— Все закончилось. Я возвращаюсь к тебе, — немного помолчав он добавил, — я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — ответила героиня, в то время как по её щекам лились слезы радости.

— И я вас люблю! — зарыдала я, не отрываясь от экрана. Боже, неужели это испытание для Майка и Рейчел наконец закончится?

— Им, значит, ты можешь с легкостью признаться в любви, а меня мариновала столько времени! — буркнул Томас, но я даже не повернулась в его сторону. Куда интереснее, что будет дальше в моем сериале.

Мы сидели на диване и смотрели новый сезон “Форс-мажоров”- это единственный сериал, при просмотре которого Томас не отвешивал свои едкие комментарии. Не знаю почему, но мой супруг совершенно не разделяет моего выбора сериалов. Бесчувственный, ничего не понимающий гад! Как можно не любить Дэймона из Дневников или отказываться просматривать в четвёртый раз “Секс в большом городе”? Говорю ж, недалёкий он человек. Его счастье, что я его полюбила, несмотря на все минусы.

Тянусь за чипсами к тарелке, но Томас отодвигает её в сторону. Ещё раз тянусь, но он проделывает то же самое. Паразит.

— Отдай мне еду, жадина, — рычу, глядя на своего мужчину.

— Скажи, что любишь.

— Боже, ты невыносим! Люблю я тебя, люблю! Сколько можно повторять? — делаю вид, что злюсь, но улыбка все равно появляется на моем неподдающемся маскировке лице. — Люблю!

Подвигаюсь ближе к Томасу и целую в висок. Перекидываю ногу и улыбаюсь, оседлав мужчину.

— Я люблю тебя, Томас Кент! — целую в губы любимого и отодвигаюсь, смотря на его реакцию. Он тоже улыбается, закрыв глаза, а я, пользуясь случаем, хватаю тарелку с чипсами и засовываю в рот как можно больше картошки. Не доставайся же ты никому, самая вредная и вкусная еда на свете!

— Лиззи, черт, ты раскидала чипсы повсюду! — хнычет Томас, стряхивая с футболки крошки.

— Но ты все равно меня любишь, — произношу с набитым ртом. — Поцелуй меня, а?

— Сначала прожуй, — смеётся Томас.

— Ладно, — соглашаюсь, начиная ерзать на его бёдрах. Как обычно, раздражаю, возбуждаю и провоцирую этого мужчину. И это, наверное, моё самое любимое занятие.

Томас смотрит на мои губы так, будто они не в крошках от чипсов, а намазаны самым сладким и вкусным кремом. Задерживаю дыхание, замечая, как темнеют его глаза, и стараюсь как можно скорее прожевать всю эту ерунду, которой наполнен мой рот. Нет ничего важнее того, как смотрит на меня этот мужчина. Важнее того, что последует за его таким взглядом. И я уже готова. Боженька милостивый, я полностью готова ко всему, что хочет мне дать гадский Томас Кент. Нет, не так — Чертов Томас Кент. И снова неверно: любимый мой Томас Кент. Да, именно так. Именно любимый, дорогой, желанный, замечательный и практически идеальный Томас Кент.

— Я люблю тебя, — смотрю в глаза мужчине, продолжая, — сильнее чем Майка и Рейчел. Даже сильнее, чем Дэймона и Ника.

— Ника?

— НикаБеркхарда.

— А это ещё кто?

— Ох, милый, ты же ещё не смотрел со мной “Гримма”! Это здорово! Теперь у меня есть возможность посмотреть все сезоны с самого начала ещё раз! Как же здорово иметь такого неосведомлённого мужа!

— Лиззи, прекрати болтать и поцелуй меня.

— Как прикажешь, любимый, — улыбаюсь и тянусь к самым прекрасным губам.

Время летит незаметно и очень быстро, когда я в руках этого мужчины. Уже вечер, хотя казалось, что мы недавно только проснулись. Оставляю своего мужа в нашей кровати и иду босиком по тёплому полу этого дома на кухню.

Ох, забыла сказать, прошло уже несколько месяцев, как мы решили жить вместе. В доме Томаса. В нашем доме. Ну, как решили… Этот паразит просто сложил все мои самые необходимые вещи в коробки и вывез из квартиры. Буквально утром мы уходили из моей квартиры, а уже вечером я стала жить у Томаса. Этот наглый и самоуверенный мужчина привёз меня в свою берлогу и закрыл двери на все замки. Когда я решила протестовать, он просто накинулся на меня и тут подключились чувства. Знает же, сволочь такая, что я не могу перед ним устоять… И я, как бы не было это страшно и ужасно для всех эмансипированных и самодостаточных женщин, полностью уступила своему мужчине и признала в нем главного. Лидера в наших отношениях. Царя всех существующих и несуществующих миров. Простите меня, уверенные и самостоятельные, непоколебимые и владеющие своими жизнями женщины, но я больше не одна из вас. Я пыталась оставаться верной нашей сестринской идее, но быть с Томасом Кентом оказалось для меня намного важнее, чем постоянно следовать прописанным в женском кодексе принципам и правилам. Вы потеряли достойного представителя эмансипированной самки, но, думаю, бокал Шардоне и просмотр очередного сериала, восполнит ту печаль, что поселилась в вашем сердце после этой новости. Я мысленно с вами, и обещаю, что все равно не оставлю идеи выноса мозга представителям мужской цивилизации. Но теперь это будет более щадяще. Как-никак, а я полюбила и полностью осознала, что не хочу быть одной. Надеюсь, что вы будете вспоминать обо мне только хорошее. Эх… Я подавала такие надежды!

Звонок мобильного отвлекает меня от очередной гениальной и чёткой мысли. Иду в гостиную и сажусь в кресло, взяв телефон в руки. На экране фотография красивой молодой девушки, очень похожей на меня. Младшая сестрёнка решила раньше времени взять на себя обязательства одной из подружек невесты.

— Привет, колбасень, — смеюсь, отвечая на вызов.

— Лиз! Сколько можно называть меня этим отвратительным прозвищем?! Я уже давно не толстая! Я вешу 43 килограмма! Это ты колбасень, а не я!

— Воу-воу, малявка, я на целых шесть сантиметров тебя выше! Я имею право весить чуть больше этих дурацких расчетов. Я уже нашла себе жениха, которого более чем устраивает моё тело.

— Лиз, — сестрёнка замолчала на мгновение, а потом радостно добавила, — я очень рада за тебя. Честно.

— Спасибо, — улыбнулась я, ощущая, что все в груди сжимается от нахлынувших эмоций.

— Ты шмыгаешь?

— Нет.

— Я тоже нет, — прошептала Джул и громко шмыгнула носом.

— Блин, я теперь плачу, — засмеялась в трубку и услышала смех сестры.

— Я решила приехать раньше. Можно поспать на твоём диване?

— А что случилось?

— Ну, это долгая история. Скажу одно: с мужчинами покончено. Точнее, с серьёзными отношениями. Буду теперь вести себя с ними так, как они обычно ведут себя с нами. Идиоты.

— Чувствую, ты пережила большую драму.

— Ага. Впустишь?

— Конечно. Кроме того, я сейчас не живу в своей квартире, поэтому ты сможешь спать в спальне. Побудешь там хозяйкой. Продолжишь выплачивать за неё кредит…

— Круто! — так громко завизжала Джул, что мне пришлось отодвинуть голову от телефона, — но про кредит ты загнула.

— Стоило попробовать. Но у меня условие: никаких мальчиков в моей квартире! — буркнула я.

Сестрёнка истерически рассмеялась. Держу пари, я даже услышала похрюкивание.

— Мне двадцать четыре года, Лиз. Если я захочу привести в пустую квартиру парня, чтобы заняться с ним чем-то интересным, я не буду спрашивать твоего разрешения.

— Совсем отбилась от рук, — покачала головой, понимая, что она уже не маленькая, и никакие мои слова не переубедят её, если она чего-то захочет.

— Я прилетаюзавтрав пять тридцать.

— Утра?

— Конечно.

— Сама будешь добираться из аэропорта.

— Что? Мы несколько лет не виделись! Ты не встретишь младшую сестру в аэропорте?

— Пять тридцать! Конечно, не встречу. Я буду спать, — пожимаю плечами, удивляясь, почему сестра не пришла сама к этому очевидному выводу.

— Ты совсем обалдела? — визжит Джул, как какая-то банши.

— Сон-очень важная составляющая нашей жизни, — пытаюсь донести до сестры истину бытия.

— Впаривай эту ерунду своему жениху, а я и слышать этого не желаю. Завтрав 5-30. Иначе я отомщу! — крикнула Джул и “отключилась”.

Смотрю на телефон в отупении несколько мгновений, осознавая, насколько моя сестра порой психически нестабильная личность. Просто ужас! Разве можно так себя вести? Какая нынче молодёжь невоспитанная! И в кого она такая прямолинейная и острая на язычок? Непонятно. Родителям должно быть за неё стыдно. В её годы уже нужно браться за голову и заканчивать сквернословить. Надо быть серьёзной и ответственной девушкой, как я. Ага-ага.

Глубоко вздохнула и отправилась обратно на кухню. Я уже физически ощущаю руки сестры на моей шее. Действительно придётся её встретить в такую рань. Заставлю Томаса поехать вместе на машине. Пусть порадуется со мной этому прекрасному и чарующему утру, вместо того, чтобы спать, похрапывая в подушку. Была б моя воля, и если бы Томас знал мою сестру лично, я бы отправила его самого в аэропорт. Но, к сожалению, встретить мою сестру все-таки придётся и мне. Как несправедлива эта жизнь!

Топаю ногой, чертыхаясь, и сажусь на стул. Интересно, что же случилось у Джул, что она решила покинуть свой любимый город? Понятное дело, что виной всему парень, но что конкретно между ними произошло? Расскажет ли она мне? Или будет снова вести себя так же нахально, как по телефону? Что же мне делать с Джул? Ведь если она все та же, что и прежде — мне предстоит много усилий потратить на то, чтобы сделать её мягче и более открытой. Нужно заставить Мари помочь мне в воспитании младшей сестрёнки. В Мари есть жилка строгой мамочки. Хотя, о чем я только думаю? У Мари с Джул есть немало общего, как ни прискорбно об этом думать. Они вполне могут сблизиться и объединиться против меня. Ведь есть у них общая жуткая и совершенно непонятная мне особенность: они любят спорт. Всякие пилатесы и аэробики. Периодически сидят на диетах и бегают по утрам. Совершенно неадекватные и странные бабы. Даже не знаю, как могу их выносить. Хоть чувство юмора у обоих зашкаливает. До меня им, конечно, далеко, но совершенства так просто не достичь. Моя безграничная любовь, чуткое сердце и широкая душа простит им многие огрехи. Главное, чтобы они не пытались затащить меня на тренировки. А то придётся им мстить. Как-то коварно и очень изощрённо. Хороших я подружек невесты выбрала, все-таки!

Открываю холодильник в поисках еды. Я обещала перекус своему мужчине. Пора выполнять возложенные на меня обязанности: кормить, ублажать и подбадривать Томаса. Столько ответственности на мои хрупкие плечи! Что тут у нас есть: сыры, колбасы, ветчины, салаты… Он ограбил бакалею? Смеюсь и достаю все, чем запасался мой благоверный. Сделаю ассорти и бегом в постельку. Нам ещё спланировать свадьбу нужно, пока этим не начала заниматься моя мама. У неё своё оригинальное видение на все вещи, нужно оставить ей как можно меньше места для манёвра. Господи, Томас, на что ты только подписался, женившись на мне! Моя семейка прекрасна и неповторима, но сможешь ли ты выдержать всех этих людей? Ведь такие совершенные и идеальные люди, как я, не падают на эту землю с космоса. Их растят не менее совершенные и идеальные экземпляры. Твоё счастье, Кент, что мы все не будем жить под одной крышей!

Красиво выкладываю нарезанные продукты на тарелочку и понимаю, что чего-то не хватает. Нужно сделать что-нибудь от души. Чтоб сразу осознал, как я его люблю и дорожу им, ненаглядным. Возвращаюсь к холодильнику, достаю яйца, странную на вид горчицу и планирую удивить муженька. Взбиваю яйца, солю, вбухиваю странную субстанцию горчицы в мисочку и нарезаю хлеб. Сейчас обжарю багет в этой красоте и понесу любимому. Громко ругаюсь, отскакивая от сковороды, когда в меня летит раскалённое масло, но не бросаю своего кулинарного дела. Защищаюсь крышкой и лопаткой, как настоящий средневековый рыцарь. Раскалённым каплям масла меня так просто не одолеть!

Сейчас я накормлю Томаса Кента и восполню все потраченные на любовь силы этого мужчины. Как ни крути, а муж мне нужен энергичным и улыбающимся, смелым и сильным, прекрасным и совершенным. Интересно, если бы я пришла в агенство знакомств с такими требованиями, смогли бы они найти мне хоть одного подходящего мужчину? Ох, вряд ли. Выкладываю хлебцы к нарезке и улыбаюсь. Какая я все-таки молодец!

Гордо шагаю в спальню с подносом в руках. Ну, Кент, открывай рот от удивления, благодари всех богов за такой щедрый и прекрасный подарок, как Элизабет Купер! За что тебе только так повезло в жизни?

— Ммм, — улыбается Томас, поправляя подушку, — кто-то все-таки вспомнил о своём супруге и решил его накормить.

— Это не так уж и легко, Томас. Я не дурака валяла, а готовила.

— Правда? А почему тогда я вижу здесь все, что купил ранее?

— Не придирайся, — бью несильно по ноге благоверного, — я сделала тосты. Давай, наяривай, пока я не передумала и не съела все сама. Ты знаешь, я могу.

— Точно, — смеётся мужчина и делает себе бутерброд. Откусывает большой кусок и меняется в лице. Медленно прожёвывает и смотрит мне в глаза. — А ты сама это пробовала?

— Что? Тосты? Нет. Все для тебя.

— Попробуй, — протягивает мне свой бутерброд.

— Я чувствую подвох.

— Открой рот, Элизабет.

— Такой властный, — хмыкаю и послушно откусываю бутерброд. И в этот момент происходит практически землетрясение: скулы сводит, язык горит, по макушке словно бьют кирпичом, а на глаза наворачиваются слезы.

— Сколько горчицы ты добавила, Лиззи? — смеётся Томас. Ненавижу его. Паразит. Грозно смотрю на мужчину перед тем, как побежать на кухню за минералкой. Кошмар какой! Мой рот в огне! Кто вообще покупает такую ядреную горчицу? Кто, кто? Чертов Томас Кент!

***

— Которая из них твоя сестра? — спрашивает Томас, указывая на толпу девиц, идущих вдоль терминала.

— Милый, поверь, мою сестру ты узнаешь из тысячи безликих девушек. Даже ни разу не видев её до этого, — заканчиваю фразу, улыбаясь. Впереди идёт стройная блондинка, высоко задрав нос, разговаривая с очень высоким симпатичным парнем. К слову сказать, парень несёт четыре сумки, помимо своего чемодана, розовый рюкзак и гитару на спине.

— Это твоя, — безошибочно тыкает пальцем в толпу мой супруг, — точно девушка семейства Купер.

— Бинго, — смеюсь, подмигивая Томасу.

— Она же должна была прилететь одна.

— Она и прилетела одна.

— А что это тогда за бедолага, увешанный красно-розовыми сумками?

— Мистер Кент, если парень хочет помочь хрупкой девушке, разве можно ему отказать в этом?

— Точно.

Джул осматривает терминал с сердитым лицом, но черты её лица сразу же смягчаются, как только она видит меня.

— Лиззи! — кричит сестрёнка и бежит ко мне, раскрывая руки для объятий.

Громко хохочу, отбегая от Томаса и несусь навстречу сестрёнке.

— Джули!

И тут можно представить наши прекрасные стройные тела в замедленной съемке, как в каком-нибудь качественном и популярном фильме:

Мы бежим, выкрикивая имена друг друга по слогам, наши груди раскачиваются в такт каждому движению, волосы волнами устремлены назад, а в глазах горит огонь долгожданной встречи. И все бы ничего, но давайте смотреть на ситуацию откровенно — перед вами девчонки Купер… Поэтому моё лицо резко меняется, когда нога Джул подворачивается и она летит вперёд, падая на меня. И может быть другая девушка бы спасла свою родню от падения, но во мне это не заложено генетически, поэтому я начинаю махать руками, как птица крыльями, и падаю прямо на пятую точку вместе с моей сестрой сверху. Держу пари, работники терминала сольют это видео на ютуб. Да ещё подпишут как-нибудь по-идиотски, типа, “падение двух блондинок”. Заранее ненавижу последствия публичных падений. Но сейчас это не имеет никакого значения.

— Как я скучала! — визжит Джул, начиная осыпать меня поцелуями. Её совершенно не волнует, что я вполне могла удариться. Как и то, что её юбка почти вся сейчас задрана на поясе. Без комплексов девица, однозначно.

— Боже, Лиззи, ты в порядке? — подлетает Томас, пытаясь стряхнуть с меня сестру и осмотреть моё несчастное тело. Хоть кому-то на меня не все равно.

— А ты — Томас! — восклицает Джул и вешается на шею моему мужчине, сбивая и того с ног. А что? Лежать всем! Джул приехала!

— Я не скучала по тому, что ты вечно падаешь! — пытаюсь казаться злой, но надолго меня не хватает. Дергаю сестру к себе и зажимаю в объятиях, — моя неуклюжая радость! Привет, дорогая!

— Привет!

И в этот момент все вокруг отступает на второй план. Знаете, бывают такие моменты, когда ничего тебя не волнует, кроме человека, который сейчас перед тобой. Тем более, когда этот человек тебе очень дорог. Поэтому мы сидим на полу и обнимаемся, с огромной силой сжимая кости друг друга. Джул что-то шепчет, а я ей отвечаю. И совершенно неважно, что мы произносим, потому что мы и сами этого не понимаем — мы просто чувствуем друг друга и наслаждаемся тем, что наконец-то встретились.

— Джули, ты дашь мне свой номер телефона? А то мне уже пора ехать, — произносит сверху мужской голос.

Мы поднимаем головы и смотрим на голубоглазого высокого блондина, который робко улыбается, обращаясь к моей сестре.

— Нет, — поднимается сестра на ноги и поправляет причёску и одежду, — я возьму твой номер телефона, и позвоню, когда захочу. Ты будешь ждать?

— Буду, конечно. Записывай.

Томас помогает мне встать и мы отходим в сторону, наблюдая за тем, как моя сестрёнка вьёт верёвки из малознакомого ей парня. Талант, однако.

— А она не промах, — присвистывает Томас.

— И это ты её только пять минут, как знаешь, — смеюсь, прижимаясь к моему мужчине.

Парень ставит на пол все сумки Джул, опускает сверху рюкзак и облокачивает гитару.

— Смотри, он дарит ей свою гитару, — изумлённо шепчет Томас.

— Нет, милый, это её гитара. И никогда не смей на ней играть без разрешения. Серьезно. Я тебя предупредила.

Томас озадаченно смотрит на меня, но я больше ничего не отвечаю. Мы берём все сумки Джул и идём к машине. Удивительно, но в такое ранее время я чувствую огромную бодрость и радость. Со мной рядом люди, которых я люблю — что может быть прекрасней?