Холден выщелкнул пустой магазин и полез за новым, но пальцы нащупали пустоту. Не берег он боеприпаса. Надо было оставить хоть один. Рядом стреляла из своей винтовки Корин. У нее на поясе висела запасная пистолетная обойма. Холден, не спрашивая разрешения, сдернул ее и вставил в свой пистолет. Корин дала еще несколько выстрелов и крикнула, чтоб он кончал. Бой не прекращался.

Касс стреляла, высунувшись из-за угла. Пули противника разлетались по всему коридору, а в нее не попадали. Холден хотел крикнуть десантнице, чтобы не высовывалась, но тут погас свет.

Не только свет. Изменилось так много всего сразу, что его подсознание взбунтовалось. Оно решило очистить ему желудок на случай, если это отравление. Переключилось на алгоритм миллионолетней давности.

Скорчившись от тошноты и упав на колени, Холден осознал в числе других изменений возникшую откуда-то силу тяжести. Он ударился коленями, не прикрытыми больше изолирующим скафандром. И кроме того, ощутил запах. Пахло болотным, сернистым газом. Внутреннее ухо не докладывало о силе Кориолиса — значит, вращения не было. И не было шума двигателя, значит, «Бегемот» не включал тягу.

Холден пошарил рукой вокруг себя. Земля. Влажная почва, мелкие камешки. Что-то похожее на стелющиеся растения.

— Ох, извини, — сказал голос. Миллер.

Слегка прояснилось. Холден, обнаженный, стоял на коленях на широкой поляне, поросшей травой или мхом. Светло было как в лунную ночь, хотя над головой он не увидел ни луны, ни звезд. Вдали темнело что-то вроде леса. За ним поднимались горы. Миллер стоял в нескольких шагах, глядя в небо. На нем был все тот же серый поношенный костюм и смешная шляпчонка. Руки он засунул в карманы, смяв полы пиджака.

— Где?.. — начал Холден.

— Нашел планету в каталоге. Больше всего похожа на Землю. Подумал, здесь будет уютнее.

— Я здесь?

Миллер рассмеялся. С прошлого их разговора у него изменился тембр голоса. Стал безмятежным, чистым. Просторным.

— Малыш, здесь и меня-то нет! Но нам нужно было где-то поговорить, а здесь спокойней, чем в пустоте. Мощности процессора у меня теперь хватает.

Холден поднялся, смущенный своей хотя бы и кажущейся наготой. Ну, тут ничего не поделаешь. Но если это был симулякр, возникали другие вопросы.

— Бой продолжается?

Миллер чуть повернулся, но в лицо по-прежнему не смотрел.

— М-м?

— Когда ты меня выхватил, шел бой. Если это — просто мое представление, значит, я сам еще посреди боя? Плаваю в воздухе, закатив глаза, или как?

Миллер словно бы сбился.

— Возможно.

— Возможно?

— Возможно. Слушай, не думай об этом. Мы быстро.

Холден шагнул к нему, заглянул в глаза. Миллер ответил своей улыбкой грустного бассета. Глаза его светились голубым электрическим сиянием.

— Мы справились, что ли? Сбросили мощность ниже пороговой?

— Точно. И я внушил Станции, что вы — просто пыль и камни.

— Значит, мы спасли Землю?

— Ну… — Миллер по-астерски двинул ладонью, как пожал плечами, — мы еще и спасли Землю. По большому счету это не важно, но как бонус — приятно.

— Рад, что тебе не все равно.

— А-а, — с прежним жутковатым смешком ответил Миллер, — вообще-то, все равно. То есть я помню, как был человеком. Хороший симулякр. Но я помню чувства, не испытывая их, если я понятно выражаюсь.

— Так-так.

— Ну, вот посмотри. — Миллер ткнул пальцем в черное небо. И оно тотчас наполнилось светящимися голубыми Кольцами. Тысяча врат медленной зоны окружили их, словно пушинки одуванчика, видимые из центра цветка. — Сезам! — воскликнул Миллер, и кольца разом сменили цвет, превратившись в зеркала, отражающие солнечные системы.

Холден своими глазами видел незнакомые звезды и вращающиеся вокруг них миры. Он отметил, что Миллер внес в симуляцию артистический элемент.

Под ногами что-то квакнуло. Опустив взгляд, Холден увидел подобие длинноногой лягушки с сероватой кожей и вроде без глаз. Пасть ее была усеяна мелкими острыми зубками, и Холден живо ощутил свои босые ноги. Миллер, не глядя, пнул лягушку ботинком. Она закувыркалась по полю на своих длиннющих лапах.

— И все эти врата открыты?

Миллер взглянул непонимающе.

— Ну, я имею в виду, — настаивал Холден, — в реальном мире?

— Что такое «реальный мир»? — Миллер снова задрал голову к кружащимся в ночном небе вратам.

— Место, где я живу.

— А, тогда да. Все врата открыты.

— И за ними не ждет флот вторжения с кровожадными чудищами?

— Пока нет, — ответил Миллер. — Что само по себе любопытно.

— Я пошутил.

— А я нет, — сказал Миллер. — Это был рассчитанный риск. Но теперь все ясно.

— Но мы можем пройти через врата? Попасть сюда?

— Можете, — сказал Миллер, — и, насколько я вас знаю, пройдете.

На минуту Холден забыл про Ашфорда, про «Бегемот», про смерть и жестокость. Ничто сейчас не отвлекало его от мысли о том, где они. Что они делают.

И что все это значит.

Он при жизни увидит, как человечество дотянулось до звезд. Они с Наоми, их дети, внуки. Тысячи миров без границ. Новый золотой век человечества. И в каком-то смысле это заслуга «Наву». Фред может обрадовать мормонов. Скорее всего, они даже отзовут свои иски.

— Ух ты! — проговорил он.

— Да, но не спеши слишком ликовать, — предостерег его Миллер. — Сколько раз я тебя предупреждал. За дверью и по углам, малыш, тебя могут поджидать. Человечество тупое, ничего не слушает. Ну, вы скоро усвоите этот урок, и не мое дело — нянчить вас, когда вы научились ходить.

Холден ковырнул землю ногой. Ямка наполнилась прозрачной жидкостью с запахом меда. Миллер сказал, этот мир есть в каталоге Станции. «Когда-нибудь я смогу здесь поселиться!» — ошеломленно подумал Холден.

Вид неба изменился, в нем проявились все корабли, запертые на орбите Станции. Они медленно расплывались друг от друга.

— Ты их отпускаешь?

— Не я. Станция сняла блокировку, — поправил Миллер. — А я навсегда отключил систему защиты. Она ни к чему. Только лишние неприятности для мартышек, тычущих пальцами куда не следует. Этот петух Ашфорд и впрямь вообразил, что может повредить врата?

— А по ту сторону врат всюду такие миры?

— За некоторыми — возможно. Как знать? — Миллер снова повернулся к Холдену, в его светящихся глазах была тайна. — Здесь шла война, малыш. Война по всей галактике, если не дальше. Моя сторона проиграла, их больше нет. С тех пор прошло два миллиарда лет. Кто знает, что ждет за дверьми?

— Думаю, мы это выясним, — ответил Холден, храбрясь наперекор пробежавшим по спине мурашкам.

— За дверью и по углам, — повторил Миллер тоном последнего предупреждения.

Оба смотрели в небо, по которому расходились корабли. Холден ожидал увидеть, как кто-то выпустит первую торпеду, но этого не случилось. Все играли честно. Может быть, случившееся на «Бегемоте» изменило людей. Может быть, они донесут эту перемену до дома, заразят ею остальных. Надежда казалась зыбкой, но Холден оставался неисправимым оптимистом. Дай людям информацию и верь, что они распорядятся ею правильно. Другого способа вести игру он не знал.

Но, может быть, корабли двигались только на созданной Миллером картине, а человечество так ничему и не научилось?

— Ну, ладно, — сказал Холден через несколько минут. — Спасибо за приглашение. Мне, пожалуй, пора довоевывать.

— Я не прощаюсь, — легко бросил Миллер, но в его словах была угроза.

— Отлично.

— Я не для того создан, чтобы разгребать за человечеством дерьмо, — продолжал Миллер. — И не для того, чтобы открывать вам врата и снимать барьеры. Это вышло случайно. То, что меня создало, просто прокладывает дороги. А сейчас использует меня, чтобы выяснить, что сталось с галактической цивилизацией, которой нужны были эти дороги.

— А какой смысл, если ее больше нет?

— Нет смысла, — пожал плечами Миллер. — Ни малейшего. Если ты настроишь навигатор «Роси» на определенный курс, а в следующий момент помрешь, сможет ли «Роси» решить, что теперь нет смысла исполнять приказ, и остаться на месте?

— Нет, — признал Холден, поняв и с неожиданной для себя силой пожалев нового Миллера.

— Нашим делом было создавать сеть. И мы пытаемся это делать, хотя ловить уже нечего. То, что выскочило с Венеры, — тупая штуковина, малыш. Только одно и умеет. И совершенно не представляет себе, что такое расследование. А я представляю. И я есть. Я собираюсь заняться расследованием, даже если на его результаты Вселенная по большому счету плевать хотела.

— Понимаю, — кивнул Холден. — Удачи, Миллер. Я…

— Я же сказал, что не прощаюсь.

Холден, вдруг перепугавшись, попятился.

— Как это понимать?

— А так, малыш, что мне понадобится средство передвижения.

Холден парил в абсолютной темноте. Он снова ощутил себя в скафандре. Вопили люди. В какой-то момент раздался выстрел, затем была тишина, затем щелчок электрического разряда и стон.

— Прекратить! — гаркнул кто-то. — Всем прекратить стрельбу!

Голос звучал достаточно властно, чтобы люди повиновались. Холден нащупал табло на запястье, зажег фару скафандра. Остальные быстро последовали его примеру. Корин и Касс были целы и невредимы. Холден задумался, сколько длилась его беседа с призраком в реальном времени.

— Меня зовут Гектор Кортес, — заговорил миротворец. — Что здесь происходит, кто-нибудь понимает?

— Все закончилось, — проорал в ответ Холден и расслабился, трупом поплыв по коридору. Он так устал, что приходилось сражаться со сном даже здесь. — Все закончилось. Можно включать все обратно.

В рубке зажигались огоньки — люди доставали ручные терминалы или аварийные фонарики.

— Позвоните Руис, — велел Гектор. — Пусть пришлет команду — исправлять, что там натворила Кларисса. Надо осветить корабль, в барабане сейчас наверняка паника. И еще медиков сюда.

Холден задумался, где Ашфорд и почему всеми командует этот Кортес. Но командовал он разумно, так что Холден не стал возражать. Он толкнулся к рубке, приготовившись помогать, где понадобится, но пистолет держал под рукой. Касс и Наоми поменялись местами с Хуаресом. Наоми взялась за ремонт.

— Наоми, вызови радиостудию. Может, у них связь работает. Узнай, как Анна, и Моника, и Амос. Потом попробуй достучаться до «Роси». Очень хочется разобраться, что за чертовщина.

Она кивнула и занялась связью.

— Выживет? — спросил Холден у седого мужчины, склонившегося над девушкой.

— Думаю, да, — ответил тот и добавил: — Это она устроила.

Он неопределенно махнул рукой, подразумевая потухшие лампочки.

— Ого, — сказал Холден. — Пожалуй, я рад, что мы не вышвырнули ее из шлюза.