Системы, открывавшиеся за сетью врат, были разбросаны по всему скоплению, в котором не без оснований подозревали галактику Млечный Путь. Картографы все еще сверяли расположение звезд, но даже по первой прикидке некоторые новые системы отстояли от Земли на десятки тысяч световых лет – хотя со временем и расстояниями творилось что-то странное. На фоне таких гигантских просторов легко забывалось, как велика одна-единственная Солнечная система. Забывалось, пока не требовалось что-то в ней отыскать.

По правилам, каждый корабль передвигался с зарегистрированным полетным планом и со включенными опознавательными сигналами. Следить было легко. По писку включенного передатчика ориентировались телескопы, способные разглядеть выхлоп двигателя в любой точке системы. Но в ремонтных доках тяга не действовала, поэтому опознавательные сигналы то и дело пропадали из виду. Иногда корабль шел на списание, и тогда его сигнал исчезал навсегда на совершенно законных основаниях. И появлялись новые корабли с новыми названиями, а у перепроданных менялись имена. Все происходило на ста квинтиллионах квадратных километров космоса – плюс-минус квадриллион-другой. И эго еще если не учитывать, что в пространстве три измерения.

Итак, семнадцать кораблей исчезли, пройдя за кольца, и, если Холден не ошибался, вполне могли вернуться домой под новыми именами. Теоретически нужная ему информация была достижима, но пришлось бы либо потратить несколько сотен жизней па просеивание данных, либо найти помощников.

Если говорить конкретнее, ему нужен был компьютер, который прочесал бы массивы данных по новым кораблям, списанным кораблям, проданным кораблям, кораблям на ремонте и пропавшим кораблям, выискивая все нестыковки. Даже для хорошего компьютера и очень толковой программы это была, как говорят программисты, нетривиальная задача.

А лучший из знакомых Холдену программистов, к сожалению, улетел в неизвестном направлении и не отвечал на сообщения. У Холдена не хватало умения составить программу самому, не было времени учиться, и он не располагал людьми, которым мог бы это поручить. Зато у него имелись деньги.

После смены па ремонте «Роси» Холден снова вызвал Джонсона:

– Слушай, Фред, мне нужен программист. Можно ненадолго одолжить у тебя спеца?

– Обновляешь корабельную систему? – осведомился Фред. – Или опять до меня докапываешься?

– Опять докапываюсь. Так что, кто у тебя сумеет составить программу для таможни?

* * *

Паула Гуттьер отличалась удлиненным телом и большой головой – это указывало на то, что детство она провела при малом тяготении. Улыбалась она резко и профессионально. Она много лет назад подписалась на шестимесячную халтурку на Тихо, да так и осталась на станции, занимаясь разными мелочами. Ее круглое лицо с густыми бровями и ослепительными зубами заполнило экран ручного терминала.

– Вот что мне нужно – и как можно скорее, – заключил Холден, изложив свои требования. – Выполнимо?

«Вполне, – ответила Паула. – Тихо копирует все местные базы данных по графику, так что даже лаг пережидать не придется. Но за скорость нужно приплатить».

– Сколько именно?

«Полторы штуки за час, и минимум десять часов. Заранее предупреждаю, что не торгуюсь и не даю скидок».

– Много, – протянул Холден.

«Ну, коль вы у меня в руках, почему бы не выжать все, что можно?»

– Хорошо. Когда я увижу результат?

Паула повела бровями – как плечами пожала – и опустила глаза на что-то вне экрана.

«Скажем, начнете получать первые данные через двадцать часов от сего момента. Вам: как – накапливать или пересылать сразу по мере поступления?»

– Сразу, пожалуйста. Вы не спрашиваете, зачем мне это нужно?

«Я никогда не задаю вопросов», – усмехнулась Паула.

* * *

Моника снимала маленький номер на гостевой палубе Тихо. Комнаты стоили дорого и оказались, к удивлению Холдена, не лучше тех, что Фред отвел его команде. Редкая фирма обходится со своими лучше, чем с гостями. Впрочем, вежливость не позволяла ему показать Монике, что та даром тратит деньги, поэтому Холден выразил восхищение простором и обстановкой.

– Так что сказал Фред? – спросила Моника, едва Холден сел к столу и пригубил чай.

– Честно говоря, он не проникся.

– Это насчет использования протомолекулы для связи с детективом Миллером?

– Да. – Холден поставил чашку на стол и отодвинул подальше от себя. Заваренный Моникой чай обжег ему язык. – Я об этом упомянул, но только чтобы намекнуть ему на утечку. Как инструмент расследования никуда не годится, и никто не собирается выпускать эту дрянь из бутылки.

– Ты хочешь сказать, что я здесь даром трачу время.

– Нет, – возразил Холден, – ничего подобного. Я считаю, что с пропавшими кораблями дело серьезное. Просто я не вижу здесь заговора пришельцев. Скорее, подозреваю экстремистов АВП. И займусь этим, если ты считаешь такой сюжет стоящим.

Моника раздраженно гоняла терминал по столу – сердилась, что он уходит от темы.

– Я сделала себе имя на истории с «Бегемотом». Чужая цивилизация, врата-червоточины, протомолекулярный призрак, являющийся только самой знаменитой в Солнечной системе персоне. Я не собираюсь переходить на тему «Люди по-прежнему грызутся между собой». Это не новость.

– Так мы ищем пропавшие корабли или очередную инопланетную пакость, которая освежит твою славу?

– Не слишком ли ты щепетилен для парня, который шесть лет не сходит с экранов?

– Ух, поморщился Холден, за чем последовала неловкая пауза.

Моника все вертела свой ручной терминал и отводила глаза.

– Извини, – выдавила она наконец.

– Ничего. Послушай, я вроде как остался в опустевшем гнезде и от этого дергаюсь. Зацепился за пропавшие корабли, чтобы хоть как-то развлечься. Пусть дело не в заговоре чужаков, но я им займусь. Будешь помогать?

– Честно говоря, не совсем понимаю, как это будет выглядеть. Я‑то надеялась просто расспросить всеведущих пришельцев. Космос, знаешь ли, велик.

– Я об этом думал, – сказал Холден, – и вот что надумал. С Фредом я обсудил, не замешан ли здесь АВП, но ему идея так неприятна, что он ее сразу отмел. Однако тогда я задумался вот о чем. АВП не стал бы просто выбрасывать корабли – это не в духе астеров. Они любому хламу найдут применение.

– Тогда как?

– Тогда вопрос звучит по-другому: как отыскать захваченные корабли? Главный инженер Сакаи предложил не разыскивать пропавшие, а обратить внимание на появившиеся.

– Сакаи?..

– Я с ним работаю над переоборудованием «Роси». В общем, мне понравилась его мысль, поэтому я нанял местную программистку. Она составит программу, которая перелопатит все реестры в поисках новых кораблей и постарается установить их происхождение.

– Программистку?

– Она фрилансер. Уже занималась такими делами, так что мне вот-вот начнут поступать списки кораблей, появившихся невесть откуда. Их подмножеством должны оказаться наши семнадцать. Их уж точно будет меньше, чем, знаешь ли, всех вообще.

Моника встала и молча прошлась по комнате. Холден подул на чай и стал ждать. Когда журналистка наконец обернулась, он увидел на ее лице тщательно скрываемое недоверие.

– Ты втянул в это дело Фреда Джонсона, какого-то инженера и какую-то хакершу? Ты что, дурак?

Холден вздохнул и поднялся.

– Я впервые услышал об этом от тебя, потому буду так любезен, чтобы держать тебя в курсе поисков…

– И ты уходишь? – не поверила своим ушам Моника.

– Забавно, знаешь ли. Я не люблю, когда меня за попытку помочь обзывают дураком.

Моника изобразила раскаяние – как показалось Холдену, неискреннее.

– Прости, – сказала она, – но ты втянул троих, в том числе высокопоставленного члена АВП, в мое… наше расследование. Как тебе это в голову пришло?

– Ты ведь меня знаешь, – напомнил Холден и, вместо того чтобы снова сесть, направился к двери. – Тайны не для меня. Я не подозреваю Фреда ни в чем плохом, но, если бы он и был замешан, его реакция на наши поиски нам бы кое-что подсказала. Секретность – почва, на которой растут дрянные интриги. Тараканы, поверь мне, не любят света.

– А не захотят ли они избавиться от того, кто вытаскивает их на свет?

– Это, – ухмыльнулся Холден, – тоже будет интересно. Кое-кто уже пробовал, а я все еще здесь.

* * *

На следующий день стали поступать первые данные от программы Паулы. Холден авторизовал через свой терминал выплату остатка гонорара и стал просматривать список. Много новых кораблей появлялось вблизи Марса и Земли – как и следовало ожидать. Верфи выпускали новые и обновленные корабли с такой скоростью, какую только могли выдержать механики и инженеры. Всякий, кто сумел наскрести пару юаней, выкладывал их за билет к кольцам и к новым мирам, а разве кто лучше приспособлен к жизни на планете, чем обитатели двух внутренних? Лишь малая доля их кораблей была помечена значком, говорящим о пробелах в истории, но недолгие поиски убедили Холдена, что даже эти пробелы объясняются ошибками в документации, а не пиратством.

В Поясе тоже мелькали подозрительные новинки. Они заинтересовали его больше. Если АВП похищает корабли, логично прятать их там, где полно других кораблей и прочих металлических объектов. Холден начал один за другим проверять корабли из астерского списка.

«Гозериан» возник из ниоткуда прямо в доках Палладского перерабатывающего в подходящий интервал времени. В реестре он числился унаследованным имуществом, но непонятно было, кто умер и какое отношение новый владелец имеет к старому. Холден подозревал, что ответы на эти два вопроса – «прежний владелец» и «тот, кто его убил и захватил корабль». Передача имущества была проведена так незаметно, что корабль почти наверняка стал добычей пиратов, однако «Гозериан» числился в реестре как корабль без эпштейновской тяги – легкий старательский прыгун для перелетов между астероидами. Данные с Паллады это подтверждали, а в списке семнадцати пропавших кораблей не нашлось ни одного, подходящего иод сравнимое описание. На корабле без эпштейновского двигателя не летают на окраины Солнечной системы и дальше, в новые миры. Умирать от старости можно и в более уютной обстановке.

Холден вычеркнул «Гозериан» и перешел к следующему пункту. Первый список Паулы он закончил к трем утра по времени Тихо, а смена на «Роси» начиналась в восемь, поэтому он на пару часов забрался в койку, а потом все утро мучился, протягивая кабели маневровых сквозь туман от недосыпа.

К окончанию смены Холден способен был думать только о том, чтобы кое-как пообедать и выспаться, по его уже ждал новый список с полусотней кораблей. Так что он купил по дороге упаковку лапши и остаток вечера разбирался со списком.

«Маус Пай» – грузовик и не совпадает со списком пропавших. «Венто» появился раньше интересующего его срока, и сверка с последним портом показала, что данные правильны. «Шут-богохульник» числился как эпштейновское судно, но проверка отчета по профилактике показала, что двигатель уже много лет не действует. Кто-то все это время использовал его на коротких перегонах на «паровой» тяге.

Еще, еще и еще, название за названием. Ручной терминал пискнул – входящее сообщение. Загадочное послание от Амоса гласило: «Побывал на могиле друга. Все хорошо, по осталось доделать еще одну хрень. Потом вернусь». Холден отправил в рот ложку давно остывшей лапши – словно съел комок червяков. «И как Миллер при жизни разгребал такие кучи?» – подумалось ему. С изумлением он сообразил, что главное в следствии решала грубая сила. Корпеть над длиннющими списками – не самый обычный метод. Проще раз за разом беседовать с единственным потенциальным свидетелем. И вообще – гранить мостовую, как выражались в Алексовых нео-нуарных детективах.

При мысли об Алексе в памяти что-то щелкнуло, и Холден стал просматривать список в обратном порядке, пока не добрался до некого «Пау Канта». Последним портом пребывания числилась Венгрия‑434. Булыжник с высоким альбедо в астероидной группе Венгрия – не слишком далеко от орбиты Марса, но с высоким склонением. Наблюдатели Марса приняли сигнал с «Пау Канта» и почти сразу его потеряли. Они внесли корабль в списки пропавших.

Однако до этого первого и краткосрочного появления «Пау Кант» вроде бы не существовал ни в одном списке. Холден не сумел найти данных по типу корпуса и двигателя. Не было сведений и о владельце. Холден перенес корабль в список, которым собирался потом заняться подробнее, но что-то свербело в мозгу в связи с Марсом и астероидами внутреннего пояса.

Группа Венгрия была не худшим тайником для кораблей. Поперечник Венгрии‑434 – около двадцати километров. Массы достаточно, чтобы укрыть корабль от радаров, а высокое альбедо всей группы должно было сбить с толку телескопы. И расположение наводило на размышления. Если радикалы АВП собирали корабли для грабежа колонистских транспортов, внутренний пояс оказался бы подходящим местом стоянки. Кроме того, не так давно была атакована Земля. Провал не означал, что нападавшие не замышляют нового удара. Стоянка похищенных кораблей, скрытая во внутреннем поясе, – вполне подходящее место для исходной точки такой атаки.

Тихо сейчас находилась далеко от астероидов Венгрии, а корабля у Холдена не было. Зато астероиды располагались рядом с Марсом, а на Марсе гостил Алекс. Если он сумеет достать корабль, может слетать и глянуть своими глазами. Проверить, не стоит ли там пришвартованный к астероиду и погасивший все огни «Пау Кант». А если тот окажется одним из пропавших кораблей Моники? Что ж, с этим уже можно будет идти к Фреду.

Холден положил терминал на стол под таким углом, чтобы в камеру попадало его лицо, и заговорил:

– Алекс, привет! Надеюсь, у тебя там все хорошо и у Бобби тоже. Слушай, я занялся тем делом с пропавшими кораблями. И есть у меня подозрения насчет Венгрии-четыреста тридцать четыре. Ты не мог бы как-нибудь разжиться кораблем? Если надо, плати за аренду с моего счета. Хорошо бы ты поискал, не прячется ли там судно под названием «Пау Кант». Спецификацию и опознавательный код прилагаю.

Холден прикрепил к сообщению всю информацию по «Пау» и данные с диспетчерской станции Марса. Не слишком много, и подозрения были не слишком обоснованные, но Алекс обрадуется возможности полетать, а поскольку расходы оплачивал сам Холден, угрызения совести его не слишком мучили.

Всплеск энтузиазма, который он испытал, обнаружив «Пау Кант», не мог продержаться долго, но Холдену хотелось поделиться радостью, и он связался с Моникой. Отозвался автоответчик. Холден попросил перезвонить, запихнул в себя остатки мерзкой холодной лапши и уже через минуту спал на диване.

Следующее утро у него было свободно от работ на «Роси», а Моника так и не перезвонила. Поэтому он позвонил сам. Ответа не последовало. Выйдя позавтракать, он завернул к ее номеру, но тот оказался закрыт. Моника, конечно, немного дулась на него, но Холден сомневался, что она забросит всю затею с пропавшими кораблями, не предупредив его. Он сделал еще один вызов.

«Служба безопасности Тихо», – ответил молодой голос.

– Здравствуйте, это Джим Холден. Я ищу журналистку Монику Стюарт. Она покинула станцию?

«Секундочку… Нет, еще числится на борту. Проживает в номере…»

– Да, правда? Я сейчас у этого номера, но она не открывает и не отвечает по терминалу.

«По моим данным, она не выходила в „Тихонет“ со вчерашнего утра».

– Хм. – Холден хмуро рассматривал дверь. Тишина за ней становилась зловещей. «А если они вздумают избавиться от того, кто тащит их на свет?» Под такое определение подходил не только Холден. – Значит, она даже за сэндвичи второй день не платит. Мне это не нравится.

«Выслать группу?»

– Да, пожалуйста!

К тому времени как команда безопасников вскрыла дверь, Холден морально приготовился к худшему. И не ошибся. Помещение кто-то тщательно обыскал, одежда и личные вещи Моники валялись там и тут по полу. Ручной терминал, на который она снимала интервью, треснул под чьей-то ногой.

Но экран еще мигал, когда Холден взял его в руки. Безопасники не нашли следов крови – это был единственный добрый знак.

Когда эксперты закончили работу, Холден вызвал Фреда.

– Это я, – без предисловий начал он. – То, что они на «Медине», – не худшая из твоих проблем.

«Да? – устало отозвался Фред. – А что же худшая?»

– Они у тебя на Тихо.