– анных не так уж много, – рассуждала Наоми, разворачиваясь у стены и задумчиво направляясь обратно. – В смысле, здесь все, что у нас есть. Больше взять неоткуда.

– Это мешает? – спросил Холден.

Она остановилась, уставившись на него и разведя руки в общепонятном жесте: еще бы не мешало!

– Возможно, явление не масштабируется. Могут влиять и другие переменные, просто не сыгравшие в этих примерах. Попроси ты меня на основании таких данных построить двигатель, я бы не взялась. Кой черт, двигатель. Я бы лестницу на таких основаниях не взялась сколачивать. Разве что…

Она снова заходила по комнате, обкусывая ноготь на большом пальце. Холден ждал, скрестив руки на груди. Он знал, когда ей надо дать время подумать. Он стал разглядывать графики на экране. Ему они напоминали мониторинг сердечной деятельности, хотя форма кривых отличалась. Холден точно помнил, что на ЭКГ всплеск так же круто спадал до изначального уровня. А здесь после резкого подъема шел медленный, пологий спуск.

Никто еще не явился в пост безопасности. Наверное, сидели в камбузе «Роси», завтракали. Или задержались у одного из маленьких киосков в доках – из тех, где местные еще принимали их расписки.

Наоми остановилась рядом, проследила его взгляд на экран. Губы у нее шевелились, будто она вела разговор – жаркий спор с самой собой, в который вмешиваться не стоило. Даже ему. Она покачала головой, возражая себе. Со времени первого вызова Наоми стала спокойнее, но по ходу беседы снова возбуждалась. Или даже пугалась.

Похоже, у нее появилась надежда.

– Так что, мы можем этим воспользоваться?

– Я не знаю, что это. Механизм действия – ни малейшего представления. Мы просто поймали закономерность, но она выглядит такой устойчивой.

Холден сделал вторую попытку.

– Мы можем использовать эту закономерность? И в частности, не дает ли она третьей альтернативы, кроме «остаться здесь и подставить головы под топор» против «бежать за ворота, чтобы нас убили там»?

Наоми протяжно, глубоко вздохнула и медленно выдохнула сквозь зубы. Он вроде как надеялся ее рассмешить, но она не улыбнулась. Наоми снова села на рабочее место, вывела невразумительные для Холдена сложные уравнения.

– По-моему, – сказала она, – мы можем симулировать час пик. Отправить «Джамбаттисту», налепив на него весь мусор, какой сумеем собрать. Перегрузить немножко реактор, чтобы выдавал больше энергии. И тогда, запустив его сквозь врата, – она ткнула пальцем в кривую всплесков и падений, – мы получим что-то в этом роде. Правда, всплеск будет небольшим. Даже тяжелый корабль – всего лишь один корабль…

– А «в этом роде» – это что?

– Препятствие. Что-то, во что мог бы врезаться Свободный флот. Если их корабли имеют достаточную массу и энергию, чтобы их линии пересекли ту кривую раньше затухания всплеска… по-моему, они влипнут.

– В смысле отправятся следом за пропавшими кораблями?

Наоми кивнула.

– Мы можем добавить «Джамбаттисте» массы. У нас сохранились шлюпки после атаки. У некоторых еще осталось горючее в двигателях. Если запустить их все разом, немножко приподнимем кривую. А Марко наверняка поведет корабли все разом – это тоже в нашу пользу. Но я не знаю, какой механизм тут действует.

– Эй, – окликнул ее Холден. – Ты постоянную Планка знаешь?

– Шесть, запятая, шесть два шесть с небольшим умножить на десять в минус тридцать четвертой джоуля за секунду.

– Конечно, почему бы и нет. – Холден с важным видом поднял палец. – А известно тебе, почему она шесть два шесть как там дальше, а не шесть два семь?

Наоми помотала головой.

– И никому не известно. И все равно это наука. Мы большей частью знаем не «почему», а «что». Просто разбираемся, как что-то работает, пока не научимся предсказывать, что будет дальше. Ты это и делала. Сумела предсказать. Если ты в себе уверена, я тоже. Так давай это сделаем.

Наоми покачала головой – но не ему.

– Солидное п обозначает ту область значений, в который все мы убиты.

– Не обязательно, – возразил Холден. – Их всего-то пятнадцать против нашего одного. Можем и победить. У нас же есть Бобби и Амос.

На сей раз Наоми рассмеялась. Холден взял ее под руку, она склонила голову ему на плечо.

– Если не сработает, хуже не будет.

– Пожалуй, не будет, – признал Холден. – В смысле жуткая мертвая техника чужих необъяснимым образом сметает целые корабли, не оставив ни следа, ни объяснения причин. Почему бы с ней не побаловаться, верно?

* * *

«Пелла» и четырнадцать боевых кораблей – все, что осталось от Свободного флота, – приближались к кольцу, уже прошли точку поворота и начали торможение. Авасарала прислала перечень своих попыток притормозить или предотвратить атаку – судя по тяжелому тону, знала заранее, что ни шиша не выйдет, но все же пыталась. Закончила она словами: «Я сделаю, что могу, но, возможно, вам придется остаться неотомщенными. Извините». Холден гадал, что бы она сказала о замысле Наоми.

Каждый час приносил ему ощущение, что Инарос со своими вояками стал чуть ближе. Это чувство подталкивало в спину, заставляя спешить. Ему было бы легче, если бы счет шел на часы, а не на дни. Скорей бы все кончилось.

Капитан «Джамбаттисты» не сразу их понял, решил, что его корабль хотят отправить в пасть той дряни, что таилась за вратами. Наоми пришлось четыре раза разными словами объяснять ему, что, если все пройдет, как задумано, «Джамбаттиста» просто уплывет в какую-то другую систему, поболтается там несколько дней и невредимым вернется обратно. После того как она убедила капитана, что в ином случае ему со всей командой предстоит пасть в бою, возражения улетучились.

Наоми распоряжалась всем: погрузкой шлюпок на прежние места в трюме, перенастройкой реактора, чтобы и магнитная ловушка, и активная зона действовали на самом пределе мощности. Прихватив с собой Амоса и Клариссу, она добавила запас прочности силовой сети «Джамбаттисты», чтобы не случилось отказа при перегрузке. Холдену вспомнились советы отца Тома насчет медведей. Если на ранчо забредет черный медведь, растопырься пошире, подними руки повыше, ори и шуми. А если зайдет гризли, постарайся как можно тише оказаться от него как можно дальше. Ему казалось, что он шумит на гризли в надежде, что медведь слопает не его, а другого.

Пока Наоми занималась подготовкой, он искал себе применение.

Он перечитал старые сообщения колонистских миров. Описание условий, опасностей, мольбы. Напоминание, на сколько планет успело распространиться человечество, отрезвило Холдена. Сколько семян они заронили в чуждую почву. Получив рассылки от Наоми, многие колонии начинали понимать, почему оказались отрезаны. Они только теперь узнавали о событиях на Земле и в ее Солнечной системе. Ответные сообщения запрудили буфер связи выражениями ярости и сочувствия, угрозами мести и предложениями помощи.

Читать последние было тяжелее всего. Новые колонии только-только закреплялись в местных экосистемах, настолько экзотичных, что человеческий организм не воспринимал их как живые. Они существовали в изоляции, изнемогали, боролись из последних сил. И предлагали помощь. Холден слушал их голоса, видел отчаяние в глазах. И невольно любил их, самую чуточку.

В лучшие времена такое случалось при катастрофах и эпидемиях. Не всегда и не со всеми. Всегда кто-то наживался, завышал цены, закрывал двери перед беженцами, оставляя их голодать и замерзать. Но были и стремящиеся помочь. Разделить ношу на всех, даже в ущерб себе. Человечество добралось в такие дали сквозь тучи войн, болезней, насилия и геноцидов. История тонула в крови. Но были в ней и сотрудничество, и доброта, щедрость, межрасовые браки. Одно не существует без другого, утешал себя Холден. Как бы ужасно ни было человечество, достойных восхищения черт в нем все же чуточку больше, чем отвратительных.

Он, сколько успевал, отвечал на самые насущные сообщения, делился надеждой, сколько ее было. Давал людям хоть ненадолго услышать голос Медины. Координация поставок во все колонии была ему не по силам. Для нее потребовалась бы напряженная работы десятков и сотен людей, а он был один плюс рация. Но, даже только прикоснувшись к задаче, погрузив кончик пальца в океан дел, предстоящих перегрузочному узлу тысячи разных систем, он растил в душе надежду на будущее.

Он не ошибся. Здесь возникает ниша.

Если план сработает. Если все они не погибнут. Если любая из миллиона непредусмотренных им мелочей не погубит все, что он задумал. Всегда где-то найдется забытое оружие. Что-то, чего ты не предвидел.

Оставалась надежда, что Марко Инарос тоже не всеведущ.

* * *

– И сколько продержится это окно, или след, или на что там мы рассчитываем? – спросил Амос.

Время было на исходе. Оставался вопрос, с какой скоростью Инарос пройдет врата. Если бы он отключил тормозную тягу, входя на скорости, у них бы полетели все расчеты. Опоздай «Джамбаттиста» пройти во врата Аркадии, ледовоз сам бы и попал в число мгновенно и безвестно пропавших. Пройди ледовоз раньше времени, кривая Наоми успела бы выровняться, позволив Свободному флоту безопасно проникнуть в медленную зону.

Все возвратились на «Росинант». Алекс с Бобби в кабине готовились к бою на случай, если бой будет. Холден с Наоми пристегнулись к креслам в рубке, Амос плавал свободно – он, собственно, присутствовал больше за компанию. Боевую тревогу еще не объявили. Холден старался не думать о том, что, если до нее дойдет, он вряд ли еще раз увидит Амоса во плоти.

– Это займет минут пять, – говорила Наоми. – Отчасти зависит от массы и энергии кораблей, которые они ведут сквозь кольцо. Если повезет, может быть… десять?

– Немного, – с дружелюбной усмешкой заметил Амос. Он, чтобы не уплыть, придерживался ладонью за трап в кабину. – Вам там удобно?

– Лучше не бывает, – отозвался Алекс.

– Если у Наоми фокус не выйдет, снимем их?

– Всех вряд ли, – крикнула сверху Бобби. – Некоторых – наверняка.

Кларисса всплыла из лифтовой шахты. Она улыбалась. Девушка так долго провела в невесомости, что теперь чувствовала себя как ни в чем не бывало. Перелетала от захвата к захвату, будто родилась среди астеров. Подлетела к Холдену с грушей в руке.

– Вы говорили, что не смогли уснуть, – сказала она. – Я решила, вам захочется кофе.

Холден взял кофе и улыбнулся чуть шире. Груша согревала ему ладонь. Скорее всего, в кофе не было яда. Вряд ли она опять возьмется за старое. Укрепившись духом, он сделал глоток.

Станцию Медина удерживали боевики АВП с «Джамбаттисты», хотя толку от этого было немного. Большую часть торпед и боезапаса ОТО станция потратила, отбивая атаку Холдена. От запаса, который потребовался бы для обороны против Инароса, осталась ошибка округления. «Роси» укрывался за голубой сферой в центре медленной зоны. Наведя на нее корабельные камеры, Холден мог бы увидеть руины рельсовых пушек так ясно, словно стоял над ними.

– С Лаконии что-нибудь слышно? – спросил он.

– Ретранслятора на той стороне у нас нет, а так, подглядывая в замочную скважину? Ничего, – ответила Наоми. – Ни сигнала, ни признаков работы двигателей.

«Роси» тревожно засвиристел. Холден открыл предупреждение.

– Что там, кэп? – спросил Амос.

– Корабли перед входом меняют работу двигателей. Будут входить на скорости.

– И скоро, – добавила Наоми. Она говорила, словно преодолевая боль. Счетчики времени на «Роси» подстроились к новой информации – теперь до прохода врага в кольцо оставалось двадцать минут. Холден смыл ком в горле принесенным Клариссой кофе.

Кларисса, оттолкнувшись, подплыла к Наоми. Ее острое личико невесело морщилось. Наоми, подняв на нее взгляд, вытерла глаза. Капелька слезы поплыла по воздуху к входному отверстию вентилятора.

– Все хорошо, – сказала Наоми. – Просто на одном из тех кораблей мой сын.

Глаза Клариссы тоже подернулись прозрачной пленкой, она тронула Наоми за плечо.

– Я знаю. Если понадоблюсь, вы меня найдете.

– Все хорошо, Персик, – вставил Амос. – Мы с капитаном все обсудили. Мы в порядке.

Он показал Холдену бодро поднятый большой палец.

Таймер тикал. Холден протяжно вздохнул и открыл канал «Джамбаттисты».

– Так, – заговорил он, – это капитан Холден с «Росинанта». Прошу начать разгон. Прохождение во врата мне нужно… – он сверился с таймером, – через восемнадцать минут.

– Ч-чус-с, ровул! – выбранился капитан «Джамбаттисты». – Раньше нельзя было сказать, си но?

Связь прервалась. Экран показал резкий разгон «Джамбаттисты». Холден настроил дисплей на слежение за кораблем. Одинокая яркая звездочка на черном поле. Выхлоп из дюз шире идущей на нем ледовозной баржи. Он убеждал себя, что цвет выброса чуточку необычен, как будто мог отследить глазом проведенную Наоми настройку на высокую энергию, но, конечно, это была только игра воображения. На дисплее высветился новый счетчик. Время ожидаемого прохождения кольца для «Джамбаттисты» сменилось с семнадцати на шестнадцать минут. Свободный флот – если не изменит курса – ожидался в солнечных вратах через девятнадцать. Восемнадцать.

У Холдена подтянулся живот. Дыхание срывалось – он сделал еще глоток кофе. Открыл второе окно для датчиков, выставленных на врата Сол. С их места Свободного флота не увидишь. Рано. Они, скрываясь, расположились в стороне от оси врат.

– У нас рельсовая готова на случай, если они пройдут?

– Да, сэр, – четко отрапортовала Бобби.

– Ну, – протянул Амос, – нам с Персиком пора пристегиваться. На всякий случай, понимаешь ли.

Кларисса напоследок коснулась плеча Наоми, отвернулась и вслед за Амосом нырнула в лифт, ведущий к машинному залу. Холден одним глотком допил кофе и убрал грушу в крепление. Хотелось, чтобы скорее кончилось. Хотелось, чтобы эта минута длилась вечно – последняя его минута с Наоми. И с Алексом, с Амосом. Даже с Клариссой, черт побери. С «Росинантом». Невозможно прожить так долго на таком корабле, не изменившись под него. Не полюбив его, как родной дом.

Когда Наоми откашлялась, Холден решил, что она заговорит с ним.

– «Джамбаттиста», – сказала Наоми. – Говорит «Росинант». Не вижу превышения мощности в вашей внутренней сети.

– Пердона, – отозвался женский голос. – Сейчас исправлю.

– Спасибо, «Джамбаттиста». – Наоми прервала связь. Улыбнулась Холдену. Ужас их положения прочертил лишь морщинку в углу ее рта, но все равно у него заныло сердце при виде ее лица. – Дилетанты. Можно подумать, в первый раз.

Он расхохотался, и она засмеялась вместе с ним. Таймер «Джамбаттисты» отсчитывал секунды. Высветил «ноль». Яркий хвост за дюзами мигнул, скрывшись за изгибом аркадского кольца, уйдя в глубоко чуждое пространство.

На месте погасшего таймера Наоми поместила свою математическую модель. Всплеск от прохождения «Джамбаттисты» уже шел на спад.

Линия стала выполаживаться, когда счетчик ожидания Марко переключился на секунды. В кабине что-то сказала Бобби, ей ответил Алекс. Слов Холден не разобрал. Наоми неглубоко и часто дышала. Ему хотелось потянуться к ней, взять ее за руку. Но для этого пришлось бы отвести взгляд от монитора, а значит – нельзя.

Врата Сол сверкнули. Холден установил приближение так, что кольцо заполнило весь экран. Странные, полуорганические структуры кольца будто сдвигались, корчились. Иллюзия, игра света. Дюзовые огни Свободного флота горели так плотно, что выглядели одним огромным сиянием, возникшим из-за края кольца и двинувшимся к центру.

– Стрелять? – предложила Бобби. – Сейчас их, наверное, уже достанет рельсовая.

– Нет! – Наоми опередила Холдена с ответом. – Я не знаю, как сейчас повлияет дополнительная масса в кольце.

На модели у горизонтальной оси появилась линия. Двинулась на пересечение замирающей кривой. Врата пылали яркими тормозными огнями, представившись негативным образом глаза: черная звездчатая радужка и раскаленный добела пылающий зрачок. Таймер показал «ноль». Свет усилился.