Еще один всплеск. Уже третий. Только на этот раз она не видела никакой связи с монстром Бобби. Так что возможно… возможно, совпадение. А тогда возникает вопрос: если это существо не с Венеры, тогда откуда оно?

Однако весь мир словно сговорился отвлекать ее от размышлений.

— Мы в ней ошиблись, мэм, — сказал Сорен. — Я тоже купился на эту «маленькую растерянную марсианочку». Она хорошо играла.

Авасарала откинулась на стуле. На экране висел кадр из рапорта разведки. Женщина, которую она называла Робертой Драпер, только в штатском. В гражданской одежде она выглядела еще более внушительно. Имя под снимком: Аманда Телель. Независимый оперативник разведуправления Марса.

— Я еще продолжаю розыск, — сказал Сорен. — Похоже, Роберта Драпер действительно существовала, но погибла на Ганимеде с остальными десантниками.

Авасарала отмахнулась и прокрутила рапорт дальше. Записи стенографических переговоров с марсианским агентом на Луне, посланные по неофициальному каналу, начинались с даты, когда Авасарала завербовала Бобби. Такая ошибка должна была вызвать тяжесть в груди. Ничего подобного она не чувствовала. Она переходила к новым страницам рапорта и все ждала, когда же тело отзовется, а оно все не отзывалось.

— Почему мы этим занялись? — спросила она.

— Чистая интуиция, — ответил Сорен. — Дело в том, как она держалась, когда вас рядом не было. Выглядела… скользковатой. Просто что-то чуть-чуть не так. Вот я и позволил себе сделать запрос. От вашего имени.

— Чтобы я не выглядела полной идиоткой, пригласившей «крота» в собственный кабинет?

— Просто из вежливости, — возразил Сорен. — Если вы обдумываете, чем вознаградить меня за хорошую службу, премия и повышение меня устроят.

— Еще бы не устроили, — буркнула Авасарала.

Он ждал, чуть приподнявшись на цыпочки. Ждал приказа арестовать Бобби и передать ее для «подробного опроса». Эвфемизм «подробный опрос» числился среди самых мрачных, но с Марсом шла война, а серьезный агент, внедренный в самое сердце ООН, мог располагать бесценной информацией.

«Но почему же, — думала Авасарала, — у меня ни малейшей реакции?» Она потянулась к экрану, задержала руку, отвела назад, нахмурилась.

— Мэм? — насторожился Сорен.

Совсем крошечная деталь и совсем неожиданная. Он закусил изнутри нижнюю губу. Почти незаметное движение. Такими выдают себя игроки в покер. И, увидев его, Авасарала поняла.

Не было ни внятной мысли, ни цепочки рассуждений, ни борьбы подозрений. Понимание словно сидело в мозгу изначально, ясное и отчетливое. Сорен нервничает потому, что поданный ей рапорт не пройдет серьезной проверки.

Не пройдет потому, что подделан.

А подделан он потому, что Сорен работает на кого-то еще, на кого-то, кто стремится контролировать поступающую к Авасарале информацию. Нгайен сумел восстановить свой флот, потому что за входящими сообщениями следил Сорен. Кто-то предвидел надобность в таком контроле. В манипуляциях. Ей подсунули Сорена задолго до катастрофы на Ганимеде. Кто-то предвидел появление монстра.

И этот «кто-то» был Эрринрайт.

Он позволил ей настоять на мирных переговорах, внушил, что она управилась с Нгайеном, позволил зачислить в свой штат Бобби. Сделал все, чтобы она ничего не заподозрила.

Это — не осколок, отлетевший с Венеры, это военная операция. Оружие, понадобившееся Земле, чтобы сокрушить соперников прежде, чем то, на Венере, закончит свою подготовку. Кто-то, возможно «Мао-Квиковски», скрыл образец протомолекулы в тайной, надежно охраняемой лаборатории, превратил в оружие и открыл торги.

Она задумалась: чем расплатился Эрринрайт, если перебил цену у Марса? Наверняка Жюль-Пьер Мао получил не только деньги.

Земля приобретала первое протомолекулярное оружие, и Эрринрайт вывел Авасаралу из игры, потому что знал: она не согласится ни на какое применение этого оружия. А во всей Солнечной системе она одна, возможно, в силах была его остановить.

Авасарала задумалась, успеет ли остановить его теперь.

— Благодарю, Сорен, — кивнула она. — Ценю. Мы знаем, где она сейчас?

— Ищет вас, — хитро улыбнулся Сорен. — Возможно, полагает, что вы уже спите. Час поздний.

— Я? Сплю? Да, помнится, бывало и такое, — вздохнула Авасарала. — Хорошо. Мне нужно переговорить с Эрринрайтом.

— Прикажете ее арестовать?

— Нет, не прикажу.

Он искусно скрыл разочарование.

— Поговорю с Эрринрайтом, — сказала она. — Принесете мне чаю?

— Да, мэм, — согласился он и откланялся.

Авасарала села прямо. Мысли успокоились. Тело пребывало в уравновешенной неподвижности, как под конец особенно долгой и успешной медитации. Она запросила связь и засекла время, которое понадобится Эрринрайту или его помощнику на ответ. Запрос был немедленно помечен флажком «приоритетный». Эрринрайт ответил спустя три минуты. Он говорил через ручной терминал, картинка подпрыгивала, когда его машину качало на поворотах. Там, где он находился, была глубокая ночь.

— Крисьен! — сказал он. — Что-то случилось?

— Ничего особенного, — ответила Авасарала, проклиная про себя плохую связь. Ей хотелось рассмотреть его лицо, увидеть, как он будет лгать. — Сорен принес мне интересную новость. Разведка считает мою марсианскую сотрудницу шпионкой.

— Серьезно? — удивился Эрринрайт. — Неудачно вышло. Собираетесь брать?

— Не думаю, — возразила Авасарала. — Предпочитаю встроиться в поток движения. Знакомый дьявол лучше незнакомого, согласитесь?

Последовала почти незаметная пауза.

— Хорошая мысль. Так и сделайте.

— Спасибо, сэр.

— Раз уж вы здесь, я спрошу: вам обязательно находиться в офисе или вы могли бы работать и с корабля?

Она улыбнулась. Вот и следующий ход.

— Что вы придумали?

Машина Эрринрайта вышла на ровный участок, и его лицо сфокусировалось. В темном костюме, в рубашке с высоким воротничком и без галстука, он походил на священника.

— Ганимед. Мы должны показать, что серьезно относимся к ситуации. Генеральный секретарь хочет, чтобы там лично присутствовал кто-то из высших. Сообщал бы о гуманитарных проблемах. Поскольку ими всегда занимались вы, он считает вас подходящей кандидатурой. А я решил, что это даст вам шанс заодно расследовать первое нападение.

— Идет война, сэр, — напомнила Авасарала. — Не думаю, что у флота найдется лишний корабль, чтобы таскать на нем мои старые кости. Кроме того, я ведь еще координирую проблему Венеры? Карт-бланш и все такое.

Усмешка Эрринрайта выглядела вполне натурально.

— Я все устроил. О вас позаботятся. Жюль-Пьер Мао вылетает на своей яхте с Луны, чтобы лично контролировать гуманитарную помощь, которую его компания оказывает Ганимеду. Он предлагает вам место на борту. Там вам будет удобнее, чем в офисе, да и диапазон связи, возможно, у него шире. Мониторить Венеру сможете и оттуда.

— «Маоквик» нынче входит в состав правительства? Впервые слышу, — заметила она.

— Мы все на одной стороне. «Маоквик» не меньше других заинтересован в спасении этих людей.

Дверь отворилась, и к ней в кабинет ввалилась Роберта Драпер. Выглядела марсианка дерьмово. Кожа ее была пепельного оттенка, словно от долгого недосыпа, челюсти сжаты. Авасарала кивнула ей на стул.

— Я займу широкую полосу частот, — сказала она.

— Это ничего. Получите приоритет на всех каналах связи.

Марсианка села напротив стола, вне обзора камеры. Она стиснула кулаки, прижала локти к бокам, словно борец перед выходом на ринг. Авасарала заставила себя отвести взгляд.

— У меня есть время на раздумье?

— Крисьен, — протянул Эрринрайт, придвинув к себе монитор, так что его круглое лицо заполнило весь экран, — я говорил генеральному, что это сомнительный вариант. Полет к системе Юпитера, даже на лучшей яхте, — серьезное испытание. Если вы слишком загружены работой или плохо переносите полеты — только скажите, и я подберу другую кандидатуру. Правда, лучше вас не найдешь.

— Еще бы, — согласилась Авасарала и махнула рукой. В груди нарастала ярость. — Отлично, вы меня уговорили. Когда вылетать?

— Яхта отбывает через четверо суток. Простите, что не предупредил заранее, но я сам только час назад получил подтверждение.

— Как удачно все сложилось!

— Будь я религиозен, мог бы увидеть в этом тайный смысл, — согласился Эрринрайт. — Подробности я передам через Сорена.

— Лучше напрямую мне, — возразила Авасарала. — У Сорена дел по горло.

— Как угодно, — кивнул Эрринрайт.

Ее босс тайно спровоцировал войну. Сотрудничает с корпорацией, которая выпустила джинна из бутылки на Фебе, принесла в жертву Эрос и угрожала всему человечеству. Прямо трусливый мальчишка в чистеньком костюмчике, который ввязывается в драку с более слабым противником потому, что намочил штанишки перед сильным. Авасарала улыбнулась начальнику. Из-за него и Нгайена уже погибли хорошие люди. На Ганимеде умирали дети. Астеры подбирали последние крохи калорий. Кого-то ждала голодная смерть.

Круглые щеки Эрринрайта на миллиметр сдулись, брови самую малость сдвинулись. Он понял, что она знает. Как же ему не понять? Игроки такого калибра не обманывают друг друга. Они выигрывают вопреки тому, что противник точно знает расклад. Именно так он только что обыграл ее.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил начальник. — Мы общаемся с вами десять лет, и, кажется, впервые вы обошлись без непристойностей.

Авасарала ухмыльнулась в экран, погладила его кончиками пальцев и тщательно выговорила:

— Говнюк.

Прервав связь, она на минуту обхватила голову руками и, сосредотачиваясь, ровно и глубоко подышала. Подняв глаза, она встретила взгляд Бобби и кивнула.

— Вечер добрый.

— Я вас искала, — сказала Бобби, — мне заблокировали связь.

Авасарала хмыкнула.

— Нам надо поговорить. Об одном человеке. То есть о Сорене, — продолжала Бобби. — Помните, вы пару дней назад давали ему карту с данными? Он ее кому-то передал. Не знаю кому, но из военных, готова поклясться.

«Так вот почему он перетрусил, — отметила про себя Авасарала. — Мальчика застали с рукой в банке варенья. Болван недооценил ее ручную десантницу».

— Отлично, — сказала она.

— Я понимаю, что вы мне не доверяете, — заговорила Бобби, — но… ладно. Что вы смеетесь?

Авасарала поднялась и развернула плечи, отозвавшиеся приятной болью.

— На данный момент вы — единственная из сотрудников, которым я хоть на плевок доверяю. Помните, я говорила, что тварь на Ганимеде — не наша работа? Теперь я этого не скажу. Мы ее купили и, как я понимаю, планируем использовать против вас.

Бобби вскочила. Лицо ее, и без того бледное, стало совсем бескровным.

— Я должна известить командование, — перехваченным голосом выдавила она.

— Ничего вы не должны. Они знают. А доказать вы, как и я, ничего не сумеете. Услышав такое сейчас, они объявят об этом на весь мир, а мы выпустим опровержение, и так далее и тому подобное. Хуже другое. Вы летите со мной на Ганимед. Меня отсылают.

Она рассказала все. Про подложный рапорт Сорена, про вытекающее из него предательство Эрринрайта, про командировку на Ганимед и каюту на яхте «Мао-Квиковски».

— Вам нельзя лететь, — сказала Бобби.

— До чертиков нежелательно, — согласилась Авасарала. — Они будут отслеживать мои переговоры; впрочем, возможно, и здесь отслеживают. И раз меня посылают на Ганимед, можно не сомневаться: там уже ни черта не произойдет. Меня запрут в ящик и выпустят, когда уже ничего нельзя будет изменить. Во всяком случае они на это рассчитывают. Хрен им! Я еще не выхожу из игры.

— Вам нельзя на ту яхту, — сказала Бобби, — это ловушка.

— Конечно ловушка, — махнула рукой Авасарала, — но в эту ловушку придется влезть. Не отказывать же генеральному секретарю? Об отказе станет известно, и все решат, что мне пора в отставку. Никто не станет поддерживать игрока, который через год потеряет власть. Игру рассчитывают на долгий срок, а значит, надо выглядеть не только сильной, но и стойкой. Эрринрайт это понимает, он и сам ведет такую игру.

За окном взлетел еще один челнок. Авасарале уже сейчас слышался рев двигателя, перегрузки заранее давили в спину. Да, перелет будет не из приятных.

— Если вы отправитесь с ними — вас убьют, — напирая на каждое слово, произнесла Бобби.

— Нет, это было бы не по правилам, — возразила Авасарала, — зато они…

Дверь снова открылась. Сорен держал поднос с чугунным чайничком и одной эмалевой чашкой без ручки. Он открыл рот, хотел что-то сказать и тут увидел Бобби. Авасарала могла забыть, насколько марсианка крупнее маленького землянина, но сразу вспомнила, увидев, как съежился Сорен.

— А вот и мой чай! Отлично. Хотите чаю, Бобби?

— Нет.

— Ну и ладно. Поставьте, Сорен, дайте мне спокойно попить чайку. Вот так, налейте мне.

Авасарала наблюдала, как Сорен поворачивается спиной к десантнице. Руки у него не дрожали — хоть на это парня хватило. Авасарала неподвижно ждала, пока ей подадут чай: так учат щенка отдавать хозяину поноску. Получив чашку, она вдохнула горячий пар. Подчеркнуто не оборачиваясь, не глядя на Бобби.

— Что-то еще, мэм?

Авасарала улыбнулась. Сколько людей погибли из-за того, что этот мальчик ей лгал? Она никогда не узнает наверняка, и он тоже не узнает. Единственное, что в ее силах, — прекратить это.

— Сорен, — сказала она, — они узнают, что это вы.

Такого он уже не выдержал. Оглянулся через плечо и снова уставился на нее, позеленев от страха.

И все-таки попытался выкрутиться:

— О ком вы говорите?

— О них. Если вы рассчитывали, что вам помогут сделать карьеру, то напрасно. Люди, на которых вы работаете, забудут о вас, едва вы поскользнетесь. Они не выносят неудачников.

— Я…

— И я тоже. Заберите личные вещи.

Она видела в его глазах, как рассыпается будущее, которое он нарисовал себе и ради которого так старался. На месте этого будущего возникала жизнь на базовое пособие. Этого мало, этого и близко недостаточно, но более сурового приговора ей пока не добиться.

Когда за Сореном закрылась дверь, Бобби прокашлялась.

— Что с ним будет?

Авасарала сделал глоток чая. Хороший, свежий зеленый чай, идеально заваренный: насыщенный, ароматный, ничуть не горчит.

— Кому он на фиг нужен? — спросила она. — Яхта отправляется через четыре дня. Времени не так много, и все это время мы будем на глазах у плохих парней. Я дам вам список, с кем потребуется выпить, позавтракать или посидеть за чашечкой кофе до отлета. Ваше дело — устроить мне эти встречи.

— Я теперь ваш секретарь по связям? — ощетинилась Бобби.

— Вы и, кроме вас, мой муж — единственные люди, про кого я знаю, что они не станут мне мешать, — ответила Авасарала. — Вот как низко я пала. Ничего не могу сделать и ни на кого не могу положиться. Так что — да, вы мой секретарь по связям. А также телохранитель. А также штатный психолог. И все это — вы.

Бобби набычилась, подышала, раздувая ноздри. Губы у нее поджались, и она коротко мотнула головой: вправо, влево — и в упор уставилась на Авасаралу.

— Вам кранты, — сказала она.

Авасарала сделала еще глоточек. Ей бы чувствовать себя разбитой, оплакивать крушение. Ее отрезали от рычагов власти, обманули. Вот здесь, чуть не на этом самом месте, сидел и посмеивался над ней в рукав Жюль-Пьер Мао. Эрринрайт, Нгайен, кто там еще участвует в их маленьком заговоре — они обвели ее вокруг пальца. Она тут нажимала на педали, раздавала услуги и воображала, что занимается делом. Сколько месяцев, если не лет, она не замечала, что ее вывели из игры?

Ее одурачили, но Авасарала не чувствовала себя униженной. Нет, она была живой, как никогда. Она знала, что это ее игра, и если она вступает в нее посреди тайма, тем лучше. Они не примут ее в расчет, а если враг тебя недооценивает — он много теряет.

— У вас есть пистолет?

Бобби чуть не прыснула.

— Марсианские военные не разгуливают по зданию ООН с оружием. Мне и за столом тупую вилку выдают война, как-никак.

— Хорошо, ясно. На яхте вы будете отвечать за мою безопасность. Вам понадобится оружие, я об этом позабочусь.

— А вы сможете? В таком случае, честно говоря, я бы предпочла свой скафандр.

— Скафандр? Какой скафандр?

— Когда я сюда прилетела, со мной был стандартный боевой скафандр. Это с его камеры скопировали видеозапись монстра. Его собирались передать вашим в доказательство, что оригинал не подделан.

Авасарала пила чай и разглядывала Бобби. Майкл Джон должен знать, куда его дели. Надо позвонить ему с утра и распорядиться, чтобы скафандр доставили на борт яхты в коробке с невинной пометкой: «Гардероб».

Бобби зачем-то продолжала ее уговаривать:

— Серьезно, с оружием я — солдат. В скафандре я — супермен!

— Если он еще у нас, я его добуду.

— Вот и хорошо, — сказала Бобби и улыбнулась. Впервые за все время их знакомства Авасарала испугалась марсианки.

Помоги Боже тому, кто вынудит ее надеть этот скафандр!