Лиззи
Пустота есть в каждом из нас, но благодаря загруженности событиями каждого дня, мы можем не замечать этой пустоты. Я же сейчас не просто ощущаю её: пустота полностью завладела мной, накрыла, укутала и пытается убаюкивать, лишь бы я ни о чем не начала думать. Вот уже второй день, как я не плакала, пытаясь сдержаться, отчего вся область грудной клетки скована и очень тяжело дышать. Просто нет возможности сделать полный вдох, остаётся довольствоваться маленькими поверхностными вздохами. Я полностью опустошена и разбита. Мне абсолютно ни до чего нет дела. Вчера Стюарт предложил мне вернуться домой, а я, схватившись за его руку, стала просить Бородача дать мне несколько дней покоя вдали от моего дома. Я напросилась к нему в гости на неопределённый срок. Напросилась на перерыв от жизни там, где точно нет никакого следа Томаса Кента.
Вчера Стюарт завез меня домой, где я успела собрать впопыхах несколько сумок. Даже не помню, что именно я брала. В тот момент я молилась только о том, чтобы Томас не пришёл ко мне в квартиру. Я не могла его видеть. Я боялась окончательно сломаться на его глазах. И сейчас я ничего не делаю, кроме того, что лежу и смотрю в потолок, время от времени проваливаясь в сон. Кажется, что Элизабет Купер разрушается. Будто я и не здесь. Не осталось ничего от меня…
***
Это четвёртый день в квартире Стюарта. Сегодня он уговорил меня поесть. Принёс цветы. Тюльпаны. Мило. Но он не знает какие именно цветы я люблю. Я не стала ему рассказывать о своих предпочтениях. Я твёрдо усвоила, что никому на самом деле не интересно, что творится у тебя внутри. Нет смысла никого впускать в свой мирок. Ведь это всегда грозит разбитым сердцем. Я просто вымученно улыбнулась и поблагодарила Стюарта за внимание.
***
День номер пять… Номер шесть. Я практически потерялась в этих днях. Если бы Стюарт не пытался со мной общаться, я бы и не заметила утро сейчас или ночь, и сколько прошло времени. Скоро я возьму себя в руки и попробую сделать вид, что внутри меня нет этой зияющей дыры. Попробую притвориться не опустошённой. Я смогу вернуться к жизни, просто не сразу.
***
Шел девятый день моей скрытной жизни. Я не ходила на работу, никому не звонила, все также не включая телефон. Иногда выходила прогуляться в парк, чтобы немного развеяться, по утрам и вечерам бегала в спортзале, который находился на два этажа выше квартиры Стюарта, и все время грустила. Представляете, я добровольно пошла в спортзал, и практически наслаждалась тренировкой. Боль в мышцах ног намного приятнее душевной. Это отвлекает. Я дала себе установку не плакать из-за этого придурка, и даже не думать о нем, но это было намного тяжелее, чем мне хотелось. Томас Кент будто поселился в моей голове и постоянно напоминал о себе, посылая воспоминания о нашей с ним жизни. Я была готова в самом начале, что он разобьет мне сердце, но когда это всё-таки произошло — я не смогла это стоически пережить. Я превратилась в размазню, постоянно жалеющую себя и плохо сдерживающуюся от слез.
Стюарт, наверное, понял, что меня лучше не трогать и не выяснять ничего о том, что сподвигло меня обратиться к нему за помощью. Мы вместе ужинали и несколько раз он даже приезжал на обед домой. Я замечала все те знаки внимания, что он мне оказывает, но никак на это не реагировала. Мне было это совершенно неинтересно. Однажды он даже пошутил, что мне нужно отвлечься от всего и хорошенько потрахаться, но я сделала вид, что не расслышала это непристойное предложение. В принципе, Стюарт вел себя неплохо, а постоянные заигрывания я вполне могла игнорировать. Все, что мне было нужно от него — квартира, в которой я смогу скрыться от Кента, и не думать о его предательстве. Но кого я обманываю? Я постоянно об этом думала, вспоминая ту картину, что я обнаружила, открыв дверь его квартиры. Как часто он изменял мне, пока я думала, что всё-таки наш пьяный союз к чему-то приведет? Почему я вообще захотела дать шанс этому человеку? Почему смогла ему поверить и довериться? Я просто дура, которая повелась на этого шикарного самца, как и огромное количество баб с нашей работы. Просто со мной он был дольше обычного.
***
Это был новый день, и, как я поняла, очень важный день для Стюарта, он все утро рассказывал мне о чудесной сделке, которую сегодня собирался оформить нотариально. Он буквально заставлял меня улыбнуться, когда говорил о чем-то с таким упоением. Хоть я и жила все эти дни со Стюартом под одной крышей, я все равно не могла полностью понять этого мужчину. Но знаю точно, что он изо всех сил старался меня не жалеть и общаться со мной на равных. Возможно, благодаря ему во мне снова начала просыпаться та самая дерзкая и улыбающаяся Лиззи. Стюарт вполне мог бы стать моим другом, если бы не продолжал пытаться меня соблазнить. В каждой его пошлой шутке и восхвалении меня, все же читалось неприкрытое желание. Но дать ему то, над чем он раздумывал, я была совершенно не готова.
Я вернулась в квартиру из спортзала и сразу пошла в ванную комнату, чтобы принять тонизирующий душ. Когда я подходила к двери ванной, услышала непонятный шум и, повернув ручку двери, офигела от представленной мне картины.
— Опаньки, — замерла я от неожиданности, — это кто тут размахивает в моей ванной своими причендалами? Стюарт, ты совсем свихнулся? Решил, что если я не реагирую на тебя одетого, то сразу накинусь, если ты мне своего дружка продемонстрируешь?
— Элизабет, а вот и ты! Колючая и злая! — икнул голый Стюарт и широко улыбнулся, облокачиваясь на раковину и выпячивая свое достоинство.
— Ууу, бородач, да ты еще и пьян? Пожалуй, пойду-ка я заварю тебе кофе, пока ты будешь омывать свое пьяное возбужденное тело. Тебе стоит понять, что между нами ничего не будет.
Я повернулась, чтобы покинуть ванную комнату и услышала возглас Стюарта мне вслед:
— Колючая и злая!
Засыпая порцию кофе в кофемашину Стюарта, я мысленно себя проклинала за то, что приняла предложение пожить у него, пока мне это нужно. Как-то не так я себе это представляла. Конечно, я была готова к тому, что со временем Стюарт попробует меня соблазнить, но такую картину в моей ванной я точно не могла себе нарисовать, хотя у меня очень даже бурное воображение. Можно списать это на то, что Стюарт пьян, но, чёрт побери, зачем мне такое счастье в виде его голой задницы в моей ванной? Да и не только задницы — он мне продемонстрировал более чем хорошо, что его дружок приличного размера. Вот только знать я об этом совершенно не хотела! Конечно, хозяин квартиры в очень хорошей форме, но меня-то это совершенно не интересовало. Меня вообще сейчас не интересуют мужчины, слишком тяжело на сердце. Может, попробовать себя с девочками? Аж передёрнуло… Не быть мне качественной лесбиянкой, не быть.
Когда две порции кофе были готовы, я поставила их на стол и полезла в холодильник Стюарта. Я была очень голодна и ему бы тоже не мешало что-то перекусить. Я уже потянулась вглубь холодильника за хамоном, когда вдруг почувствовала руку на моей пятой точке. Недолго думая я схватила мясо на кости и заехала им со всей дури по нахальный морде бородача. Тот явно не ожидал моей агрессии и, не удержавшись на ногах, упал на пол.
— Сука! Что за баба? За что мне это? — заскулил пьяный хозяин дома.
— Какого хрена ты творишь, бородач? Мне абсолютно фиолетово, что ты сейчас навеселе. Не! Смей! Меня! Трогать!
Я громко хлопнула дверцей холодильника, и, запустив окороком в Стюарта, отправилась к себе в комнату собирать вещи. Дурацкая затея — пожить временно у мужчины. Тем более у того мужчины, который явно меня хочет. Дверь, слава яйцам, имела замок и я не поленилась закрыться от этого пьянчуги. Вполне может быть, что за эти девять дней Томас съехал с моей квартиры и я его там не застану. Нужно срочно поменять все замки и тогда я снова смогу жить в своем доме в полном спокойствии.
Когда четыре сумки были собраны и все бутылочки и флакончики из ванной комнаты уложены в обувную коробку, я внимательно осмотрела комнату Стюарта и решила что-нибудь себе оставить. Так сказать, в виде моральной компенсации за потраченные нервы. Я стащила очень мягкое и тонкое одеяло, взяла несколько полотенец и ароматное мыло. Чувствовала себя наглой туристкой, ворующей вещи из отеля, но совесть не желала просыпаться, поэтому я стащила еще и ручку с тумбочки.
“Кажется, что на этом можно и остановиться”- хмыкнула сама себе, и даже немного пожалела несчастного Стюарта, который решил связаться с такой кошмарной личностью как я.
Я не представляла, как смогу улизнуть из его дома незамеченной, но звезды были ко мне благосклонны. Через пару часов кто-то пришел к Стюарту и они, громко матерясь, уехали прочь на такси. Когда машина скрылась из вида, я задернула занавески, “оживила” свой мобильник, и позвонила в службу такси, чтобы вызвать и себе машину. Не прошло и десятка минут, когда я уже ехала к себе домой, надеясь, что смогу передохнуть от мужчин в моей жизни.
Дома было темно и это означало, что Томаса всё-таки нет. Я дала на двадцатку больше таксисту за то, что затащил все мое барахло прямо в квартиру и села в гостиной разбирать вещи. Первым делом, я достала украденные у Стюарта плед и полотенца, а когда стала доставать остальные вещи, услышала, что открывается дверь и замерла, надеясь что меня не заметят и гость сам уйдет. Но не тут-то было. Томас зашел в квартиру, разулся и сел на диван рядом со мной. Меня в момент бросило в пот и по спине побежали мурашки. Господи, я ведь все еще не готова к разговору с ним. Я даже не знаю, как мне решиться посмотреть на этого мужчину. На Томаса Кента, которого я считала своим.
Он молчал и я молчала. Становилось все труднее и труднее дышать, но я держала себя в руках, пытаясь не расклеиться. Краем глаза посмотрела на Томаса и увидела его несчастное и небритое лицо, мешки под глазами — вид у него был непрезентабельным. Так тебе и надо, упырь!
Я продолжила доставать вещи из сумок, как вдруг заметила несколько коробок на столе. Печатные буквы “Jimmy Choo” не могли не рассказать мне о том, что внутри каждой из коробок лежали восхитительные туфли, на которые я всегда пускала слюни. Неужели он запомнил?
— Что это? — спросила я, указав на коробки.
— Это тебе, Лиззи. Сам не заметил, как купил.
Вздохнула и покачала головой.
— Это очень круто, Томас, но это не решит нашей проблемы. Дай мне развод и тискайся с кем угодно, и когда тебе вздумается.
— Черт, я же говорил тебе, что ничего не было! — закричал он, вскакивая с дивана.
Я тоже не осталась сидеть и подскочила, тыкая в него пальцем:
— Я не слепая и видела, как вы зажимались! Если бы я вошла чуть позже, уверена, что ты бы успел уже ее разложить на обеденном столе!
— Лиззи, это не то, что ты думаешь!
— Можешь и не объяснять! Я, как последняя дура, идиотка, поверила тебе. Тебе, тебе, Томас, хотя логика махала красным флагом, предвещая о моем идиотизме. Но я поверила, чёрт подери, и отдала тебе сердце, а ты оказался скотиной. Именно той скотиной, которую я себе и представляла раньше! Даже хуже! Просто тварью!
— Лиззи, это не так, — он схватил меня за руки и притянул к себе.
— Отпусти, скотина. Не прикасайся ко мне. Больше никогда не прикасайся ко мне! — не смогла сдержаться и начала плакать, задыхаясь от нехватки кислорода, — я ненавижу тебя, Кент! Ненавижу!
Слезы все сильнее и сильнее лились из глаз и меня начало трясти от нервов. Боже, как же больно и тяжело!
— Тшшш, тшшш. Просто дай мне объяснить. Я могу поклясться, что не изменял тебе и даже не думал об этом. Это правда. Мы просто знакомые: я не отношусь к ней с любовью, а она не любит меня. Мы просто знакомые.
В ушах шумело и сердце стучало где-то в затылке, слезы и не думали прекращаться, а руки сжимали, что есть силы пиджак Томаса, пока он гладил мою спину и клялся в том, что никогда не собирался меня предавать. Его голос успокаивал и, как я не пыталась сопротивляться, я была счастлива от того, что он сейчас рядом и обнимает меня. Этот мужчина, которому совершенно нет веры, что-то сделал со мной, и я была готова терпеть и прощать все, что угодно. Так считало мое сердце, но голова всё-таки еще соображала и я не собиралась прощать измены. Нет! Не собираюсь!
— С этой женщиной меня когда-то связывало очень многое, но это далеко в прошлом, Лиззи. Ты зашла в тот момент, когда она рассказывала мне о смерти своей матери, и я просто утешал ее. Не было никакой даже мысли о том, чтобы быть с кем-то еще, кроме тебя. Это абсолютная правда, и я очень страдал, когда ты исчезла. Я искал тебя, Лиззи. Даже сорвал совещание у твоей подруги, требуя признаться куда ты пропала. Ты ведь даже не представляешь, как я переживал и хотел найти тебя, Лиззи. Я не хочу отпускать тебя, моя девочка. Я, правда, не хочу тебя отпускать.
Я пыталась успокоиться и оттолкнуться от Томаса, но просто не могла, позволяя себе еще недолго расслабляться в его сильных руках, вдыхая его сладкий и манящий аромат, представляя, что он на самом деле говорит мне правду и ему больше никто не нужен, кроме меня. Так хочется поверить и представить, что все у нас хорошо. Так хочется.
— Мы с ней просто общались.
— Томас, с тобой невозможно просто общаться. Я знаю, я пробовала.
— У нас все иначе, поверь.
Поднимаю голову и встречаюсь с его беспокойным взглядом. Собираю все свои силы для следующих слов:
— Тебе нужно уйти, Томас. Уйти и оставить меня в покое. Ты больше не имеешь права жить в моей квартире. Мне нужно время.
Томас Кент никогда не слушал то, о чем я ему говорю. Вернее, он слышал, но поступал всегда по-своему. Меня не должны были удивить его следующие действия, но все же он застаёт меня врасплох, нападая на мои губы, и сжимая моё тело в объятиях. Из меня вырывается то ли вздох, то ли всхлип, когда он бесцеремонно стаскивает с меня кофту. Я не готова. Нет, я не готова к этому снова. Толкаю его в грудь, пытаясь отстраниться, но вместо этого оказываюсь на полу со стянутыми до колен джинсами. Извиваюсь, пытаясь избавиться от нависающего сверху Кента, но все без толку. Прикусываю его губу, царапаю плечи, шею, все, до чего могу достать, но вмиг замираю, когда слышу его рык:
— Я люблю тебя, дура!
Томас встречается со мной взглядом, а я просто пялюсь на него, онемев. Из глаз снова начинают бежать глупые слёзы, которые никогда не слушаются мозга своей хозяйки. Я не хочу постоянно плакать! Томас на самом деле сказал это? Он любит меня?
— Люблю, — шепчет он, целуя уголки моих глаз, — люблю, моя девочка, — продолжает шептать, окончательно избавляя нас от одежды.
И я хватаюсь за него крепче, как за спасательный круг. Даже если это все враньё, даже если он верит в это, но может меня променять на кого-то другого, я наслажусь нашей последней близостью. Сейчас я могу представить, что не было всего того ужаса между нами. Сейчас я могу поверить, что любима моим чертовым Томасом Кентом. Сейчас я могу жить и чувствовать. И я хочу этого…