Амос

Приятно было снова иметь ручной терминал, пусть только локальный, работающий от системы «Чжан Го». Амос лежал на платформе, вклиненной в узкое пространство между обшивками. Тихо звякали магнитные фиксаторы, успокаивающе пахло сварочной горелкой. Датчик, который он прицепил к линии питания, показывал ноль.

— А сейчас? — спросила Персик.

— Ничего.

Прошла пара секунд.

— Сейчас?

— Ничего.

Еще секунда. Датчик чирикнул, и индикатор показал восемьдесят девять. Амос просиял.

— Вот так, Персик. Чуть меньше девяноста.

— Фиксирую, — он услышал, как она улыбается. Он снял датчик и брызнул герметиком на отверстия, которые проделал для проводов. — Эрик, ты тут? Мы готовы к очередной попытке.

— Конечно, я здесь, — отозвался Эрик. — Куда мне деться? Запускаю диагностику, вы пока ноги разомните.

Амос свистнул, из-за эха звук показался громче.

— Сделаю перерыв. Держите этот канал открытым и ждите меня. Не пытайтесь сделать что-нибудь умное.

Под неразборчивый гомон, выражавший согласие, он полез к панели доступа, хватаясь за скобы и опорные конструкции. Команда Б помогала слабо, однако могла делать какую-то простую, но требующую времени работу, пока Амос, Персик и Эрик готовили «Чжан Го» к полету. До сих пор им приходилось исправлять последствия бестолковых попыток починки корабля, предпринятых обслугой, не меньше, чем заниматься поиском поломки. При навороченном внешнем виде внутренняя отделка корабля оказалась близка к стандартной. Амос выудил тряпку и стер с руки твердеющую корку герметика. Кое-где она уже застыла и отделялась от кожи, как панцирь креветки.

Обе двери шлюза были открыты, на пол ангара спускалась портативная лестница. В стекла грязных, темных окон стучал дождь. Воздух пах озоном и холодом, дыхание Амоса клубилось облачком пара. Жесткий свет подвесных светодиодных светильников делал тени настолько четкими, что они казались ненастоящими. Стоукс с другими слугами сбились в кучку у стены, прижимая к себе сумки и чемоданы и тревожно переговариваясь. К другой стене прислонилась Лесби, напряженно прислушиваясь. Амос наблюдал за ней, спускаясь по лестнице. Женщина излучала едва сдерживаемую жестокость, Амос знавал подобных людей в избытке. Одни были преступниками, другие — копами. Она заметила его взгляд и вздернула подбородок, то ли приветственно, то ли вызывающе. Он дружески улыбнулся и помахал.

Он оказался на полу ангара, когда Персик выбралась из шлюза на ступени. Стоукс отделился от группы и, нервно улыбаясь, потрусил к Амосу.

— Мистер Бартон? Мистер Бартон?

— Можешь звать меня Амос.

— Да, благодарю вас. Я хотел спросить, нельзя ли Наталье пойти в дом Силасов? Ее муж служит там сторожем, и она боится, что если улетит без него, то больше они не увидятся. Она очень волнуется, сэр.

Персик спускалась неслышными кошачьими шагами, тень бежала впереди нее. Амос почесал руку.

— В общем, так. Почти наверняка мы будем готовы к вылету минут через сорок пять. Мы подвезем всех, кто окажется к этому времени здесь, если будет место. Остальным надо держаться подальше, чтобы не распасться на атомы, когда мы стартуем. В остальном мне абсолютно пофиг, что делают твои люди.

Стоукс хихикнул и по-птичьи кивнул.

— Очень хорошо, мистер Бартон. Благодарю вас.

Амос смотрел, как он вприпрыжку удаляется.

— Мистер Бартон, вот, значит, как? — сказала Персик.

— А то. — Амос ткнул пальцем в сторону Стоукса. — Он что, думает, я пошутил? Я просто сказал, что солнце встает на востоке.

Персик пожала плечами.

— Он считает нас хорошими ребятами и всё интерпретирует в этом ключе. Когда ты говоришь, что тебе все равно, умрет он или выживет, он принимает это за черный юмор.

— Серьезно?

— Ага.

— Это же глупо.

— Так поступает большинство людей.

— Значит, большинство глупое.

— И тем не менее, мы как-то добрались до звезд.

Амос потянул приятно ноющие руки.

— Знаешь, Персик, здорово, что мы заполучили помощь и все такое, но мне нравилось больше, когда мы были вдвоем.

— Это так мило. Я собираюсь раздобыть кофе или чай. Или амфетамины. Хочешь что-нибудь?

— Неа. 

Он посмотрел, как она уходит. Все еще слишком худенькая, но набралась уверенности с тех пор, как он вошел в ее камеру в Яме. Он задумался, будет ли она все так же желать, чтобы он убил ее, если ей придется вернуться. Может, стоит спросить. Он подавил зевок и постучал по терминалу.

— Ну, как оно там?

— Пока никаких ошибок, — ответил Эрик. — Так вот чем ты сейчас занимаешься?

— Я этим уже сто лет занимаюсь.

— И что, на жизнь хватает?

— Конечно, если только ты не против, что всякие пришельцы и охранники корпораций все время норовят тебя прикончить.

— Никогда раньше не возражал, — ответил Эрик. — Ну вот. Проверка закончена. Водоочиститель разок икнул, в остальном все хорошо.

— Если мы в этой колымаге задержимся настолько, что потребуется перерабатывать воду, значит что-то пошло совсем не так.

— Согласен. Мне запустить реактор? У них тут есть инструкция и чек-лист.

— Да, только почему бы мне не...

Терминал крякнул, и незнакомый мужской голос сказал:

— Босс? Думаю, у нас гости.

— Что ты видишь? — рявкнул Эрик.

— Три грузовика.

— Черт, ладно. Я запускаю реактор.

Амос подошел ко входу в ангар. Часовые у окон стояли, насторожившись. Они знали. Слуги жались в своем углу.

— Да, только я проверю сначала, — сказал он. — Стыдно будет, если мы сделали все это, только чтобы порадовать жителей Вермонта отличным фейерверком.

Ответное молчание было каким-то жестким. Амос не мог понять, в чем проблема, пока Эрик не заговорил снова:

— Ты мне не указывай, Бартон.

Амос закатил глаза. Не надо было говорить этого по открытому каналу. Столько лет, столько катастроф, и все равно главное — не потерять лицо.

— Я думал скорее об экспертном мнении... сэр.

— Принято. Пока я тут занят, пойди, помоги держать периметр, — сказал Эрик. Амос ухмыльнулся. Будто он и сам не собирался это сделать. Эрик продолжил: — Уолт, начни посадку на корабль. Кларисса поможет с запуском.

— Иду, — сказала она, и Амос увидел, как она бежит по ангару к лестнице. Стоукс с тревогой наблюдал за ней. Амос помахал ему.

— Мистер Бартон?

— Та девушка, что собиралась идти за своим стариком? Ей, наверное, стоит еще раз подумать об этом.

Стоукс побледнел, и в окна ударили лучи прожекторов ярче солнца. Из громкоговорителей что-то залаял голос, эхо смазывало все слова. Какая разница, они и так всё поняли. Когда Амос оказался у передней двери, в лучах света двигались фигуры. Люди в защитном снаряжении шли к ангару со штурмовыми винтовками в руках. Слуги выстроились в очередь на лестнице к шлюзу корабля, но двигались не слишком быстро. Один из парней Эрика, мальчишка лет двадцати с красным шарфом на шее, протянул Амосу винтовку и ухмыльнулся.

— Целимся в огни?

— Любой план лучше, чем никакого, — ответил Амос, разбивая прикладом окно. Выстрелы начались еще до того, как он успел повернуть винтовку и прицелиться. Они грохотали беспрерывно, как гром. Где-то кричали люди, но Эрик и Персик в корабле, Холдена, Алекса и Наоми вообще не было на планете, а Лидия благополучно умерла, поэтому волноваться не стоило. Парень рядом с ним издал бессловесный боевой клич. Амос прицелился, выдохнул и нажал на спуск. Один из огней погас. Кто-то погасил еще один. Боец «Пинкуотера» занес руку для броска, и Амос прострелил ему бедро. Через секунду после того, как он упал, взорвалась выроненная им граната, и сквозь дождь поднялось облачко слезоточивого газа.

Кто-то — кажется, Лесби, — заорал: «Отжимайте их!», и Амос присел, косясь на «Чжан Го». Гражданские почти все погрузились, Стоукс размахивал руками и вопил, торопя их. Что-то взорвалось, выбив оставшиеся стекла. Ударная волна будто пнула Амоса по ребрам. Он встал, выглянул в окно и выстрелил ближайшему человеку в лицо. Снаружи донесся глубокий рокот, и вспышка пулеметной очереди затмила оставшиеся огни. В стене появились дыры, сквозь которые пробивался свет.

— Надо убираться! — крикнул парень с шарфом.

— Дельная мысль, — согласился Амос и попятился, стреляя через окно. Через полсекунды Парень с шарфом оказался рядом. Остальные или заметили их или сами пришли к такому же выводу. Двое уже поднимались по лестнице, не прекращая стрельбу. Никто уже никуда не целился, просто не давали противнику подойти ближе, чтобы все успели попасть на борт. У Амоса кончились патроны. Он бросил винтовку и помчался к лестнице, прижимая терминал к уху.

— Как у нас дела? — крикнул он.

— Ты очень умный, — крикнула в ответ Персик. — Были проблемы с питанием на старте. Могли потерять систему орбитального маневрирования.

— А теперь потеряем?

— Не думаю.

— Хорошо.

Он остановился у подножия лестницы. Парень с шарфом присел позади него, перезаряжая винтовку. Амос выхватил ее у него из рук и подбородком указал на ступеньки. Парень благодарно кивнул и рванул наверх, пригнув голову. На окнах плясали тени, боковая дверь вылетела, и ввалились трое. Амос скосил их. На лестнице оставалось полдюжины людей Эрика, некоторые продолжали стрелять. Одна из них — Лесби — споткнулась на четвертой ступеньке, ее руку и шею залила кровь. Амос поднял винтовку вверх, поливая огнем стены, и опустился на колени рядом с ней.

— Давай, — сказал он, — нам пора.

— Не думаю, — ответила Лесби.

Амос вздохнул, сунул терминал в карман, схватил одной рукой ее за воротник, а другой — винтовку и побежал наверх под треск собственных пуль. Женщина вопила, пересчитывая телом ступеньки. Что-то взорвалось, но Амос не остановился посмотреть, что именно. Он втащил Лесби в шлюз, выпустил последнюю очередь и ударил по контрольной панели, закрывая замок.

Кругом были люди Эрика и слуги. Кое-кто в крови. Он сам весь в крови. Он полагал, что кровь принадлежала Лесби, но не был уверен на сто процентов. Порой в гуще событий Амос не замечал такие мелочи, как пуля в шкуре. Он опустил Лесби на палубу и вытащил свой терминал.

— Самое время, — сказал Амос.

— Выхлоп убьет всех снаружи, — сказал Эрик.

— Нас это волнует? — заорал Амос.

— Полагаю, нет.

Двигатель зарычал.

— Ложись! — крикнул Амос. — Нет времени добраться до кресел. Все ложитесь. Нужно распределить давление по всему телу!

Он лег рядом с Лесби. В ее глазах была то ли боль, то ли злость. Она молчала, он тоже. Из динамиков донесся голос Эрика, скомандовавший приготовиться, и Амос стал весить намного больше, чем секундой ранее. По палубе прокатился треск — «Чжан Го» прошел через крышу ангара. Пол вжимался в спину Амоса. Если они совершат крутой поворот, в углу окажутся сплющенными вместе с десяток человек.

Экран над инженерными панелями управления ожил: облака, дождь, падающий на передние камеры. Сверкнула молния, по кораблю прокатился гром. Амос не помнил, три или четыре g требуется для стандартного выхода на орбиту, но в любом случае это будет куда веселее, чем в кресле. Челюсть болела, и приходилось напрягать руки и ноги, чтобы не отключиться. Остальные вокруг не вспомнили об этом вовремя, или, скорее всего, не знали. Большинство из них впервые покидало колодец.

Через несколько долгих минут дождь и облака на экране побледнели. Позади ударила молния. Потом сквозь невыразительную серость показались первые звезды. Амос засмеялся и издал победный клич, но никто не присоединился. Оглядевшись, он понял, что единственный остается в сознании, лег обратно на палубу и стал ждать, когда они выйдут на орбиту и перегрузка прекратится.

Свет звезд, мерцавших, пока они проходили последние пыльные слои атмосферы, потихоньку становился ярче и ровнее. Темным облаком, подсвеченным сзади, показался Млечный путь. Перегрузка снижалась, и Амос встал на ноги. Люди начали приходить в себя. Парень с шарфом и еще кто-то волокли Лесби к лифту, предполагая, что на «Чжан Го» есть медотсек. Стоукс и другие смеялись, плакали или просто потрясенно таращились по сторонам. Амос осмотрел себя и кроме четырех глубоких царапин на левом бедре, появившихся неведомо откуда, ничего не обнаружил.

Он переключил свой терминал на открытый канал.

— Это Амос Бартон. Вы, ребята, не возражаете, если я поднимусь на мостик?

— Разрешаю, Бартон, — сказал Эрик.

Тема с сохранением лица Эрика скоро надоест, но прямо сейчас Амос чувствовал себя слишком хорошо, чтобы обращать на это внимание.

Мостик оказался до непристойности роскошен. Антиосколочное покрытие выглядело как обои из красного бархата, свет исходил из развешанных по стенам серебряных и золотых подсвечников. Эрик расположился в капитанском кресле. Здоровая рука двигалась по панели, лежавшей у него на коленях, сухая держалась за ремни. Персик, закрыв глаза, с бесконечно счастливой улыбкой на лице сидела на месте штурмана.

— Занимай кресло, — широко улыбнулся Эрик. Старый друг, а не криминальный авторитет, вынужденный указывать Амосу его место. Он переключился на корабельную систему: — Приготовиться к маневрированию. Повторяю, приготовиться к маневрированию.

— На самом деле, так делают только в кино, — сказал Амос, пристегиваясь на месте связиста.

— Сойдет, — ответил Эрик, и кресла зашевелились под ними, когда маневровые двигатели повернули корабль. Медленно выплывала Луна, а за ней Солнце. Отсюда Луна казалась черным диском, с одной стороны подсвеченным белым и покрытым сетью огней городов. Персик непрерывно смеялась, прижав руки ко рту. В ее глазах блестели слезы.

— Не думала, что снова это увидишь, Персик?

— Она прекрасна. Всё прекрасно, а я не надеялась снова увидеть красоту.

Они помолчали, и Эрик переключил вид, медленно опустив его. Под ними Земля казалась бело-серым пятном. Где должны были сверкать огнями континенты, сейчас виднелась лишь россыпь тусклых светящихся точек. Моря и суша скрыты. Планету окутал саван, и они знали, что творится под ним.

— Твою ж мать, — протянул Эрик, и в этих словах слышались трепет и отчаяние.

— Да уж, — откликнулся Амос. Они долго молчали. Колыбель жизни в Солнечной системе, родина человечества, была прекрасна даже на смертном одре.

Их прервал входящий вызов. Амос принял его, и на экране появилась молодая женщина в форме ООН.

— «Чжан Го», это база Луна. У нас нет вашего одобренного полетного плана. В этом пространстве введено военное положение. Немедленно назовите себя, или мы будем стрелять.

Амос открыл канал.

— Привет, Луна. Это Амос Бартон. Не хотел никому наступать на мозоль. Если у вас там есть кто-то по имени Крисьен Авасарала, уверен, она поручится за меня.