Па

Мягкий маркер предназначался для отметок на настиле во время постройки корабля, и Мичо использовала его почти для такой же цели. Она помечала не ход инвентаризации и не результаты проверки, и строила она сейчас не корабль. Но тем не менее. Перед ней на стене каюты был длинный пустой прямоугольник. Литография, прежде вмонтированная в стену — оригинальный оттиск Табиты Тоява на основе из искусственного коралла из серии «Сто лиц Европы», теперь вместе с рамой покоилась на кресле Па и как будто наблюдала за ней.

Вдоль одной стороны стены Па выписала имена основных поселений внешних планет — Церера, Паллада, Веста, Япет, Ганимед и так далее. Одни размещались на спутниках, другие — в туннелях глубоко выработанных астероидов, а некоторые, как станция Тихо, комплекс Ширацу-Ма, Колдвотер и Келсо, были свободно плавающими станциями вращения. Она записывала, в чём, по её мнению, они нуждаются: вода — там, где не было своего льда, комплекс биопрепаратов — всем, кроме Ганимеда, строительные материалы, продукты, медикаменты. Когда текст стал слишком плотным, так что трудно читать, она всё стёрла ребром ладони. Остались только размытые пятна.

В среднем столбце — корабли колонистов, которые она захватила вместе со своим флотом: «Бедьядат Джедида» с Луны, «Джон Голт» и «Марк Уитни» с Марса. «Хелен Р.» и «Якоб Эйч Кантер», спонсированные обществом «Нер Шалом». «Сан-Пьетро» корпорации «Де Варгас». «Каспиан», «Хорнблауэр» и «Зимородок», работавшие как независимые чартеры. Все с грузом припасов для создания поселений во враждебных новых мирах. На некоторых припасов едва хватило бы для поддержки существования кучки людей. Другие везли столько, что сотня человек могла прожить на это три года. Достаточно, чтобы на время обеспечить жизнь Пояса, пока не будет установлена полная независимость от Земли и Марса. В надежде, что это случится.

А с другого края стены — собственная флотилия Па. «Серрио Маль» с капитаном Сюзанной Фойл, «Панчин» Эцио Родригеса, «Аэндорская волшебница» Карла эль-Даджайли и дальше, вниз по стене. Каждый корабль укомплектован оружием. И все подчиняются ей — до тех пор, пока не узнают о принятом ею решении. А тогда... Ладно. Тогда посмотрим.

Она сжимала и разжимала маркер, он легко щёлкал по кончикам её пальцев, как будто кто-то стучался в дверь. С каждой новой сделанной отметкой страх понемногу уходил из её груди. Он не исчез — не так это просто — но ощущался теперь не так остро и сильно. Мичо закрыла страх, заперла в своём сердце, чтобы приглушить боль потери и неудачи. Ну, хоть на время. Как поиск нужного ритма, когда встаёшь на беговую дорожку. Нужно собрать воедино тело, разум и дух. И догнать время.

Когда Па начинала, в глубине души оставалась надежда, что найдётся причина не идти на этот мятеж. Но теперь увлеклась, и сомнение было забыто. Где-то в процессе она перешла от вопросов, а надо ли так поступить, к размышлениям, как она собирается это сделать. Мичо даже не замечала, что здесь Надя, пока та не заговорила.

— Бертольд до сих пор не разрешает тебе включать систему?

Мичо вздохнула и покачала головой.

— Не хочет, чтобы хоть что-то шло через компьютеры пока мы не объявим о разрыве с Инаросом. Бертольд принимает локальные меры, готов к обновлению. Но ты же знаешь, каково это. Они могут раскрыть наши карты.

— Думаешь, Марко так пристально наблюдает за кораблём?

— Нет, — сказала Мичо, а потом, помолчав добавила: — Не знаю. Может быть. Ну и ладно. Мне это даже нравится. Так более... даже не знаю. Более ощутимо?

— Ну, посмотрим, — ответила Надя. — Приближаемся.

— Мне нужно не больше секунды световой задержки, — сказала Мичо. — Я не могу обмениваться записанными сообщениями. Нужна возможность поговорить.

— Приближаемся, — повторила Надя на полтона тише. Она поняла.

Мичо сжала и отпустила свой маркер. Щелчок.

— Долго ещё?

— Уже вечером. 

Надя подошла ближе и стала разглядывать стену со всеми пометками. Она была на полголовы ниже Мичо, на висках уже поблёскивала первая седина. Надя вздыхала, кивала сама себе.

— Проверяешь мою работу? — чуть поддразнивая, спросила Мичо.

— Да, — Надя говорила серьёзно. — У нас и раньше случались сложные ситуации. Сейчас нам предстоит кое-что посерьёзнее. В такие времена следует проверять все печати, даже то, что уже проверено.

Мичо опустилась на свою койку, чтобы не мешать жене пройтись по всем кораблям и станциям. Подбоченившись, Надя изучала стену, время от времени издавая негромкие звуки. Для Мичо это выглядело как одобрение. Конечно, проще было бы переложить построение этой схемы на систему корабля, способную отобразить корабли и их направления в едином интерфейсе. Хотя её стена расписана очень тщательно, оставались другие списки — и немалые — критически важной информации. Военные корабли, подконтрольные Марко. Элитные силы охраны, резерв Розенфельда. Тысячи контейнеров с припасами с Паллады, Каллисто и Весты, которые уже спрятаны где-то в неведомой пустоте. Мичо потянулась — торможение в одну треть g вызывало боль между рёбрами.

— И когда мы намерены всё это украсть? — спросила Надя.

— Когда я поговорю с Кармунди, — ответила Мичо. — Если поспешим — Инарос может заметить. Опоздаем — его могут предупредить.

— Этот Кармунди, — вздохнула Надя. — Меня он тревожит.

— Меня тоже, — сказала Мичо.

Надя отвернулась от стены, чтобы взглянуть на жену. Но всё равно словно продолжала проверку.

— Что тебя беспокоит?

— Вот это всё, — Мичо кивнула на стену. — То, что я собираюсь сделать.

— Думаешь, это неправильно?

— Не уверена, что это имеет значение. Марко поступает так, как правильно с его точки зрения. И Доуз. И Земля. Все делают то, что считают верным, и при этом уверены, что они порядочные люди, исполняющие свой долг. За каждым сотворённым с нами зверством стоит кто-то, считающий свои действия оправданными. Вот так же и я. Порядочный человек, у которого в руках власть это сделать. Потому что это оправдано.

— Ага, — ответила Надя. — Думаешь, Кармунди к нам не присоединится.

— Боюсь, что так. И тогда на его примере придется показать другим, что ко мне следует относиться серьёзно.

— Королева пиратов не должна оставлять в покое выживших, — сказала Надя. — Впрочем, в одном ты не права. Не всё зло на свете делают праведники. Некоторые совершают зверства просто для удовольствия. Но меня беспокоит не это.

Мичо подняла руку в знак вопроса.

— Насчет работы с Кармунди, — сказала Надя. — Я сама не знаю, в чём дело. Этот тип меня раздражает.

Запищали оба их терминала — запрос на соединение от Лауры, по семейному выделенному каналу. Надя кивнула Мичо, чтобы та приняла, а сама устроилась рядом — вместе смотреть на экран. Лаура была на командной палубе, подсветка её экрана выплёскивалась на щёки, огоньками плясала в глазах. По бокам появились иконки всех остальных членов семьи — кроме Нади.

— В чём дело? — спросила Надя.

— Только что пришла лента новостей, — сказала Лаура. — Внутряки взяли Цереру. Делают объявление.

Мгновение все молчали. Удар облегчало то, что они его ожидали, но всё же Мичо его почувствовала.

— Проиграй ленту.

Лаура кивнула, подвинулась ближе к панели и исчезла с экрана. Её место заняла лента новостей. Военные корабли Земли и Марса швартуются на причалах Цереры. Зрелище соприкосновения таких несовместимых и чужеродных объектов сбивало с толку. Мичо знала, что это произойдёт, но всё-таки смотрела с тяжёлым чувством.

«...приблизительно около четырёх с половиной миллионов, с резервами, которых хватит для поддержания станции максимум на две недели. В настоящий момент объединённый флот разрабатывает стратегию помощи, в том числе экстренное нормирование и запросы еды и воды с других станций Пояса и системы Юпитера».

Картинка задрожала и оборвалась — небрежное непрофессиональное редактирование. А потом экран заполнило его лицо. Фред мать его Джонсон. Внутри у Мичо всё сжалось. Так вот что у них за игра. Землянин начнёт говорить за Пояс. Опять. Глаза Джонсона смотрели печально и мягко. Коротко стриженые волосы совсем побелели. На тёмных щеках заметна седая щетина. Бегущий по краю экрана текст сообщал: Фред Джонсон — представитель АВП/корпорации Тихо.

Не полковник Фред Джонсон. Не Палач станции Андерсон. Предатель. Представитель Пояса перед камерами Земли.

— Мичо?

— Всё нормально.

«Вся культура внешних планет, — заговорил Джонсон, — основана на взаимной поддержке. Состояние станций и кораблей всегда было показателем развития инженерной мысли и знаний человечества. Я долгие годы работал в Альянсе внешних планет и никогда не видел более глубокого предательства идеалов Пояса».

— Да, — сказала Мичо. — Ты права, я больше не могу. Выключи это.

Надя провела по экрану, и лента исчезла. Мичо на долгую минуту застыла. Она не заметила, как сломался маркер — теперь в руке были липкие крошки. Она взяла в ванной полотенце и попыталась оттереть пальцы. Кресло качнуло — в него опустилась Надя. Когда Мичо взяла себя в руки, жена обернулась к ней. Долгие годы близости позволяли Мичо прочесть с десяток её мыслей по выражению лица.

— Он нам не союзник, — сказала Мичо. — Враг моего врага — мой друг? Это чушь. Сторон всегда больше двух. Именно притворство помогло этому сукину сыну приобрести вес в АВП и продержаться так долго.

— Он держится до сих пор, — сказала Надя. — Ему многие доверяют. У него есть корабли.

— Я добуду нам корабли. А в его протекции мы не нуждаемся.

— Как скажешь, — ответила Надя. И добавила, тише: — Может, он нуждается в нашей.

— Он уже большой мальчик. Может сам о себе позаботиться.

— Но четыре с половиной миллиона — это куча народа.

— Земля хотела станцию. Получила. Удачи, — но голос Мичо звучал уже далеко не так уверенно, даже для неё самой. — Земля сумеет о ней позаботиться.

— Им понадобится пища. Вода.

Мичо ткнула в нацарапанный на стене список. Пальцы потемнели от краски. 

— Каждой базе из этого списка тоже понадобятся еда и вода. Медикаменты. Топливо для реакторов. Строительные материалы. Всё. Всем нужно всё. Я не собираюсь ставить Цереру во главе нашего списка. Они уже получили помощь.

— Они ограблены, — сказала Надя. — Нами.

— Не нами. Марко.

Надя улыбнулась и отвела взгляд, как делала всегда, если хотела закончить спор, но не согласна, что проиграла. Мичо не могла этого допустить. Слова теснились, рвались. Она должна была ответить Наде.

— Дело не только во Фреде Джонсоне.

— Если Церера начнёт вымирать от голода, — Надя закончила вопрос как утверждение.

— Отлично, — сказала Мичо. — Если Церера начнёт голодать. Если у них будут перебои с водой. Я помогу людям Цереры. Не для Джонсона, не для АВП. Но людям я помогу.

Надя кивнула, но смотрела всё ещё влево, как будто на пустом экране до сих пор мерцала картинка. Мичо даже присмотрелась, но там была лишь пустота.

— А Земля? — задала вопрос Надя.

— Что такое с Землёй?

— Люди там умирают от голода.

— Нет, — сказала Мичо. — Я не отправлю наши припасы на Землю. Они столетиями могли помочь нам, но не помогали.

Улыбка Нади стала на миллиметр шире, она поднялась на ноги. Поцеловала Мичо в щёку и вышла. Мгновением позже её голос послышался в коридоре, Эванс ответил. Жизнь на корабле продолжалась, несмотря на то, что менялось всё вокруг. Мичо вернулась к своему списку, но сосредоточиться больше не удавалось. Мысли возвращались назад, к мягкому усталому взгляду Джонсона. «Я никогда не видел предательства, подобного этому». Склонившись к стене, она провела кончиками пальцев по слову «Церера». Сквозь буквы проглянула серая поверхность стены. Но Мичо их не стёрла.

Когда спустя восемь часов «Коннот» наконец подошёл к «Хорнблауэру» на расстояние световой секунды, ленту новостей целиком заполнило взятие Цереры. Слова «объединённый флот» стали собирательным термином для земных и марсианских боевых кораблей, сбившихся в кучу рядом с горсткой потрёпанных астерских судёнышек. Это выглядело как возвращение в прежние дни, до Эроса, когда союз внутренних планет казался непоколебимым. Разумеется, в речах обозревателей сквозила некоторая ностальгия, в репортажах с Земли и Марса — плач о золотом веке и перспективе эксплуатации Пояса. На Лондрес-Нове вспыхнул мятеж, заседание марсианского парламента сорвано, а лучшая новость с Земли — кривая роста смертности из экспоненциальной стала линейной, что позволяет надеяться на выравнивание ситуации, когда на земном шаре вымрут наконец самые слабые и те, кто сильнее всего пострадал.

Марко притих. Мичо полагала, что он занят планированием новых шагов с какой-то группкой своих приверженцев, в которую она не входит. И это её совершенно устраивало. Ей и без того есть о чём думать.

Она уже записала послание к капитанам, находящимся под её командованием. Запись готова к передаче в любой момент, по одному её слову, и как только это произойдёт, вернуть уже ничего будет нельзя. Ничто, даже разговор с Кармунди, не казалось столь необратимым.

Так почему же запрос на соединение с «Хорнблауэром» для Мичо подобен выходу в шлюз?

Кармунди принял соединение, его лицо, широкое и безмятежное, появилось на экране вместе со значком защищённого соединения. У другого человека такое выражение выглядело бы безобидным, но Кармунди уже убивал по её приказу. Мичо ему не обмануть.

— Капитан, — сказал он. — Я ждал, когда вас услышу. Аллес гут, а?

— Ну, во всяком случае, всё интересно, — сказала Мичо, с улыбкой, которая, к её удивлению, вышла почти настоящей. — Рассматриваем некоторые изменения планов.

Сообщение уходит на «Хорнблауэр» и возвращается. Одна секунда задержки. Что заставляет Кармунди осторожно и тщательно выбирать слова для ответа. Иллюзия света и расстояния.

— Я слышал. Церера. Чёрт знает что.

— Да, — сказала она. — И даже хуже. Я понимаю, технически ты подчиняешься Розенфельду, но я намерена отдать некоторые приказы тебе и твоей команде. Надеюсь, вы им подчинитесь.

Секунда. Две. Брови Кармунди поползли вверх. Ещё секунда.

— Интересно, са са. Говори.

Ты ещё можешь остановиться. Ты пока не сказала. Не знает никто, только твоя семья, а они поддержат всегда, даже если свернёшь обратно. Опять доверься Инаросу. Либо найди другого командующего и займи место в его строю, это всегда сработает.

— Я перенаправляю «Хорнблауэр» на Рею. Отпускаю пленных. Перераспределяю груз.

Секунда. Две. Или на этот раз чуть быстрее? Как близко сейчас корабли?

— Рея ведь не из наших?

— Да, — ответила Мичо. — Она не поддерживает Вольный флот. Потому я её и выбрала.

Секунда. Нет, сообщения определённо доходят быстрее. Кармунди кивнул, облизнул губы, прищурился. Она увидела, что он всё понял, и ждала реакции.

— Значит, мятеж?

— Для меня он будет не первым, — сказала она с лёгкостью, которой на самом деле не чувствовала. — Беру под командование все корабли — те, что пойдут за мной. Миссия та же. Захватываем корабли колонистов, поддерживаем Пояс. Всё по-прежнему.

Кажется, пауза длится вечно.

— По-прежнему, — произносит Кармунди и пожимает плечами. — Ты хочешь, чтобы мы их вели, или нам вернуться на борт?

В глубине сознания Мичо прозвучал тревожный сигнал. Это неправильно. Она покачала головой.

— Ох, Кармунди. Всё могло бы сложиться как надо. Возвращайтесь на борт. Ты, и все твои люди. Заходите парами, оставляйте броню и оружие.

Пауза.

— Вот это да, капитан. Не понимаю, как такое возможно.

— У меня есть два варианта, — сказала Мичо. — Но впустить тебя и твою команду в корабль с оружием и снаряжением, потому что я так уверена в твоей преданности мне, а не Марко? Нет, это не один из них.

Пауза и улыбка, которую Мичо прочесть не смогла. Кармунди наклонился, приблизился к камере. На экране не были видны его руки, но она представила их сложенными на столе. Когда он заговорил, голос звучал дружелюбно, может быть, чересчур.

— И каковы твои варианты?

— Либо ты со своими идёшь сюда, и мы, как и обещали, доставляем припасы на Пояс, либо я уничтожаю «Хорнблауэр». Предупреждаю эль-Даджайли, Фойл, и остальных — это серьёзно.

На этот раз пауза длилась дольше двух секунд. Даже дольше трех. Мичо старалась держаться спокойно, хотя сердце колотилось о рёбра, будто рвалось наружу.

— Вот что я скажу, — начал Кармунди. — Я разворачиваю этот паршивый корабль на Палладу. Ты идешь своей дорогой, я своей. Что случилось между тобой и Инаросом — это дело твоё и Инароса. А с тобой мы расходимся, со всем уважением.

«Да» рвалось с её губ, она готова была согласиться. Так хотелось с этим покончить. Мичо ненавидела стычки. Как она дожила до такого?

— Нет, — сказала она. — Ваша броня и оружие вылетает из шлюза кучей, в течение часа. Иначе мы опять попортим «Хорнблауэр». И на этот раз — очень серьёзно. 

Мичо пожала плечами. Ждала. На этот раз около секунды.

— Ты убьёшь нас за просто так?

— Убью, чтобы потом не пришлось убивать многих других. Приятнее, когда тебя любят, чем когда ненавидят, но ничего не поделаешь. Мир полон зла.

Пауза.

— Ты не можешь помешать мне сообщить об этом, — сказал Кармунди.

Мичо вздохнула, переключила питание и отправила сообщение. То, что начиналось словами: «Вы пришли под моё командование из преданности Поясу, и ради Пояса я надеюсь, мы останемся вместе».

Вот и всё. Её время с Марко Инаросом кончилось. Мичо Па, бывший член АВП, бывший капитан Вольного флота, теперь одна со своим кораблём во вселенной, где всё против них. Несмотря на возможные последствия происходящего сейчас, несмотря на боль и потери, которые она только что навлекла, она всё же чувствовала облегчение. Как будто стала тем, кем должна быть.

— Они знают, — сказала она Кармунди. — Ну, теперь переходим к той части, где ты сдаёшься, или ты по-прежнему настаиваешь, чтобы я вас прикончила?