Когда дворник Ахмет привел меня к маме, она сказала: – Спасибо вам. Я с Юрой поговорю.
И дворник ушел. Он, конечно, подумал, что мама будет меня ругать. Или даже бить. Ничего подобного! Меня вообще никогда не бьют. И не ругают. Со мной разговаривают. И мама со мной поговорила. Она сказала, что не надо сшибать птиц с Памятника. Никто не поймет моих добрых намерений. Потому что со стороны это выглядит некрасиво.
А вообще-то мама со мной согласилась, что это плохо, когда на Памятнике птицы сидят. Отучить бы их от этого. Но как? Вот в чем вопрос!
Потом мы с мамой идем на Кузнецкий мост. На самом деле это вовсе не мост и никаких кузнецов там нет. Это наша улица. Мама сказала, что кузнецы жили здесь когда-то очень давно. Наша улица горбата. Она спускается глубоко вниз, туда, где когда-то действительно был мост через речку Неглинку. Сейчас вместо реки тоже улица – улица Неглинка, и моста давным-давно нет. Никто даже не помнит, когда он был. А река течет в трубе под Москвой. Теперь вы понимаете, почему наша улица называется Кузнецкий мост?
Я бы мог прокатиться по всему Кузнецкому на санках или самокате до самой Неглинки! Но мама сказала, что это опасно. Я могу попасть под лошадь или сшибить прохожего.
Поэтому я просто иду с мамой вниз пешком. У меня там одно важное дело: я должен получить подарок. Дело в том, что у меня есть один друг, продавец Ваня. Мы покупаем у него яблоки. Он их носит на голове. Как? Очень просто!
У Вани есть такой матерчатый бублик: он скручен из разных тряпок, а сверху обшит ситцем – синим в белый горошек. Этот бублик Ваня кладет себе на голову. А на бублик ставится деревянный лоток. С яблоками, например. Или не с яблоками. В общем, с любой поклажей. И так ее носят на голове, и поклажа не падает.
Это очень удобно – так носить поклажу, потому что руки остаются свободными. Если встретишь знакомого, можно с ним за руку поздороваться. А то как бы вы поздоровались, если руки заняты? Пришлось бы сначала ставить груз на землю, а потом уже здороваться. А это очень неудобно. А так, с грузом на голове, удобно...
Так что мы идем с мамой вниз по Кузнецкому к определенной цели – к моему продавцу Ване. Без цели я не люблю гулять. А если идешь к цели, то гулять интересно. Особенно с мамой: идешь и беседуешь! С мамой беседовать хорошо, потому что на всякий вопрос она знает ответ. Вот я ее и спрашиваю:
– Почему Аллах все видит?
– Откуда ты взял? – удивляется мама. – Кто тебе это сказал?
– Ахмет, – говорю я. – Аллах подглядел, как я гоняю птиц, и сказал Ахмету... а он пожаловался тебе!
Мама смеется:
– Ох и хитрый этот Ахмет! Ничего не видел Аллах! Его и нет вовсе! Дворник все это выдумал.
– Почему?
– Чтобы ты не шалил.
– А кто – Аллах?
– Аллах – это бог. Но его нет.
«Какой хитрый этот дворник! – думаю я. – И странно: почему есть Аллах, когда его нет? Почему у него тогда имя? Почему?»
Я иду и думаю, а вокруг так красиво. Падает пушистый снег и тепло. Народу много. И лошадей. И саней. Все это едет и ходит вверх и вниз, туда и сюда. И магазинов много. И торговцев – прямо на улице. У нас очень веселая улица!
– А у нас во дворе какая-то новая девочка появилась, – говорю я маме. – Кто она?
– Немка, – говорит мама. – Она со своей мамой приехала из Германии. И будет жить у нас.
– В нашем доме?
– В нашем доме. Даже в нашей квартире.
– А почему она немка?
– Потому что у нее такая национальность. Вот ты, например, русский. У тебя русская национальность. Дворник Ахмет – татарин. А наш сосед Зусман – еврей. Все это люди разных национальностей. На земле много разных национальностей.
– А как зовут эту... немку?
– Ее зовут Гизи...
– Она показала мне язык!
– Это плохо, – говорит мама. – Наверное, ты ее обидел?
– Я с ней даже не разговаривал!
– Это недоразумение, – говорит мама. – Подожди, скоро ты с ней познакомишься.
Я иду и думаю: «Почему эта Гизи немка, а я русский? И почему дворник – татарин? Почему? Странно все-таки! И почему мы все не одной национальности?»
– А вон твой Ваня! – говорит вдруг мама.
Я вижу вдали продавца Ваню. Он несет на голове яблоки. Они высоко плывут над толпой – красные, веселые яблоки. Целая гора! Они так хорошо уложены на лотке, что ни одно не падает, хотя Ваня идет быстро. Он идет и размахивает руками. Не пустыми руками! Вон у него что-то в правой руке – это лоток! Маленький, гладко оструганный лоток из желтого свежего дерева! Это лоток для меня! А в левой руке синий матерчатый бублик... Тоже для меня!
– Доброго здоровьица! – говорит Ваня. – А я шел к вам... Вот тебе, Юра, лоток...
Я беру лоток и бублик, задыхаясь от счастья. Я шепчу «спасибо» и смотрю на Ваню... но ничего не вижу – опять в памяти туман. Я только помню, что от Вани пахнет яблоками... сеном... и дегтем...