– Опаснее всего перебор, – говорила Бобби, нависнув над столом. Стол под ней казался совсем маленьким. – Нас разводят. Подбросили пару легких побед. Соблазнительно: гнать вперед, пока хватает сил, в надежде разбить их подчистую. Кажется, мы вот-вот уложим их на лопатки. А на самом деле сил как бы не вровень. Он же видит, что мы делаем.

– А что мы делаем? – спросила Наоми, протянув ей миску с омлетом и тофу под острым соусом. Бобби зачерпнула ложку и задумчиво стала жевать. Сев напротив, Наоми попробовала немного из своей миски. С тех пор как Мавра Патель настроила пищевую систему, вкус острого соуса на «Роси» немного переменился, но Наоми решила, что полюбит его, когда привыкнет. В новизне есть свое удовольствие. И в ностальгии по тому, что изменилось, тоже. Это не только к еде относится. Так во всем.

– Вряд ли кто знает, – ответила Бобби. – Может, парень, который у нас в учебке преподавал тактику? Сержант Капур. Он был энтомологом…

– Сержант в учебке – энтомолог?

– Марс есть Марс, – пожала плечами Бобби. – Там это обычное дело. Так вот, он о смене стратегии говорил как о метаморфозах насекомых. Вроде бы гусеница, как построит кокон, начинает в нем таять. Разжижается целиком. А потом все кусочки, бывшие прежде гусеницей, собираются в мотылька, бабочку или еще что. Найди другой способ собрать те же фрагменты, и получишь что-то другое.

– Похоже на протомолекулу.

– А, да, вроде бы похоже. – Бобби, уставившись в дальнюю стену, зачерпнула еще омлета. Молчала она так долго, что Наоми усомнилась, вернется ли.

– Но он имел в виду тактику? – спросила она.

– Да. Крутой поворот в стратегии в этом же роде. Входишь в ситуацию, воспринимая ее так, а потом что-то меняется. Тогда ты либо держишься прежних идей, либо присматриваешься, с чем приходится работать, и находишь новую форму. Мы сейчас в стадии «найди новую форму». Авасарала пытается спасти от экологической катастрофы останки Земли, но, когда там стабилизируется, она постарается изловить Инароса со всеми, кто дышит его воздухом, чтобы отдать их под суд. Ей хочется видеть в этом уголовщину.

Сандра Ип, выйдя из лифта, кивнула обеим и взяла из раздатчика грушу с чаем.

– А почему, как тебе кажется? – спросила Наоми. – В смысле, почему мы хотим видеть в этом преступление, а не войну?

– Думаю, так мы выражаем свое к ним презрение. А тем временем Марс… не знаю. Думаю, он обнаружит, что мы, может, и сильны, но хрупки. Не знаю, как мы из этого выберемся, только нам уже не бывать, какими были. Как и Земле. А Фред? Он выстраивает договоренности и коалиции, потому что он десятилетиями этим занимался.

– Но ты считаешь, у него не получится. – Это был не вопрос. Ип вышла из камбуза. Ее шаги удалялись, как мысли Бобби.

– Я считаю, собирать людей вместе – хорошее дело. Обычно это полезно. Но… Может, мне не следует об этом говорить. Мне предложено стать его представителем на Марсе. Младшим посланником лиги или что-то в этом роде.

– Но он пытается собрать гусеницу, а нам нужна бабочка? – подсказала Наоми.

Бобби вздохнула, доела омлет и сбросила миску в утилизатор.

– Я могу и ошибаться, – сказала она. – Может, у него и получится.

У Бобби застрекотал ручной терминал. Она, хмурясь, просмотрела входящие. В каждом ее движении, даже в таком мелком, сказывались сила и привычная сдержанность. И еще – досада.

– О, какая радость, – сухо заметила она. – Очередное важное совещание.

– Плата за позицию в центре.

– Надо думать. – Бобби поднялась. – Вернусь, когда смогу. Еще раз спасибо, что выделили мне койку.

Когда Бобби проходила мимо, Наоми придержала ее за руку. Остановила. Она сама не знала, что собирается сказать, пока не сказала. Были только смутные мысли насчет команды, семьи, и что нельзя предавать себя.

– А тебе хочется – этим, младшим посланником?

– Не знаю. Думаю, надо, – ответила Бобби. – Я еще с Ио пытаюсь себя переделать. Если не с Ганимеда. Работать с ветеранами мне очень даже нравилось, но вот та работа кончилась, и я по ней не скучаю. Думаю, тут будет то же самое. Надо же чем-то заниматься. А что?

– За койку ты зря благодаришь. Если каюта тебе нравится, она твоя.

Бобби моргнула и жалобно, горестно улыбнулась. Отступила на полшага, но не отвернулась. Все ее тело выражало нерешительность. Наоми не нарушала молчания.

– Спасибо, что ты об этом подумала, – сказала Бобби. – Но – новый человек в команде? Это серьезное дело. Не знаю, как посмотрит на это Холден.

– Мы с ним говорили. Он считает, что ты уже и команде.

– Я работаю посланником.

– Да-да. Он считает, что это наш канонир представляет Фреда перед Марсом. – Наоми сознавал, что немножко приукрашивает картину, но дело того стоило. На миг Бобби застыла. И еще на миг.

– Не знала, – сказала она и, не добавив ни слова, пятясь отступила к лифту, к шлюзу, к станции Церера. Наоми смотрела ей вслед.

Пожар на борту опасен. На корабле идет множество процессов, способных дать спонтанную вспышку окисления. Штука в том, чтобы понимать, где случайный сквозняк вызовет возгорание, а где нет. Иногда говорить с Бобби было как трогать керамическую панель рукой, проверяя, не горячая ли. И гадать, когда легкое дуновение остудит эту великаншу, а когда вызовет вспышку.

Оставшись на камбузе одна, Наоми занялась приборкой: протерла столы и скамейки, проверила состояние воздушных фильтров, очистила приемник утилизатора. На корабле собралось так много народу, что припасы расходовались непривычно быстро. Гор Дрога любил почаевничать, поэтому запас чаезаменителя подходил к концу. Сан- джи Стейнберг предпочитал лимонный напиток, подъедая кислоты и протеиновые добавки. Кларисса Мао жила на плиточных концентратах и воде. Тюремная пища.

Просматривая уровень обеспечения, Наоми напоминала себе, что, хотя «Роси» несет втрое большую команду, чем ему привычно, она вполне укладывается в его спецификацию и возможности. «Тахи» строили под двойную команду плюс полноценный десант. С тех пор в корабле изменилось только имя. И ее ожидания. И все-таки скоро придется пополнять запасы.

Непросто было раздобыть ароматизаторы и пряности, чтобы остальным не пришлось переходить на рацион Клариссы. Запасы Цереры истощились. Они истощались по всему Поясу, и на внутренних планетах тоже. Всю сложную органику, поставлявшуюся с Земли, можно было синтезировать в лабораториях или вырастить на гидропонных плантациях Ганимеда, Цереры и Паллады. На туристских курортах Титана. Вся проблема, думала Наоми, заменяя сопла кофемашины, в объемах производства. Сделать можно что угодно, но не все сразу. Человечество будет сидеть на голодном пайке, пока не найдет способа нарастить выпуск продукции, и многие, кто уже сейчас на краю, этого не дождутся. Да, будут умирать на Земле, но и прокормить Пояс – нетривиальная задача.

Сбросив старые сопла в утилизатор, Наоми задумалась, собирался ли Марко ее решать или в мечтах о славе отмахнулся от забот о разрушенных им жизнях. У нее имелись догадки на этот счет. Марко был человеком широкого жеста. Жил историями о переломных моментах, когда все меняется, и знать не хотел, что будет потом. Сейчас где-то в системе Карал, или Вингз, или – вспомнить имя было как задеть свежую рану – или Филип занимались на «Пелле» тем же, чем она здесь. Интересно, скоро ли они смекнут, что на военных трофеях вечно не проживешь?

Возможно, не раньше, чем используют все до крошки. Короли всегда последними ощущали на себе голод. Не только в Поясе. Так было всегда. Настоящую цену войны знают те, кто только-только зарабатывал себе на жизнь. Они расплачиваются первыми. Такие, как Марко, дирижируют великими сражениями, отдают приказы о разграблении и уничтожении целых миров, ни разу не оставшись без кофе.

Закончив с камбузом, Наоми лифтом поднялась в рубку. Ее ждала новая аналитика по кораблям, пропавшим в кольцах-вратах. Не новые данные, а пережевывание старых. За ее увлеченностью этой темой стоял ужас. Наоми побывала за вратами, пересекла кошмарное не- пространство, связывавшее солнечные системы, но среди всех встречавшихся ей опасностей тихое исчезновение просто не числилось. С несколькими сотнями человек – если не больше – произошло что-то новое. Происшествием занимались лучшие умы Земли и Марса, не занятые в данный момент кризисом среды и управления. У Наоми не было ни их возможностей, ни их знаний, зато у нее был личный опыт. Она могла заметить что-то, что они упустили.

И она искала. Как сыщик-любитель, следовала подсказкам: и интуиции и, подобно большинству таких сыщиков, ничего не находила. Сейчас ей переслали обсуждение теории, что дюзовая подпись «Каза Азула» указывает на возможную перестройку реактора, но из обсуждения следовало только, что где-то вкралась ошибка, из-за которой большая часть энергии уходила на обогрев пустоты. Это явно не причина, почему этот или другие корабли могли погасить все огни.

Обсуждение как раз перешло к правдоподобности отказа внутренних сенсоров «Каза Азула», вызвавших нарастание давления в магнитной ловушке реактора, – к первому, что пришло в голову ей, – когда пискнул ее терминал. Бобби. Наоми приняла запрос, и на экране появилось лицо марсианки. Наоми пронзила тревога.

– Что случилось? – спросила она.

Бобби мотнула головой. Возможно, просто выплескивала напряжение, но Наоми ее движение напомнило виденного в фильме разъяренного быка.

– Ты не знаешь, где Холден? На вызов не отвечает.

– Может, спит? Он допоздна засиделся с роликами, которые делает с Моникой.

– Ты не могла бы его разбудить? – попросила Бобби. У нее за спиной виднелась подсвеченная стена резного камня. Губернаторский дворец, – решила Наоми. Голос Фреда Джонсона, что-то тихо и раздраженно бормотавший на заднем плане, подтвердил догадку.

Наоми встала, прихватив с собой терминал.

– Уже иду, – сказала она. – Что происходит-то?

* * *

– Не понимаю, при чем тут ты? – заявил Фред Джонсон. Джим, сидевший за столом напротив, еще толком не проснулся. Глаза припухли, волосы примяты подушкой амортизатора. Бобби, скрестив руки, сидела в стороне. Она опередила Джима с ответом.

– Он знаком с этой Па, – сказала она. – Работал с ней на Медине, когда та еще не была Мединой.

– Она мне подчинялась, – буркнул Фред. – Она – не неизвестная величина. Она из моих людей. Я ее назначил на тот корабль. Сам знаю, кто она такая, и не нуждаюсь в оценках со стороны.

Бобби потемнела.

– Справедливо. Я вызвала Холдена, решив, что его вы, может быть, выслушаете.

Джим поднял палец.

– Я вообще-то не знаю, что происходит, – напомнил он. – Ты вот знаешь. Так что происходит?

– Мичо Па – из внутреннего круга Инароса, – сказала Бобби. – Только она, похоже, сообразила, с каким засранцем имеет дело, и выбилась из рядов. Принялась раздавать гуманитарную помощь без санкции Свободного флота. А теперь Инарос по ней пальнул, и она ждет от нас помощи.

– Вы это называете гуманитарной помощью? – Голос Фреда был жестче камня.

– Она это так называет, – огрызнулась в ответ Бобби. Джим покосился на Наоми, сказав без слов: «Дело плохо».

Наоми в ответ улыбнулась: «Да уж, вижу».

– Мичо Па похищает колонистские корабли для Свободного флота, – объявил Фред. – Даже если она не причастна к уничтожению Земли, на ее руках кровь колонистов, пострадавших от ее пиратства. Это не гуманитарная помощь, а военная добыча. Отбитая у нас!

– Марко по ней стрелял? – спросил Джим в попытке перевести стрелки разговора. Но Фред уже вцепился в Бобби и выпускать не собирался.

– Это, Драпер, для меня лучший из сценариев. Коалиция Инароса разваливается. Они стреляют друг по другу, а не в нас. Па бросает флот Инароса – значит, нам проще будет с ним разделаться. С каждым кораблем Па, превращенным Инаросом в шлак, – одним меньше будет охотиться на невинных людей и грабить их имущество. Ни мне, ни Земле нет никакой выгоды вмешиваться, и лично я недоволен тем, что вы вызвали моего друга, чтобы вместе выкручивать мне руки.

– Не вы один здесь проходили военную подготовку, – ответила ему Бобби. – И не вам одному приходится взвешивать, стоит ли связываться с проблемным союзником. И не у вас одного есть опыт командования. Но вы один в этой комнате охренеть как не правы!

Когда Фред вскочил, Наоми вжалась в подушки кресла. Бобби шагнула навстречу Фреду, сжав кулаки и выпятив подбородок. Фред прищурился.

– Мне не интересно… – начал он.

– Если вы ждали, что я здесь буду разыгрывать куклу в мундирчике у вас на помочах, так вы выбрали не ту девочку, – почти прокричала Бобби. – Думаете, ваша волшебная коалиция пижамников из АВП вмешается и все уладит? Нет у вас никакой коалиции. Никто к вам не идет. У вас есть Церера, есть флот и есть я в качестве, черт меня возьми, оформления витрины, только этого мало. И перестаньте делать вид, будто и так справитесь!

Фред принял ее выкрики как удар. Откачнулся на пятки, стиснул губы. «Не так ли было с Марко, когда разваливалась его коалиция?» – задумалась Наоми.

Когда Фред заговорил, голос его стал тише, но и холоднее:

– Теперь понимаю, чем вы так понравились Авасарале.

– Она права? – встрял Холден, и на сей раз его услышали. – АВП не соберется?

– Это займет несколько больше времени, чем я надеялся. Возможно, мне придется изменить место встречи. Выбрать нейтральную территорию.

– Нейтральную территорию… – Джим не скрывал скепсиса.

– Кое-кто из этих людей всю жизнь враждовал с внутренними планетами, – объяснил Фред. – Единый флот их нервирует. Их надо убедить, что наша цель – Свободный флот, а не они. Только и всего.

Фред с Бобби неловко мялись – гнев испарился, но ни один не хотел отступать первым. Наоми кашлянула – нарочно, – потом встала и отошла к столику налить себе стакан воды. Этого хватило. Бобби села, и почти сразу вслед за ней сел Фред. Джим ссутулился в кресле. Наоми налила воды и ему, отдала стакан, возвращаясь на место.

– Эта капитан Па, – теперь Бобби обращалась непосредственно к Джиму. – Она из посвященных. Если подвигнуть ее на обмен – информацию на защиту, – может подсказать способ расколоть Инароса.

Фред покачал головой. Его голос утратил ярость, но не решимость.

– Па – сорвавшаяся с привязи пушка. За ней мятеж и предательство.

– В прошлый раз ее мятеж спас мне жизнь, – припомнил Холден. – Кстати, может, и все человечество заодно.

– Она не союз нам предлагает. Она не обещает прекратить пиратство или хотя бы притормозить. Согласись мы с ней сотрудничать – с этой минуты каждый угнанный ею корабль будет и на нашей совести! – Восклицательный знак Фред подчеркнул, ударив тяжелой ладонью по столу.

– Она предлагает снабжать Цереру, – сказала Бобби.

– Награбленным – и, может быть, за счет убитых.

Фред взмахнул руками, но Джим смотрел не на него. Наоми прихлебывала из стакана. Вода была холодная, горчила от минеральных добавок, но не растворяла комка в горле. Ей очень хотелось занавесить глаза челкой. Бобби вызывала Холдена как союзника. Как человека, которого знает и уважает Фред Джонсон. Только марсианка не знает Джима так, как знает его Наоми. Даже верность – даже любовь – не заставит его поступиться тем, что он считает правильным. Она задумалась, сможет ли Бобби после этого остаться на «Росинанте». Хорошо бы, чтоб так.

Всякий, кто знал его хуже, сказал бы, что Джим в задумчивости. Наоми видела горе в уголках рта и изломе бровей. Чувство потери. Она поставила стакан. Взяла его за руку. Он обернулся, словно только теперь вспомнил, что она здесь. Заглянув ему в глаза, она подумала, что свет в них гаснет. Нет, показалось, не гаснет. Скрывается за чем-то. За броней. Или за жалостью.

– Хорошо, – сказал он. – Как нам связаться с Па?

Наоми захлопала глазами. Лицо Фреда отразило ее смятение.

– Ты хочешь меня заставить? – поразился Фред. – Не выйдет.

– Можешь забрать своих людей с «Роси», если сочтешь нужным. – Джим кивнул, словно соглашался с чем-то. Фред скривился, ясно показывая, что переговоры с Па – еще не худший из возможных вариантов. – Если мне придется действовать самому, результат будет хуже, но мы сделаем все возможное.

– Мы? – спросила Наоми.

Джим сжал ее пальцы.

– Нам и нужен был кто-то вроде нее, – произнес он так тихо, словно нашептывал любовную песню. Она не совсем его поняла, и от этого ей не стало легче.