I

Свой законный отпуск Заренские намеревались провести в Крыму у моря, с заездом на обратном пути к родственникам в Днепропетровск. Поначалу и Диана собиралась вместе с родителями, но незадолго до намеченной даты вдруг отказалась от поездки. Родители откровенно недоумевали по поводу такого решения дочери, зная о давней её любви к морю. Но, несмотря на настойчивые уговоры, девушка так и не изменила своего намерения, мотивируя его желанием навестить бабушку, маму её отца, которая жила в небольшой деревеньке в трёхстах километрах от города. В детстве во время каникул Диана не раз гостила у бабы Ани и очень скучала по ней. Но сейчас не только эта причина руководила её помыслами. В конце концов, родители сдались и накануне своего отъезда усадили Диану на поезд, нагрузив её сумку подарками, естественно, не забыв о напутственных пожеланиях.

Правда, мама всё же не удержалась, и уже на перроне, заглядывая в полуоткрытое окошко вагона, вновь посетовала на странный поступок дочери:

— Доча, зря ты так решила, отдохнула бы на море перед учёбой, ты же хотела поехать, я знаю… не поздно же ещё. А о билете не думай, не обеднеем.

— Мам, опять ты за старое, давай больше не будем, договорились же, — строго поглядела на неё Диана.

— И, правда, Таня, сколько можно?! — поддержал дочь отец. — Она же не маленькая уже, решила, значит, так надо ей, да и маму навестит, давно ведь зовёт в гости.

— Ну ладно вам, ладно… набросились уже, я же как лучше хотела, — отмахнулась от них Татьяна Николаевна.

После протяжного гудка состав тронулся и стал набирать скорость. Диана до последнего момента смотрела из окошка на загрустивших родителей, пока перрон не скрылся из видимости. В раздумьях под размеренный ропот вагонных колёс время пролетело незаметно. Она сошла на железнодорожной станции небольшого районного городка, где пересела в маршрутный автобус, довёзший её почти до самой деревеньки со смешным названием Пыхтелино. Деревня была небольшой, находилась на отшибе, поэтому автобусы в неё не заходили, а высаживали пассажиров прямо на просёлочной дороге. Полтора километра по натоптанной тропинке, вившейся по полю меж колок — Диана «отмерила» без труда, почти не запыхавшись. Но когда взбежала на пригорок и увидела деревенские избы, вдруг остановилась. Ей показалось, что она стояла здесь и раньше, нет, даже не в детстве, а в какой-то другой жизни, сейчас она испытывала похожее ощущение, как тогда на горящем поле. Диана чувствовала, что далеко не все тайные уголки прошлого ещё открылись ей, видимо, они время от времени и томили её сердце, заставляя вспоминать что-то очень важное. Вот и теперь всё складывалось именно так, дорога лишь направляла её. Девушка опустила сумку на землю и присела на корточки…

После того лесного приключения многое изменилось в её жизни. Возможно, для стороннего наблюдателя не особенно знавшего девушку эти перемены были не столь уловимы, но от близких, особенно от мамы и Стаса, они не смогли укрыться. Диана уже с трудом удерживала нарождающуюся в ней силу, которая пробуждала от сна каждую клеточку её тела и неудержимо прорывалась наружу, меняя даже черты её лица. Она не раз замечала, как мама тайком разглядывала её, видимо, пытаясь, что-то понять и даже порывалась завести разговор, но так и не решилась. А Стас, когда вернулся из командировки, сразу высказал свои впечатления. Выпустив из своих крепких объятий сестру, он сделал шаг назад, как бы оценивая Диану со стороны, и то ли в шутку, то ли всерьёз произнёс:

— Сестрёнка, что-то не узнаю тебя… вроде бы всё твоё: лицо, глаза, улыбка, а что-то не так… ощущения какие-то необычные, ты прямо-таки светишься. Влюбилась, что ли?

— Неужели так заметно? — подогрела интригу Диана.

— Что угадал?! — обрадовался Стас. — А ну-ка, ну-ка, делись!

В этот момент девушка почувствовала, как напряглось лицо мамы.

— Да пошутила я. Это от счастья, братик, я люблю тебя вот и радуюсь!

— И я люблю тебя, сестрёнка, ужасно соскучился по тебе!

Через две недели Стас уехал в очередную командировку, так до конца ничего и не поняв.

Нельзя было сказать, что все белые пятна в её жизни обрели смысловую окраску, но, во всяком случае, ясности в этом вопросе заметно прибавилось. Диана чувствовала, что внутри неё возгорается что-то вроде сознательного маячка понимания и приятия всего того, с чем бы она ни сталкивалась. Теперь дни и ночи Дианы стали не просто насыщенными деятельностью, а обрели значимость, о которой она подсознательно мечтала всегда. Поначалу её работа имела место только во время так называемого сна; в моменты просоночного состояния Диана специально настраивалась на помощь зависимым душам и каким-то необъяснимым магнитом притягивалась к сновидениям таких людей. Она не совсем понимала, по какому принципу отбирались очередные кандидаты, но при этом безошибочно угадывала их проблемы.

Повседневная суета, не изжитые комплексы, ошибки прошлого — накладывали определённые отпечатки на образы сновидений её подопечных, заставляя их переживать далеко не радостные моменты своих воспоминаний. А некоторые души, израненные болью прошлого, влачили уже совсем жалкую участь в околоземных чувственных сферах, находясь в плену не отпускавшей вины или отчаяния. Большинство из них даже не осознавало своей зависимости, в повседневной жизни многое оттеняло её суть, а вот ночью каждая червоточинка обнажала себя до предела, превращаясь в навязчивые и очень убедительные образы, тем самым ещё сильнее привязывая к себе своих пленников.

Но свой первый практический опыт Диана чуть было не провалила. Дело касалось одного неплохого человека, который однажды смалодушничал и испугался ответственности. Его ожидало блистательное будущее дипломата и, казалось, что ничто не сможет этому помещать, но на последнем курсе ВУЗа он нежданно влюбился в девушку не своего круга. Влечение оказалось взаимным и по обоюдному согласию они решили на какое-то время сохранить эти отношения в тайне, предполагая реакцию его влиятельных родителей. Так продолжалось несколько месяцев. Каждый день влюблённые встречались на съёмной квартире в отдалённой части города, не часто появляясь на людях. Но тогда им и так было хорошо вместе. Молодой человек постоянно убеждал девушку, что им нужно немного подождать, пока он встанет на ноги и тогда они смогут открыться для всех. А она верила ему, потому что безумно любила. Узнав о своём интересном положении, она несколько дней не могла ему в этом признаться, всё откладывала на завтра, видимо, предчувствуя что-то недоброе. И, наконец, решилась. В первый момент известие ввело парня в ступор, потом появилось раздражение, перешедшее в негодование и обвинение, ведь он просил её, умолял немного потерпеть… Когда правда добралась до родителей, им пришлось расстаться. А позже он узнал, что его девушка от отчаяния покончила с собой. Впоследствии он стал прекрасным дипломатом, сделал головокружительную карьеру, обзавёлся семьёй, но так и не смог обрести счастья. Все эти годы его не покидала боль раскаяния, она будто глумилась над ним, унижала без пощады, заставляя день за днём переживать свою отвратительную трусость. По ночам его мучил один и тот же сон, повторявшийся с упрямой настойчивостью. Он появлялся в старом двухэтажном доме, где когда-то со своей любимой снимал комнату и словно тень бродил по пустым квартирам, пытаясь отыскать их уютное гнёздышко. Но всякий раз — тщетно. В одном из таких снов Диана оказалась рядом с ним. Он, конечно же, не видел её и с безрассудным упорством продолжал свои поиски. Стоя за его спиной, девушка не смогла удержаться от укора:

«А что же ты хотел? Чем же ещё ты сможешь это искупить?».

Видимо, нечаянная мысль лишь усилила его боль, он схватился за голову и побежал прочь.

— Ты здесь не для того, чтобы осуждать, а чтобы помочь! — раздался внутри неё строгий голос Хранителя. — Он уже и так себя наказал. Зачем усугублять?

— Прости, Хранитель, я поняла, я всё исправлю.

Диана толком не смогла бы объяснить, как у неё получилось принять облик той девушки, но именно в её образе она предстала пред душой несчастного человека.

— Здравствуй, Женечка, — нежно произнесла она, глядя в его глаза.

— Оля?.. Оленька, это ты… Я так долго искал тебя… Так долго, Оленька! Я… я уже не надеялся… Я так любил тебя, а сейчас ещё больше… Прости меня за всё, прости, если сможешь… — сбивчиво заговорил он, падая перед ней на колени.

Он не прекращал целовать ей руки, плача и умоляя о прощении, пока Диана, наконец, не произнесла:

— Я уже давно простила тебя, Женечка, простила… Встань.

— Ты, правда, простила… да? — всё ещё не верил он.

— Конечно, правда… пойдём, нам больше незачем здесь оставаться, теперь я буду всегда с тобой, и ты забудешь про свою боль.

Диана почувствовала, как отступает холод, державший в своих колючих объятиях это место и увидела, как со злобными взглядами разлетаются незримые соглядатаи сего представления, ещё недавно питавшиеся муками несчастного.

Вот так впервые, не считая, конечно, своих однокурсников, Диана вывела из лабиринта прошлого заплутавшую душу, освободив её от долгих и мучительных страданий. Являлось ли это обманом с её стороны или самообманом для тех, кому она помогала? Девушка часто задавала себе этот вопрос, и всякий раз находила убедительные доводы для оправдания своих действий. Ведь каждый оступившийся человек, ставший заложником своих прошлых ошибок, имел право на прощение себя самого. А она как раз и давала им возможность поверить в это. Потом были другие задания, отличавшиеся друг от друга содержанием и обстоятельствами, но их результат обычно сводился к одному и тому же.

Побыв в кругу своих воспоминаний, она спустилась вниз и окольной дорожкой направилась в дому бабушки, который находился недалеко от окраины деревни. Навстречу девушке попалась лишь пожилая женщина, загонявшая во двор корову. Диана не помнила, как её зовут, но поздоровалась первой. Женщина в ответ улыбнулась и с теплотой произнесла:

— С приездом, доченька.

— Спасибо, — кивнула Диана и уже за спиной услышала:

— Радость-то какая Анне.

Забыв про свою не доеную кормилицу, она всё глядела в след уходящей девушке.

Диана остановилась перед знакомым, потемневшим от времени домиком с покосившимся забором, и её сердце щемило от жалости. Когда-то Пыхтелино процветало, здесь было всё для нормальной жизни: медпункт, клуб, магазины и даже начальная школа, но потом в начале девяностых прошлого столетия молодежь потянулась в города за лучшей долей, и с тех пор деревенька только увядала, став прибежищем для одних стариков. Во дворе она не услышала лая Рекса, да и собачья будка была пуста.

«Наверно, умер… жалко, хороший был пёс», — подумала с грустью она.

В доме никого не оказалось. Бабу Аню она нашла на огороде за домом.

— Бабулечка, милая, — почти прошептала девушка.

Женщина замерла, словно не веря своим ушам, а потом медленно обернулась.

— Господи, Дианочка… приехала, наконец… сколь же я тебя не видела, кровинушка моя, родинка моя… дай хоть погляжу-то на тебя… какая же ты красавица у меня… — сбивчиво заговорила Анна Фёдоровна.

Диана расцеловала постаревшее родное лицо бабушки, прижала её к себе, чувствуя, как содрогнулось от слёз высохшее тело женщины. Они ещё о чём-то говорили, поддавшись нахлынувшим чувствам, пока Анна Фёдоровна не спохватилась:

— Ох, не дело это, не дело, письмецо бы хоть черкнули, я бы впору-то подсуетилась, блинчиков бы завела, пирожков постряпала. Ничего, я скоренько, я сейчас, только по воду схожу и всё сделаю! А ты ступай в дом, внучка, отдохни с дорожки.

— Бабуль, не переживай, вместе сделаем, я не устала, я схожу за водой. А где вёдра?

— В сенях возьми, Дианочка, а колодец там же. Поди не забыла?

— Помню, бабушка, — улыбнулась Диана, поднимая с земли сумку.

Пока Анна Фёдоровна хлопотала с тестом, Диана успела переодеться и осмотрелась. Три комнатки, одна побольше, а две совсем крохотные, все без дверей (их обычно заменяли занавески), те же выцветшие половички, выбеленная печка, небольшая иконка Богородицы… здесь всё напоминала Диане о счастливых днях её детства. В доме было как всегда аккуратно и очень чистенько, бабушка на дух не переносила беспорядка. Вот только хозяина дома уже не было, шесть лет назад дедушка оставил этот мир.

Когда всё было готово к ужину, они расположились за самоваром и пили чай, макая горячие блины в топлёное масло, между делом делясь последними новостями. В основном рассказывала Диана, а бабушка больше слушала не перебивая, порой кивала или качала головой, вздыхала и лишь в паузах задавала интересующие её вопросы.

— Ой, совсем забыла! — вдруг всполошилась Диана, ища глазами сумку. — Родители же тебе подарки собрали… чай, какой ты любишь с цветочками, и шаль на зиму, она очень тёплая не замёрзнешь. Примерь-ка, бабулечка! И ещё кое-что есть… сейчас…

— Стара я уж для обновок-то, но всё равно спасибо, родные, не забываете… забота она шибко душу греет, — проговорила Анна Фёдоровна, не пряча улыбки.

— Бабушка, какая же ты старая? — укоризненно поглядела на женщину Диана. — В тебе ещё столько сил, с хозяйством вон как ловко управляешься!

— Приходится, внучка, жить-то как-то надо… А от хозяйства две козочки тока остались, да огород ещё… а коровку в том годе пришлось на мясо продать, силы уж не те…

— А где вы продукты покупаете, магазин у вас есть?

— Какой там магазин, лавка одна, раз в неделю заезжает и всё, — махнула рукой старушка.

— А телефон какой-нибудь в деревне есть, мало ли что… и письма как вы получаете? — поинтересовалась Диана.

— Телефон-то есть, в бывшем сельсовете, тока робит через раз, а почту с лавкой возят.

— Как же вы здесь живёте?

— Так мы уж привыкли, Дианочка, живём себе помаленечку, радуемся всякому дню, покамесь Бог не заберёт.

До позднего вечера Диана помогала бабушке в поливке огорода, пока солнце совсем не закатилось за горизонт, передавая права вечерним сумеркам.

Уставшая, но довольная своим трудом она сполоснулась у рукомойника и решила прогуляться к реке.

— Бабуль, я к реке схожу, искупаюсь! — на ходу крикнула девушка, отправляясь за купальником в дом.

— Дианочка, может, лучше баньку стопим? — предложила Анна Фёдоровна.

— Нет, давай завтра, сегодня поздно уже.

— Как знаешь.

Выйдя из дома, Диана увидела, как бабушка снимает с верёвки высохшее бельё, и подошла к ней.

— Тебе помочь?

— Спасибо, родинка моя, я сама, ты поди скупнись, только не долго, ночь близко.

— Хорошо, бабушка. А помнишь, ты мне рассказывала о ските, ну, о том, что на острове был когда-то?

— А зачем спросила?

— Да так, вспомнила почему-то… Ладно, я пойду.

— Не запаздывай, внучка, волноваться буду, — вдогонку девушке прозвучали слова Анны Фёдоровны.

Диана помнила этот сельский пляж несколько другим, сейчас он местами зарос травой, не было и того старого дерева, с которого ребятишки прыгали в воду. Но с тех пор прошло несколько лет, а жизнь, как ни крути — склонна к переменам, подобно неудержимому течению реки. Войдя по пояс в прохладную воду, Диана испытала лёгкую дрожь, но потом в движении ей стало уже теплее. Пока она плавала, водная гладь успела потемнеть, а на небе появились первые ещё бледные звёзды. Чтобы не тревожить бабушку Диана решила поторопиться, но выйдя из воды — невольно вздрогнула, увидев рядом со своей одеждой немолодого бородатого мужчину.

— Кто вы?! — воскликнула Диана. — Как вы здесь…

— Ты же внучка Федоровны, так? — перебил её незнакомец.

— Ну да… А вы откуда знаете? — удивилась девушка.

— В деревне, девонька, всё на виду, сельский люд-то он приметливый, — с усмешкой ответил ей бородатый дядька, — а ты, гляжу, не из робких, вона одна в темь.. Неуж не боязно?

— А чего мне бояться? Не первый раз здесь, люди не обидят… не призраков же.

— Не скажи, не скажи, двуногие пострашней иной нечисти бывают, да и бесплотные здеся пошаливают…

— Как-то странно вы говорите, дяденька… Вы что пугаете меня?

— Бог с тобой, девонька, вразумляю я тебя.

— Если так… то спасибо, учту. А вы здешний, как вас зовут?

— Жданом меня кличут, девонька.

— Необычное имя, раньше и не слышала о таком.

Но мужчина будто пропустил слова Дианы мимо ушей:

— Однако пора мне, прощевай, а Фёдоровне кланяйся от меня.

После ухода Ждана девушка почувствовала, как её трясет в нешуточном ознобе, даже несмотря на то, что она успела завернуться в банное полотенце. Это тоже ей показалось странным, но терять времени на догадки она не стала и, не одеваясь — в одном полотенце поспешила к дому.

Анна Фёдоровна уже вышла к ней навстречу.

— Внученька, ты ж обещала, вон темнотища какая!

— Прости, бабулечка, задержалась немного. Я на речке с человеком одним разговаривала, он из деревни, тебе привет передавал.

— А звать-то его как? — поинтересовалась бабушка.

— Ждан.

— Дианочка, ты что-то путаешь, у нас нет такого, — развела руками Анна Фёдоровна.

— Разве? Он же тебя знает, он даже по отчеству тебя называл и знает, что я твоя внучка. Бабушка, ну вспомни… он немолодой с такой чёрной бородищей.

— Я не знаю его, внучка.

 

II

Лёжа в кровати Диана размышляла о появлении на берегу реки того странного человека, ей почему-то казалось, что их встреча была неслучайной, и возможно, она связана с какой-то тайной, уходящей своими корнями в далёкое прошлое. Девушка уже мысленно готовила себя к новому испытанию непохожему на все предыдущие.

«Интересно, что же произошло в этих местах? Ведь меня будто магнитом сюда притянуло. Что здесь такого необычного?.. Да, да… я же ещё вечером о ските вспоминала, не зря всё это, от него и нужно плясать. А что я о нём знаю? Так, бабушкины рассказы, она и сама-то мало что помнит. Этой басенкой о призраках, живших в разрушенном ските, мы ещё в детстве друг друга пугали… Но ведь в каждой легенде есть доля правды. Мне ли этого не знать? Говорили, там очень давно жили отшельники, а потом с ними случилась какая-то беда. Уф-ф… ладно, попробуем заглянуть в прошлое, если получится, а там по обстоятельствам уже погляжу», — рассудила девушка, настраиваясь на имевшуюся у неё информацию.

К удивлению, Диана сразу оказалась в нужном ей месте, но вот со временем проявления она не сумела определиться. Бревенчатый скит был ещё цел и при том обитаем. Она видела только двоих общинников, но по стуку топора угадывался ещё кто-то. Один из них был кряжистым бородатым мужчиной в годах, а вот другой русоволосый с аккуратной бородкой и правильными чертами лица выглядел моложе. Он заметно отличался от своего товарища, не только возрастом, а скорей — врождённым благородством, что ли. Общинники занимались делами по хозяйству, молчаливо и размерено выполняя свою работу.

Оставив пожилого мужчину напоследок, девушка приблизилась к русоволосому, занимавшемуся в этот момент переборкой рыболовных снастей и стала за ним наблюдать. Диана не смогла бы толком объяснить сейчас, чем её заинтересовал этот человек, возможно, понравилось его красивое мужественное лицо, а особенно глаза, в которых отражалась небесная синь и умиротворение. Но было в нём что-то ещё, укрывшееся пока от взгляда девушки. Время от времени мужчина ненадолго прерывал работу и крестился, обращая свой взор к небу.

«Смотри-ка, крестится двумя перстами… Неужели старообрядцы? — удивилась Диана. — Сколько же прошло с тех пор, столетие, полтора или ещё больше?»

Внезапно она почувствовала за своей спиной чей-то взгляд, он был настолько тяжёлым и холодным, что буквально пригвоздил девушку к земле. Диана пыталась обернуться назад, чтобы рассмотреть глядевшего, но не смогла. Оказавшись не готовой к такой ситуации, она была вынуждена прекратить эксперимент и поспешно вернулась в тело.

Сидя на кровати, она пыталась оценить произошедшее. Диана уже догадалась, что столкнулась с чем-то необъяснимым, ей противостоял некто очень сильный, вероятно — тёмный дух или кто-то ещё в этом роде. В таком положении она оказалась впервые и решила обратиться за помощью:

— Хранитель, подскажи, что мне делать.

Ответ поступил незамедлительно:

— О причинах не спрашивай, не отвечу, это дело касается лично тебя. А посему ты должна разобраться сама. Осмотрись на месте, доверься интуиции, подсказки сами найдут тебя.

— Хорошо, я так и сделаю.

Диана проснулась рано, ей не терпелось отправиться на остров и начать своё расследование. Но она всё же дождалась, когда встанет баба Аня и позавтракала с ней. Уже во дворе девушка предложила бабушке помощь по хозяйству, но та не хотела нагружать её домашними заботами. Диана не стала настаивать и быстренько засобиралась.

— Бабуль, я пройдусь до речки, а потом сделаю всё, что скажешь. Хорошо?

— Не тревожься, родинка моя, я сама управлюсь. А ты отдыхай, сил набирайся, вон у нас раздолье-то какое, ни то, что в вашем городе, одна душегубка.

— Да воздух здесь просто бесподобный, даже голова кружится! И погода такая изумительная стоит!

— Беги, Дианочка, дыши, грейся на солнышке, — улыбнулась ей Анна Федоровна.

— Уже бегу! Только кое-что захвачу с собой, — проговорила на ходу девушка, направляясь к дому. Но у крыльца остановилась и обернулась назад:

— Бабушка, всё хотела спросить у тебя: а дядя Вася так и живёт в деревне?

— Да куда ж ему деться-то? Живет, не тужит.

— И всё так же рыбачит? — уточнила девушка.

— Если не в запое, то рыбалит. А ты зачем спрашиваешь, на рыбалку, что ль собралась?

— Не знаю пока, но раньше интересно было.

Дядю Васю она нашла абсолютно трезвым, к тому же в хорошем расположении духа, он сидел на крыльце своего дома, дымя цигаркой, и мечтательно поглядывал в сторону голубого неба.

Диана без лишних предисловий приступила к делу:

— Здравствуйте, дядя Вася! Вы помните меня? Я внучка, Анны Фёдоровны, у меня к вам дело есть.

— Как же, помню… выросла ты, дочка, вон как расцвела.

— Спасибо, — без тени застенчивости произнесла девушка.

— Тебя же, кажется, Дианкой звать-то?

— Верно, не забыли ещё.

— На память не жалуюсь… Ну так что за дело у тебя ко мне? Говори, чем смогу, подсоблю.

— Знаете, дядя Вася… я в университете учусь на историческом факультете и сейчас собираю материал для дипломной работы, а здесь на острове, помнится, скит был, говорят, очень старый… мне бы побывать там, может, что интересного узнаю.

— У кого там пытать-то, дочка, сколь лет-то прошло, окромя развалин с бурьяном и нету ничего… разве что — мегалит только… ну, так его учёные люди с города прозвали.

— Вот-вот — мегалит, да и развалины многое могут рассказать! Меня больше интересует сам дух того места, хотелось бы его почувствовать, я и блокнот для записей прихватила.

— Э-э, дочка, с духами-то шутки шутить всё одно, что беду зазывать, они ж и обозлиться могут.

— А я с ними по-хорошему тихонечко пошепчусь, — с милой улыбкой заверила Диана.

— Ну, если тока пошепчешься, — с хитринкой в глазах покосился на Диану мужчина и тут же осведомился:

— А ты лодку, что ль попросить хотела?

— Да, дядя Вася, хотела, вы не подумайте, я умею грести… А лодку я верну, обязательно верну!

— Так не лодку жаль мне, а тебя, Дианка… стремнина там у рукавов, боюсь, унесёт тебя… а если и справишься, то в обратную на стремнину… не-е, не вытянуть тебе на вёслах, тут тока на моторе, — со знанием дела изрёк мужчина, туша ногой цигарку.

— И что же делать? А может, вы отвезёте? У вас же есть с мотором, я знаю… ну, пожалуйста, дядечка Вася, поймите, мне это очень важно, — подключила для убедительности артистические нотки Диана.

— Хм… не знаю даж, не знаю, — почесал затылок Василий, но чуток подумав, всё же согласился:

— Лады, порешим так, я тебя подброшу до острова, а после подберу. Во сколь забрать-то тебя?

— Ну, часиков… давайте в три или чуть позже.

— В три, говоришь? В три можно, лучше с зазором.

— Дядя Вася до заката у нас уйма времени будет, успеем.

— Не, пораньше надо, — в словах мужчины Диана уловила озабоченные нотки.

Возле деревни речное русло разливалось широко, но воды не отличались быстротой, а дальше у рукавов, омывавших с двух сторон остров, течение ускорялось, словно желая быстрее соединить реку. Дядя Вася высадил Диану на сушу, а сам отправился за уловом в какое-то необычайно рыбное место известное только ему, пообещав забрать девушку в назначенный час.

Нельзя сказать, что остров был большим, скорее — компактным по речным меркам и немного вытянутым, напоминая по форме грушу. Его приподнятый рельеф с каменистыми вкраплениями на две третьих утопал в лесных зарослях, в глубине которых, следуя по тропинке, Диана обнаружила полуразрушенный остов скита. Конечно, по сравнению с ночным видением здесь всё изменилось до неузнаваемости, время неумолимо, но всё-таки по отдельным фрагментам развалин она смогла воссоздать в своём воображении картину прошлого. Деревянные строения, в которых жили отшельники, почти не сохранились, от срубов остались лишь потемневшие основания, высотой меньше человеческого роста, не избежали похожей участи и подземные ходы, ответвлявшиеся от скита в разные стороны. Диана догадалась, что стены тоннелей были когда-то укреплены тёсанным природным камнем, его остатки и сейчас выглядывали из-под осыпавшегося грунта. Не покорилось времени и стихиям только особняком стоявшее сооружение, местами поросшее зелёным мхом. Оно чем-то походило на дольмены, которые Диана видела в Краснодарском крае. Но в отличие от тех, здешний мегалит был выше и шире, по меньшей мере, раза в два, а сферическое отверстие в центральной плите позволяло без труда проникнуть внутрь даже взрослому человеку. Чем и воспользовалась Диана. Как оказалось, внутри сооружения умещались ещё две плиты, скрещенные в виде треугольника.

Девушка провела ладонью по довольно гладкой поверхности одной из них и задумалась:

«Интересно… как же всё это попало сюда? Каждая плита, наверно, не одну тонну весит… А он явно старше скита, отшельники строились уже возле него. Треугольник внутри квадрата… Что бы это значило? Если не ошибаюсь, квадрат символизирует основу земной жизни, а треугольник остриём вверх — огонь или душу… хм, выглядит символично, душа — вырывающаяся из плена материи. Странно, такой артефакт древности и отсутствие туристов… дядя Вася говорил, что заезжают иногда, но не часто. Но почему, что же мешает? Сами местные с неохотой говорят об острове, больше отмалчиваются, видимо, есть что скрывать… да и бабушка в детстве запрещала плавать сюда».

Почти не пригибая головы, Диана сделала ещё два шага в сумерках мегалита и присела на корточки. Осмотревшись, она неторопливо и внимательно исследовала каждый сантиметр плит, время от времени поглаживая ладонями по их поверхности. Девушку вновь не покидало странное ощущение, что она бывала здесь раньше, но очень-очень давно, и это ощущение отдавалось ностальгическими нотками в её сердце. В какой-то момент ей нестерпимо захотелось заплакать. И чтобы сдержать этот непроизвольный порыв она поспешила выбраться на воздух.

«Что же со мной происходит, что? Прямо комок к горлу подкатил… как по живому рвут что-то из меня», — путались в голове её мысли.

Немного оправившись от потрясения, она решила прогуляться по острову и сама не заметила, как вышла к тому месту, где в её видении работал русоволосый мужчина. С тех пор прошло много времени, но ошибиться Диана не могла. Воссоздавая в уме мельчайшие фрагменты своего видения, она шаг за шагом всё расставила по своим местам. Но от пребывания в этом месте ей стало как-то не по себе, что-то тревожило девушку, не давало покоя. И вдруг её будто осенило! Чтобы проверить свои догадки, она намеревалась войти в тело русоволосого отшельника и изнутри увидеть картину прошлого его глазами. Как только она представила его образ, в её голове что-то взорвалось, а затем рассыпалось фейерверком разноцветных вспышек, собирающихся в своеобразный калейдоскоп, из которого стали появляться пока неясные и обрывочные картинки давно ушедшего времени. Диана попыталась ухватиться за ниточку появляющихся образов, и у неё получилось…

Она находилась в мужчине, ощущая его мысли, чувства, даже движения его сильных мышц, и в то же время оставалась собой. Девушке захотелось подольше задержаться в этом теле, в нём обитал свет и покой, несомненно, что его обладатель был человеком праведным.

Неожиданно за спиной отшельника раздался низкий грубоватый голос:

— Ратмир, перемолвить бы…

Русоголовый даже не вздрогнул, смахнув с лица пот, он с улыбкой обернулся назад:

— Можно. С чем пожаловал, Ждан?

Мужчина на секунду замялся, а потом неуверенно начал:

— Э-э… дак я всё об одном печалуюсь… ты давеча обмолвился, что не готовый я…

— Так и есть, спешка худой поводырь, всему свой час, не торопи его, Ждан.

— Дак, сколь уж можно-то? Вона уж сёмый год как с тобою бок о бок… Неуж не заслужил своёго?! — почти срывался на крик голос чернобородого.

— Лета, лета… быстрая водица, — задумчиво произнёс Ратмир и уже серьёзно взглянул на собеседника:

— Не тот огонь горит в тебе, Ждан, не готовый ты ещё для такого откровения, себе только навредишь, да и миру этому тоже.

— А ежли я не доживу до энтого часа, помру, чтой тогда?!

— На всё воля Божья, знать так суждено. Не пытай меня, Ждан, не откроюсь пока тебе, и не проси.

Проговорив последние слова, Ратмир вновь принялся за работу.

Диана почувствовала, как внутри Ждана буквально закипает «паровой котёл», его губы затряслись, а глаза стали наливаться кровью:

— Ты… ты… со мной так не можно, не можно так!

В руках Ждана оказался увесистый камень и со всей дури обрушился на Ратмира. Удар пришёлся по спине. Диана почувствовала страшную боль, каждый её нерв будто обнажился, пропуская через себя мощные электрические разряды, ведь она до сих пор находилась в теле мужчины. Ратмир упал навзничь, однако сознание не потерял, силясь подняться, он ещё попытался, что-то сказать:

— Горе… он в те…

Но Ждан уже был вне себя от бешенства и перебил его:

— Откройся мне, гордец, откройся, не пущай душу в грех, не пущай в грех!

— Глуп ты… ты уже…

Второй удар по голове не позволил Ратмиру договорить.

Диана как бы со стороны глядела на безумного Ждана и уже знала, что последует за этим…

«Он нашёл через кого подобраться, нашёл… сам бы не смог, не посмел бы», — с грустью произнесла про себя девушка, направляясь обратно к мегалиту.

 

III

Уже в который раз Диана вдоль и поперёк исследовала мегалит, но ответа на свой вопрос так и не нашла. А он-то как раз и касался той самой тайны, о которой Ратмир не желал рассказывать Ждану, считая его ещё не доросшим до неё. Единственное, о чём девушка знала наверняка, что секрет её раскрытия находится где-то в самом сооружении, это она поняла ещё раньше, находясь в теле Ратмира.

Диана глянула на экран мобильника. Время уже подбиралась к четырём, но дяди Васи всё не было.

«Куда же он подевался? Ведь обещал приехать вовремя… Не дай Бог запил, тогда можно и не ждать. Или на берегу заснул? Да нет, крикнул бы, наверно, предупредил», — подумала она и всё же решила проверить.

В условленном месте встречи дяди Васи не оказалось, теперь о его местонахождении можно было только догадываться. С этой стороны острова рукав реки казался значительно шире, да и течение здесь отличалось особой бурностью. Диане не очень-то хотелось мочить одежду, но, на худой конец, она уже готовилась перебраться на тот берег вплавь.

«Ладно, подожду ещё немного, может, появится», — решила она, возвращаясь обратно к скиту.

«Что значит не тот огонь, что он понимал под этим? Наверно, энергию Ждана, его чувственный фон?» — застряла в её голове мысль.

Забравшись в мегалит, девушка закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на внутреннем состоянии Ратмира, она ещё хорошо помнила те недавние ощущения. Углубляясь в знакомое состояние, она почувствовала, как освобождается её сознание и по-новому пульсирует сердце, а вместе с этим что-то происходило внутри самого сооружения. Поверхность плит вначале задрожала, завибрировала, а затем всё, что окружало девушку, прямо на её глазах стало полупрозрачным и светящимся. И вдруг прямо перед ней на тыльной стороне мегалита вспыхнул какой-то знак очень похожий на спираль, умещённую в круг. Диана даже не успела опомниться, как на неё хлынул направленный поток света в виде синего луча, спроецировавшегося чуть выше её надбровий. А потом всё стало другим. Диана будто глядела из окна погружённой в синеву комнаты и видела окружающий мир на многие сотни километров, во всяком случае, ей так показалось в первый момент. Но когда прошло чуть больше времени, она уже не сомневалась в этом. Затаив дыхание, как заворожённая она не в силах была оторвать взгляда от открывавшейся ей тайны. Немного позже она уже могла по своему желанию рассматривать выбранные картины на местности вне зависимости от расстояния. Девушка с увлечением предалась захватывающей игре, то приближая, то удаляя отдельные участки вместе с находящимися на них объектами, пока не остановилась на тропинке, уходящей от берега реки к дому бабушки.

В те секунды ей почему-то нестерпимо захотелось попасть именно туда. Как только девушка подумала об этом, неведомая сила моментально втянула её в смотровое окно и она оказалась там, где хотела.

«Да-а… Вот, значит, в чём секрет! Не зря Ждан так настаивал, не зря. А через это окошечко можно попасть в любую точку Земли, а может, и куда подальше. Получается, что Ратмир был хранителем силы мегалита, причём единственным, а ключик находился в нём самом, в его душевном состоянии… Тогда почему я ощутила то же самое? Неужели?! Не может быть… С этим нужно разобраться, но чуть позже. Как же теперь вернуться обратно? Этот портал не может работать только в одну сторону, не может… значит, должна быть обратная связь», — размышляла она, стоя на берегу.

В течение часа Диана бродила по пляжу, всматриваясь в сторону острова, иногда присаживалась в задумчивости на корточки, она пыталась ухватиться хоть за какую-нибудь маломальскую подсказку. Но всякий раз — безуспешно. Тогда исчерпав все свои возможности, она обратилась за помощью к Хранителю.

— Хорошо, я помогу, но всё остальное сделаешь сама, — раздался его голос. — Мысленно спроецируй мегалит на себя, почувствуй себя внутри него и не забудь сориентировать его по сторонам горизонта. А дальше сама знаешь. И ещё, однажды в своих наставлениях я поделился с тобой важной информацией, она может помочь тебе в нужную минуту. Главное, вспомни.

— Спасибо, Хранитель.

— Удачи тебе, Диана.

Однако с первого раза у неё ничего не получилось. Диана нервно взлохматила на голове волосы, но потом, сделав глубокий вдох, успокоилась и начала искать причину неудачи:

«Так, солнце уже за спиной, давай-ка вспомним расположение мегалита на месте… ну да, отверстие в плите смотрит не на юг как обычно у дольменов, а на восток, точно… лишь бы на него попасть… Теперь ещё и компас с собой таскать придётся, пока с закрытыми глазами не научусь ориентироваться. Давай-ка попробуем снова».

Вторая попытка оказалась удачной, она снова очутилась на острове внутри мегалита.

— Вот и всё, теперь я знаю его секрет, — с довольной улыбкой проговорила она, выбираясь наружу.

— Дак поделись со мной им! — раздался за её спиной грубый мужской голос.

Диана ощутила дуновение холода.

Обернувшись, она встретилась с насмешливым взглядом Ждана.

— Не дело, девонька, секреты таить от доброго люда, не дело.

— Это ты, что ли, добрый? Не смеши, я всё про тебя знаю, — сразу же нашлась Диана.

— Всё да не всё, — глаза Ждана сузились и стали злобно-колючими, — часики тикают, а жизня всё утекает по капельке, да по капельке…

— Ты мне угрожаешь?! — возмущённо воскликнула девушка.

— Дак кабы тебе… и окромя тебя, девонька, есть кому ответствовать.

Диана всё поняла.

— Ты не посмеешь тронуть её! Только попробуй, я не знаю, что с тобой сделаю тогда! — не сдержалась девушка, понимая, что он не шутит.

— Ну и не знай, ты б лучше поспешила, а то не ровён час… Вертайся к полуночи, а не решишься отдать заклинание, испустит дух старая, обещаю.

— Какое ещё заклинание? — взяв себя в руки, переспросила Диана.

— Магическое, девонька, не глупи, сама ведаешь, о чём прошу.

— Хорошо, я всё проверю, и если ты не обманул, то вернусь.

— Не с руки мне лукавить-то, долго я ждал энтого дня, — с ухмылкой проговорил Ждан.

Переместившись на тот берег, Диана побежала по тропинке к дому.

Анну Фёдоровну она нашла лежащей в кровати с мокрой тряпкой на голове.

— Бабушка, родненькая, что случилось?! — воскликнула девушка, беря за руку Анну Фёдоровну.

— Ох… и сама не знаю, внучка, — с трудом проговорила женщина, — я в подпол лазала за вареньицем тебе… а потом вдруг сердце сдавило, голова так закружилась… не помню ничего… если б не Марфа… дай ей Бог…

— А сейчас как, лучше?

— Полегчало немного… тело тока горит и слабость…

— А тётя Марфа травами вроде лечит. Она дома? Я сейчас сбегаю за ней!

— Она за настоем ушла… обещалась прийти…

— Ну и хорошо. А пока, бабулечка, закрой глаза и поспи, легче будет, а я посижу рядышком, — в голосе девушки чувствовалось искреннее сострадание.

— Постараюсь…

Диана поменяла на горячем лбу Анны Фёдоровны тряпку, смоченную в холодной воде, и нежно погладила бабушку по волосам. Затем она полностью освободилась от нахлынувших на неё чувств, добилась внутреннего покоя, и стала погружать в него бабушку. Вскоре дыхание Анны Фёдоровны выровнялось, и она заснула.

«Если я останусь, то он выполнит своё обещание, а я не знаю его возможностей… И что же делать? Он думает, что ключ скрыт в магии, ну и пусть думает дальше… тёмный дух не может читать мои мысли и это уже неплохо… Спасибо Хранителю, научил. Выходит, он захватил тело Ждана ещё при жизни и поработил его душу, а когда тот умирал, сумел как-то удержать тонкую оболочку его тела, и научился её уплотнять. Что же там от Ждана то осталось? Разве что его просторечие… Да и то, мне кажется, что это блажь нынешнего хозяина, ему нравится так куражиться. Как же мне их разделить? Его нужно выманить из чужого „домика“ всеми правдами и неправдами, и тогда…» — размышления Дианы прервал скрип входной двери, а потом раздался голос тёти Марфы:

— Дианочка, ты уже вернулась? Вот и, слава Богу. А я уж переполошилась, Фёдоровна еле жива, тебя нет… ко времени я зашла к ней, как кто подсказал. Гляжу, подпол открыт, а оттуда стон, тихий такой, жалобный… Так я сразу побегла за Прохором, сосед ваш, ты знаешь ведь его, насилу вдвоём вытащили её, а то бы… уж лучше и не гадать об том. Ну ладненько, теперь всё позади, сейчас травками её отпоим, и отойдёт хворь помаленьку. Видно, от духоты удар случился. Парило днём-то ужасть как! Фёдоровна, поди рассказала?

— Так, в общем. Спасибо вам, тётя, Марфа, большое спасибо за бабушку, если бы не вы…

— Да о чём ты, дочка, мы ж с Фёдоровной как родные, сколь уж годиков рядом, — перебила Диану женщина, — а ты не переживай, всё наладится, полегчает ей. Видишь, уже заснула, и дыхание доброе, травки ей помогут.

Они поговорили ещё несколько минут в другой комнате, и Марфа засобиралась домой.

— Ладненько, Дианочка, пойду я, делай, как сказала и поправится Фёдоровна, а ежли что… — женщина плюнула три раза через левое плечо и перекрестилась:

— Ты не стесняйся, зови. А коль обойдётся, то я завтра сама зайду прямо с утречка.

— Хорошо, тётя Марфа, спасибо вам.

Когда женщина ушла Диана призадумалась:

«Придётся оставить бабушку одну… как же не хочется… А что я скажу тёте Марфе? Мол, посидите пару часиков тётенька, а я пока на острове с тёмным духом потолкую… М-да и причины-то веской не найти. И куда же здесь приличной девушке идти на ночь глядя по важным делам, когда бабушка больна? Положеньице! Одно я знаю, ошибаться мне нельзя, не прощу я себе».

Стрелки на настенных часах неумолимо торопили время, около одиннадцати Диана стала собираться в дорогу. Но как только она подошла к входной двери, послышался слабый голос бабушки:

— Ты куда, внучка?

— Бабуль, я на минутку воздухом подышать.

— А-а… подыши.

Девушке пришлось вернуться назад.

— Сейчас травку попьём с тобой, и спать будешь до самого утра, — произнесла Диана, помогая бабушке немного приподняться на подушке.

— Марфа приходила? — спросила Анна Фёдоровна.

— Да, вот настой принесла, утром снова придёт.

Напоив Анну Фёдоровну, Диана ещё более углубила состояние покоя и сфокусировала его на бабушке. Проверенный способ подействовал, как и в прошлый раз. Убедившись, что бабушка заснула, она вышла из дома. На улице стояла тишина и темь, приезжему человеку легко было заблудиться в здешних местах, но Диана частенько в детстве бегала по этим тропинкам и без особого труда добралась до берега реки. До полуночи оставалось минут пятнадцать, и девушка решила ещё раз обдумать план своих действий, чтобы избежать досадных промахов.

Диане очень не хотелось ошибаться именно сейчас, когда дело касалось жизни близкого ей человека, но предусмотреть всего она не могла, слишком непредсказуемой складывалась ситуация.

«Ладно, если что-то пойдёт не так, буду действовать по обстоятельствам… прислушаюсь к голосу сердца, как учил Хранитель, главное, увидеть ту ниточку и ухватиться за неё… Всё, пора, с Богом», — оставив последние сомнения, Диана спроецировала не себя образ мегалита и переместилась на остров.

 

IV

Псевдо Ждан уже поджидал её на месте.

— Ну как, девонька, надумала? — блеснули огоньки в его насмешливых глазах.

— А у меня есть выбор? — усмехнулась в ответ Диана.

— И то верно, нету выбора у тебя. Ты, девонька, не тяни, облегчи душу, авось полегчает тебе и старой.

— Нет уж, мне нужны гарантии, что с бабушкой ничего не случится, — решила потянуть время Диана. — Ты можешь дать такие гарантии?

— Хе-хе, опасливая какая… Дак моёго слова, чтой мало?

— Твоё слово? Не верю я тебе, обманешь. Сними заклятие прямо сейчас, а я выполню своё обещание.

— А ежли ты слукавишь, как тогда? — с вызовом взглянул на неё псевдо Ждан. — Не-е, не пойдёт так…

— Но кому-то же нужно сделать первый шаг, а иначе мы вообще не договоримся, — развела руками Диана.

— Вот ты и поторопи время! — резко бросил мужчина. — Не собираюсь я с тобою лясы точить, девонька, почитай два века с лишком маялся в ожидании и ещё стерплю, а вот ты не простишь себе своёго упрямства, знамо дело. И не помышляй даже, чтой обойдусь одной старушенцией!

— Ну хорошо, почти убедил, умеешь ты убеждать, — девушка сделала вид, что отступила.

— Ещё бы, поживи с моё, — ухмыльнулся псевдо Ждан.

— Только хочу тебя огорчить… — девушка сделала паузу и поглядела прямо в глаза своему противнику.

— Чтой ещё задумала?! Не смей шутковать со мной!

— Нет, ты неправильно понял, я хотела сказать, что секрет не в магических заклинаниях, а в преемственности… ты должен стать новым хранителем и мне необходимо посвятить тебя в эту тайну лично и передать её ну-у… как бы из уст в уста наедине в самом мегалите. Считай это ритуалом, но не магией.

— Вона, значит, как, — было насторожился он, но потом нашёлся:

— Ну дак в чём помеха?

— Ты же не один…

— А-а, ты об том… дак, он противиться не станет, не сомневайся. Сам Рабус тебе обещает.

— Значит, ты Рабус… но я не то имела в виду, видишь ли, там совсем не должно быть посторонних ушей, только ты и я.

Голос Рабус вдруг обрёл совсем иное звучание, освобождаясь от «маски» Ждана:

— Складно излагаешь, складно, а не верю я что-то твоей брехне, переубеди меня, докажи обратное.

— Не веришь и не надо, уговаривать я тебя не собираюсь, если хочешь, то принимай мои условия, а иначе не получится, даже если бы я сильно хотела, — спокойно и очень твёрдо ответила Диана, не отворачивая взгляда.

— А ты не забыла, милая, что находишься в моей власти? Я ведь в случае чего могу с тобой всё, что угодно сделать! — зло глянул на девушку он.

— Я помню… но всё-таки это единственный вариант.

— Что я должен сделать сейчас? — грубо спросил он.

— Оставь это тело и войди со мной в мегалит.

Когда темноту осветила вспышка, Диана поняла, что смогла добиться первой победы, но это было только начало. Теперь перед ней стоял Ждан с потухшими безразличными глазами, а чуть поодаль виднелась тёмно-лиловая тень довольно большого размера. У Дианы оставалось очень мало времени, не раздумывая, она выплеснула на Ждана всю силу своей любви и быстро заговорила, не обращая внимания на волнение его бывшего хозяина:

— Я прощаю тебя, Ждан, иди с миром, ты свободен!

Взгляд мужчины тотчас же поменялся до неузнаваемости, в нём вспыхнули огоньки жизни. Ждан глубоко вздохнул и прослезился:

— Простил… Боже, простил…

В ту же секунду оболочка Ждана растворилась в ночи, освободив наконец-то душу несчастного пленника. Реакция Рабуса не заставила себя ждать, внезапно какая-то страшная сила отшвырнула Диану на несколько метров назад.

— Зачем?! Ты нарушила нашу договорённость, ты приговорила себя и свой род! — взревел Рабус, дохнув на неё леденящим холодом.

Диана лежала на спине не в силах подняться от боли и зловещего взгляда, который буквально втаптывал её в землю.

— Всё остаётся по-прежнему… а ты подыщешь себе новое тело, — с трудом проговорила она, — Ждану давно пора в мир иной… я не могла иначе.

— Ты его пожалела, так?! Не могу поверить, ты просто глупа, он же никчёмное жалкое существо, пустое место! — продолжал неистовствовать Рабус.

— Тебе не понять.

— Куда уж мне! А ты не забыла о его предательстве, о его лицемерной натуре?! На что, по-твоему, я подцепил его, думаешь, он ради святости с тобой лишения терпел? Нет, ему, как и мне — власть нужна была, только она сладчайшая!

— Он искупил свой грех… и хватит об этом уже, я выполню, что обещала.

— Искупил, говоришь? Ну-ну… Чёрт с тобой, поднимайся, но учти, я слежу за каждым твоим шагом, больше меня не проведёшь, а если надумаешь… не забывай, что ниточка жизни твоей бабки очень тонка, и она в моих руках, в любой момент я могу её оборвать, а после доберусь и до остальных.

— Я учту, — коротко ответила девушка, направляясь к мегалиту.

Тень Рабуса беззвучно скользнула за ней.

По дороге к сооружению Диана постоянно чувствовала спиной его присутствие, пробиравшее холодом до самых костей. Приходилось терпеть и не подавать вида. Внутри мегалита напряжение ещё усилилось, Рабус больше не желал упускать инициативу, стараясь максимально затуманить сознание девушки, вот только в её мысли проникнуть не мог.

— Ну, я жду, пора уже делиться секретами, — раздался у самого уха девушки его зловещий шёпот.

— Потерпи, ещё немного и ты получишь своё… и не торопи меня, мне нужно сосредоточиться, — попросила она.

Диана не кривила душой, ей действительно нужно было собраться с силами, она очень неуютно чувствовала себя рядом с этой жуткой сущностью.

— Так и быть, дольше ждал, — снисходительно разрешил он.

С трудом обретя нужное состояние, девушка вновь почувствовала, как задрожали стены мегалита, затем они стали таять, растворяться в свете и, наконец, вспыхнула спираль…

— Что это, опять ты за своё?! — не выдержал он. — Я тебе…

— Всё в порядке, — поспешила успокоить его Диана, — смотри…

Перед ними открылся высоченный горный массив, изрезанный глубокими впадинами и уходящий далеко за горизонт. На величественных пиках горных хребтов, возвышавшихся до самого неба, виднелись белоснежные шапки.

— Ну и что ты хочешь этим сказать? — глухо проговорил Рабус. — Я не понимаю хода твоих мыслей… Ты что решила мне устроить географический экскурс?

— Что-то в этом роде… прежде чем передам управление мегалитом, я хочу показать тебе его возможности.

— Допустим. А теперь расскажи, что ты знаешь о нём.

— Если честно, то немного, — почти не слукавила Диана, — соединившись с ним можно увидеть и приблизить любую точку планеты, а самое главное — можно переместиться туда физически… насчёт других его секретов я пока не разобралась.

— В теле, говоришь, можно? Это уже кое-что, — удовлетворённо сказал он, но тут же насторожился:

— А почему ты выбрала это место, почему именно его?

— Здесь так красиво.

— Ты ненормальная, у тебя в руках ключ от власти, а ты говоришь о какой-то красоте! Не смеши меня!

— В этом всё наше различие, — спокойно заметила Диана и на ходу перефразировала пришедшую на ум реплику из Шекспира:

— Убога власть, когда с ней совесть в соре.

— Совесть? Ты говоришь о непонятных мне вещах… А-а, я же забыл, что ты у нас праведница! Хотя на своём веку я немало повидал перевёртышей, людская натура так слаба и изменчива, искушения ломали и не таких, как ты.

Пока Рабус наслаждался воспоминаниями своих побед, Диана интуитивно искала то, что никогда не видела, но о чём слышала от Хранителя. Ещё с давних времён в южных Андах существовала линия гигантского разлома между горными хребтами, на дне которого в глубинных слоях земной мантии находилась темница для таких духов, как Рабус. По словам Хранителя, они не могли подняться со дна многокилометровой вертикальной расщелины, так как сверху их прижимали потоки космической энергии очень высокой вибрации, создававшие в верхних и средних слоях расщелины что-то вроде «огненной» пробки. Поэтому все попытки пленников вырваться на свободу терпели неудачу, вызывая у них невыносимые мучения от соприкосновения с «тонкими» энергиями. Именно туда Диана и намеревалась затащить своего спутника, вот только не могла предсказать, что станется с ней самой.

— Так что, ты предлагаешь нам прогуляться по склонам этих гор? — вмешался в её интуитивные поиски голос Рабуса. — Можно и так. Вот только хочу тебя предупредить… я запустил маховик смерти твоей бабки, и если не вернусь, остановить его уже не сможет никто. Близок локоть, да не укусишь — это может быть про тебя.

— Мы так не договаривались, я знала, я чувствовала, что ты обманешь! — вспыхнула вначале Диана, но тут же взяла себя в руки, понимая, что нельзя поддаваться его козням.

— А это уже моя гарантия, — ухмыльнулся он. — Ну как, созрела?

— Ещё минуту, — попросила Диана, напряжённо вглядываясь в горную даль.

«Вот тебе и выбор… нет, отступать уже поздно», — подумала она и в это момент увидела желтоватое свечение, исходившее из межгорной впадины.

«Это здесь!» — озарилось её сознание.

Она вспомнила, как Хранитель упоминал о признаках, по которым можно было найти разлом, одним из них как раз и являлось свечение выходившего на поверхность гелия, когда на него воздействовали потоки энергии.

— Всё, теперь и я готова. Поехали? — спокойно произнесла Диана.

Наступила затяжная пауза. Диана почувствовала, как что-то кольнуло её сердце, потом ещё и ещё…

— А ты не хочешь мне рассказать, как будем возвращаться обратно? Случайно забыла, так? — раздался насмешливый голос Рабуса.

— Нет, не забыла, я на месте всё покажу, на пальцах это как-то трудно объяснить.

— Ладно, почти верю. Действуй, но только с оглядкой на меня и не забывай о последствиях.

Диана промолчала. Сконцентрировав своё внимание на предполагаемом дне расщелины, она устремила сознание туда, прихватив с собой Рабуса. Какая-то сила разорвала пространство и моментально перенесла их на другой конец Земли, прямо к пасти подземного мира. Над самым разломом буквально на мгновение они пушинками зависли в воздухе, а затем были втянуты в стремительную воронку, понёсшую их вниз к самым глубинам разлома, откуда доносилось множество чьих-то голосов, казавшихся Диане хором проклятий и стонов. При падении в бездну она вначале ощутила пронизывающий холод, вскоре сменившийся всё нарастающей жарой. Девушка уже не чувствовала собственного тела, в её голове образовалась какая-то невообразимая каша, не позволявшая ей воспользоваться своими знаниями, оставалось только смириться с неизбежностью и ждать. Внезапно скорость падения замедлилась, будто раскрылся купол парашюта. Голова девушки несколько прояснилась, и она смогла оценить ситуацию. К её удивлению, Рабуса рядом не оказалось, он куда-то исчез. Время словно замерло, сжалось в незримую пружину, готовясь в любую секунду освободиться от непомерного напряжения. Предчувствуя близкую развязку, Диана ожидала любых неожиданностей. Наконец, падение прекратилось, но ничего не произошло. Она стояла на твёрдой площадке, затаив дыхание, и пыталась максимально обострить свои чувства, чтобы быстрее освоиться в кромешной темноте. Поначалу этот каменный мешок у Дианы ассоциировался с закрытой чернильницей доверху наполненной невесомыми чернилами, но потом она поняла, что это не совсем так. Как-то само собой её зрение перестроилось на восприятие другого диапазона излучений, и перед глазами девушки явственно проявился красно-оранжевый туман. Кроме пещеры, где очутилась Диана, он разветвлялся ещё в четырёх направлениях. Она сразу смекнула, что это были рукава туннелей, расходившиеся на разные уровни земных недр. Девушке предстоял непростой выбор.

«Бабушка, родненькая, как же ты там? Если Рабус выполнил своё обещание, то… ох, даже думать об этом не хочется… А если убраться отсюда прямо сейчас? В деревне попрошу помощи у Хранителя, он не откажет… Нет, всё-таки, что-то здесь не так, есть какой-то подвох, я чувствую это, что-то я не учла, пропустила… И где этот Рабус, куда он подевался? Наша встреча не случайна, это точно и я ещё не всё выяснила у него, не всё… что-то главное ускользает от меня и это меня мучает, ужасно мучает».

В конце концов, голос подсознания всё же перевесил здравый смысл, и она решила исследовать один из рукавов.

Шаг за шагом она углублялась в туннель, ни на секунду не забывая о предостережениях Хранителя насчёт этого жуткого места. Диана шла наугад, совершенно не зная, что предпримет при встрече с обитателями этого мира. А в их недобрых намерениях девушка даже не сомневалась. Когда она представляла эту изголодавшуюся до безумия в неволе стаю тёмных духов, у неё разбегались мурашки по телу.

Пройдя ещё с сотню шагов, она оказалась в большой почти квадратной пещере. Здесь красноватый туман уже заметно сгущался, что не могло не сказаться на повышении температуры. Ей стало душно и как-то не по себе.

«Стоп, дальше нельзя, назад!» — через минуту уже кричало её сердце.

Диана так и сделала, но было поздно.

Они были повсюду, их злобные светящиеся глаза буквально буравили её, предвкушая наслаждение от зрелища расправы. Диана видела эти шевелящиеся контуры теней почти как через прибор ночного видения, который однажды ей показывал брат. С каждой секундой удушающее напряжение нарастало и сжималось вокруг неё. Диана сопротивлялась, но чувствовала, что скоро из неё выжмут оставшиеся «соки». Из последних сил девушка спроецировала на себя дольмен, пытаясь вырваться из вязкого плена, но у неё не получилось. Мысли путались в каком-то навязчивом тумане и не хотели ей подчиняться. Она поняла, что упустила свой шанс.

«Хранитель, помоги, вытащи меня отсюда, помоги, прошу тебя», — молила она в последней надежде.

Но Хранитель молчал. Диана уже была на грани обморока, лучинка её разума затухала, а ослабшее тело совершенно не слушалось.

— Подождите, с этим вы всегда успеете, не стоит разбрасываться такими подарками судьбы, — раздался где-то на задворках её беспомощного сознания знакомый голос.

— Рабус, — с трудом прошептала она, чувствуя, как чья-то сила удерживает её от падения в бездну.

В этот момент из глубин пещеры выделился высокий силуэт и обратился к нежданному заступнику Дианы:

— Я знаю, Рабус, что ты пользуешься авторитетом в знакомых мне кругах, но это там, наверху, а здесь у нас свои законы и ты пока для нас — чужак. Надеюсь, твои слова не пустой звук? Обоснуй.

Его слова нашли поддержку у остальных обитателей подземелья, судя по их одобрительным возгласам.

— Конечно, Шатар, я обосную. Но сначала, братья мои, позвольте задать вам один вопрос.

— Имеешь право, — разрешил Шатар.

— Хотите ли вы вырваться из этой темницы?

Протяжный гул повторился, но ответил за всех хозяин подземного мира:

— Было бы глупо отрицать это желание. Мы ждём твоих пояснений, Рабус.

— Так вот… она единственная, кто может нам в этом помочь. У неё есть ключик от верхнего замочка, но её нужно хорошо попросить.

— У этой девчонки?! Рабус, ты ничего не попутал? — громыхнул низкий голос Шатара.

— Шатар, я никогда не бросаю слов на ветер, если говорю, то так оно и есть.

— Допустим. Так в чём же дело? Она в наших руках, давай её просто заставим это сделать. Поверь, у нас большой арсенал убеждений.

— Охотно верю, но не всё так просто. Своими методами вы только подавите её волю, но её воля и есть тот самый инструмент для нашего спасения… здесь нужен другой подход.

— Мы во внимании, — проговорил Шатар.

— С этой девчонкой у меня уже налажен контакт, между нами даже возникло некоторое доверие, она раскрыла мне часть своей тайны…

— Однако это не помешало ей затащить тебя под землю, — с усмешкой перебил его Шатар.

— Да, ты прав, она очень строптива и непредсказуема, но я убеждён в её раскаянии и, думаю, она готова исправить свою ошибку. Дайте нам немного времени пошептаться наедине, и я всё улажу. А если нет, то она ваша… ну а я в свою очередь поделюсь всем, что знаю.

— Вариант подходящий, — после некоторой паузы произнёс Шатар, — но времени у тебя в обрез, если не договоритесь сразу, не тяни, не надо испытывать наше терпение, уж больно всех раздражают её душевные огоньки, не терпится их притушить.

Всё это время Диана прислушивалась к разговору, имевшему непосредственное отношение к её жизни, и не совсем понимала, какую игру затеял Рабус. И ещё девушку удивил его новый облик, в котором она обнаружила много человеческих черт. Чтобы окончательно не запутаться в своих мыслях, Диана решила выбрать выжидательную позицию и по возможности восстановить утерянные силы.

Для переговоров их препроводили в тупиковое ответвление от центрального туннеля, оставив на входе усиленную охрану. Всю дорогу Рабус молча поддерживал её за локоть, но когда они упёрлись в каменную стену, он прошептал:

— Заблокируй свои мысли и говори тише.

Диана согласно кивнула.

— Зачем ты это сделала? — спросил Рабус.

— А ты не знаешь?

— Ну да… не любишь меня, презираешь.

— А за что тебя любить?

— Чёрт с ним, сейчас не время выяснять отношения, нам нужно выбираться отсюда. Поодиночке нам этого не сделать, а вместе — да. Вот и думай.

— Я не для того тебя заманила сюда, чтобы возвращать обратно, — твёрдо сказала она.

— Глупая. Разве ты же видела, с кем имеешь дело? Они высушат твою душу до капли, в тряпку её превратят, а потом станут вытирать об неё ноги. Печальный конец, не правда ли? Зачем тебе это? Ты ведь так мало ещё пожила в этой жизни… и самое-то главное, до сих пор не знаешь себя настоящую.

— Ты это про что? — встрепенулась Диана. — Ты что-то знаешь обо мне, о моём прошлом?

— Кое-что знаю, — вполне серьёзно ответил Рабус, — только расскажу я тебе об этом наверху, а иначе экскурс в прошлое не состоится.

— Как я могу верить тебе, как?! Ведь ты насквозь лживый! — вспыхнула девушка.

— Тихо, тихо, — предостерёг её он.

— Ты… ты наслал болезнь на мою бабушку, измывался над Жданом, его руками убил того святого человека… Как тебе верить после этого?

— У всего есть свои причины, — совсем другим голосом произнёс Рабус. — Ждан получил то, что заслуживал, а бабушке твоей ничего не угрожает, я блефовал. Ну, а насчёт отшельника… в нём ведь жила твоя душа, ты же почти уверилась в этом, вспомни. Диана, нас что-то связывает и ниточка эта тянется издалека, теперь я знаю это наверняка. Решай, узлы времени лучше распутывать сообща.

Его слова взволновали девушку, она и сама стала подумывать об этой странной связи и очень хотела разобраться в своих предчувствиях.

Диана глубоко вздохнула и решилась:

— Хорошо, я поверю тебе… только дай слово, что расскажешь обо мне всё, что знаешь и о себе тоже.

— Я даю тебе слово, — глядя ей в глаза, произнёс Рабус.

В этот момент со стороны входа в туннель послышалось какое-то оживление.

— Всё, наше время истекло, я их задержу на минут пять, но не больше. Успеешь? — быстро проговорил Рабус.

— Постараюсь.

— Только про меня не забудь, — с наигранной усмешкой сказал он и направился к выходу.

— А ты не опаздывай, — в том же тоне ответила девушка.

Собрав все свои силы, Диана повторила недавнюю попытку. Сейчас было всё по-другому, прилив вдохновения помог ей без особого труда сконцентрироваться на образе мегалита. Когда вибрация внутри мегалита стала нарастать, она закричала:

— Рабус, пора, быстрее!

Боковым зрением она увидела, как он с трудом оторвался от погони и буквально в последний момент заскочил в закрывающийся портал.

Они вновь оказались на острове уже купающемся в предрассветных сумерках.

— Ну вот мы и дома, а ты боялась, — с видимым облегчением проговорил Рабус.

— И что дальше? Ты выполнишь своё обещание? — вопросительно поглядела на него Диана.

— Я же дал слово. Но сейчас ты отправишься в деревню, людям незачем знать, где ты была, да и насчёт бабушки сама убедишься. А вечером встретимся здесь же.

— Хорошо, я так и сделаю, но к пяти вечера я буду здесь. И не вздумай хитрить.

— Не буду, мы же теперь в одной упряжке, — в первый раз по-доброму улыбнулся Рабус и с хитринкой во взгляде добавил:

— Ты не ругай деда лодочника, он не в состоянии был тебя забрать тогда, да и сейчас, наверно…

— И это твоих рук дело?! — не выдержав, рассмеялась Диана.

— Угу. А чьих же ещё?

 

V

Бабушка ещё спала. По её ровному дыханию Диана поняла, что Рабус не солгал. Постояв минуту другую, Диана немного успокоилась и ушла в свою комнатку. Спать совсем не хотелось, и она просто прилегла на кровать, чтобы обдумать свои ночные злоключения. Для верности она поинтересовалась мнением Хранителя.

— Ты правильно поступила, — ответил тот, — узлы прошлого действительно завязаны на тайнах и если развяжете их, то получите ключик от знаковых врат. А там и до истоков недалеко.

— Хранитель, почему ты сам не расскажешь мне об этом? Ты ведь можешь.

— Сейчас не могу.

— Но почему?! — не сдержалась от возгласа Диана.

— Всему своё время.

— Ты действительно считаешь, что в этом деле он для меня подходящая пара?

— Ещё неизвестно, кому из вас это важнее, — лишь подогрел интригу Хранитель. — Попробуй, попытка — не пытка.

Этим утром Анна Фёдоровна проспала дольше обычного. Диана специально не будила бабушку, зная, что сон лучшее лекарство и даже когда забегала тётя Марфа справиться о здоровье Фёдоровны — не разрешила её беспокоить. В девять часов баба Аня поднялась сама, как ни в чём не бывало.

— Бабушка, родненькая, как ты себя чувствуешь? — подбежала к ней Диана.

— Хорошо, Дианочка… лёгкость даже какую-то чую. Спасибо тебе, родинка моя и Марфе тоже. Не знаю, что вчерась со мной приключилось, — с улыбкой ответила женщина и махнула рукой:

— А, утомилась, может… духотища всё эта окаянная, вона какая стоит. Не бери в голову, внучка.

Диана бережно обняла старушку и с облегчением зашептала:

— Вот и хорошо, бабулечка милая, вот и хорошо.

Анна Фёдоровна не могла долго сидеть без дела и тут же принялась копошиться по хозяйству. Диана не отставала от неё, желая загрузить себя работой, чтобы как-то занять время до назначенной встречи. Девушка постоянно думала о предстоящем разговоре, и нетерпение в ней только нарастало. Ещё до полудня к ним во двор пожаловал дядя Вася. Видок у него был не самый бодрый, помятое лицо и взлохмаченные волосы — говорили об усердном возлиянии горячительного. Он поздоровался с бабой Аней и неуверенной походкой направился к Диане.

— Слышь, Дианка, дочка… ты уж прости старого дурня, чёрт попутал, ну не смог я подобрать тебя, ну прости уж, — виновато задребезжал Василий.

— Да ладно вам, дядя Вася, я не обижаюсь на вас, добралась же, — с улыбкой ответила девушка.

— И как же ты, Дианка, добралась по стремнине-то? — полюбопытствовал он.

— Вплавь и добралась, связала плотик для одежды и поплыла.

Всё это время Анна Фёдоровна прислушивалась к разговору, пытаясь понять цель визита Василия, а когда, наконец, вникла в суть вопроса, обрушилась на него с нешуточными упрёками:

— Дак ты, значит, старый козёл, возил её на остров и там бросил?! Чёрт его попутал! Он завсегда с тобой путается через бутылку, вона в глазищах твоих беспутных таращится! Девочку мою одну кинул, алкогольщик замшелый!

— Э-э… Фёдоровна, ты осади, осади малость… я же и сам в непонимании, — пытался оправдаться мужчина.

— Иди, иди с глаз моих, чтоб не видели, а не то лопатой по загривку приглажу!

— Бабушка, не надо, жива ведь я, здорова, он и так всё понял, — вступилась за Василия Диана.

— Не обеляй его, внучка! А если бы ты утопла?! — строго одёрнула её бабушка и прослезилась:

— Как бы я тогда… Слава Богу, что жива осталась, слава Богу.

Чтобы не нарываться на очередную порцию гнева от Фёдоровны, дядя Вася поспешно ретировался, что-то бормоча себе под нос.

После четырёх часов вечера Диана стала перебирать в голове оправдательные причины для скорой отлучки и остановилась на одной.

— Уф… сил уже нет… Ну и жарища, — как бы невзначай проговорила она, когда бабушка вышла в огород.

— Что притомилась, Дианочка? Так поди в дом, отдохни, — пожалела девушку Анна Фёдоровна.

— Да, что-то с непривычки устала… Бабуль, я лучше на речку схожу, искупаюсь, а потом прогуляюсь немного.

— Опять эта речка, будь она неладна, тянет и тянет тебя туда, будто мёдом помазано. Я уж боюсь тебя отпускать, внучка.

— Бабушка, родненькая, ты не переживай, обещаю, что далеко плавать не буду, рядышком у берега только… и вернусь пораньше.

— Ну скупнись, если обещаешь, — нехотя согласилась баба Аня.

В назначенное время на месте встречи Рабуса не оказалось. Диана несколько раз окликнула его, но без результата. Прождав полчаса, она уже стала нервничать, но тут за её спиной раздался насмешливый голос:

— Заждалась уже?

Диана обернулась и не узнала Рабуса. С последней их встречи он заметно изменился, вернее, стал совершенно другим. Перед ней стоял высокий довольно привлекательный мужчина с длинными воронёными волосами. В голове девушки даже зашевелились сомнения — он ли это.

— Что не веришь своим глазам? — усмехнулся он. — Правильно, не верь. Лучше прислушайся к тому, что не ошибается.

— У меня это сердце, а у тебя не знаю, — машинально ответила девушка.

— И у меня оно имеется.

— Рабус, где ты был?.. И что это за маскарад? — вопросительно глядела на него Диана.

— Привыкай к моему новому облику, вернее, новому для тебя… ну, а я на него уже лицезрел когда-то, пока палаш русского драгуна не отправил меня болтаться между мирами.

— Я всё равно ничего не понимаю… Какой палаш, причём здесь драгун? Ты можешь объяснить по-человечески?

— Для того и собрались. С чего начнём, может, с твоего прошлого? — перешёл к делу Рабус.

— Нет, если уж начал, рассказывай про себя, — вспыхнуло любопытство Дианы.

— Заинтриговал, так? Ладно, будь по-твоему. Сразу хочу тебе напомнить, что в наших жизненных линиях я уловил странную связь, хотя знаю точно, раньше мы с тобой не пересекались до той первой встречи на острове.

— Рабус, а почему ты так решил? Ведь должно быть какое-то основание для этого.

— Основание?.. Я уже, почитай, три века блуждаю по лабиринтам незримого, ищу неведомо что, с одной лишь целью — вспомнить себя. Ты не представляешь, какой это невыносимо страшный голод! И вот уже во второй раз судьба почему-то сводит меня с тобой… даже вот это моё прежнее обличие я вернул после встречи с тобой. А раньше не мог… меня, будто вычеркнули из памяти жизни, поэтому и приходилось пользоваться чужими телами вроде Ждана.

— Но ты же вспомнил своё прошлое, я правильно тебя поняла?

— Не совсем так, Диана. Да, я вспомнил все свои прошлые жизни на Земле, но что было до них — хоть убей, не помню. Будто обрезало и всё тут!

— Рабус, расскажи всё, что ты знаешь, с самого начала, — нетерпеливо попросила Диана.

— Ну слушай… Моя история началась ещё с первого века новой эры, что от Рождества Христова, тогда я впервые родился в Риме. На первой войне с даками я был ещё совсем юношей, но мне удалось выжить, а потом было ещё много войн. Сколько помню себя — я всегда сражался, у меня был необычайный талант к воинской науке, особый талант. Н-да, во имя чего я только не сражался… Но благодаря своей авантюрной природе я никогда не доживал до старости, в основном погибал на поле битвы и очень редко от ран в постели, а после смерти почти сразу рождался вновь и заметь — всегда мальчиком…

Переваривая внутри себя его рассказ, Диана вспоминала свои прошлые жизни, мелькнувшие перед ней по воле Хранителя, и усиленно искала параллель с мытарствами Рабуса. Ей казалось, что она сама шла за ним по пятам во всех его походах и сражениях. Между тем Рабус продолжал говорить:

— У меня никогда не было своей семьи и детей, во всяком случае, законных точно. С женщинами у меня были особые отношения, их было много у меня, но не одну из них я не любил… я брал от них только то, что нужно было мне, а потом бросал за ненадобностью…

После этих его слов, Диана ощутила на сердце щемящую боль и не смогла скрыть на лице свои эмоции.

— Не гляди так на меня, это всё в прошлом, — с печалью в глазах произнёс Рабус, видя, как изменилось её настроение.

— Прости… я просто примерила это на себя и прочувствовала их боль… Не думай, я не осуждаю тебя, нет…

Рабус понимающе кивнул и продолжил свою исповедь:

— Однажды я понял, что перестал ценить жизнь, я стал относиться к ней, как к старой наскучившей одежде, которую можно в любой момент без сожаления выбросить. Смерть уже не вызывала у меня ни страха, ни раскаяния, я напрочь потерял жалость к людям, моё сердце остыло… я стал циником, бесстрашным и холодным циником. Слово родина для меня превратилось в пустой звук, мне было всё равно, на чьей стороне воевать и против кого. В конце концов, я выбрал путь наёмника, солдата удачи. О последней моей битве под Нарвой я уже обмолвился. С тех пор я больше не рождался в человеческом обличье, я стал призраком без рода и племени. Почитай, столетие моя душа металась между мирами среди таких же неприкаянных душ, но даже там она не прекращала сражаться. Даже в тёмных кругах потустороннего меня стали уважать за силу, хотя некоторые до сих пор меня не признают, считая полукровкой и выскочкой. После долгих скитаний моя душа прибилась к этому острову, тогда и состоялась наша первая встреча. Я подолгу наблюдал за тобой, и связал твои внезапные исчезновения с острова с мегалитом… и понял, что ты являешься хранителем его тайны. Я догадывался, что в этом мегалите заключена огромная сила, и, возможно, ответы на многие мои вопросы, но я никак не мог выведать у тебя его тайну. Вначале я хотел по-хорошему, я пытался достучаться до тебя, просил, даже умолял довериться мне, но ты была непреклонна. Как я был зол на тебя, как я ненавидел тебя тогда! И я решил прибегнуть к услугам Ждана. А что было дальше, ты сама знаешь.

— М-да… какая-то зловещая история получилась, — вздохнула Диана.

— Угу, я и не отрицаю, — усмехнулся Рабус, — что есть, то есть.

— Что же прекратило твои воплощения, в чём причина, ты задавался эти вопросом?

— Не раз. Дело в том, что формы воплощения у обычных людей чередуются, скорей всего, для всестороннего развития, а у меня получалось как-то уж всё однобоко.

— Да, я заметила… но то же самое касается и меня.

— Кроме двух случаев, — уточнил Рабус. — Ты появилась примерно в то же время, что и я, и воплощалась только в девочек, так же без перерывов после естественной кончины. За всё это время в тебе накопилась необыкновенная женственность… ну, естественно, вместе с привязанностью к объектам твоих чувств, будь то дети или любимые мужчины. Но в начале шестнадцатого века с тобой произошло одно неординарное событие. Не вспомнила?

— Возможно… у меня было одно видение, очень яркое и ужасно страшное, как меня прилюдно сжигали на костре… брр, до сих пор помню боль от ожогов.

— А за что тебя сожгли, не знаешь?

— Ммм… нет, затрудняюсь. Может, за ересь? — пожала плечами Диана. — Удобная формулировка для того времени.

— В общем, угадала. Однажды ты имела неосторожность заявить, что твой ребёнок тебе дороже всей церковной бутафории и даже самого Бога. Смело, однако, для тех смутных времён. Разумеется, у святых отцов везде были свои глаза и уши. К обвинению они ещё присовокупили твои таланты к нетрадиционному врачеванию. Вот так-то.

— И я могла такое сказать? — не поверила Диана.

— Не стоит недооценивать своих скрытых талантов, — хитро улыбнулся Рабус, — но если серьёзно, то так всё и было, а как результат — новое рождение души в мальчике и довольно ранняя смерть. Заметь, что в твою бытность отшельником снова произошла трагедия. И что интересно между этими двумя воплощениями уже есть определённый временной промежуток.

— Рабус, мне кажется, что такими однобокими воплощениями мы переполнили жизненные чаши и тем нарушили природное равновесие… это, скорей всего, наказание. Тебе не кажется?

— Да согласен я, согласен, — кивнул он. — Вот только одного я не понимаю: почему такой механизм воплощений был именно у нас? Ведь это же исключение из правил… Кто нас заставил идти по этому пути, кто?!

— Не знаю, но очень хочу узнать.

— Кстати, ты не помнишь, кто тебе поведал тайну портала, ведь ты смогла кое-что увидеть в том прошлом, — неожиданно спросил Рабус.

Диана задумалась:

— Кое-что да… странно, но я совсем не помню его лица… размытые черты и ничего определённого. А ты?

— Я тоже этого не вижу, да и появился я позже, его уже не было.

— М-да, задачка… Рабус, а как ты узнал о моём прошлом? Ты ведь не мог проникнуть в мои мысли, я знаю.

— В твои нынешние мысли не мог, это верно, а вот основные сюжеты прошлого мне доступны. Сам не понимаю, как у меня получилось впервые, просто настроился на человека и всё увидел, — ответил он и вопросительно взглянул на девушку:

— Диана, если не секрет, а кто научил тебя так скрывать свои мысли?

— Он просил называть себя Хранителем… а кто он и откуда, я, к сожалению, не знаю. Он на многое открыл мне глаза и многому научил… я всегда чувствую его, чувствую, что он где-то рядом, совсем близко, хотя умом-то понимаю, что это не совсем так.

— Хм… ещё одна загадка, — проронил Рабус.

Вглядывалась в Рабуса, Диана всё меньше его узнавала, от того монстра, с которым она встретилась впервые — уже ничего не осталось. Теперь девушка совершенно не ощущала с его стороны, какой либо угрозы и больше того, ей хотелось общаться с ним. Она решила его спросить об этом, но не успела.

В этот момент Рабус насторожился и, коснувшись руки Дианы, произнёс:

— У нас гости, я не успел тебе рассказать…

— Не стоит, мы ей сами всё откроем, — не дал ему договорить глухой неприятный голос.

— Кто это? Откуда? — девушка непонимающе глядела на Рабуса.

— Молчи, я сам разберусь! — резко бросил тот.

Три полупрозрачных силуэта выросли буквально в нескольких шагах от них и моментально приняли человеческие обличья, но в их глазах было мало человеческого. Диана поняла, что они пришли по её душу.

«Это ловушка… Неужели он с ними?» — мелькнула в её голове предательская мысль.

— Так это и есть тот самый волшебный ключик, о котором говорил Шатар? — с усмешкой поинтересовался тот же пришелец. — Рабус, если ты нам её отдашь, мы забудем о твоём предательстве. Ты слышишь?

— О каком предательстве ты говоришь, Хаг? Не было его, — невозмутимо парировал Рабус.

— Ну как же, вспомни о своём обещании братьям из нижнего мира, ты ведь не выполнил его, — голос говорившего не предвещал ничего хорошего, — больше того, ты поколебал у них веру в справедливость и при том уверился в собственной безнаказанности. Глупо с твоей стороны… Но мы готовы простить тебя, если не будешь чинить препятствия, иначе пожалеешь.

— Ты что-то путаешь, Хаг, у меня нет никаких братьев ни там, ни здесь, я сам по себе.

После его слов у девушки отлегло от сердца.

— Значит, не хочешь по-хорошему? — зло проговорил Хаг, подавая недвусмысленный знак своему сопровождению.

— Хочу, но у нас разные представления об этом, — ответил Рабус, заслоняя собой Диану.

Сначала девушка почувствовала в своей голове неприятный металлический скрежет, а затем резкую боль. Ей казалось, что тысячи острых игл одновременно пронзили всё её тело. Она закричала, давая выход боли, и это помогло. В ту же секунду глаза Рабуса вспыхнули красными огнями, и агрессивных гостей охватил пылевой вихрь. Не теряя времени, он схватил Диану за руку и потянул к порталу, но на полпути перед ними неожиданно возникли ещё двое. Рабус среагировал мгновенно и атаковал первым. Разбросанные по сторонам противники не сразу пришли в себя, и они успели добежать до цели. Буквально втолкнув Диану в проём мегалита, он крикнул ей вслед:

— Быстрей колдуй!

— А ты?! — раздался в ответ возглас девушки.

— Быстрей, Диана!

Пока она «колдовала» внутри, снаружи события разворачивались полным ходом. Преследователи успели окружить мегалит и взяли его в плотный энергокапкан. Рабус напряг всю свою неистовую энергию, чтобы ослабить это чудовищное давление, и на какой-то момент у него получилось, но силы были явно не равны.

— Не трать попусту силёнки, Рабус, из этой «мышеловки» вам не выбраться, даже и не пытайся, — в усмешке оскалился Хаг.

— А я попробую, — проговорил Рабус, собирая внутри себя остатки «огня».

— Ну что ж, придётся уважить последнее желание почти усопшего, покряхти напоследок, только не долго. А ты, птичка, вылезай-ка к нам, не бойся, мы тебе больно не сделаем, только крылышки подрежем, чтобы не упорхнула, как в прошлый раз.

Диана даже не слышала его слов в очередной попытке подобрать вибрационный ключ, но какая-то могучая сила мешала ей в этом.

— Дон Хаг, мы не одни, здесь есть кто-то ещё! — неожиданно для всех раздался гортанный голос одного из демонов.

— Кто здесь?! Покажись! — грозно прогремел Хаг.

На несколько секунд хватка живого кольца ослабла, и Рабус проскочил в мегалит.

— Ты готова?! — прокричал он.

— Да, да, сейчас! — быстро проговорила девушка, уже чувствуя нарастание вибраций.

— Держать периметр! — понял свою ошибку Хаг. — Не дать им уйти!

От столкновения противоборствующих энергий плиты задрожали, грозя в любую секунду обрушиться на головы беглецов. В последний момент Диана поняла, что всё пошло не так, как она задумывала, вместо того, чтобы исчезнуть с острова, они вдруг потеряли точку опоры и стали проваливаться вниз.

— Что происходит?! Куда мы… — успел крикнуть Рабус, но его последние слова утонули в грохоте взорвавшегося мегалита.

 

VI

— Все целы?! — прокричал Хаг, отряхиваясь от пыли.

— Если не считать обожженных оболочек, то целы, — ответил кто-то из его свиты.

— Ничего, новые отрастут, — усмехнулся Хаг и приказал:

— Обыщите здесь всё! Не могли же они сквозь землю провалиться.

— А может, как раз под землю и провалились? — предположил другой его подручный.

— В этом есть резон. Давайте пошевелим эти плиты.

Впятером они окружили разваленный взрывом мегалит и стали читать на непонятном языке какое-то заклинание. И вдруг плиты стали медленно подниматься в воздух, а потом как по команде разошлись в стороны и рухнули на землю уже на некотором расстоянии от площадки основания.

— Здесь нет подземного хода, — заключил Хаг. — Обыщите весь остров, а я пока подумаю.

Его «люди» без слов разошлись по острову. Хаг обвёл взглядом почерневшие от взрыва плиты, обугленные деревья и задумался:

«Если они мертвы, то тела должны где-то быть… А если живы? То они не просты, ещё как не просты… кто-то за ними стоит и очень сильный. Но нам нужны они и даргатам тоже. Придётся нам поломать голову над этим».

По лицам своих «людей», Хаг догадался, что они вернулись ни с чем. Даже не выслушав их, он коротко бросил:

— Возвращаемся!

Грунгр обладал звериным чутьём и как только узнал о таинственном исчезновении двоих со дна подземной темницы, из которой доселе не мог выбраться никто, сразу понял, что получил реальный шанс вытащить из преисподней своих соплеменников. Поэтому это дело он поручил именно Хагу, своему ближайшему приближённому, выполнявшему для него самую «деликатную» работу, в том числе связанную с информационной разведкой. В последние десятилетия всё шло не так, как раньше, щупальца его всемогущего клана, которыми ещё тысячелетия назад были опутаны все сферы земной жизни, хотя и не дряхлели, но становились менее цепкими. Особенно теперь под потоками высокочастотных энергий, повсеместно сжигавших «ткань иллюзии», наброшенную когда-то с их участием на психосферу планеты. Его клану приходилось уже с утроенной энергией штопать эти разрывы и вшивать заплатки с новой дезинформацией. С некоторых пор они вынуждены были даже пойти на замену откровенной лжи — полуправдой, чтобы любой ценой удерживать пульс человечества в ритме прилизанных и присыпанных «сахарком» догматов прошлого. Все эти тысячелетия клан Грунгра, или как они его сами ещё называли — «Ложа незримых», тайно властвовал на планете вместе с инопланетными пришельцами — даргатами. Когда-то давно союзники выполняли очень важную для развития землян роль, они являлись противодействующей силой, столь необходимой для баланса планеты и поддержания разнополюсной среды для воспитания душ человеческих. Но вкусив сладость безраздельной власти, они напрочь забыли о своём эволюционном предназначении, и уже сознательно стали насыщать психосферу знаковым злом. Земля превратилась для них в «дойную корову», им нужна была энергия, много энергии, всё низменное, агрессивное и серенькое было для них «хлебом» и «кровью». Это касалось всех областей земной жизни, потому и насаждалась конкуренция везде и во всём, порождавшая в психосфере планеты контролируемый незримыми хозяевами хаос. «Разделяй и властвуй» — вот что было их девизом ещё с давних времён. И они разделяли, сталкивая лбами государства, национальности, религиозные веры, одним словом — всё то, что поддавалось противопоставлению интересов и приводило к взаимной неприязни. Продажные лидеры многих стран плясали под их дудку, по сути, они и ставили у власти таких марионеток, чтобы через них манипулировать сознаниями большинства. Но у них уже с трудом получалось скрывать свои замыслы, потоки света, сталкиваясь с нагромождениями «низких» энергий, вскрывали назревшие нарывы прошлого и обнажали истинные лики зла. Люди начали прозревать, а тёмных союзников страшила даже сама мысль о свободе человеческой души и её всеведении.

Выслушав доклад Хага, Грунгр договорился о встрече с даргатами, чтобы обсудить появившуюся информацию, те и другие были кровно заинтересованы в освобождении пленников Анд. На планете у даргатов было несколько баз, в том числе и в труднодоступных районах приполярного Урала. Даргаты встретили Грунгра на своём космическом корабле, который как раз и находился возле уральской базы. Хозяева корабля внешне были похожи на людей, только их кожа отличалась землистым отливом, а чересчур вытянутые лица совсем не выражали каких-либо эмоций. Но Грунгр не раз видел истинные обличья своих союзников и не обманывался бутафорскими масками.

— Что привело тебя к нам, уважаемый Грунгр, — бесстрастным металлическим голосом спросил один из них.

— Это жизненно важный вопрос, Сараха-ун.

— Для тебя?

— Не только и для вас тоже.

— Тогда говори.

Грунгр окинул пристальным взглядом троих высокопоставленных даргатов и приступил к делу:

— Я не буду останавливаться на положении, в котором находится планета и околоземная сфера, вы не хуже меня знаете, что нам уготовано, сейчас я о другом. У нас появилась хорошая возможность подкорректировать планы коалиционных сил и отсрочить наш уход с планеты. Грунгр обстоятельно рассказал даргатам о том, что знал сам и поделился своими соображениями.

 

VII

Рабус с Дианой очнулись на каменном полу просторной подземной галереи. По убегавшим вдаль настенным огонькам подсветки нетрудно было догадаться, что тоннель рабочий и кем-то используется.

— Чёрт, я ничего не понимаю, под нами же река была! Где мы тогда?! — недоумевал Рабус.

— Спросил бы что полегче, — задумчиво ответила Диана. — Во всяком случае, не утопленники, это точно.

— Угу, и это радует. И от этих вурдалаков оторвались. Тебе не кажется, что нам помогли?

— Ты прав и я даже догадываюсь — кто.

— И Хаг почувствовал чьё-то присутствие, — вспомнил Рабус. — Это был он?

— Да, скорей всего, — подтвердила Диана и потеплевшим голосом произнесла:

— Спасибо, Рабус… ты уж прости меня…

— За что?

— За то, что усомнилась в тебе и растерялась… ведь я не воин, как ты.

— Брось, Диана, я не в обиде, — улыбнулся он, — ты очень смелая девушка, это благодаря тебе я смог выстоять.

— Ты шутишь?.. Ну и чем же я тебе помогла, чем?

— Нет, я на полном серьёзе… одно твоё присутствие придавало мне силы. И давай не будем больше о наших ошибках. Идёт?

— Хорошо, не будем, — согласилась польщённая Диана.

— Давай-ка осмотримся здесь, что-то меня напрягает это рукотворное творение, не люблю я, когда решают за меня, — уже с озабоченным видом проговорил Рабус.

— А я люблю загадки. Но ты прав, надо бы осмотреться.

Они осторожно двинулись в путь по гранитной галерее, невольно подчиняясь загадочным обстоятельствам, приведших их в это место.

Через некоторое время Рабус заметил вслух:

— Такое впечатление, что мы бродим по кругу или…

— Да, да, я тоже хотела об этом сказать, — не дала ему договорить Диана. — Может, это лабиринт?

— Я это и имел в виду. Смотри, тоннель всё сильнее сужается.

— Наверно, мы подходим к сердцевине, — предположила Диана.

— Похоже.

Действительно, последний виток оказался не шире обычного квартирного коридора, он вывел их к самому сердцу этой подземной спирали. Проделанный ими путь не отличался разнообразием, но то, что они увидели сейчас в этом небольшом каменном зале… Прямо под их ногами переливался аметистовым сиянием цветок многолистник. Он казался настолько живым, необыкновенным, прекрасным, что не просто удивлял, а завораживал!

— Я уже видела его раньше, — после минутного замешательства сказала Диана.

— Где? Когда? — удивился её спутник.

— Долго объяснять… и не совсем его, но форма, цвет, те же самые, я точно помню.

— Это связано с Хранителем, так? — догадался Рабус.

— Да, именно тогда я впервые его увидела и…

— Ты что-то поняла, Диана? — опередил её мужчина.

— И, да и нет. Это подсказка, конечно, подсказка, и, кажется, я знаю, что делать дальше… я чувствую, что там мы найдём ответы на свои вопросы, только…

Увидев муки сомнений на её лице, Рабус подбодрил девушку:

— Диана, ты не бойся, говори, что знаешь, что чувствуешь… мы здесь для того, чтобы разобраться во всём. Давай попробуем вместе? Ты поделись своими мыслями, и мы уже вместе подумаем, что делать дальше.

— Понимаешь, когда я оказалась в том мире и увидела Хранителя, он сказал, что это мой дом. Что он хотел этим сказать? Тогда я не задумалась над этим, мне действительно было хорошо там. Я не могу даже выразить словами, как хорошо! А ещё он сказал, что я не могу подолгу находиться там, лишь в исключительных случаях… Я очень, очень хотела это сделать и не раз, но что-то всегда останавливало меня. И вот теперь такой случай настал… у нас нет выбора, но я чувствую, что не все ответы обрадуют нас.

— Чего ты боишься? Ты же сама говорила, что любишь загадки. Мы должны узнать всю правду о себе, какой бы она страшной не была… я уверен, исправить можно всё, только бы знать эту самую правду.

— Да, ты прав, мы так и поступим… но сначала ответь мне на один вопрос, — сказала Диана, пытливо поглядев ему в глаза.

— Да хоть на десять, спрашивай! — не отводя взгляда, ответил он.

— Что произошло с тобой, Рабус, почему ты так быстро изменился? Ведь времени прошло совсем немного, и ещё вчера ты был совершенно другим… Я всё пытаюсь это понять, пытаюсь, но не могу…

— Рабус усмехнулся:

— Значит, это тебя так напрягает?

— И это тоже. Ты обещал ответить.

— Я и не отказываюсь. Я сам не понимаю — почему! Да, ещё вчера во мне боролись два чувства — ненависть и необъяснимое влечение к тебе… Меня будто магнитом тянет к тебе, Диана, и я не могу найти этому объяснения, не могу и всё! Ещё с первой нашей встречи на реке я почувствовал это и попытался заглушить, убить это чувство, но не мог, оно оказалось сильнее меня. Я до последнего скрывал его, но когда ты затащила меня под землю, а сама попала в беду, во мне что-то перевернулось, что-то прояснилось в моей башке… я вдруг понял, что ты та самая ниточка к моему спасению, и я решил любой ценой вытащить тебя оттуда. Эти изменения… ну, как тебе сказать… они происходит помимо моей воли, как-то само собой, а вернее всего, из-за того, что ты рядом…

Диана глядела на Рабуса, ощущая, как тёплые волны его искренних слов омывают её сердце.

— Всё это странно, очень странно, — немного рассеянно произнесла она, осмысливая только что услышанное. Теперь у неё не осталось сомнений.

— Я верю тебе, Рабус. Нам нужно встать в центр этого цветка и я попробую подобрать ключ.

Вспоминая свои менявшиеся ощущения посреди горящего поля, Диана почувствовала нарастающую вибрацию и как только она достигла наивысшего предела, из центра цветка вырвался луч аметистового цвета и охватил их своим пламенным сиянием. Перемещение прошло без затруднений, как и в тот раз, только сейчас она была не одна. На какое-то мгновение чувства девушки замерли и в предвкушении долгожданного волшебства стали раскрываться, обнажаясь до самой наготы, а потом затрепетали в восторге и заструились поющими ручейками, сливаясь в созвучии с душой этого удивительного мира. Здесь всё было до невозможности близко и знакомо ей, здесь она чувствовала себя своей. Всё глубже и глубже погружаясь в эту немыслимую сказку, она почти растворилась в ней, забывая обо всём. Но вдруг какая-то сила толчком вернула Диану из прекрасной неги, и она увидела Рабуса. Он стоял на коленях и держался рукой за сердце.

— Что с тобой, Рабус, что?! — воскликнула девушка, склоняясь к нему.

— Больно… — с трудом проговорил он.

Его муки сразу же отозвались в сердце Дианы и чтобы как-то ему помочь, она прижала свои руки к его вискам.

— Обними меня и ни о чём не думай, расслабься, — почти прошептала она.

Чуть позже Диана высвободилась из объятий Рабуса и заглянула ему в глаза:

— Вижу, тебе полегчало.

— Да, немного отпустило… спасительница ты моя, — благодарно улыбнулся он.

— Уже и твоя? — игриво заискрились глаза девушки.

— Э-э… это так к слову, — почему-то смутился Рабус и тут же сменил тему разговора:

— Он же чуть не убил меня, ещё немного и всё, прощай Рабус…

— Ему нельзя противиться, он намного сильнее тебя! — убеждённо сказала Диана. — Лучше пойми этот мир, отдайся ему сердцем и он примет тебя. Рабус, ты прости, что не предупредила, я даже как-то и не подумала об этом.

— Ничего, будем подстраиваться, что-то мне не хочется повторять свой подвиг. Всё, с этим понятно. А дальше что?

Но ответить она не успела, внезапно окружающее пространство завибрировало и стало волнообразно преломляться. Это было похоже на сон, когда картинки сюжетов меняются без всякого предупреждения и повода. Диана с Рабусом оказались внутри огромной светящейся сферы в окружении каких-то высоких странных существ. Они были чем-то похожи на земных людей и даже по-своему красивы, их укрывал мягкий золотистый свет, который Диана почему-то приняла за верхнюю одежду. Девушка попыталась двинуться с места и что-то сказать, но не могла, её, будто парализовало изнутри. Рабус пребывал в таком же состоянии. Во взглядах незнакомцев девушка не уловила даже намёка на враждебность, напротив, в них выражался неподдельный интерес, и что-то похожее на сочувствие. Трудно сказать, сколько продолжалось это безмолвное знакомство — минуту или час, для Дианы время перестало существовать…