Наташа окончила первый класс похвально — на четверки и пятерки. Конечно же, родители были очень рады. Мать сказала:

— Молодец, Наташенька, постаралась! А теперь у тебя каникулы, теперь можешь отдохнуть и отоспаться за весь год.

— Да ты что, мама! — возмутилась Наташа. — Не хочу я ни спать, ни отдыхать. Что я — старушка?.. Я буду помогать тебе выращивать утят.

— Не выдумывай, — возразила мать. — Как-нибудь без тебя обойдусь.

— А вот и не обойдешься! — заупрямилась Наташа и пошла с матерью на утиную ферму.

Колхозная утиная ферма находилась за хутором у широкой и неглубокой старицы — забытого притока реки. Утят там было — считать не пересчитать! Белая пена на воде, если смотреть сверху, с высокого обрыва.

Пришла Наташа на ферму и вместе с матерью стала разносить мешанку по кормушкам, а потом обратила внимание на хромоногих утят. Ковыляли они по двору с жалобным писком. Худые, грязные. Их обижали здоровые утята, щипали и отталкивали от кормушек. Собрала Наташа их в подол и сказала матери:

— Отдай мне этих утят.

— Нашла игрушки?.. Мы их будем списывать.

— Зачем же их списывать?! Они ведь живые. И не играться я буду с ними, а выращивать.

— Толку-то с них все равно не будет. Видишь, квелые они. Не оклемаются. Зря только корм переводят.

— Мало они едят — такие тощие. Они голодные, — протянула Наташа жалобно. — Легонькие, совсем пустые… Отдай, мама, я их покормлю хорошенько.

— Ох, забирай! — мать махнула рукой. — Знаю тебя — от своего не отступишься. Все равно не будет с них проку. Передохнут…

— У меня не передохнут! — заверила Наташа.

Пристроила она утят в птичнике, где зимой жили утки-несушки. Вот с того дня и начались у нее интересные каникулы — стала Наташа утятницей. Задала она работы зоотехнику Ивану Климовичу. Он приехал предупредить птичниц, чтобы приготовились принять новую партию утят из инкубатора, а Наташа затащила его к своим подопечным.

— О-ё-ё, да они же у тебя все инвалиды! — удивился он. — И почему они такие уж чересчур зеленые?

— Я их лечила… Зеленкой мазала, — нехотя призналась она.

— Вот как! — Иван Климович с интересом оглядел ее. — А почему ты вся поцарапанная? Опять с Антоном дралась?

— Нет, сегодня не дралась. Это я в терне поцарапалась. Жуков там ловила…

— Каких жуков? Зачем?

— Да тех — серых, волосатых… Утята здорово их едят.

— Эге-ге! Жуки для них полезны, это верно, но разве прокормишь их жуками? Это такая братва — черта полосатого съест, не то что жука. Вот привезем на ферму еще двадцать тысяч утят, слабеньких у тебя прибавится, что тогда будешь делать? Чем будешь их кормить?

— Так я же им еще мешанку даю! — Наташа показала в угол сарая, где стояло сосновое корытце. В нем была замешена дерть пополам с мелко покрошенной травой. — Я получаю для них продукты.

— Ну, тогда все в порядке!

Зоотехник собрался было уходить, но Наташа придержала его за рукав.

— Иван Климович, лекарства принесите для утят.

— Какого лекарства? — Он лукаво улыбнулся.

— Сами не знаете, какого? — Наташа нахмурилась. — Такого, чтоб они быстро поправились, выздоровели.

— Ладно, ладно, не сердись. — Иван Климович погладил ее по голове. — Принесу лекарство.

Он ушел, а Наташа сказала утятам:

— Ну, милые мои, слыхали, как я поговорила с Иваном Климовичем?.. Он человек хороший, симпатичный, правда?

Утята, вытягивая шеи, что-то отвечали ей доверительно, и голоса их были похожи на перезвон хрустальных шариков.

Наташа вдруг подумала об Антоне, вздохнула и поделилась с утятами своими заботами:

— Жалко мне Антона. Совсем от рук отбился. Мать и отец его в животноводстве работают, весь день на ферме, дед старый, не справляется с ним… Хулиганом становится парень. По садам и огородам лазит. Ко мне цепляется, дразнится… Учительница наказывала мне: «Контролируй Антона, Наташа!» А как его контролировать? Я на работе, а он где сейчас?.. Что мне делать с ним, не знаю. Может, еще раз отлупить его?.. Ну, ладно, я пойду, а вы тут без меня не шалите.

Наташа положила одного утенка со сломанной ногой в подол и, прикрыв дверь сарая, пошла домой. Она шла по песчаной косе, озабоченно думая о том, как вылечит сломанную ногу утенка. Вдруг перед ней хлопнул о песок ком глины. Наташа вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Наверху, на краю обрыва, сидел Антон.

— Эй ты, знаменитая утятница, как поживают твои калеки? — крикнул он. — На выставку не собираешься с ними?

Вот так он всегда задирает ее, а она не терпит, дерется с ним. Попался бы он ей сейчас в руки, она бы показала ему «калек» и «знаменитую утятницу». Она бы сделала ему «выставку», долго бы помнил! Сидит на обрыве и храбрится, трус.

— Вот я тебя поймаю, я тебе покажу! — грозит Наташа, хотя ей, правду сказать, сейчас совсем не хочется ругаться с ним — и без того у нее забот полон рот.

— По-ду-ма-ешь, страшно как! — презрительно тянет он и снова бросает ком глины.

Она нагибается, прикрывая собой утенка, и в ужасе кричит:

— Да у меня же утенок! У него нога сломана!

Это прозвучало так, как если бы она сказала: «Да я же стеклянная, ты меня разобьешь!»

Антон, пораженный необычной интонацией ее голоса, спрашивает мирно:

— А что ты будешь с ним делать?

— Перевяжу бинтом, — охотно поясняет она.

— Эх ты, врачиха! Ничего у тебя не получится. Ты меня пригласи, я покажу тебе, как лечить переломы.

Очень хочется Антону, чтобы Наташа пригласила его. Надоело ему ссориться с ней. Правду сказать, он завидовал Наташе и злился, что она без него выращивала утят.

— Ладно, пойдем, только ты не очень хвастайся, — согласилась Наташа.

— А я не хвастаюсь, я знаю, меня дедушка научил.

И верно, знал Антон, как надо лечить сломанную ногу утенка: вырезал ножиком две деревянные пластинки из бузины, приложил их к ней, подмостив ваты, и скрепил лентой.

На следующее утро Наташа и Антон вместе пошли на ферму. Утята уже выглядывали из-за перегородки — просили есть. Антон налил свежей воды в поилки, а Наташа подмела в сарае. Затем они приготовили мешанку и разложили по кормушкам. Утята жадно хватали ее своими «черпаками» и, приседая, бежали к поилкам, которые Антон с умыслом отставил в сторону. Глотнув воды, они наперегонки возвращались к корму.

— Вот вам и утренняя физзарядка! — сказал Антон со смехом.

«Башковитый парень!» — подумала Наташа, но вслух этого не сказала, чтоб он не зазнавался.

Вскоре во двор заехали три автомашины. Они привезли утят в ящиках. Иван Климович, выйдя из кабины, подозвал Наташу, подал ей два пузырька и бумажку.

— В этом — пенициллин, а в этом — марганец. Тут написано, как пользоваться ими.

Увидев Антона около сарая, он удивленно спросил:

— А что тут Антон делает?

— Он работает со мной.

— Неужели?.. Ну и как, справляешься ты с ним?

— Справляюсь, а как же!.. Я с ним ласково. — Наташа, подумав, добавила: — Он парень работящий.

— Работящий?! — поразился Иван Климович. — А я не знал этого… Значит, вы больше не ссоритесь?

— Некогда нам ссориться, работы много.

— Это хорошо. Но ты смотри, не обижай его.

— Да как же я могу обижать его. Иван Климович! — с укором сказала Наташа. — Он же теперь мой подчиненный.

— Ах ты, молодчинка какая! — Иван Климович, высокий плечистый человек, присел на корточки, взял ее крепенькие ладони в свои, ласково потряс. — Знаешь что, Наталья Ивановна, когда ты вырастешь, мы тебя поставим заведующей фермой. Хорошо?

— Ладно! Разве я против? — Наташа рассмеялась.

— Ну, пошли, хозяйка, выгружать утят.

Из этой партии утят Наташа и Антон отобрали почти сто слабых и больных. А один утенок оказался без лапки — ее, наверно, откусила крыса.

— Я ему сделаю лапку из резины, — сказал Антон.

До обеда они устраивали утят в своем птичнике. Антон принес для новеньких сочной травы, а Наташа растворила немного пенициллина в воде и замешала в ней корм. Крошки марганца она бросила в поилки. Утята пили розовую воду с удовольствием.

Прошло несколько дней. Утята поправились. Аппетит у них рос. И однажды, отобрав пятьдесят наиболее крепких утят, ребята погнали их на прогулку в небольшой тихий заливчик. Подобрав платье, Наташа бродила у берега. Антон сидел на коряге и задумчиво разглядывал резиновую трубку: соображал, как сделать из нее протез для утенка.

Вдруг в заливчике раздался сильный всплеск. Утята отчаянно запищали и бросились врассыпную. Вода забурлила, пошли круги. Антон и Наташа недоуменно переглянулись, не понимая, что произошло. Но вот из воды показалась чья-то черная усатая пасть, в мгновение ока хапнула жалобно пискнувшего утенка и скрылась. Снова всплеснулась и забурлила вода, а утята в тревоге высыпали на берег.

Наташа вцепилась в Антона, в испуге прошептала:

— Что это?

— Сом это, — сказал Антон, поднимаясь. — Бандюга! Ну, я ему!..

Они посчитали утят. Было пятьдесят, стало сорок восемь. Двух утят как не бывало.

— Что же теперь делать, Антоша? — сказала Наташа со слезами на глазах. — Он так всех наших утят перетаскает.

— Гони утят на ферму, а я схожу за удочкой. Повадился сом, теперь не отстанет. Надо поймать его.

Наташа гнала утят и расстроенно думала: «Иван Климович небось скажет: не могла сома отпугнуть, солоха! Доверили раззяве утят выращивать». Если бы она знала, что сомы такие наглые, то стояла бы в воде с палкой и стерегла утят.

Когда Наташа вернулась к заливчику, Антон уже готовил рыболовную снасть. Он наживлял кусок старого сада на большой острый крючок. А крючок был привязан к капроновому шнуру.

Наташа хмуро следила за ним.

— Не распускай нюни, — сказал Антон. — Я его все равно поймаю, паразита! Я знаю, как ловить, меня дедушка научил.

Размахнувшись, Антон забросил снасть подальше в воду. Конец шнура подал Наташе, шепнул:

— Держи и сиди тихо, а я буду бульчать. Дедушка говорил: надо бульчать, тогда сом придет.

Он лег на живот и, вытянув губы, стал дуть в воду. Булькало замечательно. Наташа держала шнур, боясь пошевелиться, — она очень волновалась. Так прошло минут десять. Антон продолжал «бульчать». Вода в заливчике стояла тихо. Наташа напряженно всматривалась в глубину. Ей показалось, будто там метнулась какая-то тень. И вдруг шнур медленно пополз по илу.

— Гляди, Антоша! — шепнула Наташа.

Он приподнялся на руках, взглянул на оживший шнур, сказал:

— Попускай, попускай.

Она попустила шнур, и он тут же резко натянулся. Антон вскочил, намотал шнур на руку и сильно дернул.

— Взял! Взял! — крикнул он. — Тяни, Наташа!

Они напряглись, уперлись ногами в корягу. Сом рванулся, ударил хвостом. Вода фонтаном брызнула вверх, бухнуло, как из ружья.

— Тяни, Наташа! Тяни! — кричал Антон в азарте.

Они потянули что было сил. Шнур больно врезался в руки. Протащили сома немного. Он рвался и бил хвостом как бешеный. Вода кипела и пенилась в заливчике. Потом сом неожиданно успокоился.

— Сильный, наелся утят. Давай и мы чуток отдохнем, — сказал Антон, тяжело дыша. — А потом ка-ак рванем!.. И выволочем на берег.

Отдохнув немного, снова потянули сома, но тот словно за корягу зацепился — ни на сантиметр не подвигался.

— Сом уперся мордой в дно — вот такие дела! — с досадой сказал Антон. — Видишь, хвост выставил?.. Что же делать?.. Он же сейчас уйдет… Оборвет губу и уйдет. — Он огляделся, поднял сучковатую палку. — Наташа, ты держи леску. Крепче держи, а я пойду к нему…

— Антоша, не ходи! — взмолилась она. — Я боюсь…

— Ты держи шнур, я тебе сказал! — строго повторил Антон. — И натягивай, как следует, не попускай. Когда я его тресну палкой, ты сразу дергай. Ясно?

— Ясно, — ответила Наташа, облизывая пересохшие губы — от волнения.

Держа наготове палку, по-журавлиному ставя ноги, Антон тихонько побрел к сому. Тот сильно двигал хвостом. От него по заливу уходили крутые круги. Антон с размаху хлопнул тяжелой палкой по хвосту. Разбойная рыба вскинулась над водой, будто хотела разглядеть, кто ее ударил, с огромной силой бухнула хвостом и свалила Антона.

Наташа растерялась, закричала что-то и не дернула вовремя леску. Сом все вскидывался и бил хвостом. Антон никак не мог встать на ноги. Он забарахтался во взбаламученной воде, захлебываясь, но не выпустил палку из рук. Вдруг почувствовал, как острые мелкие зубы впились в ногу, судорожно дрыгнул другой ногой, попал в мягкий холодный живот сома и освободился, поднялся. И в это мгновение, наконец-то, дернула шнур перепуганная Наташа. Широкая плоская голова речного хищника показалась на поверхности. Антон с силой опустил на нее палку. Сом замер и всплыл животом вверх. Не мешкая, Антон схватился за шнур и закричал:

— Тяни, Наташа! Тяни!..

Они торопливо выволокли сома на берег. Он был большой — больше метра в длину.

— Вот это зверина! — восхищенно сказал Антон. — Он ка-ак даст хвостом, я та-ак и полетел кувырком…

— Ой, Антоша, у тебя кровь на ноге! — вскрикнула Наташа.

Антон мельком взглянул на ногу, небрежно махнул рукой:

— Это сом укусил. Как собака, схватил за ногу, думал, я испугаюсь. Потащим сома к дедушке. Он из него балык сделает. Тако-ой балык будет!.. На всех хватит.

Он просунул палку сому через жабры, и они, горбясь от натуги, поволокли его в хутор. С уважением глядя на Антона, Наташа сказала:

— Ну, Антон, а я и не знала, что ты такой!

— Какой такой?

— Ну, такой… отчаянный! — Наташа замялась, подумав, а не чересчур ли она его хвалит. — Ну, и еще работящий… Я теперь тебя очень уважаю.

— Ну, прям-таки… — смущенно пробормотал Антон, не привыкший к похвалам. — Я тебя очень, очень уважаю… Ты такая… боевая. Мне такие девчонки нравятся.

Наташа была рада услышать такие слова от задиры Антона, но, скрывая радость и смущение, сказала:

— Интересно проходят у нас каникулы, правда, Антон?

— Еще как интересно! — подтвердил он и покосился на сома. Тот пялил на него белесый глаз. — А если в заливчике появится еще один сом, я и того поймаю… Нашим утятам будет спокойно.