— Велосипед?

Амос облокотился о барную стойку.

— Именно. Ему не нужно топливо, он не болеет. Почти с любым ремонтом можно справиться самостоятельно. Если тебе нужен постапокалиптический транспорт, то велосипед — лучший выход.

Алекс потягивал пиво. Местный сорт, из паба ниже по коридору, с богатым вкусом хмеля и красноватым оттенком.

— Никогда об этом не думал.

Апартаменты на Луне были больше, чем их номера на станции Тихо, но того же типа. Двери четырех спален выходили в широкое, утопленное вниз общее помещение. Настенный экран изгибался в соответствии с кривизной стен и показывал идеализированный лунный ландшафт, более фотогеничный, нежели реальная Луна. Время от времени анимированная «инопланетная» девушка выскакивала из-за скалы, удивлялась и пряталась вновь. Наверное, это было мило, но он предпочел бы настоящий лунный пейзаж.

— В любом случае я не хотел бы пересекать Вашингтон. Там слишком много народу, а если ещё и насосы перестали работать, то крутить педали по колено в грязи мне бы не хотелось, или я не прав?

— Верно, — ответил Алекс.

Холден был на «Росинанте». Наоми спала в своей комнате. Она много спала с тех пор, как «Росинант» вырвал их из лап вакуума. Медицинская система сказала, что она поправляется, и всё остальное хорошо. Однако это беспокоило Алекса. Не потому, что ей нужен был сон, а потому, что возможно она не нуждалась в этом и просто притворялась. Быть здесь с Холденом, Амосом и Наоми было глубоким облегчением. Он хотел, чтобы это стало окончанием их разлуки и всё встало на свои места, как-будто ничего и не случалось.

К сожалению это было не так. Даже разговаривая с Амосом, Алекс, казалось, чувствовал в нём небольшие различия. Какая-то отстранённость, своего рода абстракция, как будто он все время думал о чем-то другом и только притворялся, что уделяет Алексу пристальное внимание. Наоми была на медобследовании с тех пор, как они прибыли, и врачи не разрешали никому видеть её, кроме Холдена. Но если Наоми находила отговорки, чтобы оставаться в одиночестве, это может быть очень плохим знаком. Они всё ещё не знали всего, через что ей пришлось пройти, что она покончила со Свободным флотом и затем сбежала оттуда, но было очевидно, что это было травмой. И поэтому он попытался наслаждаться миром и удовольствием, быть снова со своим экипажем и игнорировал беспокойство, растущее в глубине его сознания, ощущение, что — как и с правительствами, планетами и порядком в солнечной системе — здесь всё изменилось.

Терминал Амоса запищал. Он высосал полстакана пива и обнажил зубы.

— Мне нужно кое-что сделать.

— Хорошо, — сказал Алекс, выливая оставшееся пиво в раковину. — Куда мы направляемся?

Амос колебался, но лишь долю секунды.

— Док. Мне нужно кое-что перетащить в мою лавочку.

— Отлично, — сказал Алекс. — Идем.

Лунные станции были самым старым местом обитания человека за пределами Земли. Они расползались по поверхности Луны и погружались под нее. Лампы в стенах давали теплый желтый свет и подсвечивали сводчатые потолки. Гравитация — меньшая даже, чем на Марсе, Церере или Тихо — чувствовалась непривычной и приятной, как на корабле, который набирает обороты, не особо торопясь куда-то добраться. Здесь почти возможно было забыть о той трагедии, что разыгрывалась чуть менее чем в четырехстах тысячах километров над их головами. Почти, но не совсем.

Амос не умолкал, рассказывая обо всём, что произошло, когда он был внизу в колодце, но Алекс слушал его рассеянно. Деталей хватило бы на сотни разговоров на корабле во время долгого полёта куда-либо. Сейчас это не имело значения. Знакомое звучание голоса Амоса было похоже на песню, которую он любил и не слушал в течении долгого времени.

В доках взгляд Амоса скользил по стенам пока он не заметил кого то знакомого, сидящего на пластиковом ящике для хранения. Ящик был синего цвета с белыми завитками царапин по бокам с рисунком в виде волн. Женщина была плотного телосложения с черными кудрявыми волосами, темно-кориневой кожей, рука ее была в гипсе.

— Здоров, Браток, — сказал Амос.

— Здоровяк, — сказала женщина. Алекс был для неё пустым местом. — Вот оно.

— Ну спасибо.

Женщина кивнула и ушла, её походка в условиях низкой гравитации была более напряжённой, чем у людей вокруг. Амос арендовал погрузочный мех, схватил ящик и направился к «Роси», Алекс побрел за ним.

— Могу ли я поинтересоваться, что в этом ящике? — спросил Алекс.

— Наверное, нет, — сказал Амос. — Итак, короче, мы оказываемся на этом острове, где раньше жили все богатые люди, прежде чем они свалили из колодца, так? И кораблей там практически нет…

«Росинанту» предоставили ангар в виде отсека с атмосферой, а не просто открытую в космос площадку с рукавами, подцепленными к его шлюзам. Новый внешний корпус был построен из титанового сплава и керамики, полированный металл и матовая черная краска корпуса перемежались ОТО и наборами датчиков. Расположенная на носу корабля пасть рельсовой пушки, смонтированной вдоль киля, слегка напоминала удивленное «О». В искусственном освещении ангара он выглядел несколько менее эффектно, чем в прямом свете Солнца, но при этом не менее прекрасно. Его шрамы исчезли, но это не сделало корабль меньше похожим на самого себя. Амос направил мех к шлюзу и открыл его, не прерывая неспешный, легкий бег своей истории. Зайдя внутрь, Амос спустил ящик на палубу, но включать электромагнитные замки, чтобы зафиксировать его на месте, не стал. Вместо этого он выскользнул из меха и зашёл в сам корабль. Корма всегда была территорией Амоса.

— Ну так что там эти, — сказал Амос, — люди Джонсона? Закончили копаться в моем дерьме, или чего?

— Ага, «Роси» снова наша, — сказал Алекс. — Только наша.

— Хорошо.

Амос перебрался в грузовой отсек.

— Так что слуги, ну, горничные, шоферы, кто там еще, — сказал Алекс. — Они позвали охрану, а потом просто поменяли сторону? Или… ну, я имею в виду, как это вообще работает?

— Ну, — сказал Амос, щелкая замками ящика, — Мы сыграли спектакль, понял?

Крышка ящика поднялась сама собой. Алекс отпрыгнул назад и споткнулся в непривычной гравитации. Над краем ящика показалась темноволосая голова с чернильно-черными глазами на бледном, как у призрака, лице. Сердце Алекса забилось втрое быстрее. Ему робко улыбалась Кларисса Мао, психопат и убийца.

— Привет, — сказала она.

Алекс вдохнул воздух протяжно и нервно.

— Ох. Привет…

— Видишь? — Амос сказал, хлопая девочку по плечу. — Я же говорил, что это не будет проблемой.

— Ты должен сказать ему, — сказал Алекс тихим голосом. Холден разговаривал с Бобби о работе по делам ветеранов, которую она вела в Лондрес Нова, поэтому он на них не обращал внимания.

— Я собираюсь, — сказал Амос.

— Ты должен сказать ему сейчас. Она на нашем корабле.

Амос пожал плечами.

— Она была на нашем корабле несколько месяцев, когда мы возвращались из медленной зоны.

— Она была заключенной. Из-за всех людей, которых она убила. И теперь она на нашем корабле одна.

— Есть кое-что, из-за чего ситуация выглядит несколько иначе, — сказал Амос.

— А в чём проблема? — Спросил Холден. — О чем это ты?

— Есть кое что, что я хотел бы обсудить с тобой, — сказал Амос. — Но об этом попозже.

Зал заседаний в комплексе безопасности был построен в соответствии с давно устаревшей архитектурной модой: открытые широкие арочные проходы, небесно-голубые потолки, с подсветкой и тонким геометрическим рисунком. Все было подчеркнуто искусственным, и служило для создания впечатления патио вечером, но без всякого патио и в отсутствие вечера. Голос Авсаралы пришел раньше нее самой, резкий и нетерпеливый. Когда она прошла сквозь одну из арок в сопровождении молодого, строго одетого человека, Бобби встала. Холден последовал ее примеру.

— … если им нужно мнение при принятии решения. Мы не будем страдать херней с этой чушью насчет «позиции в предвыборной гонке».

— Да, мэм, — сказал молодой человек.

Авсарала заняла свое место и, продолжая разговаривать с помощником, махнула им, чтобы они садились обратно.

— В первую очередь отдай это Клейнманну. Как только мы оставим его позади, Кастро и Найяр получат поддержку, в которой они так нуждаются.

— Как скажете, мэм.

— Что значит, как скажу?

Помощник склонил голову.

— Если позволите, у Чанга позиция более выгодная, чем у Клейнманна.

— Ты сомневаешься во мне, Мартинез?

— Да, мэм.

Авсарала пожала плечами.

— Ну тогда Чангу. Всё, иди, — когда молодой человек вышел, она обратила свое внимание к ним. — Спасибо, что вы все… Где Нагата?

— В медицинском, — сказал Холден. — Врачи до сих пор решают, достаточно ли она стабильна, чтобы оттуда выйти.

Авсарала приподняла бровь и стала набирать сообщение на своем терминале.

— Уж пускай сделают гребаное исключение. Мне она нужна. Спасибо, что в большинстве своем вы пришли. Я могла бы ходить вокруг да около, заставляя всех и каждого чувствовать себя как дома, но последние тридцать шесть часов я провела на заседаниях, и сейчас немного на взводе. Нам всем ясно, что Земля по уши в говне, так?

— Ещё как, — хмыкнул Амос.

— Хорошо, — сказала Авасарала. — Тогда я не буду возиться с этим вопросом. Кроме того, марсианский флот просто разбился на крошечные осколки, а Смит слишком боится назвать это изменой.

— Могу я спросить, — сказала Бобби, садясь прямо. Она, раскинув руки, уперлась ими в стол, так что казалось, что она готовится к удару, — насколько всё плохо, ну так, с виду?

— Мы не делаем никаких официальных заявлений, особенно если в комнате Джеймс Холден. Не обижайся, но твой послужной список по части выбалтывания информации в самый неподходящий момент уже вошел в легенды.

— Я работаю над этим, — сказал Холден, — но да. Я понимаю.

— Всегда что-то происходит, — сказала Авсарала, — когда немыслимые вещи вдруг случаются и становятся реальностью. Мы с вами как раз посреди хаоса. Идет большой передел. И его надо как-то законно обосновать. Вот что вокруг нас сейчас творится. А этот говноед Инарос? Он орудует вокруг лун Юпитера и играет перед нами роль пирата. Он сделал свою игру, задал тон повествованию. Пояс восстал после поколений угнетения, а теперь возьмет то, что по праву бла-бла-бла. Моя должность…

— В принципе, он прав, — сказал Холден, и взгляд Авасаралы стал каменным. Если бы им можно было убивать, Холден покинул бы комнату в мешке, но он покачал головой. — Если астеры примкнут к этому Свободныму Флоту, это случится потому, что у них не осталось никакой другой надежды. Новые системы и колонии…

— …уничтожили их нишу, — перебила Авасарала. — И это дерьмово, и, может быть, нам следовало бы найти способ поддержать их, дать им какое-то базовое пособие. Но они засунули фейерверк в задницу крупнейшей действующей экосферы в системе, и пройдет немало времени, прежде чем я смогу раздавать им бесплатную еду, практически или политически.

— Они никогда не заткнутся и не станут брать подачки, — сказал Амос. — Эти ублюдки прожили там три, четыре поколения, потому что не желали жить на базовое пособие. Я против евгеники, как и парень рядом со мной, но Пояс породил не тех людей, которые просто расслабляются, ищут, кого бы еще трахнуть, и пялятся на развлекательные каналы, пока не умрут.

— Я в курсе насчет культурных разногласий, — сказала Авасарала. — Но как я уже сказала, на них сейчас всем похер в любом случае. Если даже они и захотят принять от нас помощь, я все равно не смогу им ее дать. Поэтому мне нужно найти другой способ вырвать ноги Флоту Освобождения. И так как флот Земли будет занят, пытаясь дать нам уверенность, что больше никакие невидимые для радаров камни на нас падать не будут, а Марс сейчас старательно игнорирует тот факт, что он претерпевает небольшой переворот, это будет непросто. Завтра я собираюсь сделать заявление. Вы присутствуете на генеральной репетиции. Вы счастливчики.

— Объединенные Нации, при поддержке Республики Марс и в содружестве с АВП, заявляют о намерении создать оперативную группу для борьбы с преступным заговором пиратов и террористов, называющих себя Флотом Освобождения. Полицейская оперативная группа. Не военная. И вот здесь вы все вступаете в игру.

— И вы хотите, чтобы я ее возглавил, — сказал Холден.

— Да, — ответила Авасарала, — потому что буквально все офицеры флота ООН, которые не были уволены с позором, почему-то стали вдруг недоступны. Твою мать, Холден, да у меня ящики с мазью против герпеса имеют более законное отношение к Флоту ООН, чем ты.

Старушка покачала головой, выражая недоверие и отвращение. Сердитый взгляд Холдена был подкрашен подступившим румянцем. Бобби пыталась скрыть ухмылку, но Алексу пришлось признать, что это было довольно смешно. Даже если только ему. Тем, кто смог в это вмешаться, стала Бобби.

— Что конкретно вы хотите от нас?

— Во-первых, вашего присутствия и сотрудничества на допросе. Но что гораздо важнее, мне нужно знать то, что знаете вы. Что вам удалось накопать. Мы должны выяснить, как третьесортному главарю банды удается на каждом шагу нас уделывать…

— А ему и не удается, — сказала Наоми, стоя под широкой аркой, в сопровождении охраны по бокам. В рассеянном свете она выглядела странно хрупкой. Ее кожа шелушилась, и двигалась она с осторожностью, как человек, в любой момент ожидающий, что его настигнет боль. Но цвет ее склер перестал напоминать сырое мясо, и стал теперь желтым, как слоновая кость, что выглядело однозначно здоровее, а ее голос перестал вызывать ассоциации с весенней слякотью. С сердца Алекса упал груз.

— Заключенная, мэм, — сказал охранник.

— Да, спасибо, я заметила, — сказала Авасарала и переключила внимание на Наоми. — В каком смысле «не удается»?

— А вы посмотрите на всё, что он пытался сделать, и провалил. Он не убил Фреда Джонсона. Не убил премьер-министра Смита. Не захватил и не уничтожил станцию Тихо. «Росинант» летает пока одним куском. Он не смог удержать меня. Вот как он действует. Если он победил, то это важно. Если проиграл, это просто растворяется.

— Что насчет образца протомолекулы, который он украл?

Наоми моргнула, как-будто потеряла фокус на мгновение, и покачала головой.

— Он никогда не говорил об этом.

— А должен был?

Наоми села в кресло рядом с Холденом. Он взял ее руку, и она не была против, но ее внимание было приковано к Авсарале. Алекс не мог понять, почему это настолько его беспокоило. Этих двоих пригласили на эту встречу не для того, чтобы они могли выяснить статус их отношений. И вообще, если бы она чуть меньше искала его защиты…

— Да, — сказала Наоми, — обязательно должен был. Он любит хвастаться, — интимность, которая обычно стоит за такой информацией, заполнила грудь Алекса мрачными предчувствиями. Лицо Холдена оставалось спокойным. Непроницаемым.

— Хорошо, — резко бросила Авасарала. — это очень полезная информация, — она молча разглядывала Наоми. — Судя по твоему виду, тебе уже лучше. Ты много услышала из того, что я говорила?

— Вполне достаточно, — ответила Наоми.

— Так ты собираешься нам помочь?

Вопрос повис в воздухе, многозначительный, полный тонкого смысла. Не «почему ты была на его корабле», не «откуда ты его знаешь», и не «кто же ты для него, что он хвастается перед тобой своими планами». Просто: «ты собираешься нам помогать?»

— Ты в порядке? — прошептал Амос.

— Что? Я в порядке, — ответила она.

— Потому что ты вроде как нервничаешь, — сказал Амос, и одновременно с ним Наоми сказала:

— Мне нужен иммунитет от уголовного преследования.

Казалось, из комнаты выпустили воздух. Это не было признанием, но ее слова складывались в картину, которую никто из них не захотел бы признавать возможной. Просьба об иммунитете говорила о существовании вины, даже если они не знали, в чем она виновата.

Улыбка Авасаралы была снисходительной и дружелюбной, и он был почти уверен, вводящей в заблуждение.

— Полная неприкосновенность?

— Для всех нас.

— Для кого это «для всех нас»? — спросила Авсарала, тщательно проговаривая каждое слово. — Для твоих друзей из Флота Освобождения?

— Экипаж «Росинанта», — сказала Наоми, а затем запнулась. Выдержала паузу. — И, возможно, ещё один человек.

Алекс мельком взглянул на Амоса. Она что, знала о Клариссе? Это она ее имела в виду? Амос улыбался дружелюбной, бессодержательной улыбкой. Авасарала стучала ногтями по столу.

— Не за Землю, — сказала Авасарала. — Не за упавшие камни. За это ни для кого никакого иммунитета.

Алекс видел, что слова попали в цель. Слезы появились в глазах Наоми, наполняясь серебром и светом.

— Экипаж «Росинанта», — сказала она. — Другой… я могу попросить помилования и рассмотрения позже. Если возникнет такая возможность.

— Для Инароса?

— Нет, — ответила Наоми. — Его можно к чертям сжечь.

— Мне нужна полная ясность, — сказала Авасарала. — Вы, как бывший член группы Инароса, готовы обмениваться полной и достоверной информацией о его деятельности как до, так и после бомбардировки Земли в обмен на полную неприкосновенность экипажа «Росинанта» по любому вопросу, не связанному с нынешними атаками?

То, что в заявлении не было ненормативной лексики, придало ему солидность, которая нервировала Алекса.

— Да, — сказала Наоми. — Именно так.

Лицо Авсаралы осталось каменным.

— Рада слышать это от тебя, милая. Я волновалась, что недооценивала тебя, — она поднялась на ноги и тут же ухватилась за стол, чертыхаясь себе под нос. — Мне не хватает силы тяжести. Половину времени я чувствую себя как на гребаном батуте. Я собираюсь пойти принять снотворное и лечь, пока со мной не случился психический срыв, а что касается расследования, то оно начнется утром.

— Мы будем там, где вам будет угодно, — сказал Холден, — и мы ничего не собираемся скрывать. Он все так же держал руку Наоми, ее и его пальцы сплелись. Так что вроде бы теперь наконец была надежда. А насчет ничего не скрывать… Что ж, Амос ведь еще ничего не рассказал.

Собрание закончилось, больше кроме этого дел на повестке не было. Авасарала ушла, но остальные, включая Бобби, пошли в охраняемый холл, прошли через пропускной пункт и все вместе вышли в публичный зал. Сосредоточенное молчание понемногу уступило место более приземленным разговорам: есть ли где-нибудь место, где еда лучше, чем на кухне «Роси». Или если не лучше, то по крайней мере разнообразнее. Будет ли Наоми пить спиртное, потому что в небольшом местном пабе уровнем ниже, похоже, могло найтись неплохое пиво. Никто не спрашивал Бобби, присоединится ли она к ним. Это предполагалось само собой. Все время, пока они семенили и подскакивали в низкой гравитации, Наоми и Холден держали друг друга за руки. Амос и Бобби травили прошлые шуточки. Это был самый что ни на есть обычный разговор, и это вселяло в Алекса надежду. Между всем тем, что произошло, что происходило сейчас, что только еще надвигалось на них из смутного, неясного будущего, все еще происходили моменты вроде этого. Так что, может быть, несмотря на все, что творится, все еще будет в порядке.

На широком спуске Чандраян Плаза, где поток картов, мехов и людей, идущих наполовину вприпрыжку, спускался по широкому скату глубже в толщу Луны, Амос прочистил горло.

— Так что там насчет защиты от преследования для команды?

— Это нужно не только тебе, — сказала Наоми, превращая всё в шутку, но не только.

— Да понял, — сказал Амос. — Я тут подумал, что если взять новичка. Ну знаете, типа свежая кровь в команде. Дополнительные навыки не помешают.

— Хорошая идея, — сказал Холден. — У тебя есть кто-то на примете?