ИК: Если речь идет о сегодняшнем дне, то сегодня, я считаю, философия самая живая и самая необходимая наука из всех, которые существуют. А если она даже местами мертва, то ее придется оживить, а иначе всем нам — хана!

Все частные науки — это карты. Это карты, которые более или менее подробные, и ученые, которые занимаются этими науками, просто составляют карты. Но зачем человеку карты, если он не знает, куда ему ехать и куда ему идти? Какова конечная цель его путешествия и куда он собирается попасть в конце концов? Частные науки, о которых говорил Евгений Владимирович… ни одна из них не в состоянии заменить философию как целеполагающую науку, ту науку, которая отвечает на вопросы типа «а что же нам делать с нашим знанием о мире, с нашим положением в мире и с нашей иногда радостной, а чаще страдальческой жизнью». Поэтому философия сейчас перед огромными вызовами, которые бросает как внешний космос, так и внутренний космос — социальный, человечеству вообще и каждой нации в отдельности — перед проблемой биотехнологий, перед проблемой исчерпанности ресурсов, перед проблемой воскрешения казалось бы давно забытых и ушедших в прошлое (согласно еще одному плохому философу Фукуяме) конфликтов этнических, возвращения традиционалистического, мифологического мышления… Перед всеми этими вызовами, если мы не поставим задачу, куда мы должны прийти, если у нас не будет в распоряжении философских знаний, то есть осмысления частных наук, изучения карт и прокладывания по ним маршрута, то мы можем оказаться в критической ситуации и возможно даже погибнуть, как биологический вид. Именно поэтому философия — важнейшая из наук в гораздо большей степени, чем кинематограф, «важнейшее из искусств». Я думаю, что она жива, а если она жива в недостаточной степени, то придется инвестировать в ее воскрешение существенные средства, как интеллектуальные, так и материальные — вот моя позиция.

Николай Веракса, д-р психологических наук: У меня два вопроса. Первый вопрос: правильно ли я Вас понял, что найдется человек, который скажет, куда идти человечеству (исходя из вашей метафоры)? И второй вопрос: как вы считаете, философия — это единая наука, или это набор разных взглядов?

ИК: Не дай Бог, если найдется человек, который скажет, куда идти всему человечеству, и все человечество послушно пойдет в эту сторону. Философы предлагают различные рецепты миропонимания. Все они не взаимоисключающие, как полагают очень многие люди, к сожалению, считая, что «или черное, или белое», или материализм, или идеализм. Нас к сожалению очень долго этому учили, но это не так. В любом изречении есть и доля лжи и доля истины. Каждая философия, каждый крупный философ открывает новый способ мироощущения, который одни люди принимают, а другие не понимают. В результате общий путь человечества складывается из множества векторов: кто-то идет туда, кто-то идет сюда, возникает социальная борьба, возникает дискуссия, возникает гражданское общество, в котором люди компетентно придерживаются различных точек зрения. Они сталкиваются между собой, и что-то среднее в результате этого рождается, некое общее направление. Философ не может быть диктатором. Государство по Платону, наверное, где-то и можно построить, в одной отдельно взятой стране, но оно просуществует крайне недолго, потому что все люди, идущие в одну сторону, очень быстро попадают в канаву, если не найдется хотя бы одного, который скажет «давайте обойдем эту канаву с другой стороны».

А второй вопрос: «является ли философия набором частных дисциплин»… Диалектически верно и то и другое. Есть философские специализации. Кто-то исследует философию культуры, кто-то исследует историю философии, кто-то исследует философию языка. Может, они друг друга даже и не понимают, как всякие частные специалисты. Но общее понятие о философии — это переход к обобщающему знанию, которое преодолевает междисциплинарное разделение между науками, которое вместе сводит язык и, например, физику, социологию и биологию в одном сосуде. Вот это преодоление, обобщение всей имеющейся суммы знаний, и есть основная задача философии.

Философия, безусловно, не точная наука. Это не заявлялось и не в посылке этой передачи, и никто этого не утверждал. Но проблема состоит в том, что в настоящий момент времени ни одна наука не является точной. Это заблуждение, пришедшее к нам из 18 века, из времени механицизма, от идеи человека-машины, когда думали, что если человека разобрать и составить каталог всех деталей в нем, мы поймем, как он устроен, как он работает. Это изжито во всех науках. Я химик по профессии. В химии никто, ни один химик не считает, что это точная наука. Физики со времен Копенгагенского консенсуса не считают физику точной наукой. У них есть понятие о наблюдателе, совершенно философское. Современная математика (и это самое интересное, что происходит в математике сейчас) связана с идеей неопределенности, хаоса, образов (это самое перспективное приложение математики) — все совершенно неточное. «Точные науки» — это эвфемизм, который принадлежит истории науки в настоящий момент, и никто тем более не говорит, что философия — точная наука. Слава Богу, она — самая неточная из наук, она постоянно позволяет создавать новые концепции, мыслить, все время мыслить.