Сингху было тревожно думать о времени до Лаконии. Он был настолько мал, когда его родители переехали, что в сущности у него не было других воспоминаний ни о чем, кроме Лаконии, которая была его домом. И все же, Лакония не была даже первым из тринадцати сотен миров, которые были колонизированы. Самым первым был шар из грязи и воды, который поселенцы назвали Илос.

Правительство Земли, столкнувшись с огромной перспективой георазведки, изучения, а затем и разработки потенциально огромных богатств этих новых миров, делало то же, что и всегда. Предоставляло правительственные контракты гражданским компаниям, чтобы те сделали всю работу за них. Но когда судно геологической разведки от "Ройял-Чартер Энерджи" прибыло на планету, которую ООН называло Новой Террой, они нашли там пару сотен поселенцев, которые уже добывали минеральные ресурсы, и называли себя независимым правительством.

После многих дней насилия, РЧЭ покинул планету, Илос получил собственную хартию ООН, и до недавнего времени оставался одним из учредителей Содружества Миров Кэрри Фиск, и экспортером лития и тяжелых металлов.

Джеймс Холден был там во время худшего из этапов первоначального насилия. Сейчас он находился в наблюдаемой камере, с лодыжками, прикованными к полу.

Сингх изучал человека на своем мониторе. Холден был старше, чем он ожидал, его виски были седыми. Изображения, которые он нашел в публичных архивах, возвращали его к с событиями, произошедшим десятилетия назад, и показывали такое же открытое и серьезное лицо мужчины, довольно близкого по возрасту к самому Сингху.

В данный момент Холден сидел, склонив голову вперед. Кровь пропитывала грудь и рукава его тюремной робы. Круглые следы красных капель запачкали его бумажные тапочки. Он бережно баюкал одну руку у живота, на одной щеке был синяк, и она распухла. Табуретка, на которой он сидел, одной ножкой была прикручена к палубе, и он раскачивался взад вперед, как человек, укачивающий себя, чтобы заснуть. Ограничители на его запястьях были похожи на широкие черные ленты, но Сингх знал, что они так прочны, что скорее кости мужчины сломаются раньше, чем они сами. Холден представлял из себя квинтэссенцию человеческих страданий.

- Могу я поинтересоваться, сколько из этих ран получены в результате взрыва? - спросил Сингх.

Оверстрит не улыбнулся, но отблеск тонкой усмешки плясал у него в глазах.

- Если это важно для вас, сэр, я уверен, что смогу выяснить.

После того, как заключенный запустил ложные сигналы тревоги по всей инженерной палубе, он был схвачен. Пять минут спустя начали срабатывать настоящие тревоги. В других обстоятельствах Холден уже был бы мертв. Причинами, из-за которых он до сих пор оставался в живых, были его связи с механизмами и людьми, вовлеченными в его террористическую организацию, и его собственное упрямство.

Но если это сработает, Сингх хотел бы достучаться до этого мужчины. Составить человеческую связь с кем-то, готовым убивать лаконианцев из предубеждения и ненависти. Если он собирался найти что-нибудь, что мог использовать, он должен был поверить, что в нем есть что-то хорошее, даже если это было лишь незначительной иллюзией. Если бы он смог пересмотреть свой взгляд на Холдена, и увидеть другую версию этого человека, менее очевидную, это стало бы возможным.

- Он предупреждал людей. Тревоги перед детонацией? Это позволило большому количеству людей добраться до укрытий. Он предупредил сотрудников безопасности, которые его взяли, что необходимо добраться до убежища. Если бы он не сделал того, что сделал, человеческих жертв было бы больше.

- Это правда, - сказал Оверстрит. - Еще он мог бы не взрывать воздушные хранилища.

Кем был этот человек? Патриотом своего правительства? Человеком, который так испугался перемен, что прибегнул к насилию? Подстрекателем, который использовал губернаторство Сингха, как еще один повод начать неприятности, которые мог создать при любых обстоятельствах?

То, к чему он вернулся - к чему привел себя сам, - было одним моментом: Холден позволил схватить себя ради того, чтобы спасти жизни. Не так уж и много, но у Сингха было только это.

- Ладно, - сказал он. - Посмотрим, что из этого выйдет.

Холден поднял глаза, когда он вошел в комнату. Левый глаз пожилого человека заплыл, и почти закрылся, а верхняя губа была разбита и потрепана. Он кивнул Сингху, когда охранник принес легкое кресло, чтобы губернатор сел.

- Капитан Холден, - сказал Сингх. - Мне жаль, что мы не смогли встретиться при более благоприятных обстоятельствах.

- Мне тоже, - сказал Холден. Голос у него был слабым и дребезжащим. Сингх чувствовал, что так было не всегда.

- Принести вам что-нибудь? Воды?

- Кофе, - сказал Холден. - Я предпочел бы выпить чашечку кофе.

Сингх набрал команду на ручном мониторе, и некоторое время спустя, тот же охранник снова появился с грушей. Холден принял ее обеими руками и потянул несколько маленьких глотков. Его улыбка выглядела неподдельной.

- В самом деле неплохо.

- Я рад, что вы одобряете. Я сам больше люблю чай.

- Я пью его, когда нет других вариантов, - сказал Холден, и поднял взгляд, чтобы взглянуть в глаза Сингха. У него были удивительно ясные и сосредоточенные глаза, учитывая все, что он пережил. - Просто для ясности, вы пытаетесь наладить отношения со мной, или я пытаюсь наладить отношения с вами? Этот момент для меня немного туманен.

- И то, и другое, полагаю, - сказал Сингх. - Я не делал такого раньше. Я новичок.

- А, хорошо. Не обижайтесь, но вы выглядите как подросток.

- Я в том же возрасте, в каком вас выкинули из Земного флота.

Холден засмеялся. Это был теплый, печальный звук.

- Я не уверен, что вы делаете себе одолжение, сравнивая себя со мной в те времена. Я был идиотом.

Сингх понял, что близок к тому, чтобы захихикать. Он мог вообразить, что этот человек начинает ему нравиться. Это было хорошо. Это облегчало следующую часть.

- Так почему вы ненавидите нас? Если вы не думаете, что мой вопрос вас затруднит.

- Лично вас? У меня нет к вам ненависти. Но эта конкистадорская ерунда? Это правда, я не думаю об этом слишком много.

Сингх откинулся на спинку стула, поднял голову.

- Значит, для вас это разговор о политике? Для вас важно, чье именно видение ведет правительство, независимо от того, что это за видение?

- Не так академично, - сказал Холден. - Я потратил многие годы, пытаясь заставить людей обойтись без чьего-либо ботинка, на чьей-либо шее. Ваш план "А" - это то, с чем я боролся всю жизнь.

- Вы действительно считаете, что мы так плохи? Давайте посмотрим, что мы сделали, и как мы это сделали. Мы не открыли огонь ни по одному кораблю, который не напал на нас первым. Какой завоеватель во всей истории, мог бы похвастаться этим? Мы приняли местные правила. Любой колониальный мир, который подчиняется, может иметь собственное самоуправление, сохранить все свои местные обычаи...

- Пока это не приведет к конфликту с вашими правилами.

- Безусловно.

Холден потягивал свой кофе.

- В этом и дело. Люди, которых вы контролируете, не имеют голоса в том, как осуществляется контроль. Пока все сходятся во мнениях, все может быть здорово, но когда возникает конфликт, побеждаете только вы. Все верно?

- Должен быть способ прийти к окончательному решению.

- Нет, не должен. Каждый раз, когда кто-то начинает говорить о своем последнем слове в политике, зверства не заставляют себя ждать. Человечество делало потрясающие вещи, просто путаясь, споря и жалуясь, сражаясь и ведя переговоры. Это грязно и недостойно, но именно так рождается лучшее, на что мы способны, потому что каждый имеет голос. Даже если все остальные пытаются перекричать его. Всякий раз, когда остается только одно мнение, которое имеет значение, это превращается в нечто страшное.

- И все же, как я уяснил из объяснений госпожи Фиск, Транспортный Союз осуждает целые колонии, которые не соблюдают его правила.

- Видите? - сказал Холден. - Вот поэтому я не подчинился их приказам, и перестал работать для них. И собирался уйти в отставку в Солнечной системе. Вы можете это сделать?

- Что я могу сделать?

- Если вам отдадут аморальный приказ, вы сможете отказаться от должности, и уйти? Потому что все, что я видел, и что касалось того, как вы управляете этим местом, говорит мне, что для вас это не вариант.

Сингх скрестил руки. У него было ощущение, что инициатива в допросе уходит от него.

- Высокий консул - очень мудрый, очень вдумчивый человек, - сказал он. - Моя совершенная вера в то, что...

- Нет. Достаточно. "Совершенная вера" действительно сказала все, что мне нужно знать, - сказал Холден. - Вы думаете, что это вежливое, бескровное завоевание, не так ли?

- Это так, в той степени, в какой вы это позволяете.

- Я был на той войне, которую начал Дуарте, и которая скрыла его следы. Я видел годы голода, которые случились после. Руки вашей империи выглядят намного чище, когда вы начинаете диктовать, где начинается история, и какие ее части не следует учитывать.

- И что, вместо это будете решать вы и ваши друзья? - сказал Сингх, пытаясь не повышать тон. - Знаете, рано или поздно вы скажете нам, кто они.

Холден сделал длинный глоток из своей груши, и осторожно положил ее на пол рядом со своими ногами.

- Я надеюсь на "поздно", - сказал он. - Но я вижу, что мы уже закончили с той частью, где мы дружим друг с другом.

Сингх почувствовал, как тепло, которое он культивировал по отношению к Холдену, превращается в разочарование. Он начал слишком быстро. Ему следовало потратить больше времени на налаживание отношений, а теперь они оба вступали в противоборство друг с другом. Настало время изменить курс.

- Расскажите мне все, что можете, - сказал Сингх, - об Илосе.

Холден нахмурился, но не сердито. - Что вы хотите знать?

Сингх ждал, не отвечая.

Холден пожал плечами. - Ладно. Это была первая оспариваемая колония. Я пошел туда, чтобы попытаться сыграть роль посредника между различными заявителями, и все это замечательно превратилось в дерьмо. Люди стреляют друг в друга. Старые артефакты оживают и взрывают океан. Местная экосистема пытается использовать нас в качестве источника пресной воды. Смертельные слизни. Все это было совсем не здорово.

- Артефакты оживают?

- Да, - ответил Холден, двигаясь на своем маленьком стуле. - На нашем корабле был след активной протомолекулы. Мы не знали об этом. Она пыталась отправить отчет о том, что ворота Солнечной системы развернуты, но те, кому она пыталась сообщить об этом, были либо мертвы, либо отключены. Так что она принялась включать все эти штуки. Частью этого был парень, которого я знал, и... Это довольно странная история. Почему вы хотите знать об Илосе?

- Как насчет другого артефакта?

Холден встряхнул головой, раскрыл ладони. - Какой другой артефакт?

Сингх вызвал изображение с Бури на свой монитор. Светло-черное небытие. Он увеличил его и протянул к Холдену, чтобы тот мог увидеть.

- А, пуля, - сказал Холден. - Это было тем, что отключило все снова. Деактивировало протомолекулу.

Сингх почувствовал холод в сердце. Спокойствие и наивность, с которыми Холден сообщил об этом, были страшнее любой угрозы.

- Оно сделало что?

- Парень, которого я знал? Мертвый? Когда-то он был детективом, и протомолекула использовала его, чтобы найти того, кому можно сообщить. Только он - его реконструированная версия - заметил то место, в котором отключалась активность протомолекулы. Он сказал, что это похоже на пулю, которую кто-то выпустил, чтобы убить... цивилизацию... это... Не подвинете, чтобы я мог рассмотреть получше?

Сингх увеличил изображение. Холден моргнул. Казалось, усталость покинула его, а боль от его ран была забыта. Когда он заговорил, в его голосе появилась твердость, которую Сингх раньше не слышал.

- Это не Илос. Откуда это?

- Это появилось в Солнечной системе. На одном из наших кораблей.

- Ох. Вот херня, - сказал Холден. - Ладно, послушайте. Есть женщина, которую нужно найти. Ее зовут Элви Окой. Она была ученым на Илосе. Я не знаю, где она сейчас, но она много лет изучала местные артефакты, в том числе и этот. Она прошла через него.

- Прошла через него куда?

- Не как в дверь. Как будто она стала носителем части сети протомолекулы, и это уничтожило образец. Привело его к инертному состоянию. И она сказала, что это погрузило ее во что-то вроде отключки, пока все происходило.

- Состояние отключки. Вроде того, что она потеряла сознание? - сказал Сингх. - Вроде пробела во времени?

- Да, вроде того, - сказал Холден. - Я не знаю. Я не проходил через это. Но я видел кое-что на инопланетной станции. Я видел, что с ними случилось.

Сингх обнаружил, что склоняется вперед. С ощущением, что его кровь бурлит. Больше того, он видел, как то же самое чувство отражается на побитом лице Холдена.

- На Илосе была станция? - спросил он.

- Нет. На местной станции. Которая управляет пространством колец. В тот первый раз, когда человек прошел сквозь врата, тот же самый мертвый парень привел меня на станцию. Это было частью процедуры активации кольца. Но я увидел там нечто. Запись старой цивилизации? Мой друг, мертвый парень, искал что-то в этой записи, и поскольку он использовал для этого меня, я тоже увидел ее. Чем бы ни было то, что создало это? Всё это? Оно исчезло задолго до того, как и вы, и я пришли сюда. Возможно, за миллиарды лет до этого. Я видел, как целые системы погружались во тьму. Я видел, как создатели пытались остановить это, выжигая солнечные системы полностью. И они не преуспели. Что бы они не пытались сделать, они проиграли, и были просто стерты, и только их пути, и их старые машины, остались, чтобы однажды мы наткнулись на них. Вещь, которая появилась на вашем корабле? Это они. Те, другие. Это то, что уничтожило всё, прежде чем Земля и Марс стали частью сети ворот.

- Но почему оно появилось сейчас?

Холден поперхнулся, смеясь.

- Ну, этого я не знаю. Вы, ребята, делали что-нибудь необычное последнее время?

Сингх почувствовал маленький укол замешательства. Это был справедливый вопрос. Впервые Буря использовал генератор магнитного поля в неконтролируемой среде как здесь, так и в Солнечной системе. Возможно, это был побочный эффект. Или было связано с особенностями постройки боевых кораблей на платформах. Или…

- Послушайте, - сказал Холден. - Вы и я? Мы не друзья. Мы не собираемся ими становиться. Я буду сопротивляться вам и вашей империи до последнего вздоха. Но прямо сейчас, ничто из этого не имеет значения. Кто бы ни создал врата, и протомолекулу, и все эти руины, в которых мы живем? Они были уничтожены. И то, что их уничтожило, теперь выстрелило в вас.

Сингх не мог уснуть этой ночью. Он был измотан, но всякий раз, когда он закрывал глаза, появлялся Холден, щурясь сквозь свои израненные глаза, указывая своей сломанной рукой. И загадка пули, угроза и тайна, которую она представляла. Это лишило его сна.

В середине цикла сна, он сдался, надел халат и приказал доставить из интендантской чайник с чаем. Когда тот прибыл, он уже искал в записях станции упоминания о других документах из того бреда, что нес Холден. Он надеялся найти что-нибудь, что покажет, что этот человек либо безумен, либо играет в свою игру, чтобы отвлечь внимание от терроризма. Но файл за файлом, отчет за отчетом, подтверждали его правоту. Даже когда не было свидетельств, которые он мог найти, по крайней мере, была история, которая показывала, что его утверждения последовательны.

Было бы намного проще, если бы Джеймс Холден оказался просто безумцем.

Руки вашей империи выглядят намного чище, когда вы начинаете диктовать, где начинается история, и какие ее части не следует учитывать.

Он знал историю основания Лаконии. Он застал это время, хотя был только ребенком. Врата в тринадцати сотнях миров открылись, и прошли зонды. Они вернули отчеты о разных системах, звездах и планетах, о странных вещах, которые нашли. Все человечество получило возможность осваивать новые земли, новые миры, чтобы жить, но единственный из всех, Уинстон Дуарте распознал страшную опасность, которую принесет экспансия. Хаос и насилие, вышедшие вместе с человечеством за пределы цивилизации. Сумеречная точка медленной зоны, и бесконечные войны, которые она породит. Непредвиденные экзогенные катастрофы, и даже хуже, из-за отсутствия централизованного ответа. И только у него одного была воля для решения проблемы.

Из всех планет на внешних сторонах колец он выбрал Лаконию, из-за орбитальных строительных платформ. Он нашел живую культуру протомолекулы, которую мог обуздать, чтобы увеличить силу Лаконии. Он нашел доктора Кортазара, для руководства исследованиями и разработками. Он взял треть Марсианского флота, как семя, которое вырастет, чтобы стать мировым деревом. Доля человечества, которая взрастет в Лаконии, и выйдет, чтобы навести порядок в человеческом хаосе. Принести мир, который продлится вечно. Положить конец всем войнам. Сингх не сомневался ни в чем из этого. Версия Холдена не была несовместимой, даже если имела другой акцент. Сам Холден использовал протомолекулу на Илосе, - или был использован ею, - чтобы включить древние механизмы. Только он делал это беспорядочно, и с ужасными результатами. Дуарте сделал это осторожно, и с величием.

Он отхлебнул свой чай. Он не остыл, но был не таким теплым, как он ожидал. Холден был проблемой. Он был ключом к разрыву террористической сети в Медине. Он также был ключом к тайне того, что появилось на Буре. Он единственный мог дать отчет о видениях со станции кольца. Он был уникальным в пределах всего человечества, потому множество раз оказывался в нужное время, в нужном месте. Главная вещь, которой учила история Лаконии, была о силе правильного человека в правильный момент.

Сингх всегда знал, что история Лаконии, и история Солнечной системы были связаны. Он никогда не чувствовал общие корни глубже, чем сейчас. Весь смысл был в том, что его мир, и Холден, были частью одной, величайшей истории. Создатели протомолекулы также были ее частью, на более высоком уровне. Как и то, что уничтожило их, а затем исчезло.

А теперь вернулось.