Они шли пешком. Тучи были не из водяного пара, и дождь, которым они плевались, состоял наполовину из песка и копоти. Над землей повисла вонь развороченной почвы и гнили, но холод вытеснял ее, так что пахло в основном холодом. Ориентируясь по поваленным в одну сторону деревьям – кроны на северо-восток, корни на юго-запад, – Амос выбрал направление к менее пострадавшей территории. Правда, за ней лежало затопленное побережье.
Он рассчитывал, что в Балтиморе меньше всего пострадали жители неудавшегося экогорода в центре. Стены из металлокерамики были рассчитаны на целую экосистему. Пусть проект не состоялся, зато купол стоит высоко и построен прочно. Даже если затопило нижние этажи, на верхних выжило достаточно народа. Даже если бы Балтимор ушел на дно морское, экогород остался бы островом.
К тому же стоит он в говенном районе, который хотя бы отчасти принадлежит Эрику и его гангстерам. А то, что ушло из-под контроля других серьезных игроков – Лока Грейга и «Золотой ветви», – можно захватить одним решительным ударом. Даже если Эрик этого не сделал, найдется, с кем поторговаться. Амос надеялся только, что торговаться ему предстоит не с «Золотой ветвью». Парни из этой организации, с которыми ему приходилось иметь дело, были полным дерьмом.
Впрочем, пока перед Амосом стояли более насущные проблемы. Его целью было добраться до Балтимора, и даже в таком простом плане, как «шагать и шагать от тюрьмы до экогорода», имелись основательные пробелы. Если идти по прямой, между Амосом и городом окажется примерно три миллиона человек. В многолюдные районы плотной застройки соваться не стоило. Амос надеялся обойти их, уклоняясь к западу. Он довольно уверенно припоминал, что там лежала заповедная зона. Не то чтобы у него был большой опыт земного туризма, но с этим он как-нибудь справится. Вернее, справился бы в одиночку.
– Как держишься, Персик?
Кларисса кивнула. По ее тюремному халату от плеч до подола тянулись грязные потеки, волосы липли к шее. Тощая и бледная, она походила на привидение.
– Я в порядке, – сказала она.
Соврала, но что тут поделаешь? Глупо было и спрашивать.
Так они шли, по возможности сберегая силы и высматривая, не покажется ли где питьевая вода. В паре мест на шоссе были устроены станции первой помощи. Мужчины и женщины с повязками медиков на рукавах и запитанное от генераторов освещение. Даже в полдень стояли сумерки. Тучи немного сдерживали излучаемое в пространство тепло, но они же загораживал и солнце. Погода в разгар лета была декабрьская. Иногда Амос и Кларисса натыкались на свежие руины: выпотрошенные здания, сдутые с каркасной сетки стены, скоростные поезда, дохлыми гусеницами завалившиеся набок. На обочине попадались трупы – судя по всему, эти люди погибли от первого удара.
Большая часть контуженых, помертвевших беженцев, видимо, тянулась к спасателям. Амос по возможности сторонился их. Во-первых, Персику явно не место было среди законопослушных граждан Земли, а он не собирался вести длинные дискуссии о применимости закона в постапокалиптическом мире. Да и все равно на станциях не нашлось бы того, что они искали. Поэтому Амос не терял бдительности и держал курс на северо-восток.
Он нашел то, что искал, только на третий день.
* * *
Палатка стояла примерно в семи метрах от дороги. Не столько палатка, сколько кусок брезента, накинутый на протянутую от столба до молодого деревца веревку. Но рядом горел огонь и сидел на корточках мужчина, который подкладывал в дымящий огонек прутики и сучки. К столбу был прислонен электрический мотоцикл. Дисплей на нем не горел – то ли сдох, то ли работал в сберегающем режиме. Амос, старательно держа руки на виду, подошел и остановился в четырех метрах. Его, спотыкаясь, догнала Кларисса. Амос рассудил, что человек, не знающий, кто и что она есть, вряд ли увидит в ней угрозу.
– Привет, – поздоровался он.
После долгой паузы парень кивнул:
– Привет.
– Куда направляешься?
– На запад, – ответил он. – К востоку отсюда до побережья все хреново. На юге, наверное, тоже. Ищу местечко потеплее.
– Да, дела дерьмовые, – согласился Амос таким тоном, каким у кофейного автомата обсуждают погоду. – А мы на северо-восток. К Балтимору.
– К тому, что от него осталось, – поправил собеседник. – Не обижайся, но план никудышный.
– Не обижаюсь. Я о твоем то же думаю.
Мужчина улыбнулся и не стал хвататься за пистолет. Может, у него и не было пистолета. Законопослушные земляне носили оружие куда реже астеров. Если парень готов пикироваться, не нагнетая и не заводя свою игру, он, пожалуй, не из хищников. Просто очередной экономист или медик, сообразивший, как мало теперь стоит его ученая степень.
– Я бы с тобой поделился, – сказал Амос, – только у нас нет ни черта.
– Я бы вам помог, да в моей палатке места ровно на одного.
– Я маленькая, – пошутила Кларисса.
Или не совсем пошутила. Такую тощую девчонку холод пробирает куда сильнее, и Амос, вспомнив об этом, признал, что холодает на удивление быстро.
– Хочешь совет? Сверните на несколько километров к северу, а потом двигайте на восток, – сказал хозяин палатки.
– Почему?
– Гадская милиция. Плакаты «Прохода нет» и тому подобное. Я воды попросил, так чуть не пристрелили. Подонок обосрался от восторга, что мир летит в тартарары, раскопал пушку и раскручивает паранойю на полную катушку.
Амос ощутил тепло в груди – кажется, от облегчения.
– Буду иметь в виду. Ты береги себя.
– Мир вам.
– И вам тоже, – сказала Кларисса.
Амос, кивнув и выбравшись обратно на дорогу, повернул на север. Примерно через пятьсот метров он остановился, присел под деревом и стал вглядываться туда, откуда они пришли. Девушка, вздрагивая, жалась рядом.
– Что ты делаешь?
– Проверяю, не идет ли он за нами, – объяснил Амос. – На всякий случай, понимаешь ли.
– Думаешь, идет?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Чем хороша цивилизация, так это тем, что заставляет людей вести себя цивилизованно. Избавься от нее – и друг на друга полагаться не стоит.
Кларисса улыбнулась. Выглядела она нехорошо. Амос мельком задумался, что будет делать, если она умрет. Наверное, что-нибудь придумает.
– Ты как будто уже занимался такими делами, – заметила она.
– Еще бы, я на таких делах вырос. Эти все просто в пятнашки играют. Штука в том, что мы, люди, привыкли жить в племени. Чем спокойнее жизнь, тем больше племя. Все ребята из твоей банды или все граждане твоей страны. Или вся планета. А как начнется заварушка, племена снова дробятся.
Он обвел рукой темную, серую округу. Здесь деревья уже не были повалены, но трава и кусты успели привянуть в холодной темноте.
– Прямо сейчас, – закончил он, – я считаю своим племенем тебя и меня.
Кларисса то ли дернула плечом на его слова, то ли ее еще сильнее затрясло. Амос встал, щурясь, осмотрел дорогу. Парня из палатки было не видать. Вот и хорошо.
– Ладно, Персик, пошли дальше. Придется пока обойтись без дороги.
Девушка оглядела уходящее на север шоссе.
– Куда пойдем?
– На восток.
– То есть куда нам советовали не ходить, потому что там какой-то псих в людей стреляет?
– Угу.
* * *
На прошлой неделе это был приличный городок. Дешевые домишки на узких улицах. Солнечные батареи на каждой крыше впитывали солнце – когда оно еще светило. Люди тоже остались – в одном из пяти-шести домов жильцы ждали, что к ним придет помощь, или настолько увязли в отрицании случившегося, что сочли возможным остаться. Либо просто решили умереть у себя дома. Решение не хуже других, учитывая, как обстояли дела.
Амос и Кларисса шли по тротуару, хотя машин почти не было. В нескольких кварталах впереди проскочил полицейский фургон. Старуха на переднем сиденье седана старательно отвернулась, обгоняя их. Когда иссякнут аккумуляторы, зарядить их уже не получится, так что все поездки были недалекими или в один конец. На фасаде одного дома краской написали: «Все здесь – собственность семьи Тревис. Мародеров выследят и убьют». Амос, прочитав, еще два квартала смеялся. Супермаркет в центре стоял темный, с пустыми полками. Кто-то здесь все же оценил серьезность положения.
Нужный участок располагался на восточной окраине. Амос опасался пройти его, не заметив, но ограда нависала над дорогой, привлекая внимание крупной надписью: «Частная собственность. Прохода нет. Вооруженная охрана». Больше всего Амосу понравилось: «Помощь здесь не оказывают!»
Широкий пустой двор вел к белому панельному домику. Стоявший перед ним транспорт наводил на мысль, что производитель подделывался под военное снаряжение. Амос достаточно часто имел дело с подлинно армейскими вещами, чтобы заметить разницу.
Для начала он оставил девушку на краю участка и прошелся по периметру, оценивая обстановку. Со всех сторон тянулась колючая проволока, но не под током. Существовала пятидесятипроцентная вероятность, что на чердаке угнездился снайпер, но это могла быть и птица. Легко забывалось, ч то рядом с непомерно разросшейся человеческой популяцией на Земле еще оставалась дикая живность. Дом был то ли фабричной окраски, то ли перекрашен уже на месте. Три трубы, торчащие из земли, походили на вентиляцию. В стволах соседних деревьев виднелись пулевые отверстия, а в одном месте на подмерзших листьях куста, похоже, осталась кровь.
Сюда-то ему и надо.
Начал он с того, что, остановившись на краю участка, сложил ладони рупором и окликнул:
– Эй, есть кто в доме? Вы тут?
Он долгую минуту настороженно ждал ответа. Что-то мелькнуло за занавеской первого этажа. А вот на чердаке – ни малейшего движения. Пожалуй, там просто воробушек.
– Эй, в доме! Меня зовут Амос Бартон, и я предлагаю сделку.
Тонкий злой мужской голос отозвался:
– Это частная территория.
– Так я потому и надрываюсь отсюда, а не звоню в колокольчик. Я слыхал, вы подготовились к этому дерьму. А меня застало без штанов. Я бы купил оружие.
Опять долгое молчание. Надо надеяться, ублюдок не станет стрелять так сразу, хотя все может быть. Жизнь – это риск.
– Что предлагаете в обмен?
– Водоочиститель. Установка у меня в багажнике.
– У меня свой есть.
– Запасной тоже пригодится. Думаешь, их скоро станут выпускать? – Он подождал, сосчитал до десяти. – Я подойду к дому, поговорим.
– Здесь частная территория! Не вздумай переступать границу!
Амос, улыбаясь самой добродушной, придурковатой улыбкой, открыл ворота.
– Ладно тебе. Будь я вооружен, стал бы платить за оружие? Не стреляй, я просто поговорить хочу.
Он вступил на участок, оставив ворота за спиной открытыми. Руки он держал на весу, растопырив пальцы. Дыхание легким паром висело перед лицом. Основательно похолодало. И улучшений в ближайшее время не предвиделось. Амос задумался, не лучше ли было предложить обогреватель.
Открылась передняя дверь, из нее вышел мужчина. Высокий, с тупым, жестоким лицом и с длинноствольной пехотной винтовкой, нацеленной Амосу прямо в грудь. По законам ООН, хранение такого ствола считалось Охренеть каким преступлением.
Амос помахал рукой.
– Привет, я Амос.
– Уже слышал.
– А я твоего имени не разобрал.
– А я и не называл.
Мужчина продвинулся вперед, укрылся за своей полувоенной машиной.
– Симпатичная винтовочка, – сказал Амос.
– И к тому же в рабочем состоянии, – добавил мужчина. – Раздевайся.
– Не понял?
– Ты меня слышал. Хочешь торговать, докажи, что не прячешь оружия. Раздевайся!
Ну, такого Амос не предвидел, а впрочем, какого черта? Он не первый раз встречался с типами, вообразившими, что власть у них. Амос стянул рубаху и одновременно сбросил с ног ботинки, потом спустил штаны и переступил через них. Холодный воздух кусал кожу.
– Ну вот, – сказал он, – если я не прячу пистоль в заднице, можно считать, его и нет, так?
– Согласен, – признал мужчина.
– Слушай, если ты еще не успокоился, можешь позвать кого-нибудь, пусть проверит одежду. А ты держи меня под прицелом, чтоб я ничего не затеял.
– Сам знаю, что делать!
Хороший признак. Все больше похоже на то, что этот тип здесь один. Амос бросил взгляд на чердак. Если есть второй, ему там самое место. Словно отвечая на его вопрос, в чердачном окошке затрепыхались серо-коричневые крылышки.
– Где твой очиститель?
– В трех милях по дороге, – сказал Амос, тыча пальцем назад. – За час доставлю без проблем.
– Нормально, – мужчина поднял винтовку к плечу. Отверстие ствола показалось Амосу устьем пещеры. – Я сам справлюсь.
Нажать спусковой крючок он не успел – что-то похожее на порыв ветра метнулось через двор. Только у этого ветра имелись зубы. Мужчина отшатнулся, ахнул от неожиданной боли. Блокаторы гормонов-модификаторов выводились из крови Клариссы с тех пор, как они покинули тюрьму. Сейчас Амос не смог бы уследить за движениями девушки. Она словно превратилась в боевого колибри. Стрелок упал на колени – винтовки у него в руках уже не было, сломанный палец кровоточил. Он еще тянул поврежденную руку к груди, когда винтовка рявкнула, вскрыв грудь владельца сбоку.
А потом Кларисса замерла: тюремный халат треплет ветер, брызги крови, пехотная винтовка в руке. Девушка медленно осела наземь. К тому времени, как Амос натянул штаны и подошел, она блевала, закатывая глаза. Он накинул ей на плечи свою рубаху и подождал. Припадок длился не больше пяти минут. Никто за это время не вышел из дома посмотреть, что происходит, или отомстить, и Амос решил, что покойник был холостяк.
Кларисса содрогнулась с головы до ног, замерла, и только тогда пустота в ее глазах ожила.
– Эй, – спросила она, – мы победили?
– В первом раунде, – кивнул Амос. – Это каждый раз так?
– Да уж, – подтвердила она, – средство так себе.
– Зато полезно, когда нужно.
– И то верно. Ты в порядке?
– Замерз немножко, – сказал Амос. – Не умру. Ты побудь пока здесь, а? Посмотрю, что там внутри.
– Я с тобой, – заявила девушка, пытаясь сесть.
Он удержал ее за плечо. Силу прикладывать не пришлось, хватило тяжести ладони.
– Сначала я. Удивлюсь, если там нет ловушек.
– Ладно, – выдохнула девушка, – я тогда здесь подожду.
– Хорошая мысль.
* * *
На рассвете следующего дня они покинули форт. На обоих были костюмы с термообогревом профессионального уровня, только Амосу одежда немного жала, а Клариссе пришлось подвернуть рукава. Запасов в бункере под домом хватило бы на год-другой. Там было все, что нужно для выживания: аппаратура, оружие, боеприпасы, высококалорийное питание, пачка на удивление скучной порнографии и набор шахмат ручной работы. Но самая ценная находка обнаружилась не в бункере. В гараже стояли полдюжины непользованных, но содержавшихся в полном порядке велосипедов с багажными сумками. Даже с длинными винтовками на плечах, с набитыми водой и провизией сумками они вдвоем в полчаса проехали через весь город и выбрались на шоссе. К полудню покрыли большее расстояние, чем за предыдущие три дня. От тюрьмы до конторы Эрика было, наверное, километров семьсот. Пешком они проходили не больше тридцати в день. На колесах расстояние легко удваивалось. До Балтимора, если ничего не случится, оставалось девять дней пути. В таких обстоятельствах на «ничего не случится» рассчитывать было трудно, но все-таки…
В полдень они остановились поесть. Солнце давно поднялось, но день оставался сумрачным. Дыхание вылетало изо рта уже густыми облаками, но в движении, да еще в костюме с подогревом, Амос не чувствовал холода. Кларисса тоже выглядела в тысячу раз лучше. Она улыбалась, на щеках проступил румянец. Оба сидели на старой придорожной скамье лицом на восток. И видели грязь да разбросанные обломки.
Однако на горизонте светилось что-то большое – город или пожар. Облака снизу были охвачены заревом, золотым на сером. Вот так, даже в конце света есть своя красота.
Кларисса откусила от своего пайкового брикета и глотнула воды из фляжки с внутренней очисткой.
– Тебя это беспокоит?
– Что?
– То, что мы сделали?
– Не пойму, о чем ты, Персик.
Она взглянула на него, прищурившись, словно проверяя, не шутит ли.
– Мы вторглись в чужой дом, убили хозяина и забрали его имущество. Если бы не мы, он мог бы продержаться. Дожить до возвращения солнца. Выжить.
– Он собирался пристрелить меня только потому, что у меня было то, что ему нужно.
– Не пристрелил бы, если б мы к нему не зашли. А насчет обмена мы лгали.
– Ты, похоже, к чему-то клонишь, Персик.
– Не покажи он, что готов спустить курок, ты бы так и ушел? Или мы сейчас все равно были бы здесь с оружием и едой?
– А, без барахла бы мы все равно не ушли. Я просто напомнил, что планы у обеих сторон конфликта были одинаковые.
– Значит, нас нельзя назвать хорошими людьми, верно?
Амос поморщился. Этот вопрос до сих пор не приходил ему в голову. И ему стало неспокойно от того, что до сих пор было спокойно. Почесывая подбородок, он пытался представить на своем месте Холдена. Или Лидию.
– Да, – сказал он наконец – Мне и вправду надо поскорей возвращаться на корабль.