Они сидели на камбузе так же, как обычно садились. Амос и Кларисса рядом друг с другом, Алекс в конце стола напротив нее. Холден немного обособленно, Наоми чуть ближе к нему, чем к другим. Бобби чувствовала тревожную энергию в ее горле и ногах, как будто она собиралась вступить в бой. Хуже того, потому что был момент затишья, которое приходило с насилием, но оно не собиралось выходить на кого-то одного из них.
Обед состоял из грибной лапши в черном соусе. Но все перестали есть, когда Холден прочистил горло и сказал, что у него есть объявление. Когда он выложил новости, в его голосе было больше всего грусти, и он попытался скрыть ее, начав говорить о цифрах и бизнесе. Обзор за последние несколько лет и прогнозы на ближайшие несколько. Его решение уйти в отставку, и Наоми тоже. Его назначение Бобби занять его место и все его аргументы в пользу этого. Остальные слушали молча, пока он не вернулся к деталям продажи. Лапша уже остыла и слиплась в своих чашках.
Мы с Наоми обналичиваем четверть наших акций на судне, - сказал он, - с планом платежей, по которому остаток выплачивается в течение следующих десяти лет. Это все еще оставляет довольно приличную сумму на операционном счете. План оплаты имеет скользящую структуру, поэтому, если в какой-то момент ситуация станет немного напряженной, мы не собираемся топить вас, и если все у вас будет действительно здорово, вы можете заплатить нам раньше. Таким образом, есть гибкость.
Он хотел быть подобрее. Он думал, что, если представить все как обычную формальность, их это может меньше огорчить. Возможно, он был прав. Бобби продолжала оглядывать комнату, пытаясь понять, как они это принимают. Алекс наклонился вперед, опершись на локти, оттого что он чувствовал себя агрессивно, или у него слишком сильно болит спина? Что могла означать приветливая улыбка Амоса? А она когда-нибудь что-то значила? Согласятся ли они с этой идеей? Если бы они этого не сделали, что бы тогда произошло? Жгучая тревога пронзила ее внутренности.
- Итак, - сказал Холден. - По крайней мере, это предложение. Я знаю, что мы всегда голосовали за подобные решения, и если есть что-то, что нужно уточнить, или кто-то хочет сделать контрпредложение ...
Тишина зазвенела громче колокола. Бобби сжала кулаки и отпустила их. Сжала и отпустила. Возможно, с самого начала все это было очень плохой идеей. Может быть -,
Алекс вздохнул. - Что ж. Не могу сказать, что я не предвидел этого, но мне все еще немного грустно от этого.
Улыбка Наоми была мимолетной, еле заметной и недвусмысленной. Бобби почувствовала что-то вроде облегчения, ослабляющего узел в животе.
- Что касается того, чтобы посадить Бобби в кресло капитана, - продолжал Алекс, - это вряд ли нужно менять. Она и так уже во многом для меня босс. Я уверен. Мне это подходит.
Холден наклонил голову так, как он это делал, когда он был удивлен и немного смущен, и Наоми положила руку ему на плечо. Неосознанный язык жестов длительных интимных отношений.
- Ты предвидел, что это произойдет? - сказал Холден.
Алекс пожал плечами. – Я не говорю, что ты такой уж хрупкий. Но ты все больше и больше подвергался стрессу в последнее время.
- А я, что, был придурком и просто не знал? - спросил Холден, превращая все наполовину в шутку
- Мы бы сказали тебе, - сказал Амос. – Но я думаю, в течение последних двух лет были моменты, когда ты выглядел так, будто у тебя был зуд, и ты не хотел, чтобы кто-нибудь видел, как ты чешешься.
- Это было долгое проклятое путешествие, - сказал Алекс. - Если бы я обновился на двадцать назад как в былые времена, я пришел бы снова к настоящему времени.
- За исключением твоего флота, не продолжалось так долго, - сказал Амос.
- Я просто говорю, что хороший пробег - хороший пробег. Я обожаю вас двоих, и я буду скучать по тебе, но если пришло время для чего-то нового, то это так.
Улыбка Наоми стала менее расплывчатой. Холден откинулся в кресле назад на несколько сантиметров. В воображении Бобби лучшие сценарии включали в себя слезы и объятия. Худшие - гнев и взаимные обвинения. Этот был похож на облегчение, только слегка окрашенное печалью. Это чувствовалось ... правильным.
Она прочистила горло. - Когда мы вернемся на Медину, я собираюсь позвать новые руки. Итак, не спешите, но мне нужно будет знать, заполняю ли я более двух мест.
Алекс усмехнулся. - Не мое. Единственное, на что я думаю, что мой жизненный опыт недвусмысленно говорит о том, хорошо ли мне находиться вне кабины пилота. Ты всегда найдешь меня здесь.
Бобби расслабилась еще раз. - Хорошо. Она перешла к Амосу.
Он пожал плечами. - Все мои вещи здесь.
- Отлично. Кларисса? Клэр смотрела вниз. Ее лицо было пустым и более бледным, чем обычно. Она положила руки на стол, опустив ладони, как будто она пыталась все вернуть на место. Как будто было что-то, что можно было вернуть. Ее улыбка была натянутой, но она кивнула. Она останется.
- Хорошо, - сказал Холден. - Гм. Тогда все в порядке. Это ... Я имею в виду, я думаю, это все. Разве что у кого-то есть что-то, что они хотели добавить?
- Пожелание держать планку высоко - сказала Наоми.
- Хорошо, да, - сказал Холден, - но я имею в виду ...
- Как насчет этого, - сказал Алекс, вставая. - Я собираюсь вернуться в свою каюту и принести виски, которые я сберегал для особого случая. Давайте все выпьем за Холдена и Нагату. Лучший, черт побери, командный состав, на который мог надеяться корабль.
Взгляд Холдена изменился, и его глаза заблестели от слез, но он улыбался. - Я не скажу нет, - сказал он, затем встал.
Алекс обнял его, а затем Наоми обняла их обоих. Бобби посмотрела на Амоса и указала пальцем на сплетение троих обнявшихся. Мы тоже это должны сделать? Амос встал и направился к ним, и Бобби последовала за ним. В течение долгого времени экипаж Росинанта соединился в длинном, последнем объятии. Через несколько секунд Бобби даже почувствовала, как Кларисса прислонилась к ней, прижимаясь так мягко и мимолетно, как мотылек.
Официально ничто не изменилось после этого. Долгий полет до торможения двигателя при подлете к воротам, и к станции Медины за ними, все происходило так, как они планировали. Хьюстону в своей камере было невесело и неудобно, но зато он был защищенным. Их обязанности и графики, привычки и обычаи, все шло своим обычным ходом. Единственное, что изменилось, это то, что они имели в виду. Этот полет стал их последним полетом. Бобби почувствовала, что что-то в ее теле переместилось.
Джеймс Холден был странным человеком с самого начала. Прежде, чем она узнала его, он был человеком, который оклеветал Марс. Потом тем, кто его спас. Судя по тому, что большая часть человечества думала о нем, он был оппортунистическим нарциссом или героем свободы слова, инструментом АВП или ООН, или свободным стрелком, ни перед кем не отвечающим. Она тоже видела его таким до того, как она заняла свое место на Росинанте. С тех пор, изо дня в день, иногда даже час за часом, человек и его репутация отделялись друг от друга. Капитан Джеймс Холден с Росинанта был знаменитостью. Холден, которого она знала, был парнем, который пил слишком много кофе, восторженно относился к странным вещам и, казалось, всегда, потихоньку заботился о том, чтобы соответствовать свей собственной своеобразной и непредсказуемой морали. Две версии его были связаны как тело со своей тенью. Связаны, да. Одно неразрывно связано с другим. Но не одно, и то же.
И теперь он двигался дальше. И Наоми с ним. Потеря ее тоже странная мысль, но другая. Наоми боролась против того, чтобы быть персоной в большом мире, всегда позволяя своему возлюбленному выходить на сцену, чтобы ей не приходилось этого делать. Когда она ушла, это не изменило бы историю, которую другие люди рассказывали о Росинанте, однако Бобби больше чувствовала ее потерю. Поскольку Холден был публичным лицом корабля, Наоми была человеком, которой Бобби вверялась в их повседневной жизни. Что бы ни говорила Наоми, это было правдой. И если это было не совсем точно, это было достаточно близко, чтобы Бобби и другие доверились ей.
Когда они уйдут с корабля, ничего не изменится. Бобби почувствовала печаль. Но, к ее удивлению и радость тоже. Она обнаружила себя проходящей через отсеки, двигаясь по кораблю, чтобы проверить все, что уже проверено, маркируя то, что выглядело неисправным - уровень давления газа, который слишком быстро снижался, дверной проем, который показывал износ, силовая связь, что было после ее даты замены, и сам корабль по себе тоже изменился. Он был теперь ее. Когда она положила ладонь на переборку и почувствовала трепет переработчиков, это был ее корабль. Когда она просыпалась, привязанная к ее кушетке, даже темнота ощущалась по-другому.
Она была Морским пехотинцем, она всегда была Моряком, даже после того, как эта роль больше не соответствовала ей. Ощущать себя капитаном Росинанта, чувства, которых она не ожидала. Перспектива захвата капитанского кресла имело смысл угрозы и предвкушения, как натягивание ее мощной брони в былое время. Казалось, ее старый костюм со временем изменился - и он стал кораблем. Изношенный, да. Устаревший, но опасный. Покрытый рубцами, но прочный. Не только метафора того, кто была Бобби, но и кем она хотела стать.
Она считала, что другие - Алекс, Амос, Кларисса - так же удобны в этом отношении, если бы они делали проверку. И прежде, она остановилась бы на этом до того, как он стал ее кораблем.
Теперь, когда она капитан, это была ее задача проверять.
Амос был в механической мастерской, где обычно находился, листал дистанционно данные стратегии защиты старого боевого корабля, их полет и безопасность. Белая щетина вдоль задней части его черепа поймавшая свет, говорила, что он не брился уже пару дней. Они были на плаву, сохраняя реакционную массу, но он был привязан к колоде, как будто ожидал внезапного изменения. Может быть, в силу привычки. Его толстые, покрытые шрамами руки постучали по монитору, переходя от объекта к объекту на экране, это структурный ремонт сшивки покрытия в листовой обшивке, чрезмерное разрастание микрофлоры в воздушных переработчиках, авто-адаптация электрических сетей. Все тысячи улучшений, от изучения инопланетных технологий, были выделены. Он понимал их все. Легко иногда забывать о глубине фокуса и интеллекта за жизнерадостным насилием Амоса.
- Привет, большой человек, сказала Бобби, ухватившись за одну из поручней.
- Эй, капитан Бабс, - сказал он.
- Как дела?
Он посмотрел на нее. - Что ж, я немного нервничаю из-за обшивки, которую мы положили в этом депо на Стоддарде. Многие люди обнаруживают отслаивание в этой партии при радиационной бомбардировке. Думаю, когда мы прибудем на Медину, я должен выскочить наружу и заглянуть. Не хотелось бы, чтобы она превратилось в пахлаву, когда мы рассчитываем на нее.
- Это было бы хреново, - согласилась Бобби.
- Шнуровка листовой обшивки отлична, когда она замечательна, - сказал Амос, поворачиваясь к экрану.
-Как все остальное? Спросила Бобби.
Амос пожал плечами, полистал каналы. – Думаю, да.
Между ними царила тишина. Бобби почесала шею, мягкий звук ногтей по коже был громче, чем что-либо еще в комнате. Она не знала, как спросить, будет ли он в порядке, когда Холден, и Наоми оставят его.
- С тобой все будет хорошо, если Холден и Наоми уйдут?
- Да, - сказал Амос. - Зачем? Ты беспокоишься об этом?
- Немного, - сказала Бобби, удивленная, обнаружив, что это правда. - Я имею в виду, я знаю, что ты предвидел это, прежде чем Холден это сделал. Я думаю, что все мы тоже. Но ты летал с ними в течение многих лет.
- Да, но в Холдене мне нравилось то, что он подставит себя под пули ради любого из членов экипажа. Вполне уверен, что ты тоже сделаешь для нас, так что ничего не меняется, - сказал Амос, затем остановился на мгновение. – Хотя возможно, тебе стоит посоветоваться с Персиком.
- Ты думаешь?
- Аха,- сказал Амос. И больше ничего. Бобби оттолкнула себя наружу.
Кларисса была в медицинском отсеке, привязанная к одному из автодоков. Трубки бежали от мягко жужжащей машины в порт, установленный в боку женщины, кровь текла из тонкого тела, а затем снова закачивалась в него. Ее кожа была цвета восковой свечи и обтягивала ее скулы. Она все-таки улыбнулась и подняла руку в приветствии, когда Бобби вошла. Кларисса Мао всегда была одним из лучших специалистов, с кем когда-либо работала Бобби. У нее было ощущение, что высокая квалификация этой женщины сформировалась из чего-то похожего на гнев и отчаяние. Работать, чтобы избавляться от мрака внутри себя. Бобби внезапно поняла это.
- Сложный период? - спросила Бобби, кивнув на заполненные кровью трубки.
- Не очень, - сказала Кларисса. - Я встану на ноги завтра. Обещаю.
- Не спеши, - сказала Бобби. - У нас все в порядке.
- Я знаю. Это просто …
Бобби хрустнула суставами. Автодок повторил цикл и взял еще одну длинную порцию крови Клариссы.
- Ты что-то хотела? - сказала она, глядя в глаза Бобби. - Все нормально. Ты можешь это сказать.
- Я еще не твой капитан, - сказала Бобби. - Но я собираюсь им быть. Это было в первый раз, когда она произнесла эти слова вслух. Ощущения были достаточно хорошими, и она снова сказала их. - Я собираюсь быть. И это ставит меня в положение, в котором я несу ответственность за вас. За ваше благополучие.
Она много лет не думала о своей команде. Ее старая команда: Хиллман, Гураб, Трэвис, Саид. Ее последняя команда до этого. На мгновение они были в комнате, невидимые и безмолвные, но присутствующие как Кларисса. Бобби сглотнула и улыбнулась. Это было. Это было то, что она пыталась найти свой путь обратно за все эти годы. Вот почему на этот раз она сделает все правильно.
- И если я отвечаю за ваше благополучие, - сказала она, - нам нужно поговорить.
- Хорошо.
- Это связано с твоими старыми имплантатами. Будет становиться только хуже, а не лучше, - сказала Бобби.
- Я знаю, - сказала Кларисса. - Я бы вытащила имплантаты, если бы это не убило меня еще быстрее. Она улыбнулась, пригласив Бобби на ответную улыбку. Превращая правду во что-то вроде шутки.
- Когда мы доберемся до Медины, я собираюсь нанять новую команду, - сказала Бобби. -Не совладельцев корабля, как мы. Просто за зарплату. Отчасти потому, что Холден и Наоми уходят.
- Но вы также можете нанять кого-то на мое место, - сказала Кларисса. На ее глазах навернулись слезы, она кивнула. Автодок снова подпрыгнул, закачивая ее очищенную кровь обратно в нее.
- Если ты хочешь остаться на Медине, ты можешь это сделать, сказала Бобби. - Если ты хочешь остаться с кораблем, ты можешь остаться здесь.
В невесомости слезы Клариссы не упали. Поверхностное натяжение удерживало их до тех пор, пока она не покачала головой, а затем они сформировали дюжину разбросанных шариков соляного раствора, которые со временем втянутся переработчиком и покинут воздух, пахнущий немного скорбью и морем.
- Я ... - начала Кларисса, затем покачала головой и беспомощно пожала плечами. - Я думала, что буду первой, кто уйдет.
Она разочек всхлипнула, и Бобби подбежала к ней. Взяла ее за руку. Пальцы Клариссы были худыми, но ее пожатие было сильнее, чем ожидала Бобби. Они оставались там вместе, пока дыхание Клариссы не стало ровнее. Кларисса протянула другую руку и положила ее на руку Бобби. На щеках Клэр снова появился какой-то цвет, но Бобби не знала, было ли причиной этого это эмоциональное волнение или медицинские системы, выполнившие свою работу. Возможно и то и другое.
- Я понимаю, - сказала Бобби. - Трудно кого-то терять.
- Да, - сказала Кларисса. - И ... я не знаю. Но если это Холден, что-то в этом мне кажется менее печальным. Если ты понимаешь, о чем я? Из всех людей, за которых переживаешь.
- Да, - сказала Кларисса. - И ... я не знаю. Но если это Холден, что-то в этом мне кажется менее печальным. Если ты понимаешь, о чем я? Из всех людей, за которых переживаешь.
Кларисса открыла рот, снова закрыла. Кивнула. - Я буду скучать по нему, вот и все.
- Я знаю. Я тоже буду. И ... слушай, если ты не хочешь сейчас говорить об этом, я могу просто проверить файл с твоим медицинским планом и вариантами ухода из жизни. Я собираюсь уважительно отнестись к тому, что вы разработали с Холденом, что бы это не было.
Бледные, тонкие брови Клариссы приподнялись. - Холден? С Холденом мы ничего не разрабатывали.
Бобби почувствовала небольшое удивление. - Нет?
- Мы не говорим о таких вещах, - сказала Кларисса. - Я разговаривала с Амосом. Он знает, что я хочу остаться здесь. С ним. Если все станет очень плохо, он пообещал, что он ... облегчит мне жизнь. Когда придет время.
- Ладно, - сказала Бобби. - Это нужно знать. И важно, подумала она, полностью документировать, чтобы, если это произойдет под чужой юрисдикцией, никто бы не был арестован за убийство. Почему, черт возьми, Холден не сделал этого? - Ты уверена, что Холден никогда с тобой об этом не говорил?
Кларисса покачала головой. Автодок завершил свою работу. Трубки отделились от порта в коже Клариссы и скользнули обратно в тело корабля, как чересчур вежливые змеи.
- Тогда ладно, сказала Бобби. - Теперь я знаю. Я обеспечу, чтобы о тебе позаботились. И Амос тоже.
- Спасибо. И я очень сожалею.
- О чем?
- Я немного сожалела о Наоми и Холдене, - сказала Кларисса. - Я не хотела никому создавать проблемы. Я вернусь к исполнению своего долга.
- Каждый попечалится о том, о чем ему нужно, сказала Бобби. – А потом каждый должен вернуть свою задницу на работу.
- Да, сэр, - отозвалась Кларисса резким, ироничным приветствием. - Я рада, что у нас был этот разговор
- Я тоже, - сказала Бобби, поднимаясь к двери. И я удивлена, что Холден так и не сделал этого. Впервые у Бобби было ощущение, что есть некоторые дела - не все, но некоторые, в которых она будет намного лучшим капитаном, чем был он.