— Срань господня, — невыразительно пробормотал Амос.

— Джим, — в спину Холдену сказала Наоми, но он только рукой махнул и открыл канал связи с Алексом.

— Алекс, мы и вправду видели то, что говорят мои датчики?

— Да, капитан, — ответил из рубки пилот. — Радар и оптика в один голос уверяют, что Эрос отскочил на двести кэмэ по вращению меньше чем за минуту.

— Срань господня, — все тем же совершенно бесстрастным тоном повторил Амос. Металлический лязг открывшихся и закрывшихся палубных люков отдался по кораблю, указывая, что Амос лезет к ним по трапу.

Холден подавил вспышку раздражения на механика, оставившего свой пост. С этим он разберется потом. Прежде ему надо было увериться, что вся команда «Росинанта» не страдает коллективными галлюцинациями.

— Наоми, дай связь, — попросил он.

Та обернула к нему пепельное лицо.

— Как ты можешь… так спокойно? — спросила она.

— Паника никому не поможет. Надо понять, что произошло, чтобы составить разумный план. Пожалуйста, переключи связь на меня.

— Срань господня, — проговорил Амос, выбираясь на палубу поста. Коротко лязгнул, закрывшись за ним, люк.

— Не помню, когда я приказывал тебе покинуть пост, матрос, — проговорил Холден.

— Разумный план… — Наоми повторила его слова так, будто они прозвучали на незнакомом, но смутно понятном языке. — Разумный план!

Амос бросился в кресло с такой силой, что гелевая подушка обняла его и не позволила подскочить.

— Эрос — здоровенная хреновина, — сказал он.

— Разумный план. — Наоми разговаривала сама с собой.

— То есть охренительно большая, — поправился Амос. — Знаешь, сколько энергии ушло, чтобы раскрутить этот камешек? Его же годами раскручивали!

Холден надел наушники, чтобы отстранить голоса болтунов, и снова вызвал Алекса.

— Алекс, Эрос меняет скорость?

— Нет, кэп. Торчит скалой.

— Вот и хорошо, — сказал Холден. — У Наоми с Амосом клапана сорвало. Ты там как?

— Не сниму руки с рычага, пока этот ублюдок в пределах видимости, можешь не сомневаться.

«Слава тебе, Господи, за военную выучку», — подумал Холден.

— Хорошо, удерживай нас на постоянной дистанции пять тысяч кэмэ до новых распоряжений. Дай знать, если он снова сдвинется хоть на дюйм.

— Роджер, капитан, — подтвердил Алекс.

Холден медленно снял наушники и обернулся к остальной части команды. Амос рассеянно уставился в потолок, подсчитывая на пальцах.

— Даже не могу с ходу припомнить массы, — заговорил он, ни к кому не обращаясь.

— Около семи тысяч триллионов кило, — подсказала Наоми. — Плюс-минус. А тепловая подпись сдвинулась градуса на два вверх.

— Господи! — простонал механик. — В уме не подсчитать. Сколько нужно, чтобы разогреть на два градуса такую массу?

— Много, — отрезал Холден. — Так что пойдем дальше…

— Около десяти экзаджоулей, — ответила Наоми. — Это прикидочно, и я не учитывала объема и прочего.

Амос свистнул.

— Десять экзаджоулей — это что, пара гигатонн термического заряда?

— Около десяти кило, непосредственно обращенных в энергию, — ответила Наоми. Голос ее стал тверже. — Только это, конечно, невозможно. Разве что чудом.

Холден почти физически ощутил, как его рассудок вцепился в слова Наоми. Она, в сущности, самая умная из всех, кого он знал. И сейчас она обратилась прямо к неясному страху, который он затаил со времени прыжка Эроса: что это волшебство, что протомолекула не повинуется физическим законам. Потому что, если это так, у человечества не остается никаких шансов.

— Объясни, — сказал он.

— Ну, — ответила она, щелкая клавиатурой, — от одного нагрева Эрос бы с места не сдвинулся. Поэтому я принимаю, что это остаток тепла от того, что они там сделали на самом деле.

— А это значит?..

— Что закон энтропии еще действует. Что они не способны напрямую преобразовать массу в энергию. Что их механизмы, или процессоры, или чем там они пользуются, чтобы передвинуть семь тысяч триллионов тонн камня, все же истратили малость энергии. Примерно на полугигатонную бомбу.

— А…

— Никто не может передвинуть Эрос на двести километров мощностью двух гигатонн, — фыркнул Амос.

— Конечно, — согласилась Наоми. — Это просто остаточное тепло. Нагрев — это побочный результат. КПД все равно невероятный, но не стопроцентный. А значит, законы физики пока не отменяются. Значит, это не чудо.

— Может, лучше бы было чудо, — буркнул Амос.

Наоми смотрела на Холдена.

— Итак, мы… — начал он, когда Алекс перебил его по общей связи:

— Кэп, Эрос снова двигается.

— Следуй за ним и, как только сумеешь, определи курс и скорость, — велел Холден, отворачиваясь к своей панели. — Амос, возвращайся к машинам. Если еще раз бросишь их без прямого приказа, заставлю старпома убить тебя гаечным ключом.

Вместо ответа послышалось шипение открывающегося люка и грохот крышки, упавшей за исчезнувшим механиком.

— Алекс, — позвал Холден, глядя на поток данных об Эросе, которыми потчевал его «Роси», — скажи мне что-нибудь.

— Точно можно сказать одно — курс в сторону Солнца. — Голос Алекса звучал с прежним профессиональным спокойствием.

Холден начинал службу сразу офицером. Он не бывал в школе военных пилотов, но знал, что годы тренировок как бы разделили мозг Алекса на две части: для решения задач пилотирования и, вторым планом, для всего прочего. Движение за Эросом и вычисление его курса относилось к первому. Пришельцы из чужой системы, пытающиеся уничтожить человечество, к пилотированию не относились, и о них можно было спокойно забыть, пока он не покинет рубку. Алекс сделает свое дело.

— Держись все так же на пяти тысячах кэмэ и поддерживай постоянный курс, — приказал ему Холден.

— Ха, — выдохнул Алекс. — С постоянным курсом будут сложности, кэп. Эрос только что исчез с радара.

У Холдена перехватило горло.

— Повтори?

— Эрос исчез с экрана радара, — повторил Алекс, но Холден уже не слушал его, настраивая датчики, чтобы убедиться своими глазами. Телескоп показывал, что астероид продолжает движение в сторону Солнца. Термоскопы показывали, что он чуть теплее окружающего пространства. Поток голосов и безумия так же сочился из станции, разве что стал чуть слабее. Но радар уверял, что там пусто.

«Чудо», — повторил тихий голосок на краю сознания.

Никаких чудес. Люди тоже создали корабли-невидимки. Всего-то и нужно: поглощать луч радара, а не отражать его. Но тем важнее стало удерживать астероид в прямой видимости оптики. Эрос доказал, что способен быстро двигаться и свободно маневрировать, а теперь еще и укрылся от радара. Вполне возможно, что глыба размером с гору и вовсе исчезнет. Стала нарастать перегрузка — «Роси» вслед за Эросом гнал к Солнцу.

— Наоми?

Она глянула на него. В глазах стоял страх, но она держалась. Пока.

— Джим?

— Связь. Ты не могла бы?..

Впервые за несколько часов ему стало спокойнее, когда он увидел досаду на ее лице. Она перевела на него контроль связи, и Холден тотчас послал запрос:

— Корвет ООН, «Росинант» просит ответить.

— Говорите, «Росинант», — после полуминутной паузы отозвались с корвета.

— Прошу сверить показания наших датчиков, — сказал Холден и переслал им данные по движению Эроса. — Вы это видели, ребята?

Новая пауза продлилась дольше.

— Роджер, «Росинант».

— Я помню, что мы только что собирались палить друг в друга, но, думаю, это уже в прошлом, — заговорил Холден. — Словом, мы намерены преследовать Эрос. Но если мы потеряем его из вида, рискуем уже никогда не найти. Хотите присоединиться к охоте? Неплохо бы иметь поддержку, если ему вздумается в нас выстрелить или еще что.

Эта пауза затянулась на добрые две минуты, а потом в наушниках зазвучал новый голос. Не такой молодой, женский и совершенно лишенный злости и заносчивости, которые он до сих пор слышал в голосе молодого мужчины.

— «Росинант», говорит капитан Макбрайд с конвойного корвета ООН «Рави».

«А, — сообразил Холден, — значит, до сих пор я говорил со старпомом. А теперь наконец за рупор взялся капитан. Добрый знак».

— Я связалась с командованием флота, но задержка сигнала составляет двадцать три минуты, а эта глыба набирает скорость. У вас есть план?

— Собственно, нет, «Рави». Просто следовать за ним и собирать сведения, пока не подвернется случай что-то изменить. Но если вы нас проводите, может, хоть ваши люди не расстреляют нас по ошибке.

Новая долгая пауза. Холден понимал: капитан «Рави» сейчас взвешивает шансы — говорит он правду или представляет угрозу научному кораблю. И что, если он как-то замешан в только что произошедшем? На ее месте он думал бы о том же. Молчание на том конце связи длилось несколько минут.

— Капитан, — заговорила Макбрайд, — я полагаю, мое командование приказало бы мне не спускать с вас глаз. Мы проводим вас, пока там разберутся.

Холден позволил себе протяжный шумный вздох.

— Спасибо, Макбрайд. Постарайтесь связаться со своими. Я тоже сделаю несколько вызовов. Два корвета не решат проблемы.

— Роджер, — согласился «Рави» и прервал связь.

— Я открыла канал с Тихо, — сообщила Наоми.

Холден откинулся в кресле, чувствуя, как давит на него перегрузка ускорения. Во внутренностях собирался водянистый ком, предупреждавший, что он не представляет себе дальнейших действий, что самые лучшие планы закончились провалом и что конец близок. Короткая вспышка надежды уже угасала.

«Как можно… так спокойно?..

Кажется, я наблюдаю конец человеческого рода, — думал Холден. — Я вызываю Фреда, так что не моя вина, если я не знаю, как его остановить. Какое там спокойствие.

Я просто стараюсь разделить вину».

— С какой скоростью? — недоверчиво переспросил Фред.

— Четыре g, и продолжает ускоряться, — низким от сдавленного горла голосом ответил Холден. — Да, и он теперь невидим для радара.

— Четыре g. Вы знаете массу Эроса?

— Мы это… гм, обсуждали. — Если бы не давящая тяжесть, нетерпение прорвалось бы в голосе Холдена. — Вопрос в том, что дальше. «Наву» пропал. Наши планы пошли прахом.

Тяжесть ощутимо нарастала. Алекс продолжал разгон. Еще немного, и говорить станет невозможно.

— Он точно направляется к Земле? — спросил Фред.

— Алекс с Наоми уверены процентов на девяносто. Трудно быть совершенно точным, полагаясь только на визуальное наблюдение. Но я им верю. Я бы тоже на месте вируса рвался к тридцати миллиардам новых хозяев.

Тридцать миллиардов новых хозяев. Восемь из них — его родители. Он представил отца Тома в виде пучка трубок, изливающих бурую жижу. Маму Луизу в виде грудной клетки, ползущей по полу, подтягиваясь на единственной костяной руке. А получив столько биомассы, на что окажется способен вирус? Передвинуть Землю? Отвернуть от Солнца?

— Надо их предупредить, — выговорил Холден, чуть не подавившись языком.

— Вы думаете, они не знают?

— Они предвидят угрозу. Но вряд ли — конец всего живого, зародившегося в Солнечной системе, — сказал Холден. — Вам нужен был предлог для переговоров? Как насчет такого: объединяйтесь или умрите?

Минуту Фред молчал. Фоновое излучение обращалось к Холдену таинственным шепотом, полным мрачных знамений. «Постранствуй в пространстве этак четырнадцать миллиардов лет. Повидай то, что я видел. Тогда вся эта ерунда покажется не слишком важной».

— Я попробую что-нибудь сделать. — Фред прервал речь вселенной. — А пока скажите, что намерены делать вы.

— Жду предложений.

— Возможно, вы могли бы подорвать несколько зарядов, размещенных на поверхности нашей командой. Сбить Эрос с курса. Выиграть время.

— У них контактные детонаторы. Мне до них не добраться, — возразил Холден. Последнее слово перешло в вопль, когда его кресло воткнуло в него дюжину иголок и впрыснуло через них жидкий огонь. Алекс посадил их на «сок», значит, Эрос продолжает ускоряться. Он опасался, что все они потеряют сознание. До какой же скорости он намерен дойти? Даже на «соке» продолжительное ускорение в восемь или девять g представляло серьезную угрозу людям. Если Эрос удержит взятый разгон, он от них оторвется.

— Есть и удаленный допуск к детонаторам, — сказал Фред. — У Миллера должны быть коды. Пусть саперная команда рассчитает, какой взрыв даст максимальный эффект.

— Роджер, — согласился Холден. — Я свяжусь с Миллером.

— А я займусь внутряками. — Фред без малейшего смущения ввернул жаргонное словечко астеров. — Посмотрим, что можно сделать.

Холден прервал связь и вызвал корабль Миллера.

— Йо! — приветствовал его связист.

— Это Холден с «Росинанта». Дайте мне Миллера.

— Э… — Голос запнулся. — Сейчас.

Щелчок, шум помех — и голос Миллера со слабым эхом. Стало быть, он еще не снял шлема.

— Миллер, это Холден. Надо обсудить последние события.

— Эрос движется.

Голос звучал странно, словно Миллер, говоря с ним, думал о другом. Холден подавил злость. Хочешь не хочешь, сейчас Миллер ему нужен.

— Слушай, — сказал он, — я только что говорил с Фредом, и он просит нас координировать действия саперов. У тебя коды удаленной детонации. Если подорвать все мины с одной стороны, можно сбить его с курса. Собери своих технарей, и подумаем.

— А, да, выглядит разумно. Я пошлю им коды, — отозвался Миллер. В голосе больше не было рассеянности, но чувствовался скрытый смех. — Только с техниками я тебе помочь не смогу.

— Черт, Миллер, ты и с ними рассорился?

Теперь Миллер смеялся открыто: свободным тихим смехом, какой может позволить себе человек без навалившейся на грудь тяжести. Соль шутки ускользнула от Холдена.

— Да, — признался Миллер, — наверно. Но я не потому не могу их собрать. Я сейчас не у них на корабле.

— Что?

— Я еще на Эросе.