Когда Роси втянулся в порт Медины, сотрудники службы безопасности уже ждали, чтобы взять Хьюстона под стражу. И пока заключенного уводили, Бобби наблюдала за Холденом. Ей казалось, что в глазах Холдена стоит тоска. Последнее, что он сделал в качестве капитана, - это сдал человека, чтобы тот провел жизнь в тюремной камере. Вполне возможно, в этой ситуации не было ничего, что ей виделось. Угрожающий пресс-релиз Драммер так и не появился.

Позже они пошли в клуб. Наоми арендовала отдельную комнатку для всех, где они пообедали говядиной и свежими овощами, приправленными солью, обогащенной минералами и острым перцем. Бобби пыталась не напиться, и не начать плакаться за жизнь, но она была единственной, кто следил за этим. Кроме Амоса. Он наблюдал за объятиями и нытьем, за уверениями в любви, словно мама на вечеринке по случаю дня рождения пятилетнего ребенка, снисходительным и поддерживающим, но не вовлеченным взглядом.

Они поели, вышли на танцпол, попели в караоке, и выпили еще немного. А потом Холден с Наоми ушли вместе, обняв друг друга за талию, побрели прогулочным шагом по коридорам Медины, как будто собираясь вернуться. Вот только они не собирались.

Вчетвером они шли обратно в порт, переговариваясь и смеясь. Алекс декламировал диалоги и изображал сцены одного нео-нуар-фильма из собственной коллекции. Она и Кларисса подталкивали его. Амос, ухмыляясь, брел позади, но она заметила, как он наблюдает за подворотнями на случай, если четыре пожилых полупьяных космических жокея привлекут к себе какие-нибудь неприятности. Не то чтобы действительно был повод опасаться. Просто он так делал всегда. А она заметила отчасти потому, что тоже так делала.

Вернувшись на корабль, они рассеялись, разбрелись по своим местам. Бобби подождала на камбузе, потягивая из груши со свежим кофе, пока они все не исчезли. Было еще одно дело, которое она хотела сделать сегодня, и она хотела сделать его в одиночку.

Вокруг нее Росинант фиксировал отдачу избыточного тепла их путешествия, неспешно излучая его в абсолютный вакуум медленной зоны. Тихо гудели воздушные рециркуляторы. Чувство мира опустилось надо всем, словно она снова была маленькой девочкой в ночь Рождества. Она вздохнула, глубоко и медленно, чувствуя корабль вокруг себя, как собственную кожу. Когда она допила последнюю каплю кофе, она опустила пустую луковицу в переработчик, и отправилась вниз по коридору к каюте Холдена. Капитанской каюте.

Её каюте.

Холден и Наоми уже забрали свои вещи. Ящики были разблокированы. Сейф капитана был открыт и пуст, ожидая ввода нового кода. Сдвоенный амортизатор - тот, что Холден с Наоми делили так долго, - блестел, вычищенный и отполированный. Немного едкий запах свежего геля подсказал ей, что Наоми заменила всё, прежде чем уйти. Чистый лист для нового владельца. Бобби позволила себе погрузиться в пространство вокруг, вытянуть руки и ноги. Закрыв глаза, она прислушивалась к необычной тишине каюты, думая о том, как похожа она на ту, что была у нее в последние годы. И как она отличается. Когда она потянулась, чтобы схватиться за поручень, он все еще был на расстоянии полуметра от ее руки. Сдвоенная каюта экипажа, созданная для того, чтобы Наоми и Холден могли разделить пространство, теперь стала привилегией капитана Росинанта. Она улыбнулась этой мысли.

Сейф дожидался ввода ее персональных данных. Она приложила большой, и оба указательных пальца, скормив отпечатки, набрала выбранный ею пароль и проговорила его вслух, чтобы система обучилась и запомнила. Шестнадцать цифр из ее памяти, не связанные ни с чем внешним. Сейф закрылся с четким щелчком, магнитные замки встали на место, и теперь потребовалась бы сварочная горелка и очень много времени, чтобы их оторвать. Она вызвала собственный раздел на экран стены, проверяя что всё в порядке, и на своих местах. Двигатель не шумел, реактор был заглушен, а индикаторы всех экологических систем светились зеленым. Все так, как и должно было быть на ее корабле. Нужно было время, чтобы свыкнуться с мыслью, что все это на самом деле. И лучше бы ей привыкнуть поскорей. К её кораблю.

В очереди сообщений ее ожидали четыре новых послания. Первые два были автоматическими сообщениями, - одно было подтверждением соглашения о стыковке и план платежей за их нынешнее пребывание в Медине, и другое - отчетом о снятии с группового счета Холдена и Наоми разовой выплаты. Росинант уже отправил ей данные для связи с Холденом. Третье сообщение было от центра транспортного контроля Медины, а вот четвертое было написано человеком. Джеймсом Холденом. И его она открыла первым.

Его лицо появилось на экране, он плавал в той же комнате, в которой она находилась сейчас, только раньше, когда он сам еще был здесь. Он улыбался, и она чувствовала, что улыбается тоже.

"Привет, Бобби," - сказал он, и его голос казался громким в тишине каюты. "Я хотел оставить это здесь для тебя, просто чтобы ты знала. Я провел много времени на Роси. Лучшие моменты моей жизни - часть этого корабля. И куча худших моментов тоже. Как и большинство людей, которых я люблю. Мне на ум не приходит никто в тринадцати сотнях миров, кому я доверял бы также, как я доверяю тебе. Спасибо, что приняла у меня эту ношу. И если я когда-нибудь смогу тебе чем-нибудь помочь, просто скажи. Возможно я больше не часть команды, но мы всегда останемся семьей."

Сообщение закончилось, и она пометила его для сохранения. Потом открыла сообщение от контроля движения. Молодой человек с глубоко черной кожей и коротко постриженными волосами кивнул в камеру.

"Капитан Холден, я Майкл Симеон из службы безопасности станции Медина. Этим сообщением я ставлю вас в известность о том, что в соответствии с профсоюзной политикой, Росинант призывается к выполнению обязательного договора охраны. В связи с этим, ваше присутствие необходимо на брифинге, посвященном прибывающей посольской контактной группе из Лаконии, место и время включены в это сообщение. Пожалуйста, подтвердите, что вы или ваш представитель будете присутствовать."

Бобби вызвала диалог ответа, секунду располагалась удобнее перед камерой, глядя в экран, потом собрала волосы в пучок, и нахмурившись, включила запись.

- Это капитан Дрейпер с Росинанта, - сказала она. - Я буду присутствовать.

Ох, - думала Бобби. - Всего десять минут брифинга. Вот почему он больше не хотел этой работы.

Комната была в секции барабана станции, которая находилась рядом с неподвижными палубами. Столы были выставлены рядами, как в убогом школьном классе, с жесткими сиденьями и встроенными держателями для напитков, которые не совпадали размерами с дешевыми керамическими кружками, которые им выдали. На неудобных местах располагалось около сорока человек - представители всех кораблей, находящихся сейчас в медленной зоне, - но для нее, и старпома с Тори Байрона были приготовлены почетные места. В центре первого ряда. Куда обычно сажают самых умных детишек. В конце концов, Росинант и Тори Байрон были единственными боевыми кораблями возле Медины. Все остальные были буксирами и транспортниками.

Человек в передней части комнаты был не тем, кто вызвал ее, а его боссом. Онни Лангстивер был главой службы безопасности, и поэтому, в силу обязательного временного контракта, технически считался и ее боссом тоже. Он носил униформу станции Медина, как будто это был рабочий комбинезон водителя меха. Перхоть усеивала его плечи.

- Главное, мы не должны казаться агрессивными, - сказал Лангстивер, - но и пассивными мы выглядеть не должны.

Краем зрения Бобби отметила, как все остальные покивали. Бобби попыталась пощелкать суставами, как она пыталась сделать уже дважды с того момента, как села, но суставы не отзывались. Лангстивер продолжал.

- У нас есть рельсовые пушки на станции, как и всегда, да? Если вдруг кто что выкинет, так мы запустим их и... - Директор департамента службы безопасности от Транспортного Союза сцепил пальцы в подобие маленького пистолета и изобразил перестрелку со звуками "пиу-пиу". - Но скорее всего они придут, как и любые другие послы. Стыковка, болтовня и прочие политические танцульки. Но если они придут себе на уме, то мы будем готовы. Не начнем, но и чистыми мишенями не будем, да?

Послышался гомон общего одобрения.

- Вы должны защитить орудия, - сказала Бобби. - Рельсовые пушки, сконцентрированные на станции? Если они высадят кого-нибудь на поверхность...

- Разумно, разумно, - сказал Лангстивер, похлопывая по воздуху. - Это Тори Байрон, да?

- Нам нужны данные разведки обо всем, что придет через эти ворота, до того, как оно придет, - сказала Бобби, понимая, что за сказанное ею, никто здесь ее не поблагодарит. Тем не менее, раз уж она начала... - Дюжина зондов, отправленных через ворота, уже могла бы показать, имеем ли мы дело с линкором класса Доннаджера, с несколькими боевыми кораблями или с обычным шаттлом. И подготовка ко всем этим вариантам, должна быть разная...

- Да, я думал об этом, - сказал Лангстивер. - Но мы же не хотим выглядеть провокационно, я полагаю, да? В любом случае, мы не хотим сильно отходить от обычного протокола, что бы там ни было. Работаем с тем, что работает.

- Ну так отправьте к ним корабль, и корзину с фруктами, - сказала Бобби. - Поприветствуйте их на их территории, и получите отчет.

Лангстивер запнулся и уставился на нее. Она огляделась. На долгий вздох комната погрузилась в тишину. Еще на один. Он первым отвел взгляд. - Мы не можем отправить пилотируемый корабль. Правила союза. В рабочем соглашении об этом написано, да? Поэтому мы отводим для Тори Байрона роль почетного караула. Росинант останется в тени Медины, чтобы убедиться, что никто из тех, кого не приглашали, не приземлится. Все остальные будут или в доках, или отойдут на безопасное расстояние, чтобы очистить путь между воротами Лаконии и Мединой. Всех, кто не успеет отойти, оштрафует союз. Тори Байрон получит выплату по полному контракту на охрану. Росинант получит три четверти за роль поддержки. Это стандарт.

Бобби задумалась, что бы сделал Холден в этот момент. Произнес бы страстную речь о том, как правила союза слабы, с позиции тактического опыта? Улыбался бы своей "чет-вы-мне-не-нравитесь" улыбкой, а потом вернулся на корабль и сделал все, что что хотел, по-своему? Или втянул бы их в битву, в которую не стоило влезать?

Только теперь это была ее битва, и, хотя ей было предельно ясно, что она права, было также ясно, что ее позиция не изменит план Лангстивера. Она не могла вразумить камень. Не стоило и пытаться.

- Все ясно - сказала Бобби.

Весь путь назад к докам, ее челюсть была крепко сжата. Это были просто люди. Везде они были одинаковы. Она сталкивалась с бюрократией, когда была на службе, и когда она проводила свою ветеранскую работу. Она сталкивалась с ней, когда Фред Джонсон придумал идиотский план сделать её каким-то эрзац-Марсианским послом во время конституционного кризиса. А когда она заняла свое место на Росинанте, она была счастлива позволять Холдену, и иногда Наоми, разбираться вместо нее во всех этих долбаных дипломатических шарадах и танцах-с-поцелуями.

Её беспокоил даже не сам результат этой конкретной встречи. Она предложила им лучшее решение, она объяснила, как все будет, но они отказались. И теперь её корабль - её люди - собирались взять на себя часть ненужного риска. И не было ни одного сценария, который сделал бы их план подходящим для нее.

В качестве корабля поколений, Набу не был рассчитан на то, чтобы к нему могло пристыковаться много кораблей. В качестве линкора, потребности Бегемота были минимальными. Всё, чего там не было изначально, добавили время и необходимость. Большие доки станции Медина находились за пределами барабана, рядом с инженерными палубами и приводом длинных дистанций, который предназначался для запуска корабля во многовековое путешествие к звездам. Малые доки были собраны на дальнем конце барабана возле командных палуб, и использовались больше для приземления частных шаттлов да организации дипломатических встреч. Росинант был пристыкован к основным причалам, неподалеку от Тори Байрона, и пока Бобби наматывала круги в переходном шлюзе, ее чувство гнева стало угасать. Немного. Она могла продолжать ненавидеть все это, и продолжать делать свою работу. Собственно, это все, что она могла.

Набу, Бегемот - имя и прозвище мормонского корабля поколений, который в итоге стал станцией Медина.

- С возращением - произнёс Алекс в корабельный интерком, когда шлюз выровнял давление. - У нас есть план?

- План состоит в том, чтобы откинуться в кресле и наблюдать, станет ли новый посол Лаконии демонстрировать всем величину своего хера, - сказала Бобби. - Тори Байрон и рельсовые пушки на взводе, следят за местностью. Мы зависаем тут, отслеживаем любую активность и всех, кто подойдет близко и попытается высадиться.

Она потянула себя внутрь шлюза, проплыла к лифтовой шахте и поднялась по ней вверх, к командному мостику. Голос Алекса перемещался из гарнитуры наружу и смешивался с его живым голосом, пока она подходила ближе.

- Ладно, это очень здорово, что нас пристрелят не первыми. В смысле, если предположить, что кого-то пристрелят вообще. Должен признать, я даже немного надеюсь, что они что-то такое попробуют.

- Ты так говоришь, потому что Дуарте и его люди - это кучка предателей республики, которые все как один, заслуживают чтобы их вздернули за измену?

- И воры. Про воров забыла. И не предупредили никого, когда Свободный флот собирался убить несколько миллиардов человек. Я имею в виду, я конечно само всепрощение и мудрый из мудрых, но в животе легче станет, когда все эти жопы сдохнут.

Бобби откинулась в амортизаторе. - Это может даже не люди Дуарте. Как все мы знаем, его зарезали ножом в спину пятнадцать лет назад.

- Надеяться не грех, - согласился Алекс. Командная дека сейчас была тусклой, и большая часть бликов на его лице были от его монитора.- Я перевел Роси в конфигурацию "команда из четверых".

- Этого недостаточно, - сказала Бобби. - Нам нужно больше экипажа.

- Мы летали так много лет, прежде чем ты и Клэр присоединились. Он работает лучше, чем ты можешь ожидать. Послушай... Если есть шанс, что кто-то может попытаться наделать дырок в Станции Медина, ты же не станешь возражать, если я буду держать Холдена и Наоми на канале связи корабля? Просто на всякий случай?

Бобби колебалась. Часть ее была в восторге от перспективы того, что люди, которые не будут с ними на их операции, все-равно будут на связи. Тем более это были Холден и Наоми, и исключать их было бы странно. Алекс ждал ответа. Она изобразила жест, словно задумалась о чем-то отвлеченном.

- Разумеется нет, - сказала Бобби. - Они семья. - Мимолетная улыбка Алекса означала, что он знал, что она это скажет, и был рад это услышать. Она подключила Амоса и Клариссу. - Так, люди. Предполетная подготовка. Возьмемся за работу.

Медленная зона - кольца, Станция Медина и инопланетная станция с рельсовыми пушками - была песчинкой по сравнению с простором внешнего пространства. Весь объем был меньше солнца, но она догадывалась, сколько энергии требуется, чтобы держать ворота открытыми, и, - вероятно столько-же, - чтобы держать их стабильными. И контролировали их силы, которые они еще только пытались понять. А между ворот была многозначительная чернота, и энергия, спящая там, откуда никогда ничего не возвращалось. Ощущение ограниченности пространства за воротами принесло ей легкий приступ клаустрофобии с мыслью о том, что эта сфера в миллион кликов, и была всем пространством, где она могла перемещаться.

Даже в этом объеме, станция Медина была слишком маленькой, чтобы экран смог показать ее без увеличения масштаба. Поэтому у нее было окно, где отображалась вся система, - станция, Роси, Тори Байрон, пилоны рельсовых пушек - с одной стороны монитора, и три окна поменьше, выводившие тактическую информацию Роси - тонкую нить радарной тени Медины, Тори Байрон, и кольцо Лаконии. Таймер обратного отсчета отматывал минуты и секунды, до времени, в которое обещал прибыть Адмирал Трехо. Ее плечи были напряжены. Ей казалось, что время застыло в моменте, когда кости уже брошены, но результат еще неизвестен. Азарт игрока. И ей совсем не понравилось, как сильно ей понравилась эта мысль.

- Сенсоры Медины что-то видят, - сообщила Кларисса с инженерной палубы.

- Отправь мне свежие данные,- сказала Бобби, и экран с вратами Лаконии переместился на ленту новостей, с добавлением цветности, дабы придать темноте четкости. Таинственное кольцо врат. Мерцающие звезды за ним и надвигающаяся тень миража. Даже видя как звезды изчезают за ним, Бобби могла сказать, что это большой корабль. Возможно их линкор класса Донаджер. И всем своим видом он показывал, что Лакония собирается сделать заявление.

Если только это не что-нибудь еще.

Проходящий сквозь врата корабль изначально выглядел неправильно. Скрывалось что-то большее за его жутковатой органической формой. То, как исскуственный цвет пытался угадать и обрисовать его поверхность, выглядело, как графический сбой или что-то из сна. Она поймала себя на том, что пытается увидеть швы между обшивками, но их там не было. Её ум пытался увидить за всем этим корабль, но больше всплывали очертания древних морских сушеств из подводных глубин Земли.

- Это не наше, - сказал Алекс. - Вот дерьмо. Где они это взяли?

- Мне это не нравится, - подала голос Кларисса.

Мне тоже, сестренка, подумала Бобби.

По каналу контроля за траффиком, капитан Тори Байрона, приветсвовал Лаконийское нечто, чтобы это не было,и приказывал осуществить полное торможение. Бобби отметила, что Трехо требовал ответа. Это считается обычным общением. Вместо этого корабль продолжил свой курс, спокойно и неумолимо. Очертания еще одного корабля показались по сторону врат. Намного меньшего, но такого же, как и предыдущий. Спустя мгновение, Тори Байрон запустил основной двигатель, и двинулся на перехват. Это выглядело, как встреча домашнего кота со львом.

"Это последнее предупреждение", объявлял своим действием Тори Байрон. Монитор Бобби обновился. Тори Байрон выстрелил в большой корабль и включил фиксацию цели...

А потом он просто исчез. Там, где был Тори, сверкало облако странной материи, настолько странной, что сенсоры Роси не знали, что с этим делать.

- Какого хера! - выдохнул Алекс. - Они что, стреляли? Я не видел, чтобы они стреляли!

Желудок Бобби стал настолько тяжелым, что казалось, что он тащит ее вниз, даже в невесомости. Она открыла окно с отметками рельсовых пушек, даже не задумываясь, что делает. Ее уверенность росла, пока она пыталась убедить себя, что данных все еще недостаточно. Что ничего не случится. Но это было всего-лишь принятие того пути, которым всегда делаются подобные вещи. Приказа сражаться, даже если битва обречена.

- Огонь, огонь, огонь! - закричала она.

На ее экране, рельсовые пушки выплюнули первые снаряды.