Алекс

— Доброе утро, солнышко, — сказала Сандра Ип.

Алекс моргнул, закрыл глаза, а потом приоткрыл левый. Ему как раз снился сон, когда в систему охлаждения корабля, похожего одновременно и на «Росинант», и на его первый корабль в марсианском флоте, поступал яблочный сок. И хотя подробности потускнели, осталось ощущение, что нужно всё исправить. Обнаженная Сандра улыбнулась и замолчала, а 

Алекс прекратил цепляться за сон.

— И тебе привет, малыш, — прорычал он. 

После сна голос звучал хрипло и неровно. Алекс приставил ладони к изголовью кровати и потянулся, чтобы почувствовать напряжение между лопатками. Пальцы ног высунулись из-под одеяла, и Сандра игриво ущипнула его по пути в душ. Алекс поднял голову, чтобы посмотреть на нее, а она оглянулась посмотреть, как он смотрит.

— Ты куда? — спросил он, частично потому, что и правда хотел знать, а частично просто чтобы задержать ее еще на несколько секунд.

— Сегодня у меня смена на «Джемми Ракшасе», — сказала Сандра. — Драммер хочет, чтобы все шишки из АВП видели, как о них заботятся.

— «Джемми Ракшаса», — произнес Алекс, снова откинув голову. — До чего же странное название для корабля.

— Это что-то вроде шутки Гудфорчуна. Но корабль приличный. — Ее голос из ванной немного отдавался эхом. — Самый странный корабль из тех, что я видела, назывался «Обратная петля». Горнодобытчик, переделанный из роскошной трофейной яхты. У капитана был бзик по поводу открытых пространств, поэтому они снесли все переборки и палубы кроме необходимого минимума.

Алекс нахмурился, глядя в потолок.

— Серьезно?

— Когда он включал тягу, то можно было кинуть в рубке гайку и услышать, как она пролетит все палубы до самого реактора. Это как запустить воздушный шар, набитый палками.

— Так нельзя.

— Капитана звали Йетс Пратканис. С заскоками, но команда его любила. Ничего похожего на то дерьмо, которое люди делают ради капитана, когда закрывают глаза на то, какой он урод.

— А вот это похоже на правду.

Звук льющейся на металл воды дал понять, что Сандра включила душ, но, судя по мелодии, еще не встала под воду. Алекс снова поднял голову и увидел Сандру у двери, с поднятыми к притолоке руками. Она была совсем ненамного его моложе, годы уже сказались на ее теле. Вдоль живота и груди тянулись едва заметные серебристые растяжки. На левой ноге — смазанная татуировка в виде водопада. А на правой руке — неровный шрам. Красота не юности, а опыта, как и у него. И всё же Алекс видел девушку, которой она когда-то была — в том, как она поднимала брови или как опиралась на бедро.

— Хочешь принять душ, солнышко? — спросила она с деланной невинностью.

— Еще как, — отозвался Алекс, вытаскивая себя из постели. — Ага, хочу.

После той первой ночи на Церере они с Сандрой провели немало часов в обществе друг друга. На «Роси» они делили время между его каютой и ее. Здесь, на Тихо, переместились в ее жилье. Сандра прожила на станции достаточно долго, и по правилам профсоюза ей выделили две комнаты с отдельной ванной и кроватью, куда более подходящей для двоих, чем кресло-амортизатор.

Поначалу Алекса удивили эти отношения и слегка насторожили. В постели Сандра была игривой и раскрепощенной. Ему потребовалось некоторое время, чтобы стряхнуть ржавчину и вступить в игру. До женитьбы у него было мало возлюбленных — вообще-то, всего одна — и пара романов после. Он совершенно не ожидал снова получить полное и восторженное внимание женщины. Но как только он убедил себя, что это происходит на самом деле, то бросился в эти отношения с головой, как шестнадцатилетка.

После душа они насухо вытерли друг друга, и Алекс нанес на спину Сандры крем — куда она не могла дотянуться и на те места, куда она, вероятно, дотянуться могла. Она надела форму, связала волосы на затылке и почистила зубы, а Алекс забрался обратно в постель.

— Что, опять будешь лениться? — спросила она.

— Я пилот, а лететь мне некуда, — ответил он, поднимая руки в жесте «Я не виноват».

Сандра засмеялась.

— Вот почему я не пилот. Инженерам всегда есть чем заняться.

— Тебе стоит научиться расслабляться.

— Ну, — сказала она с нотками гортанного мурлыканья, которое использовала во время флирта, — ты всё время показываешь мне пример, и может, кое-что мне и передашь.

— Может, после твоей смены закажем еду на дом?

— Хороший план, — сказала Сандра, проверила время по ручному терминалу и хмыкнула. — Ладно. Мне пора бежать.

— Я запру квартиру, когда уйду.

— Ты будешь храпеть в моей постели целый день, как лев.

— Не исключено.

Перед уходом Сандра его поцеловала. После того как дверь закрылась, Алекс утонул в подушках и немного полежал, а потом встал и собрал с пола свою одежду. Жилье Сандры было слишком уютным, он к этому не привык. В изножье кровати лежало бледно-голубое покрывало с рисунком и кружевной отделкой.

Сандра повесила по углам драпировку, чтобы смягчить освещение и скрыть углы. На ее столе стояла вазочка с засушенными розами. Острый запах духов въедался в одежду, пока Алекс здесь находился, так что и через несколько часов, когда он просматривал чертежи, запах внезапно напоминал о теле Сандры.

Женщины, рядом с которыми он прожил последние годы — Наоми, Бобби, даже Кларисса Мао — не были любительницами финтифлюшек и нежностей, плюшевых подушек и розовой воды. Подобная женственность была ему вполне знакома, и он чувствовал себя комфортно, но всё же выглядела слишком экзотично, чтобы полностью погрузиться в эти отношения. Он все-таки хотел оставить что-то, принадлежащее только ему.

А может, думал он, натягивая тот же носок, что носил вчера, дело даже не в этом. Может, он просто знает, как многое может отнять у них война, и Сандра Ип — его шанс заполнить пустоту в сердце и теле, пока для этого еще есть время. Место для нежности, привязанности и удовольствия, находящееся как будто в центре урагана. Алекс надеялся, что и она чувствует то же. И они с Сандрой собирают хорошие воспоминания, несмотря на творящиеся вокруг ужасы.

На «Росинанте» становилось всё труднее и труднее избавиться от неприятного чувства. Со дня прибытия на Тихо Холден без конца пропадал на встречах. Когда он не сражался с Карлосом Уокером по поводу того, какие припасы и поддержку может обеспечить АВП, то обменивался долгими записанными сообщениями с Мичо Па о дальности стрельбы рельсовых пушек Вольного флота в медленной зоне. Когда он не отчитывался или не получал отчетов от Авасаралы, они вместе с Наоми и Бобби сравнивали позиционные карты Солнечной системы с теми, что имелись у Эми Остман и Мики эль-Даджайли. Казалось, Холден никогда не теряет самообладания и никогда не отдыхает. Каждый раз при встрече Холден улыбался и вел себя безупречно. Если бы Алекс не прожил с ним бок о бок столько лет, то мог бы даже поверить, что всё идет прекрасно.

Но человек, присутствующий на этих встречах, расхаживающий по коридорам «Росинанта» и докам рядом с кораблем или склоняющийся над своим ручным терминалом, был не Джеймсом Холденом. Как будто Холден стал актером и играет роль Джеймса Холдена. И изображает то, что необходимо в эту минуту. Это не тот человек, которого знал Алекс. За каждым словом Холдена Алекс чувствовал звенящую бездну отчаяния.

В других это тоже проглядывало. Наоми стала молчаливой и более сосредоточенной. Как будто постоянно разгадывала какую-то неразрешимую задачку. Даже Амос находился на грани срыва, хотя настолько незаметно, что Алекс не вполне был уверен. Возможно, он просто проецирует собственные страхи на невозмутимость Амоса. А если Бобби и Клариссу это как будто не затрагивало, то лишь потому, что они появились на корабле недавно и не чувствовали ритм «Росинанта» настолько хорошо, чтобы различить, когда он слегка сбивался с такта.

И каждая история о Вольном флоте — еще один захваченный или уничтоженный корабль, еще один схваченный и казненный на Палладе, Ганимеде или станции Холл шпион с Земли, еще один перехваченный в падении на Землю метеорит — оставляла новую зарубку. Объединенный флот должен что-то предпринять. И поскорее.

***

Он сидел в ресторанчике чуть в стороне от главного коридора. Яркое освещение немного более красноватого спектра, чем солнечное. Сбивающаяся с ритма мелодия цимбал и арфы — видимо, последняя мода. Высокие табуреты у белой барной стойки из керамики. Блюдо, чем-то напоминающее куриное карри, оказалось лучше всяких ожиданий. Сандра показала ему это место в их первый вечер на Тихо, и Алекс сюда зачастил.

Чирикнул вызов на ручном терминале, и Алекс принял его, нажав большим пальцем. На экране появился Холден. Может, дело было только в тусклом освещении командной палубы или голубоватом свечении монитора, перед которым сидел капитан, но его лицо приобрело восковой оттенок, взгляд был безжизненным и истощенным.

— Привет, — сказал Холден. — Я ни от чего тебя не отвлекаю?

— Спасибо, что спросил, — ответил Алекс, может, чересчур бодро. В последние дни ему казалось, что при разговоре с Холденом нужно вдыхать в разговор побольше энергии. Если бы этой бодростью можно было впрыснуть в Холдена чуть больше здоровья! — Только что прикончил завтрак. В чем дело?

— Хм. — Холден прищурился и на мгновение показался как будто удивленным. Словно Алекс сказал что-то неприятное. — Мы хотим отчалить часов через тридцать. Кларисса и Амос сейчас спят, но через четыре часа я созываю общий сбор, чтобы всё подготовить.

Он произнес это как бы извиняясь. Слова падали, словно ледяная жидкость в пустой желудок.

— Я буду, — сказал Алекс.

— Всё путем?

— Кэп, — сказал Алекс. — Это же «Роси». Я уж позаботился, чтобы мы были загружены припасами под завязку и готовы к вылету, как только отойдут швартовы. Можем вылететь хоть через пять минут.

Улыбка Холдена намекнула, что он понял подтекст.

— И всё-таки проверь всё как следует еще разок.

— Безусловно, — согласился Алекс. — Четыре часа?

— Четыре с мелочью. Если Амос спит, то не хочу его будить.

— Тогда увидимся на борту — сказал Алекс и отсоединился.

Он проглотил еще одну ложку карри. Вкус был уже не так хорош. Алекс бросил миску и приборы в утилизатор, встал и подождал несколько секунд, он еще не был готов встретиться с Сандрой.

А потом пошел ее искать.

Несмотря на название, «Джемми Ракшаса» выглядел вполне заурядно. Широкий спереди, угловатый, с торчащими на корпусе орудиями точечной обороны и соплами маневровых двигателей, что говорило о том, сколько поколений его уже использовало и сколько модификаций он претерпел, конструкция расширялась и менялась, оставляя свидетельства прежних воплощений, как дом меняет архитектуру с каждым жильцом, но всё же не совсем теряет первоначальный вид. Астерский корабль. Если бы не усиленные меры безопасности, и в доке, и вокруг корабля, Алекс бы усомнился, что попал на нужный.

Он подождал снаружи шлюза, паря в невесомости и держась за стену одной рукой. Алекс увидел Сандру раньше, чем она заметила его. На стенном мониторе плыли семь инженеров и техников, ведя четыре отдельных разговора. Волосы Сандры были забраны в хвост, развевающийся как флаг, когда она нетерпеливо качала головой в ответ на реплику собеседника. Когда она посмотрела в сторону Алекса, то немного запоздала с реакцией. Сначала начала улыбаться, но улыбка быстро увяла. Сандра завершила разговор, оттолкнулась и скользнула в его сторону. Когда она схватилась за поручень и остановилась, то в глазах уже светилось понимание.

— Что, поступили приказы? — спросила она.

— Ага.

Выражение ее лица смягчилось вместе со взглядом. Алекс смотрел на нее, запоминая форму ее глаз, губ, маленький шрам на виске, родинку за самым ухом. Все детали ее тела. Дурная привычка, угнездившаяся в подсознании, уговаривала его сказать кучу всяких глупостей: «Ты должна лететь с нами. Я могу уйти с корабля и остаться здесь, с тобой. Я вернусь, дождись меня». Все те слова, от которых она сейчас почувствует себя лучше, но позже возненавидит его за обман. Всё то, что он говорил женщинам, которых любил, хотя вовсе не собирался так поступать. Сандра тихо засмеялась, как будто подслушала его мысли.

— Я не искала мужа, — сказала она. — У меня были мужья. Но всегда оказывались не такими, какими себя преподносили.

— Я уж точно был бы говеным мужем, судя по прошлому опыту.

— Я рада, что ты мой друг, — сказала она. — Ты отличный друг.

— А ты отличная любовница.

— Ага, ты тоже. И когда?

— Капитан созывает общий сбор. — Алекс сверил время. — Через три часа с небольшим. Говорит, мы улетаем меньше чем через тридцать.

— Ты знаешь куда?

— Надеюсь, он скажет на собрании, — сказал Алекс и взял ее за руку.

Сандра слегка пожала его пальцы и выпустила их.

— Часа через полтора у меня будет обеденный перерыв, — сказала она. Обыденные слова, но произнесенные осторожно. Как будто, если она поднажмет, то может их сломать. — Могу отпроситься чуть раньше. Хочешь, встретимся у меня? Освежим впечатления в последний раз перед отлетом?

Алекс приложил ладонь к ее щеке. Сандра зацепилась ногой за стену, чтобы прижать его ладонь сильнее. Сколько миллионов раз люди вели в точности такой разговор? Сколько войн сближали двух людей на мгновение, а потом разводили их врозь? Наверное, это традиция. Тайная история уязвимости и желания — всего того, что обещает, но лишь иногда дает секс. Они просто еще одна пара среди бесчисленных других. Так больно лишь потому, что это касается их.

— Да, — сказал он. — С радостью.

***

Камбуз «Росинанта» пах кофе и кленовым сиропом. Когда Алекс вошел, Наоми подвинулась на скамейке, освобождая ему место. Амос сидел с другой стороны, глядя в пространство и двумя пальцами подбирая яичницу из миски. Его глаза еще припухли после сна, но выглядел он бодро. В дверях стояла Кларисса, несмотря на свою неуверенность, она всё равно пришла. Алекс подумывал взять что-нибудь поесть, но не был голоден. Ему просто хотелось чем-то занять руки.

Из лифта слышались отголоски разговора Холдена и Бобби, голоса звучали твердо, по-деловому. Пожалуй, даже слишком уверенно. В воздухе висело предвкушение, не сказать, чтобы радостное, но и не печальное.

Когда они вошли, меланхолия в груди и горле Алекса слегка отступила, Бобби заняла место напротив, а Холден пошел за кофе. Алекс покидал жилище Сандры с чувством утраты. Он до сих пор его ощущал. Оно продлится несколько дней или недель, а может, останется навсегда. Но не будет таким сильным. А его семья здесь. Его команда, его корабль. Самая жгучая боль уже прошла, а нежность, наверное, останется. У него. Может, и у Сандры. Это были чудесные моменты с чудесной женщиной. Но и вернуться домой тоже приятно.

Холден глотнул кофе, кашлянул и сделал еще один глоток. Кларисса села за Амосом, словно пыталась за ним спрятаться. Когда Холден неторопливо двинулся к столу, опустив голову и погрузившись в свои мысли, Бобби похлопала Алекса по руке.

— Ты как?

— Всё путем, — сказал он. — Я уже попрощался.

Бобби кивнула. Холден сел боком, чтобы всех видеть. Волосы в беспорядке, взгляд сфокусирован на только ему известном объекте. Все в комнате — Наоми, Амос, Алекс — повернулись к нему. У Алекса в груди зашевелилось древнее и знакомое предвкушение, как воспоминания о первых школьных годах.

— Так что, кэп, — сказал он, — каков план?