Шестеро людей находились на чем-то вроде небольшого плота с низкими бортиками, или плоскодонной лодки, которая довольно быстро двигалась по водной глади. Увы, на этом непонятном средстве передвижения люди были пленниками, и хозяева обращались с ними соответствующим образом. Руки у каждого из шестерых были связаны за спиной, вернее, даже не связаны, а туго стянуты, чтоб исключить даже самую малую возможность освободиться. Вон, даже плечи у людей оказались чуть вывернуты назад, и постепенно даже дышать пленникам становилось все труднее и труднее. Прошло уже несколько часов с того времени, как наги связали людей, и сейчас руки у пленников просто одеревенели, да и тела затекли от неподвижной и неудобной позы, в которой они вынуждены были находиться. Хорошо еще, что разрешили переговариваться вполголоса, а не то вполне могли бы запретить и это.

Несколько часов назад, когда люди стояли подле тела убитого нага, их окружило десятка полтора таких же змеелюдей, и все они были настроены более чем враждебно. Еще бы: на земле лежало поверженное тело одного из их соплеменников, да еще и с отрубленной головой, а те, кто был в этом виновен, стояли вокруг, и не высказывали никаких признаков раскаянья, что, естественно, никак не улучшало отношения нагов к пришельцам. Недаром после короткого молчания над поляной раздалось угрожающее многоголосое шипение, от которого мороз шел по коже.

Неудивительно, что каждому из путешественников стало казаться — все, это конец! Единственный вопрос, который интересовал людей в тот момент — как следует себя вести в этой непростой ситуации? Кажется, ни у кого людей не было сомнений в том, что ядовитые зубы этих существ вот-вот сомкнутся на их телах, а в том, что в клыках нагов заходятся яд — в этом Андреас нисколько не сомневался.

Может, молодой принц в свое время и не проявлял особых стараний в учебе, но, тем не менее, кое-что из слов учителей он запомнил неплохо, а еще тогда в его память врезались слова о том, что у нагов (как утверждалось в древних свитках), ядовиты не только клыки, но даже само дыхание, а их взгляд может принести смерть. Возможно, насчет отравленного дыхания — это перебор, но в любом случае перевес сил сейчас был явно не на стороне людей, и понятно, что победить в этой схватке им не удастся. Андреасу даже пришла в голову глупая мысль: до того момента, когда в него вцепятся острые клыки одного из этих нагов, удастся ли людям отправить на тот свет одного-двух из этих хвостатых? Во всяком случае, Андреас сам стал прикидывать, успеет ли он свернуть шею хотя бы одному из нагов до того, как эти существа отправят его на Небеса отвечать за все те грехи, которые молодой послушник успел совершить за свою жизнь…

Те нескончаемо долгие мгновения, когда шестеро людей стояли на поляне в окружении нагов и ожидали решения своей участи — эти мгновения навсегда запомнил каждый из них, во всяком случае, Андреас был абсолютно уверен, что никогда не забудет то потрясение, которое испытал, рассматривая этих непонятных созданий. Конечно, он и ранее, когда еще учился, много слышал о нагах, но одно дело читать о них в древних историях, легендах и преданиях, и совершенно иное — видеть их собственными глазами, да еще и в непосредственной близости.

Сейчас Андреас невольно отмечал про себя необычную грацию этих существ, их удивительную красоту, своеобразную манеру держаться, и в то же самое время каждый из людей просто-таки ощущал то чувство презрения и открытой ненависти, что буквально исходила от нагов по отношению к стоящим перед ним незнакомцам. Хм, да тут дело, кажется, не только в смерти их сородича, но еще и в том, что наги, похоже, испытывают острейшую неприязнь именно к людям.

Непонятно, каков был возраст находящихся здесь змеелюдей, но, на первый взгляд, в основном это были молодые существа, или же, во всяком случае, они казались таковыми. Чуть отстраненно наблюдая за этими созданиями, Андреас обратил внимание на то, что почти все наги, окружившие людей, не только молоды, но и красивы, правда, их красота была несколько своеобразной: правильные черты лица, отсутствие растительности на лице, смуглый цвет кожи, зеленовато-желтые глаза с вертикальным зрачком, четыре небольшие клыка, чуть выступающие за края губ… Куда большую неприязнь у людей вызывал раздвоенный змеиный язык нагов, острые когти на пальцах, а, главное, покрытые чешуей толстые змеиные хвосты, на которых наги скользили быстро и бесшумно.

Пусть в руках нагов не было никакого оружия, но это еще ни о чем не говорило: если они, согласно древних преданий, могут убить своих противников ядом, то у них уже есть, чем защищаться. Кроме того, к поясу каждого из змеелюдей было привязано по мотку тонкой веревки. Интересное сочетание…

Куда необычней было другое: несмотря на то, что человеческое тело у всех нагов было одного цвета (причем довольно смуглого), но вот расцветка тех змеиных хвостов, в которое переходило тело этих существ, была разной, то есть тут сходство заканчивалось. У каждого из змеелюдей от пояса и до кончика хвоста расцветка была разной, так же как не повторялись рисунки на змеиных хвостах: полосы, зигзаги, кольца, петли, орнаменты… Надо бы еще повнимательней всмотреться в форму чешуи — кажется, она тоже не была одинаковой у всех. Еще наги были одеты в своеобразную обтягивающую одежду, правда, эта одежда была вызывающе-ярких цветов, которой змеелюди словно стремились лишний раз подчеркнуть необычную красоту своих хвостов. Вообще-то, на вкус Андреаса, век бы такую красоту не видеть…

Впрочем, одной одеждой дело не ограничивалось: на каждом из нагов было надето немало самых разных украшений из золота, изготовленных затейливо и весьма искусно, да еще и усыпанных драгоценными камнями. Кольца, серьги, браслеты, ожерелья, заколки в волосах, а еще золотые пояса… Да, интересные существа обитают в здешних водах!

Была еще одна интересная особенность: волосы у нагов были жесткими и прямыми, и змеелюди обычно или укладывали их в простые прически (как это было у того убитого нага), или же убирали волосы в пучок, наподобие конского хвоста. Необычным было и то, что цвет волос у нагов был разный, хотя и тут следовала некая закономерность: шевелюра каждого из них в точности совпадала с одной из расцветок на его хвосте. Например, у все того же убитого нага волосы были непроницаемо-черного цвета, что полностью сходилось с одной из расцветок его хвоста, а там преобладали зеленые, красные и черные цвета.

Все эти подробности Андреас заметил словно со стороны, в потрясении наблюдая за тем, что сейчас происходит вокруг, а там не было ничего хорошего: вокруг людей сжималось кольцо из нагов, кончики хвостов которых в ярости били по земле. Н-да, если судить по такому беспрерывному движению, то становится понятным, что эти полурептилии — полулюди сейчас находятся далеко не в лучшем расположении духа.

Андреас невольно пересчитал этих жутковатых существ — шестнадцать хвостатых созданий, которые в данный момент никак не горели любовью ко всему человечеству, и особенно к тем, кто сейчас незваным заявился в их владения, да еще и убил одного из местных. Неприятные создания, окружив неподвижно стоящих людей, готовы были, кажется, разорвать виновных на куски, но внезапно их шипение стало стихать, и наги даже чуть отодвинулись назад, пропуская вперед одного из змеелюдей.

Похоже, этот хвостатый по возрасту и по положению был едва ли не самым старшим среди находящихся здесь нагов. Прожитые годы сказались только на его лице — внешне он казался куда старше остальных, да и морщин хватало, но золотисто-красная чешуя на хвосте совсем не поблекла с годами, а в золотистых волосах не было ни единой светлой нити. Мельком глянув на стоящих людей, наг поднял руку и что-то прошипел, хотя произнесенное им, кажется, не понравилось остальным. Несколько хвостатых попытались, было, возразить, но без особого успеха — как видно, обязаны были прислушиваться к мнению этого змеечеловека.

Однако самое удивительное было случилось потом: этот наг повернулся к по-прежнему неподвижно стоящим людям, и заговорил на человеческом языке, пусть и с каким-то странным акцентом. Вслушиваясь в его речь, можно было легко понять, что речь людей ему чужда.

— Двуногие, сейчас вы последуете за нами.

— Для чего? — не выдержал Ланьеж.

— Вы убили одного из наших братьев. Это тяжелейшее преступление уже само по себе заслуживает должного наказания, но нам бы хотелось узнать, что вы можете сказать в свое оправдание.

— Но он первый пытался напасть на нас! Мы просто были вынуждены защищаться!

— Все это вы скажете другим. А пока предупреждаю: тот, кто сейчас не подчинится моему приказу, или же вздумает оказать сопротивление — тот будет сразу же убит. Это же самое вас ожидает в том случае, если хоть кто-то из вас вздумает напасть на нас. Так что советую больше не делать глупостей и непоправимых ошибок. А пока что выложите все имеющееся у вас оружие, а иначе за ослушание и неподчинение может последовать наказание.

В этой непростой ситуации спорить было просто глупо, и потому на землю полетело все, что могло представлять хоть какую-то опасность для нагов, после чего оставшихся без оружия пленников обыскали. Как и следовало ожидать, у Ланьежа и дядюшки отыскалось по паре ножей, припрятанных довольно умело, но и хвостатые, как выяснилось, искать умели. Угрозы светловолосого нага не разошлись с делом, и оба провинившихся получили такой сильный удар хвостом от одного из наиболее раздраженных нагов, что оба, в прямом смысле этого слова, отлетели в сторону и на какое-то мгновение потеряли сознание.

Чтоб вас!.. — вновь подумалось Андреасу. — Я уже имею представления, чего стоит такой удар, и с какой силой может хлестнуть противника наг, и потому можно только посочувствовать тем, кто получил такое «удовольствие»: это примерно то же самое, если бы по тебе со всего размаха врезали бревном! Во всяком случае, ушибленные ребра у Андреаса все еще болели. Дядюшке, вообще-то, пришлось куда хуже, ведь ему, бедному, дважды пришлось получить удар хвостом от нага. Между прочим, тот наг, что только что хлестнул людей своим хвостом, был настроен по отношению к ним особенно зло — недаром все свое раздражение он вложил в эту показательную демонстрацию силы. Искренне жаль наказанных парней, только вот дядюшку этим не свалишь и не запугаешь.

По счастью, дело обошлось без переломов (синяки и кровоподтеки в этом случае в расчет брать не стоит), и все еще окончательно не пришедших в себя Ланьежа и дядюшку крепко связали. Затем так же лихо скрутили и оставшихся пленников, после чего всех повели назад, к берегу, где их и ждало это самое средство передвижения, которое условно можно было назвать как нечто среднее меж лодкой и довольно широким плотом. Правда, с отплытием пришлось подождать, потому как наги притащили сюда еще и тело своего убитого товарища, завернутого в яркую ткань, и положили эти бренные останки в ту же лодку, где находились пленники. Наверняка везут как показательную демонстрацию злых намерений людей, а может, для торжественного погребения этого хвостатого на каком-то местном кладбище.

Ну, такое соседство в дороге вряд ли могло понравиться хоть кому-то из людей, только вот нагам не было никакого дела до чувств противника, хотя вполне может быть и так, что они специально положили тело убитого соплеменника перед людьми. Так сказать, акция устрашения; смотрите, что вы натворили, и трепещите перед ожидающим вас наказанием!..

Если честно, то у Андреаса не раз мелькала в голове шальная мысль о том, как бы половчее выпихнуть за борт это обезглавленное тело, чей длинный зелено-красно-черный хвост высовывался из-под ткани. К сожалению, было понятно, что подобная попытка могла закончиться весьма печально для кое-кого из людей, так что понапрасну рисковать не стоило.

Хорошо это, или плохо, но на этом непонятном средстве передвижения были только люди и обезглавленное тело нага. Остальные хвостатые находились неподалеку, плывя в воде, так что пленникам можно было хотя бы переговариваться вполголоса.

— Древние книги не врали в отношении нагов… — странное дело, но у каждого из людей сложилось такое впечатление, будто брат Якуб, несмотря на плен, испытывает если не радость, то немалое удовлетворение от того, что его теория оказалась верной. — Змееподобные существа, имеющие человекоподобный облик, и в то же самое время сохраняющие черты змеиных сородичей…

— Слышь, брат Якуб, ты, конечно, человек умный, не в пример нам, грешным, и погрязшим в пучине безграмотности по причине скудности полученного образования, но не стоит сейчас злить нас, тупых, перечисляя то, что мы воочию лицезреем и без твоих слов… — брат Белтус был заметно не в настроении. — Или хотя бы меня не серди. Сейчас надо радоваться не тому, что ты оказался прав в своих предположениях, а думать о том, как нам выбраться из того ниспосланного свыше испытания, в котором мы оказались помимо нашей воли…

— Знаете, парни, что я вам скажу… — зашептал Ланьеж, когда лодка отчалила от берега. — Помните, когда мы еще на шаре летели, тот я вам говорил, что видел внизу то ли лодку, то ли плот? Так вот, эта штука, на которой мы сейчас находимся, очень на нее похожа.

— Может, и похожа… — пожал плечами дядюшка. — Только вряд ли эта посудина может быть той, которую ты видел. С того момента, как тебе на глаза попалось нечто похожее, мы пролетели слишком большое расстояние, и за столь короткий срок это так называемое судно никак не успело бы пройти такой достаточно долгий путь. Скорей всего, это плавающее недоразумение в этих местах не одно, а их, как минимум, несколько…

— Интересно, куда нас везут? — не выдержал брат Белтус.

— Привезут — увидим… — буркнул брат Якуб. — Понятно одно: нас точно не собираются с расшаркиваниями доставлять в монастырь Святого Кармиана к дневной молитве. Кажется, судя по расположению солнца, мы направляемся в противоположную сторону от нашей обители…

— Вот змеюки! — вздохнул Ланьеж.

— Это точно… — вздохнул брат Белтус. — Да еще рядом валяется богомерзкое создание без головы… Отправить бы его на корм рыбам! А что: совершим благое дело, покормим здешнюю рыбешку, которую эти образины наверняка вылавливают едва ли не подчистую…

— Не вздумайте! — дядюшка чуть повысил голос. — Боюсь, что после такого святотатства с нашей стороны могут отправить гулять по дну и нас, грешных!

Пока что люди не могли понять, каким именно образом движется эта лодка, хотя у каждого создалось такое впечатление, будто кто-то, плывущий в воде, тянет эту лодку за собой. Хотя почему «будто»? И так было заметно, что впереди лодки, вернее, в воде, есть какое-то существо, тянущее за собой канат или же веревку, прикрепленное к днищу лодки. Хм, похоже, у змеелюдей имеется нечто вроде дрессированных зверей или других водных существ, но вот что именно представляют собой эта живность — о том никто из пленных пока что не знал.

— Слушай, брат Якуб, что это тянет вперед эту лодку? — поинтересовался Андреас. — Или кто? Неужели один из нагов впрягся? Или это какая-то другая водная тварь?

— Знал бы правильный ответ — сказал! — огрызнулся брат Якуб, который все это время с интересом глядел на окружающих их нагов. — Понятно, что сами наги вряд ли будут впрягаться, чтоб тащить чужаков — как говорится, не царское это дело. Почти наверняка нас тащит какое-то водное существо, возможно, выращенное нагами…

— То есть как это?

— Видишь ли, в преданиях говорится, что наги частенько создавали себе слуг, которых называли шарки.

— И на кого похожи эти шарки?

— Согласно текстов древних книг шарки — это человекоподобные ящеры.

— Тьфу ты! — плюнул брат Белтус. — Одна богопротивная нечисть сменяет другую! Молитв животворящих на них нет!

— Все же я не считаю, что тот, кто тянет эту лодку — шарки. Что бы там ни было, но шарки — это все же слуги одного человека, созданные и выращенные им. Шарки слушаются только его — своего хозяина, искренне ему преданы, и применяются, как правило, в качестве слуг для ведения домашнего хозяйства, воспринимают желания хозяина как свои собственные, ухаживают за ним, не щадя своих сил. Еще шарки могут использоваться в бою или же как телохранители какого-то конкретного… объекта, но чтоб постоянно таскать за собой какие-то там лодки, причем не только для хозяина, а и для других… Не пойдет. Шарки на это просто не способны, да никто из нагов и не отдаст собственного слугу для того, чтоб им командовали другие. И потом, я нигде не читал о том, чтоб шарки хоть когда-то использовали как тяговую силу для общественных интересов. Нет, тут должно быть что-то другое, хотя много ли мы знаем о нагах? Только то, что осталось в старых книгах и легендах, но любой ученый вам скажет, что нельзя безоговорочно доверять каким-то там неполным записям или обрывочным сказаниям.

— Брат Якуб, а откуда ты столько знаешь о нагах? — Андреас задал давно интересующий его вопрос.

— И не только о них! — брат Якуб чуть снисходительно осмотрел на молодого послушника. — Меня всегда интересовала старина, ушедшие тайны и знания, секреты ушедших поколений…

— Недаром тебя, еретика, это грешное желание совать нос, куда не надо, в конечном итоге едва не довело до костра… — брат Белтус был заметно не в настроении. — Просто удивительно, как тебя, брат Якуб, инквизиция отпустила целым и невредимым, да еще и с целыми руками и ногами! Кстати, за свою колдовскую книгу ты вполне заслуживал если не костра инквизиции, то долгого и тщательного вразумления в ее подвалах. Нести в мир знания — это дело хорошее и богоугодное, но надо же отсеивать зерна от плевел! Тоже мне, мудрец, маг и книжник! Лучше вспомни, сколько тебе покаянных молитв пришлось принести в монастыре Святого Кармиана, и сколько епитимий на тебя накладывали для того, чтоб ты очистил свою душу от…

— Самое интересное, что только есть на свете — это читать чудом дошедшие до нас древние книги, многие из которых написаны на почти полностью забытых языках! — кажется, брат Якуб вновь был готов вступить в полемику, пусть даже не со своими учеными собратьями. — Нельзя допустить, чтоб древние знания бесследно утонули в реке времени! К вашему сведению, в мире осталось всего несколько человек, способных читать тексты, дошедшие до нас из немыслимой глубины времен, и я горжусь тем, что являюсь одним из этих избранных. Чтоб вы знали, в тех древних письменах имеется немало…

— Да погодите вы оба! — оборвал дядюшка начавшийся спор. — Брат Якуб, лучше скажите: вы понимаете язык нагов?

— Увы, я знаю на нем всего лишь несколько десятков слов, и не более того… — вздохнул брат Якуб. — К моему великому сожалению, человеческий язык практически не может воспроизводить шипящую речь нагов, а уши людей не в состоянии различить все тонкости звуков, воспроизводимых этими существами.

— Понимаю… — вздохнул дядя Эдвард. — А из тех слов, что вы знаете, не встречалось ли вам знакомые? Все же эти наги над тело своего убитого товарища шипели немало, прямо на яд исходили, только что слюной не брызгали…

— Сразу предупреждаю: в общем многоголосье я не понял ни звука. Зато, когда говорил тот наг, что внешне выглядит старше остальных, можно было различить пару знакомых слов. Во-первых, там было сказано что-то очень похожее на «запрещено» или «запрещаю». Во-вторых, до меня донеслось словосочетание, которое можно перевести как «жертва для перехода» или «заклание для тоннеля»…

— Невесело… А почему вы нам об этом не сказали?

— Да потому что я не уверен в точности перевода, а значит и панику нечего поднимать на пустом месте. И потом, у нас ранее не было возможности для долгих разговоров. Это сейчас можем переговариваться вполголоса… По счастью, серпентоиды не обращают на нас особого внимания.

— Кто-кто не обращает?

— Серпентоиды. Так в научных кругах называют тех, чья внешность являет собой нечто среднее между двумя крайностями: верхняя половина тела — человеческая, нижняя — змеиная. В более конкретном приложении эта характеристика полностью соответствует нагам. Кстати, в тех же древних книгах сказано, что частенько на одном змеином туловище было несколько человеческих голов, ну, там, три, пять, семь… В общем, нечетное количество.

— Мерзость какая! — сплюнул Ланьеж.

— Ну, понятие красоты и совершенства у всех разнится, и оно индивидуально для каждого… — чуть дернул сведенными плечами брат Якуб. — Это в общих чертах, но, согласно дошедшим до нас сведениям, иногда и число рук у нагов достигало трех пар… Впрочем, тут дело касается не только рук. Кое-где сказано, что у некоторых из избранных было еще по паре крыльев, у других — перепонки и плавники…

— Серпентоиды… Надо же так обозвать!.. — Ланьеж только головой покрутил. — И вот что удивительно: эти змеюки-мужики, что нас взяли в плен, на лицо выглядят довольно-таки неплохо. Во всяком случае, рожи у них смазливые. У нагов что, и бабы есть?

— А как же без них? — даже возмутился брат Якуб. — Или вы думаете, что наги отпочкованием размножаются?

— Ну, я не знаю…

— Зато я знаю: у нагов все, как у людей. В древних книгах говорится, что нагини — это прекрасные женщины, пленяющие мужчин с первого взгляда. Правда, людям с ними лучше не связываться: если что пойдет не так, то они и убить могут под горячую руку…

— Да кто же из здравомыслящих людей с этими гадюками связываться будет?! — возмущению брата Белтуса не было предела. — Что, баб нормальных мало? Да пусть у этой хвостатой будет хоть пять распрекрасных голов — все одно никто не клюнет на такую красотку!

— Но можно ведь и околдовать чей-то разум… — вздохнул брат Якуб. — По слухам, нагини в этом деле большие мастерицы.

— И как в этом случае не вспомнить ту прописную истину, что женщины — сосуды греха!? — сделал вывод брат Белтус.

Тем временем Андреас, насколько это было возможно, наблюдал за нагами. Сейчас все змеелюди (пусть в действительности их и называют нагами) находились в воде, неподалеку от лодки, везущей людей. Дело в том, что все из этих красивых и сильных созданий Запретных земель предпочитали не ехать на утлой лодчонке, где находились связанные люди, а плыть рядом с ней, то полностью погружаясь в воду, то выныривая на поверхность. На подобное смотреть было интересно, и в то же время немного жутко и неприятно. Почему? Просто наги плавали так, как это делали бы змеи (если говорить откровенно, то именно таковыми Андреас и считал нагов), извиваясь в воде на своих сильных хвостах. Иногда над поверхностью воды виднелся целый человеческий торс, но куда чаще можно было узреть всего лишь одну голову. Но в любом случае при взгляде нагов на людей в их холодных глазах немигающих глазах появлялась самая настоящая ненависть.

Однако куда больше было тех нагов, кто с головой погружался в воду, и плыл там, не поднимаясь на поверхность. Андреас боковым зрением видел, как в глубине светлой воды стремительно скользят темные тени, непонятные, угрожающие, жутковато извивающиеся…. Интересно, не об этих ли тенях говорили те немногие старатели, которым посчастливилось их заметить и уйти живыми и невредимыми?

— Ловкие, паразиты… — брат Белтус тоже не сводил глаз со змеелюдей. — Шустрые, как мальки в пруду, когда за ними гоняются. Только вот как они могут так долго плыть под водой с открытыми глазами? Да и вода все одно попадет и в нос, и в уши…

— Скорей всего, у них на глазах имеется прозрачная пленка, появляющаяся в то время, когда наги с головой погружаются в воду… — брат Якуб не сводил глаз с нагов. — Нечто вроде защитного клапана в это же самое время появляется у них в ушах и в носу… Видите ли, наги — водные существа, очень любят воду, жить без нее просто не могут, и их жизнь вплотную связана с реками или морем. Конечно, они могут обитать как в воде, так и на суше, но в этом случае они должны искупаться хотя бы раз в день, а отсутствие воды может сказаться на них самым пагубным образом. Кроме того, змеелюди очень плохо переносят солнце, и долгое пребывание на открытом воздухе может дать трещины на коже или шкуре, которые очень плохо заживают. Понятно, отчего наги предпочитают полутьму или тень… Вспомните тот красивый сад на острове: там у соседних деревьев были сплетены кроны, чтоб максимальным образом (насколько это возможно) сдерживать солнечные лучи и создавать дополнительную тень. Я уже тогда был почти уверен в том, что без магии нагов тут дело не обошлось, потому как сами собой кроны сплетаться не могут. Чтоб вы знали: наги обладают неплохими способностями к магии, частенько ею пользуются. Наглядный пример — тот островок, на который мы попали. Между прочим, там чужеродная магия просто-таки разлита в воздухе, но если бы я ранее не интересовался этим вопросом, то природу этой магии было бы определить почти невозможно.

— А чего нам тогда ничего не сказал? — буркнул брат Белтус. — Молчал, как грешник, отказывающийся от исповеди.

— А что тут скажешь? Я был почти уверен в том, что мы попали в место обитания нагов еще в то время, как только выползли из воды и лежали на берегу, а над нами кружила гарпия и орала дурным голосом. Помните, я вам сказал, что она отчего-то не нападает на нас, а такого быть не должно? Тут причина могла быть только одна: гарпия сверху увидела нагов, и не рискнула спуститься вниз. Дело в том, что между нагами и этими летающими бабами давно идет вражда не на жизнь, а на смерть, и если бы гарпия спустилась в пределы досягаемости нагов, то они бы, без сомнения, попытались ее поймать, потому как ловкости и быстроты у змеелюдей хватает.

— Что у них за конфликт такой?

— Много чего было в прошлом, о чем сейчас не стоит упоминать.

— И все же?

— Ну, у нагов в свое время произошли серьезные разборки с гарпиями, и последствия тех выяснений отношений сказываются даже сейчас, спустя сотни и сотни лет. Главное, что вам надо знать, так это то, что гарпии с нагами давно враждуют, и пытаются ухлопать друг друга при первой же возможности. Так вот, гарпия, без сомнения, сверху увидела нагов, а может, они просто сползлись на ее крики — понимали, что эта баба орет потому, что упустила добычу, а у змеелюдей частенько есть возможность поймать то, что прозевала гарпия. Между прочим, в отличие от змей, у нагов прекрасный слух…

— Эх, не повезло нам, что упали возле того островка!

— Думаю, тут нет особой разницы… — пожал плечами брат Якуб. — Мне кажется, что на большинстве этих многочисленных островков находятся жилища нагов, а иначе для чего Богам создавать такие удобные места для проживания хвостатых? Видите ли, эти существа обычно живут отдельно, небольшими семьями, можно сказать, гнездами, сами по себе, и в то же самое время семьи поддерживают постоянную связь между собой. И еще у них очень интересные жилища: создают свои дома не только над землей, но и под ней, а еще крайне желательно, чтоб рядом был источник воды. Ну, в дом нага мы, правда, так и не зашли, но вот бассейн видели… Хозяин этого островка, очевидно, не имел представления, что к нему пожаловали гости, да еще и чужаки, ходящие на своих двоих, потому, видимо, и разозлился не на шутку. Ну, а остальные наги к тому времени наверняка уже шли по нашему следу — их, без сомнений, привлекли вопли гарпии…

— А сколько лет живут наги?

— Видите ли, сведения о продолжительности жизни этих существ настолько разнятся, что невозможно однозначно ответить на этот вопрос. Одно могу сказать наверняка: наги живут дольше людей. На сколько именно дольше — не знаю, но то, что как минимум, вдвое, а то и втрое — тут сомнений нет.

— Н-да, быстро они не сдохнут…

— Рептилии вообще довольно живучи.

— Итак, здесь обитают наги… — дядюшка Эдвард чуть нахмурился. — Н-да, надо сказать, это весьма неприятное соседство.

— Еще какое неприятное! — вздохнул брат Якуб. — Дело в том, что наги одно время считали себя полубогами и именно они первыми восстали против Богов, а заодно подбили к неповиновению очень многих…

— Мне одно непонятно… — дядя Эдвард требовательно смотрел на брата Якуба. — Как же так получилось, что за сотни лет существования монастыря никто из монахов не узнал, что в Запретных землях живут наги? Не может быть, чтоб за века хоть кто-то старателей не увидел нага! Весь мой жизненный опыт утверждает обратное: как бы ты не прятался, но почти всегда найдется кто-то глазастый, который тебя заметит!

— Вообще-то настолько глубоко в эти богопротивные земли никто не заходил… — встрял в разговор брат Белтус. — Недаром здешние места считаются совсем неисследованными. Вернее, многие из старателей наверняка подходили к берегам этого… водоема (назовем его морем), только вот назад не возвращались. Хотя кое-что вполне объяснимо: эти существа, безбожники — наги, скорей всего, никого не пускали на свою территорию, а тех, кто все же приходил, не выпускали назад — проще говоря, делали все, чтоб никто из пришедших в эти места не вернулся назад. Вообще-то среди старателей давно идут разговоры о тенях, которые утаскивают людей, только на эту тему люди предпочитают не распространяться. Конечно, не раз случалось такое, что эти тени случайно попадались на глаза многим из старателей, только особо их никто не рассмотрел. Ну, учитывая скорость змей и их мгновенную реакцию, можно предположить, что и наги обладают сходными особенностями. Мелькнули вдали — и пропали бесследно… Откуда нам известно о каких-то там тенях? Просто в монастыре принято расспрашивать тех, кто возвращается из запретных земель: что ни говори, а это основной источник сведений об этих забытых Богами местах. К сожалению, на контакт идут далеко не все старатели, а те, кто что-то рассказывает — они частенько не всегда откровенны, а кое-кто, наоборот, от души привирает, так что безоглядно всем рассказам доверять ни в коем случае не стоит. Тем не менее, некоторые старатели все же упоминали об огромных змеях, или незнакомых людях, которые, завидев пришлых, стремительно удалялись.

— То есть в пропаже старателей виноваты наги?

— Ну, не только они. Как вы знаете, в Запретных землях кого только нет, и к незваным гостям они относятся без всякой любви. Скорее, испытывают к ним совершенно противоположное чувство. Но то, что часть людей забирают наги — в этом у меня сейчас нет сомнений. Эти змеюки оберегают место своего обитания от посторонних, не желают видеть чужаков. Или же они просто не хотят, чтоб люди знали об их существовании… А, может, для этого есть еще какая-то причина… В общем, имеется много вопросов без ответа.

— Брат Якуб, а что ты еще знаешь о нагах? — Андреас по-прежнему наблюдал за этими существами, которые то плыли неподалеку от лодки, а то стремительно уходили в толщу воды. — Просто хочется знать немного больше о тех, к кому мы попали в руки.

— Боюсь, что знаю немногим больше вас… — вздохнул брат Якуб. — Мои знания об этих созданиях слишком… специфические, можно даже сказать, однобокие. Дело в том, что я больше интересовался, если можно так выразиться, прикладной стороной…

— Это ж надо такое придумать — прикладной стороной!.. — фыркнул брат Белтус. — Где хоть слова-то такие нашел? Уж скажи прямо: любопытствовал насчет магии и колдовства, интересовался, нельзя ли отыскать что-то из темных наук! Потому, наверное, и язык их мертвый изучал, чтоб запретные тайны постичь. Человек, пребывающий в еретическом заблуждении и балующийся колдовством…

— А ну, хватит! — чуть повысил голос дядя Эдвард. — Брат Белтус, попрошу вас оставить свои критические замечания при себе — сейчас нам не до обличительных речей и философских споров. Берите пример со своего товарища — брата Титуса: этот молчит, не говорит ни слова. Позже, если будет возможность, можете спорить хоть до хрипоты, отстаивая свое мнение, но пока что попрошу вас на какое-то время попридержать свои эмоции. Надеюсь, вы меня правильно поняли. А пока что я прошу брата Якуба рассказать нам все, что он знает о нагах — сейчас для нас это куда важней, потому как мы о змеелюдях почти ничего не знаем, но вот они о нас, похоже, знают немало.

Брат Белтус промолчал — понимал, что по большому счету слова графа верны, а брат Якуб, вздохнув, начал говорить. По его словам, к людям наги настроены не очень хорошо, а еще они никогда не прощают обид, гневливы и частенько не выдержаны. Еще считается, что наги стерегут клады и сокровища, и горе тому, кто попытается на них покусится. Что касается самой магии нагов, то она изучена мало, но известно, что она достаточно сильна. Например, эти хвостатые способны принимать человеческий облик, и в теле человека могут пробыть весьма долгий срок. Наги оцениваются как опасные существа, обладающие мощной силой, как магической, так и физической (с последним Андреас был полностью согласен, так как ребра все еще ныли после удара хвоста одного из серпентоидов или как там еще можно назвать этих хвостатых)…

Впрочем, вскоре брату Белтусу пришлось замолчать: все тот же наг, который внешне выглядел старше остальных, внезапно скользнул из воды в лодку. Ловко у него это получилось, чуть ли не на руках забросил себя на обструганные доски.

— Двуногие, мы дали вам возможность переговорить, но, похоже, вы не понимаете хорошего отношения к себе, и болтаете без остановки. Так вот, неприятные звуки вашего голоса раздражают всех моих братьев, да и меня заодно, и потому отныне я приказываю вам молчать. Говорить будете тогда, когда вам это разрешат. Надеюсь, вы все поняли правильно, и дважды повторять одно и то же мне не придется. В противном случае нам придется применить свои меры, тем более что в успокоении непокорных у нас накоплен достаточный опыт.

— Куда вы нас везете? — голос дяди Эдварда звучал спокойно, однако ответа люди так и не дождались: наг, не обращая на пленников никакого внимания, подошел к завернутому в ткань мертвому змеечеловеку, сотворил над ним что-то вроде короткой молитвы, и вновь скользнул в воду. Похоже, брат Якуб прав: этим существам, и верно, трудно долго находиться под прямыми лучами палящего солнца — недаром при первой же возможности наг ушел в воду.

Что ж, помолчать — так помолчать, тем более что особо говорить и не хотелось. Конечно, неплохо бы еще послушать брата Якуба, только не было никакого желания вновь получить весомый удар от одного из этих хвостатых, после которого наверняка окажешься за бортом, а уж там-то, без сомнений, успеешь наглотаться этой самой воды под завязку до того, как наги соизволят вытащить тебя и вновь швырнуть в эту самую утлую лодчонку.

Значит, в успокоении непокорных у них уже есть опыт… Все понятно и без долгих пояснений: не исключено, что на этих суденышках перевозят людей. Теперь, хотя бы, становится ясным, куда пропадает часть старателей в Запретных землях… Возникает вопрос: для чего нагам нужны люди? Неужто только в качестве слуг? Все же сомнительно, что наги занимаются людоедством…

Лодка скользила по воде, и на пути постоянно встречались небольшие островки, которые почти всегда были покрыты густой растительностью. Ну, если на каждом из таких островков живут наги, то надо признать: их тут немало. Невесело…

Андреас прикрыл глаза от ярких бликов солнца, отражающихся от водной глади. Хорошо посидеть так, ни о чем не думая, а главное — не видеть плывущих неподалеку нагов. Это пусть брат Якуб восторгается их грацией и своеобразной красотой, но вот у Андреаса эти существа вызывали самую настоящую неприязнь. Еще было очень неприятно видеть, как извивается в воде огромный змеиный хвост, неся на себе тело человека.

Какое-то время Андреас сидел, закрыв глаза, а потом и сам не заметил, как задремал. Сколько времени он спал — неизвестно, но проснулся он от толчка в бок: это дядюшка разбудил племянника.

— Просыпайся… — чуть слышно шепнул он. — Кажется, приехали…

В первое мгновение Андреас не сразу понял, где находится, но потом все встало на свои места. Лодка приближалась к земле, и, похоже, это был какой-то очень большой остров, во всяком случае, никакой горной гряды в пределах видимости не было, а ведь Андреас хорошо помнил, что на карте Запретных земель, которую он видел в кабинете настоятеля, море должно подходить вплотную к скалам, окружающим эти земли. Значит, от этого места до окраин Запретных земель еще далеко.

Андреас смотрел на своих товарищей по несчастью: дядюшка, как всегда, собран и спокон, брат Титус невозмутим, Ланьеж хмурится, брат Якуб смотрит на приближающийся берег с неподдельным интересом, а брат Белтус с откровенной неприязнью. Похоже, будь его воля, он стер бы этот остров с лица земли, да и нагов отправил бы туда же.

Остров, к которому приближалась лодка, был (как и большинство островков, находящихся здесь) сплошь покрыт деревьями и казался необитаемым, однако на берегу находилось что-то вроде небольшой пристани. Во всяком случае, там стояло две такие же лодки, как и та, на которой сейчас находился Андреас, и, судя по виду, они изготовлены не так давно. Хм, похоже, что эти лодки (или как там они правильно называются) то и дело курсируют по этому морю. Интересно, что же такое перевозят на этих лодках, ведь судя по тому, что люди уже видели, наги предпочитают плыть сами…

Прошло совсем немного времени, и лодка вошла в ту самую небольшую бухту, где на берегу было изготовлено нечто вроде небольшого деревянного причала. Сделан он был просто и без всякого изящества — ранее, еще живя в миру, Андреас не раз видел точно такие же причалы, стоящие на реках, и в детстве даже сам нырял в воду с похожего. Получается, что и здесь люди делали точно такие же простенькие сооружения? Понятно, что сами наги вряд ли возьмутся за пилу или молоток…. Так может только для того, чтоб сделать людей своими слугами, наги и забирали их себе? Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.

Между прочим, эти хвостатые и не подумали пользоваться причалом — сами выползли из воды на берег, покрытый ровной галькой — судя по всему, таким образом им передвигаться куда удобнее. Несколько нагов тащили на руках тело убитого соплеменника. Ну, теперь пленникам придется плохо…

Уже ступая на берег, Андреас повернул голову, и заметил в воде под причалом какое-то непонятное существо немалых размеров, куда больше похожее на угря с мощными перепончатыми лапами. Именно от этого существа тянулось что-то вроде каната, привязанного чуть ли не ко дну лодки, на которой их привезли. Так вот что за создание тянуло этот то ли плот, то ли лодку за собой! Ох, каких только странных созданий не встречается на Запретных землях!

Как видно, затекшее от неподвижности тело давало о себе знать, да и Андреас уж слишком засмотрелся на жутковатую тварь, а потому споткнулся на ровном месте и едва не упал.

— А, чтоб тебя… — вырвалось у него, но больше молодой человек ничего не успел сказать, потому как сильный удар хвоста свалил его на землю.

— Я, кажется, приказал, чтоб никто из вас не произносил ни звука… — наг со светлыми волосами стоял рядом и холодно смотрел на людей. — От звуков ваших мерзких голосов меня и моих братьев скоро будет выворачивать.

— Куда вы нас привезли? — теперь уже не выдержал и дядюшка Эдвард, а может, графа разозлило то, с каким презрением наг смотрел на людей. Впрочем, ответа на свой вопрос дядюшка так и не получил, зато и он упал на землю от очередного удара.

— Повторяю: всем молчать! — холодно прошелестел наг. — Я не собираюсь унижать себя разговорами с убийцами нагов, с теми, кто за подобное преступление заслуживает самой жестокой смерти. Потому если и сейчас хоть кто-то из вас откроет рот, то в этот раз у этого дерзкого будет сломан позвоночник. Всем ясно? Ну, раз я не слышу ответа на свой вопрос, то, значит, вам все понятно.

Наг заскользил дальше на своем золотистом хвосте, а дядюшка с племянником поднялись с земли. Конечно, не стоило думать о плохом, но у Андреаса появилось греховное желание в ответ на подобное обращение тоже хорошенько врезать этому ползающему, причем врезать как следует, и от души. К сожалению, подобное вряд ли осуществимо со стянутыми за спиной руками.

Через недолгое время большая часть нагов направились куда-то в сторону, по-прежнему неся на руках завернутое в ткань обезглавленное тело змеечеловека, а трое нагов сопровождали людей. Интересно, куда они собираются вести пленников?

На этом острове тоже была тень от сросшихся крон деревьев, множество цветов, вьющихся лиан… Одним словом, изысканная красота, которую никак не ожидаешь увидеть в этих забытых Богами местах. Кое-где встречались небольшие красивые здания, очень похожие на дом того нага, которого люди вынуждены были убить. Единственная разница — здесь перед этими зданиями не было бассейнов. У них тут что, поселение? Если так, то где же жители? Похоже, что здешние обитатели не особо любят гулять в дневное время, или же все они находятся в другом месте.

Тем временем наги вели пленных дальше, и вскоре те увидели несколько строений, куда больше смахивающих на привычные им дома. Вернее, эти здания куда больше напоминали каменные бараки, с крохотными окнами и плоской каменной крышей. Прямо как грубые каменные коробки, в корне отличающиеся от тех изящных и красивых построек, которые пленники видели на острове. Неужели тут живут люди?

Наги остановились возле первого же барака. Там один из них сдвинул засов на двери, кивнул людям — заходите, мол… Однако стоило тем войти в барак, как дверь за ними захлопнулась, и вновь заскрипел засов. Все понятно: здесь пленники должны будут находиться до того времени, пока кто-то из хвостатых, стоящих у власти, будет решать участь преступников.

Несмотря на то, что снаружи был ясный день, внутри барака было довольно темно — небольшие окна под самой крышей давали немного света. И хотя глаза людей еще не привыкли к полутьме, все же можно было рассмотреть, что тут пусто, хотя, без сомнений, здание было обитаемым.

— Как руки затекли! — простонал брат Якуб. — Хоть бы развязали нас перед тем, как загонять в эту каменный куб без архитектурных излишеств!

— Ага, развяжут они… — буркнул Ланьеж. — Я уж сколько раз пытался руки освободить — все без толку!

— Может быть, хоть у кого-то получится хоть немного ослабить свои веревки… — дядюшка попробовал, было, и сам пошевелить руками. — Надо признать: эти, как вы их назвали, серпентоиды, умеют связывать. Как видно, опыт в этом деле у них наработан неплохой…

Андреас, как и все остальные, пытался, было, освободиться от веревок, но ничего не вышло — слишком крепко стянуты руки. Даже если всего лишь попытаешься пошевелишь ими — боль сразу же отдается во всем теле. Увы, но после долгих и бесполезных попыток хоть немного ослабить веревки, едва ли не каждый оставил надежду избавиться от пут. По счастью, так считали не все, во всяком случае брат Титус по прежнему пытался сделать хоть что-то, лишь бы скинуть с себя эти пусть и тонкие, но крепкие веревки.

— Здоровяк, что ты там пыхтишь? — не выдержал брат Белтус. — Плечами по сторонам водишь, только что не крякаешь! Еще скажи, что у тебя дело на лад идет…

Но брат Титус не обращал никакого внимания на подковырки, и по-прежнему упрямо продолжал свои попытки высвободиться, и, как оказалось, не напрасно. Удивительно, но через какое-то время он и в самом деле сумел выдернуть из веревок одну руку, а потом стряхнул веревки и с другой. Правда, чтоб освободить от пут остальных, ему пришлось постараться: затекшие пальцы слушались еще плохо, так что вначале он развязал руки Андреасу, а потом дело дошло и до прочих.

— Ну, здоровяк, ты меня не перестаешь удивлять! — брат Белтус растирал свои затекшие запастья. — Молчишь, лишний раз не вякаешь, да еще сопишь в две дырочки, но свое дело туго знаешь. Хоть скажи, как это у тебя вышло?

— Просто когда нас связывали, я мышцы напряг насколько мог… — неохотно отозвался брат Титус. — Конечно, это не выход из положения, но все же какой-то задел на будущее, и это хоть немного, но сработало. Потом я всю дорогу старался чуть ослабить веревки по мере моих сил и возможностей. Получилось, конечно, не очень, и все же…

— Ты, парень, полон сюрпризов… — усмехнулся дядюшка. — Не знаешь, что от тебя можно ожидать в следующий момент. Спасибо тебе, выручил.

— А эти, как их… серпентоиды не заорут, когда увидят, что мы без веревок на руках? — поинтересовался Андреас.

— Возможно, и заорут… — не стал спорить дядюшка. — Вернее, зашипят. Но если бы мы просидели в столь скрученном состоянии еще часок, то, боюсь, дело кончилось бы плохо: если бы нас даже и развязали, то мы вряд ли и спичку в руках удержали, а ведь еще неизвестно, что будет дальше.

— Интересно, сколько мы тут сидеть будем? — поинтересовался Ланьеж.

— Наверное, до той поры, пока хвостатые не сползутся на общий совет… — предположил дядюшка. — И я очень сомневаюсь, что после этого они воспылают к нам братской любовью.

— Пока я вам вот что хочу сказать… — брат Якуб все еще пытался сгибать свои онемевшие пальцы, и, надо признать, это получалось у него с трудом. — Ни в коем случае не снимайте с себя эти кольца.

— Да если бы я и хотел это сделать, тот подобное у меня вряд ли бы получилось… — пробурчал брат Белтус. — Если ты не видишь, то я должен тебе сообщить, что эта непонятная медяшка у меня чуть ли не в палец вросла. Кстати, у остальных тоже. Как ее потом сдергивать, эту проклятую полоску — непонятно, хоть этот самый палец отрубай, чтоб от нее избавиться! Наверняка тут какое-то колдовство намешано! Лучше скажи, еретик, на кой ляд ты нам нацепил эти кольца?

— Тоже мне, праведник нашелся! — брат Якуб насмешливо фыркнул. — Вряд ли бывший наемник может похвастаться безгрешной жизнью — не те, как говорится, у тебя были жизненные обстоятельства и не в той среде ты вращался… Ладно, на личности переходить не будем — обстановка не позволяет, но вот что я вам скажу: эти кольца отведут от вас магию нагов. Хотя я в монастыре и не стал никому говорить о том, кто, предположительно, может обитать в этих местах (еще не хватало, чтоб кто-то из сомневающихся меня на смех поднял!), но все же решил предпринять кое-какие меры предосторожности. Между прочим, я в эти кольца всю ночь вливал то, что можно назвать охранной магией!

— Какой такой магией? — фыркнул брат Белтус.

— Охранной! — едва не рявкнул брат Якуб. — Чтоб вы знали: я в свое время кое-что читал о колдовстве нагов, и о том, как можно его нейтрализовать, и вот у меня появилась возможность применить полученные знания, так сказать, на практике. Правда, должен покаяться: от яда нагов кольца вас защитить не могут. Увы.

— Можно подумать, эти медяшки нам хоть в чем-то помогли! — буркнул брат Белтус.

— А то нет! — брат Якуб только что не кипел от возмущения. — Понимал бы что, прежде чем говорить хоть что-то подобное! Да если б не эти защитные кольца-обереги, то вряд ли мы смогли бы оказать хоть какое-то сопротивление тому нагу, которому умудрились снести голову! Долбанул бы он нас своей магией, а потом связал бы всех, как цыплят, а мы б и не пикнули, только глазами хлопали! Это вы не чувствуете, а я просто-таки ощущаю немалую силу, которая разлита в воздухе. Вы заметили, как злился тот наг, что по возрасту был постарше остальных? Дело тут было не только в убийстве соплеменника: его недовольство было вызвано еще и тем, что он никак не мог понять, отчего это мы никак не можем попасть под их полное влияние.

— Так все дело в этих простых кольцах?

— В чем же еще?! Тут дело не в форме, а в содержании! Я же сказал: кольца нельзя снимать ни в коем случае, и не при каких обстоятельствах, если, конечно, вы хотите жить! Если кто не понял, повторяю еще раз: пока эти кольца на вас, колдовство нагов бессильно. Разумеется, я имею в виду конкретно каждого из нас шестерых.

— А наги сумеют понять, отчего их магия на нас не действует? — поинтересовался Андреас.

— Трудно сказать… — вздохнул брат Якуб. — Конечно, их силы велики, но готов спорить на что угодно: хвостатые никак не ожидают, что среди людей окажется хоть кто-то, имеющий представление о магии нагов, и знающий, как от нее можно защититься. Хочется надеяться, что хотя бы на какое-то время это останется для них тайной — все же сверху этих колец-оберегов я поставил достаточно сильный нейтральный фон. Некоторые из присутствующих здесь… — тут брат Якуб покосился на брата Белтуса….- бывших головорезов могут сколько угодно брюзжать, проявляя неоправданное недоверие к высокому искусству оккультных наук…

— Стоп! — дядюшка поднял руку. — Я уже говорил: сейчас не до дискуссий и выяснения того, кто и как относится к запретным наукам. Вообще-то в данный момент мы должны быть благодарны брату Якубу за то, что он заранее и должным образом позаботился о возможных сложностях. Лучше давайте-ка выкладывайте мне, кто и что думает о том, куда мы попали, кто построил эти дома, для кого, и где люди, а они тут должны быть — наги в таких каменных коробках не живут…

За пленниками пришли через несколько часов. К тому времени люди уже проголодались, и им хотелось пить, только вот до их желаний никому из змеелюдей не было никакого дела. Пришедшие наги только открыли дверь и кивнули головой — выходите, мол. О том, что у пленников развязаны руки, не было сказано ничего: возможно, посчитали, что кто-то уже снял с пленных веревки, а может, пришедшие просто не обратили на это внимания.

Люди вновь шли под тенистыми деревьями, мимо красивых зданий… Правда, сейчас по дороге им несколько раз встречались наги, которые только что не шипели при виде идущих. Можно не сомневаться: все здешние обитатели уже знают о том, что убит один из них, и это вызывало у них подлинную ненависть. Конечно, можно было бы попытаться бежать, только вот куда и зачем? С этого острова все одно не убежать…

Подошли к одному из зданий, которое было повыше и побольше остальных. Самое интересное и неприятное состоит в том, что именно сюда, к этому зданию и сползались те наги, что встречались на пути людей. Похоже, пришельцев ждет самое настоящее судилище. Неприятно, конечно, и вряд ли от этого можно ждать хоть чего-то хорошего, но тут уж ничего не поделаешь. А еще Андреасу очень хотелось посмотреть, что же такое находится внутри этих зданий, а заодно неплохо бы узнать, как живут наги. Впрочем, наверняка это было интересно не только ему одному.

Ответ на этот вопрос люди получили только частично: как оказалось, внутри этого здания не было того, что люди привыкли называть домашним уютом, а, скорее, считалось местом для отдыха. Там находилось множество каких-то лежанок непривычной формы и столы, на которых стояли вазы с фруктами и цветами. Но главное, в середине дома было нечто, напоминавшее тоннель, плавно ведущую вниз, под землю, причем стены тоннеля были весьма умело отделаны дорогой мозаикой. Андреас, мельком разглядывая мозаику, с трудом удерживался от того, чтоб сдержать при себе эмоции: хорошо живут хвостатые и весьма богато, ведь недаром эта мозаика явно сделана из полудрагоценных камней! Тоннель шел вниз все дальше, и становилось понятно, что на создание подобной мозаики должно было уйти невесть сколько труда, да и уйма дорогих камней тоже! Можно сказать, их сюда возами должны были подвозить. Или лодками…

Зато брат Якуб только что голову не выворачивал, рассматривая удивительные светильники в виде больших шаров, стоящих на подставках вдоль всей галереи. Огня в этих шарах было незаметно, но, тем не менее, они сияли неприятным синеватым пламенем, раздражающим глаза людей, но, кажется, нравящийся нагам.

Андреас покосился в сторону брата Якуба и только что головой не покачал: похоже, будь его воля, то ученый схватил бы один из таких шаров, и только что не разобрал бы его на кусочки, чтоб только выяснить, как он светится, и отчего.

Люди едва ли не сбились с шага, когда очутились внизу. С первого раза трудно было сказать, где они находятся — в необычном дворце, или в огромном подземном зале, где красота отделки просто поражала: высокие мраморные колонны поддерживали полукруглый свод, стены от пола до потолка также были отделаны полированными мраморными плитами, и всюду была отделка золотом и драгоценными камнями, грани которых тускло переливались под синеватым светом все тех же непонятных светильником. Удивительные по красоте и легкости сверкающие арки, каменные вазы из ямы и оникса в человеческий рост, гроздья каменных цветов по стенам, с потрясающим мастерством изготовленным из горного хрусталя и драгоценных камней… Надо признать: роскошь и красота этого места просто потрясали! Как-то раз, еще в детстве, Андреас видел картины одного художника, который рисовал сказочные дворцы, вкладывая в них всю свою неуемную фантазию, и понимая, что в жизни подобное построить невозможно. Как оказалось, возможно, пусть и в поземном мире… Немало правителей, если бы они увидели эту красоту, пожелали сделать в своих дворцах нечто похожее.

Единственное, что портило общий вид неземной красоты, так это круглая площадка в середине зала, вокруг которой было нечто, напоминающее ступени амфитеатра. Ну, ясно: здесь было что-то вроде места для общих собраний. Или для суда.

А еще тут было множество нагов, заполнивших этот самый амфитеатр. На взгляд Андреаса, столько хвостатых разом — это явный перебор, кошмарное зрелище, способное вывести из себя даже самого выдержанного человека. Наверное, сейчас здесь присутствовало не менее полутора сотен змеелюдей, но, скорей всего, их было куда больше. Очевидно, с развлечениями на здешнем островке дела обстоят не очень хорошо, вот и сползлись сюда все, кто только мог. Что же касается шипения нагов, то оно, и без того достаточно громкое, достигло просто-таки невероятных высот после того, как люди появились в зале. Просто уши закладывало, а по телу словно шли ледяные волны! Итак, первоначальное предположение подтверждалось: сейчас людей ожидает самое настоящее судилище, и на снисхождение рассчитывать не стоит.

— Согласно нашим обычаям… — зазвучал чей-то холодный голос после того, как люди встали на ту самую круглую площадку в центре зала… — согласно нашим обычаям, тот, кто поднимет руку на нага, достоин смерти. Тело нашего брата, чья душа уже отдыхает в небесных садах, будет сожжено сегодняшним вечером, и убийцы должны понести должное наказание. Мы привели их сюда, на ваш суд, чтоб показать: среди тех, кто идет в наши земли, по-прежнему встречаются столь мерзкие создания, что осмеливаются поднимать руку на нагов. Итак, братья и сестры, перед нами находятся шестеро: двое из числа тех жадных любителей подземных сокровищ наших земель, которых мы отлавливаем по лесам, и четверо тех, кто живет в том страшном и жестоком доме, что закрывает нам выход из этого мира, где в давние времена нас несправедливо заперли Боги. Этих бессердечных людей, что не позволяют нам выйти за пределы, отведенные в давние времена, вы можете легко по одежде, такой же темной, как их души…

Ага, он все же проговорился… — невольно подумал Андреас. — Как он там сказал — «тех, кого мы отлавливаем по лесам»… Так значит, именно наги причастны к пропаже если не всех старателей, то очень многих из них. Неужели людей похищают только для того, чтоб те не унесли с собой те богатства, что находятся в недрах Запретных земель?

— Единственная причина, по которой сюда привели этих двуногих… — продолжал все тот же холодный голос, — так этот тот невероятный способ, каким они попали в наш запретный край. Как вы знаете, до сегодняшнего дня ни один из чужаков не смог самостоятельно добраться до середины Великого моря. Немного позже наши братья достанут из воды тот странный предмет, при помощи которого эти двуногие оказались рядом с жилищем Нагглана, и тогда мудрецы нашего народа решат, нельзя ли использовать этот предмет для того, чтоб пустить его для достижения нашей заветной цели. Но это будет потом, а сейчас же мы с вами должны решить судьбу тех, кто пошел на страшное преступление — запятнал себя кровью нашего соплеменника. Возможно, мы оставим в живых одного из этих двуногих, того, кто пояснит там, как можно пользоваться тем непонятным предметом, при помощи которого эти твари попали в наш мир. Что касается остальных, то их ждет или смерть через сожжение рядом с тем костром, на котором мы предадим огню тело нашего убитого сородича, или же они войдут в число прочих жертв, предназначенных для открытия перехода. Итак, мои высокочтимые братья и сестры, я жду вашего решения по этому вопросу.

Как видно, невидимый собеседник говорил на языке людей именно для того, чтоб они знали, что их ожидает в самом ближайшем будущем. Однако после этих слов на людей обрушилась такая волна яростного шипения, что ответ тем стал понятен и без перевода.

— Вас всех приговаривают к смерти, которую вы заслужили многократно… — вновь зазвучал голос. — Большинство требует отправить вас на жертвенный костер, чтоб вы служили убитому в небесных садах. Но наги, в отличие от алчных и жестоких людей, являются добрым и миролюбивым народом, и потому один из вас может получить великую милость, то есть ему подарят жизнь. Для этого тот, кто сделал непонятный летающий предмет (который сейчас утонул в водах Великого моря), должен выйти и назвать свое имя — и он останется среди живущих на этом свете. Итак, мы ждем.

Люди не шелохнулись, а Андреас едва не усмехнулся: хорошо, что с ними нет брата Винчеуса. Этот умник сейчас, без сомнения, принялся бы топать ногами, кричать и доказывать, что на ровном месте и из ничего воздушный шар не сделаешь, а заодно брат Винчеус наверняка заявил бы нагам что-то вроде того, будто они все хвостатые олухи, а то и кто похлеще…

— Как я понял, среди вас нет того единственного человека, который нужен нам… — сделал вывод голос после затянувшейся паузы. — Или же он просто боится своих сородичей. Жаль. Что ж, до вечера у него есть время подумать, а иначе он окажется на жертвенном огне вместе со всеми остальными. Я все сказал, так что можно увести отсюда этих убийц, ибо они унижают своим присутствием это великое место, где мы собирается в минуты радости или скорби. Сейчас мы в едином порыве будем молиться за нашего погибшего друга, ибо остается все меньше и меньше нагов с чистой, ничем не замутненной кровью, а Нагглан был одним из них…

Оказавшись наверху, Андреас с удовольствием вздохнул полной грудью. Как же тут, на поверхности, хорошо! Чистый свежий воздух, легкий ветерок, солнечный свет… Никакого сравнения с тем подземельем, пусть и прекрасным, но чужим и мрачным, да к тому же заполненном нагами.

Недолгий путь назад, и снова за людьми захлопнулась дверь. Вот теперь можно и поговорить.

— А неплохо тут устроились эти хвостатые! — присел на землю Ланьеж. — Золото, драгоценные камни, подземные дворцы… Красота неописуемая! Только, как я понял, им все одно отсюда выйти хочется, только вот не знают, как.

— Значит, на жертвенный костер нас направят… — брат Белтус нехорошо улыбнулся. — Хрен с ним, костер — так костер, только я свою шею покорно подставлять этим уродам не намерен. Хоть одного хвостатого прихвачу с собой — в этом не сомневайтесь! Хочется надеяться, что этим я сделаю богоугодное дело, и Боги будут ко мне милостивы.

— У меня есть одна идейка… — заговорил брат Якуб.

— Ну-ну, говори… — оживился дядя Эдвард.

Андреас их не слушал. Дело в том, что там, внизу, в зале, заполненным сотнями нагов, стоял своеобразный запах, чуть странный и резковатый. Молодой послушник не имел ни малейшего представления о том, пахнут ли змеи хоть чем-то, или же нет, но воздух в том зале, вернее, тот непонятный запах, что витал внизу, показался ему знакомым. Андреас готов был поспорить, что ранее он уже ощущал некий оттенок этого странного запаха, только вот когда это было и где? Отчего-то парню казалось, что это крайне необходимо вспомнить…

— Адриан, в чем дело? — голос дяди Эдварда отвлек молодого послушника от тщетных попыток восстановить в памяти нечто, казавшееся ему очень важным. — Ты что сидишь с таким видом, будто что-то вспомнил?

— Беда в том, что именно это я никак не могу сделать… — но больше Андреас ничего не успел сказать, потому как на двери снова заскрипел засов, дверь открылась, и в дверном проеме появились два нага. Оглядев своими холодными глазами замолчавших людей, один их хвостатых ткнул пальцем в сторону Андреаса.

— Ты идешь с нами.

— Зачем? — парень даже не подумал отойти от стены, возле которой стоял. — Мне общения с вами уже хватило, причем с лихвой.

— Не дерзи, двуногий… — прошелестел наг. — Оскорблений мы не прощаем.

— Я это уже заметил… — Андреас отошел от стены. — Ладно, пошли, не будем обострять.

— Адриан! — шагнул к нему дядя. — Я тебя одного не отпущу!

— Не беспокойся… — молодой послушник невесело улыбнулся. — До вечера еще далеко, и вряд ли здешние хозяева начнут расправляться с нами раньше назначенного срока. Удовольствие не то…

На этот раз наги повели Андреаса совсем в другую сторону, и, по счастью, вновь далеко идти не пришлось. Невысокий дом, внешне ничем не отличающийся от других, внутри оказался едва ли не точной копией того здания, в котором люди были совсем недавно: красивые лежанки, столы с фруктами и цветами, тоннель, ведущий вниз… Правда, спуститься под землю Андреасу, по счастью, не предложили, а у него самого лезть невесть куда не было ни малейшего желания.

Тем временем наги выскользнули из дома, и Андреас остался один. Интересно, с чего это он остался без присмотра? Странное доверие к двуногим… Хотя наверняка та парочка змеелюдей находится недалеко от входа, следит, как бы пленник не удрал, хотя куда отсюда удерешь? Только на Небеса, куда их и так обещали отправить в самое ближайшее время. Андреас не имел ни малейшего представления о том, куда его привели и кому он мог понадобиться, но ничего хорошего от этой встречи не ожидал. Наверняка будут интересоваться, кто из пленных сделал воздушный шар, только почему позвали именно его?

Медленно текли минуты, и Андреас, чтоб хоть как-то отвлечься, подошел к столу, где в изящной вазочке из горного хрусталя стоял небольшой букет незнакомых ему желто-красных цветов. Однако как следует рассмотреть незнакомые цветы у него не вышло: стоило парню только склониться над столом, как позади раздался нежный женский голос:

— Адриан, любимый, если бы ты только знал, как я рада тебя видеть!

Не веря своим ушам, Андреас медленно разогнулся и лишь потом повернулся назад. Перед ним стояла Нарла, его бывшая невеста, та самая девушка, смерть которой он оплакивал все это время.

— Ты?! — больше Андреас ничего не мог сказать, во все глаза глядя на девушку и не в силах сдвинуться с места. Все мысли в его голове смешались, и он смотрел на Нарлу как бы со стороны. Этого просто не может быть! Более года назад Нарла погибла страшной смертью! Это Андреас видел своими глазами, смерть колдуньи на костре наблюдали очень многие, и все прошедшее с той поры время Андреас искренне оплакивал бывшую невесту, сожалея, что не ушел вместе с ней в лучший из миров! Может, это не она? Брат Якуб говорил о том, что наги сильны в магии, так что они вполне могли прочесть его мысли и напустить что-то вроде морока. Хотя для чего нужны такие сложности? Скорей всего, все куда проще, и это действительно Нарла. Но она же сгорела на площади Небес, это Андреас видел своими глазами!!.. И потом, если стоящая напротив него девушка действительно Нарла, то каким непонятным образом она здесь оказалась?!

Возможно, случись это несколько месяцев назад, Андреас бросился бы к Нарле, чтоб обнять ее и больше не отпускать, но сейчас, сам не ожидая такого, молодой человек изучающее смотрел девушку. Это все же она, Нарла, живая и здоровая, даже счастливо улыбается. На ее шее виднелся большой грубый шрам, словно от ожога, который особенно бросался в глаза на фоне белой кожи. Значит, это след от чудесного ожерелья, того самого, что выявляет нечисть, и которое Андреас надел на шею своей невесты. Надо же, какой уродующий шрам… Все правильно: Андреасу тогда говорили, что ожерелье пришлось чуть ли не вырезать из тела Нарлы — так глубоко оно вошло в ее кожу. У девушки, стоящей перед Андреасом, были все те же ярко-рыжие волосы, чуть вздернутый нос, удивительные зеленые глаза, прекрасное лицо, достойное Богинь… А вот зрачки в этих глаза стали такими, какие он тогда увидел в церкви — узкими, вертикальными. Еще пропала прелесть невинной улыбки, и из-под верхней губы торчали два небольших клыка, изо рта высовывался раздвоенный змеиный язык, а на тонких пальцах вместо ногтей были самые настоящие черные когти… Сейчас перед Андреасом стояла не прежняя прелестная и нежная девушка, светлый образ которой по-прежнему жил в его сердце, а нечто другое, чему не было названия. Пусть этот кто-то и был очень похож на прежнюю Нарлу, только вот к этому другому (вернее, к этой другой) молодой человек не испытывал ни малейших чувств влюбленности.

— Адриан, ну что ты на меня так смотришь? — Нарла, кажется, в полной мере наслаждалась произведенным эффектом, только вот она не замечала, что особого счастья во взгляде молодого человека и близко нет. — Понимаю твое потрясение, но скажи хоть слово, а иначе я могу подумать, что ты не рад меня видеть!

— Все это время я считал, что ты погибла! — вырвалось у Андреаса. — Тогда, на площади Небес во время казни, ты так висела, как будто жизнь уже покинула тебя! Зато твой брат…

— О том, что произошло тогда на площади Небес, мне уже рассказывали не раз! — отмахнулась Нарла. — Я, как видишь, жива и здорова. А еще я счастлива вновь быть с тобой! И еще я всегда была уверена, что ты найдешь меня хоть на краю света!

— Насчет края света — это ты попала в точку… Так твой брат… Он что, тоже жив? — у Андреаса подобное не укладывалось в голове.

— Увы, нет… — вздохнула Нарла. — Бедняга умер по-настоящему. Как это ни печально, но спасти можно было только одного из нас двоих, и потому выбрали меня. Что же касается брата (пусть он вечно пирует в небесных садах!), то у него все равно к тому времени были всерьез переломаны ноги, так что вывести его из тюрьмы было весьма проблематично. К тому же нужно было показать толпе, что горят именно осужденные, и потому смерть моего брата была просто необходима для более полной достоверности.

— Но кто же тогда оказался на костре вместо тебя? Я же видел рыжие волосы, да и по фигуре это была ты…

— Я не интересовалась, где нашли девицу, фигурой и волосами похожую на меня. Главное было — умело разбить ей лицо, чтоб все решили, что казнят именно меня. Подумай сам: разве мало ли никому не нужных людей живет в ваших нищих кварталах или бродит по дорогам? Вот одну из этих особ и подобрали по сходным параметрам. Правда, ей пришлось кое-что проглотить, так что эта особа умерла еще до того, как под ней занялись огнем вязанки с хворостом. Так что, если тебя это отчего-то беспокоит, то должна сказать, что в итоге все закончилось наилучшим образом: ей долго мучиться не пришлось, а я — вот она, стою перед тобой такой же, какая была и раньше.

— Но как ты оказалась здесь, в Запретных землях? — все происходящее никак не укладывалось в голове Андреаса. — Они же закрыты, а через монастырь ты пройти не могла!

— Слишком много вопросов, а ты еще не сказал мне ни одного ласкового слова… — в нежном голосе Нарлы появились призывные нотки, а заодно что-то вроде легкого шипения. Она шагнула к нему, и одновременно Андреас сделал шаг назад.

— Постой! — он вытянул вперед руку, словно останавливая Нарлу. — Ты мне так и не ответила…

— Если бы ты любил меня, то никакие вопросы были бы не нужны! — девица топнула ногой. — Но ты, милый, отчего-то смотришь на меня, словно на чужую! Я думала, ты будешь счастлив меня видеть, но не замечаю даже улыбки! Конечно, я понимаю, как ты удивлен и растерян…

— Кто тебя вывел из тюрьмы? — ответ на этот вопрос интересовал Андреаса куда больше, чем сама Нарла. — И каким образом ты попала сюда? Откуда узнала, что я здесь? Отчего наги, что привели меня в этот дом, слушаются твоих приказов?

— Милый, такое впечатление, что я вновь присутствую на допросе в вашей ужасной тюрьме! Нашу долгожданную встречу я представляла совсем не так! Тебе в этом проклятом монастыре, что, мозги промыли? Скажи мне, зачем ты туда пошел? Ведь это же я, Нарла, стою перед тобой и радуюсь встрече, а ты делаешь вид, будто не узнаешь меня!

— Моя Нарла была чудесной девушкой, за которой пойдешь куда угодно, и на что угодно, а сейчас я вижу перед собой то самое непонятное создание, жутковатый вид которого меня так поразил в церкви.

— Что? — кажется, услышать такое девица никак не ожидала.

— Зрачки, клыки, когти, раздвоенный язык… Ты, вообще-то, кто такая?

— Адриан, ты о чем говоришь? — как можно наивней захлопала глазами Нарла. — Какие когти? Я какой была, такой и осталась! То, что тогда произошло в церкви — это было чье-то колдовство, имеющее целью разлучить нас и навести на меня что-то вроде морока! Неужели ты этого до сих пор так и не понял?

— Вижу… — чуть усмехнулся Андреас. — И верю. Особенно глядя на тебя сейчас…

Так вот в чем сила того медного кольца, которое каждому дал брат Якуб, и то, о чем он уже говорил! Это простое с виду колечко не дает накидывать на человека колдовство нагов, снимает чары змеелюдей, сохраняет ясность мысли… Не будь у Андреаса на пальце этого удивительного творения брата Якуба, то парень, без сомнения, вновь увидел бы перед собой ту милую и трогательную девочку, способную растопить сердце едва ли не любого мужчины. Ну, брат Якуб, еретик хренов, ты все же молодец! Так и подумаешь, что в инквизиции сидят умные люди, понимающие, что кое-кого ни в коем случае не стоит отправлять на костер!

— Адриан, я тебя не понимаю! — Нарла едва ли не подбежала к молодому человеку. — Да что с тобой такое?!

Девица стояла совсем близко, и тут Андреас почувствовал легкий, почти неуловимый аромат ее тела, и тут пришло понимание: от волос Нарлы чуть пахнуло знакомым запахом, какой Андреас уже не раз вдыхал раньше, а ведь именно так пах воздух в зале с нагами. Позже он тщетно пытался вспомнить, когда и где ранее он уже ощущал тот странный запах. Ничего себе…

— Ты что, имеешь какое-то родство с нагами? — Андреас отвел в сторону руки девицы, которыми она пыталась его обнять. — Не ожидал. Давай поговорим начистоту, без ломанья рук и картинного закатывания глаз.

— Да как ты можешь…

— Хватит, я сказал! — Андреас даже не понял, что сейчас он немного повысил голос. Более того: он не ожидал от себя, что может говорить в таком резко-насмешливом тоне с Нарлой.

— Адриан, милый, ты подозреваешь меня в ужасных вещах, о которых я не имею ни малейшего представления! Похоже, та жуткая обитель и черная монастырская одежда иссушили твою душу…

— Нарла, или как там тебя зовут на самом деле… Может, поговорим в открытую, о моя чудом воскресшая невеста?

— Почему ты говоришь со мной так жестоко и безжалостно? — всхлипнула Нарла. — Неужели все наши чувства остались в прошлом?

— Я слишком долго оплакивал твою смерть, и потому уже не верю в сказочное воскрешение. Та милая светлая девочка, которую я когда-то знал и любил без памяти, уже умерла и похоронена в моей душе, а сейчас я говорю с ее слабой копией. Так что выкладывай, какого хрена тебе от меня нужно, и давай побыстрей разойдемся в разные стороны.

— Вот даже как? — теперь уже и Нарла заговорила другим голосом, властным и куда более жестким. — Дело дошло до открытого хамства? Быстро же ты меня разлюбил!

— Вообще-то надо учесть, что это ты меня не любила, а пыталась использовать в своих далеко идущих планах…

— Понимал бы что! — едва не взвилась Нарла. — Одно одному не мешает!

— Ценю твой рационализм. Итак, зачем ты меня позвала?

— Милый…

— Давай без этого слова.

— Когда-то тебе нравилось, если я тебя так называю…

— Ты права, это было когда-то.

— Я хочу, чтоб ты остался жив. Вас всех сегодня приговорили к смерти…

— А откуда ты об этом знаешь? Неужто во время суда над нами была внизу, в том большом зале, вместе со своими соплеменниками? Я, каюсь, тебя там не заметил. Впрочем, надо честно признать, что я с куда большим вниманием рассматривал стены и внутреннее убранство подземного зала, чем твою ползающую родню…

— Не смей оскорблять тех, чья высота и совершенство тебе недоступны! — ого, а Нарла, кажется, начинает злиться.

— Я произнес бестактность? Прошу прощения.

— Беда в том, что наш разговор заходит совершенно не туда… — Нарла нахмурила брови. — Послушай, мы снова можем быть вдвоем, вместе…

— Спасибо, что-то не хочется.

— Между прочим, здесь я увидела и твоего дядю, графа Лиранского… — недобро сощурила глаза Нарла. — Я его хорошо запомнила: он несколько раз присутствовал на моих допросах в вашей тюрьме, и он был очень, очень груб. Чтоб ты знал: я не прощаю обид.

— Да, сегодня день сюрпризов… — покачал головой Андреас. — Радость моя бывшая, я открываю в тебе все новые и новые достоинства, о которых ранее не имел никакого представления.

— Вы оба можете остаться в живых… — продолжала Нарла, делая вид, что ее не тронули слова Андреаса. — Поверь, это будет непросто сделать, потому что мои соплеменники не настроены на снисхождение. К тому же Нагглан был одним из тех, кто был родом едва ли не из самой древней семьи, входил в элиту нагов, и в его жилах текла чистейшая кровь! Поверь: в жертвенном костре нет ничего хорошего…

— Верю на слово… — не стал отпираться Андреас. — Только вот чем же я должен заслужить такое снисхождение?

— Ответить на несколько вопросов, а еще мы должны будем заключить соглашение.

— Какое соглашение?

— Скажем так: это многостороннее соглашение, и в частности оно касается нашего с тобой будущего.

— Спешу сообщить, что не вижу никаких перспектив нашего совместного будущего, так что на эту тему можно не говорить. А какие вопросы тебя еще интересуют?

— Их множество. Например, что это за непонятная штука, на которой вы прилетели в наши края, и для чего она нужна?

— Эта, как ты ее назвала, штука, служит для развлечений, а нашей целью был пикник. Вот мы и занимались приятным времяпрепровождением в хорошей компании.

— В облаках? — усмехнулась Нарла. — Придумай что получше.

— Извини, но у каждого свои вкусы и пристрастия, которые вам, нагам, не понять… — развел руками Андреас. — Полет был приятным для души и желудка ровно до того времени, пока гарпии не учуяли запах еды, и не захотели совершенно бесцеремонно присоединиться к нашей милой мужской компании. После этого, естественно, ни о каких развлечениях не могло быть и речи! Ну, а остальное ты уже знаешь.

— Врешь… — вздохнула Нарла. — И даже не стараешься врать правдоподобно. Жаль. Но в свое время я неплохо изучила твой характер, и знаю, что хорошенько обдумав все услышанное, ты можешь изменить свое решение. Проще говоря, перед тобой стоит небогатый выбор: или соглашение, или жертвенный огонь. Ну, а о подробностях ты узнаешь, как только ответишь согласием на мое предложение. Заодно советую поговорить со своим дядей — он наверняка тоже хочет жить, а другого шанса избежать костра у вас не будет.

— Тогда ты мне ответь на вопрос: если ты наг, то почему у тебя две ноги, и отсутствует хвост? Это у вас специально так было задумано, или ты просто родилась без хвоста? Лично я склоняюсь к первому варианту.

— Не суй свой нос куда не положено! — отрезала девица.

— Ну вот, а сама говоришь о соглашении, любви, дружбе и доверии…

— Кстати, о доверии… Вы каким-то образом умудрились снять с себя веревки, а мы вас за это не наказали, хотя должны были это сделать — непослушание надо давить в корне.

— Сурово у вас.

— Наоборот, отношение к вам слишком мягкое. Адриан… — голос Нарлы вновь стал мягким. — Адриан, вспомни, как мы любили друг друга…

— Тогда ты напустила на себя облик милой, прелестной девушки, способной растопить сердце любого мужчины. Поверь, что глядя на твой змеиный язык, я вряд ли смог бы полюбить тебя. Мне нравятся обычные девушки, а не помесь змеи и человека.

— Зрачки, ногти, зубы, язык… Это такие мелочи! Ведь в целом я не изменилась!

— Может, эти изменения и небольшие, но решают все. Кстати, хотел спросить: эти клыки — они у тебя ядовитые? — поинтересовался Андреас. — Просто хочется знать, что меня ожидало в будущем?

— И все-таки ты такой же хам и лицемер, как и все люди… — сделала вывод Нарла.

— Тогда скажи, почему ты выбрала своей целью именно меня? Неужто только оттого, что я из семьи герцога?

— Возможно… — таинственно улыбнулась Нарла. — Но там была еще одна причина: ты такой красавчик, что понравился мне с первого взгляда, а я весьма разборчива. Всегда хочется иметь рядом с собой по-настоящему красивое лицо, а не какую-нибудь отекшую образину, от которой несет перегаром.

— Это я могу понять, тем более что та милая девушка, какой ты казалась ранее, мне тоже очень нравилась. Но ты привязала меня к себе еще и магией, так? Только не стоит отрицать все напропалую, о подобном колдовстве мне уже говорили знающие люди.

— Лишняя предосторожность никогда не помешает… — усмехнулась Нарла. — А разве ты был в претензии?

— А зачем ты стремилась выйти за меня замуж? Для чего хотела войти в нашу семью?

— Ты мне надоел со своими вопросами! — Нарла кивнула головой в сторону двери. — Иди и подумай над тем, что я тебе предложила: или жизнь, или костер.

— И все же, как ты оказалась здесь? Как сумела миновать горную гряду?

— Ты интересуешься не тем, чем надо. Перед тобой стоит любящая женщина, а твое любопытство касается совсем иного. Странно…

— Тогда у меня последний вопрос: для чего ты сделала так, что я едва не умер после твоей предполагаемой кончины? Проше говоря, ты магически полностью привязала меня к себе. Ведь если бы с меня вовремя не сняли наведенное тобой колдовство, то к этому времени я был бы уже мертв…

— Почему? — Нарла улыбнулась странной улыбкой. — А разве непонятно? Ты мне очень понравился, более того — я тебя люблю, и отдавать хоть кому-то другому как ранее была не намерена, так и не собираюсь это делать сейчас. Или ты будешь со мной, или ни с кем! Я знаю, что после нашего расставания ты не встречался ни с одной женщиной, и это прекрасно! А еще тебе не помешает знать, что нагини очень ревнивы, и я в этом смысле не составляю исключения… Конечно, сейчас ты еще не пришел в себя от неожиданности, очень сердит, цепляешься к каким-то мелочам и держишься за устаревшие предрассудки, но все это пройдет и мы опять будем вместе. Я не привыкла отдавать свое кому-либо другому.

— Я, вроде бы, не твоя собственность.

— Все в этом мире относительно, мой милый, все относительно…А пока подумай обо всем, о чем мы с тобой говорили. У тебя есть время до вечера.

Возвращаясь к своим спутникам, Андреас думал о том, что мужчинам, и верно, стоит быть разборчивей при знакомствах с дамами: увы, но есть реальная возможность познакомиться с такой вот змеей… Конечно, существуют любители подобных пресмыкающихся, только большинство людей к ним не относится.