- Привет, — его душа вырвалась из пустоты.
- Привет?
Это была она? Вероятно, но она была последней Баррет из телефонной книги, и ее голос был чистым и привлекательным – голос, который несет в себе свет того блага, увиденного им на автобусной остановке.
- Привет, — продолжил он, его голос не подчинялся ему и противно каркал.
- Это Денни? — спросила она.
Он моментально и невменяемо заревновал ее к Денни – неважно к какому Денни.
- Нет, — крякнул он снова, с какой-то жалостью.
- Кто это? — спросила она, уже с досадой в голосе.
- Это Эллин? Эллин Баррет? — в его произношении это имя прозвучало несколько странно. Он никогда не выговаривал его вслух, хотя уже тысячу раз он успел прошептать его в тишине.
Тишина.
- Смотри, — начал он, и его сердце отчаянно забилось. — Смотри, ты меня не знаешь, но я вижу тебя каждый день…
- Ты кто-то из извращенцев? — спросила она, без какого-либо ужаса, но ее удивление было неподдельным.
- Нет, я – попутчик… по автобусной остановке.
- Как это – попутчик? Как это – по остановке? — скромность в ее голосе растворилась, и в нем появились хулиганские, скорее даже выпендрежные нотки.
Он хотел сказать: «Ты улыбнулась мне вчера… за день до того… на этой неделе». Но он промолчал. Внезапно он счел эту ситуацию тщетной и нелепой. «Попутчик» не стал знакомиться с девчонкой на основании ее улыбки, и теперь по телефону представляется так. Она, наверное, улыбалась сотне парней в день.
- Я извиняюсь за то, что надоедаю тебе.
- Ты уверен в том, что ты не Денни? Ты пытаешься разыграть меня? Смотри, Денни, я уже устала от тебя и от всего этого дерьма…
Джерри повис. Он больше не хотел слышать ее голос. «Дерьмо» прозвучало эхом в его мозгу и разрушило все иллюзии о ней. Что похоже на встречу с любимой девочкой, когда при улыбке выясняется, что у нее гнилые зубы. Но его сердце продолжало биться крепко. «Ты кто-то из извращенцев?» - может быть, это действительно о нем? Здесь скорее не сексуальное извращение, а что-то другое. Может, своего рода извращением можно было назвать отказ от продажи шоколада? Было ли сумасбродством делать это, особенно после последнего предупреждения Арчи Костелло и «Виджилса»? И еще этим утром он стоял как наказанный и боялся вакуума очередного «нет» в классе Брата Лайна. В первое время, это слово привело к всеобщему ликованию, к подъему духа.
Позже «нет» гремело в его ушах, и Джерри ожидал крушения здания школы или еще чего-то такого драматического из того, что могло бы случиться… ничего. Он видел Губера, трясущегося от страха. Но Губер не знал прежде ощущений, когда за его спиной словно рушатся мосты, и еще, у него в глазах мир никогда не переворачивался с ног на голову. Он продолжал свою странную борьбу внутри себя, когда возвращался домой. Иначе, он не набрался бы смелости обзвонить всех этих Баррет, и заговорить с каждой из них, чтобы, в конце концов, потерпеть жалкую неудачу. Но он звонил и говорил членораздельно, ломая рутину бесконечных дней и ночей.
Внезапно проголодавшись, он ворвался на кухню, достал из холодильника мороженое, распечатал его и вывалил на тарелку.
«Меня зовут Джерри Рено, и я не буду продавать шоколад», — крикнул он в пустую квартиру.
Его слова и голос звучали ярко и величественно.