Молодые люди сидели на широкой лавке, стоящей возле высокого забора, терпеливо дожидались, когда их позовут пред ясные очи Нази, ведь именно за этим забором и находился дом колдуньи. Между прочим, Айлин и Мейлард сидят здесь почти что с рассвета. Надо сказать, что, кроме них, своей очереди дожидались еще несколько страждущих: старушка с ребенком, у которого тряслась голова, молодой верткий парень и старик лет семидесяти, одетый не просто богато, а с вызывающей роскошью. Этот богатей хотел, было, пройти к Нази первым и без очереди — дескать, ему не по чину тут толкаться, и уж тем более он не желает ошиваться тут наравне со всякой чернью! Однако крепкий парень, стоящий в воротах, безо всяких извинений сказал, как отрезал: стойте, как все, в общей очереди, а если вам что-то не нравится, то не взыщите!.. Здесь одни правила и для богатых, и для бедных, так что гонор свой умерьте, а не то если хозяйка услышит препирательства, то может и разозлиться, а этого допускать никак не стоит — всем будет только хуже! И вообще, чем вы недовольны? Сегодня народу к Нази, считай, почти что нет…

Ни один из тех, что дожидался Нази, не хотел находиться рядом с Айлин и Мейлардом, и даже более того — они старались даже не смотреть в сторону молодой женщины. Н-да, колдовство неведомой Фресии сбоев не давало. И хотя Айлин старалась не замечать того, как люди морщатся и шарахаются при виде нее, все одно подобное было более чем неприятно.

Добираться до знахарки пришлось куда дольше, чем они рассчитывали. Пять дней беглецы шли по тракту, а два дня назад они свернули на одну из проселочных дорог, и почти от рассвета до заката добирались до деревушки под названием Сайма — именно там и проживала Нази. Хорошо еще, что дорога, проходящая по дремучим лесам и ведущая в ту деревушку, была хорошо укатана — как видно, по ней частенько ездят как телеги, так и кареты, да и путники в эти места уже давно свою тропу протоптали.

Правда, как оказалось, к Нази попасть не так просто — во всяком случае, вчера у них это не получилось. Вернее, этот же крепкий парень в воротах сказал — приходите завтра, сегодня знахарка уже устала, да и кроме вас у нее еще дела имеются… Молодые люди возражать не стали: нет — значит, нет, не стоит настаивать понапрасну, тем более что о резком нраве Нази они наслышались, пока сидели в очереди.

Надо сказать, что люди в Сайме жили более чем справно: крепкие дома, добротная одежда на крестьянах, да и на подворьях чего только нет! Во всяком случае, по две-три коровы имелось на каждом дворе, и это не считая овец и свиней, а уж про домашнюю птицу и говорить не стоит — на птичьих дворах стоял самый настоящий гвалт! Как видно, Нази заботится о том, чтоб в своей родной деревне была тишь, гладь да зажиточное житье. Правда, на взгляд Айлин, колдунье не помешало бы заглянуть на постоялый двор в Сайме — цены для приезжих там были такие, что хоть за голову хватайся.

Молодой женщине невольно вспомнилось, как в первой же большой деревне, которую в здешних местах ошибочно именовали городом, они с Мейлардом зашли в ювелирную лавку — надо было продать сережки, которые Айлин прихватила с собой перед уходом из дома. Увы, иного выхода просто не было, а иначе, оказавшись с пустым кошельком, беглецам очень скоро придется жевать придорожную траву, да и на обратный путь деньги нужны позарез.

За серьги с изумрудами и бриллиантами им заплатили очень мало, едва ли не четверть того, что они стоили на самом деле, да еще при том ювелир клялся и божился, что за эти серьги он невесть сколько переплатил, и после такой дорогостоящей покупки ему придется едва ли не по миру идти с протянутой рукой!.. Ну, этот пройдоха может утверждать все, что ему придет в голову, а вот Айлин, сама не ожидая того от себя, с легкостью рассталась с сережками, хотя еще недавно была уверена, что вряд ли сможет распроститься со столь нравившимися ей украшениями. Дело в том, что эти очень дорогие серьги муж подарил Айлин на первую годовщину свадьбы, и, помнится, увидев их, она пришла в восторг — уж очень они были красивы! Да и все женщины ахали, кто от восхищения, а кто и от зависти: надо же, изящные золотые цветы с бриллиантами-капельками и изумрудными листочками! Восхитительно!.. И хотя Тариан дарил жене немало украшений, эти сверкающие золотые цветы нравились ей больше всех — недаром Айлин чаще всего носила именно их. Эти серьги были на Айлин в тот день, когда ее выставили из дома мужа, и именно оттого они и не оказались в ларце с драгоценностями, которые свекровь унесла из их дома. Сейчас, продав сережки, молодая женщина словно разорвала еще одну нить, связывающую ее с Тарианом. Теперь у нее осталось только обручальное кольцо, но если вновь появится нужда в деньгах, то безо всякой жалости она продаст и его — все одно мужа у нее больше нет.

— Ну, давайте, заходите, кто первый… — крепкий парень приоткрыл ворота, и старушка, прихватив ребенка, почти что метнулась в открытые ворота. Проводив ее завистливым взглядом, остальные остались ждать своей очереди.

Впрочем, долго ждать не пришлось: прошла всего лишь четверть часа, как старушка вышла из ворот, и улыбающийся мальчик шел рядом с ней, только вот голова у него уже не тряслась. Бабуля, которая, похоже, была не в силах поверить такому счастью, припустила от ворот по улочке с такой прытью, что парнишка едва поспевал за ней, хотя старушка цепко держала его за руку. Ничего, от радости каждый ведет себя по-своему, а этой бабусе, судя по всему, хочется оказаться как можно дальше отсюда, а не то как бы все назад не вернулось.

Следующим в дом Нази направился богато одетый старик, только он не пробыл там и десяти минут, и не вышел, а просто-таки вылетел из ворот злой и возмущенный.

— Триста золотых! — старик явно не мог сдержать своих эмоций. — Она что, с ума сошла?!

— Госпожа Нази велела вам сказать… — крепкий парень вновь выглядывал из ворот.

— Что? — раздраженно обернулся старик.

— Она наказала передать, что в вашем возрасте надо думать о своем здоровье, а не о том, чтоб десяток-другой молодых ухажерок заиметь — они ж вас в два счета до смерти ухайдакают! Забудьте вы о девках, да и деньги целее будут. Конечно, если не передумаете, и хотите рискнуть здоровьем, то несите триста золотых, и тогда госпожа Нази исполнит вашу просьбу — еще тем орлом будете показывать себя молодкам, и отказу вам не будет! Еще велено было сказать: если сейчас не успокоитесь и не перестанете кричать под окнами, то цена возрастет еще на пятьдесят золотых.

Разгневанный старик хотел высказать что-то резкое, но сдержался. Выпрямившись, насколько это было возможно, он направился по улице в сторону здешнего постоялого двора, хотя можно было заметить, что этот человек с трудом сдерживает свое раздражение.

Да уж, — подумала Айлин, глядя на то, с какой яростью старик пнул пеструю курицу, подвернувшуюся ему под ноги, — да уж, и без слов ясно, что этот человек с трудом сдерживает недовольство. Пожалуй, тут можно сказать только одно: разговор со знахаркой явно не оправдал его ожидания.

Следующим в ворота зашел молодой верткий парень. И хотя его не было минут пять — все одно Айлин с Мейлардом едва ли не измаялись ожиданием, стоя невдалеке от ворот — от волнения сидеть на месте они уже не могли. Однако когда ворота приоткрылись, то парень кубарем выкатился из них, почти что прямо под ноги молодым людям.

— Ничего себе! — Мейлард покосился на захлопнувшиеся ворота и протянул парню руку, помогая ему встать. — За что тебя так?

— За что, за что… Да ни за что! — от возмущения парень, кажется, потерял над собой контроль, и сейчас готов был высказать свою обиду любому, кто мог его выслушать и посочувствовать. — Я у нее всего-то травку одну попросил, а она… Думал, убьет!

— А что за трава такая? Лечебная, что-ли?

— Обычная лом-трава. А что такого?!

Да ты, парень, или неумелый шутник, или у тебя головы на плечах нет! — с веселым изумлением подумала Айлин. Хотя ради шутки в такую даль вряд ли кто отправится. Нет, это ж надо до такого додуматься — просить подобное у колдуньи!

Почему? Дело в том, что лом-трава (ее еще называют разрыв-трава) отмыкает все замки, даже самые сложные. Еще живя в пригороде, Айлин не раз слышала разговоры об этом удивительном растении, мечте любого вора или грабителя. С ней можно сказочно обогатиться, ведь преград для этой травы нет — при любом прикосновении этой травушки-муравы отмыкаются и рассыпаются любые замки и запоры, даже самые сложные. Железные кандалы — и те разваливаются на кусочки, едва ли не в пыль. Сильней лом-травы может быть только цветок папоротника, который цветет всего одну ночь в году, да вот только вряд ли у кого-то может хватить ума просить у колдуньи этот удивительный цветок, открывающий клады и исполняющий желания.

— Да как тебе сказать… — протянул Мейлард. — Вообще-то просьба немаленькая… А зачем тебе разрыв-трава?

— Поглядеть да понюхать! — огрызнулся парень. — Чего, самому не ясно, что ли?!

— Мне-то ясно, а вот здешней знахарке…

— Так я же ей пообещал за эту самую траву хорошие деньги — мол, треть со всей добычи будет твоя, слово даю! Даже на половину согласен! Мне сейчас лом-трава во как нужна! Без нее никак — дела совсем плохо идут! Зря, что-ли, я сюда добирался?! Можно сказать, на край света проперся!

— И сколько же ты ей пообещал заплатить за лом-траву? — поинтересовался Мейлард.

— Ты че, тупой? — взвыл парень. — Я же ясно сказал: треть от всего добытого буду этой ведьме отдавать! А то и половину…

— Нет, я это понял… — Мейлард с трудом удержался, чтоб не улыбнуться. — Мне только одно не ясно — каким образом ты стал бы ей отдавать эту самую треть? Или половину… Суди сам: она живет здесь, вдали от людей, а ты сам сказал, что добираться до этих мест тебе пришлось долго…

— Да какая разница! — махнул рукой парень. — Как-нибудь…

— Как именно?

— Придумал бы чего-нибудь! — парень, кажется, раньше об этом не задумывался. — А колдунья… Ну и злая же баба, скажу я вам! Она, выслушав меня, осерчала не на шутку: раз, говорит, ты такой умный да знающий, вот и иди сам на болото или же на луг, и ищи там любую траву, какую пожелаешь! Мол, всю растительность знают змеи, они в них разбираются, и чудодейственные травы обычно ищут при помощи этих ползающих гадов. Говорит: учи змеиный язык и проси у змеюк помощи в поисках лом-травы, договаривайся с ними, как умеешь, и хоть целую охапку этой травы раздобудь — возражать не буду! А еще лучше, говорит, в каталажке годик посиди — может, башку прочистишь, хотя в ней все одно мозгов нет…

В этот момент вновь приоткрылись ворота, и в них показался все тот же крепыш. Увидев, что недавний посетитель, которого он самолично выкинул прочь, все еще находится неподалеку, крепыш мрачно поинтересовался:

— Тебе что-то неясно? Еще один пендель отвесить прикажешь, или мне стоит сказать госпоже Нази, что ты не желаешь уходить? Так она враз сделает так, что ты, наглец, и ходить не сможешь, будешь в состоянии только ползать…

— Ухожу, ухожу… — парень с кряхтеньем отошел от ворот и поплелся по улице с видом побитой собаки. Да, судя по всему, еще до приезда сюда он отчего-то вбил себе в голову, что сумеет раздобыть у колдуньи вожделенную траву, и с той поры будет жить припеваючи, открывая любые замки и запуская руку в ларцы и сундуки. Что ж, впредь ему наука, хотя, пожалуй, этот парень вряд ли сделает правильные выводы…

— Похоже, у него с головой совсем плохо… — Мейлард глядел след уходящему парню. — Ни один здравомыслящий человек с таким предложением к знахарке не сунется!

— Так вы будете проходить, или по-прежнему намерены вести беседы между собой? — поинтересовался крепыш.

— Извините…

А дом у Нази немалый и крепкий — такой иному высокородному иметь не зазорно. Да и на дворе порядок, хотя коров и куриц здесь не видно — тут все больше цветы да ягодные кусты. Хватает и яблонь, впрочем, тут есть груши, сливы, еще что-то незнакомое… А уж какая дивная беседка во дворе поставлена, да еще и вьющимися розами обвита — глаз от такой красоты не оторвешь! Хм, а ведь нежные розы должны начисто вымерзать ледяными северными зимами — здешние морозы переносит только неприхотливый шиповник… Похоже, этой колдунье не составляет труда уберечь свой сад в целости и сохранности от трескучих морозов. Так невольно и вспомнишь знахарку Касиди — у той на дворе тоже было полно цветов…

Нази принимала посетителей в небольшой комнатке, где из мебели были только стол, лавки и несколько стульев. Когда Айлин и Мейлард вошли, женщина обернулась к ним.

— Что так долго ждать себя заставляете? Или вам отдельное приглашение требуется?

Надо сказать, что Нази оказалась весьма привлекательной женщиной лет сорока или чуть старше. Среднего роста, ладная фигура, темно-русые волосы, голубые глаза… Красавицей ее не назовешь, но такие женщины частенько приходятся по душе мужчинам ничуть не реже, чем признанные красотки. Сложно сказать, что думает о Нази Мейлард, но вот Айлин она, как это ни странно, понравилась. Правда, заметно, что сейчас знахарка находилась в далеко не лучшем расположении духа.

— Мы… — начала, было, Айлин, но знахарка ее перебила.

— Помолчи.

Нази поднялась из-за стола и встала напротив молодых людей. Под взглядом ее голубых глаз Айлин почувствовала себя очень неуютно, но она стояла, опасаясь шелохнуться лишний раз — уж очень недовольной выглядела колдунья. Впрочем, та долго не стала играть в гляделки.

— Интересно… — протянула Нази, переводя взгляд с Айлин на Мейларда. — Я бы даже сказала — весьма интересно, только вот с каждым из вас нужно разбираться отдельно. Значит, так, девка, садись на лавку, поговорим — тут, вижу, беда серьезная. А вот тебя сюда на кой ляд принесло? — теперь колдунья смотрела уже на Мейларда. — Порчи на тебе нет, а неприятностей у каждого и так имеется выше крыши…

— Мы вместе пришли… — вновь подала голос Айлин, но знахарка отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи.

— Я, вообще-то, не тебя спрашиваю, а этого парня. Глухотой и немотой он не страдает, болезненной стеснительности у него я тоже не замечаю, так что в состоянии разговаривать со мной самостоятельно, без чужих подсказок.

— Мне нужно знать ответ на вопрос, который много лет мучил не только меня, но и моего отца… — вздохнул Мейлард.

— Не знаешь покоя — настойки из валерьянки попей, благо она у каждого лекаришки имеется… — буркнула Нази. — Ладно, садись в угол и помалкивай, сейчас речь не о тебе. Когда надо будет — я тебя спрошу, а вякнешь без разрешения во время нашего разговора — только пока вылетишь вон. Тебе все понятно? Раз молчишь, значит, понял вся правильно. С тобой потом поговорю.

— Да, конечно… — кивнул Мейлард.

— Что касается тебя, дорогая… — Нази вновь уселась за стол. — Рассказывай мне все, как на духу, ничего не скрывай — я и сама уже кое-что вижу…

Когда Айлин закончила свой горький и долгий рассказ, Нази какое-то время молчала, а потом зло рассмеялась.

— Да, надо сказать, что такого я точно не ожидала услышать. Фресия, гуманистка наша хренова, которая так любит говорить о доброте и порядочности — и вдруг выясняется, что она, едва ли не считающаяся примером для подражания, способна на многое! Похоже, когда дело касается хорошего вознаграждения, то наша коронованная особа быстро забывает свои принципы любви и благородства, с которыми в любое другое время носится, словно дурень с писаной торбой! Если говорить откровенно, то я по-настоящему удивлена. А еще мне очень бы хотелось знать, что такое твоя бывшая свекровь предложила Фресии, раз та решила отложить на время отложить в сторону свои разговоры о гармонии в мире и заняться черной магией.

— Вы мне поможете? — Айлин умоляюще смотрела на знахарку.

— Тут надо хорошо подумать… — Нази чуть нахмурилась. — Разумеется, это мне по силам, хотя совершить подобное совсем не просто, и повозиться придется немало, но, опять-таки, есть вероятность того, что через какое-то время после снятия обряда все вновь вернется на прежние круги.

— Не понимаю…

— Видишь ли, то, что сделало с тобой — тут особый случай. Ты, наверное, вряд ли сумеешь правильно понять меня, но то, что я вижу… Была проведена по-настоящему уникальная работа, как бы дико это не звучало для твоих ушей. Тут выстроена такая сложная, и в то же время безупречная конструкция, что я, помимо своего желания, могу ею только восхищаться. Все настолько продумано и гармонично связано меж собой, что выглядит настоящими монолитом. Лично я не могу найти ни щелки, ни трещинки, так что постепенно этот… монолит не разрушить. Надо все разом сносить, с одного замаха, да так, чтоб осколки вновь было невозможно сложить… Тем не менее останутся корни, которые проросли очень глубоко, и выдрать их совсем не просто, а если от этого корня останется хоть крохотный кусочек, то монолит может вырасти вновь. Тут надо все подчистую выжигать, а сделать подобное совсем непросто.

— Если кто со стороны послушает ваши слова, то может решить, будто вам нравится то, что Фресия сотворила со мной… — горько улыбнулась Айлин.

— Ну, безупречную работу всегда стоит оценивать должным образом, чего бы это не касалось… — развела руками Нази. — А здесь вижу такие уникальные переплетения, плавно переходящие из одного в другое, что надо бы их хорошенько запомнить — вдруг пригодится на будущее…

— Вот вы говорите — монолит, не пробить… А как же тогда ребенок сумел перетянуть на себя часть этой дряни?

— Такова особенность маленьких детей… — вздохнула Нази. — Они слишком чисты, а невинная душа способна на многое, да и тянется к ним самое разное… Именно потому-то к ребятишкам так легко и цепляется всякая грязь. Твой сын просто оттянул на себя часть той дряни, что была наведена на тебя, и, как это ни странно звучит, чуть ослабил сложнейшую маскировку, которую мастер накинула на свою работу.

— Но ведь Касиди поставила моему ребенку защиту на месяц, а продержалась эта защита куда меньше! В чем тут дело? Наша знахарка — честный человек, обманывать она не станет!

— Тут все просто и весьма неприятно… — поморщилась Нази. — В том обряде, что был заказан по просьбе твоей свекрови, было отдельно сказано насчет ребенка. Насколько я понимаю, матери твоего бывшего мужа этот внук совсем не нужен, но малыш существует, то есть позже он может каким-то образом помешать далеко идущим планам своей дорогой бабуси. Конечно, ребенка можно объявить незаконным, но куда лучше решать проблему кардинально, то есть избавиться от ненужного человека раз и навсегда. Ребенок должен был заболеть тогда, когда твой бывший муж вступал в новый брак, то есть в день свадьбы своего отца. Со стороны все выглядит логично: ребенок потрясен тем, что у его отца появилась новая жена, а может, еще и мамаша ребенка от злости на бросившего ее мужа что-либо сделала со своим сыном… Через какое-то время ребенок бы угас, но многие из окружающих остались бы в полной уверенности, что без мамаши тут дело не обошлось, и что это она его угробила. Не сомневайся — тебя бы еще и в тюрьму поволокли, со всеми вытекающими последствиями… Так вот, Касиди поступила верно — поставила ребенку защиту, но в день свадьбы твоего бывшего мужа обряд все одно сработал, и защита вашей знахарки оказалось сломана, чего и следовало ожидать: ваша знахарка не может на равных сражаться с Фресией.

Вот идиот! — с неожиданной злостью подумала Айлин о бывшем муже. После объявления о помолвке времени прошло всего ничего, а он уже женился! Хм, а ведь это непорядок. Среди высокородных не приняты скоропалительные свадьбы: обычно между помолвкой и свадьбой проходят не менее нескольких месяцев — надо должным образом подготовиться к столь важному событию, а тут… Надо признать, что Тариан что-то уж очень торопится вновь стать семейным человеком. Что ж за любовь такую ему внушили к новой избраннице? Да и девушка, кажется, стремится выйти замуж за Тариана с не меньшей страстью… Хотя если вспомнить подробности последней встречи бывших супругов, то в тот день Тариан говорил матери о том, что в ближайшее время у нее будет много забот… Можно не сомневаться: эта внезапная любовь к богатой молодой девушке, и стремление сыграть свадьбу как можно быстрее — все это наверняка уже было заложено в обряд неведомой Фресии. Что ж, все правильно — темное колдовство сбоев не дает.

Стараясь больше не думать о Тариане, Айлин посмотрела на знахарку:

— Я так и не поняла, можете вы избавить меня от того, что было сделано, или нет?

— Погоди, не гони лошадей… — Нази откинулась на спинку стула. — Ты мне рассказала только начало своей истории, то бишь как вы с матерью ходили к знахарке… Так, говоришь, тебя ко мне отправила знахарка Касиди?

— Да. Она сказала, что если мне кто и сумеет помочь, то это только вы.

— Касиди, Касиди… — Нази ненадолго призадумалась. — А, помню ее, встречались с ней однажды. Мое мнение о ней — крепкий середнячок… Однако ты мне пока что не рассказала, что произошло дальше, и где ты подцепила этого красавца. Конечно, я и сама это могу узнать, но зачем понапрасну тратить силы? Давай, продолжай, причем со всеми подробностями…

— Это займет много времени.

— А ты что, куда-то торопишься? — усмехнулась знахарка. — Неужели на сегодня у тебя намечены еще какие-то дела? И когда хоть только успела обзавестись хлопотами? Ох, и занятая же ты особа! Знать бы еще, чем.

— Простите…

Рассказ Айлин, и верно, был долгим, но гадалка выслушала его молча, не говоря ни слова. Затем Нази повернулась к Мейларду.

— Теперь твоя очередь говорить, тем более что этого тебе очень давно хочется — вот, только что не подскакиваешь на лавке. Кто такой, где со спутницей встретился, что по дороге встречал.

— Так вам все только что рассказали! — вырвалось у парня.

— Мне что, надо еще раз повторить?

— Извините…

— Мне с ваших извинений ни холодно, ни жарко. Говори то, о чем тебя просят.

Когда Мейлард закончил свое повествование, Нази протянула руку.

— Покажите мне бриллиант.

Айлин послушно сняла с шеи бечевку с висящим на ней перстнем и протянула его Нази, бросив при этом взгляд на Мейларда. Молодые люди поняли друг друга: кажется, не было сказано ничего, но у обоих сложилось впечатление, что знахарку больше всего заинтересовал их рассказ о встрече с медведем-оборотнем. Вообще-то Нази можно понять: с личными проблемами к ней идут многие, но вот оборотень — это нечто иное.

Конечно, следовало промолчать, но Айлин не выдержала. Глядя на то, как знахарка всматривается в бриллиант, молодая женщина спросила:

— Скажите, а что с этим камнем не так? Помнится, оборотень так на него смотрел…

— Да ничего особо необычного в этом бриллианте я не вижу… — Нази все еще изучала украшение. — Кроме того, пожалуй, того, что у камня прекрасная огранка и просто-таки удивительный цвет. Кровавый след, конечно, за этим камешком тянется достаточно длинный, но не более того.

— Какой еще след? — дрогнувшим голосом спросила Айлин.

— Обычный, какой имеется почти у каждого из крупных и дорогих камней, а этот бриллиант как раз из их числа… — пожала плечами знахарка. — Я могу даже рассказать его историю — кто нашел алмаз, где нашли, при каких обстоятельствах, что с этим камнем было дальше, в чьих руках он побывал… Только к вашей истории все эти сведения не имеют ни малейшего отношения. А вот никаких признаков магии в этом камне нет, и никогда не бывало — за это я могу ручаться.

— Вы уверены? — спросил Мейлард, и чуть не прикусил себе язык — понял, что сморозил чушь.

— Абсолютно уверена, как не сомневаюсь и в том, что у некоторых грубиянов за смазливой внешностью скрывается пустая башка… — Нази положила камень на стол. — Да и с воспитанием у кое-кого большие проблемы. Не поняли? Для особо умных поясняю: существует такая вещь, как кристаллическая магия, а камни прекрасно впитывают в себя информацию о том, что происходит вокруг них. По сути, это самые настоящие накопители сведений. Непонятные слова пояснить, или и так понятно?

— Вновь вынужден просить у вас прощения… — Мейлард почтительно склонил голову.

— Хорошо, что хоть на это толку хватает. Не буду скрывать, что во всей вашей истории меня больше всего интересует ваша встреча с медведем-оборотнем. То, что вы рассказали, удивило меня всерьез, но этого мало. Мне надо знать подробности.

— Но мы же все рассказали!

— Это вы так считаете, но не я. Того же слова «шай» мне недостаточно, нужно знать больше. Например, никто из вас не в состоянии в точности воспроизвести медвежий рык для того, чтоб я поняла, в чем там дело, и что оборотень вам хотел сказать, а мне крайне необходимо вникнуть в подробности вашей встречи. В общем, какое-то время сидите спокойно, и не дергайтесь.

Нази подошла е Айлин, и положила ей на голову свою руку. Простояв так какое-то время, знахарка проделала то же самое с Мейлардом, после чего вернулась за свой стол, и, надо сказать, что настроение у знахарки ничуть не улучшилось.

Помолчав какое-то время, Нази вновь посмотрела на молодых людей.

— Заметили мой интерес к вашим словам о встрече с медведем-оборотнем? Дело в том, что подобные существа стали часто появляться в мире, а их, к вашему сведению, просто не должно быть на этом свете! Знаете, почему? У оборотней всего две ипостаси — звериная и человеческая, а уж никак не смешанная! Подобное считается или нарушением законов мироздания, или чьей-то злой волей. Кроме того, эти непонятные оборотни плохо контролируют себя, и, судя по всему, их звериная суть часто берет верх над человеческим разумом, что, как вы понимаете, ни к чему хорошему привести не может. Проще говоря: эти странные медведи-оборотни очень опасны. Два наших мастера-мага пытались с ними справиться. Увы, безрезультатно, и даже более того — мастеров нашли разодранными и исполосованными острыми когтями, а ведь те маги были не новички.

— Понимаем.

— Ранее сюда уже несколько раз присылали солдат для того, что расправиться с этим медведем. Каждый раз дело заканчивалось безрезультатно: оборотень оказался умным созданием, и где-то умудрялся прятаться на все то время, пока по лесам рыскали солдаты с егерями. Ну, а когда солдаты уходили, то он объявлялся вновь. Не буду скрывать: ко мне уже обращались некоторые… высокопоставленные особы с просьбой утихомирить этих созданий, или же извести их подчистую.

— А что вы ответили?

— Сказала, что подумаю. Самое неприятное в том, что к этим медведям трудно подступиться, они невероятно агрессивны, на контакт идут плохо. Уж если маги не смогли с ними справиться… И вдруг я слышу от вас, что такой вот хищник не только не тронул двух молодых обормотов, но еще и попытался с ними поговорить. Не могу понять, в чем дело, что в вас такого особенного? Вроде витает нечто непонятное… Пока что объяснений этому я найти не могу.

— Вы поняли, что нам хотел сказать этот медведь? — спросила Айлин.

— Да, хотя ваш разговор был недолгим и оборвался, по сути, едва успев начаться.

— А что он нам пытался сказать? — теперь уже и Мейлард подал голос. — И что означает это слово «шай»?

Нази не ответила. Вместо этого она еще раз взяла в руки перстень, еще раз посмотрела на него, и со вздохом положила украшение на стол.

— Думай, не думай, но этот розовый бриллиант никак не может быть причиной того, что оборотень вас не тронул. Тут дело в чем-то ином, но в чем именно — понять не могу, хотя явственно ощущаю остатки какой-то магии, легкой, практически незаметной. Должна сказать, это здорово выводит меня из себя. Возможно, у вас в дорожных мешках имеется нечто из того, что настолько отрезвляюще действует на оборотня?

— Да у нас в мешках, считай, ничего нет!

— На всякий случай посмотрим, что там находится. Берите свои торбы, которые вы оставили у дверей, и вываливайте содержимое на пол.

Первым развязал свой мешок Мейлард и, не особо церемонясь, вытряхнул содержимое. Нази, проведя ладонью над аккуратно сложенной лодкой и тканью для палатки, поморщилась:

— Убирай это добро назад. А теперь твоя очередь, дорогая…

А вот содержание второго мешка Нази явно заинтересовало. Ткнув пальцем в туго набитый замшевый мешочек, она спросила:

— Это что?

— Помните, я вам говорила, что мне пришлось убить наемника? — вздохнула Айлин. — Так вот, в его седельной сумке, среди прочих вещей, отыскалась и целая куча игральных костей — это они и есть. Знаете, мой сын очень любил играть этими кубиками. Когда же мы уходили из монастыря, где я оставила ребенка, то у нас почти не оставалось времени, чтоб собраться в дорогу, и потому второпях я хватала едва ли не первое, что попалось под руку. Сама не знаю зачем, я сунула в мешок эти игральные кости…

Тем временем Нази, особо не слушая Айлин, вытряхнула кости из мешочка. Кубики, дробно стуча, рассыпались по деревянной столешнице, и знахарка, глядя на них, едва ли не ахнула:

— Твою мать…

— В чем дело? — спросил Мейлард.

— В них… Нет, ну, надо же! — из россыпи игральных костей знахарка отделила два кубика, изготовленных из кости необычного синего цвета. Вообще-то на эти кости Айлин и раньше обращала внимание — уж очень вид у них был необычный. Помнится, она еще тогда удивлялась, каким образом некто сумел покрасить твердую кость…

Тем временем Нази продолжала, взяв в руки синие кубики:

— Вот это да! О таком я даже подумать не могла! Невероятно — отыскать подобное сокровище невесть где и невесть у кого! Поверить не могу! Такая удача выпадает раз в жизни… Молодые люди, вы не имеете представления, что таскали в своих дорожных мешках! Это же настоящий древний артефакт! Наверняка о том не знал и их прежний хозяин, тот самый наемник, что сейчас на Темных Небесах отвечает за свои прегрешения. Похоже, убиенный бандит просто любил собирать игральные кости — увлечение у него было такое, и этот человек не имел ни малейшего представления о том, что попало в его руки, а иначе давно загнал бы эти кости знающим людям за хорошую цену.

— А что такого удивительного в этих кубиках?

— То, что вы видите — это так называемые кости Таббса, пусть даже их здесь всего лишь две! — судя по лицу Нази, она, и верно, была растеряна, и в то же время невероятно довольна, и даже, можно сказать, счастлива. Вон, даже улыбается, и глаз с кубиков не сводит. — Конечно, в полном комплекте должно быть шесть костей, но заполучить хотя бы один кубик — это уже великое счастье!

— Мы рады, если они вам нужны.

— Нужны? А вы шутники, как я погляжу. Для сравнения я вам скажу так: для вас это то же самое, если бы вы нашли в чьем-то дорожном мешке сумки, набитые драгоценными камнями! Хотя это слишком слабое сравнение. Ну, надо же: у меня в руках два кубика синих костей Таббса!.. Впрочем, молодые люди, не думаю, что это название вам хоть о чем-то говорит, так же как и имя мастера. Так вот, для сведения: жил в древности великий маг по имени Таббс, и он изготовлял подобные кости, правда, чуть разные по своему назначению, и названия у этих костей были разные: зеленые, желтые, белые, красные… Надо сказать, что на сегодня сохранились только два полных комплекта костей Таббса, которые хранятся в монастырях за семью замками, а вот одиночные кости в некоторых семьях знахарей еще сохранились…

— А для чего они нужны, это кости? — спросила Айлин. Она хорошо помнила, как малыш Кириан не выпускал из рук кубики, и потому опасалась — как бы кости, изготовленные древним магом, еще больше не усугубили состояние ребенка.

— Ну, направление их использования… — знахарка заколебалось, подбирая слова. — Скажем так: оно несколько своеобразно, хотя и довольно многогранно, а точнее… Ну, объяснять надо долго, и не думаю, что вам интересны эти подробности.

— И все же?

— Видите ли, у каждого из комплекта костей Таббса свое предназначение, и, возможно, позже я вам поясню это более подробно. В одном можете быть уверены: вреда людям они не принесут. Кстати, у этих костей есть она особенность: обычно они словно спят, и даже опытный маг не сразу поймет, что рядом с ним находится сильный артефакт, однако в вашем случае кости сыграли роль манка.

— Я не очень поняла, что вы имеете в виду… — растерянно произнесла Айлин.

— Все очень просто: вы побывали в помещении, которое частенько посещал оборотень, и не просто оборотень, а тот, над кем когда-то был совершен темный обряд. На тебя, дорогая, тоже было наложено хрен знает что, и потому кости проснулись ото сна и стали звать к тебе товарища по несчастью. То есть, возвратившись на мельницу, медведь понял, что где-то рядом находится тот, кто, как и он, нуждается в помощи, вернее, в снятии наведенной порчи. Вполне естественно, медведь пошел за тобой, по вашему следу.

— Зачем?

— Затем, что эти кости не трогают нечисть, и даже более того — находятся с ней в определенной гармонии, но стараются нейтрализовать зло, которое кто-то извне приносит в мир. В вашем случае ты являешься как бы катализатором, который помогает оборотню скинуть колдовство, пусть даже всего лишь на какое-то время. Скажем проще: медведь-оборотень отправился за родственной душой. Конечно, сил у двух костей не в пример меньше, чем у полного комплекта, но, тем не менее, они способны на многое. Говорю же: всех особенностей артефактов, тем более древних, стороннему человеку так просто не понять!

— Погодите! — вмешался Мейлард. — Но эти кости уже много дней с нами, однако никакой помощи от них Айлин не почувствовала!

— Верно… — кивнула головой Нази. — А ее и не должно быть. Дело в том, что синие кости Таббса помогают в нейтрализации колдовства, а не порчи.

— Фу… — Айлин потерла лоб ладонью. Положа руку на сердце, она могла честно признаться, что у нее не было ни малейшего желания разбираться во всех этих магических сложностях, тем более что поняла она далеко не все. К кому же некоторые слова Нази ей были незнакомы, и голова шла кругом от того, что она сейчас слышала. — То есть, когда этот медведь оказался около нас…

— Тогда кости Таббса дали своеобразный толчок, ты была рядом, и он стал менять свою ипостась. Более того: оборотень попытался говорить с вами.

— Но отчего же тогда он снова стал превращаться в медведя?

— Нужно говорить — оборачиваться, перекидываться, или же менять свою ипостась… — усмехнулась Нази. — А произошло это потому, что он вздумал назвать вам имя человека, который сделал его таким, каков он сейчас. Вот вам и объяснение слова «шай».

— Но он же не назвал имя полностью, а всего лишь попытался его написать!

— Это не имеет значения. Он не должен ни произносить это имя, ни пытаться написать его хоть на бумаге, хоть на земле.

— Для чего ему так рисковать? Он же ведь знал о последствиях…

— Конечно, знал. Только у него, в отличие от многих, есть голова на плечах, и хотя бы таким образом он пытается просить о помощи.

— А вы уже поняли, о ком идет речь? Я имею в виду того, чье имя начинается на «шай»?

— Да.

— Тогда просто скажите… — Айлин вдруг пришла в голову нелепая мысль. — Человек, имя которого пытался написать оборотень… Это мужчина или женщина?

— Мужчина… — знахарка посмотрела на Айлин и покачала головой. — Догадываюсь, о чем ты сейчас подумала, но твоя бывшая свекровь к истории с оборотнем не имеет отношения никоим образом.

— А при чем тут розовый бриллиант?

— Скорей всего, точно такой же камень, или же очень схожий, был на пальце того колдуна, что превратил парня в такого вот оборотня. Это уже просто случайное совпадение… Ладно, сейчас речь не о том. Ты, дорогая, убирай со стола оставшиеся кости — не выношу бардака…

Тут в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату заглянул все тот же крепыш, который совсем недавно стоял в воротах.

— Вы тут еще долго? Там народ подошел, интересуется…

— Дверь закрой! — рявкнула Нази.

— Напугала… — пробурчал парень. — А орать-то зачем?

— Мне что, два раза повторять?

— Да я и с одного все понял. Всем, значит, давать от ворот поворот…

Дверь закрылась, и Нази снова уселась за стол.

— Теперь поговорим о другом. Итак, дорогая, что от меня нужно лично тебе — это ясно, но твоего хахаля какая нужда сюда привела?

— Вообще-то он не хахаль! — возмутилась Айлин.

— Хорошо, если тебя смущает это слово, то я назову его твоим приятелем… — покладисто согласилась знахарка. — Или же сердечным дружком. Против подобных определений возражений нет? Прекрасно. Итак, молодой человек, что вам хотелось бы знать? Вы же пришли сюда, в эту глухую деревушку для того, чтоб узнать ответ на какой-то вопрос. Я правильно запомнила ваши слова?

— Да… — от волнения у Мейларда немного перехватило горло. — Мне надо знать, отчего моя мать покончила с собой. Что явилось причиной того, что она отравилась?

— Чего? — с недоумением посмотрела на него Нази. — Что за бред? На вашей семье нет греха самоубийства.

— К сожалению, есть… — вздохнул Мейлард. — Причем это был не единичный случай. Отравилась моя мать и повесилась бабушка. Я бы хотел знать причину…

— Погоди… — знахарка подняла руку, и какое-то время всматривалась в парня, а затем передернула плечами. — Слышь, кто тебе такую чушь вбил в голову? Какое, на хрен, самоубийство, да еще и не единичное? Повторяю: на вашей семье такого греха нет, и никогда не было. А уж если быть абсолютно точным, то я скажу так: обеих твоих родственниц убили, замаскировав это дело под то, что они сами наложили на себя руки.

— Но… как? За что? — Мейлард вскочил на ноги.

— Сядь на место… — буркнула знахарка. — Терпеть не могу, когда мельтешат перед глазами, да еще и голос повышают.

— Как так… — растерявшийся парень не мог собраться с мыслями. — Вы говорите, что их убили… Кому это было нужно? Не могу ничего сказать насчет своей бабушки, но моя мать была добрым человеком, никому зла не делала!..

— Это, голубь мой, отдельный разговор.

— Погодите… — Мейлард лихорадочно потер голову. — Но мой отец обращался к нескольким магам и гадалкам, и все они сказали одно и то же — это было самоубийство. По словам магов, дух матери так и не вышел на связь ни с одним из этих предсказателей, как бы они не старались его вызвать…

— И что же маги называли причиной самоубийства? — знахарка даже не пыталась спрятать ехидство в голосе.

— Нервный срыв, ревность, подозрения в измене… Ничего конкретного… Отец, во всяком случае, не счел достаточно обоснованным ни одно из этих объяснений.

— И правильно сделал. А к каким таким магам, позволь спросить, обращался твой папаша? — поинтересовалась Нази. — Случайно не к тем модным предсказателям, коих в столице — словно собак нерезаных?

— Насколько мне известно, он ходил к лучшим из них, то ли к двоим, то ли к троим…

— Ты, наверное, хотел сказать — к самым дорогим?

— Наверное.

— Ну, то, что у многих из этих так называемых магов весь талант состоит в умении хорошо трепать языком и предугадывать, что от них хотят услышать посетители — это вы знаете? Открою тебе секрет: умело рассказывать сказки и показывать простенькое ведовство может даже ярмарочный недоучка, а вот когда доходит до настоящего дела — тут все ваши столичные штучки сдуваются, словно пузыри, и умным людям приходится обращаться к настоящим мастерам.

— У тех людей была хорошая репутация, и только потому отец выбрал именно их.

— Скорей всего, эти олухи с хорошей репутацией даже не стали как следует просматривать ситуацию, а сразу стали вызывать дух самоубийцы. Понятно, что ничего у них не получилось… — Нази побарабанила пальцами по столешнице. — Как думаешь, почему извести медведей-оборотней попросили меня, а не кого-то из тех столичных зазнаек, что считают себя непревзойденными магами? Молчишь?

— Не знаю, что сказать… — Мейлард все еще не мог придти в себя от неожиданной новости.

— Зато я знаю. Не беспокойся, с вопросом насчет причины смерти твоих матери и бабушки я тебе сегодня же помогу разобраться. Что же касается твоей спутницы — тут вопрос весьма и весьма непростой. Я уже говорила: снять наведенное колдовство я могу, но вот дальше начнутся сложности. Не думаю, что Фресия спокойно воспримет свое поражение, и пойдет у нас с ней война мастеров, то бишь она будет вновь и вновь повторять обряд, я мне придется раз за разом его разрушать. В общем, дело это хлопотное, тяжелое, да и дорогое. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Мне нужно от тебя нечто такое, ради чего я могла бы вязаться в схватку с Фресией.

— Розовый бриллиант… — подал голос Мейлард, но знахарка лишь махнула рукой.

— Можете забрать его себе, мне вполне хватит и костей Таббса. Это по-настоящему дорогая плата за то, чтобы я помогла вам, красавчик. Так сказать, за глаза хватит… А вот с этой молодой особой у нас разговор не закончен. Кстати, бриллиант можешь ей подарить, уж очень этот камень ей по душе.

— Что вы хотите от меня? — Айлин постаралась, чтоб ее голос прозвучал спокойно.

— Что я хочу… — Нази откинулась на спинку стула. — Я вам уже говорила, что ситуация, возникшая с появлением медведей-оборотней, становится все более опасной и нетерпимой. Надо каким-то образом решать эту проблему, тем более что она уже стала всерьез беспокоить власть держащих. Впрочем, не только их… Если бы меня утром спросили, как подступить к решению этого вопроса, я бы развела руками, а сейчас у меня появились кое-какие наметки. В вашем рассказе было много интересного.

— Вы просите, чтоб я вам помогла? — упавшим голосом спросила Айлин.

— Да, — кивнула головой Нази. — Так оно и есть. Ты помогаешь мне, а я, в свою очередь, после завершения дела помогу тебе. Как я поняла, твое присутствие благотворно влияет на зверя, то есть на медведя-оборотня. Во всяком случае, с ним вполне можно общаться.

— Но… — растерялась Айлин. — Но…

— Что тебя смущает? — поинтересовалась знахарка. — Возможная опасность? Не спорю, есть такое дело, только вот оказаться среди людей — сейчас это для тебя ничуть не лучше, чем жить в звериной стае. Сама вскоре начнешь скрываться по углам едва ли не от каждого человека, а то и в глухомань какую заберешься, чтоб никого рядом не видеть, и чтоб самой никому на глаза не показываться. Неужели не замечаешь, что от тебя шарахается едва ли не каждый встречный, а ведь есть и такие, что в неприятную особу камень могут бросить, а то и не один. Что, не было у тебя еще такого? Тогда можешь считать, что тебе повезло. В общем, если ничего не изменится, то впереди тебя не ждет ничего хорошего, да и терять тебе, дорогая, особо нечего.

— Но если со мной что-то случится, то что будет с Кирианом?

— Твой ребенок и так находится в смертельной опасности, и если не поменять ситуацию в корне, то, сама понимаешь, чем все должно закончиться… — пожала плечами Нази. — И радуйся, что малыш находится под защитой монастырских стен, все же в какой-то мере это замедляет развитие болезни. Я тут посмотрела — лучше твоему парнишке не стало, но, к счастью, и ухудшений нет.

— Погодите… — Айлин постаралась собраться с мыслями. — Вы сказали, что поможете мне после завершения дела… И когда же оно закончится, это дело?

— Трудно сказать, но вначале мне надо разобраться в истории с медведями-оборотнями, ну, а потом исполню и твою просьбу.

— Но ведь эта история с медведями может продлиться невесть сколько времени!

— Значит, нам надо поторапливаться.

— А…

— Не волнуйся, помирать в ближайшее время я не собираюсь… — усмехнулась знахарка. — Во всяком случае, приложу для этого все усилия.

— Не думала, что ввяжусь по что-то подобное! — вырвалось у Айлин.

— Да, ты была уверена, что придешь ко мне — я враз разрешу все твои сложности… — в голосе Нази послышалось нечто вроде насмешки или горечи. — Только все не так просто. Мы много о чем не думаем и много чего не знаем, но, к сожалению, мир куда более жесток и циничен, чем бы нам того хотелось. В общем, я тебе озвучила свою цену: ты помогаешь мне, а я — тебе. Решай сама.

— Похоже, вы не оставляете мне выбора.

— Он почти всегда есть! — отрезала знахарка. — Но насильно тянуть тебя за собой я не собираюсь. Мне нужно твое согласие, причем согласие добровольное.

Добровольное согласие… Да нет, скорей, оно будет добровольно-принудительное… — невесело подумала Айлин. Хотя, если вдуматься, у нее к Нази не должно быть претензий. Айлин сама пришла сюда в надежде на избавление от порчи, и знахарка не отказывает ей в помощи, только вот выставляет необычную цену за свои услуги. Теперь только от самой Айлин зависит, согласится она на условия Нази, или нет. Торг честный, и если есть возможность избавиться от наведенной порчи и спасти сына, то почему бы и не согласиться? Все одно больше платить нечем… К тому же она никак не может забыть того человека с медвежьей головой, который смотрел на нее с болью и непонятной надеждой…

— Я согласна… — вздохнула Айлин. — Что от меня требуется?

— Безоговорочно и точности исполнять то, что буду говорить… — кажется, у Нази чуть пропало напряжение в голосе, и она даже улыбнулась. — Надеюсь, это не такие сложные условия.

— Я тоже на это надеюсь…

— Хорошо… — Нази сделала вид, что не замечает легкой язвительности в голосе молодой женщины. — Будем считать, что мы с тобой пришли к соглашению. Теперь насчет этого молодого человека… — знахарка повернулась к Мейларду. — Сейчас ты останешься здесь, и, надеюсь, получишь ответ на вопрос о причине смерти своих родственниц, а позже мы кое-что обсудим. Пока же… Ремон! — знахарка повысила голос. — Ремон, иди сюда!

Айлин еще не успела понять, кого зовет хозяйка, как дверь открылась, и показался все тот же крепыш.

— Ну?

— Скажи, чтоб через три часа была готова карета. Выезжаем.

— Чего, опять какую-нибудь бабку от колик в животе лечить? — усмехнулся парень.

— Поговори мне еще! — повысила голос Нази. — Делай, что тебе сказано.

— Куда едем и на сколько?

— На пару дней, а куда — поясню позже. Кстати, ты будешь за кучера. И не вздумай недовольно бурчать — я от тебя уже всяких отговорок наслушалась. А пока отведи эту женщину в гостевую комнату. Пусть там своего кавалера дожидается. Не думаю, что для ответа на вопрос о причине смерти его родных уйдет много времени.

— Понял.

— Да, и передай там, у ворот, что в ближайшие дни я никого принимать не буду. Кому надо — потом подойдут, а меня пока есть куда более важное дело.

Однако вернулся Мейлард только через полчаса, а то и чуть позже. Когда же он, наконец, заявился в гостевую комнату, где его ожидала Айлин, то стало понятно, что парень потрясен до глубины души. Айлин не стала его ни о чем расспрашивать: если захочет — сам расскажет, тем более что частенько после услышанного людям хочется поделиться с другими теми новостями, узнать которые он никак не ожидал.

Так оно и произошло. Немного успокоившись, Мейлард поведал о том, что ему рассказала Нази, вернее, что он узнал от своих предков, души которых знахарка сумела вызвать для разговора.

Трагическая история, которую пересказал Мейлард, была вплотную связана с его дедом, и началась она много лет назад. Проще говоря, парень услышал одну из множества тех горьких историй, в которых за грехи отцов страдают дети, а то и внуки…

Надо сказать, что по молодости дед Мейларда был пусть и не богат, зато на диво красив и родовит, и потому его женитьба на молодой наследнице одного из богатейших семейств считалась крайне удачной: что ни говори, а новобрачная принесла в приданое мужу, помимо денег, огромные земельные угодья, не считая прочих богатств, которые позволили молодой паре жить более чем безбедно. Брак был счастливый, молодожены любили друг друга, а вскоре в молодой семье появился сын. Все было бы хорошо, но свежеиспеченный муж любил сходить налево, и от этой привычки не мог избавиться даже после своей женитьбы, да, если честно, то он и не хотел этого делать. Даже более того: шутливое мужское утверждение о том, что «хороший левак укрепляет брак» молодой человек взял на вооружение.

Необременительные легкие романчики на стороне продолжались ровно до того времени, пока молодой супруг не связался с незамужней молодой соседкой. По привычке наобещав девице вечную любовь и свое сердце вдобавок, парень через какое-то время решил дать задний ход — все, мол, дорогая, мне жаль, но любовь прошла, цветы завяли, мое сердце остыло, звезд на небе больше не вижу, так что прости, но в этом мире нет ничего постоянного…

К сожалению, парень забыл о том, что не каждой особе можно дать от ворот поворот. Увы, в этот раз молодой человек был и сам не рад тому, что произошло дальше: отвязаться от настырной девицы оказалось совсем не просто, тем более что у красотки имелось четверо взрослых братьев, которые всерьез были настроены на то, чтоб устроить семейную жизнь сестры с обеспеченным человеком. Вдобавок ко всему выяснилось, что девица оказалась, как говорится, в интересном положении…

Надежда молодого гуляки на то, что все само собой утрясется, не оправдалась, и в один далеко не прекрасный момент к нему в дом едва ли не в полном составе заявилась семейка соседей с одним требованием: разводись со своей женой и веди под венец нашу сестру, а не то мы на тебя управу найдем! И вообще, когда ты за девушкой ухлестывал, то давал слово жениться, и мы этому свидетели, так что будь любезен, исполняй свои обещания! Мы скандала не побоимся, и до короля дойдем, шум до небес поднимем, ведь ты же не крестьянку какую соблазнил, а особу из благородной семьи!..

Все попытки героя-любовника пояснить, что его намерения были неправильно поняты, и он не собирается уходить от супруги, не привели ни к чему хорошему, и даже более того — только распаляли собеседников.

В самый разгар скандала, привлеченная шумом, в комнату к супругу пришла жена, и, естественно, была шокирована услышанным: она-то до сей поры была уверена в порядочности, честности и непорочности своего благоверного. После того, как ей, ничего не скрывая (да еще и хорошенько приукрашивая) сообщили немало весьма откровенных подробностей загулов ее друга жизни, возмущению молодой женщины не было предела, и дело кончилось тем, что разгневанная супруга влепила мужу пощечину, а тот, и без того разозленный непрекращающимся скандалом, оттолкнул ее в сторону. Увы, толчок был слишком сильный, и молодая женщина упала, ударившись виском о край стола. Глядя на неподвижное тело, все присутствующие уверились в том, что жена хозяина скончалась, после чего возник вполне естественный вопрос — что делать дальше?

Остальное было просто: родственники девицы, на глазах у которых разыгралась трагедия, предложили выбор незадачливому супругу, который в тот момент находился в шоковом состоянии, и стоял, схватившись за голову: или мы говорим, что ты задумал убийство жены и его совершил, чему мы были свидетелями, или мы сейчас все произошедшее изобразим как самоубийство, а за это ты женишься на нашей сестре. У растерявшегося парня хватило ума согласиться на второй вариант развития событий, о чем он потом жалел всю оставшуюся жизнь. Но даже не это оказалось самым страшным: когда братья девицы сунули в петлю неподвижно лежащую молодую женщину, то выяснилось, что она к тому времени была еще жива, просто ранена и потеряла сознание, так что на глазах потрясенного мужа произошло самое настоящее убийство…

Кстати, как это ни странно, но версия о том, что молодая женщина покончила с собой из-за постоянных измен мужа, позже ни у кого не вызвала подозрений — все же о его походах налево знали многие. Общее мнение было таким: женщина, которая все еще не оправилась после тяжелых родов, от горестных известий вполне могла решиться на такой отчаянный и безрассудный поступок…

Почему в тот трагический день молодой парень повел себя как тряпка и пошел на поводу чужих людей? Объяснений хватает: ранее благополучный человек, оказавшись в сложной ситуации испугался, растерялся, а еще подумал о том, что если хоть кто-то из посторонних узнает о произошедшем, то еще неизвестно, как в этом случае поведет себя родня жены. Власти и денег у этого семейства вполне хватит на то, чтоб закатать его до конца жизни куда подальше…

Может, это и было правильным поведением (во всяком случае, так парень считал первое время), только вот он не подумал о том, что с того момента его судьба навек попадет в железные лапы семейства соблазненной девицы, а что собой представляет подобная неволя — это он понял очень скоро.

Проще говоря, с тех пор жизнь мужчины стала самым настоящим адом: хотя он после похорон жены и вынужден был жениться на девице, но счастья ни ему, ни ей это не принесло. Даже рождение сына не смогло сблизить эту пару, и, как это ни странно, никакой любви или привязанности ко второму сыну он не испытывал, хотя прилагал все усилия, стараясь вызвать в себе отцовское чувство. Да и семьи, как таковой, у свежеиспеченных супругов не было, каждый жил своей жизнью, по возможности стараясь избежать встречи друг с другом, а взаимная неприязнь росла все больше и больше.

В то же время парень прекрасно понимал и то, какой опасности подвергается его маленький сын от первого брака, ведь новой супруге этот малыш был совсем не нужен, тем более что и у нее вскоре родился сын. Потому-то молодой человек и пошел на единственно верное решение: сам отвез ребенка в семью родителей первой жены — мол, у вас ему будет лучше, чем в моем доме, а я буду его постоянно навещать… Родственники не возражали, только поставили единственное условие: новая супруга бывшего зятя не должна переступать порог этого дома. Ну, такое соглашение парень охотно принял, и в последующем единственной радостью молодого отца были лишь те минуты, что он проводил с любимым сыном.

Вся дальнейшая жизнь мужчины шла под страхом разоблачения, и с каждым годом бедолага все больше и больше попадал в зависимость от родственников жены, выполнял их требования и капризы, потому как эта семейка крепко держала мужчину в своих цепких лапах, и вырваться из этих силков не было никакой возможности. Все больше и больше росла его ненависть к жене, и он на дух не переносил все ее жадное и наглое семейство, только вот ничего не мог сделать, чтоб изменить ситуацию. К тому же братья жены в один голос твердили: если только вздумаешь подать на развод, то все единогласно будут заявлять в суде, что много лет назад оказались случайными свидетелями того, как ты своими руками лишил жизни супругу в расчете на ее имущество! Так что помалкивай и моли всех Богов, чтоб мы рот на замке держали!..

Шли годы, сыновья выросли, обзавелись своими семьями, но для постаревшего мужчины мало что изменилось — все то же одиночество, страх, ненависть к семейству второй жены и любовь к старшему сыну…

Однако однажды все поменялось, и случилось это в тот день, когда в дом к тяжело заболевшему старину заявилась женушка со своим семейством, и в ультимативной форме потребовала, чтоб тот написал завещание в пользу ее сына, то бишь оставил того единственным наследником. Дело в том, что правилам, принятым в знатных семействах, все состояние, причем целиком, должно переходить к старшему из сыновей. Проще говоря, младшему сыну после смерти отца не должно было не достаться ничего, а изменить подобное положение можно только завещанием. Привыкшая за долгие годы к послушанию супруга, женушка со своими братьями рассчитывала на то, что старик и не пикнет, сделает все, как ему прикажут, а если нет, то его как следует припугнут. Но, ко всеобщему удивлению, в этот раз нашла коса на камень. Старый человек наотрез отказался вносить изменения в уже имеющееся завещание, а в ответ на все те же привычные угрозы только устало махнул рукой — делайте, мол, что хотите. Если уж на то пошло, то я и сам уже давно хочу написать несколько покаянных писем королю и родственникам жены, в которых расскажу всю правду о том, что произошло много лет тому назад, потому как моя жизнь близится к концу, и я хочу снять камень со своей души, а вместе с тем рассказать и о том, что во всей этой горькой истории вы виновны не меньше меня…

Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, но, к несчастью, в этот момент в комнате появилась жена старшего сына. Женщина приехала, чтоб проведать заболевшего свекра, который к ней всегда хорошо относился, и к которому она сама испытывала искреннее расположение. Так получилось, что молодая женщина невольно услышала большую часть разговора, и, естественно, была полна возмущения. Показав гостям на дверь, она сказала свекру, что сочувствует ему, и для начала сама сообщит мужу обо всем, что случайно услышала, причем постарается сделать это в как можно более мягкой форме. Выставив разгневанную и одновременно перепуганную семейку за порог, а заодно успокоив старика, женщина пошла в другую комнату, чтоб написать мужу письмо — к сожалению, в тот день ни его, ни их сына не было дома.

Увы, бедняжка не знала, что представляет собой та милая семейка. Старик был прав: эти люди боялись разоблачения едва ли не больше, чем тот, кем они помыкали столько лет. Что ни говори, но в этой ситуации раскаявшегося старика, конечно, оправдывать бы не стали, но все же ему могли посочувствовать, а вот семье второй жены пришлось бы плохо: в обществе их и без того не любили за спесь и грубость, а если бы на свет вышла вся эта история, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Скорей всего, милой семейке надо было бы молить всех Богов, чтоб дело окончилось всего лишь пожизненной ссылкой в какую-нибудь беспросветную глухомань.

Молодая женщина успела всего лишь сесть за стол, и написать на листе два слова «Прости, милый…» — так она всегда обращалась к мужу, когда хотела сообщить ему что-то неприятное. Она не видела, что семейка в полном составе появилась в комнате — дверь открывалась совершенно беззвучно. Сильный удар по голове, затем потерявшей сознание женщине влили в рот содержание пузырька с сильным ядом, который один из братцев предусмотрительно захватил с собой в качестве аргумента перед разговором со стариком, после чего благородное семейство ретировалось, засунув пустой пузырек в руку умирающей женщине…

Как ни странно, но и это убийство сошло семейке без сучка-задоринки. Правда, причину непонятного самоубийства молодой красавицы так никто и не понял — для этого у нее не было никаких оснований. Впрочем, свекор пережил невестку всего на пару дней — не выдержало измученное сердце. В завещании, которое огласили после смерти старика, было сказано, что все имеющееся состояние, вплоть до последней монеты, переходит, как и положено, к старшему сыну. Что же касается своего второго сына, его матери и членов ее семьи, то каждому из них дед завещал по простому молитвеннику — пусть, дескать, замаливают свои многочисленные прегрешения, это для них куда важнее, чем грешное золото, ради которого они загубили свои души…

И никто не знал, что старик, узнав о гибели невестки, собрал последние силы, и опасаясь, что ничего не успеет рассказать своему старшему сыну (в это время его не было в столице, и за ним послали слугу), написал ему большое письмо, в котором подробно описал горестную историю своей жизни, а заодно и рассказал сыну обо всех тех, кто виновен в смерти его матери и жены. Было ясно, что если это письмо увидит хоть кто-то из милой семейки, то этот лист исписанной бумаги будет в тот же день сожжен, а потому старик спрятал письмо в тайник — был такой в углу его комнаты, под одной из паркетных плашек. Старший сын знал об этом тайнике, и старик надеялся, что даже в случае его смерти тот все же заглянет в тайник. К несчастью, отец Мейларда, едва ли не раздавленный свалившимися на него бедами — смертью жены и отца, даже не вспомнил о тайнике…

— То есть письмо все еще лежит там, куда его положили? — поинтересовалась Айлин.

— Да… — Мейлард сжал кулаки. — Ну, как только вернусь в столицу… Даже не знаю, что сделаю с этой, так называемой, родней!

— А они живы? Я имею в виду то милое семейство…

— Не все. Папаша Лилронда со своей женой и мамашей, то бишь второй женой моего деда, лет десять назад разбились в карете — на крутом склоне карету повело набок, а лошади гнали вовсю… Что же касается четверых дядей Лилронда, то в живых осталось двое: одному в пьяной драке проломили голову, а другой утонул во время рыбалки. Ничего, мне и этой парочки хватит, чтоб разобраться! Теперь мне понятно в кого уродился Лилронд, сволочь! Весь в свою дорогую семейку, так сказать, плоть от плоти!

Мейлард еще долго не мог успокоиться, и более или менее пришел в себя лишь тогда, когда к ним в комнату вошла Нази.

— Ну, молодой человек, надеюсь, вы в состоянии рассуждать здраво, и теперь мне надо с вами серьезно поговорить. Что вы намерены делать дальше? Отправляться в столицу и разбираться с любимыми родственниками?

— Предположим.

— Я тут кое-что посмотрела насчет вас. Знаете, в столице вам придется нелегко — даже при наличии найденного документа дорогая родня в состоянии обвинить вас в клевете, и, боюсь, будут прислушиваться не к вам, а к ним.

— Почему? Вы что-то знаете?

— Увы. Ваша прелестная невеста не стала дожидаться возвращения своего отца, которого отправила вслед за вами. Решила так: конечно, неплохо бы иметь подписанные документы, но пока что их нет, а времени понапрасну терять не стоит. Логика простая: если папаша объявится, то в любом случае направится вслед за любимым чадом, а сама красотка со всех ног помчалась в столицу. Зачем? Умная девица играет на опережение. Сейчас она добивается встречи с королем, и это у нее получится — такой красавице с невинным обликом и игрушечной собачкой в руках вряд ли кто откажет, и уж тем более в такой малости, как просто выслушать горестную историю оскорбленной девушки. В столице ваша бывшая невеста, заливаясь слезами, рассказывает всем и каждому о том, что вы сошли с ума, учинили над ней гнусное насилие, разорвали помолвку и сорвали с ее пальца кольцо с бриллиантом и отдали его какой-то грязной нищенке. Дескать, не хотелось бы этого говорить, но если учесть ужасную наследственность господина Мейларда, то подобного можно было ожидать… Сейчас она, бедняжка, оказалась в жутком положении — брошенная, униженная и оскорбленная! Кроме того ее бывший жених, кажется, сошел с ума, и она его по-настоящему боится! И все же, несмотря ни на что, несчастная девушка считает, что у ее ребенка должен быть отец, и хочется надеяться, что дитя не наследует безумие отца. Кроме того, она, бедняжка, несмотря ни на что, по благородству своей души согласна быть с вами и в радости, и в горе…

— Она что, собирается просить короля…

— Не собирается, а уже попросила короля том, чтоб он своей волей приказал вам на ней жениться. Знаете, для положительного решения этого вопроса у нее есть все шансы. Когда у ног мужчины рыдает прелестная девушка, умоляя о защите ее чести и спасении доброго имени, то мужское сердце, как правило, не остается безучастным. Эта девица в умении лить слезы и давить на жалость может дать сто очков вперед многим прожженным авантюристкам.

— Насчет этого я в курсе… — помотал головой парень. — Проверено на себе. Но мне плохо верится, что на основании каких-то рассказов и невнятных басен король, весьма здравомыслящий человек…

— Господин Мейлард, всем известно, какой силой обладает прелестная мордашка наивной девушки, и частенько она оказывается куда сильнее бесспорных доводов. Недаром слабые женщины с такой легкостью берут верх нал сильными мужчинами.

— С этим я не спорю.

— Сами понимаете: насильно к алтарю вас никто не потащит, но если ослушаетесь приказа короля, то ничего хорошего вас ждать не может — будете сидеть под замком до тех пор, пока не согласитесь подчиниться. И потом, с венценосной особой, как правило, не спорят. В общем, хочется вам того, или нет, а жениться придется. Почти наверняка вскоре после свадьбы вас объявят сумасшедшим, отдадут под опеку семьи жены, а там, через какое-то время после рождения ребенка, вы весьма благоразумно покончите с собой, оставив наследника и богатую вдову.

— Вы все это говорите серьезно? — нахмурился Мейлард.

— Более чем. Во всяком случае, так выходит по всем карточным раскладам, которые я делала на вас.

— Но если я найду спрятанное письмо деда…

— Оно не поможет. Молодой человек, когда противником является такое опасное, хитрое и красивое создание, как ваша бывшая невеста, велик шанс проиграть, причем проиграть вчистую. У нее есть безотказное оружие — умело надетая маска невинности и чистоты, которая действует куда лучше любых аргументов противоположной стороны. И хотя у людей будет немало сомнений, но в итоге все же поверят ей, а не вам, как ни горько это признать.

— Боюсь, что вы правы… — задумчиво произнес Мейлард.

— Зато я не думаю, а знаю… — холодно усмехнулась Нази. — В вашем споре выиграют широко открытые наивные глазки, а не все то, что можете сказать вы. К тому же у вашей бывшей невесты найдется немало свидетелей, которые подтвердят ее слова: родители, преданная няня, кузен Лилронд, два дяди со стороны кузена… Кстати, эти двое подтвердят что угодно, лишь бы вновь иметь возможность запускать руку в деньги вашей семьи. Что можете представить вы? Рассказ бывшей жены Тариана де Транниес? Так она же разведена из-за постоянных измен, а, значит, лгунья. Если ее свидетельство появится в суде, то умелый стряпчий от него камня на камне не оставит.

— Надо же! — Мейлард только что не схватился за голову. — А я-то считал, что все плохое у меня уже позади! Это… это уже за гранью моего разуменья!

— Сам виноват… — буркнула Нази. — Внимательней глядеть надо, кого за себя брать собираешься. Давно уже замечаю, что хороших парней вечно тянет на невесть каких стерв, а простые и славные девчонки остаются одни-одинешеньки. Что же касается твоей бывшей невесты, то она так умело пользуется маской чистоты и непорочности, что только диву даешься! Вспомни, сколько времени сам не мог поверить в очевидное? Упирался до тех пор, пока тебя носом не ткнули, а еще пока кое-что не узрел своими глазами.

— Так не пойдет… — Мейлард ударил кулаком по столу. — Повторять судьбу своего деда я не собираюсь!

— А у тебя это и не получится… — Нази развела руками. — До его возраста тебе дожить никто не позволит, на тот свет отправят куда раньше. Милая детка, как я понимаю, ждать не любит, ей нужно все и сразу.

Воцарилось недолгое молчание, во время которого Мейлард пытался сообразить, как выбраться из той западни, в которую он попал помимо своей воли. Наконец парень собрался с духом, и поинтересовался у Нази.

— Вы ведь не просто так рассказываете мне все это?

— Разумеется, нет… — Нази явно ждала этого вопроса. — Предлагаю тебе точно такие же условия, что и твоей приятельнице: ты помогаешь мне, я же, в свою очередь, помогаю тебе выкрутиться из тех неприятностей, в которые ты вляпался по собственной дурости. Мне придется хорошо постараться для того, чтоб вывести твою бывшую невесту на чистую воду, и в этом я смогу тебе помочь.

— То есть вы предлагаете мне выбор: отправиться на поиски медведя-оборотня или женитьбой на Глерните?

— Совершенно верно.

— А может, и еще куда подальше отправиться придется?

— Не исключено.

— Тогда я вам вот что скажу: если там, куда вы намерены отправиться, за каждым кустом сидит голодный медведь-оборотень в компании с ичетиком и шишигой, то я со всех ног рвану в столь тихое и милое место… — усмехнулся Мейлард. — На мой взгляд, там куда спокойней и безопасней, чем в компании Глерниты и моих дорогих родственников.

— То есть ваше согласие добровольное?

— Не сомневайтесь. Вперед вас побегу, лишь бы избавиться от когда-то обожаемой невесты.

— Прекрасно… — Нази встала и направилась к двери. — Пока отдыхайте, через несколько часов выезжаем.

— Куда?

— На ту мельницу, где вы вдвоем прекрасно проводили время.

— Госпожа Нази, а зачем вам этот медведь-оборотень? — безо всяких околичностей спросила Айлин.

— Значит, нужен.

— И все же зачем? — не отставала молодая женщина.

— Затем… — отрезала знахарка. — Все узнаете в свое время.

Знахарка вышла, и молодые люди остались вместе. Вздохнув, Айлин повернулась к Мейларду:

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Понимаю то, что для нас с тобой все еще далеко не закончено. Что касается всего остального… Не понимаю, отчего это Нази при нашем сообщении о медведе-оборотне вдруг бросилась на его поиски?

— Так она же говорила, что к ней уже обращались с просьбой извести медведей-оборотней…

— Нет, тут что-то другое. Если уж на то пошло, то она могла заняться этим делом куда раньше, но не особо торопилась выполнять просьбы высоких господ об изгнании странных существ. Медведь-оборотень обитает не так далеко отсюда, да и поселился там уже пару лет назад, однако знахарка все это время и не думала предпринимать хоть что-то для того, чтоб избавить тамошних крестьян от этого существа. То ли цена за услугу была неподходящей, то ли связываться не хотела, а может, причина совсем в другом… Однако после разговора с нами она вдруг едва ли не срывается с места, и даже уговаривает нас пойти с ней, хотя могла бы просто приказать. Для чего ей нужно наше добровольное согласие?

— Действительно, странно…

— По лицу этой женщины прочитать что-либо невозможно… — подосадовал Мейлард. — Ясно лишь одно: в том, что мы ей сказали, было нечто такое, заставившее ее бросить все свои дела и отправиться на поиски этого зверя. То есть человека…

Выехали через несколько часов. Надо сказать, что карета была небольшой, да и с виду неказистой — так, дешевенький экипаж небогатого человека. Впрочем, внутри карета тоже не отличалась богатством отделки, зато сиденья были мягкие и на редкость удобные, во всяком случае, стоило только Айлин сесть на одно из сидений, и она сразу поняла, что эта карета — дело рук очень хорошего мастера. К тому же, если всмотреться, то можно понять, что сиденья обтянуты прекрасной кожей, внутри все оббито тончайшей замшей, да и сама карета, оказывается, сделана из дорого красного дерева. Н-да, похоже, что этот экипаж знахарке делали по особому заказу — чтоб сверху смотрелось невзрачно, зато внутри все должно быть на должном уровне. Еще у кареты были настолько хорошие рессоры, что сидящие люди почти ощущали ни толчков, ни ухабов, а меж тем на дорогах их было просто-таки в избытке.

А еще в карете чуть пахло травами, и этот запах успокаивал. Знахарка, сидящая напротив молодых людей, была немногословна, и Айлин сама не заметила, как заснула, и ее сон был по-настоящему крепким. Наверняка подействовали травы…

Когда молодая женщина проснулась, то за оконцами кареты было уже темно, а Мейлард и Нази — вот диво! негромко беседовали меж собой.

— … Повторяю: оборотень — это тот, кто может с легкостью менять свою ипостась с человеческой на звериную, и наоборот. Сейчас же мы имеем дело с другим случаем: это превращенный колдуном в оборотня человек… — говорила знахарка. — И поэтому он может сохранять осознание своей принадлежности к человеческому роду. Однако здесь, похоже, ситуация несколько иная. Обычно вернуть оборотню его прежний человеческий вид вполне возможно, то в этом случае все не так просто.

— А я слышал, что некоторые уже рождаются оборотнями.

— Не совсем так: оборотни могут быть врожденными и обратимыми. Ну, врожденные — это те, что подвержены родовому проклятию, или родились не под той звездой, или… В общем, причин хватает. Кстати, врожденные оборотни живут в обычных семьях, как ничем не примечательные люди, даже соседи не имеют представления о том, кто на самом деле их соседушки, а по ночам эти люди могут перекидываться в иную ипостась. А вот обратимые живут в лесах, в норах или берлогах, но в душе сохраняют человеческую сущность.

— Могут они вновь стать обычными людьми?

— Врожденные — нет, а вот обратимые — да, но и тут есть кое-какие сложности. Обычно возвратиться к человеческому состоянию можно через несколько лет, но не всегда. Как становятся оборотнями? Ну, для человека естественно интересоваться чем-то тайным, и потому многих тянет прикоснуться к чему-то запретному. И вот при помощи колдовских заклинаний или магических ритуалов некоторые олухи превращаются в зверей по своему желанию. Они могут перекидываться из человека в зверя и наоборот в любое время дня и ночи, и, по счастью, при них остается способность мыслить по-человечески и разумно. Однако бывает и такое, что оборотень не помнит, что делал в зверином обличии, а это уже плохо — значит, его человеческая суть загоняется внутрь, давая простор звериному началу. Хуже другое: если оборотень попробовал человечьей крови, то душа его будет проклята вечно.

— Я слышал, что в полнолуние…

— Не все оборотни проявляют свою сущность именно в полнолуние, некоторые могут становиться оборотнями в любое время. И вот еще что выпадает из общей картины: тот медведь-оборотень, которого вы встретили, перекидывается не полностью, а это непорядок. Впрочем, об этом я вам уже говорила… Кстати, твоя приятельница уже давно проснулась и внимательно нас слушает.

— Извините… — Айлин открыла глаза. — Между прочим, мне тоже интересно… А правда, что оборотни могут жить вечно?

— Надо же, какая любопытная особа… — усмехнулась Нази. — Что ж, стремление к знаниям надо поощрять. Так вот, оборотни мало подвержены старению и заболеваниям благодаря постоянной регенерации, то бишь обновлению тканей. Тем не менее, шрамы от ран, нанесенные оборотню в зверином обличии, остаются и на человеческом теле. Убить оборотней можно, смертельно поразив сердце или мозг. Серебро также смертельно для оборотня. Ну, а после смерти зверь всегда превращается в человека. В последний раз.

— А если оборотень очень хочет снова стать обычным человеком, но это у него никак не получается… Что тогда делать?

— Есть несколько путей: все то же колдовство, магический ритуал, или же убийство того, кто превратил человека в оборотня.

— Иначе никак?

— Увы. К оборотням можно относиться по-разному, но не стоит забывать, что по своей сути оборотень — это человек, и его надо попытаться спасти, вернуть ему человеческий облик. Конечно, с этим положением можно спорить, но лично я считаю, что убийство — это крайний случай. На каждом из нас и без того хватает грехов, и отягощать душу еще одним, убивая человека, пусть и в звериной шкуре, все же не стоит.

— Но этот медведь-оборотень, за которым мы сейчас направляемся, уже не первый год находится в этих местах, а вы не предприняли ничего, чтоб спасти людей от него, или же вернуть этому существу человеческий облик.

Слова Айлин прозвучали резковато, но знахарка только вздохнула.

— Не буду утомлять вас подробностями, но у магов есть… назовем это так — своя иерархия. Так вот, есть те, кто отдельно занимается оборотнями, и я не хотела без достаточных на то оснований влезать в их дела, так сказать, заходить на чужую территорию. К несчастью, здесь не справились уже два мага, занимающиеся проблемами оборотней.

— То есть они погибли?

— Да. Я могла ожидать, что сюда заявится еще кто-то из числа этих… умельцев по укрощению оборотней, но время идет, а ничего не меняется. Как я уже вам говорила, не просто же так ко мне обратились некие высокопоставленные особы с просьбой помочь в избавлении от этого медведя-оборотня.

— И давно обращались?

— Скажем так: не вчера, и не позавчера, и не на той неделе, и не в прошлом месяце… — усмехнулась знахарка. — И я сказала, что подумаю. Как видите, надумала.

— И что явилось причиной того, что вы поменяли свое решение?

— Пока что я не хотела бы об этом говорить…

Видимо, знахарка еще до отъезда прикинула, сколько времени потребуется на то, чтоб добраться до тех мест, где обитает медведь-оборотень. В первую из тех двух деревень въехали, как только рассвело. В сельской местности люди встают рано, и потому крестьяне сразу же окружили карету — гостей в их деревне давно уже не было. Разумеется, молодых людей узнали сразу, а кто-то из деревенских опознал и знахарку — несколько лет назад один из здешних жителей был у нее со своей бедой. Вдобавок ко всему выяснилось, что эти люди год назад уже писали знахарке письмо со слезной просьбой избавить их от страшного зверя, и теперь все собравшиеся были уверены в том, что колдунья приехала на их зов.

Из слов жителей деревни стало ясно, что медведя-оборотня здесь уже не видели несколько дней, а, значит, надо ехать дальше. Решительно отогнав от кареты крестьян, которые хотели, было, обсудить с приехавшей знахаркой свое здоровье, Нази сказала, как отрезала: все понимаю, всем сочувствую, но сейчас не до вас, надо заниматься более важным делом — сами ж меня сюда вызвали!

Когда же карета миновала деревню и оказалась в лесу, то Нази приказала остановиться, и посмотрела на Айлин:

— Выходи… — затем знахарка перевела взгляд на Мейларда. — А ты, ухажер, пока здесь посиди.

На поляне, где еще было довольно темно, знахарка протянула Айлин синий кубик, а второй такой же был у нее в руке.

— Держи кубик. Положи его на ладонь и вспоминай того медведя — оборотня. Кстати, будет лучше, если сможешь вспомнить о нем что-то хорошее.

Медленно текли минуты, но ничего не происходило. Все та же утренняя тишина и легкий туман, стоящий в рассветном лесу. Где же этот оборотень?

— Забирайся в карету… — внезапно скомандовала Нази.

— А где же…

— Сейчас он находится довольно далеко отсюда, в густом лесу… Надо же куда его унесла нелегкая! Я велела ему идти к мельнице, хотя из того места, где он сейчас ошивается, до мельницы путь неблизкий. И еще он чем-то здорово разозлен. Как бы с ним сложностей не произошло…

— Мы что, поедем туда? — спросила Айлин. — На мельницу?

— Нет, пешком отправимся… — буркнула Нази. — Конечно, поедем, надо же парня забрать из этих мест. Я, грешным делом, рассчитывала на то, что он по-прежнему бродит где-то неподалеку…

— Отсюда до мельницы путь неблизкий.

— А ты думаешь, я этого не знаю? — огрызнулась Нази, у которой заметно испортилось настроение. — Но ведь не тащиться же ему сюда, пугая на своем пути всех и вся!

Зато в следующей деревне, в той, где молодым людям впервые рассказали про медведя-оборотня, приехавших встретили, словно родных, а уж когда выяснили, что эта строгая женщина — знахарка, и приехала сюда для того, чтоб разобраться с оборотнем, то люди от радости только что карету на руки не подняли. Нази даже не пришлось расспрашивать об оборотне — крестьяне сами рассказывали ей наперебой горестные истории, едва ли не перебивая друг друга. Выслушав самые разные повествования, насколько у нее хватило терпения, и категорически запретив крестьянам покидать деревню до того, как она не вернется, Нази забралась в карету, и направилась к мельнице.

— Интересно, следом за нами никто из жителей деревни не пойдет? — поинтересовался Мейлард.

— Есть тут парочка излишне любопытных идиотов, у них может хватить ума последовать за нами… — пожала плечами знахарка. — Ну, это их дело, если что, пусть пеняют сами на себя.

Когда карета добралась до мельницы, солнце стояло уже высоко. Выйдя из кареты, Нази огляделась по сторонам, и вздохнула:

— Ну, господа хорошие, приехали. Вылезайте. Отряхнемся от дорожной пыли и посидим на травке…

Вновь оказавшись неподалеку от достопамятной мельницы, Айлин с удовольствием вдохнула чистый лесной воздух. День замечательный, на небе легкие белые облака, вокруг особая тишина, лишь птицы поют на разные голоса. Луг с нетронутой травой, а сейчас самое время разнотравья… Вон и мельница машет своими крыльями, слышен шум воды… Идиллическая картина. Так и хочется разложиться на берегу этой тихой речки с корзиной снеди, прихваченной из дома, сидеть на траве, или же просто прогуливаться по этим чудным местам, как это раньше было принято у них с Тарианом… Стоп, а почему ей внезапно вспомнился бывший муж? Похоже, она все же нервничает перед встречей с медведем-оборотнем, вот ей и лезет в голову то, о чем не стоит вспоминать.

Мейлард негромко прошептал Айлин на ухо:

— Девушка, у вас нет желания посетить с молодым человеком сие необычно строение, называемое мельницей? Обещаю показать вам все потаенные уголки, коих на втором этаже хватает. Особо рекомендую некое изделие местных мастеров, именуемое кроватью. Хочу обратить ваше внимание на ее ширину и крепость. Можем даже испытать сие творение на прочность…

— Молодой человек… — хмыкнула Айлин. — Я совершенно отказываюсь понимать ваши намеки, произнесенные с явным оттенком неприличия. Вам не помешает знать, что я женщина порядочная, в глубине души даже честная, воспитана в строгих правилах, и с незнакомыми людьми стараюсь не посещать одиноко стоящие строения, где вы можете покуситься на мою честь или поколебать когда-то незыблемые моральные устои.

— Но если их, эти самые устои всего лишь чуть-чуть покачать, то это будет только небольшая проверка на прочность…

— А ну, хватит трепотни! — только что не рявкнула Нази. — Мешаете! Тут дела серьезные, а ни у одного из вас ума нет, одни глупости в голове! Хуже нет иметь дело с теми безголовыми ослами, кто не осознает всей серьезности ситуации!

Молодые люди умолкли, с трудом сдерживая улыбки, а меж тем Нази, подержав какое-то время синий кубик на ладони, скомандовала:

— Так, все, шутки кончились. Айлин, доставай свой бриллиант, и надевай на палец — так сказать, на всякий случай. Еще возьми кубик, и сожми его в ладони — оборотень должен придти на наш зов.

— Наш?

— Ну да. Я его вызываю сюда при помощи костей Таббса. А молодой человек пусть опять стоит подле тебя. Вернее, тогда, при вашей первой встрече с оборотнем, вы оба сидели на траве, вот и сейчас сядьте. Я тоже буду рядом. Теперь ты, Ремон… — знахарка обратилась в крепышу, который слез с места кучера, и до того не произнес ни слова. — Значит, так: отведи карету немного в сторону, и позаботься о том, чтоб лошади не убежали. Потом иди сюда — ты мне понадобишься.

— А где он… Ну, этот медведь-оборотень? — поинтересовался Мейлард.

— Сюда направляется. Ждем.

Время шло, а медведь все не показывался. Тени на земле заметно сдвинулись, но больше в окружающем мире ничего не менялось. Непонятно, почему так долго нет этого оборотня? Нази несколько раз говорила, что он уже совсем рядом, но отчего-то медлит, не показывается. Постепенно стала нервничать даже знахарка. Так и поневоле и вспомнишь старую поговорку: нет ничего хуже, чем ждать да догонять.

— Внимание… — внезапно негромко произнесла Нази. — Сейчас он появится…

И верно: прошло всего несколько мгновений, как из-за высоких деревьев, растущих неподалеку, показался огромный медведь. Правда, если в прошлый раз он появился незаметно возле людей, то сейчас бежал к ним, вернее, даже мчался, грозно рыча, и Айлин снова невольно поразилась его величине. Какая громадина! При первом же взгляде на медведя было понятно, что он в ярости, и его поведение в корне отличается то того, каким оборотень был в их прошлую встречу. Такой, и верно, разорвет, не задумываясь. Хотя, пожалуй, в своем нынешнем состоянии он думать не в состоянии — вон, у него правый бок в крови, да и прихрамывает он на заднюю левую лапу…

Говорить было некогда, и все остальное стало происходить с невероятной быстротой. Нази и крепыш Ремон, стоя невдалеке друг от друга, вытянули вперед руки, словно пытаясь остановить бег медведя, и с губ Нази слетали какие-то незнакомые слова, а Ремон вторил ей. Айлин, крепче сжимая в руке кубик, мысленно умоляла медведя придти в себя, а меж тем расстояние между людьми и медведем стремительно сокращалось, и было понятно, что это существо вряд ли остановится. Вот и Мейлард вскочил на ноги, пытаясь закрыть собой Айлин…

В этот момент медведь словно споткнулся и грохнулся на землю неподалеку от Ремона, который стоял неподвижно. Перекувырнувшись через голову, медведь вновь попытался, было, кинуться вперед, но сделал всего лишь пару шагов и остановился, а затем упал на землю в судорогах обратного перевоплощения. Беда в том, что это произошло рядом с Ремоном, который по-прежнему не двигался с места, и меняющий свою ипостась оборотень всей своей тушей рухнул на парня…

Это может показаться невероятным, но когда Ремон все же сумел выкатиться из-под тела оборотня, то на нем не оказалось ни царапинки. Правда, помят парень был довольно крепко, но, в конечном счете, это можно пережить.

— Ремон, что с тобой? — в голосе Нази была такая тревога, что стало понятно — этот парень ей не просто помощник.

— Да в порядке я… — отмахнулся тот, поднимаясь на ноги. — Ну и здоров же этот оборотень, паразит! Я уж стал опасаться, что мы с ним не управимся! Теперь понятно, отчего он двоих магов порвал. Если бы те маги пришли вдвоем, то сумели б его остановить, а справиться с оборотнем поодиночке у них шансов не было. Надо же, мы вдвоем его еле остановили, да ты еще и эти синие кости использовала… Если бы не они, то, боюсь, нам бы плохо пришлось.

— Пожалуй, ты прав… С тобой точно все в порядке?

— Тетушка, я уже не маленький мальчик! — недовольно пробурчал парень. — Сам знаю, что надо делать, так что кудахтать надо мной не стоит.

Они, судя по всему, родственники… — подумала Айлин. Точно, в лицах обоих есть небольшое сходство, да и лексикон очень похожий.

А меж тем вместо медведя на земле вновь оказался мужчина, у которого на человеческом теле была медвежья голова. Какое-то время незнакомец лежал неподвижно, как видно, стараясь понять, что происходит, а затем приподнялся и сел на землю. Помнится, когда медведь бежал, его правый бок был в крови, да еще оборотень и прихрамывал… Айлин всмотрелась в тело мужчины — точно, справа тянется тоненькая белая ниточка шрама. Правда, имеется у незнакомца шрам на ноге или нет — этого Айлин не увидела, потому знахарка наклонилась к оборотню и так затрясла того за плечи, что оставалось только удивляться силам этой женщины.

— Слушай, ты, придурок… — и затем последовала такая фраза, что у Айлин загорелись уши, а Мейлард только что не присвистнул от удивления. — Тебе все ясно? Если бы ты что-то сделал с моим племянником, я бы тебя сама на лоскуты порезала, понял?! Я и сейчас с трудом удерживаюсь от того, чтоб не надеть тебе на шею камень потяжелей и не сунуть в речку рыбе на прокорм.

В ответ медведь что-то зарычал, но знахарка только махнула рукой.

— Не хрен давить мне на жалость, и горестно гундеть, что для тебя это было бы лучшим выходом. Что, знаний запретных захотелось? А может, ты мир пожелал изменить? Какие же вы все идиоты… Ладно, об этом поговорим потом, а сейчас, чтоб тебя больше корежить не стало… — Нази достала из кармана небольшой замшевый мешочек на крепком длинном шнурке. В этом мешочке уже что-то лежало, но Нази, чуть поколебавшись, забрала у Айлин синий кубик, положила его в мешочек и протянула шнурок с висящим мешочком мужчине. — Надевай на шею, и побыстрей! Уж если и это не защитит тебя от смены ипостаси, то тогда уже не знаю, что и поможет. Я сейчас вернусь… — Нази пошла по направлению к карете, стоящей в отдалении, а мужчина, глянув на Айлин и Мейларда, что-то негромко зарычал.

— Не понимаю… — Айлин с недоумением посмотрела на оборотня, а затем на Ремона, который стоял рядом.

— Он благодарит вас за то, что вы его поняли, и привели к нему тех, кто, как он надеется, сумеет ему помочь… — ответил тот на безмолвный вопрос женщины.

— А вы сумеете?

— Трудно сказать… — Ремон не сводил глаз с мужчины.

— Вы понимаете, о чем он говорит?

— Вроде того.

Тем временем человек что-то вновь зарычал, и это прерывистое рычание продолжалось до тех пор, пока не вернулась Нази, и не бросила мужчине длинный плащ с большим капюшоном.

— Оденься, все же перед тобой женщины стоят, а ты в столь непотребном виде. Еще скажи, что забыл правила приличия! Да, и капюшон пониже опусти, а иначе в дороге как бы неприятностей не было. Значит так: сейчас забираешься в карету, и мы убираемся отсюда куда подальше. Там и поговорим обо всем, и чтоб в пути ты открывал свой рот только тогда, когда тебя спросят. Все ясно? Замечательно. И вот еще что: парни, вам придется по очереди править лошадьми — все же дорога до моего дома долгая, а останавливаться в пути не стоит.

— Да, конечно…

Все направились к карете, и Айлин услышала, как Ремон о чем-то негромко говорит тетушке. Похоже, он пересказывает ей то, о чем только что услышал от оборотня. Айлин особо не вслушивалась в их разговор, но пара слов до нее все же долетела. Холодные ветра… Наверное, она просто ослышалась, потому как сейчас тепло, но ведь погода может измениться…