Бык всем телом ощущал течение времени, словно падал в потоке и не мог остановиться. У Анамари Руис оставался ровно час — потом ей придется исполнить приказ Ашфорда или погибнуть. Если избавить ее от выбора, она сделает все, как надо, но каждая минута вдали от машинного зала приближала момент, от которого уже не будет возврата.

От старого офиса колонии они выехали маленьким караваном — двадцать пять человек на шести электрокарах: три четверти команды Джима Холдена, четверо десантников, дюжина сохранивших верность Па людей с «Бегемота» и пять подобранных Корин в барабане солдат-землян. Эти успели получить в оружейной снаряжение для разгона толпы — еще до того, как ее захватили люди Ашфорда. Жуткая коллекция пистолетов и дробовиков с гелевыми пулями — нелетальное оружие рядом с настоящим. Четверка марсиан была хорошо вооружена, но что такое четыре винтовки? Все это дело отдавало импровизацией.

Сидеть Бык не мог, поэтому его устроили на капоте и заклинили мех сзади. Он плыл по жаркому душному барабану, как носовая фигура обреченного пиратского корабля. Корин, правившая картом, подалась вперед, словно подгоняя тележку усилием воли. Сержант Вербинский — тот, что доставил Холдена на «Бегемот», — сидел рядом с ней, сосредоточенный и задумчивый.

Они двигались по основному коридору в сторону кормы. Шины громко шуршали по палубе. Далеко наверху тонкая полоска слепящего света обозначала изгиб барабана. Южный переходник нависал над ними утесом из металлокерамики.

Люди расступались перед картами, давали проход. Бык на ходу рассматривал лица. Страх, гнев, любопытство. Это были его люди. Некоторые стали такими не так давно — с тех пор как он собрал их на «Бегемот». Он придал кораблю важную роль, сделал его центральной фигурой экспедиции за Кольцо. Земляне, марсиане, астеры. Все хотели жить. Все лица обращались к нему, поворачивались вслед каравану, как головки земных цветов разворачиваются вслед солнцу. Бык представил, что бы сказал обо всем этом Фред Джонсон. Хорошо бы, чтоб к тому времени, как придется представлять отчет, заслуг у него накопилось больше, чем промахов.

— Сил у нас маловато, — заметил Вербинский, вывернув шею, чтобы взглянуть на Быка снизу. — Как считаешь, сколько человек против нас?

— Точно не скажу, — ответил Бык. — Возможно, немногим больше, чем у нас, и они разделены между машинной и командной палубами.

— И так же потрепаны, как мы?

Бык оглянулся через плечо. И вправду, добрая половина его людей шла в бой ранеными. Он сам, черт возьми, оказался бы обузой на линии огня, но не мог же он остаться в тылу, отправляя ребят в такую мясорубку!

— Примерно так же, — сказал он.

— Знаешь, не отбери ты у меня боевой скафандр, я бы справился в одиночку, даже без своего взвода. Один.

— Знаю, — сказал Бык.

— Жалеешь теперь, что сразу мне не доверился?

— Пожалуй.

К переходнику можно было добраться двумя путями. Первый — лифт — вместил бы половину его группы, но в такой тесноте, что одна граната, брошенная, когда откроются двери, покончила бы со всеми. Другим путем была пологая эстакада, начинавшаяся от пола барабана и завинчивавшаяся крутой спиралью к оси наверху. Спираль была закручена по вращению, так что на скорости сцепление колес только усиливалось. Здесь, внизу, это мало значило, но наверху бой пойдет практически в невесомости, и каждая кроха устойчивости будет стоить дорого.

Первый выстрел выбил осколок керамики перед колесами первого карта. Бык извернулся, пытаясь рассмотреть, от переходника атакуют или от баррикады перед ним.

— Хуарес! — крикнул Вербинский. — Прикрой нас!

— Есть, сэр, — ответили сзади.

Бык развернулся вместе с мехом. Через две тележки от них десантник растянулся навзничь, наведя вверх ствол винтовки с оптическим прицелом. Словно прилег вздремнуть — если бы не прозвучавший выстрел. Вид вверх Быку закрывал мех. Он достал ручной терминал, использовал камеру вместо зеркальца. Высоко над ними плавало в невесомости тело, от его живота расходилось розовое облачко.

— Одним меньше, — сказал Вербинский.

Пока они на скорости проходили эстакаду, стрельба продолжалась. Липкий шелест шин по палубе менял тон с падением силы тяжести. Бык ощущал, как легчает его подвешенное к механизму тело. Эстакада теперь шла над обрывом, от края вниз было метров триста. Люди Ашфорда засели выше, но уже так близко, что он различал стальной блеск баррикады, приваренной к стенам и палубе, и до боли остро сознавал себя самой заметной мишенью. По загривку бегали мурашки.

Из-за баррикады высунулись две головы. Дульный выхлоп сверкнул искрами. Сзади рявкнула марсианская винтовка, и один из стрелков завалился назад, другой спрятался.

— Хватит, — сказал Бык. — Ближе без укрытия нельзя.

Корин развернула карт носом к стене и выскользнула наружу, укрывшись вместе с Вербинским за корпусом. Следующая тележка повторила ее движение. Сила тяжести здесь практически не ощущалась. Может, одна десятая g, а то и меньше. Бык включил магниты на опорах меха, чтобы не уплыть. Пока он выбирался из карта, бой ушел далеко вперед. Он двинул мех мимо импровизированной баррикады из картов. Первый остановился в каких-то десяти метрах от защитных сооружений Ашфорда, и Джим Холден с Корин и одним землянином уже подбирались вплотную к вражескому укрытию, виляя и стреляя на ходу. Воздух был кислым от пороховой гари.

— Где Наоми? — крикнул Бык.

Он не слишком представлял, остался ли кто из подчиненных Руис верным Па, и вовсе не собирался подставлять единственного надежного механика. За барьером что-то рвануло, и в воздух, кувыркаясь, взлетели два тела. Они были видны силуэтами на фоне света, так что Бык не разобрал, его это люди или Ашфорда. Он остановился у крайней тележки. Бой уже сдвинулся к самому переходнику. Хорошо, значит, они берут верх.

Один тощий парень остался за рулем карта. На вид лет двадцати, темнокожий, коротко стриженный. Из дыры в груди уже не текла кровь, глаза застыли. Бык отбросил секундную жалость. Парень должен был знать. Все они знали. Даже не перед боем, а с того часа, как ступили на борт «Бегемота» и отправились в необжитые человеком дали, — все знали, что могут остаться там. Должны были догадываться и о том, что смертью грозит не только Кольцо, но и люди рядом. Такие, как Ашфорд. Такие, как Бык.

— Прости, эсе, — сказал мертвому Бык и сдвинул джойстик вперед.

Силы Ашфорда оттягивались назад — теперь уже это было несомненно. Команда Вербинского профессионально поливала их огнем. Снайпер, Хуарес, стрелял редко, но почти всегда насмерть. Автоматический огонь в сочетании с коротким лаем его винтовки теснил врага к переходнику — словно пешки, обступившие ферзя на шахматной доске. Людям Ашфорда приходилось целить под неудобным углом, и Вербинский наступал, давил и теснил, и наконец они не выдержали, побежали.

Переходник представлял собой короткий коридор с герметичными дверями по обоим концам. Круглые красные люки на глазах у Быка со скрежетом стали закрываться. Они не остановят его людей, но задержат. Как бы не опоздать.

— Вперед! — выкрикнул Бык и неудержимо закашлялся. Справившись с приступом, прохрипел: — Вперед, копуши! Заходим, пока дверь настежь!

Они взвились в воздух. Рявкнули выстрелы. Грохот оглушал, а как он слышится на отдалении, Бык мог только гадать. Дальний гром в мире, не знавшем дождя? Он двинул мех вперед, залязгали, то присасываясь, то отключаясь, магниты на лапах, а крышка люка все плотнее закрывала отверстие. Он последним проскочил в коридор, дальний конец которого застилало облако крови и дыма. Люк на той стороне почти закрылся, но Наоми Нагата рядом с ним уже по локоть запустила руки в механизм управления. Холден прикрывал ее с винтовкой в руках. Бык почти догнал их, когда женщина что-то выдернула из-под панели. В пустоту коридора ударил черный гейзер, запахло гидравлической жидкостью. Дверь застряла на месте.

В неразберихе Быку показалось, что человек пятнадцать-двадцать еще остаются на ногах. Могло быть лучше, но могло и хуже. В машинном зале игра начнется по новой. Но там они найдут укрытия. А вот несколько метров по ту сторону люка — зона смерти. И все же его отряду придется там пройти. Если люди Ашфорда хоть что-то понимают в тактике, они засели там и ждут первого движения.

Тупик, и Бык должен был первым проломить стену. Мимо мелькнул Вербинский — в невесомости он чувствовал себя как рыба в воде. Перевернулся, пристукнув ногой о стену, и застыл как вкопанный.

— Здесь бы медведя первым пустить, — сказал марсианин.

— Вот и я об этом же думал, — согласился Бык.

Сержант окинул полузакрытый люк взглядом плотника, оценивающего доску.

— Взрывчатки бы сюда, — протянул он, — чуток расчистить место, чтобы было где вздохнуть.

— Ты на что намекаешь, сержант?

Вербинский, пожав плечами, вынул из кармана плоскую черную кассету. Бык поднял брови.

— Перкуссионка?

— Две тысячи килоджоулей. Мы такие зовем мухобойками.

— Ты протащил оружие контрабандой, сержант?

— Просто я без него вроде как голый.

— На первый раз прощаю, — кивнул Бык и поднял руки, подзывая всех к себе.

Полузакрытая створка защищала их от огня. Вербинский прополз по ней, сунулся на ту сторону — и тут же метнулся назад стремительным движением ящерицы. Туда, где мелькнула его голова, ударило полдюжины пуль. Марсианин завис в воздухе, поджав ноги в позе лотоса, снаряжая свою черную гранату. Бык ждал, рядом застыли Корин и Холден.

— Просто для справки, — подал голос Холден, — мы собрались бросить гранату в пункт управления реактором?

— Именно, — сказал Бык.

— А на крайний случай что у нас заготовлено?

— В крайнем случае мы проигрываем, и Ашфорд губит Солнечную систему, — ответил ему Бык. — Повреждение кожуха и наша смерть — это еще не крайний случай.

— Будем надеяться, все обойдется, — усмехнулся Холден.

Вербинский поднял сжатый кулак, и все бойцы закрыли уши ладонями. Короткое движение пальцев, и сержант запустил черную кассету в проем люка. Почти тотчас грохнул взрыв. Быка словно сбросили на дно бассейна. Зрение темнело и прояснялось в такт пульсу, но он все же двинул джойстик вперед. В ушах звенело, сознание ускользало. Выводя мех в машинный зал, он мельком подумал, что хорошо бы продержаться в сознании до конца боя. Сломанный позвоночник и забитые слизью легкие. Никто не подумает о нем плохо, если он отстанет. Только он плевать хотел, кто о нем что подумает. Пусть это волнует Ашфорда.

Бой на той стороне был коротким. Обороняющимся досталось от взрыва куда сильнее, и половина их выронили оружие еще до того, как в зал ворвались Бык и его люди. Только Гарза держался, защищая длинный переход от зала к лазерной установке, — пока Корин, шагнув внутрь, не попала ему между глаз из пистолета — такой выстрел был сложным даже для снайперской винтовки. Полдюжины людей Ашфорда взяли живыми и привязали к поручням на переборке. Подчиненных Быка среди пленных не оказалось.

Руис нашли под рабочим столом — она свернулась в комок, обхватив колени руками. Вылезла серая, с дрожащими пальцами. Наоми обошла ее, переключила экран на показания датчиков, сверила параметры оборудования. Холден болтался за ней, как хвост за воздушным змеем.

— Анамари? — спросил Бык. — Ты в порядке?

Руис кивнула:

— Спасибо.

Она не успела ничего добавить, потому что между ними, придержавшись за край верстака, всунулась Наоми.

— Сэм здесь работала? — спросила она.

Руис минуту тупо таращилась на нее, потом неуверенно кивнула.

— Ну, что там у тебя? — спросил Бык. — Сумеешь заглушить?

— Если бы вы хотели просто сбросить сердечники, я бы, наверное, справилась, — сказала Наоми, — но сомневаюсь, сумею ли потом запустить его снова, а некоторым на борту еще жить хочется. Лучше было бы контролируемое отключение.

Бык улыбнулся.

— Отключить надо все, — вмешался Холден. — Реактор, питание корабля — все!

— Знаю, милый, — отозвалась Наоми, и Холден сник.

— Извини.

В дальнем конце зала кто-то взвизгнул. По воздуху скользнула Корин, держа в удушающем захвате кого-то из землян. Быку пришло в голову, что она наслаждается происходящим. Нездоровая реакция.

— Я не знаю, что натворила Сэм, саботируя подготовку лазера, — продолжала Наоми. — Прежде чем что-нибудь отключать, придется проверить все. А без… — Наоми запнулась, двинула челюстью, прокашлялась и сглотнула. — Без Сэм все сложнее. Это был ее корабль.

— А просто отключить лазер от сети сможешь? — спросил Бык.

— Конечно, — сказала Наоми, — если никто не будет отвлекать меня стрельбой.

— А закачать рубку азотом, чтоб они там все вздремнули?

— Тут я могла бы помочь, — вмешалась немного опомнившаяся Руис.

— Отлично, — решил Бык. — Значит, делаем так: Нагата командует в машинном. Все ее приказания исполнять без разговоров. — Руис только ошеломленно кивнула. — Первым делом отключите лазер, чтобы никто из тех пендехо в рубке не сумел сделать выстрел. Вторым — постарайтесь разобраться с жизнеобеспечением командной палубы. Третьим — вырубите весь свет, но так, чтобы можно было потом включить, если призрачный дружок мистера Холдена сдержит слово.

— Сэр? — начала Наоми.

— Корин! — рявкнул Бык и закашлялся. Кашель вышел сухой, без мокроты. Он не знал, хорошо это или плохо. Корин причалила к панели управления. — Вы с Холденом поднимайтесь по лифтовой шахте. Прихватите вязки. Когда все там уснут, присмотрите, чтобы они в беспамятстве не навредили себе.

Корин холодно улыбнулась. Подумав, что ему, может быть, не придется разбираться с Ашфордом, Бык поискал в себе какие-либо чувства по этому поводу, но сонный мозг остался равнодушен.

— А я там зачем? — спросил Холден.

— Чтоб здесь не болтался, — объяснил Бык. — Твоего старпома я прикрою, без нее нам не обойтись.

Холден явно собрался возмутиться, но Наоми остановила его короткой фразой:

— Вот и хорошо.

Вопрос был закрыт.

— Алекс оправляется на «Роси» выключать все, что мы оставили включенным, — пожал плечами Холден. — Я пока помогу ему надеть скафандр.

— Отлично, — серьезно ответил Бык. Ради дела он был готов на маленькие компромиссы. Он услышал смешки, узнал голос Вербинского. — Простите…

Мех заклацал по палубе магнитными присосками. Остальные свободно плавали в воздухе, но его на три четверти мертвое тело не умело маневрировать. Он один остался привязан к земле.

Вербинский со своими обосновался в нише у склада. Одному десантнику прострелили локоть, предплечье превратилось в месиво из мяса и костей, но парень, пока ему перевязывали рану, смеялся и болтал. Бык задумался, чем его накачали. Поймал взгляд Вербинского и кивком подозвал к себе.

— Ты и твои люди, — шепотом сказал он, — хорошо поработали.

— Спасибо. — В скромном ответе сержанта звучала гордость. — Сделали, что могли. Будь у нас скафандры…

— Я вот о чем, — перебил Бык, — гранаты у вас еще остались?

— Полдюжины, — признался Вербинский.

— Ага, — вздохнул Бык. — Ничего личного, но мне придется их конфисковать.

На миг Вербинский обомлел. Потом расхохотался.

— Ну ты зануда! — выговорил он.