Бобби

— Не жалеешь, что полетел с нами? — крикнула Бобби сквозь грохот корабля.

Сидящий напротив Амос пожал плечами и крикнул в ответ:

— Не. Кэпу с Персиком полезно провести время вместе. Это поможет им привыкнуть друг к другу. Да и вообще, тут тоже весело.

— Если мы победим.

— Это веселее, чем проиграть, — сказал он, и Бобби рассмеялась.

Суденышко оказалось дерьмовым.

Когда-то это был грузовой контейнер. Даже не настоящий, сделанный по стандартам для меха или автоматизированного дока, как тысячи других с одинаковыми размерами, поручнями и дверями. Этот — ручная работа, сколоченный на Поясе из хлама и хитрости в равных количествах. Второй корпус добавили позже, сварочные швы ещё блестели на уголках. Аварийные кресла не настоящие, просто толстые пластиковые листы с гелем, приклеенные к стенам, с ремнями, напоминающими амуницию скалолазов.

В придачу к этому у них не было активных сенсоров, их трясло, десяток летящих вместе с ними человек неважно обучены и, возможно, половина из них в недалёком прошлом участвовала в заговоре против Земли и Марса, оружие у них старое, а броня собрана из нескольких источников. И, конечно, если вражеская пушка обратит внимание на их корабль, после первого же предупреждения они все покойники. Бобби было с чего паниковать.

А она чувствовала себя как рыба в воде. Неважно, что тревожная и невнятная речь этих бойцов — астерская многоязычная мешанина и она едва могла разобрать половину. Бобби знала, о чем они говорят. Лекарства от тошноты сдерживали головокружение даже на самых крутых поворотах, а их горький привкус был как возвращение домой, в юность, к знакомым местам и хорошим воспоминаниям. Ей нравился «Росинант» — как и все остальные места, где она побывала после Ганимеда. Там хорошие люди, теперь, как ни странно — даже её друзья. Бойцы вокруг неё — не друзья и никогда ими не станут. Это её команда, пусть ненадолго, и рядом с ними она чувствовала себя на своём месте.

Динамики в скафандре заверещали. Активную связь она сочла стоящей риска. Пора узнать, было ли это верным решением. С помощью подбородка она приняла вызов.

Всплеск помех, за ними странный свист, как будто ветер дует через горлышко бутылки, опять помехи, и, наконец, встревоженный голос:

— Бобби? Как там у вас?

— Полёт нормальный, — сказала она, на всякий случай проверив внешние камеры. 

Синее сияние инопланетной станции поднималось слева, внизу поля обзора. Поблёскивало звёздное поле ракет. Тусклый отсвет Медины казался меньше пивной банки. Датчики приближения выполняли двойной обратный отсчёт — один для момента прохода под аркой рельсовой пушки, второй — до того, как они врежутся в станцию. Оба быстро убывали. 

— Будем на поверхности через... три минуты.

— Отряд готов?

Бобби усмехнулась и подключила групповой канал.

— Эй, придурки, готовы к бою?

Ответный гул одобрительных возгласов превысил мощность динамика. Она вернула соединение только с «Росинантом».

— Хороший ответ, — сказал Холден, но как-то глухо. 

Снова раздался свист. Искажение от кольца. При переходе Бобби ничего не почувствовала. Ни разрыва, ни головокружения. Однако кольцо докопалось до связи и сенсоров.

— Миссия идёт по графику, сэр, — доложила она. — Мы получим контроль над орудиями и впустим вас.

— Алекс говорит, атакующие корабли развернулись и опять идут в нашу сторону.

— Мы всё сделаем быстро, — сказала Бобби.

— Знаю, — ответил Холден. — Извини. Удачной охоты.

— Спасибо, — сказала Бобби, и соединение разорвалось. 

Индикатор связи покраснел. Она вернулась к внешним камерам, переключила корректировку обзора. На этот раз картинка стала устойчивой, метание корабля проявлялось только тремя слепыми пятнами с рваными краями, похожими на мультяшных летучих мышей. Лодок-приманок теперь поубавилось, но еще оставались. Они уже достаточно приблизились и теперь находились в зоне поражения всего двух рельсовых пушек. Пока эти пушки не проявят к ним интереса, как к торпедам и пустым лодкам, летящим к Медине, все в порядке. Вот только...

Она захватила и приблизила картинку. Недалеко от основания ближайшей рельсовой пушки, метрах в десяти от массивного, направленного в небо ствола, размещена серая низенькая конструкция. Круглая, как монета, и скошена так, что под каким углом ни ударят осколки или струя газа, она только твёрже стояла бы на своём месте. Её устройство Бобби знала вдоль и поперёк. Сейчас следовало бы испугаться, но она почувствовала только что-то вроде мрачной решимости.

— Амос, — выкрикнула она, пересылая ему копию изображения. — Взгляни на это.

Здоровяк посмотрел в свой ручной терминал.

— Хм. Да, это усложняет дело.

Бобби щелчком открыла общий канал.

— Новая информация. Донесение разведки, что рельсовые пушки не охраняются, могло оказаться неточным. Я только что видела армейский бункер марсианского производства. Если так, там могут быть и другие.

Хор расстроенных и встревоженных голосов. Бобби переключила каналы, заглушив все микрофоны, кроме своего.

— Не хныкать. Мы знали, что это возможно. Не хотите участвовать — можете отказаться прямо сейчас. Если нет — проверяйте оружие и снаряжение и будьте готовы драться, когда мы окажемся на поверхности. Наша работа — захватить контроль над этими пушками.

Она включила их микрофоны как раз вовремя, чтобы услышать «да, сэр», сказанное нестройным хором, и голос какой-то женщины, назвавшей её сукой. Если бы у неё было время преподать урок дисциплины, Бобби этого так не спустила бы, но сейчас ничего не поделаешь. Обстановка тяжёлая, а бойцы АВП — не морская пехота. Будем работать с тем, что есть.

Следуя собственному совету, она взялась проверять оружие. Встроенный в руку многоствольный пулемет, полный магазин, две тысячи бронебойных и разрывных патронов. Закреплённая на спине одноразовая ракетная установка с лазерным прицелом в скафандре. Полностью заряженная силовая броня. Бобби не сомневалась, что в её маленьком десантном отряде только она представляет серьёзную опасность. И значит, она пойдёт первой.

Корабль сообщил, что они опустились ниже уровня зоны поражения рельсовой пушки. Компьютер включил режим корректировки маневровыми двигателями чтобы остановить падение, и запустил основной. Ускорение вдавило Бобби в гель. Зрение сузилось, руки и ноги пришлось напрягать, заставляя циркулировать кровь. Это место до сих пор звали медленной зоной, но теперь единственное реальное ограничение скорости заключалось лишь в том, чтобы всех не расплющило насмерть энергией торможения.

Корабль с силой ударился о поверхность, подпрыгнул и снова плюхнулся. Бобби отстегнула ремни и нажала кнопку подрыва двери. Как бы ни обернулось дело, обратно они на нём не полетят. Ландшафт снаружи выглядел нереальным, как сон. Ровный синий цвет, ярче земного неба, блестящий и однородный. На корабль и её бойцов падала тень — ноги до пояса освещены, лица и плечи в темноте.

Впереди длинной полосой тянулась толстая, почти в метр высотой, металлокерамическая полоса, похожая на низкую стену и исчезающая за чересчур близким горизонтом. Впереди возвышалась устремлённая в жуткое беззвёздное небо рельсовая пушка, чье основание скрывал изгиб станции. Пульсацию её стрельбы и радиопомехи Бобби ощущала как изменения давление или приступы тошноты.

Она смотрела видео из медленной зоны, но не была готова к собственному инстинктивному её неприятию и к тому, насколько нереальной она окажется. Даже в самых сложных искусственных пространствах, какие Бобби случалось видеть — собор Эппинг на Марсе, здание ООН на Земле — присутствовало ощущение жизни. Станция и кольцо врат за ней были ни на что не похожи. Как корабль, только невообразимо огромный. От такого сочетания нереальности и чудовищного пространства просто волосы дыбом вставали.

Но сейчас не время думать об этом.

— У нас нет прикрытия, — рявкнула она. — Рассредоточиться. Живо, чтобы эти гады нас не достали. Пошли! Вперёд!

Они врассыпную рванули вперёд, скафандровых двигателей было более чем достаточно, чтобы справиться с едва ощутимой гравитацией синей зловещей сферы. Идти таким рваным непредсказуемым строем — хорошая тактика, даже если это не план, а недостаточная дисциплина. Впереди — тёмная линия горизонта. Вторая стена сходилась с первой у рельсовой пушки. Сразу за ней должен быть плоский пузырь бункера. Бобби надеялась, что их высадку не заметили. Она сумеет провести своих спецов к основанию пушки и захватить контроль над системами прежде, чем враг успеет понять...

— Берегись! — выкрикнул Амос.

Противник ударил, когда до угла, где встречались стены, оставалось ещё метров двадцать. Вражеский отряд в снаряжении, похожем на броню марсиан, целился в них, воспользовался стеной как прикрытием. У Бобби екнуло сердце. О них узнали и приготовились к бою. Её отряд погибнет, штурмуя стены, чтобы добраться до основания рельсовой пушки.

— Отступаем, — скомандовала она, потом выпустила пару сотен патронов поверх стены — головы исчезли. На лицах бойцов читалась растерянность. Есть погибшие, пока невозможно понять сколько. Но бойцы АВП подчинились приказам. Никто не пытался спрятаться, никто не играл в геройство. Единственное укрытие, в котором Бобби могла быть уверена — изгиб самой станции. Мимо неё пролетали пули. Там, где они ударялись о станцию, на синем проступали искрящиеся ярко-жёлтые полосы, а потом медленно угасали, возвращаясь к синему цвету. Рельсовая пушка продолжала палить.

Когда дальняя стена скрылась за изгибом станции, Бобби скомандовала остановиться рядом с их кораблем и двинулась вверх, чтобы увидеть за изгибом станции верхний край стены. Настроила оптику на высокий контраст, подсвечивающий неоном любое движение. Вскоре что-то там зашевелилось. Кто-то набрался смелости высунуть голову и осмотреться. Бобби прицелилась, выстрелила. Исчез. Мёртв или увернулся? Сказать невозможно, скрывает чёртова железная стенка. Изгиб станции защищает её, но точно так же и их. Других марсиан. Тех, кто, как она уверена, предал своих и служит Вольному флоту. Но стоит ли ждать, что кто-то из них потеряет бдительность и сунется ближе?

Амос беспрекословно следовал за ней, остальные держались на приличном расстоянии позади него, куда не долетали вражеские пули, и постепенно продвигались вперёд. Стальная лента, намотанная врагами на станцию, была толстенной, метров восемь в ширину. Достаточно места. Они могли продвигаться по ней, отбрасывая врага сантиметр за сантиметром. Если их самих не столкнут обратно. Если у предателей-марсиан нет шлюпки, способной скользнуть поверху и всех их размазать.

Она жестом приказала бойцам быть начеку и открыла соединение с «Росинантом». Помехи стали сильнее, по времени они совпадали с выстрелами пушки. Но потом опять раздался дикий свист и появился Холден. Картинка размыта, как через вуаль.

— Как у вас дела, Бобби?

— Дерьмово, — сказала она. — Мы столкнулись с хорошо вооружённым сопротивлением на укреплённых позициях.

— Понятно. Сколько времени вам понадобится, чтобы прорваться? Я спрашиваю только потому, что те два нападающих корабля вернутся к нам меньше чем через два часа. Хорошо бы, чтобы к этому времени нас здесь уже не было.

— Похоже, это будет непросто, сэр, — ответила Бобби. Вспышка огня сказала ей, что с вражеской стороны кто-то попытался предпринять бросок, но уже отступил, когда она оглянулась. — Вообще-то, нам не помешала бы поддержка с воздуха.

— Не знаю, что мы тут можем сделать, — сказал Холден.

В разговор вмешалась Наоми.

— Фактически, мы уже потеряли весь флот приманок. А тех, что ещё летают, раскрошат в киббл прежде, чем они доберутся до вас.

— Ясно, — сказала Бобби. — Я рада любым предложениям.

Амос замахал ей, указывая вперёд, на движущуюся рельсовую пушку. Бобби переключилась на приватное соединение с ним.

— Что насчёт источника питания? — сказал он. — Нужно много энергии, чтобы запустить эти пушки, ещё больше для остановки. А с тех пор, как мы прошли сквозь врата, они стреляют без перерыва. Тут где-то должен быть термоядерный реактор, обеспечивающий питание. Может, стянутый с корабля. Что-то вроде пары контейнеров.

— И где мне его искать? — спросила Бобби.

— На их месте, я разместил бы его под одной из пушек, так меньше вероятность, что реактор подстрелят. А может, у каждой свой.

Бобби снова переключилась на «Росинант».

— Что происходит? — сказал Холден. — Амос в порядке?

— У нас кое-что есть, — ответила Бобби. — Я доложу.

И разорвала соединение. Она махнула бойцам, приказывая выдвигаться вперёд, и переключилась на групповой канал. 

— Удерживайте этот участок. Бдительность и осторожность.

— Са са, — сказал один, она не поняла кто. — И долго?

— Пока я не вернусь, — ответила Бобби. — Или пока вас не убьют, — тихо добавила она, направляясь к упавшему кораблю.

Дверь выбита, корпус смялся, когда они врезались в станцию. Но суденышку и ни к чему хорошо выглядеть, лишь бы летало. Сможет, по крайней мере, недолго. Когда Бобби поднялась над поверхностью станции, враги несколько раз по ней выстрелили. Бессмысленно с обычным оружием. Может, корпус у этой лодки и дрянь, но способен пережить даже удары метеоритов. Скафандр вибрировал от рёва двигателей. Она бросила своих людей, и это ее нервировало. Но так было нужно. Не время для колебаний.

Станция изгибалась так круто, что трудно было держаться в укрытии. Теперь рельсовые пушки её обнаружили. Если высунуть голову — они её срежут. Она включила все сенсоры и как можно быстрее осматривала станцию. Пушки размещались на всех пересечениях трёх стальных лент, опоясывающих станцию как мяч. Их нетрудно найти. И все они излучали тепло с невиданной интенсивностью, так что инфрасенсоры зашкаливало. Но одна — та, что напротив врат в Солнечную систему, выглядела чуть горячее других. Если там единственный головной реактор, это лучшая цель. Бобби установила курс суденышка, отключила аварийные контроллеры приближения и, как только лодка-камикадзе нырнула вниз, отстегнула ремни и выпрыгнула из шлюза.

При настоящем полёте её сжёг бы шлейф двигателя. Вместо этого одновременно сработали все температурные датчики на броне. Лицевая панель сделалась непрозрачной. Изоляция на рукаве лопнула, и пока надулся второй слой, Бобби успела больно обжечь кожу у локтя. На одну долгую и ужасную секунду ослеплённая и уязвимая Бобби повисла над станцией. Когда зрение вернулось, она увидела белый пузырь бункера врагов и отблески выстрелов на лицевых щитках. Бобби навела на бункер лазер, выпустила из-за спины ракету, одновременно включила двигатели скафандра и на самой большой скорости понеслась вниз. Удар о поверхность оказался сильнее, чем она ожидала — зубы клацнули, во рту появился вкус крови. Яркую вспышку и взрыв ракеты почти сразу же перекрыл второй, от удара суденышка в реактор рельсовых пушек.

Лицевой щиток скафандра Бобби опять стал прозрачным, но вместо полуночной черноты в глаза ударил огонь шлейфа двигателя, отсвечивая бурым. На мониторе мигал красный трилистник радиационной тревоги. Но настоящую, дикую панику вызывал ветер. Мимо неё, отталкивая от поверхности, пронеслась тонкая струя газа.

Когда спустя пару секунд щиток очистился, из-за горизонта тянулось светящееся облако, туман постепенно превращался в прежнюю черноту. Поверхность станции больше не была синей, цвет сменился на кислотный ядовито-зелёный.

«Ого, — подумала Бобби, когда зелёная поверхность стала пульсировать — белый, чёрный и снова зелёный. — Возможно, это была очень и очень плохая идея».

С опоясывающими станцию стальными лентами было что-то не так. Сначала Бобби не понимала, что именно, но потом разглядела провал между металлом и поверхностью, как кольцо на огромный палец. Она переключилась на магнитометрию и инфравидение, но они сгорели при взрыве реактора. Станция постепенно возвращалась к синему цвету. У Бобби было иррациональное чувство, что этот объект о ней знает. Что она раздражает станцию, привлекая её внимание. С помощью скафандровых двигателей и ничтожной силы тяжести Бобби спустилась к поверхности, опасаясь, что её сцапают и затащат внутрь для наказания. Но обошлось.

Её радио уцелело и даже работало.

— Это сержант Драпер, — сказала Бобби. — Рельсовая пушка ещё стреляет?

— Чё за херню ты устроила!!! — завопил высокий и испуганный мужской голос. 

Она отключила все их микрофоны.

— Самой интересно, — ответила Бобби и переключилась на приватную линию. — Амос?

— Не знаю, что ты сделала, Бэбс, но отлично сработано. Рельсовая пушка, похоже, вырубилась, несколько уцелевших гадов уползли в нору, и, мне кажется, эти стальные ленты, на которых всё установлено, немного движутся.

— Да, я их, похоже, выбила.

— Впечатляет, — ответил Амос. — Слушай, мне тут надо пойти кое-кого подстрелить.

— Без проблем, — ответила Бобби и переключила связь на «Росинант». — Привет, ребята. Вы ещё там?

— Гады уже совсем-совсем близко, — ответил Холден. — Скажи мне, что у тебя хорошие новости.

— У меня хорошие новости, — сказала Бобби. — Можете лететь сквозь кольцо. И кстати, если подойдёте сюда и слегка поддержите нас с воздуха, мы будем очень признательны.

Раздался общий ликующий вопль, невнятный из-за помех кольца. И кажется, помехи стали сильнее?

— Вы их взяли? — спросил Холден, и она услышала, что он улыбается. — Захватили рельсовые пушки? Мы их контролируем?

Сенсоры на её скафандре показывали, что ближайшая к ней стальная стена начала смещаться. Всего на несколько сантиметров, но определённо заметно движение. Она сломана. Вся система сломана. Эти рельсовые пушки не скоро смогут кого-нибудь защищать.

— Мы их не контролируем, — сказала она. — Их никто не контролирует.