В кабинете находились Штольц и начальник управления. Эльза села в кресло, и Штольц заговорил:
— Сейчас, когда началась война с Советской Россией, в нашем ведомстве произведена реорганизация. С июля разведывательно-диверсионной и контрразведывательной деятельностью руководит специальный орган управления «Абвер-заграница», он уже действует на советско-германском фронте и условно именуется штаб «Валли», полевая почта № 57219. Подчиняется «Валли» соответствующим отделам управления «Абвер-заграница», а также отделу по изучению иностранных армий Восточного фронта. Докладывает им о ходе и результатах разведывательной и подрывной деятельности против СССР. Я в настоящее время возглавляю контрразведотдел № 3. В моем подчинении контрразведывательные команды и группы, действующие на советско-германском фронте и в тылу наших армейских группировок и армий. Они выявляют советских разведчиков, партизан, подпольщиков, а также собирают трофейные документы. Вербуют агентов из местных жителей, направляют их в разведшколы и на спецкурсы. Одну из таких команд возглавишь ты, Эльза, — неожиданно заключил Штольц. — Я пошлю тебя в ту область, где ты жила и работала на рейх. Там ты хорошо знаешь всех. Это важно для успеха.
Штольц вынул из сейфа несколько папок, разложил перед Эльзой.
— Это личные досье твоих подчиненных.
Она раскрыла первое дело: «Лейтенант Гардекопф». Эльза удивленно посмотрела на Штольца. Этого она не ожидала. Тот улыбнулся.
— Я не думала, что палач Гардекопф способен еще на что-нибудь, кроме пыток!
— За Гардекопфа ты еще будешь меня благодарить! Правда, умом он не отличается, но у него есть другие достоинства: исполнителен, педантичен, приказы начальства для него — закон! Он давно просился на другое дело. Его стали одолевать кошмары… Поработай в моем кабинете. Вечером встретимся в ресторане «Эдельвейс». Сделаем небольшие проводы.
Эльза разложила на кровати свою одежду и задумалась, что одеть вечером. Выбор у нее был не богат, несколько платьев и два костюма. Остановилась на черном, вечернем, декольтированном платье. К нему есть черно-белые лакированные туфли. В парикмахерскую Миллер не пошла, решила сама сделать прическу. Позвонила администратору:
— Закажите для меня такси на 18.45.
— Сейчас закажу. У меня тут пакет для вас от господина Макса.
Развернув небольшой сверток, Эльза увидела шкатулку, обтянутую фиолетовой кожей. В ней лежало диковинное колье: на нитку черного жемчуга с интервалом в два сантиметра нанизаны серебряные черепа, обработанные чернью. В центре — величиной с голубиное яйцо, в обе стороны от него они постепенно уменьшались, и последние были, как горошина. Замок — в виде серебряных скрещенных костей.
Развернула письмо:
«Хильда, я долго думал, чем и как отблагодарить вас за совместное путешествие, но не мог подобрать подарок, который понравился бы вам. Женщинам угодить всегда трудно, к тому же вы не обычная женщина — офицер абвера. После долгих размышлений я решил преподнести вам это колье с надеждой, что оно понравится вам.С уважением Макс».
Эльза долго рассматривала подарок и неожиданно рассмеялась.
В этот день в ресторане «Эдельвейс» в связи с отправь кой на Восточный фронт многих офицеров абвера был устроен прощальный ужин. У ресторана стояло множество легковых автомобилей, среди них несколько служебных. Эльза вошла в зал и остановилась у входа, высматривая столик. Заметила десятки удивленных, восторженных, завистливых взглядов, устремленных на нее. Лавируя между парами танцующих, Миллер подошла к сослуживцам.
— Господа, прошу прощения за опоздание. Сегодня женщина во мне победила офицера.
Все заулыбались.
— Браво, Эльза! — приветствовал ее шеф. Затем удивленно спросил: — Где вы взяли это колье? Такого на свеем веку я еще не встречал.
— Подарок господина Макса.
— Вы прекрасны, фрау Эльза. Чувствую, что сегодня спокойно посидеть не удастся. Вы заметили, как все на вас поглядывают?
Он поднял рюмку.
— Господа, предлагаю выпить за Эльзу Миллер.
Вечер проходил весело и непринужденно. Желающих потанцевать с Эльзой было много, но присутствие Штольца и начальника управления удерживало их.
Танцуя, Эльза ни на минуту не забывала, что сегодня ее должен пригласить на танец человек, которого она столько дожидалась. Чувствовала, что он где-то здесь, рядом. Но как ни всматривалась в окружающих, не видела нигде человека со шрамом на подбородке и с изуродованным ухом. Шеф заметил, что она кого-то выискивает в зале:
— Неужели вы ищете Крамера?
Эльза опустила глаза и тихо спросила:
— Мне запрещается встречаться с ним?
— Нет, это ваше личное дело. А что, у вас роман?
— Никак нет.
— В таком случав, зачем вам нужен человек, карьера которого уже окончена?
— Мы вместе переходили границу.
— Приятно услышать от вас эти слова, но неужели у вас настолько сильно чувство привязанности? Мало ли с кем придется работать в будущем. Мало ли кому не повезет в жизни…
— Я солдат и решать, правильны ли приказы начальства, не имею права. Если вы скажете: Крамер — враг, я сама застрелю его.
— Крамер — неплохой работник, ему просто не повезло. Дело, казавшееся на первый взгляд несложным с самого начала и до конца приносило ему одни неприятности. Большой вины его в этой операции нет, но она провалилась, и кто-то должен за нее ответить. Вел это дело Крамер, вот его и наказали.
— У него есть какая-то возможность восстановить свою репутацию?
— Да, но не здесь, а на Восточном фронте.
Когда танец окончился и шеф подвел Эльзу к столику, она увидела рядом со Штольцем незнакомого оберштурмбанфюрера СС.
— Добрый день, — сказал он подошедшим.
— Добрый день, Верг, — прищурился шеф. — Рад вас видеть, посидите с нами, расскажите последние новости. Что вас привело к нам?
— Дама, с которой вы танцевали.
— Она в чем-то провинилась? Насколько мне известно, ваше ведомство интересуется кем-либо лишь в определенных случаях.
— Все правильно, но сегодня я отдыхаю. А ожерелье фрау покорило меня.
— О, вас стали интересовать женщины?
— Нет, вы же знаете, что единственное увлечение, какое есть у меня, кроме службы, это величайший из мыслителей — Ницше.
— Что же общего между Ницше и моей дамой?
— Ее ожерелье. Это не обыкновенное колье, это некий символ. Прошу вас, представьте ее мне.
— С удовольствием. Обер-лейтенант абвера Эльза Миллер.
Эльза чуть кивнула головой.
Оберштурмбанфюрер встал из-за стола, щелкнул каблуками сапог:
— Верг, — и слегка поклонился. — Уважаемый обер-лейтенант, разрешите пригласить вас на танец.
Эльза посмотрела на шефа. Тот улыбнулся:
— Учтите, Верг, только один танец.
Верг и Эльза вышли в круг. Эльза вся напряглась: человек, пригласивший ее на танец, был очень похож на того, чьи приметы указывались в шифровке. Связь? Но почему он молчит? И в это время оберштурмбанфюрер наклонился к ней и прошептал:
— Мы с вами не встречались в Италии?
— Нет, ненавижу макароны.
— Зря. Это не такое уж плохое блюдо.
— В правой руке у меня носовой платок — информация для Центра.
Оберштурмбанфюрер незаметно для окружающих взял из ее руки платок — шифровку. Быстрым движением спрятал в карман мундира и заговорил:
— Слушайте меня внимательно. В городе, куда вы прибудете, есть ресторан, только для немцев, под названием «Викинг». Хозяин его — немец, родившийся в России, он сам обслуживает бар. Это наш разведчик, с ним установите контакт. Пароль для связи: «Что можете предложить из восточных деликатесов?» — «Если за рейхсмарки — все, что вам угодно, даже консервы из обезьян». — «В таком случае дайте коробку русских, довоенных конфет». Подадите ему ассигнацию достоинством в 20 марок, склеенную посредине. Он назовет вам время и место встречи. Сейчас я закажу музыкантам «белый танец», а вы пригласите меня.
Музыка прекратилась. Верг повел Эльзу к столу, поблагодарил Миллер и ее шефа и удалился.
— Вы когда-нибудь встречались с этим человеком? — спросил Эльзу Штольц.
— Нет, — пожала она плечами.
— О чем же вы беседовали во время танца?
— Он советовал мне ознакомиться с трудами Ницше.
— И больше ни о чем не расспрашивал?
— Спросил, по какому поводу мы собрались сегодня?
— Что вы ему ответили?
— Просто решили посидеть в ресторане.
— Он еще возвращался к этому вопросу?
— Нет. В конце танца сказал, что с сегодняшнего дня меняет свое мнение о прекрасном поле.
— Интересно все же, что ему было нужно от вас. Верг работает в управлении гестапо. Его боятся даже сотрудники. Если пригласит еще раз, потанцуй с ним, но будь настороже. От этой лисы можно ожидать чего угодно.
Объявили «белый танец». Штольц наклонился к Эльзе:
— Пригласи Верга. Может, скажет, что ему здесь нужно.
Эльза через весь зал пошла к столу, за которым сидел Верг и двое штатских.
— Разрешите пригласить вас.
— С удовольствием.
Верг взял Эльзу за талию, и они закружились по залу.
— Когда вы уезжаете? — спросил он.
— Завтра вечером. Что с Австрийцем?
— Он в безопасном месте. Не волнуйтесь.
— Вы давно здесь?
— Да. Очень давно.
— Вы — Фриц?
— На этот вопрос я не могу ответить. В нашей профессии каждому надлежит знать только то, что ему положено.
— Простите. С тех пор, как исчез Австриец, мне так не хватает кого-нибудь своего. Я знаю: здесь есть наши люди, но у меня ни с кем нет прямого контакта.
— Мы все время держали вас в поле зрения, но найти человека для прямого контакта, который не вызвал бы подозрения в абвере, не смогли. В вашем отделе — круговая слежка, и появление нового знакомого насторожило бы Штольца. Я рад, что вы уезжаете отсюда. Здесь можно в любой момент сгореть. Такие поручения, как поездка в Швейцарию, обычно плохо кончаются. Вам Штольц и шеф полностью доверяют, так что вероятность нового особого поручения не исключается. Для разведчика сверхсекретное задание — почти гибель. Человек, выполняющий такого рода поручения, всегда под колпаком. За ним постоянно следят. А в нашей работе — это катастрофа.
— Вы ведь тоже в таком положении!
— Это совсем другое дело. Меня знают давно. А вы… Мне хотелось бы, чтобы вы дожили до победы. Шансов на это на родной земле у вас будет больше. Хотя разведчик всегда на краю пропасти.
— Штольц интересовался, о чем мы с вами говорили во время танца? Что ему ответить?
— Скажите, что я хотел кое-что разузнать о Крамере. Желаю удачи, дорогой товарищ.
Едва Эльза присела за стол, Штольц спросил:
— Ну, что ему нужно?
— Он расспрашивал о Крамере. Я дала ему хорошую характеристику, может, Крамеру повезет.
— Я так и думал, что Вергу нужно было что-то узнать, А то какой фрукт — напустил туману: Ницше, ожерелье и тому подобное.
Штольц поднял рюмку с коньяком:
— Господа, мы с Миллер оставим вас. Веселитесь, танцуйте, а нам еще предстоит немного поработать. Предлагаю тост за ее успехи.
Эльза и Штольц попрощались и вышли из ресторана. Шофер дремал в машине. Штольц сел рядом с Миллер на заднее сидение, похлопал шофера по плечу:
— В управление.
В кабинете Штольц сказал:
— Слушай меня внимательно: кроме основной работы, тебе придется заниматься еще кое-чем.
— Чем именно?
— К нам поступает информация, что на фронте есть офицеры, которым не по вкусу война с Россией. Будем говорить прямо: блицкриг не удался, уже сейчас ясно, что война с Россией затянется на годы. С самого начала часть генералитета была против войны с Россией, кое-кто предлагал начать войну с Британией. Сейчас, после первых неудач, об этом говорят почти в открытую. Воинственности такие разговоры не добавят никому. Поэтому есть распоряжение брать таких людей на заметку. Тебе, как офицеру с особыми полномочиями, вменяется в обязанность прислушиваться к подобным разговорам и сообщать лично мне. Понятно?
— Так точно.
— Хорошо. Перейдем к следующему вопросу… По долгу службы тебе придется контактировать с самыми разными людьми. Будут встречи с генералами, поэтому веди себя корректно, но не забывай, что ты офицер с особыми полномочиями. Вы будете прикомандированы к СД. Общаясь с сотрудниками СД, помни, что ты не подотчетна им. В случае каких-либо неувязок — связывайся прямо со мной. Лишь при правильном понимании своего долга и своих полномочий добьешься успеха. Вопросы есть?
— Есть. Если обнаружатся несданные ценности, какие меры могут быть приняты с моей стороны?
— Подключай СД, начальство виновных, сообщай мне. Своих подчиненных держи построже, чаще давай свободу лейтенанту Гардекопфу. Они у него попляшут. Если у тебя будет железная дисциплина, легко будет работать…
К Штольцу заглянул шеф:
— Вы ввели фрау в курс дел? Меня завтра не будет в Берлине, — он подошел к Эльзе, пожал ей руку. — Все вопросы решайте со штандартенфюрером. Желаю удачи. В Швейцарии вы покорили Макса, который себя любит один раз в пять лет. Надеюсь, порадуете нас и на этот раз.
Начальник управления попрощался и вышел из кабинета. Эльза и штандартенфюрер опять остались вдвоем. Штольц вынул из папки, лежавшей на столе, лист бумаги и подал его Миллер.
— Это приказ о том, что тебе поручается расследование провала агентурной сети твоею отца. Постарайся хорошенько разобраться в том, что произошло… Отчет отправишь тотчас, как окончишь расследование. Вопросы, просьбы ко мне имеются?
— Нет. Я очень благодарна вам за все. Вы ведь заменили мне отца.
— Я в некоторой степени обязан твоему отцу и тебе, Аргус, своим продвижением по службе. Поэтому я должен был помочь тебе. Сегодня отдыхай, завтра в 10.00 зайди ко мне.
Водитель отвез Эльзу к пансиону. Когда она выходила из машины, спросил:
— Вы завтра уезжаете на фронт?
— Да. Вам жаль меня?
— Конечно. Штандартенфюрер не хотел, чтобы вы туда ехали, но этот вопрос за него решил шеф.
— Благодарю. До свидания.
Администратор, увидев Эльзу, улыбнулся и протянул ключ от ее комнаты.
— Вас почти час ждал гауптштурмфюрер Нейс. Просил позвонить ему.
«Повысили в звании. За какие заслуги?» — подумала Эльза, отходя от администратора. Бросила ему:
— Сегодня звонить поздно.
— Гауптштурмфюрер просил обязательно позвонить, когда бы вы ни пришли.
— Хорошо.
Когда Эльза набрала номер телефона Нейсов, там ответили тотчас, будто ждали звонка.
— Алло, это вы, Густав? Здоровы все?
— Здравствуйте, кузина. Простите за беспокойство, послезавтра у мамы день рождения. Ждем вас к 18.00.
— К сожалению, не смогу.
— Почему?
— Завтра уезжаю на Восточный фронт.
— Что же вы не сообщили раньше?
— Только сегодня окончательно решился вопрос.
— Мы придем на вокзал. До свидания.
Эльза поднялась к себе в комнату. Она очень устала, по была довольна прошедшим днем. Ее товарищи успели связаться с Центром. Самое страшное для разведчика — остаться без связи. После встречи с Бергом Эльза знала точно — связь у нее будет.
С того момента как Эльза узнала, в каком городе начнется ее новая служба, она не на шутку забеспокоилась: «Успели ли эвакуировать мать с сыном?» Ей очень хотелось увидеть их, но она понимала, что лучше, если родные окажутся на не оккупированной фашистами территории. Мало ли что! Размышляя о том, что ожидает ее дома, Миллер уснула. Спала беспокойно, какие-то неприятные сновидения преследовали ее всю ночь. Проснулась с тяжелой головой, не столько отдохнувшая, сколько уставшая.
Собиралась недолго. В 10.00 Эльза была в приемной Штольца. Секретарь, увидев ее, вскочил:
— Штандартенфюрер уже спрашивал о вас. Сейчас у него вся ваша команда. Приказал, как только вы появитесь в управлении, тотчас зайти к нему.
— Благодарю.
Миллер вошла в кабинет Штольца.
— Садись, Эльза. Я провел небольшую беседу с твоими людьми. Предупредил их о том, что будет с любым из них, если ты откомандируешь его в Берлин. Думаю, они меня поняли. Правильно я говорю или кому-то из вас что-либо неясно? — Штольц повернулся к пятерке, сидевшей в один ряд у стены.
Все вскочили.
— Ясно, господин штандартенфюрер.
— Хорошо. Все, кроме Миллер и Гардекопфа, свободны. Ожидайте в приемной.
Четверо вышли из кабинета.
— Гардекопф, я уже объяснял вам ваши обязанности. Все распоряжения Миллер выполнять беспрекословно, этого нее требовать от своих подчиненных и контролировать их. Следите, чтобы новая служба не стала источником обогащения. На месте вам выделят несколько человек из СД. Получается своего рода дуэт — СД и абвер. Руководить сводной группой будет обер-лейтенант Миллер. На месте непосредственного начальства у нее не будет. Вы, Гардекопф, должны стать ее тенью, за ее жизнь отвечаете головой. Вам понятно?
— Так точно.
— Идите.
Эльза пересела ближе к Штольцу и доверительно спросила:
— Господин штандартенфюрер, я никак не решу, какое из трех заданий, которые мне поручаются, самое важное?
— А как ты думаешь?
— Я считаю, что контроль за ценностями — своего рода ширма, а основное задание — выяснение неблагонадежных.
— В какой-то степени ты права. Ценностями будут заниматься люди, переданные тебе СД. Можешь положиться на них — они знают свое дело. Твои функции — контроль. Второе задание — твоя прямая обязанность. Работа оценится не по количеству найденных и сданных ценностей, а по количеству снятых голов. От неуверенности, неблагонадежности до заговора — один шаг. И третье: расследование провала агентурной сети Карла Миллера. Это важно тебе самой: как дочери, которая должна узнать истину, и как разведчику, чтобы сделать соответствующие выводы.
— В первом случае мои полномочия имеют силу…
— Над всеми, кто находится в районе действия твоих полномочий. Если будут неувязки с неарийцами, подключай СД, штабы воинских подразделений, находящиеся на данной территории. Не волнуйся, освоишься, все пойдет, как положено.
— Я направляюсь на эту службу до окончания войны?
— Нет, мы тебя отзовем, но когда именно, сегодня я сказать не могу. Еще вопросы есть?
— Нет.
— Иди к своим людям. Обговори с ними вашу будущую службу, держись построже. Перед уходом из управления зайдешь проститься, я на вокзал не поеду, чтобы не вызывать кривотолков. Да, еще. Тобой интересуется Верг. Видимо, собирается похитить у нас. Но ничего не получится. Адмирал кадрами не разбрасывается…
В приемной Эльзу ожидала вся команда. Миллер обратилась к секретарю:
— Карл, где бы мне поговорить с моими людьми?
Секретарь открыл сейф, достал оттуда ключ:
— Направо по коридору, через дверь.
Хозяином кабинета был гауптман Винк. Уже с месяц Эльза не встречала его в управлении. Группа разместилась за столом. Эльза внимательно осмотрела присутствующих. Она еще не могла составить о них личного мнения. Что за характеры? Это выяснится потом. Начала без предисловий:
— В общих чертах вы представляете себе будущую службу. Но наша задача намного сложнее, чем кажется. Иногда кому-то из вас придется выполнять задания, на первый взгляд, не имеющие пичего общего с нашей привычной работой. Инструкции, которыми нам следует руководствоваться при выполнении целого ряда сверхсекретных поручений, очень определенны, поэтому предупреждаю: излишнее любопытство, недобросовестность буду рассматривать как умышленный срыв задания. С сегодняшнего дня вы все находитесь в моем подчинении. Помощником у меня — лейтенант Гардекопф. Собираемся сегодня на вокзале в 20.30. Лейтенант Гардекопф, в 20.00 заедете за мной в пансион. Все свободны.
Кабинет опустел. Эльза несколько минут сидела за столом, обдумывая ситуацию. Сегодня она последний раз пройдет по управлению. Доведется ли ей в будущем еще бывать в этом здании, Миллер не знала.
На перроне было многолюдно. Гардекопф и Фосс с двумя чемоданами Эльзы Миллер шагали к предпоследнему вагону. Там уже собрались остальные члены команды. Провожать Эльзу явились Нейсы — всем семейством. Она радостно встретила родственников, потом приказала Гардекопфу:
— Вещи отнесите в вагон, располагайтесь в соседних купе.
— Будет исполнено!
— Как я признательна вам, тетя, за то, что пришли меня проводить! Я так и не сумела выкроить время, чтобы заехать к вам проститься… Прошу вас, извините меня…
— Что ты! Мы все понимаем. Но неужели, Эльза, нельзя было остаться в Берлине? Ты ведь столько лет промучилась в России! Неужели в вашем ведомстве, кроме тебя, послать некою?!
— Солдат не выбирает себе место службы! Не так ли, дядя? — повернулась Эльза к оберсту.
— Все правильно, племянница. Но ты могла бы посоветоваться со мной раньше. Возможно, удалось бы убедить твое начальство оставить тебя в покое…
— Кузен, почему вы молчите? — улыбнулась Эльза, меняя тему разговора. — Вам нечего сказать мне на прощанье? Или вы на меня за что-то разгневались?
— Как вы могли такое подумать? — воскликнул гауптштурмфюрер. — Мне жаль, что вы уезжаете.
— Быть может, встретимся в России?
— Все может быть, милая кузина…
Эльза взглянула на часы: до отправления оставалось три минуты…
— Будем прощаться…
Миллер поклонилась родственникам и пошла к вагону. Лейтенант Гардекопф ждал у подножки, пока она войдет в вагон. Она быстро поднялась по ступенькам и приветливо помахала рукой провожающим. Больше Эльза не оглядывалась.
— Сюда, фрау Миллер, — окликнул ее лейтенант Фосс.
— Благодарю вас. Где вы расположились?
— В купе справа и слева от вас.
— Если мне кто-то из вас понадобится, я постучу в стенку.
…Поезд мчался на восток. За окном было уже темно, только на полустанках, скудно освещенных, можно было разглядеть немногочисленных пассажиров.
Эльза разложила дорожные вещи, сняла мундир, отстегнув ремень с кобурой. Положила «вальтер» под подушку и, наконец, сняла сапоги.
Около часа Эльза отдыхала, перебирая в памяти эпизоды жизни в Берлине. За это время она многое постигла, многому научилась, выработались в ее характере профессиональные навыки. Школа абвера пошла Эльзе на пользу. Фашисты сами обучили ее мастерству разведчика. Она оказалась способной ученицей. За пей постоянно следили, как следят за каждым, кому оказывают доверие. Но первый этап ее работы завершился весьма благополучно. Как же сложится ее жизнь на оккупированной территории родной страны? Хотелось верить, что и в дальнейшем все будет хорошо.
Под мерный перестук колес она задремала. Спала крепким, ровным сном, не просыпалась ни от рывков состава, ни от раскачиваний на стрелках.
…Прошли сутки. Двигались уже по оккупированной территории. Разрушенные окраины городов и полусожженные деревни, разбитая, искореженная взрывами военная техника свидетельствовали о том, что немцам нелегко давалось продвижение по советской земле. Однажды прямо на какой-то привокзальной площади Эльза увидела виселицу. Ветер раскачивал повешенного с деревянной табличкой на груди. На четвертый день пути, вечером, в дверь купе постучался начальник эшелона.
— Фрау, сегодняшней ночью все будьте начеку. Отоспимся завтра днем, если благополучно минуем этот район. На последней остановке комендант вокзала доложил, что за прошедшие дни на этом участке дороги было подорвано два наших эшелона.
Эльза постучала в стенку. Почти тотчас в купе вошел Гардекопф.
— Слушаю вас.
— Гардекопф, предупредите всех: сегодняшней ночью не спать! Едем через партизанский район. В случае нападения на эшелон без меня из вагона ни шагу!
То, что партизаны не дают фашистам покоя, ее радовало. Но она боялась, как бы это не нарушило ее планы. Нужно во что бы то ни стало добраться до места службы. И добраться живой и невредимой.
Эльза вынула из чемодана черную папку, в которой хранились инструкции и другие необходимые документы. Нужно сохранить их в любом случае — можно попросту спрятать все это под мундиром.
В два часа ночи Эльза вошла в купе к подчиненным, включила карманный фонарик. Никто не спал. Все были одеты. Личные вещи стояли наготове, поверх одеял лежали автоматы.
— Фосс, принесите и мои вещи.
— Слушаюсь.
Минут тридцать ехали молча. Спать совершенно не хотелось.
Неожиданно оглушительный взрыв рванул ночную темень, вагон закачался, накренился. Все попадали. Эльза первая вскочила на ноги:
— Спокойно! Без паники!
Где-то впереди по ходу движения поднялась стрельба. Вагон заполнился криками и топотом. Эльза стала у выхода:
— Гартман, узнайте обстановку. От меня никому не отлучаться! Впереди — бой. Вы все мне нужны живые. Гартман вернется, тогда будем выбираться из вагона. Ни в коем случае не стрелять!
Через несколько минут Гартман докладывал:
— Впереди слева — настоящий бой. Дорога проходит через лес. Почти весь состав пошел под откос. Только четыре последних вагона остались на насыпи!..
— Всем на правую сторону! Гардекопф и Заммерн, с автоматами вперед! Фосс, возьмите вот этот мой чемодан!
Гардекопф и Заммерн спрыгнули с подножки, подхватили Эльзу, потом спустились все остальные. Впереди полыхали вагоны, ярко освещая все вокруг. Бой разгорался с нарастающей силой. Метрах в тридцати от железнодорожного полотна чернел ночной лес.
— За мной, к лесу! — крикнула Эльза и, слегка пригнувшись, побежала к зарослям.
Густой орешник сомкнулся за ними. Эльза взглянула на светящийся циферблат часов: 3.10 ночи.
— Подождем до рассвета. Ложись! — скомандовала Эльза.
Все пятеро ее подчиненных притихли, выставив перед собой оружие. Гардекопф, Фосс, Гартман, Заммерн и Фишер… Лица у всех напряженные… Вслушивались в затихающий бой: партизаны, должно быть, отходили.
«Вот ведь как бывает, — размышляла Эльза, — мой народ сражается, а я вынуждена оставаться с врагами и переживать за них, потому что они мне нужны живые…»
Гардекопф полулежал, прислонившись к стволу столетнего дерева. Серьезный, сосредоточенный, готовый в любой момент открыть огонь. Страха он не испытывал. Изредка посматривал на всех, не выпуская из поля зрения Эльзу Миллер. Если партизаны подойдут еще, Гардекопф будет драться до последнего патрона.
Фосс зарылся в пожухлую траву и тревожно оглядывался по сторонам. Эльзе казалось, что она слышит, как стучат у него зубы. Этот боится партизан. Смерти боится. Фашистский выкормыш.
Гартман и Заммерн обстоятельно готовились к бою. Они выклали перед собой свои вещи, разложили на земле запасные обоймы. Им было страшно, но они изо всех сил старались, чтобы Миллер не заметила их состояния. Фишер находился рядом с Эльзой, ее спокойствие передалось и ему. Он с безразличным видом посасывал потухшую сигарету и внимательно прислушивался к грохоту боя.
Постепенно все стихло. Светало. Вдоль вагонов, оставшихся на насыпи, началось движение. Собирались раненые, подтягивались те, что, как и группа Эльзы Миллер, укрывались в подлеске.
Эльза со своей пятеркой также пошла к эшелону. Картина была впечатляющая: много убитых, в основном — офицеров. Паровоз и все вагоны, кроме уцелевших четырех, годились разве что на металлолом. Сгоревшие вагоны еще дымились. Вдоль состава торопливо шагали майор полевой жандармерии и штурмбанфюрер. У майора перевязана голова, штурмбанфюрер — без фуражки, в изодранном мундире.
— Фрау! Вы живы? — обрадовался начальник эшелона. — У вас такой вид, будто вы готовились к параду! Нам с вами весьма повезло — большинство ехавших в этом составе погибли. Одни — во время взрыва, другие — в бою с партизанами. А кое-кто и сам полез под пули со страху!..
Уже совсем рассвело, когда к месту крушения прибыл небольшой спасательный состав — паровоз, две платформы и два вагона. Поезд еще не остановился, а из вагонов уже выскакивали на ходу солдаты. Эльза, ее группа, майор полевой жандармерии и штурмбанфюрер поспешили навстречу.
Из первого вагона вышли оберст, оберштурмбанфюрер и еще несколько офицеров. Майор доложил прибывшим обстановку.
Оберст приказал солдатам прочесать лоб.
— Господин оберст, разрешите? — обратилась к нему Эльза.
— Слушаю вас.
Она подала свое удостоверение.
— Когда я со своей группой смогу уехать отсюда?
— Через час. Как вы себя чувствуете? Не ранены?
— Благодарю вас, вполне терпимо. Только не нравится мне эта задержка.
— Ценю ваш юмор, фрау. Задержка ваша мне тоже не по душе. Но ничего не поделаешь, в России трудно что-либо предвидеть. Вешаем, стреляем, а партизаны — повсюду! Как грибы после дождя. Вы только что из Берлина?
— Да.
— Привыкайте! Россия — страна сюрпризов, и всегда неприятных. Сколько у вас подчиненных?
— Пятеро, господин оберст.
— Можете разместить свою команду в моем вагоне. А сейчас мы осмотрим пострадавший эшелон. Вы пойдете с нами?
— Да, господин оберст.
— Тогда оберст Гофф к вашим услугам, фрау!
Нападение на эшелон было организовано со знанием дела. Группа партизан сосредоточилась в районе взрыва, точно рассчитав, какие вагоны загорятся. В такую темень пламя служило отличным освещением. Выпрыгивающие из вагонов немцы были видны как на ладони. Партизаны вели прицельный огонь, а немцы стреляли вслепую, и, по всей вероятности, вряд ли у партизан был хоть один убитый. Оберст велел проверить вокруг — может, найдут раненого. Преследовать противника было бесполезно — он, должно быть, уже далеко.
— Большие потери? — поинтересовалась Эльза.
— Вы лучше спросите, сколько живых осталось, — ответил оберст. — Сами лезли под пули. Ведению партизанской войны наша армия не обучена. Россия — это вам не Европа. Я не впервые попадаю в подобную ситуацию! Сам удивляюсь, как только удается остаться живым!
Осмотрели паровоз, который больше походил на мятый котел. Оберст повернулся к штурмбанфюреру:
— Ну и взрыв! Работы хватит на целую неделю.
— Порядок необходимо навести за сутки! Иначе нам эта диверсия дорого обойдется! Я не думаю, господин оберст, что вы соскучились но окопам. Ведь именно вам поручена охрана железной дороги на этом участке!
— А что поручено вам, господин штурмбанфюрер? Напоминать мне о моих обязанностях или бороться с партизанами? Вы до сих пор не знаете, где их база!
— Не будем пререкаться, господин оберст! Мы оба несем ответственность за происшедшее! Теперь вы, фрау, видите, куда попали?
— Да!
— Буду рад, если сумею оказать вам помощь!
— Мне нужно добраться до места службы. Вы не поможете?
— Железную дорогу за час не пустишь! В лучшем случае — за сутки. Но через час я, как уже обещал, смогу подбросить вас до ближайшей станции на машине. Вас устроит?
— Буду признательна.
К оберсту подошел перепачканный гауптман с автоматом.
— Господин оберст, мои люди ничего, кроме стреляных гильз, не обнаружили. Ни убитых, ни раненых партизан нет. Что прикажете делать дальше?
— Займитесь погрузкой раненых на платформы и в вагоны. Для ремонтных работ вскоре прибудут те, кому надлежит. Мы должны освободить пути… Вот так всегда, — пожаловался оберст Эльзе, — подорвали поезд, перебили пассажиров и скрылись. Преследовать этих бандитов в лесу — значит нести ненужные потери. Надо знать, где их база, а полиция и служба безопасности с этим справиться не могут. Как я могу гарантировать безопасный проезд по железной дороге, если партизанские банды хозяйничают в округе!
Когда прибыли ремонтники, оберст Гофф отобрал у них автобус и усадил в него команду Эльзы Миллер. Штурмбанфюрер напросился в попутчики.
На прощание оберст попросил Эльзу при встрече передать привет начальнику отделения СД Зайлеру. Они вместе служили во Франции…
Впереди было двести километров пути. Из-за плохой дороги ехали почти пять часов. Дороги военного времени о многом способны рассказать человеку. Эльза вглядывалась в следы недавних боев, стараясь все запомнить. Солдат невидимого фронта — это не обычный солдат, и борьба его не похожа на борьбу обычного солдата. Разведчику необходим сильный заряд ненависти, тогда пребывание в стане противника приобретает настоящий смысл.
Автобус привез команду к железнодорожной станции.
Гардекопф забрал документы и отправился в здание вокзала. Штурмбанфюрер предложил Эльзе немного пройтись, размять ноги после долгой тряски в автобусе.
Гуляли по перрону. В тупике эсэсовцы и полицаи загоняли в товарные вагоны толпу юношей и девушек.
— Что это? — удивилась Эльза.
— Должно быть, рабы для рейха, — предположил штурмбанфюрер. — Да, в Германии уже сегодня не хватает рабочих рук! Что ждет нас, если война затянется?
— Думаете, война затянется? — спросила Эльза.
— Русские — отличные солдаты и любят свою родину. Сложите эти немаловажные факторы, и вы сможете представить себе, какой у нас противник.
— Вы не верите в успех?
— Верю. Я не имею права не верить: член НСДАП, штурмбанфюрер СС… Если у меня возникают сомнения, на что тогда надеяться другим?
— Какой выход из создавшегося положения?
— Начало перед вами… А со временем оккупированная территория будет сплошь состоять из концлагерей и гетто.
Появился Гардекопф:
— Проездные документы я оформил.
— Какой вагон.
— Четвертый.
— Хорошо. Будьте готовы к посадке, я скоро…
…В вагоне Эльза села у окна, напротив штурмбанфюрера, Гардекопф и Заммерн рядом с ним. Остальные расположились в соседнем купе.
Оставшийся участок дороги проехали без приключений, если не считать двух непредвиденных затяжных остановок из-за ремонта пути. Ночью, когда Эльза спала, сошел штурмбанфюрер.
К полудню прибыли в город. На вокзале в комнате коменданта за столом сидел пожилой майор вермахта.
— Как мне добраться до местного отделения СД? Майор внимательно посмотрел на Эльзу, раскрыл журнал, лежавший перед ним, прочитал что-то.
— Фрау Эльза Миллер? Из Берлина?
— Так точно, господин майор.
— Вас ждали еще вчера. Как доехали?
— Могла вообще не доехать! Партизаны подорвали состав, в котором мы находились.
— Об этом мы информированы.
Майор снял трубку.
— Отделение службы безопасности, пожалуйста. Господин оберштурмбанфюрер! Те, кого вы ждали из Берлина, прибыли поездом в двенадцать пятнадцать. Передам. Да, да!
Майор сообщил:
— За вами сейчас прибудет машина.
— Благодарю вас, господин майор.
Эльза возвратилась к своей команде, отозвала Гардекопфа:
— Ждите меня здесь.
— Слушаюсь.
Она быстро зашагала на привокзальную площадь. Город был хорошо знаком ей с детства. Здесь Эльза Миллер училась в институте иностранных языков. А в артиллерийском училище занимался ее будущий муж Иван Петренко. В этом городе Эльза получила первое представление о работе разведчика. И вот судьбе было угодно вновь забросить ее сюда!
Всего сорок километров отделяли Эльзу Миллер от родного дома. Причин для волнения предостаточно. Как сложится дальше ее жизнь?.. В Берлине Эльза полагала, что дома все будет проще и легче, и только приехав, поняла — намного труднее. Ей обязательно встретится кто-то знакомый, может, даже кто-то из родственников… Для них она станет злейшим врагом — предателем. Все знали ее как Лизу Миллер, любили, уважали. Фрау Эльзу Миллер они возненавидят со всей силой. Это ей еще предстояло пережить!..
Успокоившись немного, Эльза возвратилась к комендатуре. У самого здания вокзала уже стоял черный блестящий «мерседес». Миллер подошла к шоферу в эсэсовской форме.
— Вы за нами?
— Так точно, фрау! Садитесь в машину.
Когда вся группа разместилась, автомобиль на большой скорости понесся по городу.
Над зданием, где размещалось отделение службы безопасности, развевался флаг с черной свастикой. Двое часовых в форме СС прохаживались у входа, положив, руки на автоматы, третий стоял у двери. Шофер выскочил из машины, распахнул перед Эльзой дверцы «мерседеса».
— Прошу следовать за мной.
За столиком, уставленным множеством телефонных аппаратов, сидел штурмбанфюрер СС. Увидев вошедших, вскочил по стойке «смирно»:
— Господин оберштурмбанфюрер Зайлер просит вас, фрау Миллер, к себе. Команда пусть останется здесь. — Он указал на кресла в коридоре вдоль стен.
Начальник отделения СД Зайлер — худой, седеющий брюнет — улыбнулся Эльзе:
— Садитесь, фрау Миллер! С приездом в наши палестины!..
— Я очень рада.
— Вы напугали нас своей задержкой в пути. Хорошо, что я прозвонил по маршруту следования состава и узнал, что вы живы и здоровы. У вас есть что-нибудь для меня?
— Да.
Эльза вынула из кармана мундира приказ, выданный ей.
— Это все?
— Нет. — И подала свое удостоверение. Зайлер внимательно изучил его.
Эльза вспомнила предостережение оберста Гоффа: «Зайлер — очень недоверчивый человек. Постарайтесь поладить с ним».
— Теперь я вполне удовлетворен. Слишком много шума поднялось в Берлине, когда вы задержались в пути. В бумагах указано, что я должен выделить в ваше распоряжение пять человек из своего штата. Вам непременно понадобятся офицеры?
— Мне нужны будут такие люди, которым я могла бы полностью доверять, и такие, чтобы умели работать самостоятельно. За их проступки ответственность ляжет не только на меня, но и на вас, господин оберштурмбанфюрер. Я объясняю вам это потому, что не намерена осложнять отношений с вами. Кого выделить — решайте сами. В данный момент меня интересует, подготовлено ли жилье для меня и моей группы, а также, где мы будем питаться.
— Жить будете пока в гостинице для офицеров, она — рядом. Для работы предоставим левое крыло первого этажа в этом здании. Устраивает?
— Вполне.
— Питаться предпочитаете в нашей столовой или в ресторане неподалеку?
— В ресторане… Полагаю, там меню разнообразнее.
— Хорошо.
— А теперь, если позволите — мы отдохнем с дороги.
— Разумеется, фрау!
— Да, чуть не забыла! Вам привет от оберста Гоффа!.. Он хорошо отзывался о вас! Как о своем добром друге… Вспоминал о Франции… Уверял, что…
— То были приятные времена! Ну что ж, если мой друг протежирует вам, я к вашим услугам, фрау! Можете брать мою машину, если вам потребуется.
— Спасибо. Сегодня автомобиль не нужен. Но в дальнейшем… Машина группе просто необходима!..
— Поделюсь. У меня есть новенький «опель-капитан», передам его вместе с шофером.
— Благодарю вас, господин оберштурмбанфюрер!
Гостиница для офицеров размещалась в здании образцово-показательной средней школы, выстроенной в городе за три года до начала войны.
Для людей Эльзы Миллер было выделено четыре комнаты на втором этаже. Два номера были одноместными — для Эльзы и для Гардекопфа. Эльза облюбовала просторную комнату с тремя окнами, выходящими во двор, — спокойно и тихо. Гардекопф поселился рядом. По обе стороны заняли комнаты остальные члены команды. В комнатах было холодно и чисто. И ничто не напоминало о том, что это ученические классы.
Гардекопф успел разузнать, что ресторан называется «Викинг» и что находится он совсем близко от гостиницы.
— В таком случае, — объявила Эльза, — через час я буду готова. Гардекопф, спросите у остальных, быть может, и они пожелают пойти с нами? Ведь все проголодались!
Оставшись одна, Эльза исследовала свое пристанище, прикинула, есть ли запасной выход. И, немного передохнув, умылась, переоделась в парадную форму и новые сапоги. Быстрым жестом поправила прическу, взглянула на себя в зеркало.
В коридоре вся группа была уже в сборе — все в парадной форме, выбритые, подтянутые, в начищенных до блеска сапогах.
Придирчиво осмотрев подчиненных, Эльза закрыла дверь своей комнаты на ключ и спрятала его в карман.
— Что ж, пошли! Узнаем, чем и как потчуют в России доблестных солдат фюрера!
Ресторан и в самом деле находился совсем рядом. На широкой вывеске, прикрепленной над входом, белым готическим шрифтом на черном фоне было выведено: «Викинг». Эльза догадалась: вывеской служила классная школьная доска. У входа — ливрейный швейцар.
— Где нам повесить головные уборы? — спросил у швейцара Заммерн.
— Гардероб и туалет справа, господа офицеры! — бодро по-немецки ответил старик.
— О! Здесь и швейцар немец? — удивился Гартман.
— Никак нет, господа, я — русский.
— Где же ты так хорошо выучил немецкий язык?
— В четырнадцатом году был в плену у немцев!
— Молодец! Времени не терял напрасно!
Эльза оглядела зал и направилась к столику, с которого хорошо просматривался вход и весь зал. Остальные последовали за ней. Эльза села спиной к стене. Весь ресторан был как на ладони, хорошо видна и стойка у широкого, старинного, украшенного резьбой буфета, за которой сновал, улыбаясь и кивая непомерно большой и некрасивой головой, человек в белом пиджаке. Миллер внимательно присмотрелась к нему. Будто сдавленная с двух сторон голова. Сплюснутый нос — тонкий и длинный. Безобразно искривленные губы. Все лицо похоже на маску клоуна. Неужели это тот человек, с которым ей надо связаться? Разведчик должен обладать заурядной, неприметной внешностью, чтоб не привлекать к себе излишнего внимания. На одном из занятий в школе абвера преподаватель выразился о внешности Эльзы: «Для разведчицы вы слишком хороши, и это, милая фрау, очень плохо. Ваше лицо обрекает вас на провал! Однако женщина может сделать себя и привлекательной, и дурнушкой. Для этого существует косметика и множество других средств!» Мужчине с такой внешностью, как у этого урода, сделать себя неприметным не удастся никогда! А может, он попросту подменяет хозяина? Эльза решила уточнить, когда подойдет официантка. Та долго ждать себя не заставила: увидев вошедших военных, тотчас подошла к их столику.
— Слушаю вас, господа офицеры! — с улыбкой обратилась девушка к сидящим за столом. Ее немецкий язык был чересчур плох, и Эльза заговорила с ней по-русски.
— Что вы предложите нам на обед?
— Обед давно закончился, фрау. Но я постараюсь хорошо накормить вас. Не желаете ли выпить чего-нибудь?
— Господам — бутылку шнапса, мне — немного сухого вина. Холодные закуски…
— Сейчас, фрау, все подам! Простите, вы русская?
— Нет. А что — похожа?
— Внешне — нет. Но вы чисто говорите по-русски.
— Скажите, а кто это за буфетной стойкой?
— Ваш земляк — немец, хозяин ресторана.
— Давно ресторан принадлежит ему?
— Да. С самого прихода немцев.
— Гм… Благодарю вас… Принесите побыстрее обед, мы очень голодны!..
Официантка торопливо ушла. Гардекопф и вся команда из разговора Эльзы с официанткой совершенно ничего не поняли и теперь недоуменно переглядывались. Гартман первым не выдержал:
— Фрау Миллер! Так вы, оказывается, знаете русский язык?!
— Конечно, я долго работала в России.
Официантка принесла шнапс, бокал вина, холодные закуски.
— Фрау, первых блюд уже нет, я заказала вам лангеты.
Ели молча. Эльза внимательно осматривала посетителей. В основном это были офицеры вермахта, среди них — несколько русских женщин. Четверо штатских через два стола от Эльзы о чем-то спорили. Долетали обрывки фраз — речь шла об убытках и прибыли.
Эльза Миллер понимала, что «Викинг» находится под надзором службы безопасности. Разумеется, хозяин ресторана без ее разрешения не мог нанять на работу ни одного человека. Все они, должно быть, прошли предварительную обработку в службе безопасности. Но кто же из них является агентом? Кто информирует Зайлера о том, что тут происходит?
Еще в Берлине Эльза получила от связника данные о явке в этом городе. Она много думала о том, с кем ей придется поддерживать связь. Ресторан имел и свои преимущества и свои недостатки. Основным недостатком было то, что здесь непременно будут присутствовать агенты службы безопасности. Их необходимо знать, чтобы избежать провала.
Кто? Кого надо опасаться? Эти мысли не давали покоя. Остановила взгляд на швейцаре. Держится уверенно, с офицерами разговаривает на немецком, как с равными, да и виден ему от входа весь зал ресторана. Вот и сейчас Эльза замечает, как внимательно он осматривает ее и всю группу. Нужно будет держать его в поле зрения!
Официантка поднесла дымящиеся ароматные лангеты. Расставила их на столе. Девица тоже может быть осведомителем, но поспешные выводы делать нельзя.
В зал вошли трое в полевой форме СС. Эльза не поверила своим глазам. Впереди шел штурмбанфюрер Крегер! Она познакомилась с ним у Нейсов. Офицеры расположились за круглым столом в середине зала.
— Гардекопф, взгляните, кто там!
Тот повернулся:
— Штурмбанфюрер Крегер! Пригласить к столу?
Эльза покачала головой.
— Заммерн, вам знаком штурмбанфюрер Крегер? Вот этот высокий?
— Нет, фрау Миллер.
— Подойдите к нему и скажите, что одна дама просит его к столу! Кто эта дама, не говорите!
Заммерн через весь зал направился к столу Крегера. Видно было, как он почтительно наклонился к офицеру. Тот пожал плечами, вероятно, удивляясь. Потом встал и пошел вслед за Заммерном.
— Эльза! — вскрикнул Крегер, увидев Миллер.
— Да, я. Здравствуйте, Ганс.
— Здравствуйте, дорогая, милая Эльза. Откуда? Какими судьбами?
— Из Берлина, как и вы, Ганс. Военная судьба…
— Когда вы приехали?
— Сегодня утром. Посмотрите, кто со мной!
— Гардекопф? И вы здесь?
Гардекопф встал:
— Приветствую вас, господин штурмбанфюрер! Я рад встрече!
— Ганс, вы обедайте, — сказала Эльза, — а я подожду вас. Потом немного погуляем.
— С удовольствием! Я быстро.
Эльза задумалась. Что принесет эта встреча? Чем занимается Крегер? Вообще-то она была рада, что встретила Ганса. Он поможет освоиться…
Вскоре Крегер освободился.
— Я готов.
— Гардекопф, уплатите за меня, потом сочтемся! Через час я буду у себя… Смотрите, не увлекайтесь, шнапса больше не заказывайте.
Швейцар почтительно распахнул дверь перед Эльзой и Крегером.
— Куда пойдем?
— Никуда, Ганс, просто прогуляемся немного. Мне, наверное, не стоило с вами восстанавливать дружеские отношения! Вы передо мною виноваты. Но я не злопамятна…
— Чем я провинился, Эльза?!
— Уехали из Берлина, даже проститься не соизволили.
— Так было лучше.
— Чем вы занимаетесь в этом городе, если не секрет?
— От вас у меня секретов нет. Я — заместитель начальника местного отделения СД Зайлера. В мои функции входит борьба с партизанами и подпольщиками.
— Много их здесь?
— В окрестных лесах несколько бандитских отрядов. Особенно активен «Смерть фашизму». Каково название? Командир отряда — бывший директор школы по фамилии Ляшенко. Кроме того, где-то в области существует база подпольного обкома. Теперь вы представляете, куда меня занесло?
— Как у вас сложились отношения с начальником отделения службы безопасности?
— Нормально. Зайлер знает меня давно. Но если мы не прижмем партизан и не ликвидируем подполье, всю вину он свалит на меня!
— Да, вам не позавидуешь, Ганс.
— Ничего. На днях мы получили официальное распоряжение рейхсфюрера о привлечении к борьбе с партизанами частей вермахта. К сожалению, в Берлине партизанским действиям долго не придавали значения. Вот и результат!
— Ганс, если вам потребуется помощь, не стесняйтесь, я буду рада помочь вам… Правда, я еще не успела осмотреться, не опомнилась после долгой дороги… Хотя Зайлер встретил меня вполне дружелюбно. Так что…
— Дорогая Эльза, я признателен вам. Но, боюсь, у вас не хватит времени и для своих дел…
— Будущее покажет, Ганс. Во всяком случае запомните мои слова!
— Еще раз благодарю.
— Не стоит. Ваш начальник выделяет мне для работы левое крыло первого этажа, вы не пособите с мебелью?
— Смогу. Сегодня же прикажу навести там порядок и обставить комнаты.
Помолчали.
— Кстати, Ганс, вы не интересовались, что произошло с моим отцом? Он жил почти рядом.
— О нем никто ничего не знает. Ваша мать исчезла. Соседи понятия не имеют, куда она девалась. Я лично провел небольшое расследование. Документов никаких не осталось; они были или вывезены, или уничтожены при отступлении русских войск. Службе безопасности стало известно, что в отряде «Смерть фашизму» есть кто-то из сотрудников местного НКВД. Со временем, возможно, что-то и прояснится. Если будут новости, сообщу вам. Когда вы приступите к новым обязанностям?
Эльза не ответила.
— В случае удачи карьера ваша обеспечена.
— Когда это будет, Ганс! Пока я даже не представляю, с чего начинать…
— С начальства! У него есть данные обо всех подразделениях, действовавших в этом районе.
— На его помощь я и рассчитываю. Зайлер обещал пятерых сотрудников в мое распоряжение.
— Неплохо! А вы говорите, что не знаете, с чего начать!
— Меня смущает то, как он отнесся к моему появлению здесь.
— Конечно, ему это не нравится!
— Почему?
— В вас он прежде всего видит информатора. А это ему ни к чему. Ведь теперь он ничего не утаит от Берлина!..
— Ждать от него подвохов?
— Не обязательно. Постарайтесь сработаться…
— Помогите мне, Ганс, наладить с начальством хорошие отношения!
— Сделаю все от меня зависящее.
— О, Ганс! Я действительно рада, что встретила вас. Проводите меня до гостиницы. Завтра мы встретимся? Мне предстоит серьезный разговор с Зайлером… Я очень волнуюсь…
— Милая Эльза, не придавайте встрече с начальством такого значения. Время внесет коррективы в ваши отношения. Мой совет вам: держитесь уверенно, разговаривайте с ним сухо и официально. Зайлер — старая лиса. Дайте ему понять, что он для вас никто.
— Спасибо. До завтра.
Эльза поднялась в свою комнату, несколько минут ходила из угла в угол, стараясь сосредоточиться и проанализировать события сегодняшнего дня.
К «Викингу» надо присмотреться, — решила она, — каждый день буду обедать и ужинать не торопясь. Раньше чем через неделю выходить на связь не стоит. Информацию, собранную в пути, придется передать позже… А что дает встреча с Крегером? Пока судить трудно. Время покажет…
Крегер говорил, что мама исчезла неизвестно куда. Если она эвакуировалась в глубь страны, это хорошо. Присутствие матери и сына здесь, в городе, очень затруднило бы положение Эльзы… Близкие невольно сковывают свободу действий разведчика…
С раннего утра команда в полном составе под началом Гардекопфа расставляла мебель, врезала в двери замки. Штурмбанфюрер Крегер прислал на подмогу несколько солдат из инженерного батальона, размещавшегося поблизости.
Еще в дороге Эльза убедилась, что Штольц был прав, когда выделил ей в заместители Гардекопфа. Штандартенфюрер хорошо знал своих подчиненных. Гардекопф не задумывался над приказами начальства — он их беспрекословно выполнял. Такой помощник Эльзу устраивал.
Из кабинета Зайлера выглянул Крегер:
— Хайль, Эльза!
— Хайль!
— Начальник отделения службы безопасности просит вас зайти к нему.
— Спасибо, Ганс.
Крегер пропустил Эльзу вперед.
— Доброе утро, фрау Миллер. Крегер мне все утро рассказывал о вас. Рад, что вы давно знакомы. Рад, что прислали именно вас. Мне очень не хватает специалистов в России!
— Постараюсь быть полезной. В свою очередь рассчитываю на вашу поддержку.
— «Опель-капитан» ждет вас, фрау. Шофер и пять человек, которых я обещал передать вам, находятся в служебной комнате. Документы получите у Крегера. Он же поможет вам разобраться в них. Вы довольны?
— Да.
— Если у вас возникнут вопросы, которых не решит штурмбанфюрер, заходите в любое время. Крегер, проводите фрау Миллер к переданным в ее распоряжение офицерам.
Эльза и Крегер направились в служебную комнату. Сидевшие там офицеры и шофер вскочили. Крегер придирчиво осмотрел их:
— С сегодняшнего дня и до особого распоряжения вы все переходите в подчинение фрау Эльзы Миллер. Работа предстоит совершенно секретная. Ни мне, ни начальнику отделения службы безопасности с сегодняшнего дня вы не подотчетны. Чем будете заниматься, не должен знать ни один человек в СД!
Крегер сделал небольшую паузу и усмехнулся:
— Даже под трибунал подвести вас может только фрау Миллер. Вы хотите что-либо добавить? — спросил он Эльзу.
— Да. Прежде чем допустить вас к новой работе, господа, предупреждаю: разглашение того, чем вы будете заниматься, карается по законам военного времени. Когда мы с вами будем расставаться, дадите мне подписку, что ни один посторонний человек не узнает, что вы делали под моим началом. А сейчас пройдите в левое крыло первого этажа к лейтенанту Гардекопфу. Он ознакомит вас и шофера с вашими функциями.
Эльза обвела взглядом вытянутые лица, стараясь запомнить и разобраться — кто есть кто? Оставшись наедине с Крегером, устало опустилась в кресло.
— Ганс, как моя речь?
— О, Эльза! Мне даже страшно стало! Получается, что в ваши функции входит не только вербовка агентуры?
— Прошу прощения, Ганс, но я тоже предупреждена, что за разглашение содержания своей службы несу ответственность по законам военного времени. Вы же не хотите, чтоб меня расстреляли? А потому не расспрашивайте! Покажите мне лучше документы, о которых говорил Зайлер.
— Да, да. Знаете, Эльза, когда вы подолгу не появлялись у Нейсов, я очень переживал.
— Уж не ревнуете ли вы меня?
— Не шутите, Эльза…
— Спасибо, Ганс, за заботу.
— Вот и сейчас мне не очень нравится ваша служба.
— Я бы ввела вас в курс дела, если бы Зайлер передал вас в мое распоряжение.
— Он на это никогда не согласится. Ему самому нужен помощник, чтобы в случае чего было на кого свалить вину!
— Я могу сообщить в Берлин, что вы здесь. Штандартенфюрер Штольц подключит вас к моей работе. Если вы хотите.
— Прошу вас, Эльза, не делайте этого. Я уверен, ваш звонок добром не кончится. Вы еще мало знаете Зайлера! Пусть все остается, как есть. Пойдемте ко мне в кабинет, я передам вам документы.
В коридоре Крегера окликнул эсэсовец:
— Позвольте обратиться?
— Слушаю вас.
— Как быть с цыганами? Из Петровки привезли пятьдесят заложников. А все камеры в подвале полны цыган!
— Цыган расстрелять! Их сколько? Сорок два человека? Вот и освободится место для заложников.
— Что за цыгане? — поинтересовалась Эльза. — За какие грехи их надо расстрелять?
— Просто за то, что ведут паразитический образ жизни и не представляют для рейха никакой ценности.
Эльза и Крегер через черный ход спустились во двор. Эсэсовцы выводили из подвала оборванных, истощенных людей: растрепанных, бледных и худых женщин, босоногих детишек и белоголовых стариков. Молодых мужчин почти не было. Цыган оттеснили к забору, выстроили в пеструю шеренгу. Люди молча поглядывали на плотную цепь эсэсовцев о автоматами, не понимая, что происходит. В руках у многих были узлы с одеждой и другим немудреным скарбом. Один из стариков, щурясь, разглядывал Эльзу — и ей было до холода в сердце страшно встретиться с ним взглядом…
Во двор въехали грузовики. С одного спрыгнули солдаты и направились к цыганам. Старик, смотревший на Эльзу, неожиданно на каком-то смешанном цыганско-немецком наречии обратился к Крегеру. Из всего, что он торопливо говорил, ударяя себя кулаком в грудь, разобрать можно было лишь два слова:
— Господин офицер! Господин офицер!
— Говорите по-русски, — вмешалась Эльза.
Старик обрадовался:
— Господа офицеры! Куда везти нас собираетесь? Не надо жечь бензин! Цыган привык пешком ходить! Отпустите нас, добрый человек. Какая польза офицерам от бедных цыган? Не виноваты мы ни в чем!
Крегер прервал его.
— Эльза! Скажите, что я не могу никого отпустить!
Старик помолчал, затем указал на Крегера:
— Смерть моя написана на его лице! Пусть разрешит табору сыграть и сплясать на прощанье!
— Играйте, дед! Пойте! Пляшите!
Цыган что-то крикнул своим по-цыгански, тотчас из узлов были вынуты скрипки, гитары, бубны. Тоненькая девчушка подала старику скрипку. Тот прижал инструмент подбородком к плечу, провел смычком по струнам. Чистая, звонкая мелодия заполнила мрачное подворье. Всколыхнулся и ударил бубен, чьи-то пальцы рванули струны гитары. Детвора нерешительно затопталась, начиная пляску. Но неожиданно старик опустил скрипку и молча ступил к машине. Его соплеменники, оставив у забора инструменты и узлы с вещами, подталкивая впереди себя детей, потянулись за ним. Помогая друг другу, цыгане взобрались в грузовики.
Эльза, стиснув зубы, собрав воедино всю силу воли, боялась выдать ту душевную борьбу, которая происходила в пей. Хотелось выхватить «вальтер» и перестрелять всех этих палачей в серо-зеленой форме.
Машины выехали со двора. Штурмбанфюрер Крегер улыбнулся:
— Как спектакль, Эльза?
— Потрясена! Нет слов…
А про себя подумала: «О! Такое не забудешь! Я тебе, Крегер, припомню этот спектакль…»
До конца дня Эльза работала с полученными у Крегера документами. За соседним столом Гардекопф разбивал район действий их команды на зоны. Завтра первый день службы. Что он принесет — удовлетворение или разочарование, Эльза не знала, но готовилась тщательно, выписывая всем своим подчиненным предписания.
— Гардекопф! С завтрашнего дня вы — мой заместитель в полном смысле слова. К каждому из наших прикреплен сотрудник службы безопасности. Поэтому рапорты подавайте только в письменном виде. Объясните всем, что о службе каждого персонально будет отсылаться рапорт в Берлин. У нас есть надежда получить заслуженные награды или повышение в чине. В случае недобросовестного отношения к своим обязанностям любой будет строжайше наказан. При всем том нам дается полная свобода действий! Вы меня поняли?
— Так точно.
— И еще одно. Следите, чтобы люди без дела не болтались! Даже сотрудники службы безопасности. Кроме того, постарайтесь раздобыть пару надежных сейфов.
— Если только это возможно — сейфы будут.
До позднего вечера Эльза инструктировала подчиненных. В десять вечера с Гардекопфом и Заммерном отправились поужинать в «Викинг».
Зал был полон. Остановились у входа, и Эльза обратилась по-русски к швейцару:
— Найдите нам свободный стол. Наш столик занят…
— Я слишком маленький человек, фрау, — по-немецки ответил швейцар.
— Гардекопф, вы слышите, что говорит эта обезьяна?
— Так точно, фрау Миллер.
— Попробуйте повлиять на него.
Гардекопф, ухмыляясь, двинулся на швейцара. Тот в испуге отпрянул:
— Господин офицер! Я попрошу хозяина поставить столик для вас.
— Давай…
Швейцар торопливо пересек зал, пошептался с хозяином. Затем вынес из-за буфетной стойки небольшой стол и поставил его в зале. Принес стулья и вернулся на свое место у входа.
Хозяин успокоил Эльзу:
— Будет порядок, фрау! Сейчас принесут чистую скатерть и приборы…
— Я прождала шесть минут! Если еще раз повторится, мои люди тебя так отделают, что ты всегда будешь держать наш стол свободным. Понял?
— Так точно, фрау офицер!
Стол, за который они сели, находился вблизи буфета, отсюда было удобно наблюдать за хозяином ресторана. К стойке все время подходил кто-то из офицеров. Хозяин разливал в бокалы и рюмки шнапс и вино, без умолку что-то рассказывал гостям. Видимо, смешное: то и дело раздавались взрывы хохота. Иногда Эльза ловила на себе его пристальный взгляд. Ясно: хозяин к ней присматривается. По законам конспирации он не мог знать, кто выйдет к нему на связь — мужчина или женщина. А потому вглядывался в каждого нового человека, появившегося в ресторане. Эльзу огорчало то, что у нее нет в городе тайника. Было бы проще связаться со своими таким путем. А уж потом, получив подтверждение, что связь налажена, воспользоваться паролем. Хозяин ресторана «Викинг» — единственный человек в этом городе, через кого она могла связаться с Центром. Ее предупреждали: «Викинг» — надежная, проверенная явка. Хозяин — наш человек. По легенде, немец, ненавидит Советскую власть, был связан с абвером еще до нападения Германии на нашу Родину. Но ты должна быть крайне осторожной. Идет война, оккупанты свирепствуют на нашей земле. Прежде чем связаться с хозяином ресторана, присмотрись к нему, его окружению, выходить на связь не спеши. Убедись, что за ним не следят, что он именно тот человек, который тебе нужен. Осторожно наведи о ном справки в разных местах! СД, полиции, гестапо. И только, когда будешь уверена, что все в порядке, подходи с паролем…
У Эльзы уже набралось достаточно ценной информации, и ей необходим был верный человек для связи с Центром. Пора связываться с хозяином ресторана, но что-то удерживало Эльзу. Что именно, она не могла конкретно ответить. Но заставить себя подойти к этому человеку и назвать пароль она не решалась.
Шестое чувство?..
«Подожду еще день», — заключила Эльза.
На следующее утро она отправляла своих подчиненных в определенные им зоны. На прощание провела еще раз инструктаж, дала последние наставления.
К десяти часам все разъехались. На месте оставались только она и Гардекопф. В 10.30 Эльзу пригласили к начальнику отделения службы безопасности.
«Что нужно Зайлеру? — Эльза не торопилась наверх. — Я не подчинена ему, поэтому приказывать он не имеет права. Зачем вызывает к себе? Правильно ли поступаю, что не иду тотчас?»
Эльза помедлила и все же отважилась задержаться. В соседней комнате работал Гардекопф. Заглянула к нему:
— Мне не нравится, что вам по сто раз нужно объяснять самые простые истины. Почему вы пропустили ко мне постороннего, не спросив моего разрешения? Уясните себе раз и навсегда, что здесь, кроме меня, нет начальства! Вам об этом твердил штандартенфюрер Штольц перед отъездом. И я говорила.
— Прошу прощения. Подобное не повторится.
Эльза возвратилась к себе, взялась за составление первого доклада Штольцу. Минут двадцать она писала. Вдруг ее внимание привлек шум в соседней комнате. Распахнув дверь, она застыла в изумлении: у двери, ведущей в ее кабинет, стояли с поднятыми руками Зайлер и Крегер. Гардекопф с парабеллумом в руке не пропускал их.
Зайлер возмущался:
— Как вы смеете? В помещении службы безопасности!..
— В чем дело? — строго спросила Эльза.
— Прикажите этому дураку убрать оружие… По какому праву он угрожает старшим по званию?
— Гардекопф, уберите оружие и отвечайте.
Гардекопф дернул головой:
— Отвечать вам, фрау Миллер? Или господину оберштурмбанфюреру?
— Оберштурмбанфюреру.
— Перед отъездом в Россию меня инструктирован штандартенфюрер Штольц. Он объявил, что, кроме фрау Миллер, начальников у меня не будет! Во всех случаях я должен выполнять только ее приказы. Если же я хоть раз об этом забуду — мне напомнят о моих обязанностях. Приказано было также не пропускать к фрау Миллер никого из посторонних без ее разрешения.
— Н-да-а! — протянул Зайлер.
— Господа, прошу вас ко мне… — Эльза улыбнулась. — Прошу прощения за бестактность моего подчиненного.
— Ничего, ничего, фрау… Он поступил согласно приказу. Но я чувствую — это не единственный сюрприз! С первых шагов вы делаете все наоборот.
— Что именно?
— Вчера в «Викинге» ваши парни угрожали моему человеку. Это вы сказали, что собираетесь отделать шар-фюрера Графта.
— Никакого шарфюрера я в глаза не видела! — недоуменно воскликнула Эльза.
— Швейцар и есть шарфюрер Графт.
— Прошу прощения, мы этого не знали.
— Я не обязан рассказывать вам о своих агентах! — возмутился Зайлер.
— В таком случае, я не принимаю вашей претензии! — фыркнула раздраженно Эльза. — Швейцар вел себя по-хамски, и я должна была поставить его на место. Кстати, на очереди хозяин «Викинга». Может, он тоже ваш агент?
— А чем он не угодил? Насколько мне известно, хозяин лично для вас велел поставить еще один стол!
— Да, но где! Два часа мы вынуждены были смотреть на его безобразную рожу! А это вовсе не располагало к аппетиту. Странно, господин Зайлер, вы чересчур подробно информированы о каждом моем шаге! Вы что, следите за мной? Или считаете, что меня недостаточно проверили в Берлине? Я сегодня же сообщу об этом своему руководству. Я надеялась работать с вами в контакте, однако вы допускаете, вероятно, что у меня слишком мало власти, чтоб призвать вас к порядку!
Эльза раскраснелась и презрительно смотрела на испуганного Зайлера. Крегер опустил голову, не в силах сдержать улыбку. Он видел, что Эльза не на шутку рассердилась. Зайлер тоже осознал, что недооценил ее, и поспешил восстановить добрые отношения.
— Вы меня неверно поняли…
— В данной ситуации мне все ясно! Вам недостает партизан и подпольщиков, так вы решили от скуки заняться посланцами абвера! Я этого так не оставлю.
— Выслушайте меня! — взмолился Зайлер.
— Я слушаю.
— Произошло недоразумение. Я все объясню. Пятнадцать дней назад мы перехватили связного. Его выбросили из самолета в расположение наших войск! Несколько дней он молчал. К нему применили допрос с пристрастием. Он раскололся. Это — обычный связной. Он шел на связь к хозяину «Викинга».
— Мне этот тип с первого взгляда не понравился, — перебила все еще негодующая Эльза.
— Выслушайте меня до конца. Хозяина ресторана мы взяли. Но сколько ни бьемся, он все отрицает!
— Зачем же вы брали его? Надо было сперва послать своего человека с паролем. Парашютист назвал вам пароль?
— Да. Но где гарантия, что он назвал пароль верно? От русских можно ожидать чего угодно! Я в этом неоднократно убеждался. Поэтому на место хозяина «Викинга» мы поставили недавно прибывшего к нам штурмфюрера Вальца. Он неплохо болтает по-русски и умеет работать в ресторане. В Дрездене у его папаши небольшая харчевня. Мы сменили всю прислугу в ресторане. Но все впустую. На связь в «Викинг» никто не приходит. Мы с Крегером хотели бы договориться с вами об одной небольшой услуге.
— Какой?
— Ваш заместитель, по свидетельству Крегера, мастак по допросам. Не прикажете ли вы ему заняться хозяином ресторана? Мы в долгу не останемся.
— Подумаю… Ответ дам позже… — у Эльзы все еще был вид разъяренной кошки.
Крегер и Зайлер вышли из кабинета. Эльза зажала в ладонях лицо: что делать? Страшно представить, что было бы, выйди она на связь с хозяином ресторана. Манодзи выручил ее и в этот раз: «Не убедившись до конца в том, что новая связь надежна, пароль не называть!»
О чем знал связной, которого схватили люди Зайлера? Что он рассказал? Назвал ли пароль? Нужно любой ценой добиться разрешения присутствовать при допросе хозяина «Викинга». А свою просьбу обосновать тем, что несу ответственность за Гардекопфа! Все другие попытки видеть его только вызовут подозрения Зайлера и Крегера. Значит, Гардекопфа надо одолжить, предварительно проинструктировав.
Эльза нашла Гардекопфа в его комнате.
— Вы еще раз удивили меня. Я даже не ожидала от вас такого высокого осознания долга и такой верности! Благодарю, Гардекопф!
Тот довольно заулыбался, вскинул руку: «Хайль!» Все его обычно бесцветное лицо пылало румянцем, светилось преданностью и благодарностью.
— Вы истинный ариец! Сегодня я убедилась в этом. Надеюсь вскоре увидеть на вас погоны обер-лейтенанта! Я рада за вас. Мне жаль только, что много времени вы понапрасну потеряли в «Мелодии». Ну, ничего, думаю, с моей помощью вы наверстаете упущенное! Вам известно, зачем приходили эти местные начальники? Слушайте внимательно: хозяин ресторана «Викинг» — подставное лицо. На самом деле он — работник отделения службы безопасности. Настоящий владелец «Викинга» находится под следствием. Подозревают, что он — русский шпион. Люди Зайлера взяли связного, который шел к нему. На допросах связной указал на владельца «Викинга» как резидента. Хозяин же все отрицает. Крегер рассказал Зайлеру о вашей работе в «Мелодии», и тот попросил меня «одолжить» вас на время следствия. Как вы на это смотрите?
— Нам выгодно, чтобы я добился нужных результатов?
— Не думаю. Заслугу припишут Зайлеру.
— В таком случае, какой смысл в этой работе?
— Но и отказываться неудобно, нам нужны хорошие отношения с ними, — раздумывала вслух Эльза.
— Я сделаю так, что допрашиваемый ничего не скажет.
Эльза усмехнулась:
— Кажется, Гардекопф, вы правильно поняли ситуацию. Сначала поприсутствуете на допросе связного, чтобы быть в курсе дела. Позже пусть допросят в вашем присутствии резидента, и только после займетесь им сами. Да… Пожалуй, намекните Зайлеру, что при допросе резидента желательно и мое присутствие. Возможно, я пригожусь и смогу потом помочь вам советом. Если на ваши условия Зайлер не согласится — откажитесь. Но не перестарайтесь на благо местного СД!
— Все будет в лучшем виде! — подобострастно вытянулся Гардекопф.
— Обо всем, что услышите на допросах, сообщите мне. С глазу на глаз.
Перед обедом Эльза и Гардекопф заглянули к Зайлеру.
— О, Гардекопф! — обрадовался Зайлер. — О вас ходят легенды! Помогите добиться признания русского шпиона! Фрау Миллер объяснила вам положение?
— Да.
— Вы согласны?
— Господин оберштурмбанфюрер, сперва нужно увидеть материал. Прикажите при мне допросить связного…
— Хорошо. Крегер, распорядитесь.
Спустя некоторое время в кабинет втолкнули избитого, оборванного человека лет тридцати. Крегер сел за стол, стоящий в углу кабинета. Арестованного усадили на стул напротив.
— Итак, начнем… Как вы оказались здесь?
— Я уже не раз повторял… Но если вы хотите еще услышать… я расскажу… Данные, которыми располагала наша разведка, не соответствовали действительности… Я выбросился с парашютом прямо в расположение вашей зенитной батареи. Меня сразу же схватили… Груз, сброшенный вслед за мной, не нашли?
— Нет, если бы он был, давно бы нашли!
— Он был и предназначался хозяину ресторана «Викинг».
— Что представлял собой груз?
— Питание для рации… деньги… рейхсмарки… пистолеты с боезапасом… несколько магнитных мин.
— Как бы вы связались с хозяином «Викинга»? Ведь русским вход в ресторан запрещен?
— Со стороны кухни есть черный ход. Требовалось прийти туда, вызвать хозяина. Пароль: «Ищу работу на три часа, только за одну еду». Отзыв: «Нужен дровосек, работать ночью». Моя часть пароля: «Согласен, но с выпивкой по праздникам». Его отзыв: «Буду расплачиваться эрзац-маргарином, а ты обменяешь на самогон». Я должен был остаться в его распоряжении. Больше мне добавить нечего. Все, что касалось моей подготовки к разведработе, я трижды излагал в письменном виде…
Во время допроса Эльза вполголоса переводила на немецкий для Зайлера и Гардекопфа диалог между Крегером и арестованным. От ее наблюдательного взгляда не ускользнуло, что Гардекопф весь преобразился, что-то зловеще-хищное появилось в его лице.
Вскоре Зайлеру наскучило бесконечное топтание, и он приказал Крегеру:
— Довольно. Давайте другого.
Арестованного вывели.
— Ну как, Гардекопф?
— Не верю, что он сказал все.
— Почему?
— Нет грузового парашюта!
— Значит, вам придется с ним поработать, — заметил Зайлер.
Гардекопф согласно кивнул.
Привели второго. Сердце Эльзы сжалось. Разведчику приходится бывать в разных непростых ситуациях. Но, наверное, нет и не может быть ничего страшнее, чем видеть безвыходное положение товарища и чувствовать при этом свое полное бессилие! Если бы не парашютист, у нее была бы отличная связь!.. Практически, у Зайлера никаких улик против подлинного владельца «Викинга» не было, если не считать показаний парашютиста. Эльза вгляделась в лицо арестованного, повернулась к Зайлеру:
— Господин оберштурмбанфюрер, об этом человеке я могу вам кое-что сообщить.
— Вы с ним знакомы?
— Я его знаю. Он меня — нет! Он работал с поим отцом, майором Карлом Миллером. Проводите допрос, Крегер! Я уверена, вы ошибаетесь. Он вам говорил, что был агентом моего отца?
— Да, — ответил Крегер.
— Почему же вы молчали об этом?
— Хотел сделать вам сюрприз.
— Благодарю вас, вы его уже сделали. Потеряли зря столько времени! К этому человеку никто из русских никогда не придет на связь!
— Вы и его фамилию знаете, Эльза? — спросил Зайлер.
— Нет. Я была ближайшим помощником отца, но он никогда не нарушал законов конспирации. Я видела этого человека у отца. Кто он, где живет и чем занимается, отец не говорил. Лишних вопросов отцу я никогда не задавала.
— Вы не верите, что парашютист шел к нему?
— Не верю!
— Почему же он назвал нам хозяина ресторана?
— Легенда. Бросить тень на лояльного по отношению к немецкому командованию человека, убрать с пути верного майору Миллеру агента и заслужить вдобавок ваше доверие! Шанс спастись хотя и небольшой, но есть!
— Откуда же русская разведка знала о владельце «Викинга»?
— Там и о вас знают! Здесь есть подпольщики.
— Вы предлагаете поверить ему и отпустить?
— Я ничего не предлагаю. Вы его взяли, вам и решать. Однако, если бы вы не поторопились с его арестом, уверена, все было бы иначе! С того момента, как вы взяли владельца «Викинга», русским стало ясно, что их связной попал к вам в руки. Могу дать единственный совет: отдайте Гардекопфу парашютиста. И так слишком много времени потеряно. Я вам больше не нужна?
— Вы торопитесь? — удивился Зайлер.
— Да.
— Рад, что мы нашли общий язык. Гардекопфа оставляете?
— Да. — Эльза повернулась к своему заместителю: — Гардекопф, вы помните Крутькова-Луценко?
— Так точно.
— Вы тогда показали высший класс мастерства. Постарайтесь и сегодня не ударить лицом в грязь.
— Я приложу все усилия!
Эльза вскинула руку, прощаясь с начальником отделения службы безопасности и Крегером.
Не торопясь, возвратилась к себе, села за стол, с минуту барабанила по нему пальцами, потом встала, заперла дверь на ключ и разрыдалась. Впервые за весь период пребывания в стане врагов она не выдержала напряжения. Удастся ли спасти товарища по работе, она не ведала, но надежда затеплилась. Глотнув воды и немного успокоившись, Эльза вытерла носовым платком лицо и принялась начисто переписывать рапорт Штольцу.
А в это время Гардекопф допрашивал парашютиста. Тот сидел на стуле посреди комнаты, а вокруг ходил Гардекопф и через переводчика задавал вопросы. Парашютист отвечал нехотя, иногда с улыбкой. Гардекопф уловил: арестованный издевается над ним. Не менее странно вел себя и переводчик. Он не спешил переводить сказанное, словно арестованный понимал его и так. Было ясно, что и переводчик, и арестованный разыгрывают какую-то сцену. В том, что парашютист знает немецкий язык, лейтенант был уверен так же, как и в том, что переводчику известно об этом.
Неожиданно резким ударом правой ноги Гардекопф выбил стул из-под парашютиста. И не успел тот коснуться пола, как Гардекопф левой ногой нанес ему удар в живот. Арестованный взвыл от боли и покатился по полу, а переводчик кинулся к Гардекопфу:
— Лейтенант, оберштурмбанфюрер запретил физическое воздействие на арестованного.
— Плевать мне на его запрет, — прорычал Гардекопф и ударом ноги загнал парашютиста в угол.
Арестованный, корчась в муках, прохрипел по-немецки:
— Я — сотрудник СД. Не имеешь права бить меня, лейтенант.
Гардекопф схватил его за воротник, подтянул к стулу.
— Говори!
— Настоящего парашютиста убили возле ресторана. За ним следили с момента приземления. Но тот, видимо, заметил слежку и у самого ресторана попытался убежать. Его убили в перестрелке. Зайлер решил, что парашютист направлялся к хозяину ресторана, и приказал мне на время стать русским парашютистом.
Гардекопф посмотрел на переводчика.
— Это правда?
— Да.
Через несколько минут Гардекопф рассказал обо всем Миллер.