Голова болела. Спина тоже. Он не чувствовал ног. Это напугало его, пока он не пришёл в себя настолько, чтобы понять: раз больно, значит, жив. В медотсеке раздался звон, что-то прохладное влилось ему в руку, и он снова отключился.

Когда он проснулся в следующий раз, почувствовал себя почти человеком. Медицинский отсек был огромным. Раз в пять больше, чем на «Росинанте», но меньше полной многопрофильной больницы «Бегемота». Амортизирующие покрытия на стенах были цвета светло-коричневой хлебной корочки. Он попытался сесть, потом передумал.

— О, мистер Камал. Вам лучше?

Врач была бледной узколицей женщиной с глазами цвета льда, одетая в форму марсианского военного флота. Он кивнул ей в ответ скорее из социальной привычки, нежели потому, что действительно чувствовал себя лучше.

— Со мной всё будет в порядке? — спросил Алекс.

— От вас зависит, — ответила она. — Ешьте как двадцатилетний, и вам воздастся.

Алекс засмеялся и почувствовал укол боли в животе. Доктор поморщилась и положила руку ему на плечо.

— Пока вы были в отключке, мы сделали небольшую операцию. Тяга, на которой вы шли, обострила вашу язву.

— У меня язва?

— Раньше была. Теперь у вас реконструированный стволовой трансплантат, но он ещё приживается. Дайте ему несколько дней, и будет намного лучше.

— Ладно, — сказал Алекс, укладывая голову поудобнее на подушке. — Я тут немного нервничал в последнее время. А как Бобби?

— С ней всё в порядке. Её опрашивали. Полагаю, с вами тоже захотят побеседовать, раз уж вы пришли в себя.

— А моя яхта?

— Мы поставили её в ангар и заправили. Сможете забрать её, когда отойдем подальше.

Он начал припоминать:

— Подальше?

— Ну, те джентельмены, что стреляли в вашу сторону. Наш эскорт там сейчас принимает меры, чтоб те парни не слишком рвались преследовать нас. Когда наши корабли поддержки будут здесь, думаю, вы сможете нас покинуть.

— Сюда кто-то летит?

— О чёрт, да, — сказала доктор со вздохом. — Полдюжины наших лучших кораблей. Может, это и больше, чем нужно, но мы находимся в таком месте, где никто не хочет рисковать.

— Целиком поддерживаю, — согласился Алекс, закрывая глаза. Тишина в ответ показалась ему неестественной. Он снова открыл глаза. Врач стояла на том же месте, с той же улыбкой, слегка сжимая сцепленные руки. В её глазах были слёзы.

— Пока вы были без сознания, кое-что произошло, — сказала она. — Думаю, вам следует знать.

Как только он вошёл в комнату переговоров, Бобби поднялась и крепко обняла его. На ней был точно такой же комбинезон, как выдали ему. Поначалу они просто молчали. Он странно чувствовал себя в её объятиях. Она была намного больше и сильнее его. Ему казалось, что, когда тебя вот так обнимает столь привлекательная женщина, это должно привносить некий элемент эротики, но испытывал он лишь глубокое чувство их общей уязвимости.

Алекс никогда не бывал на Земле. Он не знал её. И до этого момента не сказал бы, что у него есть какая-то особая связь с этим местом. То, что он ошибался на этот счёт, стало для него откровением. Четверть миллиарда людей погибла от последствий ударов и цунами. И вскоре погибнет ещё больше. В новостных лентах уже сообщалось о сбоях инфраструктуры, а в северном полушарии, где сейчас была весна, всё залито водой и завалено обломками, а температура поверхности снижается к замерзанию под огромными облаками пыли. У мегаполисов были свои термоядерные реакторы, но в других местах, где всё ещё полагались на распределённую солнечную энергию, запасы батарей иссякали. Ещё миллиарды огней погаснут. Генеральный секретарь был мертв, как и неизвестное число других представителей Ассамблеи. Военные созывали корабли со всех частей Солнечной системы, создавая оцепление вокруг планеты, опасаясь дальнейших ударов. Неудавшийся переворот на станции «Тихо» и тёмный флот, на который наткнулись они сами — всё это казалось скорее незначительным дополнением к тому, что случилось с родиной человечества.

И хуже всего было то, что никто не знал, кто всё это сделал. Или почему.

Бобби отпустила его и отступила на шаг. В её глазах он видел ту же пустоту, что чувствовал сам.

— Чёрт возьми, — сказала он.

— Угу.

Всё в зале для отчетов говорило о безопасности и комфорте: освещение отраженным светом без резких теней, коричневые стены того же теплого оттенка, что и в медотсеке. Кресла-амортизаторы были установлены вокруг маленького встроенного столика, а не большого рабочего стола. Всё это место вызвало у Алекса ассоциации с кабинетом психиатра из какого-нибудь фильма. Бобби тоже осматривалась — казалось, с появлением Алекса зал стал выглядеть для неё по-новому. Она кивком указала на небольшую нишу в стене напротив двери.

— Хочешь чаю? У них здесь есть чай.

— Хочу, — сказал Алекс. — Итак. Ты в порядке?

— В порядке. Конечно, я немного потрясена, но меня даже не отправили в медотсек, — сказала она. — Какой чай хочешь? У них есть орандж пеко, улун, ромашка…

— Я без понятия, чем они отличаются.

— Я тоже. Ладно, будешь пить улун.

Машина зашипела. Она подала ему грушу. Руке стало тепло, Алекс почувствовал лёгкий запах дыма и воды. Он сел за стол и попробовал отпить, но чай был слишком горячим. Бобби села рядом.

— Это был потрясающий полет, — сказала она. — Я почти жалею, что не смогла увидеть его.

— Я бы предупредил тебя, но ты же понимаешь. Всё сгоряча.

Она покачала головой:

— Ничего не имею против. Я бы напряглась, и тогда, наверно, или бы старая рана открылась, или бы удар хватил, или ещё что. Я смотрела полётные данные. Серьезно, я уже сидела в этой комнате, в новеньком комбинезоне, и смотрела на запись, и, веришь, всё равно был момент, когда мне показалось, что мы там не справимся.

Восхищение в её голосе согревало лучше чая. Он был почти уверен, что покраснел от смущения, и надеялся, что это не очень заметно.

— Да, это был полный атас. И ты чертовски вовремя вспомнила, что конвой тоже здесь. У меня не было ни одной идеи. Известно, чьи эти чёртовы корабли?

— Нет. Большая часть эскорта бросилась прикрывать нас, и пока, похоже, это работает. Но никаких сигналов с транспондеров плохих парней. Ни требований, ни угроз, ничего.

— Жутковато, — чай более-менее остыл. — Есть шанс, что мне разрешат отправить сообщение капитану?

Бобби вздохнула и развела руками:

— Со временем, да. Для них мы свои ребята, но, возможно, придётся подождать, прежде чем нас подпустят к передатчику. Мы ведь всё ещё в бою, пусть даже не в самом его центре.

— Что ты им сказала?

Через лоб Бобби пролегла складка.

— Правду, только она не особо хороша.

— В смысле?

— Я сказала, что мы по наводке Джеймса Холдена искали там пропавшие корабли, скрывающиеся за сигналами новых транспондеров.

— Ха. Да уж, когда произносишь это вслух, звучит немного зловеще, верно?

— Их интересовало, откуда он узнал, что надо искать именно там, и какое я имею отношение к Холдену. Ну, про тебя они в курсе, так что вопрос относился скорее к тому, почему я полетела с тобой.

— И что ты ответила?

— Старые друзья, плюс тот факт, что ты из бывших флотских. Ты разбираешься в кораблях. А я просто пехота, пыль топчу. Но пришлось рассказать о том, что я исследую проблему чёрного рынка у нас дома, и о том, что ты вёл расспросы на Гекате для меня, и о мёртвом парне, и о парнях, что на меня напали.

— И других мёртвых парнях.

— Ну да. Думаю, когда после этого я сказала, что ничего не знаю, это показалось им немного подозрительным.

Алекс подался вперёд. Он всё ещё чувствовал своё тело слабым и нетвёрдым.

— По крайней мере, они не думают, что мы причастны к… ну ты понимаешь. К вот этому.

Дверь открылась тихонько, практически извиняясь. Вошёл человек в возрасте с белоснежными волосами. Вместо униформы или комбинезона он носил костюм и выглядел, как чрезвычайно добродушный адвокат. Следом за ним вошли два пехотинца в полной броне. Они не выразили никакого внимания к Алексу или Бобби, просто заняли позиции по обеим сторонам от двери. Беловолосый человек лучезарно улыбнулся Алексу, потом Бобби и снова повернулся к Алексу.

— Мистер Камал! — воскликнул он. Его голос соответствовал внешности. — Я так рад видеть, что вы очнулись и уже на ногах. Я хотел бы поговорить с вами насчёт произошедшего, если вы не против.

Алекс бросил взгляд на Бобби. Она почти незаметно пожала плечами. Этот человек был ей незнаком.

— Конечно, — сказал Алекс. — Сделаю всё, чтобы вам помочь.

— Хорошо, хорошо, хорошо, — сказал мужчина, затем поднял палец. — Но сперва…

Он сел за стол и нахмурился с притворной сердитостью. Алексу показалось, что сейчас их начнёт мягко журить директор школы.

— Сержант Драпер, мне хотелось бы спросить, почему это правительство Земли требует разговора с вами. Вы как-то с ними связаны?

Лицо Бобби побледнело и посерело, и она прикрыла рот рукой.

— О, простите меня, — сказала она. — На видео вы выглядите совсем иначе. Я вас не узнала, сэр. Алекс, это премьер-министр Смит.

Алекс вскочил на ноги.

— О, извините, сэр. Из-за произошедшего на Илосе и остальных событий я пропустил последние выборы.

Кашель одного из охранников подозрительно напоминал смешок. Нахмуренное выражение лица премьер-министра Смита сменилось на вполне правдоподобную растерянность. Он жестом усадил Алекса обратно:

— А, да, ясно. Ничего страшного, разумеется. Но, вернёмся к моему вопросу. Вы работаете с правительством Земли?

— Нет, — ответила Бобби. — Мне доводилось с ними разговаривать, и я хорошо знакома с одним из их членов. Крисьен Авасаралой. Но на этом всё.

Премьер кивнул и сдвинул брови:

— Да, понимаю. Со смертью генерального секретаря и разбродом в Ассамблее Крисьен Авасарала де факто является законным правительством Земли. И она выразила готовность… насколько я понял, речь шла о массаже моих яиц скребком для красок в случае, если с вами что-то случится.

— Это в её духе, — кивнул Алекс.

— Да, весьма колоритная особа. Она также настаивает, чтобы ей разрешили с вами поговорить. Хотелось бы знать, что именно вы собираетесь ей рассказать?

— Ничего такого, чего бы я не сказала вам, сэр, — заверила Бобби. — Я не шпион. Она коснулась некоторых вопросов и проблем, которые показались мне обоснованными и интересными, и я предприняла определенные шаги, сама по себе. Если желаете, я буду счастлива ознакомить вас со всем, что я сделала и что нашла.

— Вы близко дружите с Крисьен Авасаралой. И летаете с экипажем «Росинанта». Похоже, вас многое связывает с Землёй и Поясом, сержант.

— Да, сэр, — сказала Бобби, её взгляд был устремлён вперёд и слегка вниз. — И это хорошо, что мы все на одной стороне.

Затянувшееся молчание не понравилось Алексу. Премьер-министр обхватил руками колено:

— Допустим, так и есть, — ответил он. — Итак, почему бы нам не обсудить, что же именно вы нашли. И как именно наш общий друг Крисьен сможет нам помочь после того, как мы посвятим её во всё это.

Допрос растянулся на несколько часов. Они отвели его в отдельную комнату, и он рассказал им всё, что случилось со времени его возвращения с Илоса. После пришла ещё одна женщина, и он рассказывал ей. Затем они отвели его обратно к Бобби, и задавали уже им двоим вопросы, на которые они, по большому счёту, и ответить-то не могли. В целом, для расследования с ними обращались мягко, но даже так это его вымотало.

В эту ночь у него была квартира. Шкафчик, диван-кровать, экран. Даже его ручной терминал. Места было немного больше, чем его койка на «Роси», маленькая по сравнению с квартирами на «Тихо», и немного лучше, чем то, что у него было, прежде чем он ушел с флота. Они даже позволили ему послать сообщения для Холдена, Амоса и Наоми, хотя они были проверены системой корабля, прежде чем их отправили. После этого он пообещал себе, что будет держаться подальше от лент новостей.

Прошли годы с тех пор, как он дышал воздухом корабля марсианского военного флота. Чуть вяжущий запах из воздушного рециркулятора будоражил воспоминания. Его первая вахта, последняя. Его накрыло растущее чувство меланхолии, которое он распознал не сразу. Печаль. И страх. Все его волнения, связанные с командой «Роси», вернулись, сильнее стократ. Он представил, как возвращается на корабль, на котором нет Амоса. Или Наоми. Или он сам никогда не увидит свой корабль, никогда не услышит голос Холдена. Через час после того, как решил пойти спать, он встал, включил свет и открыл новостной канал.

Марс пообещал сброс на Землю продовольствия и предметов первой необходимости. Ганимед, вернув контроль над собственными доками, перенаправлял на Землю собранный урожай. Группа, назвавшаяся Акадским фронтом, взяла на себя ответственность за атаку, но была дискредитирована почти сразу же. А на Земле начались беспорядки. Грабежи. Он выключил новости и оделся.

Он послал запрос на соединение с Бобби, и она ответила почти моментально. Где бы она ни находилась, это не была её койка. Стены за ней были слишком далеко, и звук её голоса давал небольшую реверберацию. Волосы были убраны назад, щёки пылали, и вся она была взмокшая.

— Привет, — сказала она, резко вскинув подбородок.

— Привет. Не мог уснуть. Решил посмотреть, что ты делаешь.

— Просто спарринг. Лейтенант собирается дать мне пару уроков.

— Они ведь знают, что в тебя недавно стреляли?

— Думаешь, несколько дырок от пуль избавят от тренировок? — сказала она со свирепостью, которая заставила его задуматься, а шутит ли она. — Они даже одолжили мне костюм.

— Ты надевала усиленную броню после Ио?

— Не-а. Так что это будет… не знаю. Либо действительно круто, либо полный кошмар.

Алекс хихикнул, и она усмехнулась. Её улыбка действовала, как вода на ожог.

— Ты пойдёшь прямиком в койку или сперва заглянешь в столовую?

— Наверное, я смогу выдержать небольшой перекус. Встретимся там?

В столовой было время затишья. Ужин первой смены закончился, ланч у второй начнётся ещё через час. Бобби сидела одна за столом у дальней стены, её ручной терминал лежал перед ней включенный. Группа из трёх мужчин и женщины бросала ей в спину взгляды и переговаривалась между собой. Алекс почувствовал мгновенный порыв броситься на защиту, как будто он вернулся в университет на первый курс и один из его друзей служит объектом насмешек для остальной компании.

Он схватил сэндвич с сыром и грушу воды, затем подошёл и сел напротив неё. Она с жадностью доедала остатки мясного рулета с подливкой, а из её терминала доносился знакомый голос.

«… собираются следить за каждым сраным словом, что мы произносим. Так что если хочешь в подробностях и деталях обсудить менструации, лучший шанс вряд ли представится. Он всегда был брезгливым по отношению к женщинам, и престарелые вуайеристы мало кому нравятся, пусть даже они и премьер-министры».

— Как она? — поинтересовался Алекс, кивая на ручной терминал. Бобби выключила запись и нахмурилась, глядя на опустевший экран.

— Очень удручена, я думаю. Даже раздавлена. Но никогда этого не покажет. Случилось то, чего она всегда боялась больше всего. И сейчас она не может даже отвлечься, потому что именно она должна… как-то это исправить. Только ведь никак уже не исправишь, правда?

— Да. Думаю, да.

— Они доставят нас на Луну.

— Я уже понял, — сказал Алекс. Что-то в его тоне привлекло внимание Бобби.

— Не хочешь туда?

— Честно? Я хочу домой. Вернуться на «Роси» к своей команде, и тогда мне будет абсолютно всё равно, куда мы направимся. Хотя предпочту, чтобы там в нас никто не стрелял.

— Это было бы плюсом, — сказала Бобби. — Но я не знаю такого места.

— Там куча планет. Мой колонизаторский опыт, конечно, эээ… несколько неоднозначный, но я всё же вижу некое очарование в новом старте.

— Да не бывает никаких «новых стартов», — возразила Бобби. — Вместе с чем-то новым всегда тащится всё старье. Если бы нам когда-нибудь удалось начать всё заново — пришлось бы забыть историю. Я не представляю, как это сделать.

— Но помечтать-то я могу?

— И то верно.

Из-за другого стола двое мужчин поднялись, чтобы отнести подносы к переработчику. Оставшиеся сидеть мужчина и женщина окинули взглядом Алекса с Бобби, а затем сделали вид, что те их не интересуют. Алекс откусил кусочек бутерброда. Жирный сыр и поддельное масло напомнили ему молодость. Или, скорее, напомнили о том, сколько лет прошло с тех пор.

— Что-нибудь известно о тех уродах, что в нас стреляли?

— Всё ещё сражаются с кораблями эскорта. Отступают, но не сбегают. Эскорт не собирается пытаться уничтожить их, пока удаётся удерживать ублюдков подальше от нас.

— Да, разумно.

— Тебе это тоже кажется странным?

— Есть чуток, — согласился Алекс. — Сидение в засаде выглядит немного неполноценно, если потом ни на кого не напасть.

— Это из-за нас, — сказала Бобби. — Мы с тобой оказались в нужном месте в нужное время. Мы вынудили плохих парней начать свою игру слишком рано. Не сделай мы этого, и всех бы заботил только погибший генеральный секретарь. Честно говоря, думаю, именно поэтому к нам так хорошо относятся. Смит понимает, что без нас всё могло бы пойти намного хуже.

— Возможно, ты права. Просто…

— Ждёшь какой-то лажи?

— Да.

— Я тоже. Мы нервничаем. И это логично. Кто-то просто взял и в одночасье разрушил почти всю человеческую цивилизацию.

Слова поразили Алекса, как удар. Он отложил сэндвич:

— Кажется, у них получилось, да? Я не знаю, кто мы сейчас. Не знаю, что теперь будет.

— И я не знаю. И вообще никто. Но мы это выясним. И кто бы это ни сделал, мы их найдем. Мы не позволим им выиграть.

— Не важно, какую игру они затеяли.

— Не важно, какую, — согласилась Бобби.

Миллиарды людей умирали прямо сейчас и их никак нельзя было спасти. Землю разрушили, и даже если ей удастся выжить, она никогда не станет прежней. Марс был городом-призраком: проект терраформирования в сердце планеты разваливался на куски. Инопланетянам, пославшим протомолекулу, не нужно было уничтожать человечество. Они просто дали людям возможность уничтожить самих себя, и весь род людской тут же ухватился за эту возможность.

Алекс отогнал злые слёзы, Бобби притворилась, что ничего не заметила.

— Да, — сказал он. — И всё же я почувствую себя гораздно увереннее, когда сюда придут корабли поддержки.

— Это точно, — сказала Бобби. — Хотя я бы предпочла, чтобы их было больше, чем какие-то шесть кораблей. Ладно, семь. Шесть с половиной.

— Шесть с половиной?

— Корабли поддержки где-то подобрали коммерческий грузовик. Не военный. Вроде он называется «Чецемока».