Амос

Столетие назад космопорт построили в километре от Ловелл-сити. Теперь он превратился в географический центр крупнейшего лунного мегаполиса, хотя из космоса так и не подумаешь. Луна могла похвастаться очень малым числом настоящих куполов. Постоянные дожди из микро-метеоритов превращали куполы в точки выброса атмосферы. И потому по мере снижения шаттла единственными видимым признаком города были отдельные точки доступа к поверхности и сам космопорт. Доки уже меняли, но всё равно они были на редкость древними и когда-то покрашены в белый. За многие годы ботинки и кары протоптали на полу серые дорожки. В конце длинного зала за выщербленными окнами находился офис, а воздух пах похожей на порох лунной пылью.

Мальчишки-вымогатели в зоне высадки пассажиров сверлили его взглядом, когда Амос выходил с судна. Он улыбнулся, помахал и держался рядом с Рико, Цзяньго и Венди, пока они не покинули длинный терминал.

— Брат, — сказал Рико, пожав руку Амосу. — Куда направляешься?

— Вниз, в колодец, — ответил Амос. — Присмотрите за девчонкой, ребята, ладно? И удачи с новой работой.

Цзяньго крепко обнял Венди.

— Присмотрим. Сье-сье тебе за всё.

Рико и Цзяньго уставились на Амоса, словно ожидали чего-то еще, но он уже всё сказал, повернулся и пошел к терминалу межпланетных челноков. Зал ожидания находился под большим фальшивым куполом, призванном производить впечатление на туристов. На самом деле они были под землей, но с пола до потолка огромный зал покрывали видео-экраны высокого разрешения с изображением вида на поверхности. Во всех направлениях тянулись горы и кратеры Луны, но больше всего притягивал внимание висящий в небе сине-зеленый диск. С такого расстояния он был прекрасен. Города — лишь искорки светлячков на темной стороне. Когда Землю заливал солнечный свет, с лунной орбиты почти не было видно следов цивилизации. Планета выглядела чистой и нетронутой.

Конечно же, это обман.

Похоже, это закон Вселенной — чем ближе к чему-то находишься, тем хуже это выглядит. Возьми самого красивого человека в Солнечной системе, увеличь изображение до нужного масштаба — и получишь ландшафт как после катастрофы, в котором копошится всякая мерзость. Такова Земля. Издалека — сияющий бриллиант, а вблизи — изуродованный ландшафт, населенный паразитами-трупоедами.

— Один билет до Нью-Йорка, — сказал Амос в окошко автомата.

Рейс до Земли был достаточно коротким, и никто не пытался тянуть из него деньги, уже хорошо. В полете трясло и укачивало, и это уже не так хорошо. Вот что приятно в космосе: пусть это вакуум с радиацией, которая прикончит тебя за долю секунды, если зазеваешься, но в нем уж точно никогда нет турбулентности. В шаттле не было окон, но перед глазами в купе висел большой экран, показывающий спуск с помощью внешних камер. Нью-Йорк вырос от серого пятна до городского пейзажа. Космопорт на искусственном острове к югу от Статен-Айленда из серебристой почтовой марки превратился в обширную сеть посадочных площадок и стартовых рельсов в окружении Атлантического океана, плещущегося у входа в Лоуэр-Бэй. Крохотные игрушечные кораблики, годящиеся для плавания в детской ванночке, стали огромными судами на солнечных батареях, пересекающими океаны. Всё видимое при спуске было чистым и технически безупречным.

И это тоже обман.

К тому времени как шаттл приземлился, Амос был готов погрузиться в городскую грязь хотя бы для того, чтобы увидеть что-нибудь правдивое. Стоя при полной земной гравитации на спуске с шаттла, он хотел ощутить, как она ему мешает и давит. Но по правде говоря, в глубине души, наверное, глубоко на генетическом уровне, он обрадовался. Его предки миллиарды лет строили свои внутренние структуры при постоянном тяготении в одну g, и его организм со вздохом облегчения почувствовал, как это правильно.

— Благодарим вас за полет, — сказало с экрана у выхода красивое, но ничем не примечательное лицо лишенным какого-либо акцента или половой принадлежности голосом. — Надеемся скоро увидеть вас снова.

— Да пошла ты, — с улыбкой сказал экрану Амос.

— Спасибо, сэр, — ответило лицо, глядя ему в глаза. — Ваше мнение очень важно для «Межпланетных путешествий».

Короткий тоннель соединял посадочную площадку с центром приёма посетителей космопорта, где проходила таможенная граница Нью-Йорка — первый официальный визит Амоса на земную почву за двадцать с чем-то лет. Центр приёма вонял множеством стиснутых чересчур близко тел. Однако в воздухе ощущался слабый привкус запаха соли и гниющих водорослей, вездесущий дух близости океана, обонятельное напоминание всем, проходящим через этот остров Эллис космической эры, о том, что Земля абсолютно уникальна для человеческой расы. Океанская вода плещется в жилах всех, вышедших когда-то из этого же океана. Моря существуют дольше людей и потом, когда все умрут, без раздумий примут их воду обратно.

По крайней мере, это не обман.

— Паспорт или рабочие документы, — сказал усталый человек в таможенной будке. Похоже, это была единственная работа в здании, выполнявшаяся не роботами. Компьютеры можно запрограммировать почти на всё — кроме ощущения, что кто-то задумал недоброе. Амос не сомневался, что уже проверен полноразмерным сканером, подсчитана частота сердцебиения, определён уровень влажности кожи и дыхания. Но все эти параметры можно подделать лекарствами или тренингом. А человек за стойкой должен просто смотреть — может, с ним что-то не так.

— Пожалуйста, — улыбнулся Амос и вывел на экран ручного терминала записи о своём гражданстве ООН, а компьютер таможенника считал их и сравнил с данными в базе. Таможенник изучал свой экран, лицо оставалось непроницаемым. Амос не был дома почти три десятка лет и ожидал, что его направят к дополнительной линии безопасности для более тщательной проверки. Это был бы не первый чужой палец в его заднице.

— Всё в порядке, — сказал таможенный офицер. — Хорошего дня.

— И вам того же, — ответил Амос, не в силах скрыть удивления. Таможенник нетерпеливо махнул рукой, чтобы он проходил. Пассажир, ожидающий своей очереди за Амосом, откашлялся.

Амос пожал плечами и пересек желтую линию, официально отделявшую Землю от всей остальной вселенной.

— Амос Бартон? — сказал чей-то голос. Немолодая женщина в дешевом сером костюме из тех, что носят чиновники средней руки и копы. Так что он не особо удивился, услышав ее следующие слова:

— Вы должны пройти с нами.

Амос улыбнулся, прикидывая свои шансы. К нему направлялись полдюжины других копов, вся команда в тактических бронежилетах высокой защиты. У троих наготове шокеры, у остальных — полуавтоматические пистолеты. Что ж, по крайней мере, его принимают всерьёз. Можно считать комплиментом.

Амос поднял руки.

— Шериф, я сдаюсь. Какие обвинения?

Офицер в штатском не ответила, а двое членов тактической команды завернули ему руки за спину и надели наручники.

— Удивили, — сказал Амос, — я же только приехал. Пока что все преступления, которые я собираюсь совершить, только в теории.

— А ну тихо, — сказала женщина. — Ты не под арестом. Давай-ка прокатимся.

— А если я не хочу?

— Тогда окажешься под арестом.

Полицейский участок космопорта в точности походил на все прочие полицейские участки, в которых Амосу случалось проводить время. Иногда стены там серо-коричневые, иногда зелёные, но эти бетонные стены и застеклённые офисы, заставленные письменными столами, одинаково «уютны» и на Земле, и на Церере. Даже с тем же запахом пережжённого кофе.

Коп в штатском, кивнув, провела Амоса мимо дежурного сержанта в маленькое помещение, непохожее на привычную ему комнату для допросов. Кроме стола и четырех стульев здесь имелся единственный предмет — массивный видеоэкран, закрывающий большую часть стены. Штатская усадила его на стул напротив экрана и вышла, прикрыв за собой дверь.

— Однако, — хмыкнул Амос. Ему стало любопытно — это что, у полицейских новая методика ведения допросов? Он откинулся на стуле, устроился поудобней, рассчитывая подремать после утомительного полета в шаттле.

— Не поняла, тут что, тихий час? Кто-нибудь тресните ему по башке, чтобы проснулся, — раздался знакомый голос.

На огромном экране появилось лицо Крисьен Авасаралы. Изображение было раза в четыре крупнее оригинала.

— Ну, либо у меня в жизни полное счастье, либо полное дерьмо, — ухмыляясь, заметил Амос. — Как жизнь твоя, Крисси?

— Тоже рада тебя видеть. Еще раз так меня назовешь — и тебя отхерачат дубинкой, — ответствовала Авасарала. Все же Амосу показалось, что на ее лице промелькнула тень улыбки.

— Без проблем, госпожа убер-секретарь. Это звонок вежливости или?..

— Что ты делаешь на Земле? — без тени прежнего юмора спросила Авасарала.

— Приехал отдать дань уважения умершему другу. Я что, забыл какой-то бланк заполнить?

— Кто? Кто умер?

— Не твоего паршивого ума дело, — с фальшивым добродушием ответил Амос.

— То есть тебя не Холден отправил?

— Нет, — отрезал Амос, чувствуя, как в животе от злости, словно от глотка хорошего виски, разливается тепло. 

Он пощупал наручники, прикидывая свои шансы избавиться от них. А затем — прорваться на свободу, раскидав по комнате кучу полицейских. Эта мысль невольно заставила его улыбнуться.

— Если ты приехал за Мартри, он уже не на Земле, — сообщила Авасарала. — Он заявил, что ты избил его до полусмерти в трюме «Росинанта», пока вы везли его сюда. Собираешься закончить работу?

— Вообще-то, он замахнулся первым, поэтому, строго говоря, это была самооборона. И если бы я захотел его убить — думаешь, не смог бы? Честное слово, я остановился не потому, что подустал.

— Тогда зачем? Если у тебя послание для меня от Холдена, рассказывай уже. А если от Холдена не для меня — рассказывай, для кого и кто они такие.

— Да Холдену нахрен не сдалось меня сюда посылать, — сказал Амос. — Мне что, еще раз повторить?

— Он... — начала было Авасарала, но Амос ее перебил.

— Он — капитан корабля, на котором я работаю, а не хозяин всей моей долбаной жизни. У меня свои личные дела, и я приехал с ними разобраться. Поэтому закрывай меня за что-нибудь, иначе я пошел.

Амос осознал, что Авасарала подалась вперед в кресле, только когда она откинулась обратно и протяжно выдохнула.

— Ты ведь не шутишь, мать твою?

— Не за чувство юмора меня любят.

— Ладно. Но ты ведь понимаешь, почему меня это волнует.

— Волнует, не задумал ли чего Холден? Ты что, ни разу его не видела? Этот человек в жизни ничего не делал втихаря.

Авасарала хохотнула:

— И правда. Но если бы он послал своего наемного убийцу на Землю, нам бы...

— Не понял, что?

— Если бы Холден послал...

— К черту Холдена, ты сказала «своего наемного убийцу». Это вы так на меня тут смотрите? Убийца на окладе у Холдена?

Авасарала нахмурилась.

— А это не так?

— Ну, я-то сам больше механик. Но если у ООН где-то зарыто на меня досье, в котором я числюсь штатным убивцем «Росинанта»... ну, это даже круто.

— Судя по твоей реакции, мы не особо далеки от истины.

— Ладно, — Амос жестом коренного землянина пожал плечами, руки его по-прежнему были связаны за спиной. — На этом все?

— Почти, — ответила Авасарала. — Как там остальные? Всё нормально?

— «Роси» развалили на части во время приключения на Илосе. Но экипаж в порядке. Алекс пытается помириться с бывшей. Капитан с Наоми по-прежнему кувыркаются вместе. Короче, все по-старому.

— Алекс на Марсе?

— Ну, его бывшая на Марсе. Наверное, он туда полетел, но когда я покинул Тихо, он был еще на станции.

— Интересно, — сказала Авасарала. — Не то, что он пытается помириться с бывшей, конечно. Еще ни один мужчина не смог этого сделать, не выглядя при этом засранцем.

— Неужели?

— Ладно, — Авасарала посмотрела куда-то поверх своего экрана. Улыбнувшись, она приняла поданную ей дымящуюся чашку, сделала длинный глоток и блаженно вздохнула. — Спасибо, что уделили мне время, мистер Бартон.

— Мне только в радость.

— Будь так любезен, имей в виду, что мое имя нынче весьма тесно связано с «Росинантом», капитаном Холденом и его экипажем.

— И? — снова пожал плечами Амос.

— И, — Авасарала, опустив чашку на стол, наклонилась вперед, — если мне потом придется за вами разгребать последствия, было бы неплохо получить об этом предупреждение.

— Заметано, Крисси.

— Нет, правда — завязывай с этим, — улыбнулась она.

Экран погас. В помещение зашла женщина, задержавшая Амоса в порту. Он мотнул подбородком в сторону монитора.

— По-моему, я ей нравлюсь.

***

Улицы Нью-Йорка не сильно отличались от балтиморских, где он вырос. Множество небоскребов, куча роботизированных автомобилей, толпы народа двух категорий: те, кому есть где притулиться, и те, кому негде. Имеющие работу шныряли из общественного транспорта в офисные здания и обратно во время пересменка. Они покупали всякую всячину у уличных продавцов, просто ради демонстрации, что у них есть деньги. Те, что существовали на базовом пособии, слонялись вокруг и жили за счет товарообмена, перебиваясь на излишки, созданные более продуктивными, плюс мелкой торговлей из-под полы, неинтересной правительству.

А между ними шаталась призрачная, невидимая посторонним третья группа. Живущие в щелях. Воры, приглядывающие легкую жертву. Наркодилеры, мошенники и проститутки всех возрастов, всех возможных полов и сексуальной ориентации. К их числу когда-то принадлежал и Амос. Наркодилер на углу заметил его взгляд и нахмурился в ответ, вычислив, кто такой Амос, но не узнав его. Но это не имеет значения. Он не задержится в городе на такой долгий срок, чтобы кто-нибудь решил понять, подходит ли он для местной экосистемы.

Прогулявшись пару часиков и привыкнув к земной гравитации и бетону под ногами, Амос остановился в первом попавшемся отеле. Кое-что в его жизни действительно изменилось — деньги. Пусть работа на «Росинанте» и была сопряжена с опасностями и трудностями, но оказалась весьма прибыльной. Получив свою долю, Амос не беспокоился о стоимости отеля, он просто попросил номер и велел своему терминалу расплатиться по счету.

В номере он долго принимал душ. Лицо Лидии смотрело на него из зеркала в ванной, пока он чистил зубы и брил короткую щетину на голове. Приведение себя в порядок стало своего рода ритуалом. Как для священника — подготовка к обряду.

Закончив, он голым уселся на огромную кровать и заглянул в некролог Лидии.

ЛИДИЯ МААЛУФ АЛЛЕН, УМЕРЛА В СРЕДУ, 14 АПРЕЛЯ В...

Аллен. Амос не знал этого имени. Для псевдонима не слишком годится, поскольку он всегда знал ее под именем Лидия Маалуф. Значит, не псевдоним. Фамилия по мужу? Интересно, интересно.

ЕЕ ПЕРЕЖИЛ МУЖ, ЧАРЛЬЗ ДЖЕЙКОБ АЛЛЕН, С КОТОРЫМ ОНИ БЫЛИ ЖЕНАТЫ ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ...

Через десять лет после его отъезда Лидия вышла замуж за человека по имени Чарльз. Амос примерил к себе эту мысль навроде того, как тыкают пальцем в рану, чтобы узнать, не гноится ли она. Чтобы увидеть, будет ли больно. Единственной реакцией оказалось любопытство.

ОНА МИРНО СКОНЧАЛАСЬ У МУЖА НА РУКАХ В СВОЕМ ДОМЕ В ФИЛАДЕЛЬФИИ...

Чарльз последним видел ее живой, значит, он первый, кого должен найти Амос. Перечитав некролог еще несколько раз, он зарегистрировался на сайте и купил билет на ночной скоростной поезд в Филадельфию. Затем лег и закрыл глаза. Его до странности волновала мысль о встрече с мужем Лидии, будто ее семья была и его семьей и он должен был знать Чарльза всю жизнь, но только сейчас впервые увидит. Ему не спалось, но мягкая кровать расслабила напряженные мышцы спины, и тошнота от перелета наконец начала проходить. Путь вперед был открыт.

Если Лидия в самом деле тихо умерла в своей кровати, рядом с любящим мужем, он встретится с ним. Посмотрит на дом, где она жила. Положит цветы на могилу и скажет последнее прости. Если нет, он кого-нибудь убьет. Обе перспективы его вполне устраивали.

Он уснул.