У нее осталось только два ощущения. Её либо трясло, либо она чувствовала изнеможение. Та часть, которая началась с трясучки, была очень неприятной, потому что ей казалось, что она напугана - до паники и бешеного сердцебиения. И поскольку это напоминало страх, она сначала думала, что просто боится, а затем, что боится без всякой видимой причины. Помогла мысль о том, что это просто её бэушная эндокринная система, пропускающая дерьмо в кровоток. Так она, по крайней мере, могла быть уверена, что не сходит с ума от невнятной тревоги. Тем не менее, её продолжало трясти.

В худший момент этой части, она вернулась к своей старой мантре, которая помогала ей еще в тюрьме. "Я убивала, но я не убийца. Потому что убийцы - монстры, а монстры не боятся." И поскольку ей продолжало казаться, что она боится, такая точка зрения была почти утешением.

Её суеверная половина предпочитала думать, что она пригласила эту концепцию войти в ее жизнь, из-за сочувственной магии её слов. Рациональная половина была уверена, что пригласила её, изначально заплатив чертову гору денег за незаконные модификации тела, которые стали частью безумной подростковой фантазии о мести. И эта фантазия привела к убийству целой кучи людей.

- Ты в порядке? - cпросила Наоми.

Кларисса подняла руку в том же неопределенном жесте Шрёдингера, что и всегда, и неважно, как это выражалось. Всегда да, и всегда нет. Да, я в порядке, потому что не в медицинской коме. Нет, находится в таком состоянии, не является удовлетворительным итогом моих ранних жизненных выборов.

- А ты как?

- В порядке, - сказала Наоми тоном, который, вероятно, подразумевал нечто похожее. С тех пор, как Холден был захвачен, свет покинул глаза Наоми. Выяснив, что Обгоняющий Свет ушел, и Холден ушел вместе с ним, Наоми разве что не впала в кататоническое оцепенение от горя. Так что действительно. В порядке.

Они ждали, сидя на скамейке у края пшеничного поля, раскинувшегося по внутренней поверхности барабана. Пшеница тянулась, изгибаясь вправо и вверх от них, созревая в свете ненастоящего солнца. Женщина в униформе системного контроля, шла по дорожке, держа за руку маленького мальчика. Когда они проходили мимо, он посмотрел на Клариссу. Она могла практически услышать: "Мамочка, что случилось с этой тетей?" - такими громкими были его мысли.

Было немного странно находиться среди обычных обитателей Медины. Все люди продолжали шагать сквозь свои жизни, словно пытаясь забыть, что Транспортный Союз вообще когда-либо существовал. Продолжали забирать своих детей из школы, ужинать со своими друзьями, работать на своей работе, и выполнять свои обязанности, как всегда делают люди, которые находятся с неправильного конца пистолетного дула. Делали вид, что правила Лаконии вполне обычны. Что в этой игре нет вещей, которые могли всё изменить еще до наступления ночи.

- Мне жаль, что так вышло с Холденом, - сказала Кларисса. Она не собиралась этого говорить, это вырвалось само.

Наоми вздохнула быстро, выпустила воздух. Словно кто-то сорвал повязку, которая слишком сильно прилипла к коже. Резкая боль, и вот уже все.

- Спасибо. Это было... не то, чего я ожидала.

- Да, - сказала Кларисса. - Это похоже на два пути, которые есть всегда, как мы хотим чтобы всё случалось, и как всё на самом деле случается.

Сигнал предупреждения прокатился через весь барабан, отдаваясь эхом по всему объему в открытом воздухе. Искусственный голос успокаивал их своим тоном, повторяя сообщение. "Это аварийное предупреждение. Немедленно проследуйте в укрытия, и ожидайте официальных инструкций."

- Послушай-ка, - сказала Наоми. - Они поставили нашу песню.

- Божечки, - смеясь, сказала Кларисса. - Мы прожили свои жизни неправильно, не считаешь?

Наоми взяла ее за руку, наполовину продолжая шутку, наполовину, чтобы поддержать ее, если понадобится, и они направились к месту встречи. Тело Клариссы тряслось и дрожало, пока они шли. Как только они спустились ниже, в коридоры и залы барабана, движение стало гуще. Тревога звучала со всех сторон. Офисы блокировали свои двери. Киоски закрывались. Люди вокруг них двигались быстро, некоторые ругались и скандалили, но на большинстве лиц была какая-то обреченная сосредоточенность. Слишком много взрывов, слишком много насилия, чтобы у кого-нибудь еще остались силы шутить. Иллюзия о том, что продолжается нормальная жизнь, развеялась для каждого из них.

Она и Наоми подождали просвета в потоке тел, и нырнули в общественный туалет. Кларисса села на банкетку, встроенную в стену. Она чувствовала небольшую тошноту, но это еще не было плохо. Наоми подошла к раковине и медленно вымыла руки, не для того, чтобы они стали чистыми, а чтобы не выглядеть праздно топчущейся на месте, если зайдет кто-нибудь из службы безопасности станции.

План - во всяком случае, в их части, - был достаточно прост. Или, по крайней мере, так считала Кларисса. Она попыталась один раз разъяснить все этапы Алексу, но была уверена, что тот уловил только половину. Сенсорные массивы Медины были связаны с основной системой, но все имели свои резервные батареи. Выключение общего питания не позволит Медине в режиме реального времени увидеть, куда отправляются корабли, но и не остановят работу сенсорных массивов. Как только питание восстановится, и массивы увидят это, они переподключатся, чтобы передать все данные, которые успели собрать.

И в этом процессе скрывалась уязвимость. При регистрации массивов перед переподключением, система может запросить диагностический прогон. Массивам потребуется около двадцати секунд, чтобы пройти свои диагностические процедуры, отправить регистрационный запрос заново, и после переподключения передать результаты. В эти двадцать секунд никакие новые данные собираться не будут. И если запросы на регистрацию массивов будут перенаправлены к ложной системе, которая будет отвечать им непрерывными командами на выполнение диагностики, они смогут держать их в подвешенном состоянии, пока какой-нибудь бедный ублюдок не выяснит, где находится ложная система маршрутизации, или пока физически не отправится к массивам, чтобы присоединить их к новой выделенной линии.

Когда в своих объяснениях она дошла до этого момента, взгляд Алекса расфокусировался, и она попыталась объяснить проще. Надо сделать исправленную карту маршрутизации трафика. Поместить ее на силовую линую резервных батарей. Вырубить основную силовую линию, чтобы перезагрузить массивы. Массивы не смогут подключиться снова, не выполнив кучу утомительной работы. Только тогда он показал ей поднятые большие пальцы. И это было мило.

Всегда было странно вспоминать, что она знает многое из того, что не известно другим. Не только о протоколах распределения энергии, и маршрутизации сигналов. Но еще и как это, убить кого-то, от кого ни видела ничего, кроме добра. Как это, чувствовать, что люди, убийству которых ты посвятила свою жизнь, приняли тебя в семью. Даже зная многие вещи лучше других, она всегда сводила это к идее о том, что ее жизнь не была исключительной. Что, что бы она не сделала, это должно быть не так уж и странно, раз в конечном итоге у нее это получилось.

Дверь открылась, и вошел парень-бомбист, неся керамический чемоданчик с инструментами. Джордао. Он кивнул Кларисе, а после - Наоми. Со сгорбленной спиной и пепельно-серым цветом кожи, он выглядел ожившей картиной "скрывающийся террорист". Если они собираются осуществить то, что задумали, парню нужно было конкретно успокоиться.

- Хей, - сказала Кларисса.

- Хой, - ответил он. - Чё как?

- Пока без проблем. - сказала Наоми. - Но мы не слишком следили за событиями. А ты слышал что-нибудь?

- Несанкционированный запуск, - сказал Джордао, опуская чемоданчик рядом с раковиной, и открывая его. - Это то самое?

- Да, это один из наших.

- Не знал. - сказал он, выдавливая усмешку. - И много пьес разыгрывается в один день?

- На одну меньше, если не начнем двигаться, - сказала Наоми.

Джордао порылся в чемоданчике, и бросил по наушнику ей и Наоми, прежде чем вставить в ухо свой.

- Катрия, она про такое не говорила, так? После такого, они на нас напрыгнут по-серьезному. И что, всех победим? Похоже на детский сад.

- Если все сработает, как задумано, это не будет проблемой, - сказала Кларисса, поправляя наушник, чтобы было немного удобнее. - Просто держись рядом с нами, и с тобой все будет в порядке.

Наоми вытерла руки, вытащила свой карманный терминал, проверила, и убрала обратно.

- Пора выходить, - сказала она.

Джордао закрыл чемоданчик, примостил его на бедро, и пошел следом за Наоми к выходу. Кларисса замыкала группу. Трясти ее стало немного меньше. Совсем чуть-чуть. Это было хорошо, потому что она ненавидела дрожь. Но еще это было плохо, потому что дальше наступал период изнеможения, а ей еще надо было выполнить миссию. Или хотя бы постараться не замедлять Наоми.

Залы снаружи опустели. "Это аварийное предупреждение. Немедленно проследуйте в укрытие, и ожидайте официальных инструкций." Наоми повернулась к рампе, ведущей к внешней стороне станции. Кларисса сунула руки в карманы и пыталась выглядеть скучающей. Ее разум ненавязчиво разделился между мысленной репетицией шагов, которые ей нужно было сделать, чтобы подменить карты приоритетов трафика, и наблюдением по сторонам, в поисках патрулей безопасников. Когда голос Сабы нарушил молчание, она дернулась от испуга.

- Эвакуационные команды добрались до доков. Ожидают четкого сигнала, да?

Наоми приложила руку к своему уху. Она слышала ее через наушник, и напрямую, поэтому у сказанных ею слов появилось маленькое эхо. Так они прозвучали намного весомее, чем должны были.

- Сообщение приняли. - сказала она. - Выступаем.

Всего пару минут потребуется, чтобы подменить карту и установить заряды. После этого они отправятся к докам, если люди Сабы смогут так долго удерживать их, или, если безопасники Лаконии смогут отбить их обратно, к воздушному шлюзу. Наоми остановилась у одной из панелей доступа, проверила что-то в своем ручном терминале, и кивнула. Они нашли нужный. Джордао вспотел и был бледным. Он выглядел еще хуже, чем она.

- Все будет хорошо, - сказала она. - Ты удивишься, как много у нас опыта пребывания в странных ситуациях.

Наоми присела перед панелью доступа. Дрон безопасности пролетел через перекресток впереди них, но не обратил на них внимания. Кларисса ощутила небольшой всплеск адреналина, но это только помогло чуть разогнать растущее оцепенение в её мышцах. Делай дело, думала она. Сделай так, чтобы оно было сделано. Отдохнуть сможешь, когда умрешь.

Панель доступа щелкнула, и опустилась вниз.

- Что мы здесь делаем? - сказал Джордао. - Пойдемте уже.

- Мы делаем то, что требуется для следующей части, - сказала Наоми, и отошла в сторону. Внутренности корабля выглядели хаотично для всех, кто не знал тех вещей, которые знала она. Для нее в каждом сварном шве, каждом кабельном канале и соединителе была простая логика. Она достала исправленную карточку распределения трафика, вытащила старую со своего места, и воткнула свою. Индикатор состояния моргнул янтарным, и тут же снова переключился к мерцающему, радостному зеленому цвету.

- Хорошо, - сказала она, сдвигая панель на место. - Перейдем к установке зарядов.

Но когда она пошла, она уже знала, что это будет сложнее, чем она думала. Если они будут двигаться достаточно быстро, они смогут закончить до того, как она окончательно выдохнется. В конце концов, вот почему здесь была Наоми. Потому что никто из них не думал, что она сможет справиться сама. И не факт, что они были неправы.

Хуже всего было то, что она сама сотворила это с собой. Повреждения в ее теле, истощение и усталость были продуктами сознательного, решительного выбора, сделанного девушкой, которой она давным давно уже не была. Она несла вес своих решений, как мешок с костями. Как полный набор инструментов.

Некоторые грехи несли в себе наказание. Иногда искупление требовало, чтобы прошлое оставалось с тобой навсегда. На протяжении многих лет она пыталась привыкнуть к этому, но это все еще оставалось чертовым мать-его неудобством.

- Сюда, вниз, - сказал Джордао, подзывая их приглашающим жестом.

- Я знаю, - сказала Наоми.

Дверь, ведущая к основному силовое соединению была укреплена. Косяк двери был выкрашен в красный цвет, с предупреждениями на полудюжине языков, которое означали одно и тоже. Что-то вроде "Пожалуйста, будьте осторожны. Здесь очень много вещей, которые нам придется чинить после того, как они закончат вас убивать".

Джордао открыл дверь, Наоми прошла мимо него, шагнув в технический коридор впереди...

И отступила назад, поднимая руки. Шаги бегущих людей послышались позади, стремительные и громкие. Молодой мужчина, в синей форме службы безопасности Лаконии, вышел из красной двери, держа пистолет на уровне живота Наоми. Грубые руки схватили Клариссу за плечо, и бросили на пол. Джордао прислонился к стене, и опустился по ней вниз.

- Какие-то проблемы, сэр? - спросила Наоми, голосом, идеально имитирующим невинность.

- На колени, - сказал человек с пистолетом. - Руки не опускать.

Наоми опустила взгляд вниз, на нее. Кларисса не увидела печали в ее глазах, только рассчет. А потом вывод. Наоми опустилась на колени. Джордао откинул голову назад, он смотрел в потолок и хватал воздух глубокими глотками. В его руках все еще был чемоданчик с инструментами, и она думала, что он, вероятно, собирается подорвать заряды, вписав их всех в историю, пока он не начал смеяться. Это не было радостью, или злорадством, но это было облегчением. Еще до того, как он заговорил, Кларисса поняла, что их продали. Она опустила голову на прорезиненное покрытие палубы, пока кто-то, упираясь коленом в её спину, оттягивал ее руки назад. Её истощение стало сильнее. Палуба казалась почти уютной.

- Там вещь, - сказал Джордао. - Они что-то оставили внутри панели доступа. Не знаю, что, но могу показать, где, да?

- Что это было? - человек с пистолетом обращался к Наоми.

Наоми печально покачала головой.

- Боюсь, придется тебе пойти нахер, койо.

Он шагнул вперед, и ударил её. Кларисса почувствовала, как лента пластиковых наручников затрещала, туго затягиваясь вокруг ее правого запястья, пока человек, державший её, подтягивал ее левую руку. Она повернула голову. Пятеро, в общей сложности. Все с оружием. Человек с пистолетом приседал, готовясь уложить Наоми рядом с ней.

- Ты уверен, что сможешь найти, про что ты там говоришь? - спросил мужчина.

- Конечно, смогу, - сказал Джордао. - А где десантники? Вы сказали, с вами будут десантники.

- План изменился. Они статуи, пока мы не отменим действие кода блокировки. - Он посмотрел на Наоми. - Тоже твоя работа, сука?

Наоми встретилась взглядом с Клариссой. Рассчет ушел из ее глаз. Вариантов у нее больше не было. Это значило, что Наоми действительно теперь вне игры.

Но у Клариссы всегда оставался в запасе еще один вариант.

Это был странный момент. За въевшейся в кости усталостью, за страхом, паникой и гневом, открылось что-то еще. Что-то похожее на ярость и радость, а поверх всего этого, глубочайшее облегчение. Наоми увидела это на ее лице, и ее глаза широко раскрылись. Кларисса вдавила свой язык в нёбо, и закрутила так, как она не делала в течение многих прошедших лет. Фальшивые железы в её теле сработали, впрыскивая своё дерьмо в кровь. Это было больно. Их использование не должно было быть болезненным, но сейчас каждая из них заныла. И даже чувствовать эту боль, было хорошо.

Время замедлилось вокруг нее. Она взбрыкнула, и мужчина, сидевший у нее на спине, опрокинулся вперед. Он все еще держал её за правое запястье, и не ослабил хватку, даже падая. Она почувствовала, как ее плечо выворачивается, и услышала глубокий хруст, но боли не было. Ее ноги уже были под ней, и она оттолкнулась, даже прежде чем он коснулся пола. Её правая рука была раздроблена и бесполезна. Мышцы были тонкими и хрупкими. Просто подпрыгнув, она почувствовала, как сухожилия на коленях и бедрах натягиваются и рвутся, но она уже катилась, готовая оттолкнуться от стены, чтобы вскочить снова.

Человек с пистолетом не убрал руку от Наоми, но остальные трое уже направляли оружие в её сторону, двигаясь медленно, словно под водой. Один пистолет рявкнул, но пуля только разорвала шершавое покрытие стены.

Кларисса закрутилась в воздухе, её смятая рука, болтаясь, летела вслед за ней. Она выставила вперед колено, ощущая движение как танец. Как полет. Ее цель была в пределах досягаемости. Согнутое колено воткнулось в нос человека с пистолетом, и она почувствовала, как хрящи подаются и в ее суставе, и на его лице, и оба раскрашиваются друг о друга.

Она болела так долго, что позволила болезни сделать себя хрупкой. Так много в ее жизни было продиктовано её угасающим здоровьем. Отмеренным, словно фляга, с которой ей предстояло пересечь пустыню. Теперь она сделала полный голоток, и это было замечательно.

Те двое, что не стреляли, выстрелили теперь почти одновременно. Один промах, и одна пуля, впившаяся в тонкий слой мяса под ее ребрами. Было больно, но боль была далекой. Она врезалась с разворотом в ближайшего из них. Пока они падали, она обхватила здоровой рукой его голову, мягко зажимая её так, чтобы их приземление сломало ему шею. Она тяжело врезалась в палубу, потянула и почувствовала, как его позвоночник подался.

Я убивала. Но я не убийца.

Она выхватила пистолет из его руки, пока остальные разворачивались. Кларисса ощутила, как в её горле рождается боевой клич, как воздуха, создавая звук, грохочет в ее трахее. Почувствовала пистолет, который отвоевала. Ближайшая к ней женщина выстрелила, но не попала, а пуля Клариссы прошла сквозь её щеку, откидывая голову назад. Это было два. Тот, кто был раньше на спине Клариссы, прыгнул к ней. Она выпустила пулю между его зубов. Три.

Наоми пыталась ухватить оружие упавшего человека с пистолетом. Тот все еще лежал, держась за разбитый нос, как будто это была самая большая из его проблем. Кларисса дважды выстрелила в его тело.

Остался только один охранник, и он был совсем рядом с Клариссой. Она видела дуло его пистолета. Она видела страх в его глазах. Он выстрелил. Он не мог промахнуться. Ее нога подломилась под ней, но падая, она выстрелила сама. Последнему охраннику пуля вошла в горло. Она приземлилась жестко, но в её крови все ещё были свет и восторг. Она перекатилась, поднялась на колени. Ее живот болел, и было так тяжело сделать полный вдох. Джордао смотрел на нее так, словно видел перед собой дьявола.

- Нет! Прости! - закричал он в какой-то параллельной вселенной рядом с ней.

Нахуй твое прости. Извинения не исправят дерьма. Она не знала, крикнула она, или это прозвучало только в ее голове. Так или иначе, она выстрелила в него - в живот, и когда он сложился, в макушку его головы, прямо туда, где только начинала появляться лысина. И тогда начался откат.

Это было не так плохо, как она помнила. Она почувствовала рвотные позывы, и ощущение болезни. Беспомощность. Боль. Но в какой-то момент все это стало таким знакомым, что переживаемый опыт перестал казаться таким уж плохим. Или она просто соскальзывала в шок.

В шок, или во что-то другое, похожее на него.

Наоми баюкала ее голову, и она заметила, что лежит. Во рту был привкус желчи. Охранники и предатель были разбросаны по всему коридору. Воздух вонял кровью и порохом. Это было похоже на сцену из ада. Все эти годы она потратила на сожаления, тихо каясь за все те жизни, которые отняла, а сейчас единственной ее мыслью было "это было весело".

Слова прозвучали где-то поблизости. Оставайся со мной, Клэр. Она вспомнила, что Наоми была там, и снова открыла глаза. Она не помнила, как закрыла их. Наоми была забрызгана кровью, ее лицо было бледным. Рэн стоял у нее за спиной. На нем была какая-то черная ряса, и она почему-то подумала об иезуитах.

- Я монстр, - сказала Кларисса.

Нет, нет, милая. Ты не монстр. Не монстр. Значит, Наоми поняла неправильно. Кларисса имела в виду, "я не боюсь". Она попыталась подумать, что бы такое сказать, чтобы это пояснить, но требовалось так много усилий. Да и имело ли это хоть какое-то значение, если тот, кто еще был там, её понял? Она знала, что понял.

- К черту,- подумала она. Некоторые вещи ты забираешь с собой в могилу.

И Кларисса Мельпомена Мао закрыла глаза.