Бобби и Наоми опять взялись за старое.

Когда Алекс вернулся, они спокойно болтали, но он точно мог сказать, что пока его не было, тут шел жаркий спор. Наоми опустила голову и позволила волосам упасть на глаза, как всегда делала, когда ее что-то расстраивало. Лицо Бобби потемнело больше обычного, разгоряченное возбуждением или гневом. Алекс делил с Наоми один маленький корабль десятилетиями, с Бобби лишь немногим меньше. Едва ли они могли хоть что-то утаить друг от друга.

Немного задевало, что они пытаются от него скрываться, потому как это значило, что и ему придется скрывать, что он понял.

— Я все, — сказал Алекс.

Бобби кивнула и постучала пальцами по столу. Наоми чуть улыбнулась сквозь завесу волос.

Алекс об заклад мог биться, что спорили они все о том же, о чем и всегда, с самого Фрихолда. Безопаснее всего будет притвориться, что все в порядке. Разумный человек не полезет в драку двух зверей, а в спор между Наоми Нагатой и Бобби Драпер не сунется и полный тупица. Ни за что, если хочет остаться при штатном комплекте пальцев. Метафорически выражаясь, конечно.

— Ну… — начал Алекс. Пауза затянулась, молчание стало неловким.

— Ага, — ответила Наоми. — Мне еще кучу всего надо переделать, прежде чем лезть обратно в ящик.

Бобби кивнула, хотела что-то сказать, но передумала. Не успели они и глазом моргнуть, как она пролетела расстояние до Наоми и подхватила ее на свои ручищи. Обе были примерно одинакового роста, но Бобби весила кило на сорок больше. Выглядело это, будто белый медведь схватил вешалку. Но драться они явно не собирались, потому что обе плакали и хлопали друг дружку по спинам.

— Как же все-таки я рада тебя видеть, — сказала Бобби, и обняв Наоми покрепче, приподняла ее над палубой.

— Я скучаю, — ответила Наоми, — по вам обоим. Так, что и сказать не могу.

«По вам обоим» прозвучало как приглашение, и Алекс шагнул вперед и обхватил их обеих руками. И через миг уже плакал с ними. Чуть погодя, поняв, что все в порядке, они разошлись. Бобби вытерла глаза салфеткой, а Наоми не обращала внимания на ручьи из своих глаз. Она улыбалась. Алекс подумал, что видит на ее лице, наверное, первую настоящую улыбку с тех пор, как Холдена увезли на Лаконию. Его пронзила мысль о том, как же теперь одинока жизнь Наоми, которая прячется в грузовом контейнере и путешествует с корабля на корабль, со станции на станцию. И пусть этот выбор они сделали все вместе, он чувствовал укол вины за то, что оставил ее вот так. Но Бобби нуждалась в пилоте, а Наоми, в ее роли тайного дипломата — не нуждалась. Не нуждалась и не хотела.

— Когда мы снова свидимся? — спросила Бобби.

— Хотела бы я знать, — ответила Наоми. — Вы, ребята, надолго в Солнечной?

— Не ко мне вопрос, — пожала плечами Бобби.

Сейчас дело обстояло именно так, а даже если бы и нет, ответ не изменился бы. Никогда ведь не скажешь, кто может тебя слышать, и даже здесь, на станции Транспортного Союза, в задней комнате бара для сторонников АВП, привычка к конспирации брала своё.

В тот же миг терминал Алекса зажужжал. Началась подготовка к перемещению «Шторма» с нынешнего корабля на новый. Наоми не единственная жила в рискованной игре в наперстки.

— Босс, надо идти смотреть за переносом, — сказал он Бобби.

— Я с тобой, — ответила она, сгребла Наоми в охапку, горячо обняла напоследок. — Береги себя, старпом.

— Только этим и занимаюсь, — сказала Наоми с улыбкой.

Чувствовалась какая-то неправильность в том, что они оставляют ее здесь. Ну, как и всегда.

* * *

Алекс никогда не признался бы в этом вслух, но «Грозовой Шторм» пугал его до чертиков. «Росинант» был как первая любовь. «Роси» напоминал инструмент, растущий вместе с рукой, для которой предназначен — удобный, знакомый, безопасный. И даже будучи грозным боевым кораблем, он всё равно оставался домом. Правильным местом. Алекс жутко по нему скучал.

Ходить на «Шторме» было всё равно что жить внутри чужеродной твари, которая притворилась прирученным скоростным кораблем, а к нему потом кто-то прикрутил чертову уйму огневой мощи. Если полет на «Роси» напоминал сотрудничество, а корабль служил воле пилота, то полет на «Шторме» ощущался как попытка договориться с опасным зверем. Каждый раз, садясь в кресло пилота, Алекс боялся, что его что-нибудь укусит.

Бобби осмотрела корабль от носа до кормы со своим техником и тот заверил ее, что в строении корабля нет ничего опасного для команды. Алекс остался при своем мнении. Порой в управлении случались моменты, когда корабль, казалось, не реагировал на команды; казалось, он осмысливал их и соглашался, но чертово решение принимал сам. Единственным человеком, чьим ушам он все это доверил, стал его второй пилот, Каспар Асоа.

— Ну, в общем, ага, управление чуток тупит, но вряд ли это значит, что корабль сопротивляется, — сказал Каспар, с подозрением косясь на Алекса. Тот эту тему больше не поднимал.

Но Алекс пилотировал космические корабли долгие годы, и знал то, что знал. «Шторм» явно состоял из чего-то еще, кроме металла, углерода и этого непонятного кристаллического дерьма. Даже если больше никто этого не видел.

Но черт, какой же всё-таки это был великолепный корабль.

Алекс стоял у маленького обзорного окна и смотрел, как «Шторм» осторожно двигается из открытого ангара в их старом транспортном корабле в такой же на новом. Два массивных транспортника прикрывали движение «Шторма», а в гигантском объеме центрального хаба транзитной станции терялись и они сами. Все делалось намеренно, чтобы перекрыть обзор всем известным телескопам и радарным станциям правительства. Все, что могла узнать Лаконианская империя — два тяжелых транспортных судна пришвартовались в одном месте, скинули или подобрали какой-то груз, и пошли каждый своим путем. То, что в это время ворованный лаконианский корабль переехал из одного в другой, никак не отразится ни в официальных записях, ни в лентах новостей. А «Шторм» с командой смогут свободно жить и сражаться ещё день. Если никто ничего не проглядел.

Сверкающие металло-кристаллические обводы корабля казалось, светят собственным светом даже в тени каньона, созданного грузовиками и станцией. Ослепительно белые выхлопы перегретого газа вспыхивали и исчезали, когда срабатывали маневровые двигатели. Каспар за штурвалом с отработанной легкостью мягко подталкивал лаконианский эсминец к открытому выходу с грузовой палубы старого корабля ко входу в новый. Они множество раз играли в эту игру, и оба пилота уже стали экспертами в перемещениях корабля в ограниченных пространствах.

Как бывший военный, Алекс всегда удивлялся, как им на самом деле удается сохранять конспирацию. Они тайком пролезли через врата на имперском корабле, скрытом во чреве корабля Транспортного Союза. Напрямую задействовали по крайней мере десятки, а то и сотни людей. И каким-то образом им сходило это с рук.

Почти для всех теорий заговора бритвой Оккама служит тот аргумент, что люди крайне дерьмово хранят тайны, и эта дерьмовость растет по экспоненте с увеличением числа посвященных. Но с помощью друзей в Транспортном Союзе, бывших членов АВП, они месяцами вели скрытую разведку и пока не попались. Это много говорило о том, какие из астеров за последний век или два получились повстанцы. Скрытый бунт против значительно превосходящей военной силы вшит в их ДНК. Двадцать лет Алекс служил в марсианском флоте, потом бился со Свободным Флотом, и за это время ему приходилось охотиться на самые радикальные астерские группировки. И часто неискоренимая тяга астеров к хитростям и партизанской войне просто выносила ему мозг. А теперь благодаря ей он оставался жив.

Как понять, есть здесь ирония или нет. Это забавно? Может быть.

«Шторм» завершил фиксацию в новом судне – неуклюжем грузовике в форме толстой пули под названием «Маятник». Его двери скользнули на место, закрылись, и Алекс почувствовал, как от этого по палубе пробежала легкая дрожь. Пара этих дверей была больше, чем эсминец, а весила столько же.

Алекс вытащил терминал и вызвал канал Бобби.

– Детка в люльке. Можем выдвигаться, только скажи.

– Принято, – ответила Бобби и вырубила канал

Она проводила заключительную подготовку со своей командой. Цепочка шептунов Сабы не сообщила им, в чем заключается миссия в Солнечной системе, но Бобби тренировала свое войско в таком соответствии с основными принципами, что конкретная задача любой миссии превращалась в очередное дерьмо, которое надо убрать. Поначалу Алекс скептически смотрел, как Бобби сгребает в кучу старую гвардию АВП, наряжает их в лаконианскую силовую броню и на полном серьезе говорит, что собирается сделать из них ударную команду для тайных операций. Но черт ее подери, если у нее не вышло именно это. Они провели три операции со стопроцентным успехом и нулевым процентом потерь. Оказалось, что какой бы грозной ни была сержант Дрейпер, она становилась еще ужасней, когда получала возможность подготовить собственную резервную копию.

И как-то случилось, что это стало нормальным. Они могли играть в три карты с грузовыми кораблями и «Штормом», пока Саба, Наоми и остальное подполье выбирали для них цели миссий. И не сказать, когда именно это пришло. Только теперь он снова, как несколько жизней назад в МВКФ, работал водителем автобуса. Каждый новый день приносил риск раскрытия, плена, смерти. На каждой операции Бобби и ее команда оправлялись в мясорубку лаконианского доминиона. К каждому своему успеху они шли по лезвию бритвы. Если бы Алексу было двадцать и он не ведал о том, что смертен, он, наверное, полюбил бы эту жизнь.

Он отвернулся от обзорного окна и взял сумку с вещами. Как только он двинулся, заверещал его терминал.

– Зафиксирован и деактивирован, – сказал Каспар.

– Видел. Изящно. Сержант тренирует бойцов, я направляюсь к ней. Корабль пока твой.

– Принял.

Коридоры транзитной станции были построены экономно и функционально. Гладкие керамические стены и пол, достаточно мягкий, чтобы у постояльцев не болели ноги на трети g, которую давало вращение жилых колец. Алекс протащился по одному из коридоров с полкилометра, и остановился у двери с надписью «ХРАНИЛИЩЕ 348-001».

Седеющий астер – короткая военная стрижка и неподвижные серые глаза почти того же цвета, что и волосы – приоткрыл дверь изнутри, оглядел коридор вокруг Алекса. Пока астер смотрел в коридор, Алекс смотрел на тяжелый черный пистолет в астерской руке. Астер был из головорезов Бобби, его звали Такеши Оба.

– Все чисто, – сказал Алекс с улыбкой, и Оба, хмыкнув, пустил его внутрь.

За дверью оказалась пустая комната метров пять на десять с таким же простым керамическим покрытием на стенах, как и в коридоре. Команда стояла вольно, обратив лица к говорящей с ними Бобби. Она мельком кивнула вошедшему Алексу, но говорить не прекратила.

– Не заблуждайтесь, – говорила она, – Солнечная система – самый опасный плацдарм из всех, где нам приходилось действовать. Уровень его угрозы для тайных операций нашего направления уступает только Лаконии. Практически на каждом камне, на каждом куске льда, если он больше военного транспорта, здесь построена станция, телескоп или радар. Глаза повсюду.

По группе пробежал ропот, и Алекс не очень понял, недовольство это или согласие.

– И еще, – продолжила Бобби. – Флот коалиции Земля-Марс полностью подчинен Лаконии. И это означает, что относительно небольшое количество лаконианских кораблей – единственный фактор, благодаря которому мы успешно действовали до сего момента – здесь нам не поможет. И что еще хуже, лаконианцы повесили на орбиту вокруг Земли дредноут «Сердце Бури». В первую очередь для того, чтобы держать в узде внутренние планеты, но если он обнаружит нас, мало нам не покажется. Встречу с кораблем класса «магнетар» «Шторм» не переживет. Такие дела.

– Что насчет цели? – спросила Джиллиан Хьюстон, дочь губернатора Фрихолда Пейна Хьюстона, которая одной из первых пришла на службу к Бобби.

Высокая, стройная блондинка с крепким телосложением урожденной землянки и постоянной морщинкой над переносицей. За то время, которое они проработали вместе, Хьюстон стала неофициальным заместителем Бобби. Алекса это беспокоило. Джиллиан была злой как змея. Когда он сказал об этом Бобби, та ответила: тогда надо просто следить, чтобы у нее не кончались мыши. Он так и не понял, что это значило.

– Ничего. Детки с верхнего этажа держат карты под столом, – сказала Бобби. – Мне начинает казаться, что мы узнаем задание после того, как его выполним.

– Превосходно, – ответила Джиллиан.

– «Шторм» застегнут на все пуговицы, и мы с «Маятником» идем в сторону Солнца через тридцать часов, – сказала Бобби. – Наслаждайтесь гостеприимством «Гаража», но смотрите, чтобы все уладили свои дела и были на корабле через двадцать четыре часа, иначе обнаружите мой ботинок в весьма неудобной для ваших задниц позиции.

По толпе прошелестели добродушные смешки.

– Разойдись.

Через пару секунд хаоса Бобби, Джиллиан и Алекс остались в комнате только втроем. Бобби все в том же летном костюме, в каком встречалась с Наоми, а Джиллиан – в черном комбинезоне, принятом в команде вместо неофициальной униформы. И с большим пистолетом в кобуре. Алекс ни разу не видел Джиллиан без него. На Фрихолде оружие было таким же обязательным предметом одежды, как штаны.

– Мне не нравится, что от Сабы приходят одни отговорки, – сказала Джиллиан. – Такое ощущение, что он, сука, импровизирует.

– Может быть множество обоснованных причин, по которым детали миссии до сих пор формируются, – ответила Бобби.

Ее голос звучал мягко, но решительно. В смысле, я понимаю твое беспокойство, но выполнять задачу все равно придется.

– Это наверняка Каллисто, – продолжила Джиллиан, словно не слыша предупреждения в тоне Бобби. – Единственное место, которое чего-то стоит, и при этом находится достаточно далеко от того корабля, чтобы стать реальной целью.

Бобби подошла к ней на полшага и выпрямилась, еще больше увеличив разницу в размерах между ними двумя. Джиллиан замолчала, но даже не шелохнулась. Злая как змея, подумал Алекс, и с огромными медными яйцами.

– Размышления такого рода контрпродуктивны. И, честно говоря, опасны, – сказала Бобби. – Держи их при себе. Иди выпей стакан-другой-пятый. Устрой драку в кабаке, если надо. Но это все выбрось из головы, а завтра возвращайся на «Шторм». К тому времени мы будем знать больше.

– Свободна.

Джиллиан вроде бы наконец уловила посыл. Она с легкой насмешкой козырнула Бобби и вышла из комнаты.

Алекс открыл было рот, но Бобби ткнула пальцем в его сторону.

– Ни хера не говори.

– Принято, – ответил он. –Целый день на станции, и делать нечего. Жалко, Наоми не с нами. Можно было бы заняться еще чем-то, кроме поедания этих ее комков.

– У нее тоже есть миссия, – сказала Бобби. Ее губы крепко сжались и побелели.

– Ну так что, – сказал Алекс, – ты расскажешь, что там между вами происходило, или придется тебя бить?

Застигнутая врасплох, Бобби разразилась лающим смехом, на что и надеялся Алекс. Так мог угрожать небоскребу чихуахуа, и Алекс заулыбался в знак того, что пошутил.

Бобби вздохнула.

– Она все еще думает, что нужно найти мирный выход. В этом мы не сошлись. Годы прошли, дерьмо осталось то же.

– Она потеряла очень много, – сказал Алекс, – и боится потерять все.

Бобби схватила руку Алекса и тепло сжала.

– Что я и пытаюсь до нее донести, друг мой. В битве вроде этой, если ты не готов потерять все, чтобы победить, ты все потеряешь, проиграв.

Переведено: M0nt