Элви разбудил собственный крик. Она не помнила сна, лишь подавляющий, парализующий страх. На попытку закричать ушли, казалось, целые часы, в итоге же получился еле слышный стон, впрочем, его громкости хватило, чтобы привести ее в сознание. Она проснулась в темноте, взмокшая от пота и благодарная за следующие несколько часов без сна.

Комнату любезно предоставили власти Лаконии. Две кровати, обе со встроенными автодоками. Одна для нее, другая для Фаиза, который дышал все так же глубоко и тяжко. Не глядя ясно – ее стоны, по счастью, его не разбудили. Спасибо и за это тоже. Свет она включать не стала. Трость возле кровати, Элви легко ее нашла. Подтащилась к краю матраса, собралась и рывком спустила ноги. Боль была адская, но через пару секунд отпустило. Стоять уже получалось гораздо лучше, она даже почти не опиралась на трость.

А эти ночные кошмары держатся цепко.

Стараясь не шуметь, чтобы не потревожить мужа, она пробралась во мраке к шкафу. Прислуга оставила для них халаты из плотного текстурированного хлопка с подкладкой чуть ли не из настоящего шелка. Она по очереди влезла в рукава, поплотнее запахнулась и вышла во двор, к каменной скамье, испещренной сложными математическими узорами, как в мечети.

Спасение помнилось ей обрывками. Она помнила, как отдала приказ об экстренной эвакуации «Сокола». Как очнулась уже в нормальном пространстве и звала на помощь. Как ползла по крови и амортизационному гелю к Фаизу. Это виделось довольно четко. И еще несколько здравых мгновений, когда она затягивала ремень на голени Фаиза. В какой-то миг она решила, что теряет слишком много крови и сунула сжатый кулак в дыру в своей ноге, хорошенько придавила. Пожалуй, вот что было самым худшим – рука ушла под кожу по самое запястье, зрелище – как при сбое визуальной обработки данных. Но тогда она гордилась столь изящным решением. Жгут накладывать куда сложнее.

Говорят, она была в сознании, когда пришел спасательный корабль, но она не помнила. Из отчета, прочитанного позже, она узнала, что Джен выжила и где-то в городе на лечении. Что адмирал Сагаль погиб, лишившись половины головы. Что Тревон формально числится пропавшим без вести, поскольку вполне мог выжить даже без руки.

Потери среди остального экипажа были схожи. Выжила примерно половина. И каждый так или иначе пострадал. «Сокол» удалось стабилизировать и привести домой для восстановления. И изучения.

Протрубила местная зверюшка. Четыре раздельные ноты в разном темпе, повторенные снова и снова. Брачный зов. Угрожающий. Сообщающий улью об источнике пищи. Неизвестно, в общем, какой, но звучало красиво. Стылый ночной воздух беспокоил Элви, но не хотелось возвращаться внутрь за пальто. Она просто посидит здесь, пока не устанет, и тогда снова вернется в постель, или же подыщет местечко в одном из этих роскошных вестибюлей и дождется рассвета там. А если кто-то спросит, с чего вдруг леди в халате и с тростью разгуливает ночью по округе, она скажет, что это секретная информация.

Экзобиология не медицина. Элви больше понимала в предиктивных параллельных моделях эволюции, чем в лечении ран. Не будь у нее определенного положения в Научном Директорате, ей бы даже не позволили взглянуть на свои медицинские записи, и по очень веским причинам. Довольно опасно пытаться интерпретировать одну область знаний с позиций другой, пусть даже схожей. Обычные люди не представляют, сколько литературы посвящено научным нюансам и вопросам единого понимания. Даже с помощью экспертных систем она, скорее, разобралась бы в физических тестах Джен Лайвли, чем в своей истории болезни, хотя бы потому, что знает, что ни черта не понимает в физике.

И все же она взглянула.

Медицинской бригаде стоило огромного труда сохранить жизнь ей и Фаизу. Края ран, там, где из тел повырезало куски плоти, оказались странными. Что-то в тканях препятствовало свертыванию, отчего сразу вспомнились летучие мыши-вампиры и пиявки. Организмы, питающиеся кровью и продуцирующие антикоагулянты. Но вряд ли на корабль напало что-то подобное. У разрезов палуб такие же идеально ровные края.

Полный отчет еще не был готов, только черновик, но допуск к нему у Элви был. Сагаль, по-видимому, погиб мгновенно. Другие члены экипажа прожили достаточно долго, чтобы израненный «Сокол» успел протащить их через врата, уводя от опасности, не считая опасности истечь кровью или умереть от шока. Исчезли, ни больше и ни меньше, целые куски материи. Просто исчезли. Кусок ее бедра, ступня Фаиза. Большая часть лобной доли мозга Сагаля. Весь Тревон за исключением руки. Пропавшие части не были вырваны. Их словно аккуратно вырезали и забрали… куда-то. В общей сложности, «Сокол» потерял двенадцать процентов массы, и совершенно беспорядочно. Те темные существа, что двигались между пространствами, не целили в экипаж. Части людской плоти они удаляли только потому, что люди попались им на пути. И от этого было еще страшнее. У убийц, по крайней мере, есть мотивы.

Она откинула полу халата и оглядела рану. Бледный медицинский гель, которым заполнили утраченную плоть, все больше розовел. Уже прослеживались линии, где начали формироваться кровеносные сосуды. В ближайшие недели и месяцы нарастут мускулы и кожа. В итоге, вероятно, на бедре останется бесцветное пятно, там, где сформируется молодая кожа. Сагаль же... Ее передернуло. Все еще трудно поверить, что его нет.

Она не заметила, как рассвело. Отсюда, со двора восток не виден, но небо Лаконии постепенно серело. Исчезли звезды и огни строительных платформ. И даже тогда первым делом она обратила внимание на поднявшийся гомон местного зверья, да на нежный уксусный запах, который издавала одна из здешних птиц во время брачного сезона. Элви совершенно закоченела, но так и сидела на скамье, пока не появился Келли, личный помощник Дуарте.

– Майор Окойе, – поздоровался Келли. – Вы рано.

– Или поздно, – попробовала улыбнуться Элви. Вышло не очень.

– Ночью из Солнечной системы прибыл адмирал Трехо.

– Быстро он.

– Как я понимаю, такая тяга крайне изнурительна. И все же он спросил, не присоединитесь ли вы к нам после завтрака.

– Конечно, – ответила Элви. – Однако единственный, с кем мне действительно нужно поговорить – высокий консул.

Улыбка Келли ничего не выражала:

– Лучше обсудите это с адмиралом.

* * *

Прежде Элви видела Антона Трехо только на экранах. Живьем он слегка разочаровывал, но только на первый взгляд, потом, парой минут спустя она поняла, почему этот человек стал самым титулованным лаконианским военным. Коренастый. Волосы темные, поредевшие, сквозь них просвечивал череп. Пронзительные зеленые глаза. Несколько лет назад он менее чем за месяц завоевал всю человеческую цивилизацию. Однако держался он обходительно и тихо, словно все, кроме него, хрупки, не сломать бы ненароком.

Он явно не собирался никому ничего доказывать.

Комната для совещаний была самая обычная. Кресла с мягкой обивкой и длинный низенький стол из полированного камня. Кроме нее тут собрались одни мужчины. Полковник Илич, Элви с ним уже встречалась раньше, когда пришлось вступить в армию, Келли, который привел ее сюда, и ее непосредственный руководитель Паоло Кортазар, возглавляющий Научный Директорат и координирующий практически все научные исследования Лаконии. Уинстон Дуарте отсутствовал.

– Спасибо, что присоединились, доктор, – сказал Трехо, когда она заняла место напротив. – Я читал отчеты о том, что случилось в пространстве колец. Редкостная херня.

Ругательство она восприняла как знак уважения. Он держал ее за ровню.

– Да уж, – согласилась она. – Надеюсь, больше такое не повторится.

– Приложим все усилия. Я сам слегка понервничал во время перехода. Нет, я, конечно, был под снотворными. Вы, я слышал, были в сознании, когда шли в одном из этих новых погружных амортизаторов? Мне бы точно не понравилось. Терпеть не могу спать на переходе в двадцать g, но переживать такое наяву не люблю еще больше.

– Рада, что для вас уже все позади, – ответила Элви. Кортазар пожал плечами и принялся рассматривать ногти. Откровенно скучая. Ему не нравилось, что ее пригласили на совещание. Из вредности она решила еще потянуть время. – Надеюсь, обошлось без проблем?

– Да, да, – успокоил Трехо. – Со мной все хорошо. Хотя проблемы есть. Уже есть попытки самовольных переходов через врата. Один бедняга из Беллорофона хотел проскочить на скорости. Войти в пространство кольца и выскочить из него на той же тяге. Он был не в курсе, что все врата немного сдвинулись. Его корабль ударил в край врат примерно в трехстах километрах левее того места, куда он целил.

– Ой, – охнула Элви.

– Людей охватывает отчаяние. На одну полностью самостоятельную звездную систему приходится десять тех, кому не выжить в одиночку. Торговля для них единственный вариант. Вопрос жизни и смерти. Без доступа к трафику жди гибели.

– Мне жаль, что так вышло с «Мединой» и «Тайфуном».

– Адмирал Сонг была настоящим флотоводцем, – сказал Трехо. – Приняла смерть на мостике. Большего никто из нас просить не может. Но за мертвых выпьем позже. У меня проблема, доктор. И я намерен часть своей проблемы переложить на вас.

Кортазар вздохнул и отвернулся. Трехо рассказал, что случилось с высоким консулом, потом, пока Элви приходила в себя, велел Келли принести чаю. Чай был зеленый, заваренный в чугунном чайничке и разлитый по керамическим чашкам. Она выпила две, прежде чем оправилась от шока.

– То есть империей никто не управляет, – сказала, наконец, она.

– Империей управляем мы, пока высокий консул не будет готов вернуться к своим обязанностям, – поправил Трехо. Потом, после паузы добавил: – Или пока его дочь не достигнет того возраста, чтобы занять его место.

– Она очень умна, – сказал полковник Илич. – И управляема. Высокий консул полагал, и я с ним согласен, что власть должна передаваться по наследству, это вселяет чувство уверенности. Право первородства широко распространено во всех культурах и исторических эпохах. Конечно, никто не собирается наделять девочку всей полнотой власти, пока она не проявит способностей и желания.

– Сколько ей? – спросила Элви.

– Дуарте рассчитывал еще на парочку столетий, чтобы выучить ее, – сказал Трехо. – Черт, да он думал, что она так и останется на скамье запасных. Но карты легли иначе, так что играем тем, что имеем. Не собираюсь подслащивать пилюлю, доктор. На нас многое свалилось, и большая часть упадет на Научный Директорат.

– А я чем могу помочь? – спросила Элви. Прозвучало лучше, чем: «А я за каким хером вам понадобилась?»

– Ваша главная задача – вернуть высокого консула, – приказал Трехо. – Доктор Кортазар посвятит вас во все, чего ему удалось добиться. Надеемся, пара свежих глаз разглядит то, что он упускает.

Элви покосилась на Кортазара. Он не смотрел на нее. Так вот почему он дуется. Трехо усомнился в его компетенции. Неприятно, должно быть.

– А я, пока вы работаете, буду разруливать текущие дела, – говорил Трехо. – «Голосу вихря» еще несколько недель до пробного запуска, но размещать корабли с экипажами в пространстве колец мы не станем, мы ограничим транзит. «Вихрь» отправится защищать Лаконию. «Буря» останется в Солнечной. Ситуация неспокойная, надо приглядывать за всем, а Солнечная – самая проблемная из систем.

– А контроль трафика? – спросила Элви.

– Изнутри мы врата контролировать не можем, – сказал Трехо. – Стало быть, придется снаружи. У нас двести восемьдесят линкоров класса «пульсар», а врат, за которыми надо присматривать – тысяча триста семьдесят одно.

На мгновение Элви увидела, какой страшной тяжестью давит на него случившееся. Взгляд ярко-зеленых глаз уставился в никуда, на лице сквозь бодрость и уверенность проступила усталость. Но миновала секунда, и все исчезло.

– Корабли я размещу в системах с самым высоким трафиком. Восстановим работу связи. А когда будет готов «Вихрь», перепрограммируем все строительные платформы на производство снарядов с антивеществом. И тут перед нами встает вторая по важности задача. Думаю, все согласны, план «око за око, а там посмотрим, готов ли противник к сотрудничеству» пошел не слишком гладко. Будем готовиться к войне. Все, что вы выясните, даст нам…

В кровь Элви хлынул адреналин. Сердце молотком стучало в ребра.

– Да вы совсем охренели?

Илич с Келли переглянулись, словно ждали такой реакции. Кортазар усмехнулся.

– Извините, – сказала Элви. – Хотя нет, постойте. К черту извинения. Вы охренели? Не видели, что только что случилось?

Трехо по-бычьи наклонил голову. Сквозь редкие волосы светилась кожа.

– Я понимаю, для вас это трудный разговор, доктор. Вы многое пережили. Но я военный, а мы на войне, это факт. Война идет с той минуты, как наш корабль впервые не прошел транзит.

– Те сущности убили...

– Я знаю, что они сделали! – гаркнул Трехо. Ее аж отбросило на спинку кресла. – И знаю, почему. Потому что мы их ранили. А значит, им можно навредить, и раз они не ищут мира, я намерен собрать все силы и ранить их еще. Честно говоря, мне это тоже не нравится. Выступать против того, чего мы не понимаем, применять незнакомое оружие, изучая его возможности прямо на поле боя. Дурацкая война, но какая есть. Если победа возможна, я намерен победить. А вы мне поможете.

В голове вспыхнули сотни возражений, но тут же угасли под взглядом пронзительных зеленых глаз.

– Да, сэр, – сказала она.

– Хорошо. Приступайте к работе с доктором Кортазаром и сообщайте мне о любых идеях и успехах.

– Сообщу, – сказала Элви, а Кортазар одновременно с ней произнес: «Мы сообщим». Трехо кивнул, будто они сказали одно и то же. А потом добавил, обращаясь к Элви:

– Если мой план действий вам не по душе, это легко исправить. Просто верните мне моего босса.

– Я попробую, – пообещала Элви.

* * *

Перед тем как отправиться из Государственного Здания в Научный Директорат, Элви решила ненадолго заглянуть домой. Хотелось проветрить голову, но ничего не вышло. Мысли продирались, будто через гель. Разболелась нога, и бессонные часы давали о себе знать, очень тянуло прилечь, теперь, когда у нее полно дел. А может, она просто поняла, что отпущенное на лечение время истекло, а она даже близко не в порядке.

Территория вокруг была прекрасна. Лучше самых роскошных курортов. Диковинные кожистые летуны, которых здесь называли нектарницами, вились над зданиями в вышине, больше похожие на летучих мышей, чем на птиц. Мимо пронеслось что-то вроде стрекозы, крылышки ее жужжали так же, и в то же время совсем не так, как у стрекоз с Земли.

Масштаб проблемы слишком велик. Так много миллиардов людей в стольких звездных системах, в одиночку такое не потянуть. Любому человеку. Наверно, потому Дуарте решил, что больше не будет человеком. И дочь его не будет тоже. Элви пожалела, что не стала математиком. Математиков не отправляли на Илос. А без Илоса она не оказалась бы лучшим экспертом по ранам реальности, которые оставили те темные твари. Ее не призвали бы в Лаконию. И она не была бы здесь. Одно маленькое решение по молодости – и вся жизнь сложилась бы иначе.

Когда она вывернула к своему двору, у входа в сад сидел Фаиз. Его нога заканчивалась ярко-синим коконом размером с ботинок, там уже начала отрастать новая ступня. Другую ногу он положил на скамью. А рядом, опираясь на спинку скамейки, стоял Джеймс Холден.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Холден поднял голову и помахал рукой. Выглядел он старше, и в то же время будто бы совсем не изменился. Она направилась к скамейке, все сильнее опираясь на трость. Гель в бедре жег огнем. Следующие несколько часов на ногах в лабораториях Кортазара представлялись кошмаром.

При ее приближении Холден с Фаизом коротко обменялись парой фраз, и Холден быстро зашагал прочь. Пока она добрела до мужа, он уже скрылся за живой изгородью.

Фаиз подвинул здоровою ногу, давая ей сесть. Под глазами у него залегли темные мешки, но улыбка осталась такой же веселой и сардонической, как в тот день, когда они познакомились. Или в тот, когда она вышла за него замуж. Или в тот, когда они чуть не погибли, потому что террорист заминировал посадочную площадку.

– Наверно, жизнь я прожила неправильно, – пожаловалась она.

– Знакомое чувство, – ответил он. – Но потом я смотрю на тебя, и понимаю, что что-то в моей жизни было верным. И плевать, даже если моя предыдущая инкарнация укокошила священника.

Она взяла его за руку, переплела с ним пальцы. Будущее уже не казалось таким мрачным.

– У меня сейчас состоялся очень интересный разговор, – поделился Фаиз.

– Как и я у меня, – ответила она. – Но мой разговор засекречен, так что рассказывай первым.

– Ну, он был ужасно уклончив, но по-моему наш старый друг Холден только что сообщил мне, что Кортазар замышляет убийство.

Переведено: grassa_green