- Битва будет здесь, - сказал Бенедито Лаффлин, указывая на пространство между кривой пояса астероидов и орбитой Марса. Место, где физика и геометрия предсказывали точку пересечения путей Бури и флотов коалиции и союза. Там не было ничего - ни порта, ни города, ни форпоста какой-либо цивилизации. Только голый вакуум шире любых миров, пустота стратегического значения. - Мы называем это Точкой Левктры.

- Лек-тра?

- Спартанцы были разгромлены там Фивами, - сказал Лаффлин. - В смысле, они называют свою планету Лакония. Психологи думают, что это может перекликаться с их чувством собственной непобедимости.

Некоторое время они смотрели друг на друга. "Это лучшее, что у нас есть? Запугать их классическими аллюзиями?" плавало у нее в горле. Лаффлин поежился.

- Хорошо, - сказала Драммер. Ну а что еще было сказать? Врядли ее желание могло изменить любой из факторов. Временная таблица была выведена с одной стороны дисплея, дни и часы как красные и золотые черточки.

- У яйцеголовых есть хорошая модель Бури, - продолжал Лаффлин, заменяя карту системы схемой Бури. Странная органическая форма заставила ее почувствовать, что она смотрит на результат вскрытия. Вот позвонок, с которого все пошло не так. Вы можете видеть пороки развития. Она улыбнулась абсурдности этой мысли. Лаффлин рефлекторно улыбнулся в ответ. - Единственные данные, которые у нас есть, и в которых мы твердо уверены - это данные о местах, в которых открылись ОТО и торпедные шахты, но еще мы получили много хороших данных о тепловой сигнатуре при последнем контакте.

- При гибели Независимости, - сказала Драммер. При смерти первого Города в пустоте, и всех, кто не покинул свой дом.

Лаффлин опустил глаза.

- Это, да, мэм. Данные дали нам некоторое представления о внутренней структуре. Достаточные для того, чтобы мы с уверенностью нацелились в правильные места на этом ублюдке. Вывели его из строя, прежде чем он достигнет Земли.

Потому что в этом и был смысл, подумала Драммер. В этом всегда и был смысл. Защитить Землю и Марс. Удержать внутренние планеты безопасными и независимыми, даже за счет большего количества жизней Астеров. И она это знала. С того момента, как Авасарала вошла и прервала ее встречу, она знала. Некоторая часть ее ожидала почувствовать какое-то возмущение или предательство. Обиду на то, что колесо истории в первую очередь продолжало катиться по спинам ее людей.

И не почувствовала. Был термин, который она помнила из своих лет в АВП. Saahas-maut. Она не знала, откуда взялся этот термин, но он означал нечто вроде "удовольствия, которое испытываешь в трудностях". Предполагалось, что это необычная эмоция, присущая Астерам, про которую внутряки не говорили, потому что не чувствовали ее. Теперь она смотрела на Бурю, гадая по линиям о ее надстройках и приводе, рассматривая точки целей вдоль ее корпуса. Драммер не злилась на внутряков, использующих союз для защиты Земли. Она не злилась даже на Лаконианцев за то, что они представляли собой всего-лишь еще одно повторение всего, чем внутряки были еще до создания союза. Войну и потери, и перспективу ботинка угнетателя. Это была ностальгия. Въевшаяся глубоко в кости память о том, как это - быть молодой.

Она не могла не задаваться вопросом, что та девушка, наездница добытчиков руды, берущая контракты на Церере, Япете и Тихо, подумала бы про женщину, которой она стала. Про руководителя собственного притеснения. Вероятно, не так уж и много.

Лаффлин откашлялся.

- Извините, - сказала Драммер. - Не выспалась. Вон? Не могли бы вы принести мне чаю?

- Да, мэм, - сказал Вон. - И еще, Паллада.

- Спасибо, - сказала она неискренне.

Она совместила время стратегического обновления, и визит Лаффлина в своем расписании нарочно. Неумолимый полет Бури в сторону Солнца должен был достигнуть ближайшей к станции Паллада точки, в течение часа. Эвакуация уже была завершена, или была настолько близка к завершению, насколько это было возможно. Всегда мог найтись какой-нибудь старый добытчик руды с оружием и собственным мировоззрением, который остался бы просто из-за упрямства и ярости. Это все-равно не помогло бы. Один из самых старых домов человечества в Поясе будет уничтожен, прежде чем она снова отправится спать, или не будет, если адмирал Трехо сочтет нужным явить свою милость. Она была практически уверена, что этого не произойдет. Но так она хотя бы могла встретить ужасную, предначертанную трагедию, твердо впечатав в сознание сведения о всех уязвимых точках Бури. Так у нее была хоть какая-то надежда на возмездие.

В невозможности уклониться было определенное спокойствие. Конечно, еще были стелс-корабли, и торпеды дальнего действия. Плащ и кинжал, исчезнувшие в безбрежности между мирами. Это работало для их кораблей, там и тут. Для маленьких, быстрых и тайных кораблей. Но в этом масштабе - когда полем боя становилась сама бездна - все знали с большей или меньшей вероятностью, где находятся остальные. Факелы приводов и тепловые сигнатуры объявляли об их присуствии. Жесткие законы орбитальных механик и времени, предсказуемо помещали каждую базу, каждую планету, каждого человека перед их персональной расстрельной командой. В ситуациях, подобных этой, то, что они могли видеть, как приближается смерть, уже не имело значения. Смерть все-равно приближалась.

- Вы ... - сказал Лаффлин. - Мы можем продолжить уже после. Если пожелаете.

Драммер не желала. Она вообще не хотела смотреть, как это произойдет. И не хотела надеяться, что Паллада может выжить. Но она была президентом союза, и свидетельствовать - было частью ее обязанностей. Она задавалась вопросом, где сейчас Авасарала, и собирается ли старушка тоже смотреть на это.

- Да, - сказала Драммер. - Пусть будет так.

Лаффлин кивнул, встал из-за стола, и вышел из зала заседаний. Драммер встала, потянулась, и переключила дисплей на аналитику тактической службы. Изображение не было реальным. Это была совокупность визуальной телескопии, и внутренних данных с Паллады, совмещенных вместе, в лучшей попытке угадать состояние, устаревшее на пять минут, из-за световой задержки, с которой информация достигала ее. Без Тихо, пристыкованной к Палладе, она выглядела... Спокойной? Пока еще. Обводы базовых структур не двигались на фоне звездного поля. Паллада была старой. К тому времени, как они научились раскручивать астероидные станции, Паллада была в этом бизнесе уже более поколения. И погибнет она, не изменившись. Таймер обратного отсчета показывал минуты до подхода Бури на близкое расстояние. Семь минут и тридцать три секунды.

Дверь снова отъехала, открываясь, и в комнату вошел Вон, с питьевыми грушами в каждой руке. Запах чая долетел до нее секундой спустя. Без слов, он протянул одну ей. Груша согрела ладонь, а чай был крепким и сладким.

- Тяжелый день, - сказал Вон. Это было странно. Она не могла сказать, что Вон ей нравится, или не нравится, но она полагалась на него. И теперь, в этот болезненный час, этот политический оперативник с каменным лицом, был рядом с ней вместо Сабы. Вселенная была хитрой, и ее чувство юмора было с зубами.

- Тяжелый день, - согласилась Драммер.

На дисплее Буря медленно продвигалась по направлению к солнцу. Станция Паллада находилась по правому борту корабля, и слишком далеко, чтобы увидеть ее невооруженным глазом. Адмирал Трехо тоже будет смотреть это шоу на своем экране. Смерть Паллады станет одним из самых наблюдаемых событий в истории. Пять минут и пятнадцать секунд. В системе координат Паллады, это означало "сейчас".

Она сделала еще один глоток чая, почувствовав горячую воду на своем языке, и на внутренней поверхности рта. Броуновское движение сделало глоток похожим на искры на мягкой плоти ее нёба, возбуждавшие отдельные вкусовые рецепторы. Молекулы сахара прикреплялись к участкам, в которых происходил контакт, и нервы проносили ощущения от плоти ее языка, возвращаясь к ее телу, как будто она отхлебнула дважды, один раз жидкость, а другой раз электрический огонь. Чувство головокружения омыло ее.

Она попыталась опустить грушу, но поверхность стола была далекой, видимой, но через рассеянное облако, которым стал воздух - атомы и молекулы отскакивали друг от друга, ударяясь и вращаясь, и ударяясь снова. Плотнее пассажиров на станции трубы.

Она попыталась позвать Вона. Она могла видеть его, прямо перед собой, рваную территорию его кожи, словно фрактал, схожую на всех уровнях масштаба. Она попыталась разглядеть его лицо, но не могла сосредоточить внимание на таком далеком объекте. Это было похоже на попытку узреть лицо Бога. Что-то гудело и пульсировало, и тикало быстрее, чем она могла осознать. Пульс ее собственного мозга, ритм ее сознания. Он пел словно хор, и она могла услышать, как она сама слушает его.

Она уронила грушу. Та загрохотала по столу, покатилась, и упала на пол, закрывшись в падении, чтобы не пролить даже капли чая. Вон шагнул вперед, и осел на колени. Его глаза широко раскрылись, лицо стало бледным как смерть, и покрылось потом. Драммер медленно села. У нее ослабели колени.

- Боже, - сказал Вон. - Besse Боже.

Драммер не могла сказать, было ли это богохульство или молитва.

Таймер на дисплее высветил две минуты и двадцать секунд. Что бы это ни было, это отняло почти три минуты ее жизни. Не так уж и долго. Может она потеряла сознание?

- Мне нужно, - начала она, и ее голос звучал странно. Как будто она все еще слышала обертоны, порождаемые ее голосовыми связками. - Мне нужно знать, что это было.

- Мне нет, - сказал Вон. Он плакал. Крупные, обильные слезы катились по его щекам.

- Вон, - рявкнула она, и ее голос снова звучал как ее собственный. - Очнитесь! Мне нужно знать, что это было.

- Я видел всё, - сказал он.

- Насколько широко это распространилось. Что это было. Все что угодно. Дайте мне отчеты.

- Да, - сказал он, и через мгновение - Да, мэм. - Но он опустил голову к коленям и не двигался.

На дисплее таймер подошел к двенадцати секундам, и Буря выстрелила. Не ракетами, а магнитным лучом, о котором сообщал Саба. Тем, который лишил защиты медленную зону, и обеспечил выброс гамма-излучения из всех врат. Станция Паллада исчезла, как задутая свеча, за одиннадцать секунд до нуля. Они были примерно в пяти световых минутах, так что... две вещи произошли одновременно в системе координат Бури.

- Тур, - сказала она. - Найдите мне Кэмерона Тура.

- Вам нужно понять, что технология кольцевых станций не нарушает скорость света, - сказал Тур, его адамово яблоко подпрыгивало, как мячик на веревке. - Одно можно сказать абсолютно точно, что протомолекула ограничена скоростью света. Все, что они разработали, обошло это ограничение с другим пониманием местоположения. Это совсем не то же самое.

Он говорил быстро и, как думала Драммер, больше половины говорил вообще про себя. То, что она находилась в комнате, позволяло ему раздумывать вслух, но у него не было таланта вещать поставленным голосом научного советника. Это было на один шаг ниже шимпанзе, визжащего и указывающего на обугленное место, куда ударила молния.

- Если вы посмотрите на это, то увидите, что ворота сами по себе явно ограничены скоростью света. Стратегия, которую использует протомолекула, заключается в том, чтобы рассылать мостостроителей на досветовых скоростях в среды, где имеются стабильные репликаторы для захвата и использования для... для выталкивания отверстий в другое пространство. Идя от ворот Солнечной системы до Лаконии, или Илоса, или куда бы то ни было, мы не ускоряем корабли до скорости света, мы просто используем ярлык, потому что медленная зона - это место без местоположения, где очень разные места в системе координат могут располагаться очень близко друг к другу.

- Это замечательно, - сказала Драммер. - Это было оружие?

Тур выпучился на нее. - Что где какое оружие?

- Это ... - она помахала пальцами перед его глазами. - Это, к чертям его забери, чтобы оно ни было. С галлюцинациями и пропавшим временем. Это оружие? Могут ли лаконианцы вырубить нас подобным образом, когда захотят?

- Это... это было связано с их оружием, - сказал Тур. - Я имею в виду, что это произошло в то же самое время, но вот в чем штука. Время на самом деле не работает так. "В то же время" - это странная лингвистическая фантазия. Такого не существует. Одновременность не действует подобным образом.

Он вскинул руки, и замахал ими по сторонам комнаты. Это.

Это-к-чертям-его-забери, чем бы оно ни было, не просто произошло в зале заседаний Драммер, или в Народном Доме. Оно распространилось по всей системе: Земля и Марс, Луны Сатурна и Юпитер. Оно затронуло даже научные станции на лунах вокруг Нептуна и Урана, и глубокие лаборатории в Поясе Койпера. Все отчеты были поразительно похожи - галлюцинации и потерянное время, которое началось ровно в тот момент, когда Буря выстрелила своим магнитным оружием по станции Паллада. Или, точнее, в момент в системе координат Бури. Тур имел очень конкретное мнение на этот счет. Как будто это было действительно важно.

- Но такого не произошло, когда они стреляли в медленной зоне, - сказала Драммер. - Почему у Медины такого не случилось?

- Что? О, нет, мы не знаем. Пространство колец и станция там, и врата - мы не знаем, как они связаны с нормальным пространством. Физические законы могут отличаться. Я имею в виду, очевидно, что это активная система, и энергия, полученная от магнитного оружия там, была меньше, чем энергия гамма-выбросов, которые вышли наружу, так что эта энергия была взята из энергоснабжения, которое не имело никакого отношения к Буре, как таковой. Но вот в чем штука, я не уверен, что это было распространяющееся событие. И если это не было распространяющимся событием, возможно, оно не нарушало скорость света.

- Я не знаю, что это значит, - сказала Драммер, стискивая зубы.

- Нуу, я имею в виду, когда вы бросаете камешек в пруд, появляется рябь. Она распространяется, а всякое распространение ограничено скоростью света. Но вместо гальки, представьте, вы уронили лист обшивки. Так, чтобы поверхность листа ударила обо всю поверхность пруда сразу. И не имеет значения, что спусковой механизм, который сбросил лист, находился в одном месте, потому что это произошло сразу повсюду. Не положение в точке, а нелокализованная локация.

- Нелокализованная. Локация, - сказала Драммер, прижимая ладони к глазам. Раздражение и страх клубились в ее горле. "Значит, ты говоришь мне, что не знаешь", и прочее дерьмо, готово было сорваться с ее губ.

- Каждый испытал бы это так, как будто эффект начался именно с них, и затем распространился во всех направлениях со скоростью света, но на самом деле...

- Да мне плевать, - сказала она. Ее тон был резким, но меньше, чем ей бы хотелось. Тем более, что Тур все-равно уже отвлекся от нее. - Что это такое, что это значит в вашем понимании вселенной или физики? Мне без разницы. Все это для меня бесполезно.

- Но ...

- Они просто продемонстрировали оружие, которое на своем минимуме разорвало станцию Паллада вплоть до пыли с гипер-ускорением. Я собираюсь повести тысячи солдат, на сотнях кораблей, на битву против этой штуки. Вы должны сказать мне, что это - сбой в сознании из-за их атаки, или они могут сделать это снова в любое время? Знали они, что это произойдет? Они страдали от всех тех же самых в высшей степени странных эффектов, что и мы? Потому что, если они могут отключать наши мозги на несколько минут, мне понадобятся конкретно другие стратегии.

К концу своей речи она уже кричала. Хотя и не собиралась. Тур поднял руки, ладонями к ней, как будто он боялся, что она может напасть. Замечательно, пусть удивится. Может, хоть это заставит его собраться.

- Я ... это ... - Тур глубоко вздохнул, медленно выдохнул. - Мне удобно думать, что это глюк, если то, о чем мы говорим, связано с нападением Бури на Палладу. Учитывая, что это произошло не в медленной зоне, я не могу сказать, контролируемый ли это эффект или побочный эффект взаимодействия оружия, с неким качеством пространства вокруг Солнечной системы.

- Хорошо, - сказала Драммер.

- Предвидел ли это враг или нет, я не могу сказать.

- Это честно, - сказала Драммер. Первые уколы сожаления формировались в глубине ее души. Она не должна была кричать на него.

- И я не могу сказать, испытывали ли они тот же эффект... но я бы предположил, что да. Если я прав насчет механизма, нет никакого способа защититься от него. Вы не можете заблокировать что-то, что уже случилось. Вот что значит нераспространяющееся событие. Оно не начинается из какого-то места. Оно повсюду и сразу, вот откуда оно берется.

Драммер откинулась назад. По крайней мере, это уже было интересно. Если лаконианцам пришлось пройти через тоже самое, то каждый раз, когда они стреляли бы из свой большой пушки, это создавало бы пробел, в который автоматические системы могли бы пробиться сквозь их защиту.

- Мы также видим увеличение квантовых творений и аннигиляций в более широких пределах, - говорил Тур где-то поблизости. - В пределах целой системы. И есть предварительное предположение, что некоторые эксперименты на Нептуне и Луне, которые работали с контролируемой запутанностью, рухнули. Так что, может быть...

Драммер откинулась на спинку стула, сложив руки. Ее веки наполовину закрылись. Она знала - все они знали, - что это был первый случай, когда один из лаконианских кораблей покинул свою домашнюю систему. Это было не только вторжение, но и пробный рейс. И ничего никогда не идет как задумано, в пробном рейсе. Вопрос в том, знали ли лаконианцы, что именно произошло. Предвидели ли они это. Если это застало их врасплох, возможно, они не рискнут снова использовать магнитный луч.

Тур не был способен рассказать ей об этом. Или Вон, или Лаффлин. Адмирал Трехо мог бы сказать это, но не ей. Что значило, что для нее был только один правдоподобный способ разобраться.

Эта идея всколыхнула ее сердце, и она ждала, пока радость схлынет, прежде чем снова обдумать ее. Всегда было опасно, когда вселенная сводилась к узору, в котором то, что вы хотели, и то, что было мудро, совпадало.

Где-то, Тур все еще продолжал говорить. С тем же успехом он мог быть на другом корабле. Разум Драммер проталкивался сквозь возможности, опасности, вероятные выгоды и неизбежные потери. Каждый раз, она ловила себя на одном и том же выводе.

Она поблагодарила Тура, используя социальные условности беседы, чтобы мягко сообщить ему, что ему пришло время уходить. Она даже пожала ему руку, чтобы немного оправдаться за то, что потеряла терпение чуть раньше. Пока она провожала его к двери, он все еще продолжал говорить о локальности и потере сигнала. Она закрыла за ним дверь и вернулась к своему столу.

Вон ответил на запрос связи, как будто его палец постоянно парил над кнопкой.

- Мэм?

- Буря собирается отправить отчет. Он может придти в Медину, или отправиться через Медину, обратно в Лаконию, - сказала она. - Мы собираемся узнать, о чем там будет сказано.

- Да, мэм. И как мы это сделаем?

- Саба, - сказала она. - Теперь игра стоит свеч. Мы возобновляем связь с Мединой.