Иногда легко было забыть, что Города в пустоте существовали не всегда. В голодные годы они стали чем-то, вроде мечты. Землей обетованной, без самой земли. Домами для Пояса, способными перемещаться через врата в любую систему, в которую они пожелают. Тогда это было волшебством. Беспрецедентным чувством необычности.
Время поубавило этот блеск. За последний десяток лет, Драммер провела больше времени на Народном Доме, Независимости и Страже, чем на кораблях или станциях. Они стали знакомы, и отпечатались в ее памяти настолько, что она стала считать, что все эти коридоры и помещения были с ней с детства, даже если она в них не бывала. Как город, который часто упоминается, но который не посетить до совершеннолетия. Она должна была напомнить себе, что война всегда идет таким же путем. И всегда шла. Города брали в осаду с тех пор, как появились города. Мины падали на школы. Солдаты штурмовали больницы. Бомбы поджигали церкви, и парки, и детей. Дома рушились и до этого момента.
Тактический дисплей, плавающий над столом, отображал кратный масштаб. Если бы масштаб был полный, Независимость была бы слишком мала, чтобы разглядеть ее и в микроскоп. Тем не менее, даже сейчас, идентификационный код занимал больше места, чем значок корабля. Мазок света меньше крошки хлеба, значил город, где жили и работали двести тысяч человек, воспитывали детей, выходили замуж и разводились, пили, танцевали, и умирали. И рядом, ускоряющиеся от него в направлении к солнцу, эвакуационные корабли - еще более мелкие - несшие столько людей, сколько хотело покинуть театр военных действий. Она смотрела на них, и видела всех тех детей, которых они уносили от приближающейся катастрофы, от которой не было спасения: Лондон, Пекин, Денвер. История, напоминала себя, она была переполнена такими моментами. Но сейчас было особое чувство, потому что это был ее город, Город в пустоте, а надвигающееся тоже было беспрецендентно.
Она реорганизовала центральную службу транспортного контроля Народного дома. Военные аналитики и инженеры, некоторые из Союза, большинство из АВП, сидели за теми же столами, где обычно сидели гражданские специалисты. Каналы отображали другие военные штабы с Земли и Марса, похожие комнаты с похожими людьми, но с изрядно меньшим временем задержки. Экраны, которые обычно отображали приближающиеся и уходящие корабли, с векторами движения и ожидаемым временем прохода, теперь были посвящены входящим сигналам от всего активного телескопического наблюдения в Поясе. Изображения основных станций слежения, обновлялись сразу же, с поступлением свежих данных, и содержали информацию о том, откуда поступили сведения, и когда Народный дом их получил. Изображения от Независимости, и дюжины кораблей коалиции, включали в себя еще и флаг временной задержки - час и двадцать три минуты, - а метка противника заняла центральный дисплей. Бледная, как кость, лениво ускоряющаяся к точке, где начнется битва. Возможно, уже началась. А может быть, началась, и успела закончиться, за тот час и двадцать три минуты, которые потребуются свету, чтобы донести это сообщение до них.
- И, эээ, разрешение будет увеличиваться, когда мы получим отраженный сигнал, - сказала техник коалиции. Она была моложе самой Драммер, когда та только начала работать на Тихо, у нее были красные волосы, затянутые сзади в пучок, и широкое сухое лицо. На Земле и на Марсе другие техники, вероятно, вели точно такие же разговоры с премьер-министром и генеральным секретарем. - Это, конечно, компромисс между скоростью прямых сигналов, и лучшей информационной плотностью с использованием дополнительных источников, но с задержкой в несколько минут.
- Мне просто надо знать, что происходит, - сказала Драммер.
Авасарала, которая до сих так и не отправилась на Землю, и Вон, находились в глубине комнаты. Адмирал Ху была за одной из центральных консолей, наклонившись вперед, как ученица-отличница на первой лекции по теме. Она была здесь в качестве дозорного, военного лидера коалиции, находящегося ближе всего к битве, но не участвующей в ней непосредственно. Груша с чем-то, что пахло как зеленый чай, была отставлена на боковой стол Воном, позаботившимся о том, чтобы адмирал не смогла случайно залить ничем панель управления. Драммер подошла к ней, не столько потому, что хотела поговорить, сколько потому, что ей просто нужно было двигаться.
- Госпожа Президент - сказала Ху, кивая.
- Адмирал.
- Странно быть на одной стороне баррикад, правда? Я никогда не думала, что такой день настанет.
Что больше относится к вам, чем к реальному положению дел, подумала Драммер. Коалиция была ее стороной не больше, чем Илос, или Сурабхи, или Новый Остин. Медленно угасающие имперские амбиции. Которые больше не были важны.
- Мы получили новую передачу, Госпожа Президент.
- Запускайте, - распорядилась Драммер. Главный экран сдвинулся. Появился лаконианский адмирал. Его голос был терпеливым и спокойным, но в его глазах был блеск. Азарт. От этой картины у Драммер заныл живот.
"Это адмирал Трехо с Сердца Бури, для приближающихся военных кораблей. Я прошу вас не вмешиваться. Любая помеха для нашего корабля будет встречена соответствующе. Не делайте ситуацию хуже, чем она должна быть."
- Пошел нахер, - сказала Драммер экрану, но не настолько тихо, чтобы адмирал Ху не смогла услышать, и усмехнуться. Прошло всего десять секунд, прежде чем последовал ответ. Боже, так близко друг к другу были далекие военные корабли. В световых секундах.
Эмили Сантос-Бака, член правления, которая жила на Независимости. Ее волосы были стянуты тугой сеткой, в качестве подготовки к нулевой гравитации. Или так было час и двадцать три минуты назад.
"Адмирал Трехо, - сказала Сантос-Бака, - от имени Транспортного Союза и Коалиции Земля-Марс, я информирую вас о том, что ваше присутствие в Солнечной Системе является нарушением территориального пространства, и считается военным вторжением. Ваш корабль немедленно затормозит, и вернется в Лаконию до тех пор, пока не будут заключены соответствующие соглашения и дипломатические резолюции."
Это были доклады из двух конкурирующих реальностей. Драммер хотелось, чтобы реальность Сантос-Баки оказалась более правдоподобной. Значки, обозначающие корабли коалиции, были похожи на точки, нарисованные на поверхности воздушного шарика, к которому Буря приближалась как булавка. Это не будет долгим процессом. Не сможет быть.
- Рассредоточились, - сказала Ху. - Видите это? Как они распределились? Это основано на данных с Медины, которые отправили ваши люди. О том как распространяется это магнитное хер-знает-что. Мы разместили корабли так, чтобы независимо от того, на кого он нацелится, он не смог бы снять сразу два. Хорошо, а?
- Прекрасно, - сказала Драммер. Ее горло было сухим, но и запах чая был немного тошнотворным.
- И диапазон у этой штуки тоже не может быть хорошим, - сказала Ху. - Научники говорят, что кривая мощности будет логарифмической. Оставшиеся в радиусе действия корабли, вынудят этих ублюдков использовать любые другие системы оружия, которые у них есть. И это вообще, если магнитная пушка работает в нормальном пространстве. А то есть по крайней мере одна теория, что она используют специальные свойства пространства колец. А тогда...
- Глория. - Голос старой женщины резанул воздух, как нож. - Опять ты это делаешь.
Адмирал Ху оглянулась на Авасаралу. Драммер не слышала, как она приблизилась, но она была уже здесь. Ее улыбка была снисходительной и теплой, и как предполагала Драммер, совершенно неискренней.
- Глория - хороший воин, но болтливая, когда нервничает.
- Видим огонь, - сказал один из аналитиков. Его голос был спокойным и деловым, как у хирурга, объявляющего об открывшемся кровотечении.
Изображение на дисплее изменилось. Корабли коалиции и Независимость все еще оставались там для справки, но фокус теперь переместился на рой ракет, выплеснувшийся по направлению к Буре. Каждая из них шла на ускорении, которое превратило бы человека в кашу, и все же они едва двигались. Расстояние их путешествия через пустоту были огромными. Даже на их скорости, преодоление трех миллионов кликов продолжалось долгое время. Устные угрозы, которые занимали секунды на скорости света, а затем удары, которые занимали минуты или часы. Даже без боеголовок, кинетическая сила торпед была бы огромной. Если они смогут ударить. Рой полз вперед, незаметно, пиксель за пикселем. Драммер подозвала стюарда, и заказала грушу с ледяной водой, и тарелку хумуса с хлебом. Ей придется попробовать поесть.
Хумус был наполовину съеден, и чай остыл, прежде чем первая из ракет начала мигать.
- Визуальный анализ, пожалуйста? - сказала Ху.
- Похоже, это ОТО дальнего действия, - сказал один из аналитиков. - Мы ждем дополненные данные отраженных сигналов, чтобы получить более высокое разрешение.
Еще двадцать минут, и гораздо более резкое изображение Бури появилось рядом со временной отметкой, показывающей, что это было сразу после того, как флот отстрелялся. На боках корабля выступила крошечная темная сыпь, похожая на пятна акулы.
- Похоже, установки ОТО, скрывались в корпусе. Телеметрия с Майкла Сойфера показывает, что оставшиеся ракеты были перенаправлены к этим структурам. - Были. Час и двадцать минут назад.
- Они не используют магнитный луч, - сказала Ху. - Это хорошо. Если бы им это было не энергозатратно, они сшибали бы им ракеты. А если энергозатратно, то мы можем его исчерпать.
Драммер подумала, что она скорее выдает желаемое за действительное, но говорить не стала. Она пыталась разделить оптимизм Ху. Данные изменились, поступила новая информация. Изображение Бури стало резче. ОТО стали более четкими, но это все-равно не помогло Драммер их понять. Отверстия по бокам корабля выглядели как открывающиеся и закрывающиеся рты. Как будто вся сторона корабля пела. Никаких механизмов, которые она могла бы увидеть, не было. Она вздрогнула. Облако торпед истончилось. Никто из них не долетит до тела вражеского корабля.
На боку Бури расцвело сияние отсветов светящегося газа, мигнуло, исчезло.
- Рельсовые пушки, - раздался голос аналитика.
Ропот перешел на более высокую передачу. Голоса, отследили выстрел рельсовой пушки, проверили спектр плазмы, который его сопровождал, идентифицировали конкретную торпеду, превратившуюся в пыль.
- У их ОТО кончаются снаряды? - спросила Ху, больше себя, чем кого-либо.
- Это предупреждение, - ответила Авасарала. - Они показывают, что у них есть зубы, и дают нам нам шанс уйти с дороги.
- Может, нам и следует, - сказала Драммер.
Никто не ответил. Маркеры для кораблей коалиции переместились, как стайка рыбок, движущихся вместе, и Независимость была с ними. Их залп из рельсовых пушек, следы, пролившиеся как дождь со всех сторон. У Бури не было никакой возможности остановить их. Все, что она могла сделать, это увернуться. Драммер считала минуты, наблюдая, как Буря отступает и закручивается по спирали, убирая себя с пути опасности. По большей части.
- Есть контакт.
- Два попадания по правому борту. Ожидаем подтверждения от Паллады и Луны, но я думаю, мы нанесли им урон.
Узел в брюхе Драммер слегка ослаб. Если они могли их ранить, они могли их убить. Это был вопрос масштаба и тактики.
- Похоже корпус самовосстанавливается.
- Совпадает с тем, что было в битве за Медину, - сказала Ху.
- Покажите, - скомандовала Драммер, и изображение на экране снова сместилось. Это было свежее изображение, все еще нечеткое. Поверхность Бури, бледного цвета костей, заколебалась, когда снаряд поразил ее, и снова, со вторым ударом. Волны расходились по поверхности корабля, как круги по воде. Неприятные черно-красные рубцы светились там, куда ударили снаряды рельсовых пушек, но покрытие - или что там было вместо него, - свернулось в складку, втягивая рану внутрь и скрывая ее, а потом, когда развернулось снова, повреждения исчезли, как будто их никогда не было.
Еще один залп рельсовых пушек с кораблей коалиции, и когда Буря снова отпрянула и закрутила себя винтом, она окуталась облаком плазмы, которое быстро угасало. Драммер не понимала, пока Ху не заговорила.
- Святое дерьмо. Сколько же рельсовых орудий на этом ублюдке?
Теперь Буря сместилась и закрутила себя, оставляя позади след светящегося газа, как отпечаток на сетчатке. Это было по-своему прекрасно, воинский танец силы, намерений и техники, которые были почти напоминали балет. И в этот момент корабли коалиции стали умирать.
- Онтарио атакован. Отчет о пробитии реактора и сбросе ядра. Наблюдаем попадания в Северина, Тальвара и Одачи, без подтверждения от системы. Снаряды прилетели на тридцать секунд раньше просчитанной модели.
- Хреновы ублюдки, - сказала Авасарала. - Вот почему они сбили ту ракету. Сбросили скорость, чтобы мы подумали что это их самая быстрая подача.
- Какие бы алгоритмы они не использовали для прогнозирования, они действительно хороши, - сказала Ху, с трепетом в голосе. - Они сбили почти треть нашей атакующей группы. И если... Ох...
Мгновение Драммер не понимала, что она видит. Независимость, второй из всех созданных Городов в пустоте, дом для сотен тысяч человек, расцветал как цветок. Длинные лепестки из углеродного кружева и титана отшелушивались от него назад, поворачиваясь, как и он сам. Что-то ужасное и яркое произошло в самом центре Города, но Драммер не могла угадать, что. Но она знала то, что действительно имело значение, что произошло между выдохом и вдохом. Независимость была мертва.
- Восемь одновременных попаданий по Городу в пустоте, - сказал аналитик откуда-то дальше, чем из диспетчерской. - Похоже, они это сделали, чтобы создать резонанс. Мы наблюдаем разрушение структуры.
Эмили Сантос-Бака была на Независимости, думала Драммер, и она мертва уже более часа. Не важно, сколько адреналина впрыснулось в вены Драммер, и насколько крепко она сжала свою грушу со старым чаем. Она могла бы прокричать приказ о отступлении, если бы захотела, но любой, кто должен был бы услышать ее там, на позиции, или уже был мертв, или был бы мертв к тому времени, когда ее слова дошли бы до них.
ОТО на боку Бури снова всколыхнулись. Еще одна группа торпед коалиции умерла, и на этот раз быстрее, потому что это была меньшая атака. Буря, казалось, притормозила, плавая в далекой пустоте, словно приглашая корабли коалиции, показать что-нибудь получше. Насмехаясь над ними.
За час и двадцать три минуты до этого, корабли коалиции сместились, включили приводы Эпштейна на полную тягу, которую могли, и легли на вектора, которые как можно быстрее удалят их от поля битвы. Буря не реагировала. Никаких новых вспышек их рельсовых орудий. Никаких торпед. Драммер ни на секунду не верила, что запасы противника были исчерпаны. Трехо не уничтожил другие корабли, потому что ему это не было нужно, и он этого не хотел. Вот и все.
Драммер положила свою грушу с чаем на маленький стол рядом с грушей Ху, повернулась и пошла к выходу. Она слышала смутно и отдаленно, Вона, звавшего ее по имени. Но это не было тем, что могло привлечь ее внимание.
Настил Народного Дома казался таким хрупким под ее ногами, как будто ее шагов могло быть достаточно, чтобы сломать его и выкинуть ее, и всех остальных в Городе, в вакуум. Она миновала своих охранников, отдаленно отдавая себе отчет в том, что это мужчины и женщины, которым поручено следить за тем, чтобы она была в безопасности, и при любых обстоятельствах они последуют за ней.
Это не имело значения. Потому что они все, не имели значения. Не тогда, когда целый город может умереть за один удар сердца.
Она сидела на неудобном диване в фойе административных офисов союза, ее глаза блуждали, не фиксируясь ни на чем конкретном, даже когда Авасарала нашла ее. Старушка остановила свою кресло-коляску напротив Драммер, как будто они были в частных апартаментах, или заднем дворе на Земле. В холле никого не было. Она была практически уверена, что над этим потрудился Вон. В ее воображении, настил под ней, и Авасаралой взбрыкнул и раскололся. Что подумала Сантос-Бака, когда это произошло? Неужели она успела об этом подумать? Она пыталась осознать, что никогда больше не увидит эту женщину, моложе чем она сама, но не могла. Она боялась того, что придет за этим.
- Прости, - сказала Авасарала.
Драммер покачала головой.
- Это тебе не поможет, - сказала старушка, - но они все осознавали риск, на который шли. Вероятность того, что нам удастся развернуть Бурю с первого же попытки? Она всегда была крайне мала.
- Мы должны были подождать, - сказала Драммер. - Мы должны были повернуть их всех назад. Собрать всех вместе, каждый проклятый корабль, и тогда напасть на это долбаное чудовище одновременно. Стереть его в порошок.
Ее голос стал надтреснутым. Она плакала, но ей не хотелось чувствовать, как она это делает. Авасарала протянула ей платок. - Ты ошибаешься, Камина. Цена была выше, чем мы хотели. Выше, чем мы предполагали. Но мы делали то, за чем сюда пришли.
- Умирали? Так ужасно?
- Учились, - сказала Авасарала. - Как быстро обшивка исцелилась? Нам нужно было это знать. А места, где рельсовая пушка пробила их ОТО, и где после восстановления, системы вооружений не вернулась обратно? Это тоже нам было нужно, и мы даже не знали, что именно искать. Возможно, корабль не может исправить более сложные механизмы. Теперь у нас есть карта вооружений. Где ОТО. Где рельсовые пушки. Где торпедные шахты. В следующий раз ты сможешь нацелиться сразу на них. Уменьшить его атакующую силу, достать его так, как мы не могли сделать в этот раз, потому что просто не знали.
- Хорошо, - сказала Драммер.
- Их смерть не была напрасной, они не умерли ни за что, - сказала Авасарала.
- Все умирают ни за что - ответила Драммер.
Они помолчали. Драммер кашлянула, высморкалась в платок, и наклонилась вперед, уперев локти в колени. С момента приведения ее к присяге, иногда - редко, но достаточно, чтобы признать этот факт, - к ней приходила уверенность, что она заняла пост главы союза, благодаря какой-то ужасной ошибке. Саба убедил ее, что каждый иногда чувствует себя самозванцем. Такова натура человека. Его слова прежде казались ей утешающими. В ее голове, Независимость умерла снова. У нее было болезненное ощущение, что она умрет еще тысячи раз, прежде чем она сможет заснуть. И еще больше смертей ей приснится.
- Вы сделали это со мной? - спросила она.
Авасарала нахмурилась, складки сложились на пергаментной коже ее лба, как на смятом бумажном листе.
- Вы манипулировали мной, и я принесла в жертву своих людей, чтобы вы получили нужные данные? - сказала Драммер. - Это были вы?
- Это была история, которая отымела нас обеих, - ответила Авасарала. - Проживи так долго, как я? Посмотри на изменения, которые я видела? Тебе откроется кое-что ужасное об этом всем.
- Расскажите мне?
- В этом нет смысла. Пока ты не увидишь сама, ты все-равно не поймешь.
- Эй, знаете что? Идите вы нахер.
Авасарала засмеялась достаточно жестко, чтобы ее инвалидная коляска решила, что что-то не так, и взбрыкнув, дернулась вперед на несколько сантиметров, прежде чем она смогла остановить ее.
- Справедливо, Камина. Справедливо. Я пойду. Посмотрю оттуда, сможешь ли ты пойти за мной. И пройти достаточно долго, чтобы понять, что они все наши люди.
- Независимость и Онтарио, - выплюнула Драммер. - Союз и Коалиция, одной большой счастливой семьей, вместе стоящие перед огнеметом. Замечательно.
- Я знала, что ты не поймешь, - сказала Авасарала, и ее голос стал холодным и резким. - Ублюдки с Бури? Я говорю тебе, что они - это тоже мы.