Лиззи

Все происходит будто со стороны. Не со мной. Ощущение, что я смотрю фильм, в котором сложно найти что-то интересное. Постоянно думаешь о том, что нужно выключить эту муть, но все же надеешься, что чуть позже сюжет закрутится и станет хотя бы сносно. Мне сейчас абсолютно не интересно все, что происходит вокруг. Я закупорилась в стеклянную банку. До лета не открывать. И вообще, лучше отставить в сторону и никогда не трогать. Меня будто нет. Будто это не я сижу в том ресторане, в котором всегда надеялась оказаться. Словно не мне приносят коронное блюдо от шеф-повара, чтобы я оценила непревзойдённый вкус и изящество этой пищи. Как будто не я получаю то, о чем грезила как-то с Мари на диванчике, попивая апельсиновую “отвертку” из пластиковых стаканчиков. Я попросту не могу оценить того везения, что на меня напало, потому что, кажется, что это не со мной. Потому что после того, как моё сердце вырвали, от меня осталась только оболочка, не способная здраво мыслить. Все словно в тумане.

Смотрю в окно немигающим взглядом, просто отключившись от реальности. Сейчас в моей голове пусто и, единственное чего мне на самом деле не хочется, чтобы мысли начали снова кружиться вихрем и делать мне больно каждым движением. Бородач что-то чирикает о своей встрече, шутит, сам смеётся. А мне совершенно все равно. Интересный он человек, ему и компания, в принципе, не нужна: сам пошутил, сам посмеялся. Сейчас он ни что иное, как фоновый звук в моем маленьком мирке. Поэтому меня даже не смешит его следующий вопрос, я понимаю, что он просто хочет меня переключить на другую волну.

— Эллиз, а как ты относишься к полуденному сексу в общественных местах с применением кляпов, цепей и кожаных плетей?

— Стюарт, а поехали к тебе?

— Что?

— Мне срочно нужно скрыться ото всех. Ты мне поможешь?

— Черт, я подумал, что ты намекаешь на интим, — шутит бородач.

— Я могу тебе довериться? — произношу, не улыбаясь, пристально смотря ему в глаза. Лицо Стюарта меняется и он кивает несколько раз, соглашаясь.

Он долго смотрит на меня, а я на него. Хотя, вру, я смотрю сквозь него…

— Что же у тебя все-таки случилось? — шепчет Стюарт.

— Просто спрячь меня от всего, — щурюсь, пытаясь оставаться спокойной.

— Поехали, — произносит бородач, швыряя на стол несколько крупных купюр.

И я еду со Стюартом к нему домой. Сейчас тот, кого я и знать не хотела, становится моим шансом зализать раны. Шансом переварить и пережить этот день. Шансом сделать боль на сердце менее ощутимой.

***

Это многоэтажное здание с квартирой на каждом этаже. Одна из квартир принадлежит Стюарту. Это дорогое помещение, об этом можно судить, как минимум, по швейцару, что открыл нам двери. Но мне абсолютно плевать на то, что все вокруг так и кричит о прекрасном благосостоянии жильцов этого дома. Единственное, о чем я думаю, хотя пытаюсь всячески отбросить все воспоминания, это о долбанном лживом Томасе Кенте, которого я всей душой ненавижу, но все равно люблю. Это даже смешно: я всегда знала кто он такой, на что способен, но закрыла глаза на все и просто втюрилась в бабника, свято веря, что и он любит меня. Я такая идиотка…

Мы поднимаемся на лифте на, фиг его знает какой этаж, потому что я даже не смотрела, на какую кнопку нажал парнишка-лифтёр. Бородач может оказаться маньяком, который ведёт меня распотрошить, а я даже не сопротивляюсь. Забавно будет умереть под скальпелем бородатого дядьки в день, когда моё сердце кровоточит без ножа. Долбанная лирика…

Двери открываются и мы заходим в просторное помещение. Стюарт поднимает вверх палец, намекая, что я должна его подождать, потому я и стою, как идиотка, в этой квартире, не двигаясь с места. Не знаю куда он решил отойти, но если он принесёт скальпель, я не удивлюсь. В конце концов, сегодня я крайне удачлива.

Смотрю вперёд на огромное окно, что заменяет стену. Снова впечатление, что я нахожусь в стеклянной банке, но мне все равно. Если Стюарту нравится щеголять перед людьми в нижнем белье, а то и без, перед этим окном — это проблемы Стюарта и бедолаг, что додумаются поднять голову вверх. Мне же просто противно на душе, даже ровно стоять сложно, все не так. Я не в ладах со своим телом, со своей головой, со своим внутренним миром. Мне кажется, что здесь не хватает воздуха, что меня душит что-то. Кажется, что я должна отключиться и уснуть крепким и долгим сном. Может, тогда станет хоть на йоту легче?

Справа появляется улыбающийся Стюарт, но мне совершенно не весело, о чем я не брезгую заявить.

— Так гадко…

— Во рту? Я приготовил тебе комнату, там и ванная есть, и зубная щётка под раковиной-можешь почистить зубы.

— Стюарт, — вымученно улыбаюсь и шагаю в сторону отведённой мне комнаты, — ты — золотце. Спасибо. А гадко на душе. Хотя, после той мерзости, которой ты меня накормил, во рту тоже словно кошки нагадили.

— Господи, блюдо от шеф-повара восхитительно, Эллиз. Какая ты все-таки вредная.

— Ага, а ещё колючая и злая, — киваю, сама себе, удаляясь.

— У меня есть потрясающее шампанское, давай расслабимся? — ласково произносит бородач, но я не одариваю его даже взглядом.

— Чао, Стюарт, — буркнула я и закрыла дверь, оставаясь одна в незнакомой мне комнате, в квартире неособо знакомого мне мужчины. Да пофиг. Падаю на кровать лицом в подушку и чувствую, как все напряжение начинает меня захлёстывать с новой силой. Кричу в подушку от бессилия, а потом начинаю плакать. Теперь можно не сдерживаться. Плачу громко, с соплями и завываниями, кусая сжатый до боли кулак. Как же мне сейчас больно. Как же я ненавижу чертова Томаса Кента! Но еще больше я ненавижу себя, ведь единственное, чего мне по-настоящему хочется — это чтобы он крепко меня обнял и заставил обо всем забыть. Заставил снова почувствовать себя целой, защищённой и счастливой. Какая я все жедура!

Томас

Таких пробежек я не совершал со времён колледжа. Уму непостижимо откуда у моей Лиззи задатки атлетки. Я не смог её догнать. Не нашёл. Бежал по лестнице, пробежал несколько кварталов возле своего дома, но все безрезультатно-её нигде не оказалось. Вернулся домой за телефоном, чтобы попробовать ей хоть что-то обьяснить, но замер на пороге. В дверях меня встречала обнаженная Лесли с двумя стаканами спиртного.

— Ты сдурела? — кривлюсь я в пренебрежении. Конечно, она сейчас переживает и не совсем адекватно соображает, но это не даёт ей права вести себя, как полная идиотка. — Я же сказал, что не заинтересован.

— Она все равно тебя бросила. Давай поможем друг другу не думать о том, что на нас свалилось?

— Идиотка! — рычу я и хватаю девушку за руки. Она вскрикивает и улыбается, а я же просто открываю дверь и выставляю эту дуру вон, запираясь в квартире.

— Томми! Томми! — барабанит Лесли в двери, — не смей так поступать! Я же голая!

Ох, точно. Направляюсь в гостиную и собираю все “добро”, что сложила Лесли на диване. Беру в охапку её вещички и направляюсь обратно к двери.

— Держи, — вручаю одежду, не смотря на девушку.

— Ты полный идиот! Кретин! Как у тебя мозгов только хватило?

— Ты или заходи и оденься, или одевайся там, — тыкаю пальцем в сторону лифта.

— Здесь, — фыркает Лесли и заходит обратно в дом, — я думала, что от прежнего Томми ничего не осталось, но ты все такой же придурок.

— А ты все так же не понимаешь с первого раза, — барабаню пальцами по стене, стараясь не смотреть за тем, как моя голая бывшая одевает белье, — мне нужно спешить. Не задерживай меня.

— Пошел на хрен! Ты и твоя чокнутая сбежавшая невеста стоите друг друга, — шипит Лесли, застегивая блузку, — ненавижу тебя.

— Прощай, Лесли, — улыбаюсь, смотря как покрасневшая от гнева девушка хлопает дверью. Какое счастье, что когда-то судьба нас все-таки развела в разные стороны.

Возможно, я бесчувственная скотина, но в данный момент меня больше не беспокоит душевное состояние моей бывшей. Своим поведением она вышибла все моё сочувствие и сострадание, во всяком случае, в данную минуту.

Как же с этими женщинами сложно! Разворачиваюсь и иду на поиски телефона. Где я мог его оставить? Осматриваю помещение и иду туда, где складывала вещи моя бывшая. Нахожу телефон под подушкой. Звук отключён. Видимо, Лесли постаралась…

Я начинаю набирать смс Лиззи с вопросами о том, где она и просьбами поговорить. Одна смс улетает, вторая, третья. Ответа нет. Нажимаю “вызов” и натыкаюсь на голосовую почту:

“В данный момент абонент не может принять ваш вызов.”

Какого хрена? Она просто сбежала и отключила телефон? Господи, Лиззи, что с тобой не так? Почему ты так поступаешь со мной?

Моя растерянность приобретает новые грани, сейчас я начинаю злиться. Чертовски сильно злиться на то, что она просто сбежала и отключила телефон. Хватаю ключи от машины и решаю поехать к ней домой. Наверное, она уже там.

***

В квартире темно. Зажигаю свет и осматриваюсь. На журнальном столике стоит тарелка с недоеденными хлопьями, которые Лиззи обожает употреблять на завтрак. Ну, если я не приготовлю что-нибудь повкуснее. Очевидно, что она не появлялась здесь сегодня после побега. Это ещё сильнее выводит меня из себя, ведь если она не вернулась к себе домой, значит, у меня все меньше шансов обьяснить ей все. Пялюсь на фотографию Лиззи с подругой, и прихожу к вполне закономерному выводу: если моя сумасшедшая жёнушка не вернулась к себе домой, значит, она поехала к лучшей подруге. Было бы намного проще найти Лиззи, если бы я знал адрес или хотя бы телефон Мари. Оглядываюсь по сторонам, соображая: где-то здесь должен быть блокнот Лиззи, в котором она вечно записывает странные и нужные только ей вещи. А вдруг там есть и номер её подруги?

Найти пушистую розовую записную книжку с пером вместо закладки, оказалось не так просто, как я полагал, но я справился с этим квестом. Единственное, что помешало мне найти блокнот быстрее — это мои матерные безумные выкрики и пинания ногой всех попадающих мне вещей. Я понимаю, что ни кровать, ни стол, ни диван, ни шкафы не виновны в моей ситуации, но не пхнуть их ногой от той злости, что бушует во мне, просто невозможно.

На седьмой странице, между записями совершенно нелогичного и ритмически неправильного стихотворения, и ссылкой на книжный интернет-магазин, я все-таки нашёл телефон Мари. Очень надеюсь, что это именно та Мари, что мне нужна. Хотя сомнений мало, ведь это раскрашенное гелевый ручкой сердце возле номера, явно намекает о любви.

Пора вернуть мою жёнушку обратно ко мне.

Набираю номер Мари и слушаю длинные гудки. Чертыхаюсь и снова набираю номер. Они все решили меня игнорировать? Когда я отчаялся и хотел сбросить вызов, “на том конце провода” ответили на звонок.

— Алло, — немного вопросительно отвечает Мари. Сомнений, что это подруга Лиззи у меня не возникло. Этот голос я запомнил хорошо.

— Где она?

— Кто?

— Не морочь мне голову, Мари! Где Элизабет?

— Не понимаю. Стой. Что ты сделал?

— Господи! Да ничего я не сделал! Ничего! Скажи ей, что нам нужно поговорить.

— Она не со мной.

— Не ври! Её нет дома, телефон отключён. Куда ещё она могла пойти?

— Томас, не ори на меня, во-первых! А во-вторых, я понятия не имею, где Лиз. Что ты сделал?

— Я ничего не сделал! Она зашла и не так все поняла. Мари, я ведь, на самом деле, ничего не сделал. Почему она сбежала, не поговорив?

— Ну… Э… Это вполне в её духе. Ты не первый мужчина, что её разочаровал. Скажу по секрету, прошлые её отношения все заканчивались словами парней ” ты все не так поняла”. Не знаю, что произошло между вами…

— Она пришла ко мне домой, когда я утешал свою давнюю знакомую. Просто успокаивал девушку, у которой умерла мать.

— А как ты её утешал, Томас? — фыркнула Мари.

— Просто обнимал её. Господи, я просто стоял и предпринимал вполне человеческие действия! Я не был пойман не пойми за каким процессом! Я просто успокаивал Лесли!

— Не кричи на меня. Я поняла. Это не меня надо убеждать.

— Да я не успел ничего сказать! Лиззи сбежала! Шустрее оленя, услышавшего треск ветки в лесу. Понимаешь, она просто бросила меня и испарилась!

— Я попробую что-нибудь узнать, но, кажется, ты влип. Она того стоит?

— В смысле?

— Лиз стоит твоих переживаний?

— Да, что ж такое! Неужели никто не видит, что она мне дорога?! Какого хрена все сомневаются во мне?

— Твоя репутация…

— Да похер! — кричу в трубку, а после нажимаю кнопку вызова и кидаю телефон со всей силы в стену. Он звонко ударяется о стенку и отскакивает, оставаясь практически невредимым. Черт! Падаю на колени и сжимаю кулаки, а потом просто кричу. От бессилия и несправедливости. Все не может так закончится. Она не может просто взять и сбежать от меня. Я раскрою ей глаза и макну головой в правду, где Элизабет Купер все-таки осознаёт, что с ней я не тот, о ком она слышала раньше. Эта девушка просто взрывает мне мозг! Почему она всегда делает неверные выводы?!