Ручной терминал Быка лежал на тонкой пластиковой панели управления картом и подпрыгивал на каждом порожке. Сирена заливалась на два тона, отбрасывая с дороги встречных и оставляя их, орущих, позади. Если они еще не знают, то узнают через пару минут. Гибель «Сунг-Ана» — не из тех событий, которые можно пропустить.

На крошечном дрожащем экране снова взрывался истребитель. Началось с оранжевой точки в средней части корабля — то ли электрический разряд, то ли прицельное пятнышко гауссовой пушки. Через секунду от этого центра разлетелись желтые искорки. Еще две секунды — и детонация. За время смены кадра в борту истребителя расцвела пробоина. Потом целых десять секунд ничего не менялось — пока из кормы не стал медленно выдвигаться яркий как солнце стержень — активная зона реактора. Густое белое газовое облако разошлось и поблекло в сиянии — золотая капля растворилась в черном океане.

Бык поднял взгляд, чтобы свернуть на эстакаду, выводившую к его кабинету. Какой-то парень промедлил уступить дорогу, и Бык нажал на гудок.

— Сирены не слышишь? — выкрикнул он, проскакивая мимо, и получил в ответ нахальный кивок.

— Ну, так, — сказал через терминал Серж, — результаты первичного анализа: скорее всего, рвануло что-то в силовой сети и испортило систему предохранителей. Примерно за такое время проводка правого борта должна была начисто расплавиться.

— Что рвануло? — спросил Бык.

— Возможно, маневровый двигатель. Место примерно соответствует. Если его достаточно разогреть, вода, минуя стадию пара, переходит прямо в плазму. И прорывает обшивку.

Бык прошел крутой поворот и притормозил, позволяя пешеходам убраться с дороги.

— Почему они сбросили сердечник?

— Не знаю, возможно, решили, что повреждена обшивка реактора. Теперь шести кораблям приходится сворачивать, чтобы не вляпаться в это миерда.

— Будь обшивка повреждена, получилось бы хуже. Пришлось бы еще уворачиваться от трупов и обломков. Выжившие есть?

— Да. Принят сигнал бедствия. Просят медпомощь и эвакуацию. Похоже, паршиво там, ке но?

— А что системы слежения? Еще не ясно, кто по ним стрелял?

— Никто не стрелял. Или простая случайность, или…

— Или?..

— Или нет.

Бык закусил губу. Случайность — тоже достаточно плохо. Люди, из какой бы части системы они ни слетелись, все на взводе, и напоминание, что земной флот состоит из дряхлых развалин, не прибавит им уверенности. Но саботаж — еще хуже. Хорошо — если тут вообще могло быть что-то хорошее — одно: это произошло у всех на глазах. Никто не заподозрит враждебных действий. Если бы оборону «Сунг-Ана» пробил гауссов снаряд или еще какая шальная пуля, научные миссии мигом превратились бы в боевые подразделения.

— Мы помощь предложили? — спросил Бык.

— Уж очень вы спешите, босс, — протянул Серж. — Ашфорд узнал о взрыве не раньше нас.

Бык подался вперед, до белизны в костяшках стиснул рычаги управления. Серж был прав. Все, что происходит за пределами корабля, — дело Ашфорда. И Па. Он — шеф безопасности и должен думать о том, что происходит внутри «Бегемота». Его забота — чтобы неизбежный испуг команды не перешел в панику. Когда на глазах взрывается корабль, пусть даже вражеский, каждый вспоминает, что от вакуума его защищает лишь тоненькая кожура металлокерамики. Бык тоже об этом подумал. Карт подпрыгнул сильнее обычного, и ручной терминал поехал вбок.

— Так, — сказал Бык. — Слушайте, нам нужно подготовить средства спасения, на случай если капитан решит предложить помощь. Сколько человек мы можем принять на борт?

Серж хрипло рассмеялся.

— Всех, кто выжил. Мы ж не кто-нибудь, а «Бегемот». У нас в брюхе хватит места на целый город.

— Верно, — против воли улыбнулся Бык. — Глупость спросил.

— Единственное, что меня беспокоит, это…

Связь прервалась.

— Серж? — позвал Бык. — Не смешно. Поговорите со мной, мистер.

— У нас тут сообщение на открытой частоте. С частного корвета «Росинант».

— Откуда мне знакомо это название? — пробормотал Бык.

— Ага, — сказал Серж, — передаю вам.

Экран потемнел и вспыхнул снова. На нем возникло знакомое лицо. Бык затормозил, глядя, как Джеймс Холден, чье сообщение о гибели ледовоза «Кентербери» вызвало первую войну между Землей и Марсом, опять портит все, до чего может дотянуться.

«…Корабль, приблизившийся к Кольцу без моего личного позволения, будет уничтожен без предупреждения. Не испытывайте меня».

— Ох, дерьмо, — процедил Бык. — Только не это.

«Я всегда считал своим личным долгом обеспечить равный доступ ко всей информации и ресурсам. Возможно, усилия отдельных лиц и корпораций и помогли нам колонизировать планеты Солнечной системы, поселившись там, где прежде жизнь была невозможна, однако слишком велика опасность, что нечистоплотные дельцы завладеют Кольцом. Я доказал, что заслуживаю доверия населения Пояса. Блестящую безделушку необходимо оберегать, и ради этого я готов пролить столько крови, сколько потребуется».

Бык сгреб терминал с панели и попытался связаться с Ашфордом. На экране высветился красный трилистник — отказ в связи — и предложение оставить сообщение. С Па было то же самое. Обращение Холдена пошло по кругу. По второму разу слова звучали так же безумно и ядовито. Бык выругался сквозь зубы, развернул тележку на месте и ударил по рычагу акселератора. До центральных лифтов добираться — минута или две. Он успеет. Лишь бы Ашфорд не натворил глупостей, пока он не доедет до рубки.

— Это правда, босс? — спросил Серж. — Холден и впрямь предъявляет права на Кольцо?

— Вызвать всех сотрудников безопасности, — приказал Бык. — Протокол военного положения. Коридоры очистить, переборки закрыть. Команды оружейников и аварийные бригады разбудить, пусть одеваются. На вашу ответственность.

— Есть, босс, — отозвался Серж. — Если кто спросит, вы где?

— Пытаюсь сделать так, чтобы все это не понадобилось.

— Бьен.

Знакомые коридоры показались длиннее обычного, странные полы, способные превращаться в стены, и стены, задуманные как потолки, — более сюрреалистичными. На обычном боевом корабле имелась бы простая прямая дорога. Если бы брюхо «Бегемота» сейчас вращалось, тоже оказалось бы проще. Он усилием воли подгонял карт, заставлял моторы выбиваться из сил. Прозвучал сигнал тревоги: Серж призывал каждого приготовиться к бою.

У лифтов собралась толпа: люди спешили на свои посты. Бык проталкивался среди мужчин и женщин — все были выше него ростом. Он — землянин среди астеров, как Холден. У лифта он воспользовался допуском службы безопасности, остановил первую же кабину и вошел. Высокий темнокожий мужчина сунулся было следом, но Бык придержал его, уперев ладонь в грудь.

— Поедете следующим, нам не по пути.

Подъем лифта к рубке — как вознесение на небеса. Бык вылавливал информацию через ручной терминал. К закрытым каналам у него не было допуска — это только для капитанов и старпомов, — но и в свободном эфире хватало сплетен. Он прошелся по открытым каналам, останавливаясь на каждом лишь на несколько секунд, улавливая общий настрой.

Научная команда и конвой марсиан бушевали на всех частотах, обзывая Холдена преступником и террористом. Флотилия Земли реагировала спокойнее. Большая часть переговоров касалась спасения команды «Сунг-Ана». Радиоактивный газ от сердечника создавал помехи для связи спасателей, и какой-то умник сообразил пользоваться общими каналами. Координация велась с угрюмой эффективностью военной операции — это позволяло надеяться, что земляне на «Сунг-Ане» еще живы, — и внушало страх за будущее.

Заявление Холдена звучало на всех частотах. Первая передача шла с «Росинанта», но теперь ее повторяли другие, сопровождая комментариями. Когда сигнал дойдет до Пояса и внутренних планет, новость вытеснит все прочие. Бык заранее представлял, как будут торговаться Земля и Марс, словно уже слышал, как они дружно решают, что АВП слишком много себе позволяет и надо его приструнить.

На «Бегемоте» кто-то выложил послание Холдена, сопроводив запись эмблемой рассеченного круга, а в комментарии говорилось, что пора Поясу осознать свое место и потребовать заслуженного уважения. Бык приказал Сержу найти и закрыть источник.

Ему казалось, что прошел не один час, — на деле же через неполные четыре минуты лифт остановился на мостике, двери бесшумно открылись, и Бык вышел.

Рубка не предназначалась для войны. Вместо солидной боевой системы со множеством панелей управления и закрытыми командными постами на «Бегемоте» сконструировали что-то как на роскошных яхтах, и потому стены украшали ангелы, трубящие в золотые трубы. Посты… единственный пост с ротацией систем был занят болтливыми астерами. Пост безопасности, отделенный от них дверью, пустовал. Казалось, в рубке собрались детишки или штатские — радостные, возбужденные. Люди, не замечающие явной угрозы, уверенные, что все как-нибудь образуется.

Ашфорд с Па занимали командный пост. Ашфорд говорил в камеру с каким-то кораблем. Па, поморщившись, шагнула навстречу Быку. Она щурилась, губы побелели.

— Какого черта вам здесь понадобилось, мистер Бака?

— Поговорить с капитаном, — ответил Бык.

— Капитан Ашфорд сейчас занят, — сказала Па. — Возможно, вы заметили, что происходит? Я полагала, вы на своем месте.

— Да, старший помощник, но…

— Ваше место не в рубке. Вам следует уйти.

Бык стиснул зубы. Хотелось на нее наорать, но сейчас не было времени. Он старался спасти корабль, а криком тут не поможешь.

— Нам придется его пристрелить, — сказал Бык. — Открыть огонь по «Росинанту», и немедленно.

Все обернулись к нему. Ашфорд, закончив передачу, подошел ближе. От растерянности он держался с особой надменностью. Взгляд метнулся на людей у постов и обратно. Ашфорд ни на минуту не забывал, что на него смотрят. Это плохо влияло на его способность принимать решения, но искать место для приватного разговора тоже было некогда.

— Я об этом подумаю, мистер Бака, — сказал Ашфорд.

— Простите, капитан, но мы должны расстрелять Холдена, причем раньше, чем успеют другие.

— Ничего подобного мы не сделаем, пока не разберемся в происходящем, мистер, — угрожающе прогудел Ашфорд. — Я послал на Цереру запрос — выясняю, уполномочен ли Холден высшими властями, — и я отслеживаю действия земного флота.

Многозначительная оговорка. «Земного» — а не «флота ООН». Въевшийся расизм и некомпетентность Ашфорда вот-вот должны были прикончить «Бегемот». Бык скрипнул зубами, склонил голову и повысил голос:

— Сэр, в настоящий момент как Земля, так и Марс…

— Ситуация неустойчивая, мистер Бака…

— …пытаются вычислить, давать ли немедленный ответ или оставить Холдена победителем…

— Я не собираюсь подливать масла в огонь. Эскалация насилия в такой момент…

— …и как только они решат открыть огонь по нему, они расстреляют и нас!

Голос Па прорезал перепалку, как одинокая флейта в симфонии басов:

— Он прав, сэр.

Мужчины одновременно обернулись к ней. Изумленное лицо Ашфорда было отражением изумления Быка. Человек за постом наблюдения прошептал что-то сидящей рядом женщине: шепот громко разнесся в наступившей тишине.

— Мистер Бака прав, — повторила Па. — Холден назвался представителем АВП. Он предпринял агрессивные действия по отношению к силам Земли. Командование противника увидит в нас его союзника.

— Холден не представляет АВП, — неуверенно протянул Ашфорд.

— Вы обратились к Церере, — напомнил Бык. — Вы не уверены — значит, и они тоже.

Ашфорд побагровел.

— С тех пор как Фред Джонсон выставил Холдена за его выходку на Ганимеде, он не занимает официального поста в АВП. Если будут вопросы, я разъясню, что Холден выступает не от нас, но никто еще не начал действовать. Лучше всего выждать, пока жар схлынет.

Па опустила взгляд и снова подняла глаза. Бык подумал: наплевать, что она унизила его и Сэм перед всем командным составом. Главное, чтобы сейчас поступила правильно. Ему хотелось тронуть женщину за плечо, перелить в нее немного собственной решимости.

Оказалось, она в этом не нуждается.

— Сэр, если мы не возьмем на себя инициативу, ее возьмет кто-то другой, и тогда уже поздно будет объясняться. Оправдания хороши, когда им верят, между тем все знают, что команда Холдена раньше работала на нас, и сейчас они выступали от нашего имени. Временной лаг с Церерой — четыре часа. Невозможно четыре часа дожидаться ответа. Надо недвусмысленно продемонстрировать, что нас с Холденом ничто не связывает. Мистер Бака прав — мы должны вступить в бой с «Росинантом».

Ашфорд побелел.

— Я не собираюсь начинать перестрелку.

— Мы с вами слушали один эфир, капитан? — съязвил Бык. — Все уверены, что мы уже начали.

— «Росинант» — корабль-одиночка, мы с ним справимся, — вставила Па. — А бой с Землей и Марсом неизбежно проиграем.

Правда была как на ладони. Ашфорд взялся за подбородок, забегал глазами, словно читая невидимые строки. Каждая секунда колебаний выдавала его трусость, и капитан, конечно, понимал это. И не хотел признавать. На нем лежала ответственность, а он не желал ответственности. Он сильнее, чем поражения, боялся потерять лицо.

— Мистер Чен, — заговорил Ашфорд, — пошлите на «Росинант» направленную передачу. Скажите Холдену, дело срочное.

— Есть, сэр, — откликнулся офицер связи и почти сразу добавил: — «Росинант» отказал, сэр.

— Капитан? — заговорил наблюдатель. — «Росинант» меняет курс.

— Куда направляется? — резко спросил Ашфорд, не сводя глаз с Быка.

— Гм… к нам. Сэр?

Ашфорд прикрыл глаза.

— Мистер Корли, — проворчал он, — подключите бортовое вооружение. Мистер Чен, мне нужна связь по направленному лучу с флагманами Земли и Марса — немедленно.

Бык чуть расслабил плечи. Спешить больше было некуда, настало время отдаться облегчению и легкой меланхолии. «Вот опять, полковник Джонсон. Вот мы снова увернулись от пули».

— Оружейная панель — зеленый свет. — Голос стрелка звенел от нетерпения — словно голос подростка у экрана со стрелялкой.

— Прицел, — распорядился Ашфорд. — Связь есть?

— Они приняли сигнал, — ответил Чен. — Знают, что мы хотим поговорить.

— Этого достаточно.

Ашфорд принялся мерить шагами рубку — точь-в-точь капитан старинного корабля на деревянном мостике. Руки он стиснул за спиной.

— Есть прицел, — доложил оружейник. — Боевая система «Росинанта» активирована.

Ашфорд упал в свое кресло. Мрачно поморщился. «Он надеется, что это правда, — сообразил Бык. — Что АВП пытается завладеть Кольцом».

Идиот!

— Будем стрелять, сэр? — нетерпеливо, как рвущийся с поводка щенок, осведомилась женщина с огневого поста. Ей хотелось пострелять. Очень хотелось. Бык этого не одобрял. Он повернулся к Па, но та старательно прятала взгляд.

— Да, — сказал Ашфорд, — давайте. Огонь.

— Первый пошел, сэр, — доложилась стрелок.

— Принят код ошибки, — сказал офицер с поста управления. — От пускового аппарата.

Во рту у Быка стало кисло. Если Холден заминировал и «Бегемот», проблемы только начинаются.

— Торпеда ушла? — рявкнула Па. — Или застряла в трубе?

— Нет, сэр, — ответили со стрелкового, — снаряд ушел, подтверждение получено. «Росинант» маневрирует, уклоняется.

— Ответный огонь открыл? — спросил Ашфорд.

— Нет, сэр, пока нет.

— Ошибка в электросети, сэр. Вероятно, где-то закоротило. Возможно…

В рубке стало темно.

— …падение напряжения, сэр.

Мониторы погасли. Свет выключился. Шумели только воздуховоды. «Система восстановления работает — вероятно, от аккумуляторов», — подумал Бык. В темноте прозвучал голос Ашфорда:

— Мы проводили испытание орудий?

— Кажется, испытания запланированы на следующую неделю, сэр, — ответила старпом. Бык увеличил до отказа яркость экрана терминала и поднял его как фонарик. Лампочки аварийной сигнализации в стенах погасли вместе с остальными. До испытания аварийной системы тоже руки не дошли.

За эти несколько секунд многие успели достать фонари из аварийных шкафов. По рубке заметались лучи. Никто не разговаривал — о чем было говорить? Если «Росинант» ответит на выстрел, они окажутся неподвижной мишенью, но оставался шанс, что корабль выдержит обстрел. Дождись они перекрестного огня Земли и Марса, были бы покойниками все. А так «Бегемот» всей системе продемонстрировал свою слабость. Бык впервые порадовался, что он — всего-навсего офицер безопасности.

— Старпом? — позвал он.

— Да?

— Разрешите освободить старшего механика из-под домашнего ареста?

В мелькании лучей лицо Па выглядело серым и мрачным, как могила. И все же Быку почудился слабый огонек усмешки в ее глазах.

— Разрешаю, — ответила она.