§ 1. Квалификация при неоконченной преступной деятельности

Диспозиции статей Особенной части УК содержат описание оконченных составов преступления. Вместе с тем в реальной действительности нередки случаи, когда субъекту не удается довести преступление до конца. Тогда правоприменителю необходимо производить уголовно-правовую квалификацию неоконченной преступной деятельности. В соответствии с ч. 1 ст. 29 УК преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного Кодексом. Понятия неоконченного преступления закон не приводит, указывая лишь, что это может быть приготовление к преступлению и покушение на преступление (ч. 2 ст. 29 УК). Понятия «приготовление» и «покушение» раскрываются в ч. 1 и 3 ст. 30 УК.

Законодателем в ч. 3 ст. 29 УК отражено правило квалификации неоконченных преступлений, которое состоит в том, что содеянное следует квалифицировать по статье, предусматривающей ответственность за оконченное преступление со ссылкой на ст. 30 УК. Необходимость для правильной квалификации отражения степени незавершенности преступного деяния неоднократно отмечалась в литературе. Вместе с тем представляется, что для правильной квалификации неоконченного преступления недостаточно ссылки лишь на ст, 30 УК без указания ее части. Такая позиция является в настоящее время общепризнанной в литературе и в судебной практике. Рассмотрение уголовного закона в нормативном единстве, когда ч. 2 ст. 30 УК указывает, что наказывается приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлению, а ст. 66 УК устанавливает различные правила наказуемости приготовления и покушения, приводит к однозначному выводу о том, что при квалификации содеянного требуется не только ссылка на ст. 30 УК, но и на соответствующую ее часть — ч. 1 для приготовления к преступлению и ч. 3 для покушения на преступление. Так, действия осужденных, не имевших возможности распорядиться похищенным имуществом, квалифицированы по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 159 УК.

Для правильной квалификации неоконченной преступной деятельности необходимо выяснить вопрос, при совершении всех ли преступлений возможно приготовление и покушение. Сам текст уголовного закона, указывая на то, что приготовление — это «умышленное создание условий для совершения преступления», а покушение — это «умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления», исключает возможность приготовления и покушения к неосторожным преступлениям. В настоящее время общепризнано, что предварительная преступная деятельность (покушение и приготовление) возможна только с прямым умыслом. При приготовлении совершаются общественно опасные действия, создающие условия для совершения преступления, при покушении — действия, направленные на совершение преступления. То есть речь идет о целенаправленной деятельности для достижения определенного результата. При косвенном же умысле наступившие последствия являются побочным продуктом действий (бездействия) лица. В сторону реализации косвенного умысла деяние специально не совершается, поэтому при косвенном умысле обоснованной является лишь квалификация содеянного в зависимости от реально наступивших общественно опасных последствий. На этой же позиции стоит и судебная практика. Так, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (п. 2) указал, что «покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, т. е. когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам». Таким образом, если не установлен прямой умысел на причинение предусмотренных уголовно-правовой нормой общественно опасных последствий, содеянное не может квалифицироваться как приготовление к этому преступлению или покушение на него.

Предварительная преступная деятельность представляет собой этапы реализации преступного намерения, при которых идет постепенное наращивание общественной опасности преступления. Для уголовно-правовой квалификации имеет значение только та стадия осуществления преступного намерения, на которой преступление было прервано. В рамках одного состава каждая последующая стадия поглощает предыдущую, т. е. покушение охватывает приготовление, а оконченное преступление — и приготовление, и покушение на преступление.

Как отмечалось ранее в § 3 гл. 3 работы при анализе правил квалификации по признакам субъективной стороны преступления, квалификация деяния как покушения возможна при определенном умысле. При неопределенном умысле, разновидностью которого, полагаем, является альтернативный умысел, квалификация производится в зависимости от наступивших последствий. Если при неопределенном умысле последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, то его общественно опасное поведение следует квалифицировать как покушение на причинение наименее опасного из всех желаемых вредных последствий. Такое предложение по квалификации при неопределенном умысле вытекает из принципа необходимости толкования любого сомнения в пользу обвиняемого. Так, если некто А, не зная, какое количество денег находится у потерпевшего, собирался совершить карманную кражу, что ему не удалось, действия могут быть квалифицированы как покушение на карманную кражу, т. е. по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 158 УК, однако не могут быть расценены ни как покушение на кражу с причинением значительного ущерба гражданину (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК), ни как покушение на кражу в крупном или особо крупном размере (п. «б» ч. 4 ст. 158 УК).

Сложным является вопрос о возможности неоконченной преступной деятельности в преступлениях с двумя формами вины. Такая возможность категорически отрицается рядом авторов. Вместе с тем в литературе высказано и иное мнение по этому вопросу.

В преступлениях с двумя формами вины, для которых характерно наличие умысла в основном составе и неосторожное отношение к квалифицирующим последствиям, приготовительные действия действительно не могут иметь место, поскольку не могут послужить причиной квалифицирующих последствий. Что же касается покушения, то вопрос решается в зависимости от типа состава с двумя формами вины.

Первый сконструирован следующим образом: основной состав устанавливает ответственность за причинение первичного последствия, отношение к которому умышленное; в квалифицированном составе установлена ответственность за наступление производного последствия, отношение к которому неосторожное (ч. 4 ст. 111 УК). При такой конструкции состава первичное последствие является причиной квалифицирующего последствия. При отсутствии первичного последствия, что характерно для покушения, невозможно причинение вреда производному последствию. Таким образом, при рассматриваемом типе составов преступления с двумя формами вины покушение невозможно.

Второй тип составов преступлений с двумя формами вины состоит в том, что в основном составе устанавливается уголовная ответственность за совершение умышленных действий вне зависимости от наступления каких бы то ни было последствий. В квалифицированном составе указываются последствия, повышающие степень общественной опасности содеянного, отношение к которым неосторожное. Действия, указанные в основном составе преступления, могут послужить причиной наступления квалифицирующих последствий не только в случаях доведения их до конца, но и при частичном их выполнении. Так, возможна ситуация, когда для подавления сопротивления потерпевшей при изнасиловании виновный причиняет тяжкий вред ее здоровью, однако половой акт им не был совершен по причинам, не зависящим от его воли. В таком случае необходимо квалифицировать деяние как покушение на изнасилование с причинением тяжкого вреда здоровью (ч. 3 ст. 30, п, «б» ч. 3 ст. 131 УК). Таким образом, если основной состав преступления сконструирован по типу формальных, возможно покушение на совершение такого преступления.

Определение момента окончания преступления, а следовательно, и правила квалификации неоконченной преступной деятельности неразрывно связаны с вопросом о конструкции состава. Приготовительные действия возможны при любой конструкции объективной стороны состава преступления.

Покушение возможно во всех преступлениях с материальной конструкцией состава. Незавершенность преступления может быть выражена:

1) в несовершении всех действий, которые собирался совершить виновный и, следовательно, ненаступлении последствий (например, лицо, собиравшееся похитить имущество, не успело вынести вещи из квартиры);

2) в ненаступлении желаемых последствий (например, лицо хотело убить другого человека, однако промахнулось);

3) в наступлении последствий, меньших по степени общественной опасности, чем ожидаемые (например, лицо хотело убить другого человека, однако причинило ему не смерть, а лишь тяжкий вред здоровью).

Во всех рассмотренных ситуациях правило квалификации одно — по направленности умысла виновного.

Относительно правил квалификации третьей из рассмотренных нами возможных ситуаций незавершенности преступления с материальным составом специалистами высказаны различные мнения. Речь идет о тех случаях, когда умысел виновного не реализован, однако наступившие последствия образуют самостоятельный состав преступления. Первое из них нами уже излагалось. Оно состоит в том, что при квалификации единых преступлений, при частичном наступлении вреда, квалификация должна производиться в соответствии с направленностью умысла виновного. Так, если некто А хотел убить некоего Б, однако причинил ему тяжкий вред здоровью, необходима квалификация как покушение на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК). Квалификация по совокупности по ч. 1 ст. 111 УК не требуется.

Вторая позиция состоит в том, что содеянное должно квалифицироваться как покушение на деяние в пределах умысла виновного и как оконченное преступление в той части, в которой преступная цель достигнута, если эта часть содержит все признаки какого-либо состава преступления. Поддерживающие эту позицию авторы в обоснование своего мнения, в основном, ссылаются на постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», которое в п. 5 содержит положение о том, что «убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий, содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ».

Третья позиция заключается в том, что содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление в пределах умысла виновного независимо от фактической его реализации и достижения преступной цели. Так, в «Обзоре судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 1999 года» приведен пример отмены кассационной инстанцией приговора с указанием, что по смыслу закона, если умысел виновных был направлен на получение взятки в крупном размере и заранее было обусловлено, что она будет получена частями, то при получении хотя бы части взятки содеянное должно квалифицироваться как оконченное преступление в виде получения взятки в крупном размере.

Представляется, едва ли можно согласиться с квалификациями, предлагаемыми во втором и третьем случаях. Действия виновного, имевшего умысел убить двух лиц, но достигшего цели в отношении лишь одной жертвы, следует квалифицировать как покушение на убийство двух и более лиц (ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК). В данном случае речь идет о едином преступлении. Причинение смерти двум лицам охватывается единством умысла виновного (А.П. Козлов указывает, что вид единого преступления в данном случае — продолжаемое). Подобная ситуация не является ни реальной совокупностью, для которой характерно совершение различных действий, каждое из которых совершается при наличии самостоятельно возникшего умысла, ни идеальной совокупностью, для которой характерно совершение одного деяния, подпадающего под различные статьи Особенной части УК, поскольку при убийстве одного человека и покушении на убийство другого в рассматриваемом случае действий два. В этой связи едва ли можно согласиться с приведенной ранее рекомендацией Пленума Верховного Суда РФ о квалификации подобных случаев по совокупности преступлений.

Третья из изложенных позиций, связанная с квалификацией получения части взятки как оконченного преступления в виде получения взятки в крупном размере, также едва ли может быть поддержана, поскольку налицо объективное вменение лицу деяния, которое оно не успело совершить, а крупный размер в п. «г «ч. 4 ст. 290 УК указан не в виде цели преступления, а в виде признака, относящегося к объективной стороне преступления. Поэтому в этой ситуации, так же как и во всех ранее описанных, необходима квалификация в зависимости от направленности умысла — по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 4 ст. 290 УК.

Покушение возможно в преступлениях с формальным составом, в которых действия являются сложными, неодноактными. Так, формальными являются составы изнасилования (ст. 131 УК), клеветы (ст. 129 УК), дачи взятки (ст. 291 УК). Если при изнасиловании виновный применил насилие, однако половой акт еще не совершил, налицо покушение на изнасилование. Если виновный хотел распространить сведения, порочащие другое лицо, однако его информация не дошла до третьих лиц, налицо покушение на клевету. Если виновный передает взятку должностному лицу, однако должностное лицо отказывается ее принять, налицо покушение на дачу взятки. Возможно покушение и при совершении преступления с усеченным составом. Так, в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» указывается, что «в тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим, не зависящим от этого лица обстоятельствам, не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды». То же можно сказать и о возможности покушения при организации незаконного вооруженного формирования (ст. 208 УК) или преступного сообщества (ст. 210 УК). В то же время при совершении иных преступлений с усеченным составом, например разбоя (ст. 162 УК), когда само действие составляет оконченный состав преступления, покушение невозможно.

Длящееся преступление, которое в соответствии с постановлением XXIІІ Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям» (п. 1), можно определить «как действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования», используя тавтологию, «длится» на стадии оконченного преступления. К таким преступлениям можно отнести, например, побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (ст. 313 УК), самовольное оставление части или места службы (ст. 337 УК), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК). Первоначальный момент действия или бездействия в этих преступлениях уже образует оконченный состав преступления. Поэтому утверждение некоторых авторов о том, что длящиеся преступления являются оконченными с момента прекращения преступного состояния, едва ли можно поддержать. Представляется, этими авторами производится смешение юридического и фактического момента окончания преступления. Юридически эти преступления окончены с первоначального момента действия (бездействия), а фактически — с прекращения преступного состояния по воле или вопреки воле лица.

Длящиеся преступления являются преступлениями с формальным составом, поэтому возможность покушения при длящихся преступлениях рассматривается по общим правилам о возможности покушения в преступлениях с формальным составом. Если деяние имеет сложный характер, покушение возможно. Так, лицо, собиравшееся совершить побег из места лишения свободы с помощью применения насилия над стражей, однако задержанное в пределах места лишения свободы, подлежит ответственности по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 313 УК за покушение на побег Продолжаемые преступления, к которым в соответствии с названным постановлением Пленума Верховного Суда СССР относятся преступления, «складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление», являются оконченными с момента прекращения последнего преступного действия. Как справедливо отмечает А.П. Козлов, для продолжаемых преступлений характерен определенный умысел, жесткая конкретизация желаемого результата. Так, если кладовщик выносите территории склада запасные части для автомашины с тем, чтобы собрать дома автомобиль, в случае его задержания, когда он еще не успел вынести все детали, его действия подлежат квалификации как покушение на хищение на сумму, составляющую стоимость всех запасных частей автомобиля, а не на сумму, образующую стоимость похищенных деталей. В случае же, если работник магазина, пользуясь бесконтрольностью, систематически выносит продукты на небольшие суммы, ejo действия не могут быть расценены как продолжаемое преступление, а лишь как повторное мелкое хищение, даже в том случае, если совокупная стоимость продуктов образует размер, характерный для уголовно наказуемого хищения, поскольку в данном случае в сознании виновного изначально нет жесткой конкретизации желаемого результата.

Некоторые вопросы возникают при выяснении правил квалификации преступлений с альтернативными действиями (актами бездействия). При наличии в статье нескольких альтернативно указанных действий (актов бездействия) совершение хотя бы одного из них является достаточным для квалификации преступления как оконченного. В то же время совершение нескольких перечисленных в диспозиции действий также образует одно преступление, совокупности преступлений не образуется.

Какой должна быть квалификация действий лица, которое совершило одно или несколько из числа перечисленных действий, а какое-либо из действий не смогло довести до конца, например, приобрело, хранило, перевозило боеприпасы, а потом пыталось их сбыть, но было задержано? И в литературе, и в судебной практике подобные ситуации предлагается квалифицировать как оконченное преступление, т. е. по ч. 1 ст. 222 УК. Квалификация в подобной ситуации приобретения, хранения и перевозки боеприпасов по ч. 1 ст. 222 УК, а покушения на сбыт по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 222 УК приводила бы к нарушению логики дифференциации уголовной ответственности, поскольку при квалификации преступления как оконченного наказание назначается в пределах санкций ч. 1 ст. 222 УК, при назначении же наказания по совокупности требовалось бы применение ст. 69 УК, что привело бы к тому, что более опасный преступник, выполнивший полностью несколько альтернативных в составе преступления действий, получает преимущество перед менее опасным преступником, который одно из действий выполнил не в полном объеме.

Интерес представляет выяснение вопроса о том, возможна ли квалификация преступления как неоконченного, если виновному не удалось осуществить свое намерение о совершении преступления с квалифицированным составом. Если сознанием виновного охватываются квалифицирующие признаки, относящиеся к объекту и объективной стороне преступления, и его умысел был направлен на совершение преступления с этими квалифицирующими обстоятельствами, квалификация производится по направленности умысла. Так, если виновный хотел убить беременную женщину, однако это ему не удалось по причинам, от него не зависящим, необходима квалификация содеянного как покушение на убийство беременной женщины (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 УК). Если виновный собирался совершить кражу в крупном размере, однако в нужное время в нужном месте имущества в крупном размере не оказалось, и он украл имущество на меньшую сумму, содеянное подлежит квалификации как покушение на хищение в крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158 УК).

Однако, если при этом тяжесть последствий определяется законодателем определенными рамками и лицо не выходит за установленные законом рамки, квалификация необходима как оконченного преступления. Так, хищение является крупным, если его размер превышает 250 тыс. рублей, но не более 1 млн. рублей. Если умысел виновного был направлен на хищение, предположим, 750 тыс. рублей, а он украл лишь 500 тыс. рублей, т. е. свой умысел не реализовал, однако содеянное все равно укладывается в установленные законом рамки от 250 тыс. до 1 млн. рублей, содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление в крупном размере.

Если же квалифицирующий признак предусмотрен в законе в качестве цели деяния, недостижение указанной цели не превращает преступление в неоконченное. Так, если виновный намеревался при совершении разбойного нападения завладеть имуществом в особо крупном размере, однако ему это не удалось, содеянное подлежит квалификации как оконченное преступление по п. «б» ч. 4 ст. 162 УК, в которой завладение имуществом в особо крупном размере предусмотрено в качестве цели. В то же время действующая редакция ст. 162 УК приводит к тому, что если умысел виновного был направлен на совершение разбойного нападения в крупном размере, однако он не был реализован, содеянное следует квалифицировать как покушение на совершение разбоя в крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 162 УК), поскольку в ч. 3 ст. 162 УК крупный размер указан не в качестве цели действия виновного, а в качестве последствия.

Недостижение цели, предусмотренной в качестве конструктивного признака состава, также не свидетельствует о неоконченности преступления. Так, обязательным признаком состава захвата заложников является понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условие освобождения заложника. Поскольку требования в рассматриваемом составе захвата заложника являются целью действий виновного, недостижение этих целей, непредъявление требований не влияет на квалификацию преступления в качестве оконченного. Предположим, если лицо, захватившее заложников, не успело выдвинуть требования властям в силу того, что было задержано правоохранительными органами, деяние также следует квалифицировать как оконченное преступление.

Возможны ситуации, когда приготовительные действия носят такой характер, что они образуют состав самостоятельного оконченного преступления. Это имеет место в тех случаях, когда производится приготовление к совершению одного преступления, в то же время виновный совершает посягательство на какой-либо иной объект уголовно-правовой охраны. Например, если виновный при приготовлении к совершению убийства совершает хищение огнестрельного оружия, чтобы с его помощью совершить убийство, содеянное подлежит квалификации по Совокупности преступлений за оконченное хищение оружия (ст. 226 УК) и приготовление к совершению иного преступления (п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»).

В ч. 6 ст. 35 УК сформулировано следующее правило квалификации преступлений: «Создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса, влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана». В данном случае имеется в виду квалификация содеянного, не подпадающего под признаки создания незаконного вооруженного формирования, банды, преступного сообщества (преступной организации) и экстремистской организации, которые специально упомянуты в ст. 208–210, 282 УК как оконченные составы преступления.

При неоконченной преступной деятельности возможен добровольный отказ виновного от доведения преступления до конца. При этом в соответствии с ч. 3 ст. 31 УК лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления.

Законодатель допускает возможность добровольного отказа на любой стадии неоконченного преступления. Теория уголовного права исходит из того, что добровольный отказ всегда возможен при приготовлении к преступлению и при неоконченном покушении на преступление. При оконченном покушении добровольный отказ возможен тогда, когда имеется разрыв во времени между совершенными действиями и наступлением задуманного преступного результата. Если в таком случае виновный вмешивается в развитие причинной связи и не допускает преступных последствий, речь идет о добровольном отказе от совершения преступления. При этом правила квалификации добровольного отказа при оконченном покушении полностью вписываются в положения, предусмотренные ч. 3 ст. 31 УК. Так, если виновный хотел убить своего недруга путем поджога его дома, однако, услышав крики жертвы о помощи, отказался от своего намерения и затушил дом, содеянное подлежит квалификации лишь как умышленное уничтожение имущества путем поджога по ч. 2 ст. 167 УК, но не как покушение на убийство.

Резюмируя сказанное, можно сформулировать следующие правила квалификации неоконченной преступной деятельности.

1. Квалификация неоконченного преступления должна отражать ту стадию, на которой преступление было прервано, т. е. содержать ссылку не только на ст. 30 УК, но и на конкретную часть ст. 30 УК.

2. Если при квалификации преступления не установлен прямой умысел, деяние не может быть расценено как приготовление к преступлению или покушение на него.

3. Каждая последующая стадия совершения преступления поглощает предыдущую и не требует самостоятельной квалификации.

4. Квалификация содеянного как покушения при наличии прямого определенного умысла возможна.

5. При ненаступлении последствий в преступлении с неопределенным умыслом содеянное квалифицируется как покушение на преступление с наименее опасными из всех желаемых последствий.

6. В преступлении с двумя формами вины, в которых основной состав сформулирован по типу формальных, возможно покушение на преступление.

7. При неоконченной, преступной деятельности квалификация производится по направленности умысла виновного. Если при покушении на преступление в содеянном наличествуют признаки менее опасного преступления, отражающего частичную реализацию умысла виновного, квалификаций по совокупности преступлений не требуется.

8. В преступлениях с формальным составом квалификация содеянного как покушения возможна в случаях совершения виновным лишь части действий, образующих объективную сторону преступлений.

9. Продолжаемое преступление квалифицируется как оконченное с момента совершения последнего из всех преступных действий, направленных к единой цели.

10. Совершение хотя бы одного из действий, альтернативно указанных в диспозиции статьи, в полном объеме исключает уголовно-правовую оценку как покушение на преступление другого из них, выполненного лишь частично.

11. Если виновный не осуществил свое намерение о совершении преступления с квалифицирующим признаком, относящимся к объекту или объективной стороне преступления, деяние должно квалифицироваться как неоконченная преступная деятельность (приготовление или покушение) с этим квалифицирующим признаком.

12. Если конструктивный или квалифицирующий признак представляет собой цель деяния, ее недостижение не может свидетельствовать о неоконченности преступления.

13. Если приготовление к совершению преступления образует состав самостоятельного оконченного преступления, содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений.

14. Создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части настоящего Кодекса, требует квалификации как приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

15. Деяние лица, добровольно отказавшегося от доведения преступления до конца, подлежит уголовно-правовой квалификации в том случае, если фактически совершенное им содержит иной состав преступления.

 

§ 2. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии

Согласно ст. 32 УК «соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». Соучастие не создает каких-либо особых оснований уголовной ответственности, поэтому положения ст. 8 УК в полной мере распространяются на преступления, совершенные в соучастии. Исходя из этого положения, при привлечении каждого из соучастников к уголовной ответственности должно быть установлено, что лицо принимало участие в совершении конкретного преступления, т. е. деяния, прямо предусмотренного в качестве преступления в Особенной части УК. Как следует из определения соучастия, для его наличия необходимо участие в преступлении как минимум двух лиц, обладающих признаками субъекта преступления. В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» отмечено, что «совершение преступления с использованием Лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия». Действующее уголовное законодательство и наука уголовного права исходят из того, что соучастие возможно лишь в умышленных преступлениях. Употребление законодателем в определении соучастия в ст. 32 УК два раза слова «умышленное» указывает на то, что соучастие возможно при совершении лишь умышленного преступления при умышленном объединении усилий двух или более лиц для достижения преступного результата.

Причинение общественно опасных последствий совместными неосторожными действиями двух или более лиц в литературе получило наименование неосторожного сопричинения, что в законодательстве в настоящее время отражения не нашло.

Квалификация преступлений, совершенных в соучастии, непосредственно связана с выяснением вопросов о формах и видах соучастия, которые относятся к числу наиболее дискуссионных в уголовном праве. При рассмотрении правил квалификации преступлений, совершаемых в соучастии, будем исходить из позиции, что виды соучастия выделяются в зависимости от характера выполняемых соучастниками функций. К ним относится простое (соисполнительство) и сложное соучастие (соучастие с распределением ролей). В простом соучастии (соисполнительстве) в зависимости от степени согласованности действий соучастников можно выделить следующие формы соучастия: группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация).

При соучастии в преступлении с распределением ролей лишь исполнитель является лицом, непосредственно совершившим преступление, выполнившим его объективную сторону. Поскольку диспозиции статей Особенной части УК описаны применительно к деяниям исполнителя, при квалификации действий исполнителя не требуется ссылка на ст. 33 УК (ч. 2 ст. 34 УК). Предложение некоторых авторов о необходимости при квалификации деяния исполнителя ссылаться на ч. 2 ст. 33 УК в законе и судебной практике поддержки не нашли.

Другие соучастники (организатор, подстрекатель, пособник) сами объективную сторону преступления не выполняют, они лишь содействуют исполнителю. Поэтому для квалификации их действий и отражения выполняемых ими функций при квалификации необходима ссылка на ст. 33 УК РФ. Специалистами отмечено, что содержащаяся в ч. 3 ст. 34 УК рекомендация о квалификации действий организатора, подстрекателя и пособника по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление со ссылкой на ст. 33 УК, является недостаточной, не отражает особенностей деяния лица, конкретный характер выполнявшихся им функций. Рекомендации квалифицировать действия соучастников со ссылкой не только на ст. 33 УК РФ, но и на ее часть содержится также в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ, например, в п. 10 постановления Пленума от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ». Практика также дает более полную, чем вытекает из закона, уголовно-правовую квалификацию поведения организатора, подстрекателя и пособника, давая ссылку не только наст. 33 УК, но на конкретную часть этой статьи, которая соответствует роли, выполняемой соучастником (организатор — ч. 3 ст. 33, подстрекатель — ч. 4 ст. 33, пособник — ч. 5 ст. 33 УК). Так, действия Д.Бачкало, признанного пособником в совершении кражи, были квалифицированы по ч. 5 ст. 33 и п. «б» ч. 3 ст. 158 УК.

Если организатор, подстрекатель или пособник одновременно является соисполнителем преступления, то его действия квалифицируются по статье Особенной части, предусматривающей ответственность за это преступление, без ссылки на ст. 33 УК (ч. 3 ст. 34 УК).

Не все случаи совершения лицом умышленного преступления совместно с другими лицами образуют соучастие. Если в совершении преступления участвовали два лица и лишь одно из них обладало признаками субъекта, т. е. достигло установленного законом возраста ответственности за это преступление и было вменяемым, соучастия не образуется. Как следует из п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», лицо, вовлекшее несовершеннолетнего, не подлежащего уголовной ответственности, в совершение преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения. Представляется, обозначение указанного лица как исполнителя является не вполне корректным, так как исполнитель появляется только при наличии соучастия, а соучастия в данном случае не образуется, подобное лицо является единолично-действующим субъектом преступления.

Признание лица соучастником преступления предполагает осознание им юридически значимых признаков преступления, совершаемого исполнителем. «Для решения вопроса об уголовно-правовой квалификации действий соучастника необходимо установить, что лицо знало не только о факте совершения преступления, но и о ряде его важнейших особенностей. В общей форме можно сказать, что это такие обстоятельства совершения преступления, которые составляют признаки состава преступления. Иными словами, все, что вменяется в вину соучастнику, должно охватываться его умыслом». Признаки, осознание которых является необходимым для квалификации деяния как совершенного в соучастии, могут относиться К любому элементу состава преступления (как к объекту, объективной стороне, так и к субъективной стороне и субъекту преступления), являться как конструктивными, так и квалифицирующими (и смягчающими, и отягчающими). Так, лицо, предоставившее оружие для совершения убийства, может быть признано пособником убийства только в том случае, если оно осознавало, что объектом преступления, которое намеревался совершить исполнитель, является именно жизнь потерпевшего, а не его, например, здоровье. Для квалификации действий соучастников хищения необходимо осознание ими способа совершения преступления, применяемого исполнителем (например, тайный, открытый, с применением насилия). Для вменения соучастнику квалифицирующего признака, относящегося к объективной стороне преступления, также необходимо его осознание. Например, подстрекателем кражи в особо крупных размерах (ч. 4 ст. 33, п. «б» ч. 4 ст. 158 УК) может быть лишь лицо, возбуждающее решимость у исполнителя совершить именно такое преступление — кражу в особо крупном размере. Пособником разбойного нападения с применением оружия (ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 162 УК) может быть признано лишь лицо, осознававшее, что в процессе совершения разбойного нападения оружие будет применено.

Так, суд первой инстанции квалифицировал действия Цуцкиридзе и Воронцова по ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 209 УК и ч. 5 ст. 33, п. «а», «б» ч. 3 ст. 162 УК, однако достоверных доказательств того, что Воронцов и Цуцкиридзе, оказывая пособничество в разбойных нападениях, совершенных другими осужденными, осознавали принадлежность последних к бандитскому формированию, в материалах дела не имелось. С учетом этого приговор в части осуждения Воронцова и Цуцкиридзе по ч. 5 ст. 33 и ч. 2 ст. 209 УК отменен с прекращением дела производством ввиду их непричастности к совершению преступления. Из приговора также исключено осуждение Воронцова и Цуцкиридзе по ч. 5 ст. 33 и п. «а» ч. 3 ст. 162 УК, предусматривающих ответственность за пособничество в совершении разбоя организованной группой.

Вопрос о правилах квалификации совершенных в соучастии преступлений, в которых роль конструктивного или квалифицирующего признака выполняют факультативные признаки субъективной стороны (мотив и цель), по-разному решается в литературе. Так, по мнению Л.Д. Гаухмана, «различие мотивов преступного поведения соучастников может повлечь квалификацию их действий по разным статьям УК, например, при убийстве, когда подстрекатель руководствуется мотивом ревности, а исполнитель, которому обещано вознаграждение, — корыстным мотивом. В данном случае подстрекатель понесет ответственность по ст. 33 и ч. 1 ст. 105, а исполнитель — по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ». Однако представляется более правильной при квалификации подобных ситуаций позиция других авторов, утверждающих, что «для одинаковой квалификации действий исполнителя и других соучастников, не требуется совпадения мотивов и целей, усиливающих ответственность (а по нашему мнению, — А.К. — и определяющих ее), но обязательной является осведомленность других соучастников о том, что исполнитель преступления совершает его по указанным в законе мотивам либо со специальной целью. Например, действия лица, помогающего совершить убийство, должны квалифицироваться как пособничество убийству из корыстных побуждений, если их наличие у исполнителя охватывалось сознанием пособника, хотя сам пособник действовал из ревности или мести». Несовпадение мотивов и целей, являющихся не квалифицирующими, а конструктивными признаками состава преступления при соучастии, можно проиллюстрировать на следующем примере. Так, если А, оказавший Б помощь в убийстве государственного деятеля в целях прекращения его государственной деятельности, сам при этом руководствовался личными неприязненными отношениями, возникшими на почве владения соседними дачными участками, его действия должны квалифицироваться как пособничество к посягательству на жизнь государственного или общественного деятеля (ч. 5 ст. 33, ст. 277 УК), а не как пособничество простому убийству (ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 105 УК). Представляется, подход к квалификации подобных ситуаций должен быть единым. «Квалификация действий единолично действующего лица осуществляется только по статье Особенной части УК за совершенное им преступление. При выполнении преступления несколькими лицами часть функций единолично действовавшего лица теперь распределяется между несколькими». «Действия исполнителя составляют «целое», а действия соучастников — «часть» действий исполнителя. Если исполнитель совершил преступление с определенными мотивами или целями, являющимися конструктивным или квалифицирующим признаком («целое»), действия соучастника, осознававшего эти мотивы и цели, следует квалифицировать в качестве соучастия в преступлении с этим мотивом или целью.

Что же касается влияния на квалификацию поведения соучастников признаков, относящихся к субъекту преступления, оно зависит от характера этих признаков. По мнению А.А. Пионтковского, признаки, относящиеся к личности исполнителя, могут быть двух видов. Первые из них, хотя и относятся к личности исполнителя, тем не менее характеризуют повышенную или пониженную общественную опасность совершенного преступления. Так, то обстоятельство, что лицо занимает государственную должность Российской Федерации, характеризует его личность, однако получение таким лицом взятки существенно повышает степень общественной опасности этого преступления (ч. 3 ст. 290 УК) по сравнению с получением взятки должностным лицом, не занимающим подобную должность (ч. 1 ст. 290 УК). Другие же признаки не влияют на степень опасности самого деяния и относятся исключительно к личности данного конкретного преступника, указывая на ее более или менее высокую социальную опасность. До внесения изменений в УК Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162 к таким признакам, носящим сугубо личный характер, можно было отнести Неоднократность, судимость. В настоящее время в уголовном законе квалифицирующих признаков, носящих сугубо личный характер и не влияющих на степень общественной опасности совершенного деяния, не осталось. Вместе с тем в ряде составов имеются конструктивные признаки, относящиеся лишь к личности виновного, указывающие на ее меньшую социальную опасность и позволяющие отнести эти преступления к числу составов со смягчающими обстоятельствами. Так, и убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК), и убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК) относятся к числу привилегированных составов не из-за меньшей степени общественной опасности совершенного деяния. И в том, и в другом случае последствием является смерть человека, а при квалификации по ст. 106 УК потерпевшим является новорожденный, т. е. лицо, находящееся в беспомощном состоянии. Смягчение ответственности при совершении этих преступлений объясняется особым состоянием, матери после рождения ребенка или состоянием внезапно возникшего сильного душевного волнения, которое также носит сугубо личный характер. Распространение признаков, имеющих сугубо личный характер, на других соучастников невозможно и не может смягчить их ответственности, поэтому, например, действия лица, помогавшего матери в убийстве ее ребенка сразу после родов, квалифицируются не как пособничество убийству матерью новорожденного ребенка (ч. 5 ст. 33, ст. 106 УК), а по ч, 5 ст. 33, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК. Таким образом, обстоятельства, смягчающие наказание лишь исполнителя преступления, не распространяются на других соучастников. В то же время обстоятельства, относящиеся к личности исполнителя, но тем не менее характеризующие общественную опасность совершенного деяния, учитываются при квалификации действий других соучастников, умыслом которых эти обстоятельства охватывались. Так, действия лица, подстрекавшего родителя на вовлечение ребенка последнего в совершение преступления, следует квалифицировать по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 150 УК как подстрекательство родителя на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. То обстоятельство, что вовлекающим является родитель ребенка, существенно повышает степень общественной опасности этого преступления в целом, так как может причинить больший ущерб объекту уголовно-правовой охраны — нравственному развитию несовершеннолетнего.

Квалифицирующие обстоятельства, характеризующие действия организатора, подстрекателя и пособника, имеют значение для квалификации действий лишь тех из них, к которым они относятся, и не вменяются в вину остальным соучастникам. Так, если подстрекатель склонял исполнителя к совершению убийства общеопасным способом, а исполнитель же умышленно избрал способ, не обладающий такими признаками, действия подстрекателя следует квалифицировать по ч. 5 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105, действия же исполнителя — по ч. 1 ст. 105 УК.

Если исполнитель по причинам, от него не зависящим, не довел задуманное совместно с другими соучастниками преступление до конца, его действия квалифицируются как приготовление (если преступление относится к тяжким или особо тяжким) или покушение на преступление. Действия других соучастников следует квалифицировать со ссылкой на соответствующие части ст. 33 и 30 УК. Едва ли можно согласиться с мнением Р.А. Сабитова о том, что действия лица, «заказавшего» убийство другого человека, в случае неудавшегося исполнения квалифицируется по ст. 30 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК. Такая квалификация не отражает роль подстрекателя в совершении преступления. Представляется, квалификация должна быть по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

Так, действия Оболонского, организовавшего совершение разбойного нападения Карловым и Юдиным, которое, однако, не удалось довести до конца, поскольку автомашина, в которой находились последние, была задержана работниками ГАИ, были квалифицированы по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33 и п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК.

Если подстрекателю не удалось склонить другое лицо к совершению преступления, имеет место так называемое неудавшееся подстрекательство к совершению преступления. Его действия должны квалифицироваться как приготовление к этому преступлению в соответствии с п. 5 ст. 34 УК. «Поскольку реально отсутствует количественный признак соучастия, то юридически соучастия нет, нет и подстрекателя. Поэтому при неудавшемся подстрекательстве ответственность наступает только за приготовление к преступлению, причем ответственность возможна лишь при попытке склонить лицо к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления».

Общие правила квалификации преступлений со специальным субъектом, совершенных в соучастии, изложены в ч. 4 ст. 34 УК, в соответствии с которыми исполнителем преступления со специальным субъектом может быть лишь лицо, обладающее специальными признаками, а квалификация действий иных лиц, не обладающих признаками специального субъекта, участвовавших в совершении преступления, возможна лишь со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК как организатора, подстрекателя либо пособника. Особенности квалификации преступлений со специальным субъектом, совершаемых в соучастии, были подробно рассмотрены в § 4 гл. 3 работы «Квалификация по признакам субъекта преступления», поэтому еще раз на данном вопросе останавливаться не будем. Напомним лишь, что положение ч. 4 ст. 34 УК не носит универсального характера, а также то, что признаки специального субъекта вменяются другим соучастникам преступления лишь при осознании ими наличия этих признаков.

При простом соучастии (соисполнительстве) каждый соучастник, являясь соисполнителем, совершает действия, которые в совокупности с действиями других соучастников образуют состав преступления. Формами простого соучастия (соисполнительства) следует считать охарактеризованные в ст. 35 УК в порядке повышения степени организованности и, следовательно, общественной опасности, группу лиц, группу лиц по предварительному сговору, организованную группу и преступное сообщество (преступную организацию). Давая в ч. 1 ст. 35 УК определение группы лиц, законодатель всех участников группы называет исполнителями. Представляется, положение о том, что все члены группы являются соисполнителями, распространяется на все формы соучастия вне зависимости от степени организованности группы, в том числе и на преступное сообщество, которое в соответствии с ч. 4 ст. 35 УК является сплоченной организованной группой. Совершение преступления с использованием любой формы соучастия представляет собой групповое преступление, при котором виновные совместно совершают общее для них «преступное дело» и поэтому являются соисполнителями преступления вне зависимости от конкретных функций, выполняемых ими при совершении преступлений.

То обстоятельство, что совершение преступления преступной группой не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК, неоднократно подчеркивалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Так, п. 10 постановления от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» содержит положение о том, что при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору содеянное соучастниками является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК. В соответствии с п. 15 этого же постановления при признании преступлений, совершенными организованной группой, действия всех соучастников, независимо от их роли в содеянном, подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК.

Так, Президиум Верховного Суда РФ указал, что заранее согласованные с Трояновым действия Смирнова, направленные на совершение разбоя, связанные с оказанием помощи непосредственному исполнителю разбоя, правильно расценены судом как соисполнительство разбойному нападению. Если участник совершения преступления в соответствии с распределением ролей совершал согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в помещение, но по заранее состоявшейся договоренности подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершенного преступления), содеянное им является соисполнительством и в силу части 2 ст. 34 УК не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК. В связи с этим нельзя признать обоснованными доводы жалобы адвоката о квалификации действий Смирнова со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК.

Квалификация соучастия в преступной группе зависит от характера его регламентации в Особенной части УК, при этом ссылка на ч. 2 ст. 33 УК не требуется.

Если в статье Особенной части УК имеется указание на соответствующую форму соучастия, деяние квалифицируется по тому пункту или части статьи, где это указано. При этом соответствующий пункт и часть статьи могут содержать указание как на одну, так и на несколько форм соучастия. Так, по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК квалифицируется умышленное причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; по пункту «а» ч. 2 ст. 163 УК — вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а по п. «а» ч. 3 ст. 163 УК — вымогательство, совершенное организованной группой. Действия Харченко, признанного виновным в совершении 7 сентября 1999 г. разбойного нападения в составе организованной группы, были квалифицированы по п. «а» ч. 3 ст. 162 (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ в ред. ФЗ от 8 декабря 2003 г. №-162 ФЗ).

Если статья Особенной части УК не содержит квалифицирующего признака, указывающего на совершение преступления преступной группой, при отсутствии иных квалифицирующих признаков содеянное квалифицируется по признакам основного состава преступлений.

Если статья Особенной части УК не содержит указания на определенную форму соучастия в преступной группе, но предусматривает более опасную форму, деяние при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по признакам основного состава преступления. Так, ст. 188 УК предусматривает в качестве квалифицирующего признака контрабанды лишь совершение ее организованной группой (ч. 4). В случае совершения преступления, предположим, группой лиц по предварительному сговору, содеянное при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по ч. 1 ст. 188 УК.

Если в статье Особенной части УК не указано на определенную форму соучастия, но в качестве квалифицирующего признака указана менее опасная форма, содеянное при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по тому пункту или части статьи, где отражена эта менее опасная форма, поскольку наличие любой формы соучастия предполагает совершение преступления преступной группой, что и должно быть отражено при квалификации преступления. Так, ст. 194 УК — уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица, содержит в качестве квалифицирующего признака указание лишь на одну форму соучастия — группу лиц По предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 194 УК). В случае (Совершения этого преступления организованной группой квалификация должна быть произведена по п. «а» ч. 2 ст. 194 УК.

Если факт создания организованной группы образует признаки самостоятельного состава преступления (ст. 208, 209 и 239 УК), содеянное подлежит квалификации по этим статьям. В случае же совершения участниками этих организованных групп действий, образующих самостоятельные составы преступлений, необходима квалификация по совокупности преступлений (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»). Так, при совершении членами банды похищения человека необходима квалификация по совокупности ст. 209 и п. «а» ч. 3 ст. 126 УК.

Если факт создания организованной группы не предусмотрен в Особенной части УК в качестве самостоятельного состава преступления, ее создание в соответствии с ч. 6 ст. 35 УК следует квалифицировать как приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

Совершение преступлений преступным сообществом (преступной организацией) не предусмотрено законом в качестве квалифицирующего признака отдельных составов преступлений. Сам факт создания преступного сообщества образует самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК. Каждое преступление, совершаемое преступным сообществом, требует самостоятельной уголовно-правовой квалификации.

Так, Московским городским судом 21 февраля 2002 г. осуждены: Хизриева и Квашенко по ч. 1 ст. 210 и по п. «а» ч. 3 ст. 159 УК, а Стаканова, Бородина и Загарийчук по ч. 2 ст. 210 и по п. «а» ч. 3 ст. 159 (ч. 4 ст. 159 УК в ред. ФЗ от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ). В тех случаях, когда членами преступного сообщества совершаются преступления, диспозиции которых содержат квалифицирующий признак «совершение деяния организованной группой», квалификация производится с использованием этого квалифицирующего признака, так как преступное сообщество является видом организованной группы, что и должно найти отражение в квалификации.

При совершении преступлений в соучастии возможны ситуации, когда лицо, не являясь членом преступной группы, тем не менее оказывает ей содействие или подстрекает другое лицо или группу лиц к созданию преступной группы для совершения конкретных преступлений. При этом происходит сочетание простого соучастия в одной из предусмотренные законом форм и соучастие с распределением ролей. При квалификации подобных действий необходима ссылка на ту часть ст. 33 УК, которая соответствовала выполняемой соучастником роли и квалификация по той части статьи Особенной части УК, которая в качестве квалифицирующего признака предусматривает ту или иную форму соучастия. Так, если А и Б по предварительному сговору совершили кражу, а В, не принимая непосредственного участия в совершении преступления, предоставил им машину для транспортировки похищенного, действия А и Б следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как кража группой лиц по предварительному сговору, а действия В по ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как пособничество группе лиц в совершении кражи. О необходимости такой квалификации неоднократно указывалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Например, в п. 15 постановления «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указано, что, если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосредственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке к совершению преступления (либо в их осуществлении), его действия следует квалифицировать как соучастие в совершении преступлений организованной группой со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК. Согласно п. 10 постановления «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм», «действия лиц, не состоявших членами банды и не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие банде в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ».

При совершении преступления группой лиц, лишь одно из которых обладает признаками субъекта, квалификация его деяний с ист пользованием квалифицирующего признака, отражающего ту или иную форму соучастия, невозможна. Так, если в изнасиловании принимали участие три человека, два из которых являлись малолетними, квалификация действий лица, подлежащего уголовной ответственности, при отсутствии иных квалифицирующих признаков возможна лишь по ч. 1 ст. 131 УК РФ.

Вопрос о квалификации подобных ситуаций ранее решался иначе, Так, в п. 9 постановления от 22 апреля 1992 г. № 4 изнасилование отнесено к групповому «независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости… или по другим, предусмотренным законом основаниям». С принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», где в п. 9 указано, что «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст, 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия», а в еще большей мере постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», где в п. 12 содержится положение, что «в случае совершения кражи несколькими лицами без предварительного сговора, их действия следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ по признаку «группа лиц», если при совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу ст. 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное», можно констатировать, что позиция Пленума Верховного Суда РФ по поводу правил квалификации преступлений, совершенных группой лиц, где лишь один из участвовавших обладает признаками субъекта преступления, изменилась. Нам это представляется вполне оправданным. Для соучастия необходимо наличие как минимум двух лиц, обладающих признаками субъекта преступления. Если такое лицо одно, то, соответственно, соучастия не образуется, и невозможно вменение этому лицу квалифицирующих признаков, отражающих совершение преступления при наличии преступной группы. В связи с изложенным едва ли можно согласиться с позицией Президиума Верховного Суда РФ, отраженной в постановлении по делу Прокопьева, действия которого были квалифицированы судом по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК как убийство, совершенное группой лиц.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ указал на необходимость переквалификации действий Прокопьева с п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК на ч. 1 ст. 105 УК, мотивируя свое решение тем, что органы следствия и суд, квалифицируя действия осужденного как совершение убийства группой лиц, не учли, что преступление Прокопьев совершил совместно с лицом, которое признано невменяемым в отношении к инкриминированному ему деянию. Президиум Верховного Суда Российской Федерации оставил надзорное представление без удовлетворения, указав, что по смыслу закона (ст. 35 УК РФ) убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них. Доводы же, изложенные в надзорном представлении, не основаны на законе. Думается, такой подход свидетельствует о том, что Президиум Верховного Суда РФ постарался избежать выяснения вопроса о связи вменения квалифицирующего признака «группа лиц» и наличия соучастия, неоправданно применив такой квалифицирующий признак в ситуации, где соучастие отсутствует.

В то же время при совершении преступления группой, предположим, состоящей из двух лиц, одно из которых обладает уголовно-правовым иммунитетом или впоследствии было по другим оснований ям освобождена от уголовной ответственности, действия другого соучастника квалифицируются как групповое преступление.

При совершении преступления исполнителем могут быть совершены общественно опасные действия, выходящие за рамки общего замысла соучастников, т. е. эксцесс исполнителя (ст. 36 УК). Такой эксцесс возможен как при соучастии с распределением ролей, так и при соисполнительстве. За эксцесс исполнителя, согласно ст. 36 УК, другие соучастники уголовной ответственности не подлежат. Это объясняется тем, что при выходе исполнителя за рамки общего замысла преступление перестает быть совместным для соучастников. Утрачивается субъективная связь между соучастниками, наступивший результат также не является совместным для них. Получается, что при эксцессе исполнитель совершает преступление без участия других лиц.

При эксцессе одного лица во время совершения преступления действия других лиц квалифицируются в соответствии с направленностью их умысла исходя из принципа субъективного вменения. Так, если в процессе разбойного нападения А нанес удар ножом потерпевшему, что не охватывалось умыслом Б, действия А следует квалифицировать по ч. 2 ст. 162 УК, действия же Б по ч. 1 этой статьи. Правило квалификации по направленности умысла при эксцессе исполнителя распространимо на любые ситуации выхода исполнителя за пределы совместного умысла. Так, если исполнитель добровольно совершил менее тяжкое преступление, чем то, о котором было достигнуто соглашение, то его действия квалифицируются по статье УК, предусматривающей ответственность за фактически им совершенное, а действия организатора, подстрекателя и пособника как приготовление к более тяжкому преступлению. Если исполнитель совершил другое неоднородное преступление, о совершении которого не было достигнуто соглашения между соучастниками, действия исполнителя квалифицируются по фактически им содеянному, а действия других соучастников квалифицируются как неудавшееся соучастие — приготовление к преступлению. Так, если между исполнителем и пособником была достигнута договоренность о совершении разбоя, а исполнитель совершил убийство, то действия исполнителя следует квалифицировать как убийство, а действия пособника — как приготовление к разбойному нападению — ч. 3 ст. 30, ст. 162 УК.

Военная коллегия изменила приговор Московского окружного военного суда, который признал Мацко виновным наряду с другими преступлениями в разбое, совершенном с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжких телесных повреждений, с проникновением в жилище, а Ширяева — в разбое с проникновением в жилище. Суд признал в приговоре, что Мацко и Ширяев предварительно договорились тайно похитить имущество К, проникнув в его жилище. Совершив убийство К из корыстных побуждений, Мацко вышел за пределы состоявшегося сговора. Ширяеву об убийстве известно не было, он в применении насилия не участвовал и не видел происшедшего. Поэтому действия Ширяева, совершившего тайное хищение имущества с проникновением в жилище уже после применения Мацко насилия к К, следовало квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК.

Дискуссионным в теории и на практике является вопрос о вменении квалифицирующего признака «по предварительному сговору группы лиц» при эксцессе исполнителя. Представляется, поскольку при эксцессе исполнителя совершенное преступление фактически не является совместным, т. е. соучастия не образуется, вменение квалифицирующего признака «по предварительному сговору группой лиц» невозможно.

Подведем итоги сказанному и сформулируем правила квалификации преступлений, совершенных в соучастии.

1. При соучастии с распределением ролей действия исполнителя квалифицируются без ссылки на ст. 33 УК.

2. При квалификации действий организатора, подстрекателя и пособника необходима ссылка на ст. 33 УК с указанием конкретной части этой статьи, соответствующей выполняемой лицом роли.

3. Если организатор, подстрекатель или пособник одновременно является соисполнителем преступления, то его действия квалифицируются по статье Особенной части, предусматривающей ответственность за это преступление, без ссылки на ст. 33 (ч. 3 ст. 34 УК).

4. Действия лица, использовавшего для совершения преступления другое лицо, не обладающее признаками субъекта преступления, квалифицируются как совершенные единолично действующим субъектом преступления.

5. Конструктивный и, квалифицирующий признаки преступления, совершенного исполнителем, имеющие как объективный, так и субъективный характер, учитываются при квалификации действий всех соучастников, сознанием которых они охватывались, за исключением признаков, относящихся исключительно к личности исполнителя.

6. Квалифицирующие обстоятельства, относящиеся к организатору, подстрекателю и пособнику, имеют значение для квалификации действий лишь тех из них, к которым они относятся, и не вменяются в вину остальным соучастникам.

7. В случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам действия других соучастников следует квалифицировать со ссылкой на соответствующие части ст, 33 и 30 УК.

8. Если подстрекателю не удалось вовлечь другое лицо в совершение преступления, его действия следует квалифицировать как приготовление к преступлению — по ч. 1 ст. 30 и соответствующей статье Особенной части УК.

9. Действия лиц, непосредственно участвовавших в совершении преступления со специальным субъектом, как правило, квалифицируются со ссылкой на соответствующие части ст. 33 УК как действия организатора, подстрекателя или пособника.

10. При совершении преступления преступной группой не требуется ссылка на ч. 2 ст. 33 УК.

11. Если в статье Особенной части УК указано в качестве квалифицирующего признака на соответствующую форму соучастия, квалификация производится по тому пункту и части статьи, где это отражено.

Если статья Особенной части УК не содержит квалифицирующего признака, отражающего форму соучастия, квалификация производится по признакам основного состава преступления.

Если в статье Особенной части УК не указана определенная форма соучастия, но предусмотрена более опасная, деяние квалифицируется по признакам основного состава преступления.

Если в статье Особенной части УК не указана определенная форма соучастия, но предусмотрена менее опасная форма, деяние квалифицируется по тому пункту и части статьи, где отражена эта форма соучастия.

12. Если факт создания организованной группы образует признаки самостоятельного состава преступления (ст. 208, 209, 239 УК), содеянное подлежит квалификации по этим статьям, а в случае совершения Членами организованной группы преступлений, образующих самостоятельные составы, — по совокупности преступлений.

13. Если создание организованной группы не предусмотрено в Особенной части УК в качестве самостоятельного состава преступления, создание организованной группы следует квалифицировать как приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

14. Факт создания преступного сообщества (преступной организации) квалифицируется по ст. 210 УК РФ. Совершаемые преступным сообществом иные преступления квалифицируются самостоятельно по совокупности со ст. 210 УК.

15. Действия лиц, не являющихся членами преступной группы, но содействовавших ее деятельности, следует квалифицировать как соучастие преступной группе по соответствующей части ст. 33 УК РФ и статье, предусматривающей ответственность за совершение преступления преступной группой.

16. Квалификация преступления, совершенного группой лиц, лишь одно из которых обладает признаками субъекта преступления, производится без использования квалифицирующего признака, отражающего совершение преступления преступной группой.

17. При эксцессе исполнителя действия других, соучастников квалифицируются в соответствии с направленностью их умысла. Квалифицирующие признаки, отражающие совершение преступления преступной группой, при этом не вменяются.

 

§ 3. Квалификация при совокупности преступлений

Реформирование уголовного законодательства, произведенное Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162, привело к исключению неоднократности как института Общей части УК РФ, отказу от неоднократности и специального рецидива как квалифицирующих признаков в Особенной части УК и, соответственно, к новой трактовке понятия совокупности преступлений. Изменения, внесенные в ст. 17 УК Федеральным законом от 21 июля 2004 г. № 73, также существенным образом оказали влияние на определение правил квалификации при совокупности преступлений. Действующее уголовное законодательство содержит регламентацию двух форм множественности — совокупности и рецидива преступлений, и лишь наличие совокупности преступлений оказывает влияние на их квалификацию.

Согласно ч. 1 ст. 17 УК совокупностью преступлений признается совершение лицом двух или более преступлений, ни за одно из которых оно не было осуждено. Этот вид совокупности, получивший в науке и практике название «реальной совокупности» преступлений, характеризуется осуществлением лицом несколькими действиями (актами бездействия) двух или более составов различных преступлений. После исключения из Уголовного кодекса неоднократности преступлений реальная совокупность охватывает не только разнородные и однородные, но и тождественные преступления. Общее правило квалификации преступных деяний при их реальной совокупности состоит в том, что каждое из совершенных преступлений квалифицируется по самостоятельной статье (пункту, части статьи) Особенной части УК.

Характеристика второго вида совокупности преступлений — «идеальной совокупности» — в законе приведена в ч. 2 ст. 17 УК; совокупностью преступлений признается и одно действие (бездействие), содержащее признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями Кодекса.

В идеальной совокупности могут находиться и преступления, предусмотренные разными частями статьи УК, если этими частями закреплены признаки отдельных самостоятельных преступлений, а не разновидности состава одного и того же преступления. Однако случаи возможной квалификации при идеальной совокупности содеянного по нескольким частям одной и той же статьи, содержащим признаки самостоятельных составов преступлений, распространены нечасто. Это объясняется общей концепцией построения Уголовного кодекса, когда одна статья Особенной части УК, как правило, содержит признаки лишь одного состава преступления, а если и нескольких, то таких, что невозможно их выполнение одним действием (бездействием).

Так, Никулин был осужден 26 января 2000 г. по ч. 1 и 4 ст. 222 УК за незаконное ношение газового оружия и боеприпасов к огнестрельному оружию.

Если совершенное лицом деяние содержит в себе признаки преступления, подпадающие под различные части одной статьи, которые предусматривают не самостоятельные составы преступлений, а разновидности состава одного и того же преступления, идеальная совокупность не образуется. Так, мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору в крупном размере, квалифицируется не по совокупности ч. 2 ст. 159 и ч. 3 ст. 159, а лишь по ч. 3 ст. 159 УК. Квалификация подобных ситуаций определяется не правилами квалификации при идеальной совокупности преступлений, а правилами квалификации при конкуренции уголовно-правовых норм, которые будут рассмотрены в следующем параграфе работы.

Идеальную совокупность, как правило, не образуют тождественные преступления. Исключение составляет рекомендация, предусмотренная в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», о квалификации убийства одного человека и покушения на убийство другого. При оценке подобных ситуаций, в том числе и в случаях, когда виновный имел умысел на убийство двух лиц одним действием (например, путем взрыва), Пленум предлагает независимо от последовательности преступных действий содеянное квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и пункту «а» ч. 2 ст. 105 УК. Этот вопрос уже рассматривался нами в § 1 гл. 4 работы «Квалификация неоконченной преступной деятельности». Напомним лишь, что, по нашему мнению, квалификация подобных случаев должна производиться в соответствии с направленностью умысла как покушение на убийство двух лиц (ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК), т. е. не образовывать идеальной совокупности тождественных преступлений.

Преступления, входящие в идеальную совокупность, имеют ряд общих признаков. Ими являются не только субъект преступления, но и действие или хотя бы часть действия. При этом объект преступления и форма вины могут как совпадать, так и различаться. Так, в случае отклонения действия, если виновный, стремившийся убить одно лицо, промахнулся и причинил по неосторожности смерть другому, необходима квалификация содеянного как покушение на убийство одного лица и неосторожное причинение смерти другому (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 109 УК). При этом действие и объект полностью идентичны, различается лишь форма вины. Если некто А хочет убить некоего Б путем поджога дома последнего, необходима квалификация по совокупности при наличии к тому оснований по п. «д», «е» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167 УК. В этом случае объекты преступлений различны, однако форма вины совпадает. Если лицо, взрывая машину, причиняет одному потерпевшему смерть, а другому — тяжкий вред здоровью, необходима квалификация по совокупности п. «е» ч. 2 ст. 105 и п. «в» ч. 2 ст. 111 УК. В этом случае совпадает форма вины, а объекты хотя и различны, но являются однородными (жизнь и здоровье).

Совокупность могут образовывать преступления, завершенные на различных стадиях его совершения, совершенные как единолично, так и в соучастии.

Нами были рассмотрены общие правила квалификации при совокупности преступлений. Однако ч. 1 ст. 17 УК содержит также исключения, отражающие ситуации, когда совокупность преступлений не образуется. Совершение лицом двух или более преступлений, ни за одно из которых оно не было осуждено, не признается совокупностью преступлений в случаях, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Это положение относится к случаям как реальной, так и идеальной совокупности преступлений.

Статья 17 УК построена следующим образом. В части 1 содержится общее правило по определению того, что является совокупностью преступлений — совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено. То есть общее правило — это наличие при совокупности двух или более преступлений. Часть же 2 содержит исключение из этого правила. Совокупностью преступлений признается и одно действие при определенных обстоятельствах. Сама формулировка «признается и одно действие», на наш взгляд, свидетельствует именно о том, что в ч. 2 ст. 17 УК изложено исключение из общего правила. Это исключение затрагивает лишь вопрос о количестве деяний, которые могут образовывать совокупность — одно или два (или более), и не затрагивает других характеристик совокупности преступлений, в частности того, что каждое из преступлений, входящих в совокупность, требует самостоятельной квалификации. Таким образом, все положения, относящиеся к ч. 1 ст. 17 УК, излагающей общие правила, относятся и к исключению, изложенному в ч. 2 ст. 17 УК, что позволяет прийти к выводу, что и при реальной, и при идеальной совокупности преступлений, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, совокупность преступлений не образуется.

В связи с изложенными соображениями едва ли можно согласиться с мнением Л.Д. Гаухмана об относимости положения о том, что совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание, только к случаям реальной совокупности преступлений.

Под исключение, изложенное в ч. 1 ст. 17 УК, в действующем уголовном законодательстве подпадают следующие ситуации:

1) совершение преступления в отношении двух или более лиц;

2) совершение преступления, сопряженного с другим преступлением.

1. Совершение преступления в отношении двух или более лиц как квалифицирующий признак предусмотрено в ряде статей Особенной части УК, например, п. «а» ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 107, п. «б» ч. 3 ст. 111, ч. 2 ст. 121 УК и др. Вменение этого квалифицирующего признака возможно как при единстве умысла на совершение преступления в отношении двух или более лиц, так и при отсутствии такового. Это могут быть ситуации, когда:

1) одним действием и, естественно, при едином умысле совершается преступление в отношении двух лиц (например, одновременное похищение двух человек);

2) совершение в разное время в отношении разных лиц деяний, охватываемых единым умыслом (например, убийство лицом двух своих конкурентов, проживающих в разных районах города);

3) совершение в разное время самостоятельных преступлений, не охватываемых единым умыслом (например, заражение венерической болезнью одного сексуального партнера, а через некоторое время другого).

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 6 апреля 2004 Г. приговор в отношении Степанова и Горланова изменила с учетом изменений и дополнений, внесенных в УК Федеральным законом от 8 декабря 2003 Г. В определении указано, что, поскольку из УК исключен признак неоднократности, убийство двух лиц должно быть квалифицировано не по п. «н» ч. 2 ст. 105 УК, a по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК.

Все эти преступления квалифицируются не самостоятельно, а по квалифицирующему признаку, предусматривающему совершение преступления в отношении двух лиц. Первая и вторая из изложенных ситуаций представляют собой единое преступление. Третья ситуация представляет собой учтенную законодателем реальную совокупность преступлений.

2. Совершение преступления, сопряженного с другим преступлением, имеет место в случаях, когда это обстоятельство играет роль квалифицирующего признака в норме Особенной части УК. Так, в п. «в», «з» и «к» ч. 2 ст. 105 УК речь идет о сопряженности убийства с похищением человека, захватом заложника, разбоем, вымогательством, бандитизмом, а также изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера. Совершение убийства, сопряженного с перечисленными преступлениями, следует квалифицировать не по совокупности убийства и любого из этих преступлений, а только по соответствующим пунктам ч. 2 ст. 105 УК. Такой должна быть квалификация как при учтенной законодателем идеальной совокупности преступлений (например, насильник с целью подавления сопротивления жертвы убивает ее) так и при учтенной законодателем реальной совокупности преступлений (например, насильник после совершения полового сношения убивает жертву из мести за оказанное при изнасиловании сопротивление). В обоих случаях квалификация должна производиться лишь по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК.

В связи с изложенным едва ли можно согласиться с рекомендациями Пленума Верховного Суда РФ о необходимости квалификации убийства, сопряженного с другими преступлениями, по совокупности преступлений, данными в постановлении «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», а также о необходимости квалификации убийства в процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера по совокупности п. «к» ч. 2 ст. 105 и соответствующей части ст. 131 или 132 УК (п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 131 и 132 УК РФ»),

Не образуется совокупности преступлений, если одно преступление перерастает в другое, более тяжкое преступление, т. е. если во время совершения преступления до полного его окончания происходит трансформация умысла виновного. В этом случае содеянное следует квалифицировать по статье, предусматривающей ответственность за более тяжкое преступление. Так, в соответствии с п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», «если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья либо угрозы применения такого насилия — как разбой». Действие, начатое как мелкое хулиганство, являющееся административным правонарушением (ст. 20.1 КоАП РФ), может перерасти в уголовно-наказуемое хулиганство (ст. 213 УК), если виновный, например, начав с нецензурной брани в общественном месте, потом вытащил нож и стал им угрожать окружающим. А если же он этим ножом причинит кому-либо тяжкий вред здоровью, содеянное перерастает в умышленное причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений (п. «д» ч. 2 ст. 111 УК). Совокупность преступлений в таком случае не образуется, квалификация осуществляется по статье, предусматривающей ответственность за более тяжкое преступление. Вместе с тем, если умысел виновного трансформируется лишь частично, а в другой части продолжает реализовываться виновным, необходима квалификация по совокупности преступлений. Так, если виновный при совершении вымогательства завладевает частью имущества потерпевшего немедленно, а часть требует передать в будущем под угрозой насилия, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст, 161 (или 162) и 163 УК, поскольку в данном случае образуется реальная совокупность преступлений, которая требует квалификации по двум статьям УК.

Наукой уголовного права выделен ряд сложных единичных преступлений, отграничение которых от совокупности преступлений может вызывать определенные сложности.

Составные преступления состоят из двух или нескольких самостоятельных преступлений, образующих единое преступление, ответственность за которое предусмотрена отдельной статьей УК. Так, массовые беспорядки охарактеризованы в ч. 1 ст. 212 УК как действия, сопровождающиеся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти. Составное преступление может предусматриваться признаками как основного состава (приведенный пример с массовыми беспорядками — ч. 1 ст. 212 УК), так и признаками квалифицированного состава преступления, например, п. «в» ч. 2 ст. 126 УК — похищение человека с применением насилия или с угрозой его применения. Правило квалификации единого составного преступления состоит в том, что если простые преступления, являющиеся компонентами единого составного преступления, являются менее или равными по общественной опасности, чем образующее их составное преступление, квалификаций по совокупности не требуется. Если же простое преступление, являющееся компонентом единого-составного преступления, является более общественно опасным, чем то составное преступление, в которое оно входит, необходима квалификация по совокупности преступлений. Так, если массовые беспорядки сопровождаются применением насилия вплоть до причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК), квалификация Но совокупности не требуется, так как ч. 1 ст. 212 УК предусматривает более опасное преступление (санкция от 4 до 10 лет лишения свободы), чем предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК (наказывается лишением свободы от 2 до 8 лет). В случае же, если в этой ситуации причинение тяжкого вреда здоровью повлекло по неосторожности смерть потерпевшего, необходима квалификация по совокупности ч. 1 ст. 212 и ч. 4 ст. 111 УК, так как санкция ч. 4 ст. 111 УК предусматривает наказание от 5 до 15 лет лишения свободы.

К числу составных преступлений относится бандитизм. Нужна ли квалификация по совокупности бандитизма и совершаемых бандой преступлений, а если да, то в каких случаях? В литературе по этому вопросу сформулированы различные позиции. Так, ряд авторов, опираясь на п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г; № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм», в котором указано, что «судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность создание банды, руководство и участие в ней или совершаемых ею нападениях не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ», утверждают, что поскольку «бандитизм как оконченный состав преступления не предполагает наступления определенных последствий», во всех случаях совершения бандой преступлений Необходима квалификация по совокупности ст. 209 УК РФ и соответствующих статей Кодекса.

Другая позиция состоит в том, что «совокупности преступлений не может быть, если объективная сторона второго состава, даже тяжкого преступления, как и бандитизм, выражается только в нападении, Таким образом, поглощаются составом бандитизма акты «разбойного нападения» как для завладения имуществом, так и оружием, поскольку и вооруженность, и нападение в целях завладения — это элементы бандитизма».

Бандитизм является составным преступлением. Трудности в его квалификации объясняются тем, что простые преступления, входящие в него, в отличие, например, от состава массовых беспорядков (ст. 212 УК), представлены обобщенно. Правила квалификации бандитизма при совершении бандой конкретных преступлений, на наш взгляд, должны определяться правилом квалификации составных преступлений, состоящим в том, что если простые преступления, являющиеся компонентами единого составного преступления, являются менее или в равной степени тяжкими, чем образующее их составное преступление, квалификации по совокупности не требуется. В противном же случае необходима квалификация по совокупности преступлений. При этом критерием определения сравнительной степени тяжести преступлений являются санкции (см. об этом подробнее в § 4 гл. 4 «Квалификация при конкуренции уголовно-правовых норм»). По мнению В.С. Комиссарова, при совершении бандитизма необходима квалификация по совокупности во всех случаях посягательства на более ценный объект уголовно-правовой охраны. Думается, квалификация бандитизма по совокупности с другими преступлениями необходима в тех случаях, когда посягательство на другие объекты уголовно-правовой охраны наказывается более строго, чем по ст. 209 УК, например, ч. 3 ст. 126, ч. 2, 3 ст. 205, ч. 3 ст. 206 УК. Процитированный п. 13 постановления можно трактовать таким образом, что если простые преступления, являющиеся составными частями составного преступления, «являются менее опасными, чем это составное преступление, то они не образуют самостоятельных составов преступлений, а являются именно частями составного преступления. Если же степень тяжести каких-либо частей составного преступления больше, чем степень тяжести составного преступления, такие преступления являются самостоятельными и требуют квалификации по совокупности. Вместе с тем, совершение членом банды убийства, в соответствии с ч. 1 ст. 17 УК, следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК как убийства, сопряженного с бандитизмом.

Часто в составных преступлениях одно преступление выступает способом совершения другого. В таких случаях правила квалификации те же. Если одно преступление выступает способом совершения другого, более или в равной степени опасного преступления, совокупность преступлений не образуется. Если же способ совершения преступления является более опасным, чем то преступление, ради которого он применяется, необходима квалификация по совокупности преступлений. Чаще всего таким способом является насилие (при этом фактическое содержание насилия чаще всего устанавливается исходя из анализа санкции), реже — использование служебного положения и обман или злоупотребление доверием. В соответствии с изложенным правилом, например, если для вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления используется насилие вплоть до причинения средней тяжести вреда здоровью, содеянное охватывается ч. 3 ст. 150 УК и не требует квалификаций по совокупности. В случае же причинения тяжкого вреда здоровью необходима квалификация по совокупности ч. 3 ст. 150 и соответствующей части ст. 111 УК. Так, Волков, Шишкин и Площадных были осуждены по ч. 2 ст. 162 и п, «а», «г» ч. 2 ст. 127 УК. Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление заместителя Генерального Прокурора РФ, указав, что вина всех осужденных в разбойном нападении на Краснова установлена. Вместе с тем, осужденные удерживали потерпевшего Краснова в салоне автомашины с целью подавить его сопротивление совершаемому хищению и исключить возможность обращения в правоохранительные органы, т. е. их действия по удержанию Краснова представляют собой один из способов насилия, примененного к нему в процессе разбойного нападения, поэтому квалификация их действий по п. «а», «г» ч. 2 ст. 127 УК является излишней.

Требует уяснения вопрос, необходима ли при совершении преступлений из хулиганских побуждений квалификация по совокупности с хулиганством (ст. 213 УК). Диспозиции составов преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 111, п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст, 115, ч. 2 ст. 167 УК), обрисованы в уголовном законе путем описания наступивших опасных последствий. При этом способ причинения последствий, если он не образует самостоятельного квалифицирующего признака, увеличивающего степень общественной опасности содеянного (например, с особой жестокостью, общеопасным способом для убийства), значения для квалификации не имеет. То есть причинение смерти при убийстве возможно, например, путем удушения, утопления, производства выстрела, удара ножом; сам факт применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, квалифицирующего значения при убийстве не имеет. Таким образом, исходя из сказанного, можно утверждать, что применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, является одним из способов совершения убийства из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК). Сопоставительный анализ санкций хулиганства (ч. 1 ст. 213 УК) и преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений, позволяет сделать вывод, что квалификация по совокупности требуется только при причинении легкого вреда здоровью из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 115 УК). Санкции остальных статей являются равными или более строгими, чем та, которая установлена в ч. 1 ст. 213 УК.

Не образует совокупности совершение нескольких действий, альтернативно предусмотренных в одном составе преступления, совершение любого из которых образует оконченный состав преступления. Квалификация преступления как единого производится при наличии как одного, так и нескольких действий, а также и в том случае, когда одно из действий не окончено (см. § 1 гл. 4 «Квалификация при неоконченной преступной деятельности»).

Не образуют совокупности эпизоды единого продолжаемого преступления. Продолжаемыми являются преступления, складывающиеся из ряда тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям»). Эпизоды, образующие продолжаемое преступление, даже если они содержат в себе признаки самостоятельного преступления, тем не менее самостоятельного значения не имеют, поскольку являются лишь этапами в реализации единого преступного умысла виновного.

Приведенное определение продолжаемого преступления позволяет сделать вывод о том, что для него характерен определенный умысел. Правила квалификации преступлений при наличии определенного умысла состоят в том, что деяние может быть квалифицировано как оконченное преступление лишь при полной реализации умысла виновного, поэтому продолжаемое преступление является оконченным с момента совершения последнего из тождественных деяний при «жесткой конкретизации желаемого результата». Едва ли можно согласиться с тем, что в продолжаемом преступлении возможен неконкретизированный умысел (например, лицо крадет по одной книге из чужой библиотеки, «пока не поймают»). Н.Ф. Кузнецова предлагает отнести такие деяния к продолжаемым преступлениям с неконкретизированным умыслом и квалифицировать по фактически наступившим последствиям. Представляется, такое предложение противоречит сложившемуся в науке определению продолжаемого преступления. Общественная опасность продолжаемого преступления в том и состоит, что отдельные его эпизоды, которые могут и не образовывать признаков самостоятельного состава преступления, в целом составляют единое преступное деяние. При неконкретизированном же умысле, когда нет четкого представления о едином преступном результате, улица возникает отдельный умысел на совершение конкретного преступного эпизода, каждый из которых должен квалифицироваться самостоятельно, если содержит признаки самостоятельного состава преступления. При этом прав А.П. Козлов, когда утверждает, что «традиционно признается, что повторное мелкое хищение всегда остается мелким», количество правонарушений не перерастает в качество. Не зря же законодатель при построении Уголовного кодекса РФ отказался от института административной преюдиции. Таким образом, если деяние образует продолжаемое преступление, отдельные его эпизоды не подлежат самостоятельной квалификации по совокупности преступлений. Если же умысел виновного был неконкретизированным, совершенные им тождественные преступные деяния подлежат самостоятельной оценке. Если они содержат признаки самостоятельных составов преступлений, необходима квалификация по совокупности. Если же деяния содержат признаки административного правонарушения, то вне зависимости от факта привлечения или непривлечения лица к ответственности за каждое отдельно взятое действие (бездействие) и от общего объема ущерба общественным отношениям они подлежат рассмотрению в административно-правовом порядке.

Длящиеся преступления характеризуются непрерывным осуществлением состава определенного преступного деяния. «Длящееся преступление можно определить как действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования» (п. 1 указанного постановления Пленума Верховного Суда СССР). Уже первоначальный акт действия (преступного бездействия) при длящемся преступлении составляет оконченный состав преступления. Прекращение длящегося преступления происходит или по воле самого лица (например, явка с повинной); или в силу действий правоохранительных органов (например, задержание лица); или в силу иных обстоятельств, прекращающих выполнение преступления (например, отпадение лежавшей на лице обязанности). Таким образом, на всем протяжении совершения длящегося преступления происходит непрерывное осуществление одного и того же состава преступления, поэтому длящееся преступление образует единое преступление и исключает квалификацию содеянного по совокупности преступлений.

Итак, основные правила квалификации При совокупности преступлений сводятся к следующему:

1. Общее правило квалификации по совокупности преступлений — каждое из преступлений, входящих в совокупность, квалифицируется по самостоятельной статье (пункту, части статьи) УК РФ.

2. При идеальной совокупности квалификация, как правило, производится по различным статьям Особенной части УК или же по различным частям одной статьи, если они содержат признаки самостоятельных составов преступлений.

3. Совокупности преступлений не образуется, когда два или более преступления предусмотрены другими статьями Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. В этих случаях квалификация совершенных деяний производится с использованием соответствующих квалифицирующих признаков того состава преступления, который предусматривает другое преступление в качестве сопряженного с ним.

4. Исключается квалификация по совокупности преступлений, если совершено одно деяние, Признаки которого предусмотрены различными частями одной статьи Особенной части УК, закрепляющими разновидности одного и того же состава преступления.

5. При перерастании преступления в процессе его совершения, но до полного окончания в другое, более тяжкое, преступление, совокупность преступлений не образуется. Содеянное подлежит квалификации по статье, предусматривающей ответственность за более тяжкое преступление.

6. Если простые преступления, являющиеся компонентами единого составного преступления, являются менее тяжкими или равными по степени тяжести, чем объединяющее их составное преступление, квалификация по совокупности не требуется.

Если простое преступление является более тяжким, чем то составное преступление, компонентом которого оно является, необходима квалификация по совокупности преступлений.

7. Если одно преступление выступает способом совершения другого, равного по тяжести или более тяжкого преступления, совокупности преступлений не образуется.

Если способ совершения преступления является более общественно опасным, чем то преступление, ради совершения которого он применяется, необходима квалификация по совокупности преступлений.

8. При совершении нескольких действий, указанных альтернативно в одном составе преступления, совокупность преступлений не образуется.

9. Отдельные эпизоды продолжаемого преступления не подлежат самостоятельной квалификации и, соответственно, не образуют совокупности преступлений.

10. При наличии неконкретизированного умысла на совершение нескольких тождественных деяний, когда нет четкого представления о едином преступном результате, каждое из совершенных деяний подлежит самостоятельной оценке. Если они содержат признаки самостоятельных составов преступлений, необходима квалификация по совокупности.

11. Длящееся преступление является единым и не может само по себе образовывать совокупности преступлений.

 

§ 4. Квалификация при конкуренции уголовно-правовых норм

В практике нередко возникают ситуации, когда одно и то же отношение одновременно регулируется двумя или более нормами, одно преступное деяние одновременно охватывается несколькими статьями Особенной части УК, применяться из которых должна одна. Такое положение свидетельствует о том, что имеется конкуренция уголовно-правовых норм. Необходимо подчеркнуть отличие конкуренции норм от идеальной совокупности преступлений. При идеальной совокупности одним действием совершается два или более преступления, которые предусмотрены двумя или более уголовно-правовыми нормами, и квалифицировать преступление, совершенное одним действием, необходимо по двум или более статьям или частям одной и той же статьи Уголовного кодекса. При конкуренции же уголовно-правовых норм совершено одно преступление, признаки которого установлены в двух или более уголовно-правовых нормах, и применяться должна одна из них, а именно та, которая наиболее полно и точно отражает социальную и правовую природу совершенного преступления. Как отмечает В.Н. Кудрявцев, «при конкуренции уголовно-правовых норм нельзя ставить вопрос абстрактно: какая из двух норм всегда подлежит применению? Вопрос следует формулировать иначе: под какую норму подпадает данное преступление? Какая из норм подлежит применению в данном случае?» Таким образом, вопрос о конкуренции норм идет в конкретных случаях применения закона в зависимости от различий в фактических обстоятельствах дела.

В соответствии с определением конкуренции, разработанным Л.В. Иногамовой-Хегай, «конкуренция уголовно-правовых норм — это регулирование одного уголовно-правового отношения одновременно двумя или более нормами, приоритетной из которых всегда является одна норма». Выбор необходимой уголовно-правовой нормы при квалификации преступлений называют преодолением конкуренции уголовно-правовых норм, для чего используют правила, одни из которых предусмотрены нормами уголовного права, другие же следуют из системы уголовного права, разработаны общей теорией права или вытекают из связи уголовного права с другими отраслями права и общепризнанными нормами и принципами международного права.

При квалификации преступлений наиболее часто приходится встречаться с такими видами конкуренции уголовно-правовых норм, как конкуренция 1) общей и специальной нормы, 2) части и целого.

При конкуренции общей и специальной нормы одна из норм — общая — описывает совершенные деяния более широко, является обобщенным понятием, которое включает в себя множество разновидностей, лишь одной из которых является специальная норма. Специальная норма обладает всеми признаками общей нормы, но конкретизирует один или несколько из этих признаков. Правило конкуренции общей и специальной нормы зафиксировано в ч. 3 ст. 17 УК, в соответствии с которым при конкуренции общей и специальной нормы квалификация производится по специальной норме. Эти конкурирующие нормы находятся между собой в тесной взаимосвязи. Как отмечал А.Н. Трайнин, «специальный состав… берет верх над родовым. Родовой состав, таким образом, как бы сохраняется в резерве для тех случаев, которые специальными составами не охватываются». Следовательно, при отмене специальной нормы регулирование отношений, которые ранее охватывались этой нормой, будет осуществляться общей нормой. Например, после исключения из диспозиции ч. 1 ст. 264 УК последствия в виде крупного ущерба, наступившего по неосторожности вследствие нарушения лицом, управляющим транспортным средством, правил дорожного движения, причинение такого ущерба следует квалифицировать по ст. 168 УК как уничтожение или повреждение чужого имущества в крупном размере, совершенное путем неосторожного обращения с источниками повышенной опасности. Открытый перечень видов деятельности, осуществляемой с использованием источников повышенной опасности, дается в ст. 1079 ГК РФ. К их числу относится и использование транспортных средств. Представляется, если уголовное законодательство не дает собственного определения источника повышенной опасности, должно быть использовано законодательное регулирование, выработанное другими отраслями права, и, значит, транспортные средства относятся к источникам повышенной опасности. Указание в ст. 168 УК на огонь как источник повышенной опасности свидетельствует о том, что законодатель в целом воспринял перечень бесспорных источников повышенной опасности, приведенный в ст. 1079 ГК РФ, однако посчитал необходимым его расширить, указав, что применительно к рассматриваемой ситуации огонь также бесспорно является источником повышенной опасности. Можно предположить, что законодатель, исключая из диспозиции ст. 264 УК указание на крупный ущерб, имел целью декриминализацию его причинения в результате нарушения правил дорожного движения, однако эта цель достигнута не была. Причинение крупного ущерба вследствие нарушения правил дорожного движения являлось специальной нормой по отношению к норме, предусмотренной в ст. 168 УК. Исключение специальной нормы привело к необходимости квалификации подобных ситуаций по общей норме.

В судебной практике нередко возникает вопрос о квалификации убийства в процессе изнасилования с целью скрыть факт его совершения. При этом суды вменяют виновному либо два квалифицирующих обстоятельства п. «к» ч. 2 ст. 105 УК — «с целью скрыть другое преступление» и «сопряженное с изнасилованием», либо одно — «сопряженное с изнасилованием».

Представляется, что убийство, сопряженное с изнасилованием, специально выделено из числа убийств с целью скрыть другое преступление, является их частным случаем, своеобразной специальной нормой, и в связи с этим подлежит применению именно она. Такое решение вопроса содержится и в п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»: «Под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений». Следовательно, совершение убийства в процессе изнасилования с целью скрыть данное преступление необходимо квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК как убийство, сопряженное с изнасилованием.

Так, по уголовному делу П., Н. и других, осужденных Уральским окружным военным судом, Военная коллегия изменила приговор суда. Судом первой инстанции действия П., выразившиеся в умышленном убийстве См были квалифицированы по п. «е», «и» ст. 102 УК РСФСР как убийство, сопряженное с изнасилованием и совершенное с целью скрыть другое преступление лицом, ранее совершившим умышленное убийство. В кассационном определении квалифицирующий признак «с целью скрыть другое преступление» был исключен, поскольку по смыслу закона убийство, сопряженное с изнасилованием, полностью охватывает этот признак, а суд, обосновывая его, никакого другого преступления, кроме изнасилования С., не учитывал.

Норма может быть специальной вне зависимости от соотносительности санкций этих норм. Появление специальной нормы обусловливается объективными обстоятельствами, которые могут свидетельствовать как о большей, так и о меньшей степени общественной опасности специального случая по сравнению с общим. Поэтому специальная норма подлежит применению, когда она предусматривает как равную или менее суровую, так и более суровую санкцию, чем общая норма. В этой связи едва ли можно согласиться с П.С. Яни, утверждающим, что «если бы законодатель полагал данную норму об ответственности… специальной… он предусмотрел бы более строгое наказание за это посягательство».

К видам конкуренции общей и специальной норм можно отнести конкуренцию норм о составах одного и того же преступления и конкуренцию норм о составах самостоятельных преступлений.

Рассмотрим конкуренцию общей и специальной норм о составах одного И того же преступления в зависимости от степени общественной опасности. Это может быть конкуренция между основным составом и квалифицированным составом; между основным составом и привилегированным составом; между двумя видами квалифицированных составов; между двумя видами привилегированных составов; между квалифицированным и привилегированным составами. Осиповной состав преступления содержит конструктивные признаки состава преступления данного вида и является общей нормой. Квалифицированный или привилегированный составы детализируют один или несколько конструктивных признаков основного состава и закрепляются специальной нормой.

В соответствии С общим правилом, закрепленным в ч. 3 ст> 17 УК, при конкуренции общей и специальной нормы квалификация производится по специальной норме, значит, при конкуренции основного и квалифицированного составов квалификация производится по признакам квалифицированного состава преступления. Так, в случае вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления его родителем квалификация должна производиться по ч. 2 ст. 150 УК, которая предусматривает квалифицированный состав этого преступления, а не по ч. 1 ст. 150 УК, которая предусматривает основной состав.

При конкуренции основного и привилегированного составов преступления квалификация производится по статье (части статьи) УК, которая предусматривает привилегированный состав преступления. Так, при убийстве лица, совершенном в состоянии аффекта, квалификация производится по ст. 107 УК, которая предусматривает привилегированный состав убийства, а не по ч. 1 ст. 105 УК, предусматривающей основной состав.

При конкуренции специальных норм, предусматривающих квалифицированные составы преступлений, квалификация производится по норме, предусматривающей более тяжкий квалифицирующий признак. Так, при совершении мошенничества группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 159 УК) в особо крупном размере (ч. 4 этой же статьи), квалификация производится по ч. 4 ст. 159 УК. При квалификации в этой ситуации по ч. 2 и 4 ст. 159 УК наказание следовало бы назначать по совокупности преступлений, что означало бы нарушение конституционного принципа о недопустимости двойного вменения, который находит свое выражение и при квалификации преступлений, поскольку лицо за совершение одного мошенничества отвечало бы два раза. В то же время квалификация лишь по ч. 2 ст. 159 УК означала бы, что совершение мошенничества с особо квалифицирующим признаком осталось без уголовно-правовой оценки, что нарушает принцип справедливости назначенного наказания. Это правило квалификации при конкуренции специальных норм, предусматривающих квалифицированные составы преступлений, неоднократно отражалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Так, в постановлении «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (п. 17) указывается, что «в случае совершения кражи, грабежа или разбоя при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных несколькими частями статей 158, 161 или 162 УК РФ, действия виновного при отсутствии реальной совокупности преступлений подлежат квалификации лишь по той части указанных статей УК РФ, по которой предусмотрено более строгое наказание».

При конкуренции специальных норм, предусматривающих различные привилегированные составы преступления, квалификация производится по статье, содержащей наиболее смягчающий признак. Так, если обороняющийся совершил убийство при превышении пределов необходимой обороны, находясь при этом в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, его действия следует квалифицировать не по ч. 1 ст. 107, а по ч. 1 ст. 108 УК. Такая рекомендация приведена в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств». Сопоставление максимума санкций ч. 1 ст. 107 (лишение свободы до 3 лет) и ч. 1 ст. 108 УК (лишение свободы на срок до 2 лет) приводит к выводу о том, что р точки зрения законодателя более смягчающим обстоятельством является совершение преступления при превышении пределов необходимой обороны. Этим и объясняется квалификация в приведенном случае по ч. 1 ст. 108 УК. Приведенное правило квалификации привилегированных составов преступления базируется на двух основополагающих принципах уголовного права — справедливости и гуманизма.

При конкуренции норм о квалифицированном и привилегированном составах преступления применению подлежит норма о привилегированном составе. «Данное правило статьями Уголовного кодекса не предусмотрено, но… оно вытекает из всей системы норм, правил и принципов уголовного права и связи уголовного права с другими отраслями права». На этом правиле базируется приведенная в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике, по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» рекомендация о квалификации убийств: «По смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п. «а», «г», «е», «н» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны».

При конкуренции общей и специальной нормы о составах самостоятельных преступлений конкуренция возможна по всем признакам состава преступления. Так, злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК) и служебный подлог (ст. 292 УК) конкурируют между собой по признаку действия. Злоупотребление должностными полномочиями является общей нормой, а служебный подлог — специальной, в которой уточняется вид злоупотребления. В то же время норма о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285 УК) и вынесение заведомо неправосудного приговора (ст. 305 УК) конкурируют между собой по признакам объекта и субъекта преступления. Чаще всего конкуренция между нормами о самостоятельных преступлениях осуществляется одновременно по нескольким признакам состава преступления. Так, оскорбление (ст. 130 УК) и оскорбление представителя власти (ст. 319 УК) конкурируют между собой по признакам объекта, объективной стороны и субъективной стороны преступления. Так, объектом оскорбления является честь и достоинство человека. При оскорблении представителя власти честь и достоинство являются лишь дополнительным объектом, а основным объектом является авторитет органов власти. Конкуренция по признакам объективной стороны состоит в том, что оскорбление является преступлением при осуществлении его в любой обстановке и в любое время. Оскорбление же представителя власти преступно при совершении его в обстановке публичности и во время исполнения должностным лицом своих обязанностей. Конкуренция по признакам субъективной стороны заключается в том, что оскорбление может быть совершено по любым мотивам. При оскорблении же представителя власти должны быть установлены альтернативно или время (при исполнении своих должностных обязанностей) или мотив (в связи с исполнением должностных обязанностей).

Другим видом конкуренции уголовно-правовых норм, часто используемым при квалификации преступлений, является конкуренция части и целого. Под данным видом конкуренции понимается случай, когда признаки совершенного деяния предусмотрены несколькими уголовно-правовыми нормами, одна из которых охватывает совершенное деяние в целом, а другая лишь часть его признаков. Конкуренция части и целого — это конкуренция уголовно-правовых норм по содержанию. Норма-целое и норма-часть находятся в отношении подчинения, где более полной является первая. Общее правило квалификации преступлений при конкуренции части и целого состоит в том, что применяется только целое, т. е. та норма, которая охватывает с наибольшей полнотой все фактические признаки совершенного деяния. Конкуренция части и целого может существовать по признакам объекта, объективной и субъективной стороны преступления. По субъекту преступления такого вида конкуренции быть не может, так как в действующем законодательстве нет таких составов, которые были бы полнее других по субъекту. Так, нормы о разбое (п. «в» ч. 4 ст. 162 УК) и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 111 УК) находятся в соотношении целого и части по объекту преступления. Разбой является двуобъектным преступлением, в котором основным объектом являются отношения собственности, а дополнительным — здоровье лица. Здоровье в составе причинения тяжкого вреда здоровью является основным объектом. В составе разбоя здоровье является вторым (дополнительным) объектом, следовательно, по объекту преступления полнее норма о разбое. Она является целым относительно нормы об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, которая является частью. В таком случае, при причинении в процессе разбойного нападения тяжкого вреда здоровью необходима квалификация по норме-целому, т. е. по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК. Объект составного преступления всегда является целым по отношению к объектам составляющих его преступлений, которые являются частями. Так, объект массовых беспорядков (ст. 212 УК) является целым. Он состоит из основного объекта в виде общественной безопасности и ряда дополнительных объектов: здоровья, отношений собственности, отношений в сфере осуществления порядка управления. Поэтому если в процессе совершения массовых беспорядков причиняется вред здоровью вплоть до тяжкого (ст. 111 УК), он является лишь нормой-частью, а квалификация должна осуществляться по целому (ст. 212 УК).

По объективной стороне конкурируют нормы, посягающие на один и тот же объект. Часто встречающимся случаем конкуренции части и целого по признакам объективной стороны является ситуация, когда способ совершения преступления предусмотрен в уголовном законе в качестве самостоятельного уголовно-наказуемого деяния. Правило квалификации подобных ситуаций, сформулированное В.H. Кудрявцевым, состоит в том, что когда норма, предусматривающая способ совершения преступления, находится в конкуренции с нормой, предусматривающей все преступление в целом, должна применяться последняя норма. Наиболее часто законодатель в качестве такого способа указывает насилие или угрозу его применения. Так, если угроза является способом совершения другого, более тяжкого преступления, например, изнасилования (ст. 131 УК) или разбоя (ст. 162 УК), квалификация по совокупности этих статей со ст. 119 УК не применяется. В этих случаях при конкуренции части (ст. 119 УК) и целого (ст. 131, 162 УК) квалификация производится по целому.

Так, действия осужденного Воронцова, связанные с нападением на потерпевшую с целью завладения ее деньгами, в ходе которого потерпевшей был причинен тяжкий вред здоровью, были квалифицированы судом по совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 3 ст. 162 (п. «в» ч. 4 ст. 162 в ред. ФЗ от 8 декабря 2003 г. № 162 ФЗ) и ч. 1 ст. 111 УК.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление Заместителя Генерального прокурора РФ об изменении состоявшихся по делу судебных решений в связи с неправильной квалификацией действий осужденного, поскольку в случае причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей в ходе разбойного нападения действия виновного полностью охватываются составом преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 162 УК, и дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требуют.

Однако в большинстве составов определить содержание насилия исходя лишь из диспозиции статей невозможно. Его содержание следует выводить из сравнительного анализа санкций за преступление, в состав которого насилие включено в качестве способа, и насильственного преступления. В предшествующих разделах работы уже использовалось правило квалификации, когда способом совершения одного преступления является другое преступление: если способ совершения преступления является менее или равным по опасности, чем то преступление, ради совершения которого он применяется, квалификации преступлений по совокупности не требуется. В этом случае норма, предусматривающая способ, является частью, а норма, устанавливающая ответственность за основное преступление, — целым, квалификация в этом случае происходит по правилам конкуренции части и целого.

По вопросу о правилах квалификации составных преступлений в литературе высказаны различные мнения. В соответствии с одним из них конкуренция отсутствует при «совпадении пределов санкций уголовно-правовых норм об ответственности за составное преступлений и преступление «входящее» в его состав». При этом совокупность преступлений образуется, когда санкция преступления, входящего в сложный состав, соответствует или превышает санкцию самого преступления со сложным составом, частью которого оно является. Этой же позиции придерживается и Н.Ф. Кузнецова, однако в качестве критерия определения сравнительной степени тяжести преступления она предлагает считать не максимум санкций статей, а категорию преступления.

Правильной представляется иная позиция, в соответствии с которой «сложный состав охватывает включенные в него простые только в той мере, в какой характер и степень опасности последних не превышает (то есть меньше или равен. — А.К.) опасности деяния, предусмотренного сложным составом, причем роль критериев опасности выполняют размеры соответствующих санкций». Сравнительная степень тяжести преступлений определяется исходя из санкций, а не исходя из категории преступления, поскольку рамки категорий преступления являются достаточно широкими, в пределах которых возможна существенная дифференциация преступлений по степени тяжести. На этой же позиции стоит Л.Д. Гаухман, утверждающий, что: 1) более полная норма не должна быть менее строгой по сравнению с менее полной нормой; 2) конкуренция более полной и менее полной норм, влекущая квалификацию только по одной более полной норме, может иметь место лишь тогда, когда все элементы и признаки состава преступления, предусмотренные менее полной нормой, «укладываются» в соответствующие элементы и признаки состава, установленного более полной нормой. Если же хотя бы один (любой) элемент или признак состава, содержащегося в менее полной норме, не охватывается более полной, то содеянное представляет собой совокупность преступлений». По мнению Р.А. Сабитова, «норма-часть» не должна содержать более строгую санкцию по сравнению с «нормой-целым». Если «деяние-часть» наказывается более строго (курсив наш. — А.К.), то содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений».

Вопрос, таким образом, является дискуссионным лишь в той части, требуется ли квалификация по совокупности преступлений в случае, когда Составное преступление и входящие в его состав простые преступления равны по степени тяжести.

Высшие судебные органы эту ситуацию вообще не подвергают оценке. Так, Верховный Суд РФ при анализе вопроса о квалификации физического насилия в сложных насильственных преступлениях в одном и том же пункте обзора указал, что «для правильной квалификации посягательств, совершаемых с применением физического насилия, большое значение имеет вопрос о случаях идеальной совокупности и конкуренции норм. Речь идет о том, какой объем физического насилия охватывается без дополнительной квалификации соответствующим признаком конкретного состава преступления, а когда требуется дополнительная квалификация по статьям о преступлениях против жизни, здоровья и физической свободы. На практике основным способом решения указанной проблемы является сопоставление строгости конкретных санкций, поскольку характер общественной опасности преступления, степень важности того или иного объекта уголовно-правовой охраны, в том числе и опасность причиненного ему вреда, формально отражены в санкции. Квалификация сложного насильственного преступления производится по одной статье (или части) в тех случаях, когда санкция за такое преступление является более строгой (курсив наш. — АЖ.) по сравнению с санкциями за применение физического насилия в соответствующих статьях главы 16 УК РФ. Так, состав превышения должностных полномочий предусматривает в качестве квалифицирующего признака применение насилия или угрозу его применения (п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ). Исходя из строгости санкции за это преступление (лишение свободы на срок от 3 до 10 лет), объем физического насилия в этой статье охватывает и истязание (ст. 117 УК РФ), поскольку максимальное наказание за истязание, с учетом квалифицирующих обстоятельств, составляет лишение свободы от 3 до 7 лет. Военная коллегия, рассматривая в кассационном порядке дело Щ. и других, осужденных Тихоокеанским флотским военным судом, исключила из приговора квалификацию действий виновных по, п. «а», «г«, «д» и «е» ч. 2 ст. 117 УК РФ, которые были вменены осужденному наряду с п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ. В определении отмечается, что всякое насилие, в том числе и истязание, если это не образует состава более тяжкого преступления (курсив наш. — А.К.), охватывается ч. 3 ст. 286 УК РФ».

Таким образом, ситуация, когда преступления равны по степени тяжести, вообще выпадают из поля зрения правоприменителя, а это в ряде случаев имеет место. Например, максимум санкции хулиганства (ч. 1 ст. 213 УК) и умышленного уничтожения или повреждения имущества из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 167 УК) совпадают и равны 5-ти годам лишения свободы.

Представляется, что до тех пор, пока степень тяжести простого преступления не больше степени тяжести составного преступления, компонентом которого оно является, простое преступление может быть любым, эта ситуация индифферентна для закона. Ведь, образно выражаясь, если наливать воду в стакан, она начнет переливаться через край лишь тогда, когда объем жидкости перестанет быть меньшим или равным объему стакана.

На наш взгляд, имеется конкуренция норм, а совокупность преступлений не образуется, если, используя логические понятия, объем понятия нормы-части меньше или равен объему понятия нормы-целого. При этом, оперируя юридическими понятиями, можно сказать, что степень общественной опасности простого преступления, являющегося компонентом составного преступления, не превышает степени общественной опасности составного преступления (при этом не больше — означает меньше или равно). Квалификация по совокупности требуется только при превышении максимума санкции простого преступления по сравнению с максимумом санкции составного преступления.

Схематично правила квалификации составных преступлений можно пояснить на круговых схемах:

Так, сопоставление санкций ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 112, ч. 1 ст. 115 и ч. 1 ст. 131 УК приводит к выводу о том, что если применяемое при изнасиловании насилие не превышает средней тяжести вреда здоровью, насилие является частью, а изнасилование — целым. В соответствии с правилом квалификации конкуренции части и целого, такие ситуации квалифицируются лишь по ч. 1 ст. 131 УК. Если же насилие представляет собой тяжкий вред здоровью, способ не охватывается нормой об изнасиловании, и содеянное следует квалифицировать по совокупности ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 131 УК.

При конкуренции части и целого по признакам субъективной стороны конкуренции по формам вины быть не может, так как ни одна из них не включает другую. Возможна конкуренция в зависимости от более широкой направленности умысла и наличия определенной цели. Так, уничтожение или повреждение предприятия путем взрыва или поджога в целях подрыва экономической безопасности и обороноспособности РФ является нормой-целым (ст. 281 УК) по сравнению с нормой-частью, зафиксированной ч. 2 ст. 167 УК.

По правилам конкуренции части и целого решается вопрос и о правилах квалификации при перерастании менее тяжкого преступления в более тяжкое при трансформации умысла в процессе совершения преступления. Так, в судебной практике по делам об убийствах встречаются случаи неправильной квалификации по совокупности ст. 105 и 111 УК действий виновного, выражающихся вначале в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а затем — в умышленном причинении ему смерти, когда умысел на причинение смерти возникает у виновного в процессе причинения тяжкого вреда здоровью. Объекты убийства (жизнь) и причинения вреда здоровью (здоровье) являются однородными, при этом здоровье выступает в качестве необходимого условия обеспечения жизни, т. е. по существу является составной ее частью. Поэтому в случаях конкуренции ст. 105 и 111 УК подлежит применению норма, предусматривающая ответственность за убийство, поскольку в ней наиболее полно предусмотрен объект посягательства. В связи с этим при возникновении умысла на убийство в процессе причинения тяжкого вреда здоровью и его реализации содеянное полностью охватывается ст. 105 УК РФ и не требует дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ. Так, Уральским окружным военным судом Б. и К. были осуждены, наряду с другими преступлениями, по п. «а» ч. 3 ст. 111 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК. Рассмотрев в надзорном порядке дело, Военная коллегия исключила из приговора указание об осуждении обоих по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК, поскольку суд при квалификации действий Б. и К. по п. «а» ч. 3 ст. 111 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК ориентировался на предъявленное обвинение, согласно которому часть действий была квалифицирована как причинение тяжкого вреда здоровью, а часть — как убийство. Избивая вдвоем О. руками и ногами, осужденные причинили ему сначала опасный для жизни тяжкий вред здоровью (травмы живота и груди, разрывы селезенки, легкого, ушиб печени и др.). В процессе избиения потерпевшего у виновных возник умысел на убийство, в этих целях они причинили О. новую травму, сопровождавшуюся переломом хрящей гортани, массивными кровоизлияниями и отеком тканей шеи, гортани и приведшую к асфиксии. Таким образом, преступление, начатое ими как менее тяжкое, переросло затем в более тяжкое. С учетом этого причиненный потерпевшему умышленно тяжкий вред здоровью охватывался составом преступления, предусмотренного п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК, и дополнительной квалификации по ст. 111 УК РФ не требовал.

По признакам субъективной стороны состава преступления конкуренция по правилам части и целого возможна между нормами о неосторожном причинении вреда и преступлении с двумя формами вины. Преступления с двумя формами вины чаще всего являются составными (т. е. целым) и включают в себя два и более самостоятельных деяния, которые образуют части. Так, похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (п. «в» ч. 3 ст. 126 УК), является нормой-целым, а причинение смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК) — нормой-частью. Наиболее распространенной является конкуренция части и целого одновременно по нескольким признакам состава. Так, в приведенном примере, конкуренция производится не только по признакам субъективной стороны, но также и по объектам.

Изложенные соображения о правилах квалификации при конкуренции уголовно-правовых норм можно обобщить следующим образом:

1) при конкуренции общей и специальной нормы квалификация производится по специальной норме (ч. 3 ст. 17 УК);

2) при конкуренции основного и квалифицированного состава преступления квалификация производится по статье (части статьи) УК, предусматривающей квалифицированный состав;

3) при конкуренции основного и привилегированного составов преступления квалификация производится по статье (части статьи) УК, предусматривающей привилегированный состав;

4) при конкуренции специальных норм, предусматривающих квалифицированные составы преступления, квалификация производится по норме, предусматривающей более тяжкий квалифицирующий признак;

5) при конкуренции специальных норм, предусматривающих привилегированные составы преступления, квалификация производится по норме, предусматривающей наиболее смягчающий признак;

6) при конкуренции норм о квалифицированном и привилегированном составах преступления квалификация производится по норме, предусматривающей привилегированный состав;

7) при конкуренции целого и части квалификация производится по целому, т. е. по статье (части статьи УК), которая с наибольшей полнотой охватывает признаки содеянного;

8) если признаки состава преступления, предусмотренного нормой-частью, полностью охватываются признаками состава, предусмотренного нормой-целым, а санкция его меньше или равна санкции нормы-целого, квалификация по совокупности преступлений не требуется;

9) если хотя бы один признак состава преступления, содержащийся в норме-части, не охватывается нормой-целым, а санкция его больше санкции нормы-целого, содеянное квалифицируется по совокупности преступлений.