- Хай, - сказала Катрия, затем повернулась, чтобы посмотреть на нее. Призрак улыбки коснулся губ этой женщины, и Бобби удивилась, насколько ясно становилось, что насилие их первой встречи было по настоящему забыто и прощено.

- Готова сыграть в игру?

Мгновение спустя, взгляд Наоми переместился на нее. Истощение сделало белки ее глаз желтыми, а у ее кожи был оттенок пепла. Она положила руку на плечо Наоми, чтобы успокоить ее, насколько могла.

- Позаботься о ребятишках, пока я не вернусь.

- Я все сделаю. Удачной охоты.

Слова стали небольшим ударом поддых. Надеюсь, ты кого-нибудь убьешь. Другого десантника, которому не повезло родиться с другой стороны баррикад. Кого-то, кто так же предан своему народу, как и ты. И кто-бы он ни был, я надеюсь, что ты достанешь его первой, прежде чем он достанет тебя. И правда была в том, что, несмотря ни на что, в этом была и радость. Она провела несколько самых важных лет своей молодости, тренируясь именно для таких моментов, как этот, и несмотря на то, что часть ее все еще хотела вырасти, повзрослеть и войти в возраст, в качестве мирной женщины, другой ее части, все это продолжало нравиться.

- Спасибо, - сказала Бобби, отступая.

- Бобби... Прости.

Бобби кивнула, и Катрия подхватила свой ящик с инструментами. Они пошли вместе, в направлении перекрестка с большим коридором. Дверь закрылась позади них, с мягким щелчком и жужжанием блокировки замка. Катрия усмехнулась, но Бобби не стала спрашивать, почему. Ей не очень-то хотелось знать.

Большинство людей в коридоре шли пешком, но им встретилось и несколько картов, груженых контейнерами. На одном перекрестке мужчина вел погрузочный мех, перегоняя его с одного склада на другой. Это была четырехточечная подвеска. Она может поравняться с ним, одной рукой обхватить его за шею, и задушить, другой рукой отталкивая его от управления. Потом сбросить его, обойти мех, и закрепить себя в нем. Вероятно, это займет тридцать секунд. Может быть, меньше. Очень просто.

Она чувствовала расслабленность, оседающую вниз к ее бедрам, делавшую ее походку мягкой. Смещавшую ее центр тяжести. Она тихо присвистнула. Катрия подняла бровь, но не прокомментировала. Экраны вдоль стен объявляли, что внимание сил безопасности сосредоточено на террористической ячейке, которая взорвала кислородные танки, но Бобби не видела никого, кто бросил бы на них и второй взгляд, а тем более был на них сосредоточен.

В холлах чувствовалась разреженность. Бессодержательность, проступавшая даже сквозь карты и людей. Отчасти причиной было то, что в отсутствие кораблей, уходящих и приходящих на станцию, общее движение было не таким интенсивным, каким могло быть. Но еще это был страх. Люди оставались в своих убежищах. Опасались приближаться к контрольно-пропускным пунктам. Держались подальше от неприятностей.

Они спустились под рампу, покинув внутреннюю поверхность барабана. На станции оставалось не много мест, которые подходили близко к обшивке. Большинство внешних слоев разрабатывались с прицелом на защиту от излучения. Водяные резервуары, склады керамики, металлов, и инертных материалов. Сервисные залы с антискользящим крашеным покрытием, кабельные каналы и трубы. В нескольких переходах, рядом с сервисными воздушными шлюзами, их ноги отделялись от пустоты только несколькими слоями стали, керамики и пены. Это напоминало ей время, которое она провела на одном из старых линкоров класса Донаджер. Голая функциональность конструкций, которая принадлежала совсем другому поколению, отличаясь от жилых помещений, или внутренней поверхности барабана.

Коридор, в котором остановилась Катрия, не отличался от других таких же, которые они миновали, но она проверила маркировку секций, нанесенную на стены и трубы, и потопала ногой по палубе, будто прислушиваясь к тому, как она гремит.

- Здесь? - спросила Бобби.

- Да, нужное место. Подними-ка меня.

Бобби сцепила пальцы в колыбельку, и Катрия поставила в нее свою ногу. Весила она не много. Бобби подняла ее к потолку. Если понадобится, она могла бы удерживать ее там часами, подумалось ей. Катрия погладила потолок ладонью, нащупала то, что искала, и нажала достаточно сильно, чтобы Бобби почувствовала давление, отодвинув потолочную панель в сторону. Открылся небольшой зазор, едва больше дециметра, между панелью и ребром структуры рядом с ней. Катрия водрузила туда свой инструментарий, проверила его ориентацию, поправила его положение. Сдвинула потолочную панель обратно, и постучала Бобби по плечу, чтобы та ее опустила.

- Готово?

- Нет, - сказала Катрия и вытащила из кармана кусок черной ленты. После минутного размышления, она обернула ее вокруг трубы, примерно напротив бомбы, вытащила из кармана свой терминал, и открыла экран, который Бобби никогда раньше не видела. На нем появилось грубое зернистое изображение коридора, с ней и Катрией, с той позиции, где была закреплена лента.

Катрия встала прямо под бомбой, постучала по собственному изображению на экране. Там появилось сообщение, набранное красными буквами - ЗАФИКСИРОВАНО - и она убрала терминал обратно в карман.

- Вот теперь готово, - сказала она.

- Ясно, - сказала Бобби. - Пойдем наружу.

Ремонтный шлюз был необитаем. Только два вакуумных костюма, висящих в шкафчиках, большая серая коробка для транспортировки, с открытой и незапечатанной крышкой, и внутри, желтая керамическая коробка, с надписью ZEMÎ TOR, нанесенной черной краской.

Колеса транспортной коробки были втянуты, рулевая рукоятка сложена на бок. Стенки и крышка были лишь слегка толще, чем обычно. Какой бы материал не использовался в них для экранирования, его слой был по-настоящему тонким. Она надеялась, что и легким тоже.

Бобби надела вакуумный костюм, проверила замки и запас воздуха. Она и Катрия еще раз проверили друг друга. В костюм была встроена магнитная привязь - лента, широкая как ее рука, и толщиной с ее мизинец, грязная от многолетнего использования. Сам шлюз располагался в полу. Его маленькая платформа должна была вынести их на поверхность барабана, и хотелось надеяться, что та не просто сбросит их в пустоту медленной зоны. С ними двоими, и коробкой, на платформе было довольно тесно. Бобби наблюдала, как рукав костюма сдувался, пока цикл шлюзования стравливал воздух.

Катрия прижала шлем к шлему Бобби и закричала. Со звуком, передаваемым только благодаря физическому контакту, её голос был отдаленным и глухим.

- Последний шанс отступить.

Бобби улыбнулась и показала непристойный жест. Она видела, что Катрия смеется, но не слышала её. Шлюз разблокировался, и платформа спустилась.

Тело барабана Медины изгибалось над ней влево и вправо, ширилось впереди, и позади нее. Ей казалось, что она висит на животе какого-то громадного кита. Врата были только точками жуткого и неустойчивого света, постоянными, как напечатанные узоры, на фоне сюрреалистической тьмы под ней. Врата, и крошечная точка инопланетной станции в центре пространства колец. Это был не первый ее выход за пределы корабля в медленной зоне, но ее пробирала всё та же дрожь, что и в предыдущие разы. Оторваться от притяжения станции в обычном пространстве, означало дрейфовать с любой скоростью, которую станция придала бы ей, пока кто-нибудь не придет, чтобы отбуксировать ее назад, или пока у нее не закончится воздух. Оторваться от станции здесь, означало падение в черноту между вратами, и исчезновение в чем-то существующем - или не существующем - за ее пределами. Обычное звездное пространство давало ощущение бескрайнего океана, обширного, славного и беззаботного. В медленной зоне она чувствовала себя внутри чьей-то пасти.

Катрия пристегнула привязь, и легла на спину, притянув себя к поверхности барабана, прижимая ноги к обшивке, пока ее ботинки не примагнитились. Бобби ждала, наблюдая, как она делает несколько неуклюжих, неустойчивых шагов. А потом тоже прицепилась вверх ногами к поверхности вращающейся станции. Ящик в руке рвался улететь, как и петля на ее магнитной упряжи. Кровь прилила к ее голове, наполнив уши своим далеким ревом, пока они шли так - отцепляясь, раскачиваясь, отталкиваясь, и снова пристегивая себя к станции, - пока не нашли участок обшивки, который станет точкой прорыва. Катрия указала на ящик - двумя пальцами, астерским жестом для открытия или развертывания. Бобби ответила "да", кивнув кулаком.

Ловчая сеть представляла собой квадрат из плетеного стального троса, армированного углеродным волокном. Камнедобытчики и старатели одиночки, использовали такие вещи с тех пор, как человечество впервые покинуло гравитационный колодец, и начало разрабатывать околоземные астероиды. Основной якорь был толще бедра Бобби. Она закрепила его на обшивке станции, и подождала момента, пока лифтовая шахта, идущая вдоль барабана от инженерных палуб до командного центра, пройдет над ними. Она и Катрия, взялись за разные края, растягивая и расправляя сеть, и двигались вокруг целевой точки, прикрепляя вспомогательные якоря, пока вся конструкция не стала похожа на низкий, черный волдырь на поверхности барабана.

Ловушка, наконец, была установлена.

Катрия оттолкнула коробку, и она полетела по тьму, исчезнув из вида в мгновение ока. Она вернулась обратно к платформе шлюза, отключила один магнитный ботинок, затем другой, и повисла на своем ремне безопасности, ногами в пустоту. Бобби сделала то же самое. Было комфортнее почувствовать себя снова в правильной ориентации по отношению к кораблю в космосе, и неуютно от осознания того, что только одна ненадежная точка крепления удерживает ее в живых. Компромиссы. Всегда были компромиссы.

Катрия связала свой ручной терминал с наручным дисплеем костюма, перекинула копию его вывода на дисплей костюма Бобби, и установила между ними радиосоединение с низким энергопотреблением. Коридор, в котором они устанавливали бомбу, отображался в том же зернистом, приглушенном цвете, что и раньше. Сейчас он был пуст, но так было не навсегда.

- Теперь будем ждать, - сказала Катрия по радио. - Пока патруль сунет ногу в нашу ловушку, или кто-нибудь заметит, что мы тут болтаемся.

- Ага - сказала Бобби.

- Не переживай. Эти Лаконианцы такие же, как Земляне. Всегда думают о кораблях и станциях, как о чем-то, у чего есть только "внутри". Не то что те, кто вырос в открытом пространстве.

- Предсказуемые пределы концептуальной базы, - сказала Бобби. Фраза была из ее курса обучения на Горе Олимп на Марсе. - Всегда можно использовать против противника. Кем бы он не оказался. В момент моего обучения подобным штукам, мы думали о Землянах и пиратах.

Катриа рассмеялась.

- А когда я училась тому, как это делать, я думала о таких, как ты. Странно, как поворачивается колесо.

Лифтовая шахта снова прошла над ними, светящийся шар инопланетной станции, расположенной в сердце медленной зоны, выплыл словно луна, слева от нее, и снова исчез справа. Бобби повернулась, чтобы взглянуть на доки. Росинант был где-то там. Ее дом, и ее корабль. Или корабль Холдена. Или никого из них.

Странно, как поворачивается колесо.

Минуты тянулись. Становились часами. По коридору дважды проходили люди. Пара электротехников. Схематично выглядевшая молодая женщина, тащившая за руку ребенка, и постоянно оглядывавшаяся назад, пока шла. Бобби представляла, какая история стояла за ними, но в любом случае, это была не ее история. Ее беспокойство медленно растворялось в скучном ожидании, становясь и тем, и другим сразу. Пустота проплывала под ее ногами, снова, и снова, и снова. Она переключилась на второй воздушный баллон.

- А, - сказала Катрия. - Начинается.

На мониторе двое человек шли по коридору, приближаясь к камере. Бобби не могла спутать Лаконианскую силовую броню ни с чем другим. Патруль, которого они ждали. Враг приближался. Не говоря ни слова, она перевернулась, поставила ноги на поверхность станции и включила магнитные ботинки. Спиновая гравитация попыталась выпрямить ее ноги, но это было совсем не то, что требовалось. Она согнулась пополам, завела руки под колени, и удержалась в таком положении. Катрия сделала то же самое. Положение "летучая мышь". В этом положении было довольно трудно расслабиться, особенно зная, что приближается. Она сделала глубокий вдох, начинавшийся от живота, и прошедший через всю грудь, в выпустила воздух. Потянула плечи, чтобы снять напряжение. Чтобы они чувствовались плавными и свободными. Так и было.

Она вспомнила молодого десантника, с которым флиртовала в начале лаконианской оккупации. К ней пришла мысль, не является ли он одним из тех патрульных, что двигаются сейчас над ней, не осознавая, что подошвы его ног направлены в сторону ее подошв. Вы сейчас, я чуть позже, думала она. Секунды растянулись. Искушению расцепить руки, чтобы взглянуть на экран, было почти невозможно сопротивляться.

Станция ударила её по ступням, словно молотком. Ноги врезались в грудь, выбивая из нее воздух. Один магнитный ботинок выдал ошибку, но только на секунду. Дело было сделано. Она развернулась, быстро двинулась к сети. Это больше не было похоже на низкий волдырь. Теперь это было полушарие из обломков и кабелей. Погнутая обшивка, разорванная пена, и в центре всего этого, как рыбины, пойманные и вытащенные из бака, две человеческие фигуры. Мелкие обломки, которые не удержала сеть, казалось, улетали в сторону от нее, хотя на самом деле это вращение уносило её от них.

- Скорее, - сказала Катрия. - Они уже в пути.

- Я знаю, - сказала Бобби.

Они отстегнули один из якорей сети, открыв ее, как полог тента. Зияющая дыра, ведущая вглубь поверхности станции, выбрасывала воду и охлаждающую жидкость, облетавшую их, пока они цеплялись внутри. Самое близкое из двух тел, сильнее пострадало от взрыва. По броне проходила трещина от воротника через грудь, к местам сочленений. Внутри шлема было кровавое месиво. Бобби подтащила труп ближе, и удерживала его за руки и талию, пока Катрия крепила захваты к лаконианскому костюму.

- Держи, - сказала Катрия. Радио с низким энергопотреблением заставляла ее голос казаться приходящим с большего расстояния, чем находилась она сама.

- Делаю что могу, - сказала Бобби, стискивая зубы.

- Все. Он закреплен.

- Уверена?

- Подтверждаю, - сказала Катрия, и отключила основной якорь. Сеть вырвалась на свободу, и улетела вниз под них, в пустоту. Бобби повернулась, заставляя себя направиться к шлюзу. Ее мышцы горели от усилий. Двадцать лет назад такого бы не было. Вращение станции заставляло ее чувствовать, что мертвый десантник тащит ее вниз, в глубину, или же вверх, к самым пустым небесам во вселенной. Шлем силовой брони подталкивал ее в спину. Мертвые руки и ноги свисали потерянно. Кровь сочилась из трещины в нагрудной пластине.

- Я надеюсь, этот костюм не слишком похерился, - сказала Бобби.

- Надейся потом. - ответила Катрия. - Сейчас шевелись.

Бобби переместила свой вес, и вес мертвого десантника на платформу с таким громким стоном от приложенного усилия, что Катрия отключила радио. Она повисла на своем страховочном шлейфе, и жестом указала Бобби вверх. На платформе не хватало места для всех троих. Бобби даже не кивнула, просто переключила управление, и платформа стала подниматься. Пока проходил цикл воздушного шлюзования, она сидела на броне. Ее сердце колотилось. Ее мускулы ныли. Она просто убила двух врагов. Так было всегда - слабый рывок ее человечности, порожденный совершенным насилием. И удовлетворение тоже. Это не значило, что она была плохой или хорошей женщиной. Это значило, что она была десантницей.

Где-то на станции, прямо сейчас, силы безопасности и техники обслуживания разрывались, пытаясь решить, что является большей угрозой для станции, дыра в ней, или возможность бросить в нее еще больше бомб. К моменту, когда они придут к какому-то решению, она должна быть как можно дальше отсюда.

Внутренняя дверь шлюза открылась, и она оттащила труп в предбанник, прежде чем она снова включить цикл шлюзования, чтобы Катрия могла войти. Когда она отстегнула замки на своем шлеме, из мертвеца истекала кровь, запах перегретого метала, и той же смазки, которую она использовала для суставов Бетси.

Она перевалила тело в большой серый транспортный ящик, закрыла крышку, и запечатала замки. Какие бы предупреждения или сигналы тревоги не посылала силовая броня, теперь были экранированы. Но если Саба ошибся с этим моментом, она и Катрия узнают об этом достаточно быстро.

Внутренняя дверь шлюза открылась, когда Бобби снимала свой костюм. Ее комбинезон был пропитан потом. Катрия расстегнула замки на своем шлеме, и бросила его в шкафчик.

- Ты доставишь посылку Сабе, - сказала Катрия.

- Я знаю план. И буду его придерживаться, - сказала Бобби. - И спасибо тебе. Я знаю, что в итоге мы поладили, твоя команда и моя.

- В этом нет нужды, - сказала Катрия, отстегивая замки на своем костюме, со скоростью, говорившей о долгой привычке.- Просто заверши начатое.

- Поняла тебя.

- Знаешь, это второй раз, когда мы проделали один и тот же трюк. Использовать взрыв, чтобы замаскировать нашу истинную цель? Сначала с центром обработки данных. Теперь с пропавшими силовыми доспехами, которые канули в черноте, как они все подумают?

- Если они подумают, что мы получили броню, они изменят код отключения, прежде чем мы сможем его взломать.

- Я знаю, зачем мы это сделали, - сказала Катрия. - Я говорю, не рассчитывай на это снова. Повторяемые образцы поведения, приводят таких как я и ты к смерти. Эта стратегия отыграна. Если Саба думает иначе, то он дурак.

Бобби выдвинула колеса колеса на транспортной тележке, разложила ручку. Она легко катилась. Она не хотела заглядывать вперед, на то, как она потащит проклятую штуку через общественные места станции на рандеву к Сабе, но она также хотела убраться отсюда как можно быстрее. Она заставила себя бросить один длинный, медленный взгляд на тележку, прежде чем открыть двери. На случай, если на ней осталась кровь.

- Третьего раза не будет, - сказала она.

- Ты в этом уверена? - спросила Катрия.

- Подтверждаю, - сказала Бобби. - Бери своих людей, и говори им, чтобы были готовы. Взлом костюма станет сигналом. Через две минуты после того, как это случится, мы все сваливаем к чертям с этой станции.