Амос

Они шли пешком. Облака были не совсем облаками, и дождь настолько же состоял из песка и сажи, насколько из воды. Воняло вскопанной землей и гнилью, но холод заглушал запах. Глядя на поваленные деревья — кроны на северо-восток, корни на юго-запад, — Амос надеялся, что они движутся к менее опустошенным районам. Хотя бы пока не приблизятся к побережью и наводнениям.

В Балтиморе, рассудил он, безопаснее всего в аркологической постройке в центре города. Она специально спроектирована для того, чтобы разместить целую экосистему. То, что это ни хрена не сработало, не так важно, как то, что она высокая и крепкая. Даже если несколько нижних этажей окажутся под водой, куча народу сможет пережить худшее наверху. Когда Балтимор станет морем, аркологическое здание будет в нем островом.

Плюс квартал там так себе. Какая-то часть точно принадлежит Эрику с его головорезами. И если остальное не контролируют главные игроки — Лока Грейга или Золотая ветвь — они могли захватить всё. И даже если Эрик не сделал этого, там будет кто-нибудь, с кем можно договориться. Только бы не Золотая ветвь. Эти парни, по его опыту, настоящие чертовы засранцы.

А пока у них имелись более насущные проблемы. План, состоявший в том, чтобы добраться из Ямы в Бетлехеме до Балтимора, потихоньку переставляя ноги, имел некоторые пробелы. Впереди лежала огромная территория, населенная тремя миллионами человек, если выбрать кратчайший путь. Идти через густонаселенные центры городов казалось не слишком удачной идеей. Амос надеялся держаться немного к западу и обойти их. Где-то там заповедник, по которому они могли пройти. Не то чтобы он часто на Земле ходил в походы. Но деваться некуда, и он бы, вероятно, справился, будь он один.

— Как держимся, Персик?

Кларисса кивнула. Слишком худая и бледная, тюремный больничный халат заляпан грязью от подола до плеч, длинные волосы безвольно свисают. Все это делало ее похожей на призрака.

— Всё нормально.

Вранье, но что он может с этим поделать? Глупо вообще было спрашивать.

Они шли, стараясь экономить энергию, выглядывая места, где может быть свежая вода. У шоссе обнаружилась пара пунктов первой помощи, мужчины и женщины с аптечками и генераторами для освещения. Даже в полдень стояли сумерки. Облака не давали теплу уходить в космос, но в то же время заслоняли солнце. Погода напоминала начало зимы, а должна была быть летняя жара. Время от времени они набредали на новые руины: разрушенное здание, валяющийся на боку, будто дохлая гусеница, скоростной поезд. Люди, чьи тела они находили у дороги, похоже, погибли при первом взрыве.

Большинство ошеломленных беженцев на дорогах, похоже, направлялось к пунктам помощи, но Амос старался держаться от них подальше. Во-первых, Персику явно не положено свободно разгуливать среди законопослушных жителей Земли, и Амосу не хотелось ни с кем вести долгих разговоров на тему действия законов в пост-апокалипсисе. И в любом случае, они не могли раздобыть там то, в чем действительно нуждались. Так что он держал ухо вострО и шел на северо-восток.

Тем не менее, прошло три дня, прежде чем он нашел то, что искал.

Палатка стояла метрах в семи от дороги. Не настоящая палатка, так, кусок брезента, накинутый на веревку, протянутую между электрическим столбом и чахлым деревцем. Однако снаружи горел костер, у которого сидел на корточках мужчина и бросал в огонь сучки и палки. К столбу прислонился электрический мотоцикл с темным дисплеем — либо разряжен, либо в энергосберегающем режиме. Амос подошел ближе, стараясь держать руки на виду, и остановился метрах в четырех. Персик ковыляла рядом. Он счел, что тем, кто ее не знает, она не покажется опасной.

— Привет, — сказал Амос.

После долгого молчания парень кивнул.

— Привет.

— Куда направляешься? — поинтересовался Амос.

— На запад, — ответил парень. — К востоку отсюда до побережья все расхреначено. Может, и на юге тоже. Ищу себе местечко потеплее.

— Да уж, дела хреновые, — светским тоном сказал Амос, будто болтал о погоде у кофейного ларька. — А мы на северо-восток. В Балтимор.

— Если от него что-нибудь осталось. Не хочу обидеть, но план у вас фиговый.

— Да ничего, я о твоем то же самое подумал.

Человек улыбнулся и не схватился за пушку. Если она у него была. Среди законопослушных землян оружие не так распространено, как на Поясе. И если парень был настроен чесать языком, не обостряя и не подбивая клинья, то он, скорее всего, не хищник. Просто какой-нибудь бухгалтер или медицинский техник, прикидывающий, чего теперь стоит его диплом.

— Я бы предложил что-нибудь, — сказал Амос, — но у нас нет ни хрена.

— Я бы помог, но палатка только на одного.

— Я маленькая, — только отчасти пошутила Кларисса. 

Такая худенькая, она должна сильнее чувствовать холод, а он, вынужден был признать Амос, становился чертовски бодрящим.

— Хотите совет? Идите пару километров на север, прежде чем свернуть на восток, — сказал человек.

— Почему? — поинтересовался Амос.

— Вооруженный козел. Таблички «прохода нет» и все такое. Пальнул в меня, когда я подошел попросить воды. Из тех уродов, что офигели от радости, когда мир полетел к чертям, оправдав его паранойю и припрятанные пушки.

Амос почувствовал, как в груди что-то расслабилось и потеплело. Наверное, это облегчение, подумал он.

— Спасибо за предупреждение. Береги себя.

— Мир вам.

— И тебе, — сказала Персик. 

Амос кивнул и повернул на север. Через полкилометра он остановился, сел у дерева на корточки и стал рассматривать дорогу, по которой они пришли. Персик, дрожа, скрючилась рядом.

— Что мы делаем?

— Смотрим, не идет ли он за нами. Так, на всякий случай.

— Думаешь, он стал бы?

Амос пожал плечами:

— Понятия не имею. Цивилизация делает людей цивилизованными. Избавься от нее, и ни на кого рассчитывать уже нельзя.

Она улыбнулась. Выглядела она плоховато. Он мимолетом задумался, что будет делать, если она умрет. Придумает что-нибудь другое, наверное.

— Ты как будто уже делал такое раньше, — сказала она.

— Черт, да я так вырос. Все эти ребята сейчас просто догоняют. Штука в том, что мы люди. Мы живем племенами. Чем жизнь спокойнее, тем больше твое племя. Все ребята в твоей банде или все люди в твоей стране. Или все на планете. Когда начинается замес, племя снова становится маленьким.

Он обвел рукой темный серый пейзаж. Здесь деревья уже не были повалены, но трава и кусты начали гибнуть от холода и отсутствия света.

— Прямо сейчас, — сказал он, — в моем племени примерно двое.

Она вздрогнула, то ли от этой мысли, то ли от холода. Он встал, всматриваясь в дорогу. Парень из палатки не появился. Это хорошо.

— Ладно, Персик, пошли. Нам придется на некоторое время свернуть с дороги.

Она недоуменно посмотрела на дорогу, ведущую на север.

— А куда мы?

— На восток.

— Хочешь сказать, туда, куда не должны ходить из-за чокнутого засранца, стреляющего в людей?

— Точно.

***

На прошлой неделе это был приличный городок. Дешевые домики, узкие улочки, солнечные панели на крышах ловили солнце, когда оно еще было. Там и сям еще попадались люди. Примерно в одном из каждых пяти-шести домов оставались жильцы, ждущие, что придет помощь, или так глубоко увязшие в отрицании, что считали правильным оставаться на месте. Или просто решившие умереть дома. Вполне разумное решение в нынешних обстоятельствах.

Они шли по тротуару, хотя машин почти не было. Полицейский фургон, затормозивший в нескольких кварталах впереди. Седан с пожилой женщиной на переднем сидении, старательно игнорировавшей их. Когда батареи разрядятся, зарядить их будет нечем, так что это были поездки в одну сторону, либо недалеко. На одном доме красовалась надпись: «ВСЕ В ЭТОМ ДОМЕ ПРИНАДЛЕЖИТ СЕМЬЕ ТРЭВИС. ГРАБИТЕЛИ БУДУТ НАЙДЕНЫ И УБИТЫ». Амос смеялся пару кварталов. Супермаркет в центре стоял погруженный во тьму и абсолютно пустой. Значит, кое-кто здесь понимал серьезность ситуации.

Забор обнаружился на восточной окраине города. Амос все переживал, что они пройдут мимо, не заметив его, но забор подступал прямо к дороге, и таблички не оставляли сомнений. ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПРОХОДА НЕТ. ВООРУЖЕННАЯ ОХРАНА. И его личный фаворит: ЗДЕСЬ НЕ ПОМОГАЮТ.

Широкий плоский двор вел к модульному дому. Припаркованный перед ним транспорт имитировал военное снаряжение. Амос достаточно долго прожил среди настоящего, чтобы видеть разницу.

Он оставил Клариссу на краю территории и обошел ее по периметру. На заборе колючая проволока, но не под напряжением. Он бы дал пятьдесят на пятьдесят, что на чердаке залег снайпер, но, может, это просто птица. Легко забыть, что на Земле еще имеется дикая фауна. Из земли выходило три трубы, похожие на вентиляционные. На стволах деревьев вдоль забора виднелись дырки от пуль, а в одном месте на листьях умирающего куста, похоже, была кровь.

То, что надо.

Он начал с того, что встал на границе владений, сложил руки рупором и закричал:

— Эй! Есть кто дома?

Долгую минуту он ждал, высматривая признаки движения. Что-то за занавесками переднего окна. Ничего в снайперском гнезде. Наверное, в самом деле просто воробьи.

— Эй, в доме! Меня зовут Амос Бартон, я хочу обменяться!

— Это частная собственность! — донесся злой пронзительный мужской голос.

— Поэтому я и надрываю глотку вместо того, чтобы позвонить в дверь. Я слышал, вы тут приготовились к этому дерьму. А меня оно застало без штанов. Хочу купить пушку.

Последовало долгое молчание. Амос надеялся, что ублюдок не пристрелит его, хотя кто знает. Жизнь это риск.

— Что предлагаешь?

— Водоочиститель. Он у меня в тачке.

— У меня уже есть.

— Может понадобиться второй. Не думаю, что их скоро начнут производить, — он посчитал до десяти. — Я сейчас подойду к дому, чтобы мы могли поговорить.

— Это частная собственность! Не переходи границу!

Амос открыл ворота, улыбаясь как можно шире.

— Все нормально! Если бы я был вооружен, не стал бы покупать пушку, так? Не палите в меня, я только поговорить хочу.

Он перешел границу, оставив ворота открытыми и держа руки поднятыми. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Становится действительно холодно, и потеплеет не скоро. Он задумался, не лучше ли было сказать, что у него есть обогреватель.

Передняя дверь открылась, и вышел мужчина. Высокий, худой, с тупым жестоким лицом. Длинноствольная штурмовая винтовка нацелена Амосу в грудь. Должно быть, абсолютно незаконная на территории Объединенных наций.

— Привет! Меня зовут Амос,— помахал он.

— Ты говорил.

— Не расслышал ваше имя.

— Я его не называл.

Мужчина прошел вперед и укрылся за своим поддельным военным транспортом.

— Красивая винтовка, — сказал Амос, не опуская рук.

— И стреляет, — сказал человек. — Раздевайся.

— Чего?

— Ты меня слышал. Хочешь торговать со мной, докажи, что не прячешь оружие. Раздевайся!

Что ж, этого он не предвидел, но какая разница. Это не первый в его жизни парень, балдеющий от чувства власти. Амос одновременно снял рубашку и обувь, потом штаны. Холод обжигал кожу.

– Ну, если только я не засунул пистолет в задницу, можем считать, что у меня ничего нет, так?

— Ладно, — сказал человек.

— Если ты все еще беспокоишься, пусть кто-нибудь выйдет и проверит вещи. А ты будешь держать меня на мушке.

— Не указывай мне, что делать.

Хороший знак. Возможно, мужик здесь один. Амос бросил взгляд на чердак. Если есть еще кто-то, он должен быть там. Ответом ему стал трепет крохотных серо-коричневых крыльев.

— Где твой очиститель?

— Примерно в трех милях по дороге. Могу притащить сюда за час, легко.

— Нормально, — сказал человек, поднимая ружье к плечу и целясь в Амоса. Дуло выглядело огромным, как пещера. — Я и сам могу принести.

Прежде чем он успел нажать на спусковой крючок, что-то пронеслось через двор как порыв ветра. Только у ветра были зубы. Мужик попятился и вскрикнул от боли. За те дни, что прошли с тех пор, как они покинули Яму, химические блокираторы гормонов перестали действовать, и Персик двигалась слишком быстро, чтобы глаз Амоса мог уследить. Она будто превратилась в злобную колибри. Мужик упал на колени, винтовка исчезла, а один палец оказался сломан и в крови. Когда мужик схватился за сломанную руку, винтовка выстрелила, распахав ему бок.

Персик замерла с винтовкой в руке, заляпанный кровью тюремный халат хлопал на ветру. Она медленно опустилась на землю. К тому времени, как Амос натянул штаны и подошел к ней, ее рвало, глаза закатились. Он накрыл ее рубашкой и подождал, пока пройдет приступ. Он длился не больше пяти минут, и поскольку из дома никто не вышел, Амос заключил, что почти наверняка покойник вел холостяцкую жизнь.

Кларисса вздрогнула, замерла, и глаза снова ожили.

— Привет, — сказала она. — Мы победили?

— В первом раунде, — кивнул Амос. — Всегда так?

— Ага. Я ж говорю, так себе система.

— Однако полезная.

— Это да. Ты в порядке?

— Замерз немного, но ничего. Побудь пока тут, ладно? Посмотрю, что там внутри.

— Я пойду с тобой, — сказала она, пытаясь сесть. Он положил руку ей на плечо. Не пришлось даже давить, чтобы удержать ее.

— Я пойду первым. Удивлюсь, если там не заминировано.

— Ладно, значит, я подожду здесь.

— Отличный план.

***

Они вышли на рассвете. На каждом был профессиональный термокостюм, пусть его был слегка маловат, а ей пришлось подвернуть рукава. В бункере под домом запасов хватило бы на год-два: оборудование для жизнеобеспечения, оружие, боеприпасы, высококалорийная еда, стопка удивительно скучной порнографии и коллекция прекрасных вырезанных вручную шахмат. Лучшая находка, однако, случилась не в бункере.

В гараже оказалось полдюжины неиспользуемых, но ухоженных велосипедов с седельными сумками. Даже нагруженные едой и водой, с винтовками за плечами они доехали через город до шоссе за полчаса. К полудню они проехали больше, чем могли бы пройти за три дня. От Ямы до офиса Эрика было километров семьсот. За день они могли пройти около тридцати. На велосипедах — вдвое больше. До Балтимора оставалось девять дней, если ничего не случится. Что, учитывая ситуацию, казалось маловероятным. Но тем не менее.

В полдень они остановились перекусить. Было темно, как в предрассветные часы. В воздух поднимался пар от дыхания, но из-за термокостюма и физических упражнений Амос не чувствовал холода. Персик тоже выглядела в тысячу раз лучше. Она улыбалась, на щеках играл румянец. Они сидели на старой скамейке у дороги, глядя на восток. Грязь и обломки — вот и всё, что они видели.

И все же на горизонте что-то большое — город или пожар — подсвечивало золотом серые облака. Может, и в конце света есть своя красота.

Персик откусила от своего пайка и отпила из самоочищающейся фляжки.

— Тебя это волнует?

— Что?

— То, что мы сделали.

— Не уверен, что понимаю о чем ты, Персик.

Она посмотрела на него с прищуром, будто решала, шутит он или нет.

— Мы вломились к человеку в дом, убили его, забрали его вещи. Если бы не мы, он мог бы продержаться. Дожить до возвращения солнца. Выжить.

— Он собирался грохнуть меня только за то, что у меня было то, что ему нужно.

— Он бы не сделал этого, если бы мы не пришли. И мы соврали про обмен.

— Кажется, ты хочешь что-то сказать, Персик.

— Если бы он не был готов спустить курок, ты бы оставил все как есть? Или мы все равно сидели бы тут с винтовками и едой?

— Да, мы забрали его барахло. Я просто говорю, что у обеих сторон план был одинаковый.

— Значит, мы не совсем хорошие ребята, да?

Амос нахмурился. Этот вопрос даже не приходил ему в голову, пока она не сказала. Амоса обеспокоило, что это его не волновало. Он почесал грудь и попытался представить, как Холден делает то, что сделали они. Или Наоми. Или Лидия.

— Да, — сказал он. — Мне точно нужно побыстрее на корабль.