Фригольд был болью. В какие-то дни это было даже хорошо. Это давало точку опоры для того, чтобы продолжать борьбу. В другие дни это просто изматывало.

Узкая долина, куда они посадили Роси, была окружена крутыми высокими горами на севере, востоке и юго-западе. Тонкий ручей с талой ледниковой талой водой бежал по её дну. Бледно-зеленые древовидные организмы цеплялись за камни корнями толщиной в палец, раскинувшись лозами, усеянными бледно-зелеными пузырями, которые парили под открытым небом так, будто сама природа запустила воздушные шары для вечеринки. Сильный ветер раскачивал лозы из стороны в сторону. Время от времени одна из них обламывалась, и кружась, неслась вниз по долине, может быть, чтобы умереть, а может быть, чтобы укорениться на новом месте.

Она понимала, что всё это было продуктом эволюционных гонок. Фотосинтезирующие структуры проводили столетия, а может, тысячелетия, в попытках задушить друг друга в темноте, пока одна из них не выяснила, как можно укорениться и летать одновременно, главенствовать в воздухе и погружать все что находится ниже, в постоянные сумерки. Ничего из этого не было создано в расчете на Росинант. Просто таков был порядок вещей.

Роси примостился в обширном пространстве там, где ручей изгибался петлей. Посадочные двигатели выжгли ландшафт вокруг него, но потребовалось не больше одного-двух дней, чтобы местные растения стали вновь расти на этом месте. Борьба за выживание вынуждала все вокруг становится устойчивым, либо быть преданным забвению. Парящие лозы создали движущийся навес в пятнадцати метрах над ними, который мог бы скрыть их от обнаружения, если что-нибудь когда-нибудь войдет в эту систему, чтобы осмотреться. Это было достойное укрытие.

Сама колония - всего триста человек на всю планету - располагалась в засушливом биоме, в шести часах ходьбы вниз по долине. По крайней мере для нее. Местные жители могли пройти расстояние за половину этого времени. Хьюстон жил внизу, среди своих людей, и иногда она и Алекс тоже оставались там. Но большинство дней она проводила на Роси - в своем настоящем доме. Необходимо было проводить техническое обслуживание, пополнять запасы. Дистиллировать воду из ручья, пока она не станет достаточно чистой, чтобы наполнять резервуары Роси. Реактор мог работать в течение нескольких месяцев, не требуя загрузки топлива, но реакционная масса была постоянной проблемой. Если бы они захотели бы полететь куда угодно. Если они просто останутся... ну, тем меньше проблем.

Сегодня она провела половину светового дня, препятствуя группе очень медленных животных или, возможно, полумобильных растений, которые изучали, будут ли ниши вокруг ОТО Роси хорошим местом для жизни. Когда стемнело, она прервалась на обед. Шестнадцатичасовой суточный цикл планеты означал, что большинство ее рабочих дней захватывали по крайней мере и половину ночи.

В гравитационном колодце Роси был способен отдыхать, лежа на своем брюхе. Все его системы функционировали, несмотря на отклонение в девяносто градусов от привычного положения. Это тоже казалось правильным. Быть дома, но находясь в пространстве, которое ее тело отказывалось понимать. Контролировать свой день, но не свою жизнь. Быть мучительно одинокой, но не желающей общества. И всё это было частями одного целого. Если бы ей это приснилось, это наверняка бы что-нибудь значило.

Забравшись обратно на корабль, она приняла душ. В фауне Фригольда были вещества, которые раздражали кожу, если она не смывала их. Потом она надела чистый комбинезон, прошла на камбуз, приготовила себе чашу "белых кусочков", и села. Её ожидало сообщение от Бобби, и она установила свой ручной терминал на стол так, чтобы видеть его, обедая обеими руками. Кусочки были теплыми и перчеными; грибы скрипели на зубах, как и должно было быть.

Бобби одновременно выглядела измученной и возбужденной. Ее волосы были стянуты сзади в тугой хвост так, как она носила их, когда работала с механизмами, а не в узел, который она обычно делала для тренировок. Глаза у нее горели, и тень улыбки лежала на ее лице, при этом даже не показываясь. Казалось, она помолодела лет на десять. Больше того, она выглядела счастливой.

- Привет, Наоми. Надеюсь у вас там все идет хорошо. Я думаю, у нас здесь наметился настоящий прогресс. Я не уверена, но думаю, поняла, как Буря управляет своими энергетическими профилями. Это немного чудно, как и все на этой посудине. Я тут подумала, не cмогу ли я попросить тебя взглянуть по быстрому на новый набор данных, который я извлекла. Может, ты заметишь что-то, что я пропустила?

Приложенные данные были структурированы, как буферы систем экологического контроля, но были в два раза меньше, чем подобные на Роси. Наоми открыла их и взглянула на индекс прироста. Здесь было много знакомых частей, определенно, но были некие странности в крупномасштабной структуре. Это было похоже на данные операционного кода Грозового Шторма, которые они собирали для анализа и раньше, но становилось все страннее, по мере того, как она в них углублялась. Она поместила данные в защищенный раздел на Роси, и стала распаковывать своими любимыми инструментами, превращая язык корабля во что-то, за что мог зацепиться, и что мог разглядеть её разум.

Она перевела свой терминал в режим записи:

- Набор данных получила и уже обрабатываю. Возможно мне понадобится день или два, но я дам тебе знать, что об этом думаю. Пока все у нас хорошо. В спасении не нуждаемся.

Это было правилом. В сообщениях, которые они отправляла из гравитационного колодца, где-нибудь должно было упоминаться слово "спасение", и так продолжалось бы до тех пор, пока спасение действительно не потребуется. Словом Бобби было "прогресс". Сообщения отправлялись и принимались как минимум каждые двадцать четыре часа. Не то чтобы Наоми видела какие-то реальные угрозы, но протокол есть протокол. Местные жители на Фригольде, по крайней мере, согласились их выслушать, когда они прибыли, и принесли на хвосте Пейна Хьюстона, и с тех пор с их стороны не было ничего, кроме осмотрительной доброжелательности. Не то чтобы Наоми сильно верила в это. Колония Фригольда могла поддерживать ее в статусе беженца, и борца за свободу до тех пор, пока им было это удобно. Она понимала, что единственный вооруженный корабль в этой системе, и достаточное удаление от кольцевых ворот, развязывали ей руки в плане его применения, и прошли бы недели, прежде чем какая-нибудь помощь могла бы прибыть к колонистам, и местный совет прекрасно просчитывал эту ситуацию.

Импровизированная астерская команда Бобби располагалась вместе с ней на маленькой луне, кружащей вокруг одного из трех газовых гигантов системы Фригольда, укрывшись в древнем лавовом кратере, и не выказывала никаких признаков неповиновения. С Бобби в роли капитана, и Амосом в качестве старпома, по мнению Наоми, было более чем достаточно для обеспечения дисциплины. А еще это давало колонии на Фригольде еще одну причину играть по правилам, и запасной набор глаз, следящих за кольцом, на случай каких либо неприятностей, появившихся из них.

Шторм не спешил раскрывать свои секреты, не столько из-за внутренних систем безопасности, хотя это тоже было проблемой, сколько из-за полнейшей необычности некоторых из его технологий. Например, он зависел от наличия кальция на порядок больше всего, с чем раньше встречалась Наоми, а вакуумные каналы, которые он использовал вместо проводки, все еще заставляли ее голову слегка побаливать, если она пыталась слишком много размышлять о них. Однако, она была уверена, что при наличии достаточного времени, они смогут разобраться в корабле. В хорошие дни она думала, что они будут готовы, даже если она еще не представляла, к чему им нужно было готовиться.

Пока Роси обрабатывал для нее данные, а еда приятно укладывалась у неё в животе, она откинулась назад и прикрыла глаза на несколько минут. У неё болели колени. У неё болел позвоночник. Это не было следствием гравитации Фригольда. Этот мир был меньше Марса, и лишь немного плотнее. Она испытывала гораздо худшие перегрузки при долгих ускорениях. Отчасти проблема заключалась в том, что она перестала выполнять свои упражнения. Вместо этого она просто делала свою работу, и в результате, на её теле оказалось множество маленьких, забытых мышц, которые атрофировались на протяжении многих лет, и были не особо счастливы, что их пускают в ход, при очистке корабля от растительности, или при передвижении по дну гравитационного колодца.

Кроме того, она подозревала, что имел место эффект плацебо. Она провела много лет, приравнивая жизнь в свободной атмосфере планетарной поверхности, к постоянной силе тяжести, и теперь, хоть гравитация и была на самом деле довольно мягкой, она ощущала дискомфорт. Она ждала этого, и так и случилось.

Росинант просигналил о завершении прогона обработки данных, и почти сразу еще раз, сообщая о возвращении Алекса. Меньше, чем через минуту, она услышала его шаги в коридоре, который обычно был шахтой лифта. Он что-то напевал себе под нос. Легкую, непринужденную мелодию, слов которой она не могла вспомнить.

- Я здесь, - позвала она, когда он подошел ближе.

Алекс заглянул на камбуз. Ему нравилось ходить в город, а сочетание долгих прогулок, и солнечного света, сделало его кожу темнее, и заставило проявиться скулы.

- Хола, - сказал он. - Хорошие новости из Фригольда. Есть дело!

Он поднял правую руку. В ней была тяжелая сумка набитая батареями для перезарядки. Это была маленькая услуга для жителей поселка, когда Алекс приходил и собирал батареи, перезаряжал их от реактора Роси, и возвращал назад, вместо того, чтобы заряжать их по очереди, от массива солнечных батарей. Таким образом, непредусмотрительность Фригольда в части обеспечения солнечной энергией, привела к организации их небольшого кустарного производства. По крайней мере на данный момент.

Улыбка Алекса стала шире. - И...

- И?

Он поднял левую руку. Вторая сумка.

- Они расплатились пивом, и козлятиной с карри. Я развел небольшой костер снаружи. Будет здорово.

Наоми хотела было сказать, что только что поела, но радость в глазах Алекса была так заразительна. Она качнулась вперед, чтобы занять сидячее положение.

- Уже иду, - сказала она.

Когда она добралась до шлюза над долиной не было сияющих лун, но рядом с посадочной стойкой весело светился костёр Алекса, и звезды сверкали между парящими лозами над ними. Они жгли высушенные виноградные лозы и панцири огромных, медленно движущихся животных, которые жили в мелководных пещерах вверху и внизу по всей долине. Дым был бледным и ароматным. Осколки панциря время от времени выпрыгивали из костра, с треском извергая маленькие фонтанчики из искр и дыма, исчезавшие, когда они остывали. Дым удерживал на расстоянии ночных попрыгунчиков - крошечных ночных животных, похожих на насекомых, которые находили людей довольно привлекательной добычей.

У Алекса были два вертела с мясом, с которого жир и карри капали в огонь, и Наоми пришлось признать, что пахнут они гораздо лучше, чем хлопья. Алекс достал из сумки бутылку, откупорил и передал ей. Пиво было холодным, с богатым вкусом и более жгучим, чем она ожидала.

- Крепкое, - сказала она.

- Даниелю нравится делать более крепкое, чем у других пивоваров, - сказал Алекс с улыбкой, откидываясь назад, чтобы посмотреть на лозы и небо над ними.

- Похоже, ты хорошо ладишь с местными.

- Да с ними всё нормально, - сказал Алекс, - Главное не давать им говорить о природе суверенитета, и ты в порядке. Да и в любом случае в порядке, они все-равно об этом треплются между собой постоянно. С тенденцией к переходу на разговоры земле, которую они уже вспахали.

Он подошел чтобы перевернуть шампуры. Высоко над ними, что-то сместило одну из лоз с пузырями, и на мгновение все вокруг осветилось бледным желто-зеленым светом, а затем снова стало темно.

- Хорошо для налаживания взаимопонимания, - сказала Наоми. - Некоторое время Фригольд должен выглядеть, как вежливая и послушная маленькая колония.

- Без проблем. Местный совет официально придерживается позиции, "враг-моего-врага, привет Лакония, прощай Союз". До поры до времени, по крайней мере. Я думаю, что на самом деле, им вроде даже как нравится, что мы здесь. Основополагающий импульс Фригольда, это противостояние правительству.

- Это теряет часть своего блеска после того, как ты получаешь выбор.

- Правда? - Алекс проверил мясо в карри пальцем, ткнув в него достаточно быстро, чтобы не обжечься. Потом передал его Наоми. Она мгновение помахала им в ночном воздухе, чтобы дать ему остыть, сняла первый кубик и положила его в рот. Поджаренная корка на мясе была хороша. Специи, которым оно пропиталось, были еще лучше. Она жевала медленно, позволив себе наслаждаться процессом.

- Думаешь, они нас продадут?

- В конечном счете, безусловно, - весело сказал Алекс. - Но не сразу. И, вероятно не задешево, пока мы им нравимся.

Ее план был из долгих. Единственная стратегия, которая на самом деле имела смысл. Сила Лаконии казалась непобедимой. Сила без слабости, которую ничто не могло преодолеть. Но это была иллюзия. Когда-то, когда она была девочкой, еле сводя концы с концами в Поясе, Земля тоже казалась такой. Но позже это оказалось неправдой.

Они будут ждать. Они будут наблюдать. Они будут незаметными, тихими, и они будут начеку. Рано или поздно Лакония покажет им, в чем её слабость. А до тех пор они будут жить. Заряжать батареи в обмен на пиво. Дружить с жителями поселка. Работать над разгадкой тайн Грозового Шторма вместе с Бобби и Амосом. Сохранять Росинант в хорошей форме, и пытаться не впасть в отчаяние. Этого было достаточно, чтобы заполнить ее дни. Этого должно было быть достаточно.

- Какая из них Бобби? - спросил Алекс.

- Хмм?

Вторым шампуром он указал на ночное небо, выглядывающее из-за виноградников.

- Одна из этих звезд - не звезда, так? Я имею в виду, мы можем увидеть ее отсюда, правда же?

Наоми посмотрела на маленький ломтик неба со звездами. Галактический диск выглядел так же, как в Солнечной системе, но созвездия были не совсем её. Она знала, что смещение, это то, с чего начиналась картография систем, находящихся с внешних сторон ворот. Она видела карту однажды - разбрызганные системы, объединенные вратами. Тринадцать сотен звезд в галактике, которая содержала триста миллиардов таких же. Они были собраны вместе, звезды сети ворот. Две самые дальние системы были на расстоянии чуть больше тысячи световых лет друг от друга. Чуть больше одного процента галактики, и все же немыслимо огромные.

- Посмотри прямо над хребтом, - сказала она, указывая. - Видишь, где скала выглядит как кривой палец? И набалдашник?

- Ага, вижу его.

- Смотри прямо вверх от него, и вправо. Видишь, три звезды почти выстроились в линию. Посередине - Бобби.

- Хм, - сказал Алекс, и умолк. Он больше не напевал, но иногда Наоми все же казалось, что она слышит пару заблудившихся нот в его дыхании. Прошло пять минут, прежде чем он снова заговорил. - Интересно, а где Марс.

- Солнечная система? - спросила она. - Я не знаю.

- Я думаю о Ките, - сказал Алекс и снова отхлебнул пива. - И о Жизель, но больше о Ките. У меня есть сын где-то там. Он только начинает свою жизнь. Повзрослеет. А меня там не будет. Я даже не знаю, что делал бы с этим, если бы даже был. В смысле, вот когда я был в его возрасте, я подался во флот, а Земля и Марс были самыми большими вещами во вселенной. Теперь... не знаю. Всё другое. Ему придется найти свой путь.

- Это всегда так, - сказала Наоми.

- Я знаю. Каждый ребенок однажды должен выяснить, кто он без мамы и папы, но...

- С историей также. Марс до Соломона Эпштейна. Земля до появления морей. До появления самолетов, и после. Когда мы научились выращивать себе еду. Всегда всё меняется.

- Но до сих пор это было моей проблемой, - сказал Алекс, с напускной безутешностью, дрожащей в его голосе. Они оба рассмеялись. Полдюжины пузырей засветились и погасли. Она не знала, что заставило их это сделать, но это было красиво. Она чувствовала приятное тепло в животе. Наверное, от пива. Или от мяса, потому что она съела его почти всё, хотя и не ожидала этого. Или от чувства её полночных посиделок под звездами посреди океана воздуха, который никуда не вытечет от случайной протечки. Это действительно успокаивало, и атмосфера даже лучшей станции никогда не смогла бы с этим сравниться.

- Я думаю о Джиме примерно так же, - сказала она. - Не про то, как он начинал свою взрослую жизнь, а про то, как он всегда хотел вернуть меня на Землю. Чтобы показать мне, что такое жизнь на планете. Теперь я здесь, и я наконец понимаю, как это, а его тут нет.

- С ним всё будет в порядке, - сказал Алекс. - Как и всегда.

- Я знаю, - сказала она вслух, но они оба знали, что она имела в виду "Может быть".

Что-то проломилось сквозь заросли, издало высокий плачущий звук, и упало. Этот звук они слышали и раньше, и достаточно часто, так что оба проигнорировали его. Алекс допил последнее пиво, и засунул пустую бутылку в сумку. Он поднялся на ноги, и вытянул руки над собой. В свете огня, он выглядел как какой-то древний священник.

- Я должен подключить эти штуки, - сказал он, поднимая разряженные батареи. - Я обещал вернуть их завтра. Ну и наверное, после этого я просплю один цикл в городе, ты как, не против остаться одна?

- Я не против, - сказала она. - Бобби прислала мне новый набор данных. Я поработаю с ним. В любом случае, я бы не стала такой уж хорошей компанией.

- Костер затушить?

Наоми покачала головой.

- Я сама затушу, когда пойду. Думаю, я объелась. Хочу просто посидеть еще немного.

- Лады, - сказал Алекс и поплелся к шлюзу. Он поднялся внутрь, и она слышала, как он начал напевать снова, пока дверь не закрылась за ним. Она откинулась назад.

Все менялось, да и хорошо, что менялось. Страшная мысль, когда все шло нормально, а ныне просто утешительная. Что бы ни случилось, она могла быть уверена, что все не останется таким же, как сейчас. И если она по-прежнему будет умной, ловкой и удачливой, она возможно сможет повлиять на то, как произойдет следующее изменение. Или воспользуется им. Она снова найдет Джима, если просто будет достаточно терпелива.

Одна лоза оторвалась от горной стены где-то в высоте, и поплыла вместе с порывом ветра, которого она не чувствовала. Она наблюдала, как она улетает куда-то на юго-запад, на мгновение зацепившись за другую лозу, но затем потеряв хватку и уплывая прочь. Там, где она была, теперь разбрызгались новые звезды, сверкавшие когда-то, десятилетия и века назад, чтобы их свет смог пролиться на неё здесь и сейчас.

Она задавалась вопросом, не была ли одной из этих звезд Лакония.