Авасарала

Авасарала вопила.

Дыхание вырывалось из горла, обдирая плоть. Во рту ощущался вкус желчи, ноги тряслись, болели и горели, пока она старалась поднять стальную плиту еще на сантиметр.

— Давай, — сказал Питер, — ты сможешь.

Она снова закричала, и плита подалась, ноги почти распрямились. Она подавила порыв рывком выпрямить колени. Скорее всего, они вывернулись бы в обратную сторону, но эти муки хотя бы закончились.

— Одиннадцать, — сказал Питер. — Давай двенадцатый. Еще разок.

— Твою же мать.

— Давай. Еще один раз. Я помогу, если что.

— Ты засранец, никто тебя не любит, — выдохнула она, наклоняя голову. 

Хуже всего была тошнота. В дни работы с ногами ее всегда тошнило. Питеру было наплевать. Ему за это и платили.

— Через двенадцать дней ты спускаешься по колодцу, — сказал он. — Если хочешь, чтобы лидера Земли, надежду и опору цивилизации выкатили из шаттла в инвалидной коляске, можешь остановиться. А если хочешь, чтобы она пронеслась перед объективами камер, как валькирия, готовая к битве, то попробуешь сделать двенадцать.

— Вонючий садист.

— Это ты отстала от расписания тренировок.

— Я спасала хреново человечество.

— Это не помогает от потери плотности костной ткани и мышечной дистрофии. Ты тянешь время. Давай еще раз.

— Ненавижу тебя, — буркнула она, сгибая колени и опуская стальную плиту. 

Ей хотелось плакать. Хотелось заблевать все его чистенькие беленькие кроссовки. Да что угодно, только не это!

— Знаю, дорогая. Но ты можешь. Давай.

Авасарала завопила и толкнула плиту.

Потом она сидела в раздевалке, уронив голову на руки, пока мысль о движениях не перестала вызывать отвращение. Когда она наконец встала, женщина в зеркале показалась незнакомой. Не совсем чужая, но уж точно это не она. Более худая, под мышками и на груди пятна пота. Седые волосы не столько спадают на плечи, сколько плавают вокруг головы — лунная гравитация слишком слаба. Женщина в зеркале оценивающе оглядела Авасаралу с головы до ног.

— Валькирия ты хренова, — сказала Авасарала и потопала в душ. — Тебе придется это сделать.

Хорошие новости заключались лишь в том, что Марс наконец преодолел конституционный кризис и совершил очевидное, поставив Эмили Ричардс премьер-министром. Нет, так не совсем честно. Были и другие. Бунты в Париже взяты под контроль, расистские ячейки в Колумбии изолированы и убийства прекратились. Санкт-Петербург решил проблему с водой, хотя бы временно. Таинственные дрожжи Гормана Ли работали так же, как и в пробирке, что серьезно увеличило поставки продовольствия для выживших, а реакторы в Каире и Сеуле снова запущены. Меньше смертей, по крайней мере, прямо сейчас. А до следующей недели еще дожить надо.

Однако плохие вести по-прежнему преобладали. Вторая волна смертей не спадала. Медицинская инфраструктура задыхалась. Каждую неделю гибли тысячи людей, которых год назад легко бы вылечили. Не утихало насилие из-за нехватки ресурсов. Бостон и Мумбаи патрулировали отряды добровольцев. Сообщалось о целых полицейских подразделениях, занимавшихся сокрытием поставок гуманитарной помощи в Денвере и Фениксе. В океанах, покрытых слоем пыли и мусора, который утонул не так скоро, как предсказывали модели, гибли светолюбивые растения и микроорганизмы. Если бы такая куча народу не перегружала пищевые сети последние пару столетий, система была бы устойчивее. Или нет, кто знает. У них же нет второй Земли в качестве контрольного образца. Сама история по сути есть невоспроизводимый эксперимент на одном объекте. Поэтому-то из нее так сложно извлекать уроки.

После душа Авасарала облачилась в зеленое сари, уложила волосы и нанесла макияж. Самочувствие немного улучшилось. Она уже заметила, что во время тренировки чувствует себя кошмарно, но потом остаток дня проходит немного легче. Даже если это плацебо-эффект, сойдёт. Надо брать все, что можно, пусть это всего лишь шалости собственного мозга.

Приготовившись к трудам праведным, Авасарала открыла аудиосвязь с Саидом.

— И что у нас плохого? — поинтересовалась она вместо приветствия.

— Группа безопасности с Марса заканчивает трапезу, — без промедления сообщил Саид. — Они будут в конференц-зале через полчаса. С вами будет адмирал Саузер, если нужно.

— Всегда приятно иметь под рукой какого-нибудь хрена в военной форме, — язвительно заметила Авасарала. — Иначе меня не будут воспринимать серьезно.

— Как скажете, мэм.

— Это шутка.

— Как скажете, мэм. Также поступил доклад с Цереры. Адмирал Коэн подтверждает, что «Джамбаттиста» находится в пути, как и обещала Эйми Остман.

Авасарала вдела в левое ухо жемчужную сережку, поразмыслила. Красивая. Но не подходит к сари.

— Прошу прощения, мэм? — озадаченно переспросил Саид.

— Я ничего не говорила.

— Вы... э-э-э... вы рыкнули.

— Да? Вероятно, хотела выразить радость от того, что мы теперь доверяем треклятому АВП. Не обращай внимания и продолжай.

— Это всё на сегодня, — почти извиняющимся тоном сказал он. — Вы просили оставить вечер свободным на случай, если брифинг по безопасности затянется.

— Так и есть, – она примерила пару сапфировых гвоздиков. Гораздо лучше. — Есть известия из Гааги?

— Они говорят, что ваши люди и основной персонал будут готовы. Работы по возвращению правительства на поверхность планеты идут по расписанию.

Ей почудилась в голосе Саида некоторая гордость. Что ж, хорошо, ему есть чем гордиться. Им всем есть. Может, Земля нынче представляет собой гору дерьма и трупов, но это их гора, и ей надоело взирать на нее с Луны.

— Очень своевременно. Ладно, скажи Саузеру, что я иду. И пусть захватит мне сэндвич или что-нибудь еще.

— Какой вы хотите? Я могу встретить вас...

— Нет, скажи Саузеру. Он обрадуется.

Конференц-зал был самой защищенной комнатой во всей Солнечной системе, но по его виду этого никак не скажешь. Достаточно маленький, чтобы с комфортом разместить шесть человек. Красные занавески на стенах скрывают системы отопления и воздухоочистки. Широкий темный стол, чуть ниже обычного, чтобы оставить побольше места голографическому дисплею, который никто никогда не использовал. Красиво, но не функционально. Марсианский военный атташе Роудс Чен прибыл не для того, чтобы восторгаться графическим дизайном, и тем нравился Авасарале.

Он сидел у стола между своими секретарем и помощником. Саузер тоже был тут, перешучивался с Роудсом, откинувшись в кресле. Ее ждала маленькая оловянная тарелка – белый хлеб и огурцы. Увидев Авасаралу, Чен встал, и остальные последовали его примеру. Она жестом пригласила их сесть.

— Спасибо, что пришли, — начала она. — Я хотела убедиться, что наши марсианские союзники в полной мере владеют информацией о ситуации с Вольным флотом.

— Премьер-министр Ричардс приносит свои извинения, — сказал Чен, усаживаясь. — Дома еще не спокойно, и она не может позволить себе физически отсутствовать.

— Я понимаю. А как ваша жена Микаэла? Ей лучше?

Чен моргнул.

— Э-э-э... да. Да, ей намного лучше, спасибо.

Авасарала повернулась к Саузеру.

— Жена адмирала Чена ходила в одну школу с моей дочерью Ашанти, — пояснила она. 

Вряд ли Чен помнил или вообще знал об этом. Честно говоря, девочки не были особенно близки, но надо играть теми картами, которые сдает тебе вселенная. Авасарала взяла сэндвич, откусила кусок и положила обратно, давая Чену время прийти в себя.

— Мне придется попросить ваших людей выйти, — сказала она.

— Это доверенные лица, — сказал Чен, кивнув, будто бы согласился.

— Но не мои, — возразила Авасарала. — Мы ничего им не сделаем, но остаться они не могут.

Чен вздохнул. Его секретарь и помощник собрали свои вещи, любезно кивнули Саузеру и Авасарале и удалились. Саузер наклонил голову, ожидая отчета системы, не оставил ли кто-то из них что-нибудь. Глупо будет зайти так далеко и не заметить жучка. Через секунду он помотал головой.

— Итак, — сказала Авасарала, — не перейти ли нам к делу?

Чен не возразил, и Саузер вывел схематическое изображение Солнечной системы в ее нынешнем состоянии. На главной оси — Солнце и кольцо врат, остальные планеты, их спутники, станции и астероиды рассыпаны по местам, куда их поместила орбитальная механика. Пропорции немного искажены ради лучшей видимости, как на любой тактической карте такого масштаба. На самом деле все дети человечества жили на камешках меньше пылинки на поверхности океана. Этот факт скрывали графиками, подсвеченными названиями кораблей и векторами. Если сохранить масштаб, на карте нечего было бы смотреть. Даже Земля, на которой сейчас страдали миллиарды человек, оказалась бы не больше точки.

Вольный флот был показан желтым, объединенный флот — красным. Беглые корабли Мичо Па и их так называемые новые союзники из АВП — золотым. Саузер вытащил указку и привлек их внимание к вратам у края системы.

— Наша цель — станция Медина, – сказал он своим до странности высоким, мелодичным голосом. — Тому есть несколько причин, но главная в том, что это узкое место для прохода к колонизированным системам, включая Лаконию, где, по всей видимости, открыл свой магазин бывший марсианский адмирал Уинстон Дуарте. Кто владеет Мединой, тот контролирует врата и трафик через них. Для нас это снова откроет дорогу торговым кораблям колонистов, а Инаросу отрежет поставки.

Чен подался вперед, поставив локти на стол. В глазах играли блики от дисплея. Он никак не отреагировал на фамилию Дуарте, поскольку ожидал его услышать и приготовился. Ричардс не пытается отрицать роль марсианского флота в нынешнем бардаке. Это хорошо. Авасарала откусила еще кусок сэндвича и пожалела, что не догадалась принести фисташек. Сразу после силовых тренировок аппетит пропадал, но, возвращаясь, становился просто волчьим.

— До сих пор методы Инароса заключались в стратегическом отступлении, – продолжил Саузер. — Он не пытается удерживать территории, а просто грабит их и уходит, оставляя живущих там людей на попечение объединенного флота. Эти методы хорошо работали, потому что мы не хотели слишком растягивать наши силы, и Вольный флот имел возможность проводить свои рейды и атаковать флот Земли и Марса, а также собственные оппозиционные фракции.

— Пиратов, — вставил Чен.

— Пиратов, — согласилась Авасарала. Нет необходимости спорить о терминологии.

— Мы полагаем, что с Мединой эта стратегия не сработает, — сказал Саузер. – Значение станции слишком велико, чтобы Вольный флот мог ее бросить. А если мы ошиблись, и он уйдет... Что ж, тогда у нас будут все преимущества, на которые мы надеялись, а он будет выглядеть дураком.

— Он ее не оставит, – сказала Авасарала.

— А что насчет рельсовых пушек? — спросил Чен. 

Интересный ход, показывающий, что Марсу уже известно об оборонительной артиллерии. Авасарала пока не поняла, чего они хотели достичь, сообщая ей об этом. Саузер взглянул на нее, и она кивнула. Нет нужды притворяться.

– Наши разведданные получены от перебежчиков из Вольного флота. Капитан Па с «Коннота» входила в ближний круг Инароса. Как мы понимаем, рельсовые пушки, установленные на инопланетной станции, являются первой линией обороны Медины. На станции также есть орудия точечной обороны и запас торпед, оставленный Дуарте, но рельсовые пушки установлены, чтобы уничтожать любые чужие корабли, проходящие сквозь врата.

— Похоже, это проблема, — сказал Чен. — Как думаете решать ее?

— Мы собираемся послать сквозь врата хренову тучу кораблей, — сказала Авасарала, пока Саузер переключался с карты на изображение «Джамбаттисты». Не слишком красивый корабль, большой, приземистый, неуклюжий.

— Это переделанный водовоз с командой из фракции Остман-Ясински Альянса внешних планет, — пояснил Саузер. — На нем около четырех тысяч мелких суденышек. Бурильщики, маленькие транспортники, геологоразведчики. Адская смесь. Мы зовем его нашей суринамской жабой, но в реестре корабль записан под именем «Джамбаттиста».

– Значит, на нем четыре тысячи реакторов? – спросил Чен.

— Нет. Большинство двигателей работает на химическом ракетном топливе или сжатом газе. Многие не слишком отличаются от скафандрового двигателя, присобаченного к стальному ящику. Это одна из причин, по которым мы везем их к кольцу — это не дальнобойные суда. Полагаю, половина из них и от кольцевых врат до Медины едва долетит. Кроме них есть несколько тысяч торпед с разными, но в основном маломощными боеголовками.

— Пушечное мясо, значит, — заметил Чен.

— Люди будут далеко не на всех кораблях, — сказала Авасарала. — Даже члены АВП не настолько самоубийцы.

Саузер продолжил:

— На лучших кораблях будут десантные отряды, чьей задачей станет взять под контроль не саму Медину, а рельсовые пушки. Как только они это сделают, мы рассчитываем, что Медина капитулирует. И поскольку пушки должны были оборонять Медину от тринадцати сотен врат, а мы сосредоточимся лишь на вратах в Солнечную систему и к Лаконии, то получим довольно сильную оборонительную позицию и сможем укрепить ее не только из Солнечной системы, но и кораблями колонистов, которые захотят и смогут прийти нам на помощь.

— Ясно, — заметил Чен.

— Я чувствую скептицизм, — сказала Авасарала.

— Не поймите меня неправильно, мэм, но тут что-то не вяжется. Если бы Инарос пытался заставить нас слишком растянуть флот, то этот полет к краю системы для него просто мечта. Если только вы не планируете отправить тот корабль без охраны, но тогда с тем же успехом его можно вообще не отправлять.

— Сопровождать их будет бывший марсианский корвет с собственной килевой рельсовой пушкой, — пояснил Саузер. — «Росинант» уже идет наперехват со станции Тихо. Относительно недалеко.

— В том, чтобы иметь этот актив на Медине, когда мы ее возьмем, есть свои преимущества, — сказала Авасарала.

Слабый смешок Чена не внушал надежды. Авасарала потянула правую ногу, прислушиваясь к боли в ней. Утром будет хуже. Силовые тренировки — это аргумент против существования милосердия Божьего. Если, конечно, тому нужны еще какие-то подтверждения.

— К чему вообще утруждаться? — спросил Чен. — Единственный корабль сопровождения и старый ледовоз отправляются к главной стратегической точке системы? Не хочу показаться грубым, но, кажется, вы не слишком дорожите людьми на этих кораблях. Вольный флот превратит их в шлак, не успеют они и на миллион км подойти к вратам.

— Это мы еще посмотрим, — возразил Саузер.

Будь Чен собакой, его уши сейчас встали бы торчком. Авасарала видела это на его лице и в развороте плеч.

— Именно поэтому нам нужно было поговорить. Тайно. Мне нужны гарантии, что гниль в сердце вашего флота полностью выжжена. Я верю, что Эмили Ричардс позаботится о своих интересах и интересах Марса. Именно в таком порядке. И я провела тщательное расследование в отношении вас.

— Вы... что?

Авасарала развела руки примерно на метр.

— У меня есть досье на вас вот такой толщины. Я знаю про каждый прыщ, вскочивший у вас с тех пор, как начал ломаться голос. Всё. Хорошее, плохое, нейтральное. Всё-всё. Я влезла в ваши личные дела так глубоко, что вы и представить не можете.

Чен побелел, потом побагровел.

— И? — сказал он.

— Мне наплевать абсолютно на всё, кроме одного — не замазаны ли вы с Дуарте. И нет, вы не замазаны. Поэтому вы здесь. Я доверю передать эту информацию Ричардс только вам и больше никому. И я должна знать, доверяете ли вы Марсу.

Тишина в комнате оглушала. Чен прижал пальцы ко рту.

— В этом смысле? Скорее да. Как я понял, вы хотите что-то попросить. Тогда вам следует выразиться совершенно ясно и открыто.

— Мне нужно, чтобы Ричардс приказала остаткам марсианского флота — кораблям из объединенного флота и тем, что у вас в резерве — тесно сотрудничать с Землей и чертовым пиратским флотом АВП.

— Для чего?

— Отвлекающий маневр, — сказал Саузер.

Авасарала отмахнулась от него и с улыбкой склонилась ближе к Чену.

— Инарос не погонится за «Джамбаттистой» и «Росинантом», потому что будет отвлечен самым крупным и агрессивным наступлением флота в истории, которое запинает его яйца прямо в глотку. К тому времени как он поймет, что происходит на самом деле, будет уже поздно. Но мне нужно знать, что вы с нами.

Чен моргнул. Его сдержанность чуточку ослабла.

— Ну, — сказал он, — если речь идет об этом...