ночная радуга зажата у меня в руке, ночная радуга трепещет в моем кулаке поднеси ее к губам, и ты сразу увидишь ангелов в небе и цветы на Луне ночная радуга взойдет, и ты сразу увидишь ночная радуга взойдет, и ты сразу услышишь музыку мертвых и закружишься в танце под алмазными звездами на красной траве ты не участвуешь в шествии безногих людей едущих в машинах безумных людей из ушей у них идет коричневый дым еще вчера ты тоже хотел быть таким, но теперь все это кажется немного смешным — для чего тебе в ухе коричневый дым? и ты кружишься в танце по красной траве с ночною радугой, зажатой в твоем кулаке ночная радуга взойдет, и ты сразу увидишь, ночная радуга взойдет, и ты сразу услышишь голос любви в золотом мегафоне, установленном прямо в твоей голове

по городу гулял и глаз не поднимал осмотревшись, увидел — район совсем незнаком, надвигается ночь повернулся, пошел назад, мимо домов и собак он никогда не бывал в этом городе раньше как он попал в него? никто не знает как он попал в него? никто не знает ни одного документа в карманах как теперь его имя? никак позвонил в одну из дверей открыла женщина, пригласила войти, накрыла на стол он пил он ел он был дома как он попал домой? никто не знает как он попал домой? никто не знает ощупал себя с головы до пят кожа была цела он не выпал из кожи послушай, женщина: важно лишь то, что внутри этой кожи никто не знает, что внутри этой кожи

пожелал смерти соседской собаке — собака сдохла представил похороны девочки, игравшей за стеной гаммы — лейкемия пробовал силы пробовал силы из фактов складываются закономерности составил список врагов, начал действовать просыпался в холодном поту: вспоминал всех близких — кто-нибудь еще кто-нибудь еще обладает тем же даром? защита — это нападение зона смерти должна быть достаточно широка а если случайно пожелать смерти самому себе? как справиться с шальными мыслями? как уследить за движением снов?

звук упавшей луны пробудил его ото сна он выглянул и увидел — там, где была луна, парило еще одно лицо взглянул на жену, но это была не жена вспомнил других — ни одна еще одно лицо заглянул в эти глаза — ни слезы, ни тени улыбки они слишком прекрасны и холодны вышел в окно, будто там его ждали крылатые кони но кони не ждали

звонки, звонки в 4 часа утра она набрала номер на ощупь она сказала: я не одна она сказала: сам виноват она сказала: мне хорошо!.. слушай мое дыхание… слушай его дыхание… она сказала: ты извел меня пустыми угрозами она сказала: ты — трус, ты никогда не решишься слушай мое дыхание… слушай его дыхание… в 4 часа утра… в 4 часа утра… она сказала: ты стоишь у окна? смотри не простынь! она сказала: мне надоело с тобой говорить! он сказал ей: прощай… голос ей показался чужим и странным она спросила: с кем я говорю? какой это номер? ей никто не ответил

я вижу людей насквозь, я вижу, как у них внутри работают механизмы: моторчики, гидроприводы, трансмиссии, шестеренки люди приходят в движение, люди потеют и выделяют ядовитые газы я вижу, как идет процесс: датчики принимают сигналы и посылают их на обработку серому космонавту, похожему на медузу, запустившую щупальца во все углы скафандра человеческого тела… чего он хочет, зачем заставляет все эти машинки шевелиться, бегать, испытывать ужас, играть на скрипке, пить пиво? в шлеме моей головы он живет, защищенный надежно от воздействия чужой атмосферы чего ему нужно, чего он ищет? почему он чувствует себя так плохо в этом странном месте? что он будет делать, когда этот механизм придет в негодность? неужели тоже погибнет? или отыщет дорогу обратно?

этот город — змея, этот город — дракон, он обвивает меня со всех сторон по позолоченным помойкам я бегу в никуда: под ногами — асфальт, под асфальтом — вода люди в небоскребах ненавидят меня за то, что они не такие, как я они украли мои песни, убили любовь — но рано или поздно мы встретимся вновь я — городской партизан я прячу самодельную бомбу в карман я — городской партизан я скорее умру, чем сдамся вам я — городской партизан вам не ударить никогда по моим тормозам мне хочется остановить на миг потоки машин, усеять улицы осколками стеклянных витрин, оборвать телефоны и выключить ток — тогда каждый поймет, как он одинок десять тонн кислоты в городской водопровод, чтобы каждый понял, как он живет я знаю за собой лишь одну вину — я просто ненавижу эту страну

я просыпаюсь: четыре часа утра — я снова видел сон, во всем виновата жара автоответчик на кухне смотрит красным нулем: он будет говорить, когда мы все уже умрем смысла нет ни в чем, смысла нет нигде, никто и никогда не ходил по воде или я заблуждаюсь? но небо молчит — партизан бывает счастлив, лишь когда он спит я — городской партизан я гуляю по высоковольтным проводам я — городской партизан я даю сегодня волю своим мечтам я — городской партизан вам слабо приказывать моим мозгам

я умру от тоски, если завтра здесь все будет так же, как было вчера я хочу жечь костры, танцевать на осколках витрин и не спать до утра мы с тобой возведем баррикады на каждом углу и сразимся с врагом и увидит весь мир на страницах газет наши лица, когда мы умрем viva viva la revolución! viva viva la revolución! город в наших руках я устал от борьбы и стрельбы, я хочу отдохнуть отключи телефон, положи свою голову мне на усталую грудь ты меня не буди — я боюсь, что проснусь и узнаю, что все это сон как признанье в любви, повторяй вслед за мной: viva viva la revolucion!

когда ты спишь, ты видишь сон, что ты солнце когда ты спишь, ты видишь сон, что я тень от солнца в твоих снах ты восходишь все выше в твоих снах я ползу за тобою когда ты спишь, ты видишь сон, что ты пламя когда ты спишь, ты видишь сон, что я муха в твоих снах я всегда сгораю в твоих снах ты горишь дальше я могу погасить тебя взмахом крыльев, я могу задуть тебя минутой молчанья ты свеча в ночи, тебя колышет ветром когда ты спишь, ты видишь сон, что ты хозяин когда ты спишь, ты видишь сон, что я рабыня в твоих снах ты бьешь меня черною плетью в снах я целую твои колени когда ты спишь, ты видишь сон, что ты тарантул когда ты спишь, ты видишь сон, что я в ловушке в твоих снах я молю о пощаде в снах я бьюсь в твоих объятьях я могу погасить тебя взмахом крыльев я могу задуть тебя минутой молчанья ты свеча в ночи, ты истекаешь воском

Мама, я не хочу быть парашютистом Мама, не выкидывай меня из люка Мама, я не хочу быть парашютистом Мама, что ты наделала, Мама! сон на лету, секс на лету, день на лету, ночь на лету что там внизу? Мама, что там внизу? что там внизу? Мама, что там внизу?

глупый мальчик, бедный мальчик, ты лежишь на холодном полу ангелы придут за тобою, мальчик это все фармакология, мальчик она стояла у входа в метро, она стояла на высоких металлических каблуках она смотрела на тебя как змея, она сказала: «Пойдем ко мне домой, мальчик!» глупый мальчик, бедный мальчик, спящий в последнем составе метро ангелы пришли за тобою, мальчик это все фармакология, мальчик она сказала: «Кока-кола и ром», она сказала, что предпочитает со льдом она сказала: «Я не сплю уже четвертую ночь — я вижу мертвецов за каждым углом, мальчик!» мне нравятся твои пустые глаза по ночам я ненавижу оставаться одна у нас осталось мало времени, мальчик я хочу умереть, но боюсь одна, мальчик это все фармакология, мальчик мальчик?

неоновые пальцы на пылающем лице, виниловые губы в синтетической пыльце ты светишься во тьме, как неземное существо, ты превращаешь в золото любое вещество химическая женщина, каков твой состав? химическая женщина, химическая женщина, я не могу уйти отсюда, так и не узнав

я привожу тебя из мертвых городов, мерцающих в стерильных пространствах звезды на сиреневом небе похожи на серые камни ветер пахнет резиной, кончается химический праздник COMEDOWN COMEDOWN ты работаешь на разных случайных работах, питаешься жетонами для таксофона и страницами Vogue мне нравится твоя установка на саморазрушенье, пухлые бледные губы, преждевременная усталость размытый ангел неправильной формы висит над горизонтом, притворяясь кометой ты не хочешь рожать детей за пару лет до конца света кому нужны новые дети за пару лет до конца света?

я сидел и смотрел в телевизор целый день, я стрелял из пневматической винтовки в свою тень меня не тащит, совсем не тащит ты просишь меня, чтобы я встал и пошел, пошел туда, где нам с тобою будет хорошо, но нам с тобой нигде не будет хорошо, раз нас не тащит, совсем не тащит не тащит от трип-хопа, транса, джангла и рока, автомобилей, кинофильмов, дьявола, Бога, воды, сигарет, алкоголя, еды, МДМА, амфетамина, травы и кислоты, кокаина, героина, барбитуратов, грибов, экстрасенсов, контрацептивов, бандитов, ментов, виртуального пространства, орального секса, курения, пьянства, лишнего веса — не тащит, уже не тащит, совсем не тащит я не знаю точно, когда мы умрем, но я точно знаю, зачем мы живем — живем, чтоб притворяться ночью и днем, что нас тащит, по жизни тащит от того, как мы меняем города и постели, от обдолбанного духа в обдолбанном теле, от одноразовой любви и многократного оргазма, от телевизора, в котором ликует протоплазма, от количества женщин на высоком холме, от наличия денег в чужом дерьме, от того, что будет завтра, того, что было вчера, от грядущего во славе Иисуса Христа тащит, по жизни тащит

ночь по капле вытекает из водопровода комнату качает на космических рельсах даже дети знают, что любовь — это слово скажи его снова скажи его снова комнату качает на космических рельсах нет смысла спать, если ехать недолго даже дети знают, что жизнь — это поезд где ты выходишь? где ты выходишь? как зовут эту станцию, станцию, станцию, станцию? нет смысла спать если ехать недолго: неизвестно, что тебе может присниться даже дети знают, где ты выходишь

Ты носишь в сумочке целую Вселенную, полную маленьких тайн, скелетов, привидений, следов многочисленных встреч, телефоны, по которым тебя носили на руках, обещали деньги, били по лицу, били по лицу… Вселенную, полную маленьких-маленьких тайн, следов многочисленных встреч… закрой свою сумочку, пока не поздно закрой, закрой свою сумочку, закрой свою сумочку пока не поздно закрой, закрой свою сумочку ты носишь на плече ящик Пандоры, джунгли, полные жестоких ароматов, старые колготки со следами зубов, пару городов, населенных одними мужчинами, голову любимой куклы, серебряную пулю, приворотное зелье… ты носишь в сумочке целую Вселенную, полную странных ароматов и жестоких желаний адские муки и радости рая и то, ради чего ангелы спускаются с неба (закрой свою сумочку, пока не поздно: боюсь попасть в твою сумочку)

ты стоишь на моем пути, ты не даешь мне сойти с ума твое имя? не имеет значенья убежденья? не имеет значенья материал изготовленья? не имеет значенья женщина или мужчина, человек или машина — не имеет значенья, не имеет значенья где твой дом? не имеет значенья кто твой бог? не имеет значенья ничего не имеет значенья, кроме спасенья останови паденье — нас уже ничего не держит

время ускоряется, но мы не замечаем этого потому что ускоряемся вместе с ним пространство сжимается, но мы и этого не замечаем, потому что тоже сжимаемся (сравните восторг, испытанный Колумбом при виде песчаных берегов Сан-Сальвадора, и безразличие, которое испытывает господин Лекок, член совета директоров из Страсбурга, каждый раз, когда колеса его «Конкорда» касаются ВПП аэропорта им. Кеннеди) пока у нас был Бог, мы обладали вечностью, которая не ускоряется и не сжимается с ее помощью мы могли измерять пространство & время но с тех пор Бог умер — тамагочи в кармане у рассеянной девочки мы мечемся со все возрастающей скоростью в крохотной тесной Вселенной, переполненной просроченными желаниями и отложенным на завтра счастьем

герои супермаркетов, несчастные идиоты, катят тележки, наполняют их достижениями цивилизации — мясом мертвых животных, ядами в цветных упаковках, бессмысленными игрушками, сокращающими ожидание, синтетической похотью, силиконовой красотой… ты наденешь свое лучшее платье, я достану обручальные кольца мы спрячемся за парапетом между паркингом и туалетом — это будет наш праздник, красный праздник, красный праздник — праздник Красной Смерти полюбуемся лицами ближних в линзах оптического прицела, насладимся музыкой битых витрин и запахом горящей резины… неужели тебе их жалко? эти люди никогда не жили — мы стреляем по мертвецам, мы охотимся на манекенов… пиво течет по асфальту из разбитых бутылок, смешиваясь с кровью и яичными желтками… сегодня наш праздник, красный праздник, красный праздник — праздник Красной Смерти ты наденешь белье королевы, я побреюсь серебряной бритвой, мы отправимся на дискотеку и возьмем два лишних патрона потом, за гаражами, после прощального поцелуя, я спрошу тебя: — Ты никогда не замечала, что смерть и любовь — два слова женского рода с одинаковым количеством букв? я скажу тебе: — все, что мы сделали, — глупо… все, что с нами сделали, — подло… ты слышишь шум вертолета… или это стучит мое сердце? я тебе доверяю настолько, что нажму на курок первым это был наш праздник, красный праздник, красный праздник — праздник Красной Смерти

мир как мать, которая не любит меня, и Бог как отец, которого я не знаю мы стартовали с Гагариным практически одновременно: каждый — в свой космос мир обожал Брижит Бардо и музыку Нино Рота, роботы еще казались смешными, война казалась выигранной раз и навсегда впрочем, была атомная бомба, но об этом старались не думать я увидел фотографию взрыва в томе IX «Всемирной Истории», когда мне было четыре года с тех пор почти до тридцатилетия я просыпался от звука каждого самолета, пролетавшего в небе, и сжимался в комок страх смерти от руки, лежащей на кнопке за тысячи километров от нашего дома, вырастил нас жадными до удовольствий, безжалостными и инфантильными людьми, живущими жизнью взаймы я читал романы Жюля Верна я мечтал стать капитаном Немо: о, подводные лодки, железные матки, скользящие в околоплодных водах Мировых Океанов над обломками атлантид и титаников: мечта всех одиноких детей, не желавших рождаться в пять лет на крыльце недостроенной дачи я испугался большого древесного жука с невероятной длины усами: жук пер на меня, а я пятился, пока не упал с крыльца и не ударился больно о землю затылком я понял, что нужно стать таким же, как жук — усатым и страшным мир как мать, которая не любит меня, и Бог как отец, которого я не знаю

что ты делаешь здесь, чистый ангел небес? как найдешь ты дорогу обратно домой? за тобой уж давно следит ПВО — может лучше остаться этой ночью со мной? ровно десять веков, как на улице шмон: ищут душу в карманах — говорят, наркота — все пути в Вавилон охраняет ОМОН на груди — лист брони, а в груди — пустота я боюсь разучиться любить навсегда, потерять свое сердце как теряют ключи, ничего не успеть, ничего не понять и пропасть без следа в этой русской ночи нам не нужно попов, чтобы верить в любовь если нимб твой горит — значит, будет светло при небесных свечах ты заснешь на руках и бессильная ночь будет биться в окно

ночь под желтой луной, страх в усталых глазах жить так хочется, но не любою ценой день, еще один день встреч, бесед и звонков все смогу я купить, но не такую любовь мы летим с тобой по встречной полосе, обгоняя смерть, по встречной полосе не свернуть в кювет на встречной полосе лучше умереть, чем стать такими же как все брось педали и руль — правил более нет, и секунда важней сотни прожитых лет мы летим с тобой…

ты не Карпов, не Рокфеллер, не саудовский принц ты можешь пойти в кино и не бояться убийц, ты не торгуешь героином, не воруешь уран ты даже побоишься угнать автокран она не леди Диана и не мисс Италия, не Раиса, не Лолита, не путана из «Континенталя» она работает в конторе и ходит в садик за сыном, она давно разведена и бредит морем и Крымом ничего особенного ничего особенного в некоторых людях нет ничего особенного ты приходил к ней с цветами, ты приходил к ней с кольцом, она сказала: ты не сможешь стать достойным отцом и ты не можешь заснуть ни до трех, ни до пяти, и тяжелый товарняк гремит, гремит в твоей груди я стоял на остановке, когда ты выпрыгнул в окно и смотрел, как санитары лили хлорку на пятно каким будет утро, не представишь по снам ни один из нас не тот, кем он кажется нам ничего особенного…

завтра я буду плакать, завтра ты будешь смеяться было время для встречи, настало время расстаться там, где сгорит любовь, пляшет на углях печаль пепел вчерашних слов ветер уносит вдаль крутится колесо! вертится на оси! там, где сегодня я, завтра окажешься ты! завтра ты будешь плакать, завтра я буду смеяться было время быть камнем, настало время скитаться там, где отпляшет печаль, взойдет золотая трава крутится колесо, кружится голова крутится колесо…

я поймала твой взгляд здравствуй, потерянный брат! ты мне не можешь сказать, где здесь на небо дверь? солнце уже не взойдет над городом скучных людей если бежать, то бежать теперь руки твои крепки, губы твои — из огня если я не решусь, ты подтолкнешь меня что там у нас за спиной? холод закрытых дверей? если лететь, так лететь скорей сделаем шаг в пустоту разве мы хуже птиц? сделаем шаг в пустоту от надоевших лиц сделаем шаг в пустоту, не закрывая глаз сделаем шаг в пустоту, от тех, кто не понял нас ты можешь быть королем, ты можешь быть порнозвездой, но ты не откупишься от той, что пришла за тобой сердце в моей груди стало твердым, как лед если идти, так идти вперед сделаем шаг в пустоту разве мы хуже птиц? сделаем шаг в пустоту от надоевших лиц сделаем шаг в пустоту нет нам дороги вспять сделаем шаг в пустоту от тех, кто остался ждать

прости, принцесса, прости, мне скучно в этом дворце твои поцелуи свели на нет шерсть у меня на лице но твои лошади чувствуют тоньше — они хрипят и бьются, встречая мой взгляд твои родные глядят исподлобья и ждут, когда я отправлюсь назад прости, принцесса, прости, мне тошно в этом раю слишком часто я их ненавижу, слишком редко тебя люблю но ты так привыкла ходить по паркету тебе будет трудно ходить по земле январской ночью в берлоге на листьях я буду грустить о тебе аленький цветочек, аленький цветок… прости, принцесса, прости, что я уродлив, как бес, что ты прекрасна, как птица на синих равнинах небес но когда ты лижешь их гнусные руки, ты становишься старше на тысячу лет, а когда я смотрю тебе прямо в глаза, ты торопишься выключить свет прощай, принцесса, прощай, я благодарен тебе: теперь я знаю, как пьют из золота и как кушают на серебре, как носят всю жизнь бархат, но умирают в дерьме январской ночью в берлоге на листьях я буду грустить о тебе аленький цветочек, аленький цветок…

Не помню точно уж, с каких времен Мне снится ночью очень странный сон: Словно мой дом Стал невесом — Стоит махнуть веслом, И поплывешь по небу прямо в нем… Вот над столицей в синей вышине Парю я птицей в звонкой тишине. Выше антенн Крыш и ворон — Небо со всех сторон. Через минуту буду на луне… Только мне луна не нужна Ведь луна пустынна и холодна Хоть себя всерьез считает она Самою красивой. Ну а та, что нравится мне Никогда ко мне не приходит во сне… Может дело все же в этой луне, Желтой и ревнивой? И я решился сделать разворот, Но в тот же миг прервался мой полет: Падает дом Вниз кувырком Вместе со всем, что в нем. К земле лечу я головой вперед. Я просыпаюсь голый на полу, Смотрю в окно на подлую луну Ну а она Мне говорит И кулаком грозит: «Я завтра ночью вновь к тебе приду!» Не помню точно уж, с каких времен Мне снится ночью очень странный сон…

у меня есть жирафа, ее зовут Розмари во имя мира на земле, во имя любви не спрашивай меня, почему ее зовут Розмари это совсем небольшая жирафа — она берет из рук сигареты и сахар ты думаешь, что я сошел с ума, но ты сошла с ума сама у меня есть человек, живущий в ушах он говорит со мной о самых разных вещах: о затонувших кораблях и летучих мышах — это специальный человек, живущий только в ушах у меня есть друг по имени Круг он делает круглым все, что видит вокруг у него нет ног, у него нет рук я ношу его в кармане оранжевых брюк это мой самый лучший друг — он умеет издавать особенный звук