Фред бросился на Доуза, оттолкнувшись закоченевшими ногами, и тот отлетел назад. Фред жёстко приземлился на пол. Мир мгновенно потускнел, во рту появился вкус крови. Он устремился вперёд, пытаясь ухватить ноги Доуза зубами — это было лучшее из того, что он мог сейчас предпринять. Он увидел, что Доуз уже поднялся на колени, отодвинувшись при этом назад. Фред извернулся. Что-то в его левом плече издало слабый хрустящий звук, и острая боль пронзила шею. После этого перед его глазами появилась женщина.

Он рассмотрел треугольный ствол винтовки в её руках, а затем посмотрел в её глаза. Они были синими, такого цвета, как выглядят океаны, если смотреть на них с орбиты. В них не было жалости. Большой палец женщины стоял на предохранителе. Указательный палец — на спусковом крючке. Небольшое нажатие, и винтовка отправит в его мозг сотни стальных шипов, тоньше, чем иглы. И она хотела сделать это. Напряжение плеч, выражение лица — всё говорило о том, как сильно она хотела убить его.

—   Проблема в тебе, — сказал Доуз спокойно, таким тоном, как будто они сидели где-нибудь в баре, потягивая пиво, — и я не критикую конкретно тебя. Всё это верно для любого, кто вырос не на Белте. Ты растрачиваешь себя понапрасну.

—   Потому что я никакой-то жалкий трус, — произнёс Фред немного нечётко из-за быстро опухающей губы.

—  Увы, но так получается, что ты на самом деле трус. Суди сам: ты умён, здоров. Возможно, несколько сотен людей из четырёх миллиардов имеют такое же сочетание таланта и образования.  А ты всё это тратишь впустую. Ты похож на парня, который всё откладывает замену уплотнителей в шлюзовых отсеках, когда они начинают пропускать воздух. Ты думаешь, что это всего лишь небольшая проблема.  Да и кому-какое дело. Ты всего лишь паренек. Умрешь – да и ладно, не велика потеря.

Он слушал Доуза, прохаживающегося за его спиной, но не отводил взгляд от винтовки. Доуз ухватил Фреда за воротник и рывком поднял на колени.

— Когда я ещё был ребёнком, отец, бывало, выбивал дерьмо из меня, если я плевал куда-нибудь ещё кроме оросительного канала, так как мы сильно нуждались в воде. Мы не расходовали вещи зря, полковник. Мы не могли позволить себе это. Хотя ты и так понял это, не так ли?

Фред медленно кивнул. Кровь стекала по подбородку, несмотря на то, что Доуз и женщина не били его сгоряча. Он сделал это сам.

— Когда мне было около пятнадцати, я убил свою сестру, — сказал Доуз. — Я не хотел этого делать. Мы были на каком-то астероиде примерно в неделе пути от станции Эрос. Мы выходили из корабля для того, чтобы взять пробы местных пород. Перед выходом мы должны были друг у друга проверить наши костюмы на герметичность. А у меня было в этот момент плохое настроение. Мне было пятнадцать, знаешь? Поэтому её костюм я проверил так, спустя рукава, понятно, в общем. Мы вышли наружу, и всё как будто бы шло отлично, до тех пор, пока она не свернула в сторону подобрать обломки какой-то породы. А затем по линии связи я услышал странный хлопок. На нас были старые защитные костюмы украинского образца.  Крепкие, как камень, пока что-нибудь не сломается. Но если хоть что-то идет не так, то всё в нём летит к чертовой матери.

Доуз пожал плечами.

— В таком случае ты грёбаный кусок дерьма, или будешь это отрицать? — проговорил Фред, и Доуз усмехнулся.

—  Похоже на то, правда. До сих пор так кажется временами. И я понимаю, почему кто-то может хотеть  смерти после чего-то подобного.

— Так почему же ты сам не покончил с собой? — спросил Фред и сплюнул тёмно-красный сгусток крови на пол.

— У меня оставалось ещё три сестры, — сказал Доуз.— Кто-то должен был проверять их защитные костюмы.

Фред тряхнул головой. Его плечо ответило внезапной болью.

— Зачем ты рассказываешь мне всё это?

— Ну как же, чтобы расположить к себе, — ответил Доуз. — И как, сработало?

Фред засмеялся прежде, чем понял, что собирается сделать. Доуз сделал какой-то жест, и женщина подняла винтовку и вернулась своё место в дверном проёме.

— Итак. Полковник, — сказал Доуз. — Какую информацию ты получил на станции Андерсон, что кончил тем, что разговариваешь здесь с таким куском дерьма, как я?

Фред глубоко вздохнул.

— Сообщение, посланное нам, когда мы вошли на станцию, — отозвался он. — Сообщение, которое я не увидел до тех пор, пока не было уже слишком поздно.