#img_15.jpeg

В полицейском управлении Виджея с нетерпением ждали его встревоженные помощники.

— Как же это вас так угораздило, инспектор? — Глаза Рамиза выражали искреннее беспокойство. — Механик сказал нам, что кто-то вам специально подстроил с тормозами и с колесом.

— Да, он говорит, что вашу машину только в субботу проверял, и все было в порядке, — вступил в разговор другой сержант. — Может, кто-нибудь из йога-центра решил немного пошутить, так вы скажите, мы там все вверх дном перевернем, но найдем «шутника».

— Вот этого как раз не надо делать ни в коем случае. — Виджей сел за свой стол, потрогал плечо — оно все еще болело.

На столе зазвонил телефон — будто ждал, пока Виджей усядется и будет готов говорить. Инспектор взял трубку — звонил комиссар Фарук.

— Зайди срочно ко мне, есть неотложное дело.

— Ты где там бегаешь? — с порога услышал инспектор раздраженный голос комиссара и сразу понял, что разговор предстоит нелегкий.

— Все, завтра утром будь добр представить свой окончательный доклад по делу об убийстве Бенджамина Смита. Мне уже прокурор два раза сегодня звонил. Почему ты отпустил под залог Натвара, можешь мне объяснить?

— Потому, господин комиссар, что он ни в чем не виновен, — невозмутимо ответил инспектор.

— Знаешь, такие слова я мог услышать от любого другого, но не от тебя. — Комиссар встал и заходил вдоль стола. — Готовь все, что у нас есть, на этого бандита и передавай дело в суд, а потом разберемся, кто на самом деле убийца — он или кто-нибудь другой. Понятно? — Комиссар взял в руки свой стек, и здесь Виджею прилила кровь к голове, отчего, вероятно, она сразу снова заболела.

«Как я раньше не вспомнил, что комиссар тоже левша и около большого пальца на левой ладони у него большой шрам?» — пронеслось в голове у инспектора, и он, уже ничего не слыша, уставился на руку комиссара.

Действительно, он снова ясно увидел шрам на левой руке комиссара. Тот, будто почувствовав пристальный взгляд Виджея, быстро убрал руку со стола.

Инспектор перевел взгляд на ботинки — именно такие ботинки были запечатлены на фотографии.

— Что с тобой? Говорят, у тебя авария какая-то была? — прищурив глаза, спросил комиссар.

Виджей выпрямился и, стараясь не смотреть в глаза начальника, сказал:

— Да так — переднее колесо отвалилось, пришлось немного покувыркаться.

Его спас телефон, резко зазвонивший на столе комиссара. Очевидно, на проводе было большое начальство: лицо комиссара сразу вытянулось, стало серьезным и он жестом руки дал Виджею понять, что тот может быть свободным.

Чуть не сбив замешкавшуюся секретаршу, Виджей почти бегом бросился из приемной комиссара к себе в кабинет и, не отвечая на недоуменные взгляды ожидавших там его помощников, прошел к столу, достал фотографии и еще раз внимательно в них всмотрелся.

«Значит, Джай-баба не позвонил комиссару — наверное, решил, что меня уже нет в живых, а может быть, просто для него это не имеет сейчас никакого значения», — подумал Виджей, поморщился от вновь усилившейся головной боли, пододвинул к себе телефон и набрал номер Амриты. Услышав ее голос, он коротко произнес:

— Это я. Могу через полчаса быть у тебя.

— Жду, приезжай, — обрадованно, как во всяком случае показалось Виджею, произнесла девушка. — Буду тебя лечить, только с условием, если не будешь оказывать сопротивления.

Инспектор и не думал сопротивляться — дома у него никаких лекарств не было, да и опасно было, во всяком случае сейчас, туда ехать — щупальца Джай-бабы могут свободно его там достать, если вдруг выяснится, что ни в какое реанимационное отделение он не поступал.

— Поедемте, немного прокатимся, — положив телефонную трубку, обратился он к своим помощникам.

Через несколько минут сержанты высадили инспектора на Площади цветов, знаменитой своими многочисленными цветочными магазинами.

— Я отсюда возьму такси, а вы проследите, нет ли «хвоста», — сказал инспектор и вошел в один из небольших магазинов, витрины которого были уставлены корзинами с цветами.

— Чем могу помочь? — по-английски обратилась к нему уже немолодая, с сединой в густых черных волосах женщина.

Виджей несколько смутился — он очень любил цветы, но еще никогда в жизни их не покупал в таком вот магазине.

— Мне всего три розы, — ответил он и показал пальцем на огромную вазу с разноцветными розами, — желтые, пожалуйста.

Женщина чуть удивленно посмотрела на Виджея и, обращаясь к миловидной девушке в розовом переднике, сказала:

— Мэри, подбери господину три самые лучшие желтые розы.

Девушка умелыми движениями тонких длинных пальцев быстро вытащила три крупных желтых цветка, ловко завернула их в целлофан, перевязала узкой голубой ленточкой и, улыбнувшись, подала Виджею.

Тот неумело взял букетик, полез в карман за кошельком.

— Нет, нет, — отодвинула его руку с деньгами хозяйка магазина. — Вы наш новый покупатель, поэтому этот букет — наш вам сувенир. Надеемся, что вы станете нашим постоянным клиентом. Заходите чаще — будем очень вам рады.

Виджей еще больше смутился, пробормотал слова благодарности и быстро вышел на улицу.

Сев в такси и выехав с площади, он краем глаза заметил, как чуть сзади пристроился джип с сержантами. Так и доехали они до дома Амриты. «Хвоста» не было — означала поднятая рука Рамиза, когда джип проехал мимо вышедшего из такси инспектора.

— Это вас в Полицейской академии обучили хорошим манерам? — улыбаясь, спросила Амрита, принимая розы, неловко протянутые ей Виджеем.

— Да, это часть курса конспирации, — в тон девушке шутливо ответил он, проходя вслед за хозяйкой в глубь квартиры.

— Как голова и плечо? — спросила Амрита.

Виджей в ответ поморщился.

— Сейчас все пройдет. — Она прошла к шкафчику, достала две таблетки, дала их инспектору.

Тот проглотил таблетки одну за другой, не запивая их водой. Амрита улыбнулась и покачала головой.

Боль стала быстро отступать, и по всему телу побежали ручейки блаженного тепла.

— Скажи, из чего вы делаете это лекарство? Оно действует, как живая вода.

— Это только потому, что ты нравишься моей богине. В противном случае оно могло бы убить тебя.

— Откуда тебе известно, что богиня Кали вдруг прониклась ко мне любовью? — недоуменно спросил Виджей.

— Это очень просто — я же ее служанка, а от служанки, как ты знаешь, у хозяйки нет секретов. — Амрита снова улыбнулась. — Кроме того, я тантрик. Надеюсь, что ты слышал о Тантре. Обычно ничего хорошего о ней в печати не пишут, сводя все к тому, что развратные священники пьют вино, едят мясо и занимаются распутством с бесстыдными храмовыми женщинами. Нет ничего более простого, чем наклеивать ярлыки, не разобравшись в сути дела. Есть много книг, и древних и современных, в которых авторы пытаются дать представление о том, что же такое Тантра и тантризм? Ведь символы, которыми пользуются тантрики, то есть люди, исповедующие тантризм, можно найти на наскальных рисунках не только в Азии, но и в пещерах Европы, где обитали 25 тысяч лет назад палеолитские европейцы. Вот тебе брошюрка о Тантре, сжато и неплохо излагающая суть Тантры, почитай, пока я приведу себя в порядок. — Амрита подошла к полке, взяла оттуда тонкую книжку с цветными иллюстрациями. «Тантра — культ экстаза», — было написано на ее обложке.

Виджей раскрыл книгу, начал читать:

«Было бы неправильным называть Тантру религией — этот термин имеет слишком уводящие от реального смысла оттенки. Но Тантра и не образ мышления. Сведения о ней нельзя почерпнуть из книг. Тантра — это прежде всего действие. Оно направлено на познание и высвобождение внутренней энергии, скрытой в каждом человеке, для того чтобы он смог вырваться из оков плоти. Особенность Тантры состоит в том, что она придает особое значение категории времени. Для обычного человека время течет следующим образом — событие, предметы вытекают из невидимого источника «будущего», на бесконечно малое мгновение задерживаются в нашем «настоящем», которое мы реально воспринимаем своими органами чувств, и навечно отдаляются в «прошлое». Тантра учит, что прошлое не существует отдельно от будущего, а связано с ним неразрывными узами. Образно эта взаимосвязь представлена в виде чудовища. Обычно мы не в состоянии повернуться и посмотреть на это чудовище, изрыгающее цепь событий, сделать это — цель каждого тантрика. Такой взгляд на источник времени и пространства отражен в знаменитых тантристских диаграммах. Созерцание их помогает тантрику как бы повернуть вспять ход миросозидания и стать свидетелем постоянного процесса сотворения мира.

Тантра подчеркивает особую роль женского начала в мироздании. Женщина постоянно продолжает процесс мироздания, открывая время и пространство все новым рождающимся людям. Именно поэтому главная богиня тантризма — Кали. Она приносит человека в мир времени и пространства, она же уносит его из этого мира. Без женщины мужчина не может приобщиться к Тантре — лишь через нее осознает он свою роль в этом мире…»

— Ну как, понял что-нибудь? — В комнату вошла Амрита.

Она была одета в оранжевое сари, волосы были напомажены и собраны в пучок.

— Если что-то непонятно, я тебе объясню, на то я и служительница богини Кали.

— Но тогда почему ты решила мне помочь? — спросил Виджей, кладя книгу на столик.

— Потому что этим я окажу услугу моей богине. Джай-баба затеял невиданное дело, хочет отдать людям то, что принадлежит богам и отшельникам. Моя прямая обязанность помешать ему в этом.

— Так ты знаешь о планах производства «сомы»?

— Я многое знаю, я же жрица богини времени и событий. Она посвящает меня во все тайны.

— А нельзя и мне кое-что узнать из этих тайн? — осторожно спросил Виджей.

— Можно, но для этого я должна приобщить тебя к тантризму, — ответила девушка.

— Что же, я согласен, — произнес Виджей, еще не совсем понимая, что за этим последует.

— Тогда не будем терять времени, — сказала Амрита и как-то странно посмотрела на инспектора.

От этого взгляда у Виджея побежали мурашки по спине, но он понял, что отступать было уже поздно, — перед ним стояла девадаси, служанка богини Кали, а с ней шутить опасно. И Виджей подчинился.

* * *

После ухода инспектора комиссар Фарук еще долго ходил в задумчивости по кабинету. Все летело к черту. В последние месяцы он вложил в акции «Биохима» почти все свои сбережения. А что получил взамен? Дожил до того, что стал фактически наемным убийцей. И хотя убивать ему раньше тоже не раз доводилось, но тогда он стрелял в преступников, всякую нечисть, которая не была достойна жить на свете. Фарук подошел к креслу, рядом с которым стоял электрокамин, сел, закрыл глаза.

Перед ним опять, в который уже раз, как в немом кино, прошла та сцена в особняке Смита. Конечно, этот англичанин сам виноват — сунулся туда, куда ему никак нельзя было соваться. Потратил кучу денег на никому не нужные исследования и докопался до планов производства «сомы», а затем поставил ультимативные условия — либо ему вернут будто бы украденную у него какую-то древнюю табличку, демонтируют почти готовую к запуску установку по производству «сомы», либо он опубликует все, что ему известно, в газетах.

Этот ультиматум члены Общества наследников Ост-Индских компаний получили в день, когда Вардан устраивал у себя дома вечеринку по случаю помолвки своей дочери. Там собрались почти все члены общества. Не было только Мюллера и Смитов. Уединившись в кабинете Вардана, члены общества пришли почти единодушно к решению любыми средствами не допустить, чтобы этот ненормальный ученый хоть ненамного задержал пуск в эксплуатацию установки по производству «сомы» на заводе «Биохима» в Асике. Было принято решение срочно послать в особняк Смитов полномочных представителей общества и раз и навсегда, любыми средствами урегулировать вопрос. После некоторых споров решили, что поедут Кнутсен, Браун, Джай-баба и он — Фарук.

Уходя, Фарук чуть задержался в кабинете Вардана, заметив легкий кивок газетного магната. Оставшись вдвоем с Фаруком, Вардан сказал:

— Дело серьезное. Возможно, что надо будет принять чрезвычайные меры. Будьте к этому готовы.

Фарук понял, чего от него ждут. Он щелкнул каблуками и направился к выходу, где в «мерседесе» Вардана его уже ждали остальные трое.

Из машины Фарук связался по радиотелефону со своими двумя особо доверенными агентами — людьми, которые по его указанию уже неделю после того выступления на заседании общества постоянно следили за Бенджамином Смитом. От них он узнал, что полчаса назад в дом Смитов приезжала сначала певичка из кабаре, а затем ее бывший любовник.

Фарук дал указание прекратить наблюдение и срочно вернуться в полицейское управление. Подъехав к зданию управления, Фарук быстро поднялся к себе в кабинет, почти вслед за ним туда вошли двое дежуривших сегодня у дома Смита. Комиссар отпустил их домой, попросив к следующему утру составить детальный рапорт. Оставшись один, Фарук достал из ящика сейфа нигде не зарегистрированный пистолет, вышел на улицу и сел в поджидавший его автомобиль.

Почти в полночь «мерседес» подъехал к особняку Смита, освещенные окна которого были далеко видны в эту безлунную декабрьскую ночь. Дверь калитки была не заперта, и все четверо прошли во двор, никем не замеченными. Правда, комиссару показалось, что на плоской крыше соседнего дома мелькнула чья-то тень, но он не придал этому значения.

— Кошки, наверное, — подумал он.

Парадная дверь тоже была не заперта, в чем Фарук увидел знамение судьбы. Они так же тихо прошли внутрь дома, и только уже у самой двери гостиной Кнутсен, будучи человеком деликатным, несколько раз кашлянул, увидев через стеклянные створки Бенджамина Смита, сидевшего в кресле и, кажется, о чем-то задумавшегося.

Комиссар Фарук знал, что по совету Джай-бабы англичанину уже несколько дней в воду добавляют немного «сомы», но, видимо, на Смита это мало действовало.

Появление в дверях гостиной незваных гостей, как показалось Фаруку, нимало не смутило Бенджамина Смита. Наоборот, Смит, кажется, ждал этого визита. Не вставая с кресла, он сделал рукой знак, приглашающий вошедших сесть на диван.

— Я совсем забыл, что сегодня у господина Вардана столь торжественное событие. Но ничего — это даже кстати. Думаю, что оно помогло вам всем собраться, с тем чтобы обсудить мой ультиматум. Ваше появление в столь представительном составе должно означать одно из двух — либо вы приняли мои условия, либо решили всеми возможными способами убедить меня уехать и забыть обо всем. Поскольку среди вас нет ни Вардана, ни Мюллера, то я считаю, что первая альтернатива сама собой отпадает, — англичанин замолчал и обвел взглядом гостей.

— Бенджи, — начал, чуть откашлявшись, Кнутсен, — ты, по-видимому, неправильно нас понял. «Сома» — это не орудие порабощения, а средство сделать жизнь людей, особенно тех, кто сейчас страдает от болезней и голода, чувствует острую неудовлетворенность жизнью, более полной и легкой. Разве тяжелобольным врачи не дают морфий? Так вот, для миллионов бедняков «сома» станет избавлением от тягот и страданий, даст возможность направить свою жизненную энергию на развитие экономики, избавит их от агрессивности.

— Дорогой Кнутсен, я всегда полагал, что ты примкнул к этой братии из лучших своих побуждений. Но ты ошибаешься, думая, что «сома» принесет человечеству счастье. Она станет тем средством, при помощи которого такие, как Макс Рич, Вардан, Джай-баба, Мюллеры, хотят создать на земле корпорации-термитники, в которых безвольные и бесправные миллионы и миллиарды людей будут безропотно служить кучке «избранных». В конце концов и сами эти «избранные» превратятся в таких же термитов, и тогда наступит конец человеческой индивидуальности, на всей планете будет царствовать корпорация-термитник.

Меня вот тоже хотели «успокоить» с помощью «сомы», но на каждый яд есть противоядие. Так что у вас осталась лишь одна возможность заставить меня замолчать — убить меня физически. Не сомневаюсь, что вы поручите это дело профессионалу — вот, например, комиссару Фаруку. У него ведь рука не дрогнет. Я одобрил бы этот выбор. Мне только интересно, какой способ решили вы использовать — древний египетский — удавку или самый современный — укол смертельной дозы снотворного. — Смит ухмыльнулся и замолчал.

— Мы понимаем ваше состояние, господин Смит, — вновь начал Кнутсен, — у нас совершенно другие намерения. Мы уважаем ваш ум и храбрость. Поэтому предлагаем передать нам бумаги и сегодня же покинуть страну. Можете вылететь в Лондон уже через три часа. Мы обо всем позаботились — проблем не будет ни с паспортом, ни с билетом.

— Я вижу, дорогой Кнутсен, что не убедил тебя. Но ты сам скоро до всего дойдешь, и, поверь, мне тебя жаль. Вот смотри, как легко можно взять и уехать из страны, где визу ждешь по два месяца, а билеты на авиарейсы покупают за полгода. Видимо, опухоль «сомы» охватила уже высокие круги, и мне предоставлена возможность без всяких формальностей и ограничений выехать. Но я уже все решил. До последнего я буду бороться против Корпорации, а после смерти это дело продолжат мои друзья, все те, кто не хочет превращаться в термитов. Еще раз прошу вас убедить «Капитал корпорейшн» принять мое предложение, и все вы безбедно доживете до старости и оставите приличное состояние своим детям. Иначе Корпорация всех вас тоже погубит. — Смит снова замолчал.

Молчали и его гости. В наступившей тишине было слышно, как звенят за окном цикады, а затем где-то далеко возник звук приближающегося авиалайнера.

Комиссар Фарук знал — это еженедельный рейс из Сингапура в Лондон. Минуты через две самолет пролетит над кварталом Гольф Линкс, и он на несколько секунд наполнится гулом, позвякиванием оконных стекол и лаем разбуженных собак, а затем все стихнет, чтобы повториться через четыре часа, когда самолет взлетит и вновь пройдет над кварталом.

— Мы в последний раз просим вас отдать бумаги, касающиеся «сомы», и принять наши условия, — громко сказал он. — В противном случае вы заставите нас сделать то, чего мы очень не желаем. — Комиссар достал из кармана пистолет, снял его с предохранителя.

Бенджамин Смит тоже встал с кресла, скрестил на груди руки и улыбнулся, глядя на комиссара.

— Сегодня — историческая ночь. Именно в такую же безлунную декабрьскую ночь тридцать лет назад погиб мой отец. Он тоже оказался на пути Корпорации и победил, хотя и заплатил за это своей жизнью. Учтите — я тоже не отступлюсь. Стреляйте, комиссар, вы же, наверное, отличный стрелок.

Шум самолета, включившего перед посадкой форсаж, заглушил последние слова ученого.

Комиссар Фарук сделал шаг вперед и выстрелил прямо в сердце Смита. Почти одновременно с англичанином, тело которого сначала чуть подалось вперед, а затем упало в кресло, рухнул на пол в обмороке Кнутсен. Фарук быстро шагнул к Смиту и положил на пол пистолет. Тем временем Джай-баба быстрыми умелыми движениями пальцев вернул в сознание Кнутсена, поднял его с пола.

Они с трудом затащили Кнутсена в машину. Комиссар сел за руль. Когда они уже выехали из квартала Гольф Линкс, комиссар повернул голову к сидевшему рядом на переднем сиденье Джай-бабе.

— Признаться, я был удивлен вашим молчанием, — сказал он с нотками заметного раздражения в голосе.

Джай-баба ответил, как обычно, не сразу и при этом продолжая смотреть на дорогу прямо перед собой.

— Напротив, я потратил немало усилий, с тем чтобы сломить сопротивление его духа. Но, как и в случае с его отцом, а еще ранее с дедом, мне это, к сожалению, не удалось.

— Ну теперь он нам уже не помешает. Как видите, материалистический способ решения вопросов значительно эффективнее ваших спиритических опытов, — самодовольно ответил комиссар.

— Как знать, может быть, после вашего выстрела все только начнется, и мне представляется, что и на этот раз меня постигла неудача — люди еще не готовы стать по-настоящему счастливыми, — задумчиво ответил Джай-баба.

— Право, я очень ценю вас, а иногда мне даже начинает казаться, что вы действительно посланец богов, но сейчас не могу понять ваших довольно странных рассуждений. Все идет по плану, и преград на нашем пути больше нет, — сказал Фарук.

— К сожалению, таким, как вы, не дано понять и предугадать будущее. Вы не обижайтесь, это отнюдь не ваша вина, а скорее моя беда. Вот и теперь, зная, к чему все это приведет, я буду стараться предотвратить неотвратимое и надеяться, что когда-нибудь в будущем, столь далеком и недоступном даже для меня, то, ради чего я живу, наконец осуществится. — Джай-баба взглянул на Фарука таким ледяным взглядом, что у комиссара мурашки пошли.

Минут через десять они подъехали к особняку Вардана, украшенному гирляндами разноцветных лампочек, откуда раздавалась громкая ритмичная музыка и смех.

Кнутсен уже немного пришел в себя, и все четверо молча вышли из машины. Вардан, очевидно, с нетерпением ждал их возвращения и встретил их сразу у дверей.

Комиссар взял его за руку, отвел в сторону и вкратце рассказал о случившемся.

— Сейчас надо всем показаться гостям, — сказал Вардан. — Я специально приготовил в моем кабинете стол для покера. Прошу всех пройти туда и поиграть в карты хотя бы несколько минут.

Он подошел к стоявшему около лестницы Кнутсену, положил ему руку на плечо.

— Крепитесь, друг. У нас не было другого выхода. Пройдемте ко мне в кабинет, там можно немного расслабиться.

Все пятеро поднялись вверх по лестнице в кабинет Вардана, где стоял накрытый темно-зеленой скатертью круглый карточный стол, а около него сервировочные столики с напитками. Вардан пригласил всех четверых сесть за стол, сам открыл бутылки, налил в приготовленные стаканы с чуть уже растаявшими кубиками прозрачного льда «скотч».

— Прошу вас, надо сделать вид, что вы уже заканчиваете игру. Я сейчас приведу гостей. — Вардан, быстро семеня маленькими ножками, выкатился из кабинета, а через несколько минут вновь вкатился в него, ведя за собой несколько человек.

— Я хочу, чтобы вы сменили этих картежников, дали им возможность хоть немного перекусить и развлечься с дамами, — обратился он к ним.

— Да, мне, между прочим, завтра рано вставать, господа, — сказал, откладывая в сторону карты и поднимаясь из-за стола, комиссар Фарук. Он взглянул на часы. — Уже половина первого, пора, — сказал он и направился к выходу.

За ним со своих мест молча поднялись и остальные «игроки».

— Не беспокойся, я возьму расследование под свой контроль, — тихо сказал комиссар, прощаясь уже на улице с хозяином дома. — Ваше же дело — все устроить с Кнутсеном. Думаю, из него после всего этого плохой компаньон. И надо пошевелить Джай-бабу, а то он опять пропадет лет на пятьсот, заснув где-нибудь в горной пещере. Пусть лучше помозгует, где этот англичанин спрятал свои бумаги и кто его друзья. — Фарук надел фуражку, взял с полки свой стек, отдал Вардану честь и вышел на улицу…

Да, тогда он допустил ошибку, что передал дело на расследование инспектору Виджею. Кажется, он о чем-то догадывается. Наверное, пора его отстранить от расследования, а лучше всего вообще отослать куда-нибудь из столицы. Как раз сейчас для этого есть возможность.

Комиссар вызвал секретаря.

— Подготовьте приказ о переводе инспектора Виджея начальником уголовного отдела полиции Восточной провинции.

На столе зазвонил телефон.

— Комиссар? Нужно срочно кое-что обговорить. Могу я сейчас приехать?

— Милости прошу, господин Вардан. Буду рад вас видеть, — ответил комиссар.

— Зачем это я ему так срочно понадобился? — подумал он.

Не прошло и десяти минут, как в кабинет комиссара, тяжело дыша и беспрерывно вытирая платком лоб, вошел владелец «Экспресса».

— Что случилось, дорогой Вардан-джи? — наливая в стакан содовой и подавая его газетному магнату, спросил комиссар.

— Надеюсь, что у тебя здесь можно говорить спокойно? — Он вопросительно посмотрел на Фарука.

— До сегодняшнего дня я на акустику не жаловался, — недоуменно посмотрел тот на своего гостя.

— Тогда слушай. — Вардан поднялся со стула и, подойдя к столу, за которым сидел комиссар, начал оживленно говорить вполголоса:

— Надо что-то делать с «Кэпитал корпорейшн», иначе плакали наши денежки. На нынешнего президента надежды мало, а агенты этой корпорации уже на корню покупают оппозицию. Вчера Браун передал чек на миллион анн в избирательный фонд партии, не сам, конечно, через местного посредника. У них сейчас одна забота — захватить контроль над «Биохимом» и прибрать к рукам завод в Асике. Нельзя ли, комиссар, сделать так, чтобы, скажем, обнаружилось, что Смита убил Браун? Арестовать его, хотя бы на недельку, а потом выпустить? Надо выиграть хотя бы неделю времени.

Комиссар озадаченно покачал головой.

— Ну и задачки ты мне задаешь, — с нотками явного раздражения в голосе произнес он.

— Ну а что ты тогда предлагаешь? Джай-баба стал неуправляем, ему все более по душе предложение «Кэпитал корпорейшн» переехать за океан и организовать там Всемирный йога-центр. — По тону голоса было ясно, что газетный магнат тоже был явно не в лучшем расположении духа.

В кабинете на несколько секунд воцарилась напряженная тишина.

— Хорошо, я обдумаю твое предложение, — сказал наконец комиссар. — Постараюсь уговорить прокурора дать хотя бы ордер на высылку Брауна из страны.

— Тогда до завтра. Ты ведь сразу в Бешвар поедешь?

— Конечно, на похоронах мне делать, сам знаешь, нечего.

Вардан встал, на лице его вновь появилась улыбка.

— Я всегда считал тебя настоящим полицейским, — сказал он на прощание, сложил ладони рук на груди, чуть поклонился и вышел из кабинета.

* * *

Виджей, проснувшись с первыми лучами солнца, не вскочил, как обычно, сразу с постели, а остался лежать с открытыми глазами, глядя на лопасти огромного вентилятора, укрепленного на потолке. Он уже понял, где находится, но вот, что с ним произошло этой ночью, что было явью, а что сном, он так и не смог до конца себе уяснить.

— Доброе утро, — услышал он голос Амриты, вошедшей в комнату с подносом в руках. — Завтрак готов.

Виджей вспомнил — он видел такое в одном американском фильме и очень тогда удивился, что можно завтракать сразу, не выходя из постели, не почистив зубы, не умывшись.

Как бы прочитав мысли инспектора, Амрита поставила поднос на край кровати и протянула ему стакан и небольшую фарфоровую миску.

— Это специальное полоскание из горных трав, — сказала она. — Ты же теперь приобщился к Тантре и имеешь право пользоваться тем, что даст нам богиня Кали.

Виджей улыбнулся, но ничего не ответил.

Тем не менее завтрак тантрика, отметил инспектор про себя, мало чем отличается от обычного английского — та же овсянка, тосты, чай, масло, джем.

Он быстро поел, поблагодарил Амриту и с подносом направился на кухню, но Амрита на ходу перехватила у него поднос. Приняв душ и побрившись, Виджей оделся и сел в кресло. Амрита тоже кончила приводить себя в порядок, села рядом.

— Сделаем так. — Лицо девадаси приняло сосредоточенное выражение. — Внутрь комплекса мы проедем на машине, у меня ее никогда не досматривают, а потом я пройду в служебное помещение и сменю дежурившую до меня девушку. Как только она уедет из гаража, ты вылезешь из машины, подойдешь к двери, наберешь код — сегодня он будет «134» — и опустишь этот пропуск в щель электронного замка. — Она протянула ему небольшую пластиковую карточку. — После этого входная дверь откроется, и ты очутишься в небольшом «карантинном», как мы его называем, помещении. Слева в небольшом лотке возьмешь свою карточку и подойдешь к двери, за которой буду сидеть я. И я тебя впущу внутрь. Так ты сможешь проникнуть в главное служебное помещение нашего центра. Затем мы с тобой постараемся попасть туда, где ты был уже вчера днем, — резиденцию Джай-бабы.

Амрита встала.

— Нам уже пора. Остальное объясню по дороге.

Они спустились в гараж, сели в стоявший там «лендровер» и через 15 минут уже поднимались вверх по знакомой дороге, ведущей к йога-центру. Проехав немного, Амрита остановила машину, и Виджей перебрался назад, в багажный отсек автомобиля. Оттуда инспектор по шуму мотора услышал, как кончился подъем, машина немного проехала по гравию и остановилась. Затем она вновь тронулась и начала спускаться куда-то вниз, вероятно, как ранее объяснила ему Амрита, в подземный гараж. Через минуту-другую движение прекратилось, хлопнула дверца, и к багажному отсеку подошла Амрита, чуть приоткрыла мягкий полог, отделявший его от кабины.

— Выйдешь минут через десять. Только обязательно дождись, пока отъедет эта «тойота». — Она кивнула в сторону стоявших у соседней стены «фольксвагена» и «тойоты».

Как и говорила Амрита, минут через десять раздались торопливые женские шаги и послышался звук заводимого мотора. Виджей выждал еще пару минут, затем осторожно вылез из багажного отсека и направился к двери, темневшей в стене напротив въезда в гараж. Слева от двери он увидел небольшой пульт с цифрами и горизонтальной щелью. Набрав названный Амритой код, он вложил в щель пластиковую карточку. Та вошла внутрь — на пульте зажглась зеленая лампочка, в двери что-то щелкнуло, и она плавно открылась. Чуть не забыв взять находившуюся в углублении карточку-пропуск, Виджей направился к двери, о которой ему говорила Амрита, нажал кнопку — вновь щелкнул замок, и Амрита впустила его в главное служебное помещение.

Виджей ожидал увидеть здесь все, кроме того, что открылось его взору. Большая комната, в которую он попал, напоминала скорее гостиную богатого европейского дома. Неяркий свет нескольких настольных светильников с зелеными абажурами придавал интерьеру какой-то домашний уют и располагал к отдыху.

— Что, нравится у нас? — перехватив взгляд Виджея, спросила Амрита. — А теперь смотри вот сюда. — Она показала на мерцавшие в глубине комнаты телевизионные экраны.

— Это система слежения, — сказала Амрита.

Они подошли поближе.

— Вот, видишь, здесь въезд в комплекс, вот приемное отделение и вход в лифты.

Она нажала на несколько кнопок на расположенном перед панелью с телевизионными экранами пульте управления. На одном экране Виджей увидел что-то наподобие больничной палаты.

— Это корпус, где проходит испытание «сома», — она еще раз переключила изображение, — а сейчас мы спустились на двадцать метров вниз, в апартаменты Джай-бабы.

— Прости, но кто все это охраняет — нигде я не видел ни одного охранника.

В ответ Амрита нажала на красную кнопку в левой стороне пульта — на экране Виджей увидел картинку, чем-то похожую на ту, что он часто наблюдал в дежурном отделении полицейского управления. Вдоль стен — пирамида автоматов, посредине — кресла, в которых в разных позах отдыхало человек десять дюжих парней, одетых в униформу цвета хаки. Амрита сменила изображение. В другой, похожей на первую, но с притушенными огнями, комнате на топчанах отдыхали такие же атлетического сложения парни.

— Они готовы через 30 секунд полностью блокировать вход и выход из комплекса центра. Правда, в деле я их еще никогда не видела, но на тренировках, которые проводятся еженедельно, они действуют очень впечатляюще.

— Значит, сейчас ты — главный человек во всем комплексе? — спросил Виджей.

— Да, на время отсутствия Джай-бабы весь контроль за безопасностью переходит к старшему дежурному. Теперь нам надо подумать, как лучше пробраться вниз. Чтобы попасть в кабинет Джай-бабы сейчас, когда основной лифт отключен, необходимо пройти через охраняемый пост к служебному. Без формы и пропуска сделать это будет невозможно. Значит, надо добыть это. Я вызову охранника, и тебе придется воспользоваться его одеждой и пропуском. Здесь рядом — пост. Охранник там сменится через десять минут. Можно будет перехватить его вот здесь, — Амрита переключила изображение.

На экране Виджей увидел длинный пустой коридор.

— Здесь, — девушка показала пальцем на дверь, — небольшая кладовка. Надо затащить охранника туда.

— А как я смогу попасть в эту комнату?

— Сейчас я тебе объясню.

Через пять минут Виджей уже стоял наготове за дверью небольшой темной комнаты, заполненной разным хламом: рядами на полках расположились небольшие металлические чайнички для промывания носа, горой лежали коврики для занятия упражнениями «хатха-йоги». Инспектор прислушался — за дверью послышались четкие, говорившие о военной выправке шаги. Он чуть приоткрыл дверь — к комнате приближался охранник с коротким автоматом, свисавшим с плеча.

Внезапность дала Виджею почти секунду преимущества — не успел охранник среагировать, как получил сильный удар в солнечное сплетение, а затем в основание шеи и, чуть слышно вскрикнув, мешком повалился на пол.

Виджею пришлось напрячься, чтобы затащить этого здоровяка в комнату. Еще через пять минут инспектор вышел из двери в чуть висевшей на нем униформе, быстро отнес свою одежду в комнату к Амрите и бодрым шагом направился прямо по коридору. Дойдя до поворота, он увидел склонившегося у радиоприемника охранника. Тот даже не взглянул в лицо Виджею, а продолжал слушать трансляцию крикетного матча. Виджей прошел мимо, завернул за угол и подошел к площадке перед лифтами. Дальше он делал все так, как учила Амрита. Снова вставил карточку в приемное устройство замка, и дверь лифта медленно открылась. Он вошел внутрь, нажал красную кнопку. Дверь закрылась, и лифт заскользил вниз.

Амрита, переключая изображение с телекамер, установленных в различных местах комплекса, напряженно следила за тем, как Виджей подошел к лифту, а затем, спустившись вниз, в апартаменты Джай-бабы, вошел в огромную, освещенную лишь небольшими бра гостиную. Виджей быстро прошел в самую глубь комнаты к железному шкафу, открыл его и застыл в недоумении на месте — полки шкафа почти сплошь были заставлены видеокассетами в одинаковых футлярах. Увидев замешательство инспектора, Амрита нажала кнопку селектора.

— Возьми футляр с красной точкой посередине, — негромко, стараясь не испугать Виджея, сказала она.

Тем не менее инспектор от неожиданности вздрогнул и весь напрягся, но, узнав знакомый голос, улыбнулся и начал пристально вглядываться внутрь шкафа. Наконец он нашел то, что искал, сунул видеокассету под мышку, закрыл шкаф и направился к лифту.

Амрита понимала, что сейчас самое главное — незаметно пройти мимо дежурного охранника, а это можно сделать, если чем-то отвлечь его внимание. И пока Виджей поднимался в лифте, у нее возникла хорошая мысль. Она быстро переключила экран на дежурный пост и нажала кнопку телефонной связи. Охранник, чуть не свалив радиоприемник, схватил висевшую на стене трубку телефона.

— Срочно пройдите в помещение подсобки.

Охранник схватил автомат, бросился к подсобке и исчез за дверью. Этого было достаточно, чтобы Виджей проскочил по коридору к двери в служебное помещение, которая была уже открыта Амритой.

— Быстрей, быстрей в машину, сейчас объявлю тревогу. Вот твоя одежда и ключи от квартиры — я приеду поздно ночью. Там безопасно.

Виджей схватил одежду и ключи, быстро прошел в гараж, сел в стоявший рядом с «лендровером» красный «фольксваген» и уже через минуту, набирая скорость, помчался вниз, прочь от йога-центра. В это время к Амрите уже ворвался возбужденный охранник с вытаращенными глазами.

— Срочно! Общую тревогу! — только и мог произнести он. Амрита не спеша прошла к пульту, посмотрела на экран — красный «фольксваген» уже скрылся за пределы видимости телекамер — можно нажимать кнопку общей тревоги, которая одновременно включала видеомагнитофоны, фиксирующие изображение сразу со всех телекамер. Она надавила на красную кнопку на пульте — загудела, набирая голос, тревога, и комплекс заполнился людским гулом.

Когда Виджей въехал в город, начало уже темнеть. Прижав машину к обочине, он вышел из нее и направился к видневшейся неподалеку стоянке такси. Через четверть часа он добрался до дома Амриты и, войдя в ее квартиру, сразу же позвонил в полицейское управление.

— Господин инспектор, — услышал он обрадованный и в то же время какой-то грустный голос Рамиза. — Разрешите вас поздравить.

— С чем? — недоуменно спросил Виджей.

— Только что нас ознакомили с приказом — вы назначены начальником уголовного отдела полиции Восточной провинции.

От неожиданности Виджей сначала даже не нашелся, что сказать, а затем спросил:

— Комиссар у себя?

— Нет, недавно ушел и сказал, что будет только послезавтра.

«Значит, тоже едет в Бешвар», — подумал Виджей.

— Рамиз, будь добр, я тоже должен на денек отлучиться — сделай так, чтобы никто не знал о моем отъезде.

— Хорошо, шеф, не беспокойтесь, — ответил заметно расстроенный помощник.

Положив телефонную трубку, Виджей плюхнулся на диван и несколько минут сидел просто так — надо было хоть немного расслабиться.

Затем он подошел к телевизору, включил его и стоявший рядом видеомагнитофон, вставил в его приемное устройство кассету, нажал клавишу воспроизведения. На экране телевизора исчезли серые полосы и возникла красочная заставка — цветок лотоса с расходящимися от него лучами и надписью: «Собственность йога-центра». Затем на экране крупным планом появился Джай-баба и произнес несколько фраз на санскрите. Его сменила ослепительно улыбающаяся Амрита.

— Добро пожаловать в наш центр, — начала она, — сегодня вы станете свидетелями практического использования легендарного «напитка богов» — «сомы», который удалось воссоздать на базе недавно найденного древнего рецепта.

Амрита исчезла, и на экране возникло двухэтажное здание, о котором Виджей со слов девадаси уже знал, что там находится святая святых йога-центра — секретная лаборатория.

— Первая группа добровольцев, — вновь раздался голос Амриты, на этот раз уже за кадром, — в течение недели получала различные дозы «сомы-альфа», обладающего свойствами подавления страха и других отрицательных эмоций. Как видите, эти люди спокойно ведут себя в самых экстремальных ситуациях, не отступают ни перед какими опасностями.

Виджей увидел группу из пяти молодых людей, сохранявших удивительное самообладание, несмотря на то что на них начал сверху медленно надвигаться потолок, оставив в конце концов им место, достаточное только для того, чтобы лежать. Другие кадры показывали, как один из этих добровольцев, принявших «сому», спокойно стоял в роли мишени в небольшом тире. Было видно, как одна из пуль раздробила ему палец, но он лишь улыбался безмятежной улыбкой.

— На второй группе добровольцев было испытано действие «сомы-бета», способной вызвать чувство предельной покорности и исполнительности. — Голос Амриты, как показалось Виджею, стал несколько жестче.

На экране появились лица еще пяти добровольцев, инструктор в униформе проводил с ними различные опыты.

— У этих людей полностью утрачено чувство собственного достоинства, что делает их незаменимыми слугами.

Виджей посмотрел пленку еще несколько минут, затем выключил телевизор, вынул кассету из видеомагнитофона. Он почувствовал, что должен сейчас отдохнуть — ведь завтра предстоит длинная дорога в Бешвар.