О боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царём бесконечного пространства, если бы мне не снились дурные сны.

«Гамлет»

Уильям Шекспир,

перевод М. Лозинского.

Эйс резко села в постели и не закричала. Она сделала то же, что она делала, когда была маленькой — убедилась, что всё вокруг так, как должно быть. Комната, конечно же, была необычная — это была спальня в ТАРДИС. Но в окружении постеров группы «Happy Mondays», стереосистемы и ящика взрывчатки Эйс чувствовала себя здесь уютнее, чем в любом другом месте.

И, разумеется, всё было в порядке. Она встала с постели и комната прореагировала на это, увеличив яркость освещения так, чтобы можно было осмотреть все углы.

Ей что-то снилось… Что? Наверное, что-то о доме, о том, чтобы вернуться туда и воспользоваться ящиком нитро-9, когда это было нужно.

Но всё-таки… Она потёрла лицо рукой, прогоняя гадкий сон. Эйс было двадцать с небольшим, но она была не по годам мудрой, что было свойственно бродягам четвёртого измерения. Её лицо могло быть мягким и красивым, но могло внезапно гневно нахмуриться, и тогда казалось, что этот гнев может разнести всю планету за её грехи. Что ей иногда и хотелось сделать. Несколько вещей Эйс ценила превыше всего. Это были преданность, уважение и взрывчатые вещества. Может, в ней и был лишний килограмм сверх того, что предписывала мода, но это были сплошные мышцы, и она слишком любила бутерброды с беконом, чтобы переживать по этому поводу. К тому же, если она когда-нибудь познакомится с Тимом Бутом, он ведь полюбит её за её ум, правда ведь? Иначе могут быть проблемы.

А затем она услышала. Где-то далеко в тёмных коридорах ТАРДИС кто-то кричал, низким далёким голосом:

— Старина? Берегись! Оно внутри!

— Профессор? — позвала девушка из Перивейла, но никто ей не ответил. Сбросив с себя одеяла, Эйс пошла на разведку в одной ночнушке.

ТАРДИС была странным кораблём, огромным изнутри, с целыми милями коридоров, с бассейном, и даже с тренажёрным залом, который Эйс взялась переделывать под свои предпочтения. Но снаружи ТАРДИС выглядела милой и старомодной, как экспонат музея. Она выглядела как полицейская будка; Эйс не знала, что это такое, потому что идея о том, что легавый побежит за угол к телефону вместо того, чтобы воспользоваться рацией, была очень странная. Она считала, что Доктор не менял внешний вид корабля потому, что он ему нравился. А может, и нет. Он же, в конце концов, пришелец, не так ли? Он рассказывал о некоем Галлифрее, о доме, в который ему не хотелось возвращаться. Эйс это устраивало. Раз он не хотел возвращаться домой сам, то и её заставлять вернуться не станет.

По вечерам Доктор заваривал им по чашке какого-нибудь горячего напитка, и они беседовали об истории, политике, науке. Затем он обычно говорил, что ему нужно что-то доделать и желал ей спокойной ночи.

Эйс считала, что это «доделать» означало, что Доктор готовит какие-то новые фокусы. Иногда она беспокойно просыпалась посреди ночи от того, что до неё доносились звуки материализации. Когда это случилось впервые, она спросила у Доктора, чем он занимался ночью.

— Расставлял реквизит, — сказал он, — убеждался, что люди знают свои роли, иногда оставлял пометки на полях сценария. Вся вселенная — театр, Эйс. Быть актёром мне недостаточно. Я люблю быть режиссёром.

Эти маленькие штришки, ночные ходы в игре повелителя времени, не производили впечатление опасных. Они заключались в перемещении мебели, изучении того, когда что произошло, и в предотвращении знакомства некоторых пар. Последнее было несколько жестоко.

Однако во времена между приключениями, когда Доктор планировал следующую кампанию, такая активность обычно снижалась. Они только что покинули Кирит и, поскольку их поиски Времяточца были безрезультатны, Эйс думала, что Доктор в конце концов поспит, или что он там в таких случаях делает. Но его активность не прекращалась.

Просто теперь, когда она спрашивала его об этом, он говорил, что ей, должно быть, показалось, что он всю ночь провёл у себя в комнате.

Идя по тёмному лабиринту, Эйс подумала о том, что она лишь предполагала, что он спит. Да, он запирался на ночь в своей комнате, но речь ведь шла о том, кому не нужно бриться. Подойдя к его двери, она тихонько постучала.

— Профессор? У тебя всё в порядке?

Через секунду дверь слегка приоткрылась. Доктор, всё ещё полностью одетый, посмотрел на неё так, словно она была ужасным монстром, который пришёл, чтобы его похитить. Мальчишечье лицо наполнилось ненавистью, тем лютым чувством, которое мог проявить только исключительно невинный. Оптимист, который много раз ошибался.

Этот взгляд всегда ей нравился, когда Доктор направлял его на врагов, он сразу ставил врага на место. И теперь она поняла почему. От него ей стало плохо, она почувствовала себя маленькой и беспомощной, и это её разозлило.

— Доктор? Это я! Ты кричал!

Повелитель времени моргнул, понял, где он находится, и широко ей улыбнулся, что было всегда приятно, странно и немного смешно, как старый мультик. Он приоткрыл дверь ещё немного.

— Да. Прости. Плохой сон приснился.

— Мне тоже. Ты что-то кричал. Голос был как будто не твой.

— Да. Это проблема путешествий во времени. Тяжело придерживаться режима. Какао, — швырнув Эйс халат, он пошёл в направлении отсека управления.

Когда Эйс тоже пришла туда, Доктор ходил вокруг консоли, проверял показания приборов, щёлкал тумблерами. Лицо у него было мрачное, она его ещё таким не видела.

— Куда мы направляемся, Доктор?

— Никуда. Повсюду. ТАРДИС ждёт. Ждёт меня.

— Что-то случилось, да?

Доктор словно задумался, и на мгновение Эйс почувствовала себя ребёнком на Рождество, которому сейчас скажут, что Санта-Клауса не существует. Затем он снова улыбнулся и вышел из отсека. Эйс вздохнула и опустила руки глубоко в карманы халата.

Ступнёй ноги она что-то задела. На полу отсека управления лежал пустой шприц. Эйс быстро понюхала иглу, но запах был ей абсолютно незнаком.

Доктор вернулся, и Эйс спрятала шприц в карман. Повелитель времени принёс на подносе две чашки какао. Эйс осторожно взяла одну из них. Возможно, она бы заговорила о шприце, но Доктор в кои-то веки начал что-то объяснять, а она не хотела пропустить такую редкую возможность.

— Я беспокоюсь. После Кирита. Времяточец пропал на следящих приборах ТАРДИС, а это значит, что он прячется. Со злом всегда так. Коварное, незаметное…

Эйс вздохнула, понимая, что Доктор говорит скорее сам с собой, чем с ней. Последние несколько дней их курс был хаотическим, несколько последовательных попыток обнаружить темпоральные нарушения. Они приземлялись в Левишэме в 1977 году и посетили паб «Роза из Ли». Они ходили по улицам Рима в 1582 году; они сидели и медитировали в Глазе Ориона. Казалось, что Доктор пытается найти закономерность, увидеть какой-то смысл в этих разнообразных событиях. Похоже, он был в отчаянии.

— Сны — вот причина того, что люди спят, Эйс. Нет смысла спать, если не видишь сны. У тебя бывает когда-нибудь такое чувство, словно кто-то пытается тебе что-то сказать?

— Нет, — Эйс хотела что-то сказать о том, что Доктор никогда ничего не рассказывает, но он снова вышел, а затем вернулся, неся в руках нечто вроде древнего глазурованного горшка.

— Подарок царя Вена. И-Дзин. За оказанные услуги.

Он высыпал содержимое горшка на пол — кучка палочек.

— Профессор, что…

— Тсс. Простой макроскопический оракул. Отражает вселенную в малом действии. Наше восприятие зависит от масштаба. Малое подобно большому.

Он отложил одну палочку в сторону, разделил кучку на две, а затем начал сложные манипуляции: брал пальцами палочки, кидал их обратно в кучу и быстро пересчитывал. Наконец, он вскочил и ввёл в компьютер ТАРДИС последовательность цифр.

— Комбинации палочек определяют последовательность цифр. У меня выпало 541322, а остальное пускай устанавливается случайно.

Центральная колонна начала подниматься и опускаться, выбрав новый курс.

— И куда же мы теперь направляемся? — встала Эйс.

— К приключениям. К конфликту.

Доктор загадочно улыбнулся, Эйс усмехнулась ему в ответ.

— И что, будет смертельная опасность?

— Да. Тебе лучше одеться.

ТАРДИС мчалась сквозь Вихрь, на её оболочке отражались пурпурные спирали коридора времени.

Пока Эйс натягивала лосины, толстовку с капюшоном, доставала из шкафа рюкзак, они уже приземлились. Доктор снял с вешалки зонт, поправил на голове шляпу и направился прямо в неизвестное, даже не посмотрев на сканер.

В последнее время так часто было. Идя за ним, Эйс надеялась, что он не просто хвастается, а действительно знает, что делает. Казалось, что он всегда всё знает, но Доктор, словно профессиональный фокусник, не любил раскрывать секреты своих фокусов.

Это было нормально, когда сидишь в зрительном зале, но страшно, если ты — кролик в шляпе.

Полная луна сияла над засыпанным снегом пейзажем, над протянувшимся внизу густым лесом и болотами, лёд на которых отражал лунный свет. Вдали горели огни деревни. Воздух был морозный и чистый; перед ними был тихий загородный пейзаж, словно ожидавший чего-то. Эйс застегнула змейку куртки.

— За городом. Гадость.

— Ты так думаешь?

— Да. Если тут с тобой что-нибудь случится, никто об этом не узнает. И некому будет помочь.

Они побрели по снегу, и Доктор облизал палец, чтобы оценить направление ветра.

— Помнится, Шерлок Холмс делился похожими чувствами.

— Да? — заинтересовалась Эйс. — Ты с ним встречался? Ах да, он же не настоящий.

— Если кто-то не настоящий, это ещё не значит, что с ним нельзя повстречаться, — с лукавой улыбкой пробормотал Доктор.

Он продолжал идти, а Эйс на мгновение задержалась.

— Ага, — сказала она и пошла за ним.

Они вышли на хребет, с которого было видно деревню, и Доктор кивнул. Вокруг центральной лужайки сгрудились крытые соломой дома. Чуть в стороне была кузница, а таверна гостеприимно сияла и гудела голосами.

— Челдон Боннифейс. Норфолк. Англия. Земля. Середина девятнадцатого века, судя по домам. Хм, нужно быть осторожнее.

— Осторожнее? Почему?

— Потому что тут могу быть я. Я несколько раз бывал в этой деревне.

Эйс нахмурилась, представив двух Докторов в одном месте.

— Это было бы так плохо?

— Это потенциальная катастрофа. Совпадений не бывает. Нет, мне кажется, что сегодня совсем другая игра, — внезапно, словно решив, что рассказал слишком много, он сменил тему: — Ты знаешь происхождение слова «Эйс»?

Они начали спускаться с холма.

— Нет.

— Из латыни, это мера веса.

— Спасибо, Профессор.

— Французы этим словом называли пилота, сбившего десять вражеских самолётов.

Они продолжали этот разговор до тех пор, пока не дошли до таверны, рядом с которой в конюшне были оставлены лошади. Над входом, качаясь, скрипела вывеска «Чёрный Лебедь».

— И, конечно же, есть ещё выражение «to bate an ace».

— Что оно означает?

— Оно означает «давать противнику начальное преимущество». Чтобы казаться равным.

— Значит, оно не связано с тем, чтобы использовать «эйс» как приманку?

— Вовсе нет. После вас, — он жестом предложил ей зайти в таверну.

Вначале она услышала шум. Хозяин таверны, большой коренастый мужчина с кустистыми бакенбардами и румяным лицом, пытался пробраться к столу, неся на подносе кружки с пенящимся пивом. Вокруг него было полно людей, развесёлых жителей деревни, странников во всё ещё заснеженных сапогах, музыкантов и нищих, все они громко и весело распевали рождественские песни.

Эйс захотелось присоединиться. И тут она поняла, что это может быть не так просто. В прошлом веке её лосины не будут писком моды. Не придётся ли ей весь вечер отбиваться от пьяных мужиков?

— Не переживай, — сказал Доктор, закрывая за собой дверь. — Никто не заметит.

Он протиснулся к барной стойке и обратился к толстой женщине, разливавшей по кружкам горячую медовуху.

— Марта! Который сейчас час?

Женщина подняла взгляд и рассмеялась:

— Доктор! Мы столько лет вас не видели! Но вы всегда задаёте этот вопрос! Только что пробило десять часов, сегодня сочельник!

— Да что вы? — крикнул в ответ Доктор. — Есть ли в таверне свободные места?

— Только не цитируйте мне Писание, — засмеялась Марта. — У нас есть две комнаты, — она подмигнула Доктору: — Вам обе понадобятся?

— А… Да… — Доктор на мгновение смутился. — Как вы и сами знаете. Мне нужно поговорить с Джорджем.

— Ну, как только он освободится. Джордж, смотри, кто пришёл!

Джордж — оказалось, что речь идёт о хозяине — оторвался от разговора с одним из посетителей. На мгновение Эйс показалось, что он обеспокоен. Затем он рассмеялся:

— Доктор! Из семьи Докторов! Как поживает ваш парень? — он тряс руку Доктора сильнее, чем тому хотелось бы.

— О, с ним всё в порядке. Продолжает играть в крикет. Я хочу снять у вас две комнаты.

— Они ваши. Вы из тех гостей, кому я рад в день открытых дверей, не то что эти… — он кивнул на группу бродяг, которых в честь праздника пустили погреться. — Честно говоря, — он наклонился ближе, — я как раз хотел поговорить с кем-нибудь образованным. Не хотите сыграть в шахматы?

Доктор заинтриговано кивнул.

Эйс тихо заказала себе медовухи и, широко улыбаясь, уселась за стол среди бродяг. Своими нечёсанными шевелюрами и тщательно завязанными пожитками они ей напоминали панков-анархистов, которых ей доводилось встречать.

— Привет, меня зовут Эйс.

Суровые мужчины удивлённо посмотрели на неё.

— Ух ты, какая деваха! Сладенькая, наверно.

Это вызвало общий смех. Эйс сверкнула взглядом:

— Не знаю, что это значило, босяк, но приветливым мне это не показалось.

— О, не обижайтесь, мадам, — вмешался ирландец в грязной шляпе-цилиндре. — Мы просто пользуемся гостеприимством Джорджа, пока он не запер своё заведение и не выгнал нас в церковь, к началу службы. Меня зовут Рафферти. А это моя жена, Бриджит, — стройная розовощёкая женщина кивнула Эйс. — Что касается меня, то если за небольшую молитву меня пустят погреться, я не против.

— Джордж настолько верующий?

— Богобоязненный.

Эйс надпила медовуху, наслаждаясь вкусом мёда и плавающих сверху трав. Доктор незаметно похлопал её по плечу и шепнул на ухо:

— Развлекаешься?

— Да. Исторически.

— Я отлучусь, чтобы провести небольшое расследование. У тебя комната на втором этаже. Встретимся там через полчаса.

— Хорошо.

Он развернулся и пошёл, но тут же вернулся:

— И не заказывай больше медовуху.

Эйс вздохнула и упёрлась локтями в стол:

— Ну что, кто хочет спеть?

Доктор поднимался по лестнице рядом с Джорджем, в руках у которого была свеча. Свет мерцал, освещая лестницу, и пробегавшие по лицу хозяина тени подчёркивали то, что подозревал Доктор. Хозяин боялся. Боялся темноты.

Он открыл дверь небольшой гостиной на втором этаже, зажёг лампу, проверил ставни на окне. Затем он достал шахматы и расставил их на старом дубовом столе.

— А как же ваши клиенты без вас? — с любопытством спросил Доктор, садясь за стол.

— Поздно уже. Марта может вынести им ещё пирогов и эля. Вы давно играли, Доктор?

— Достойных противников давно не было, — ответил повелитель времени. — Белые, пожалуйста.

Они начали играть. Доктор сдерживал себя, ожидая атаки Джорджа.

— В церкви были неприятности, — через какое-то время начал хозяин.

— Неприятности?

— Преподобный Трэло ведёт себя как-то странно. Он считает, что в церкви живёт какой-то дух.

Доктор слегка улыбнулся:

— Возможно.

— Но ему там что-то мерещится. Говорит, что демоны.

Доктор был похож на охотника, заметившего дичь. Джордж взял его пешку. Он укреплял свои позиции.

— И вы пойдёте туда сегодня?

— На полуночную мессу, как всегда.

— Хорошо. Мы тоже придём.

— Да, — улыбнувшись и взяв ещё одну фигуру Доктора, поднял взгляд Джордж. — Я надеялся на это.

***

Эйс почувствовала усталость. Она вспомнила, что её биологические часы считают, что сейчас около четырёх утра. Медовуха тоже бодрости не добавляла. Она встала.

— Ты нас бросаешь? — спросил Рафферти.

— Боюсь, что да. Тут, внизу, недостаточно весело.

— А наверху будет веселее?

Эйс хлопнула себя ладонью по лбу и пошла наверх, думая о том, что на ночь нужно будет заклинить дверь изнутри стулом. Марта крикнула ей вслед, чтобы она спустилась в полночь, и Эйс кивнула в ответ.

Комната оказалась клёвой. Большая старая кровать и кувшин на шкафчике. Эйс бросила рюкзак на кровать и открыла на окне ставни, заметив, что комната освещена лампой.

Лес потрескивал в лунном свете, густой и тихий.

Была ещё одна причина, почему она не любила бывать за городом. Слишком тихо. Ей, чтобы заснуть, нужен был гул транспорта или ТАРДИС. Тут, конечно, этой проблемы не будет. Через двадцать минут придёт Доктор, полный планов и стратегий. Эйс надеялась, что в этот раз он ошибся, и в этом спокойном месте нет никаких улик о пребывании Времяточца.

Она легла на кровать, заложив руки за голову. Может быть, ей просто отдохнуть? В конце концов, дверь-то она заперла.

Через минуту она заснула.

***

— Я боюсь. Боюсь этих демонов. Они за пределами моих знаний, а что мы не знаем… того мы все боимся, да, Доктор?

Доктор внимательно изучал лицо Джорджа, словно пытался что-то найти в его чертах. Его внимание всё меньше занимала игра, которую он вот-вот мог проиграть.

Джордж посмотрел на доску, сделал ход, и потенциальный проигрыш стал реальным.

— Впервые мне удалось у вас выиграть, — усмехнулся он.

— Правда? — нахмурился Доктор. — А разве тогда, когда… — он снова посмотрел на трактирщика и улыбнулся. — Да, конечно, вы правы, — его лицо посуровело, его глаза, казалось, пронзали вуаль пространства и времени. — Не бойтесь, — прошептал он. — Я избавлю вас от ваших демонов.

Внезапно напрягшееся лицо Джорджа тут же расслабилось.

— Да, Доктор, — вздохнул он. — Конечно, вы справитесь.

Доктор и Джордж снова спустились по лестнице. В таверне стало тише, и Доктор заметил, что Эйс ушла, как они и договаривались. Он заказал себе пирог и сел за стол.

— Ну что, парни, — сказал Джордж, — до полуночи ещё есть время. Давайте ещё споём!

***

Эйс снилась школа. Ряды одинаковых парт, на одной из которых она выцарапывала своё имя. Учитель — убеждённый фашист с дрожащей губой — кричал, чтобы она прекратила, а в руках у него была шкатулка. Музыкальная шкатулка. Заведённая, готовая играть. Но эта шкатулка может хранить внутри секрет. Угадай, что в ней сегодня? Это Доктор. Куда это вы, Доктор? Понятно, отправляетесь в космос, сражаться с монстрами.

Можно и нам с вами? Но когда Доктор кивал, соглашаясь, из-за задней парты встал мальчик и направился вперёд, сквозь шумный класс. Он остановился у парты Эйс и сердито посмотрел на неё.

Чед Бойл. Чёртов псих, который её чуть было… который…

— Дотти, — широко улыбнулся он. Нет, это ей снится, она должна контролировать ситуацию. — Первое, что узнаёшь в школе, это то, что зло — это не просто отсутствие добра. Зло реально. А второе, что узнаёшь, это то… — он схватил её за волосы и замахнулся испачканным кровью кирпичом, — что тебе никогда не стать астронавтом!

И рядом был астронавт, он нагнулся над партой, в его шлеме отражалось её лицо.

Она закричала. Ей показалось, что она проснулась, но перед самым её носом по-прежнему было искривлённое отражение её лица.

Шприц воткнулся в вену на её шее, и Эйс, дрожа, упала на кровать.

Астронавт был низкого роста, всего лишь метр двадцать. Он осмотрел спальню, словно она его впечатлила, а затем протянул руку и проверил у Эйс пульс. Грубо взяв её на руки, он плавно направился к окну. Спрыгнув, он медленно опустился на землю, словно плавно опускающаяся инопланетная снежинка.

Шторы открытого окна трепетали на морозном ветерке.

***

К ужасу Марты, Джордж начал петь. Скоро ему начали аккомпанировать звон кружек и гармошка.

Из леса летела кукушка,

Ку-ку!

Прилетела к кормушке

и радостно крикнула:

Ку-ку!

Прыгала, приседала,

по кругу летала.

Ку-ку!

Доктор зевнул, встал, и потянулся.

— Поздно уже. Пойду, пожалуй, загляну к Эйс.

Джордж засмеялся, возможно, заметив, что лицо Доктора снова насторожилось.

— Она, наверное, к медовухе непривычна. Ну же, вы к своему пирогу даже не притронулись!

Расслабившись, Доктор взял пирог и собрался откусить:

— А который сейчас час?

Джордж посмотрел на своё запястье.

Доктор бросился к лестнице. Жители деревни вскочили со своих мест и бросились за ним, их руки хватали его за полы пиджака, ткань трещала. Доктор отбился от них, сделав лидеру подножку зонтом.

— Держите его! — разъярённо кричал Джордж.

— Почему? Почему? — кричала Марта. — Что он сделал?

Вырвавшись, Доктор взмыл вверх по лестнице и наткнулся на запертую дверь комнаты Эйс. Осмотревшись, он бросился в гостиную и изнутри подпёр дверь тяжёлым столом. Раздались сильные стуки в дверь с другой стороны.

Он отодвинул штору и осмотрел окно. Старомодная рама-решётка. Он не сможет её сломать.

Он замер и успокоился.

— А может быть смогу, — тихо сказал он.

Закрыв глаза, Доктор вслепую налёг на окно, и оно вывалилось в ночную темноту. Дверь не выдержала, стол отлетел в сторону, и Доктор бросился в окно. Мгновение полёта, и он уже катился по снегу. Из дверей таверны выбегали люди, и он помчался к лесу.

От него не отставали крики обезумевших селян.

— Стойте! — велел им Джордж. — Он нам нужен целым. Он вернётся.

Джордж крепкими руками разорвал не съеденный Доктором пирог и порылся во влажной смеси фруктов и свинины. Он быстро нашёл то, что искал.

Омела.

— Поцелуй смерти, — улыбнулся Джордж и поднял его над головой жены. Перепуганная Марта поцеловала то, что считала её мужем.

***

Маленький астронавт скакал по сельской местности с Эйс на руках. Его прыжки были высокие и длинные, он описывал дуги над сверкающей белой землёй и грациозно приземлялся, вздымая небольшие тучки снега. Вокруг была тишина. Существо смотрело на свою ношу и качало головой, словно оно тоже не понимало, что происходит.

Эйс снились всё те же старые сны. Группы детей, то далёкие и недоступные, то сгрудившиеся вокруг неё и пинающие её ногами, таскающие её за волосы, плюющие на неё. «Грязная Дотти, Грязная Дотти…» И всё из-за мамы.

Чед Бойл был тогда её проклятьем, это имя она никак не могла забыть. Дома, в своей маленькой комнате с плакатами с Луной и музыкой (а её музыка всегда, всегда была лучше, чем то дерьмо, которое слушали другие школьники) ей это имя даже не приходило в голову. Оно означало грязь на лице, разодранную асфальтом кожу. Оно означало необходимость драться за всё, за каждый грамм уважения. И эти драки не приводили ни к чему. Независимо от того, как хорошо ты дерёшься. Другие дети знали правила. Девочки не дерутся с мальчиками, мальчики не дерутся с девочками. На Дотти эти правила не распространялись.

Чед, конечно, нарушил это правило первый, начав приставать к Дороти. Всё, что ей нужно было сделать — сказать «в чём дело, я тебе что, нравлюсь?» и он бы застеснялся и отстал.

А может и нет. Может быть, она действительно ему нравилась, и это заставляло его неокрепшие мозги нарушать все правила? Поджидать её у двери её дома, доставать её во время уроков, даже если это видели учителя. Всё это время, все эти ужасные годы казались теперь Эйс сплошным мучением. Она вырвалась, выросла, завела себе в старших классах друзей. Друзей, которые тоже были аутсайдерами. Она стала настоящей личностью.

А может и нет.

Эйс раскрыла глаза и увидела мчавшуюся к ней навстречу белую землю.

Это было по-настоящему. Хорошо! Когда астронавт сжал ноги для очередного прыжка, Эйс резко дёрнулась. Они оба упали, подняв столб снега, покатились, и она бросилась на своего похитителя и ударила его в грудь. Мгновение спустя он выпустил её из рук, она мельком увидела невысокую фигурку своего противника, а затем развернулась и бросилась к лесу. Первое, что нужно сделать — забежать за деревья. По крайней мере, астронавт оказал ей услугу, захватив вместе с ней её рюкзак.

Прыгнув в кусты, Эйс обернулась посмотреть, что делает враг. Он вставал на ноги; он кричал, держась руками за шлем. Но она же его не настолько сильно ударила!

Затем, похоже, боль резко прошла, и астронавт огляделся по сторонам; в стекле его шлема отражались заснеженный склон и деревья.

Эйс пригнулась. Она почувствовала, что у неё кружится голова, в сознании всплывали странные сны и фрактальные узоры раскалывающегося времени.

Это будет интересное Рождество.

***

Осторожно пересекая болота, Доктор замедлил шаг. На его лице была сосредоточенность, но ни капли беспокойства. В конце концов он дошёл до небольшого холма, на вершине которого была церковь святого Христофора.

— Саул! — кричал Доктор, и в его голосе были нотки отчаяния. — Мне нужна твоя помощь.

Но ему никто не ответил, церковь оставалась тихой и тёмной, мрачной глыбой за защищавшими её от порывов ветра деревьями.

Доктор схватился за ручки древних дверей и распахнул двери настежь. Внутри было сыро. Скамьи были холодные, повсюду пахло гнилью. Увядшие цветы торчали в вазах, как палки. Золотой орёл на кафедре был покрыт инеем.

— Саул! — снова позвал Доктор. — Ты тут?

Он быстро пробежал по проходу. Не было ни психического следа, ни единого признака присутствия в церкви.

Лицо Доктора помрачнело, когда он, бредя вдоль стены и изучая кладку, почти невзначай осмотрел один из кирпичей. Наконец, он бросился к порогу.

Закрыв за собой двери, он посмотрел на деревню. Там был страх. Страх и вполне реальная угроза безумия.

— Злу нужно противостоять, — пробормотал он. Он словно пытался убедить самого себя.

Доктор глубоко вздохнул и пошёл сдаваться врагу.

***

В современной деревне Челдон Боннифейс у преподобного Трэло были проблемы с проведением службы.

— И в эти неспокойные времена мы должны черпать мужество в насыщенном событиями периоде жизни Господа нашего на Земле… то есть… «насыщенный событиями» — не совсем… о боже, — викарий теребил в руке очки.

Питер Хатчинсон хмурился так, как обычно хмурятся люди, которые на самом деле с трудом сдерживают хохот. Он так сильно прикусил щёки, что стало больно. С самого начала церемонии он тихо размышлял о теории узлов, но неординарная речь Трэло привлекла его внимание. Кроме того, его мозги, похоже, этим утром не были настроены на математику. Каждый раз, когда он пытался сформулировать девятимерное узловое уравнение, он сбивался.

Как будто кто-то развязывал его узлы.

Он посмотрел на Эмили. Слава Богу, ей тут нравится. Он пришёл сюда только ради неё. Ни он, ни она не отличались особой религиозностью, но горожанка Эмили решила, что посещение местной церкви — хороший способ влиться в местное общество. По крайней мере, так она сказала. Одна из её интуитивных догадок. Неожиданно было услышать такое от женщины, чей интерес к религии не выходил за пределы свадеб… Или крещения. Боже, какая же она красивая, даже после всего того, через что она прошла. Питер вспомнил, какое у неё было лицо, когда она потеряла Томаса, отголоски этой боли. А затем боль сменил вакуум, когда врачи сказали ей, что она не сможет пережить ещё одни роды.

Если бы не он, она бы всё равно могла рискнуть.

Чувствуя, что его смех вот-вот превратится в слёзы, Питер нежно коснулся волос жены. Трэло посмотрел на озадаченные лица его паствы. Он был недоволен собой. Его всё больше охватывало чувство ожидания, вкус перемен, пришедший вместе с морозом. Из-за этого у него, несмотря на годы службы, возникло волнение перед аудиторией. От этого его слушатели нервничали, а он запинался.

— И… что же, позволю вам самим сделать выводы, — пробормотал он. — А теперь мы… хм…

— Гимн номер шестьдесят четыре, — прошептал Саул.

— Да, именно его, — сказал Трэло пастве. Толпа озадаченно загудела. — Я имел в виду гимн номер шестьдесят четыре, — добавил викарий, сожалея, что в своё время не стал водопроводчиком.

***

Эйс подобрала толстую палку и размахивала ею, прокладывая себе путь через лес в ту сторону, где, по её мнению, была деревня. Впереди деревья были освещены иначе, и она надеялась, что это первый признак населённого пункта. Теперь, когда у неё было время подумать, скафандр того существа казался ей ужасно знакомым. Он был точно такой, как тот, который Доктор ей показывал в пыльном углу гардероба ТАРДИС. Они искали наряды для карнавала в Хай Барнете, и Эйс предложила скафандры. Доктор не согласился, сказав, что он не хочет расстраивать жителей эпохи короля Эдуарда, и что он бережёт скафандр…

На снежный день. Вот, блин.

Оно выскочило перед ней из-за деревьев, сверкая среди снега шлемом. Если честно, этот карликовый астронавт выводил её из себя. Тем, что в его лице отражалось её лицо, тем безумным весельем, с которым он резвился, ни капельки не боясь того, что она может сделать. Её голова была уже так переполнена снами, что в некоторые моменты он казался выдумкой, милой маленькой галлюцинацией. Его одетые в перчатки пальцы сжимались и разжимались, он смещался то влево, то вправо, оценивая её реакцию.

Эйс вцепилась крепче в палку.

— Ну, иди сюда, коротышка, — крикнула она.

Маленькое существо прыгнуло на неё, ногами вперёд. Эйс шагнула в сторону, позволяя ему свалиться на ледяную землю. Она была не из мягкотелых, но ей не хватило жестокости с размаху ударить его палкой; она лишь пригрозила ему, когда он снова встал на ноги.

— Я не побоюсь ударить, приятель.

Не обращая внимания на её слова, астронавт расстегнул карман и вынул пистолет. Эйс не могла дотянуться, чтобы выбить его, поэтому сделала ложный выпад палкой и побежала, карабкаясь вверх по склону холма.

Вспышка красного света разнесла ближайшее дерево в щепки. Эйс подумала, что её ничего не заслоняло. Если этот маленький ублюдок пытался её убить, он был совсем косой. Она забежала в кусты ежевики, и сразу же пожалела об этом: шипы вонзались в неё, мешали идти.

Ей казалось, что она приближается к краю леса. Оглянувшись, она вырвалась из цепкого куста и помчалась к свободе. На свет. На ослепительный свет.

Её ноги подняли огромную тучу серо-коричневой пыли. На мгновение Эйс была слишком удивлена, чтобы понять то, что она перед собой видела.

Она добежала да края леса. Вон он, остался позади, укрытый снегом; и деревня, и болота.

Внутри лунного кратера.

Над ней сияла не луна, а нечто невозможное, нечто, что давным-давно смотрело на неё со стены её спальни. Облака, моря и зелень.

Земля, какой она видна из космоса.

Выбегая, она вырвала за собой немножко атмосферы, и её последний шаг оторвал её от грунта.

— ДОК… — вырвалось из её лёгких, и она обнаружила, что не может больше вдохнуть.

Последняя мысль в голове падающей на лунную поверхность Эйс была о том, что ей всё-таки удалось совершить это.

Маленький шаг для человека.

И огромный просчёт девушки из Перивейла.

Ей казалось, что она видит своё собственное лицо, с посмертной улыбкой.