Потрясающе!

Брайан Кокран складывал числа снова и снова, играя с ними, развлекаясь, точно он был жонглером, а они — чудесными игрушками, от которых нет сил оторваться. Ему не терпелось доложить о результатах брату Леону.

За последние несколько дней темпы продажи подскочили до небес. Именно так — до небес. Брайан даже чувствовал себя слегка хмельным от этих чисел — голова у него была легкой и немного кружилась.

Что же произошло? А шут его разберет. У этого крутого разворота, удивительного скачка, нежданного взлета эффективности торговли не было единственной причины. Однако свидетельства этой перемены не только лежали перед ним в виде цифр, но и наблюдались повсюду в самой школе. Брайан видел, как народ внезапно бросился торговать и как конфеты стали модой, повальным увлечением; так же было, когда в его другой школе, в начальных классах, все вдруг будто помешались на хулахупах, а еще через пару лет — на демонстрациях. Судя по слухам, Стражи развернули в защиту этого мероприятия особую кампанию. И это было вполне вероятно, хоть Брайан и не наводил дополнительных справок — он вообще старался держаться от Стражей подальше. И тем не менее он иногда замечал, как самые известные члены этой зловещей организации останавливают ребят в коридорах, проверяют, сколько они продали, и что-то угрожающе шепчут тем, кто не мог похвастаться серьезными результатами. Каждый день после уроков из школы выходили целые бригады, груженные коробками. Они заталкивали их в автомобили и разъезжались. Брайан слышал, что эти бригады буквально наводняют разные районы города, звонят и стучат во все двери подряд — массированный натиск, словно их всех наняли продавать дорогие энциклопедии за хороший процент с реализации. С ума сойти! Еще Брайан слышал, что четверым из этих энтузиастов удалось прорваться на одну из местных фабрик и загнать там за пару часов добрых три сотни коробок. Из-за всей этой лихорадочной активности Брайану вздохнуть было некогда: он собирал данные, а потом бежал вывешивать их на больших досках в актовом зале. Теперь здесь всегда было полно любопытных. «Эй, гляньте-ка! — завопил кто-то, увидев очередные списки. — Джимми Димере продал свои пятьдесят коробок!»

Это была темная сторона торговли — как общие поступления распределяются между отдельными школьниками. Брайан не знал, честная там ведется игра или нет, но брата Леона интересовали результаты, а не методы их достижения, и Брайан решил не копать слишком глубоко. И все же ему порой становилось не по себе. Всего несколько минут назад к нему в кабинет вошел Картер с полной пригоршней денег. Брайан относился к Картеру с подчеркнутым уважением — он был главой Стражей.

— На, держи, — сказал Картер, вываливая на стол все деньги, бумажки вместе с монетами. Это за семьдесят пять коробок — стало быть, сто пятьдесят долларов. Посчитай-ка.

— Сейчас. — Под пристальным взглядом Картера Брайан кинулся пересчитывать. Пальцы у него дрожали, и он предупредил себя: только не ошибись. Должно выйти ровно сто пятьдесят. — Тютелька в тютельку, — подтвердил он.

И тут произошло неприятное.

— Дай сюда список, — велел Картер.

Брайан протянул ему лист с фамилиями, напротив каждой из которых была клеточка для новых поступлений. Потом все это переносилось в основные списки на больших досках в актовом зале. Минуту-другую Картер разглядывал список, а потом велел Брайану раскидать выручку на несколько учеников. Под диктовку Картера Брайан принялся записывать: «Хьюарт — тринадцать… Делилло — девять… Лемойн — шестнадцать…» И так далее, пока все семьдесят пять коробок не были распределены между семью или восемью ребятами.

— Эти парни хорошо поработали, — сказал Картер, глупо улыбаясь. — И я хочу, чтобы они обязательно получили по заслугам.

— Ага, — сказал Брайан, понимая, что не стоит гнать волну. Разумеется, он знал, что ни один из выбранных Картером ребят не участвовал в продаже этой партии коробок. Но это его не касалось.

— Сколько народу на сегодняшний день уже выполнило норму в полсотни? — спросил Картер.

Брайан сверился с записями.

— Шестеро, считая Хьюарта и Леблана. С теми коробками, которые они добавили сейчас, у них получилось превышение. — Брайану удалось произнести это серьезным тоном, без тени ухмылки.

— Знаешь что, Кокран? А ты умный малый. Молодец. Схватываешь на лету.

На лету? Да они мухлевали с результатами целую неделю, и в первые два дня Кокран даже ни о чем не догадывался. Сейчас ему очень хотелось спросить Картера, действительно ли эти конфеты стали для Стражей важным делом, чем-то вроде заданий Арчи Костелло, но он решил на всякий случай смирить свое любопытство.

Еще через час-другой он собрал деньги уже за четыреста семьдесят пять проданных коробок — все чистоганом, — и львиную долю этой выручки привезли торговые бригады, которые возвращались в школу с бодрыми гудками, возбужденные успехом.

Когда пришел брат Леон, они вместе подвели итоги и выяснили, что всего на настоящий момент продано пятнадцать тысяч десять коробок с конфетами. Осталось только пять тысяч — или, точнее, четыре тысячи девятьсот девяносто, как подчеркнул брат Леон, по своему обыкновению придирчивый и щепетильный. Но сегодня Леона можно было не бояться. У него тоже, кажется, голова шла кругом — это было видно по его влажным глазам, которые искрились от удовольствия.

Он даже назвал Брайана по имени, а не по фамилии.

Когда Брайан спустился в актовый зал, чтобы опубликовать последние результаты, целая орава учеников приветствовала его рукоплесканиями и выкриками. Раньше Брайану никогда не устраивали оваций, и он почувствовал себя настоящим героем, кем-то вроде футбольной звезды.