С самого утра, как только я вышла на Новослободскую и потопала по ней на работу, за мной увязался какой-то лысый индюк. Эта дряхлая птица была одета в весьма приличный костюм, ослепительно белую рубашку с синим галстуком; роговые очки на горбатом носу придавали ей вид ученого селезня. Но все-таки больше она походила именно на индюка. Она следовала за мной, едва не наступая на пятки, и бесцеремонно и шумно дышала мне в спину. У меня было ощущение, что меня обнюхивают перед тем, как употребить в пищу. Сначала я хотела повернуться и послать назойливого старикашку куда подальше, но потом решила, что ему, может, уже ничего в жизни не осталось, как только разглядывать хорошеньких девушек на улице. Так что пусть наслаждается на здоровье, которого у него, по всей видимости, осталось на один плевок.

До офиса я добиралась пешком, используя этот довольно длинный путь в качестве утреннего моциона. Акира научил нас правильно дышать, поэтому автомобильная гарь не оседала в легких даже при очень сильной концентрации. Я шла, улыбаясь угрюмым прохожим и поднимая им настроение, а индюк мелко семенил следом, подбирая падающие с меня лавры. Так мы добрались до Сретенки. Войдя в калитку недавно построенного вокруг трансформаторной будки, превратившейся уже в шестиэтажную башню, чугунного заборчика, я обернулась. Индюк стоял прямо за мной и глупо улыбался, таращась почему-то не на меня, а на вывеску агентства, выполненную теперь по меди вычурным орнаментом. Пожав плечами, я закрыла перед его носом калитку и пошла в офис.

Валентина уже накормила босса и хлопотала на кухне. Родион сидел в кабинете и чистил свой пистолет. Поздоровавшись со всеми, я уселась за свой стол в приемной, включила компьютер и стала подбивать бабки за второй квартал. Тут в дверь позвонили, и на экране видеофона высветилось лицо индюка.

— Слушаю вас, — сказала я.

— Простите, к вам можно? — виновато спросила птица и поправила на носу очки в роговой оправе.

— По какому вопросу? — сухо спросила я.

— Я… э-э-э… хотел бы с вами переговорить, если вы та, за которой я шел.

— Вы ошиблись. Почитайте внимательно вывеску — это детективное агентство, а не бордель, — строго проговорила я, удивляясь нахальству старикашки.

— Вы меня неправильно поняли, — он смущенно вжал голову в плечи. — У меня нет проблем, то есть… конечно, есть, но совсем не те, что вы подумали. Уверяю вас. Я все объясню.

— Так вы не маньяк? — разочарованно протянула я.

— Увы… — он радостно улыбнулся. Через пару минут он уже сидел перед боссом, а я держала в руках блокнот.

— Видите ли, уважаемый Родион Потапович, — начал было старик, но босс его перебил:

— У вас есть имя?

— Да-да, конечно, — он быстро закивал и полез в карман пиджака.

— Что, подзабыли? — сочувственно произнес босс.

— Нет, что вы, просто хочу достать свою записную книжку, чтобы ничего не упустить. — Он вынул черный блокнотик, раскрыл его и положил на колено. — Позвольте представиться: профессор Кох Ерофей Иосифович. Когда-то работал в Институте физики Земли. В общем, я — геофизик, с вашего позволения. Видите ли, у вас есть нечто, что весьма интересует нашу организацию. Мы готовы сотрудничать с вами на любых условиях.

— О чем это вы? — заинтересованно поднял брови босс.

— Сейчас все объясню. Вы ничего не чувствуете?

— Что именно?

— Ну-у, волновые колебания, чужие голоса в голове, давление на психику и так далее?

Босс посмотрел на меня, кротко вздохнул, потом перевел взгляд на сумасшедшего профессора и устало проговорил:

— Время — деньги. Если вы пришли, чтобы нести околесицу, то давайте сначала договоримся о цене.

— А какие у вас расценки? — парировал старик.

Босс посмотрел на меня, и я тут же отчеканила:

— Пятьдесят баксов в час.

Босс чуть не упал со стула, но промолчал.

Кох вытащил пухлый бумажник, достал из него две сотенные' бумажки зеленого цвета и аккуратно положил их перед боссом на стол со словами:

— Я покупаю два часа вашего времени.

— Два или четыре? — спросил босс, тупо посмотрев на деньги.

— Два. Полтинник еще за то, чтобы вы не только слушали, но и вдумывались, и полтинник на тот случай, если вам придется ответить на кое-какие мои вопросы. Идет? Если мало — скажите сразу, мы не стеснены в средствах.

— Значит, мое присутствие обязательно? — печально проговорил босс. — Что ж, время пошло.

Он откинулся на спинку кресла и со скучающим видом стал набивать трубку, а Кох, видимо давно привыкший к подобной реакции, быстро заговорил:

— Сейчас половина десятого. Помните, вы не должны делать едких замечаний и комментариев, что бы я ни говорил. Надеюсь, к концу беседы вы полностью измените свой взгляд на некоторые вещи. Итак, я — геофизик, бывший. В свое время, еще в конце семидесятых, сразу в нескольких научных центрах страны, я имею в виду Киев, Новосибирск, Питер и Москву, был сделан ряд своеобразных открытий в области биоэнергетики. Вы знаете, что это такое?

— Что-то связанное с экстрасенсами?

— Почти. Такие же исследования велись и в других странах и продолжаются сейчас. Все это держится в строжайшем секрете и контролируется на самом высоком уровне. Если помните, в конце восьмидесятых что-то даже просочилось в прессу. Тогда впервые заговорили о психотронном оружии. Но с развалом всей страны, и науки в частности, многие ученые разбежались кто куда со своими помощниками и достижениями. Теперь их никто не контролирует, за исключением нескольких, самых бесталанных, которые согласились и дальше работать на службы безопасности. Видете ли, по негласному договору между собой настоящие ученые отказались продолжать эти исследования. А их помощники — нет. И теперь никто не знает, чего они добились и чем это грозит человечеству. Поверьте, я нисколько не преувеличиваю опасность. Чтобы вам было понятно, попробую вкратце пояснить суть психотронного оружия. Впрочем, это не обязательно может быть оружие, ведь эти открытия можно использовать и на благо цивилизации, но люди, как вы знаете, больше склонны творить зло и платят огромные деньги за любую возможность расширить сферу своих злодеяний. А мирное применение не интересует никого, к сожалению. А поскольку высшим проявлением зла на земле является власть, то мы и будем говорить о ней. Не удивляйтесь, я стану говорить фантастические, по обывательским понятиям, вещи, но не забывайте, что я — ученый с мировым именем и могу ответить за каждое свое слово.

Босс подавил зевок и посмотрел на часы. До конца беседы оставалось еще много, и я начала бояться, что он сейчас откажется от денег и выгонит сумасбродного профессора туда, где ему и место — в психушку. Но этого не произошло. Тот продолжил:

— Видите ли, материальный мир очень плохо изучен, а нематериальный не изучен вообще. Кроме известных нам энергий, есть более могущественные и действенные, которые движут и управляют Вселенной. Одна из таких — биоэнергия, психическая энергия, энергия наших мыслей. Ее природа совсем не изучена. Разум каждого человека питается из Космоса единым биополем Вселенной, пронизывающим все сущее. Человек как бы включен в розетку сети космического Разума, который и дает ему возможность быть человеком, мыслящим существом в отличие от животных, которые к этой сети не подключены. А теперь представьте себе, что кто-то взял и отключил человека от разумного Космоса, который мы, по темноте своей, называем Богом, и питает его из искусственно созданного источника биоэнергии, то есть управляет людьми по своему желанию и усмотрению…

— Разве это возможно? — хмыкнул Родион.

— Слушайте и сами все поймете. Человек, конечно, ничего не заметит, потому что все происходит на уровне подсознания, и ему кажется, что это его собственные мысли и чувства рождаются в голове, когда на самом деле ему их навязывают с помощью этого самого искусственного источника, о котором и пойдет речь. В наших кругах это называется биогенератором. Должен сказать, что до последнего времени все попытки создать его оканчивались неудачей. Хотя было сконструировано несколько экземпляров самого различного действия, в том числе и на основе УВЧ. Но это все очень грубые и несовершенные аппараты, далекие от биоэнергетики, которая, повторяю, еще очень плохо изучена. Но это было десять лет назад. Уже тогда проводились под эгидой КГБ бесцеремонные опыты с воздействием УВЧ на мозг человека. Над животными такие опыты провести нельзя, ибо у них отсутствует разум. Выбирались произвольные жертвы, как правило, одинокие, никому не нужные люди, в соседней квартире устанавливался аппарат и велись наблюдения за изменением психики. В результате люди просто сходили с ума. К тому же они ощущали постороннее вмешательство в работу сознания. Тогда же один мой коллега открыл существование микролиптонных частиц, из которых и состоит биоэнергия. Он отказался сотрудничать с КГБ, понимая, какую угрозу может нести эта энергия, попади она в недобрые руки. Он раскрыл природу магии, объяснил ее действие и даже создал микролиптонный фотоаппарат, с помощью которого можно было воочию увидеть привнесенные энергетики, я имею в виду сглазы, порчу или, скажем, огромные сгустки энергии, которые накапливаются в церквях во время богослужений и затем уходят по каналам в Космос. Он также предлагал готовые схемы уникальных приборов, например, для поиска пластиковых и стеклянных мин, наркотиков и многое другое, что помогло бы человечеству выйти на принципиально новый уровень развития. Но властям нужно было только оружие — орудие воздействия на человека, с помощью которого можно было бы порабощать людей, подчинять их себе без всякого физического воздействия, а значит, и без значительных материальных затрат на войны и подавление непокорных и инакомыслящих. Моему коллеге закрыли финансирование, и он так и не успел создать биогенератор. Сейчас прозябает в безвестности. Зато другие, которые тоже были близки к открытию и не столь щепетильны в моральном плане, сейчас уже наверняка продвинулись далеко вперед.

— Простите, уважаемый профессор, — проворчал босс, — вы случайно не о двадцать пятом кадре говорите?

— Что вы! Двадцать пятый кадр — это игрушка в сравнении с биогенератором. И потом, его использование давно запрещено международной конвенцией, после первых же опытов. Хотя не исключено, что в нашей стране, где царит хаос и развал, эта игрушка активно используется в избирательных кампаниях на телевидении. Вам не кажется удивительным, что во время предвыборной кампании мы почти любим своего кандидата, а потом, когда его ролики перестают показывать на экранах, часто удивляемся, почему его выбрали? Ничего удивительного в этом нет. Те, у кого в руках телевидение и радио, обладают огромными возможностями не только прямого воздействия на разум, но и тайного, на подсознание, хотя это и запрещено официально. Но кто у нас это проверяет… — он пожал плечами. — Впрочем, мы отвлеклись. Теперь о самом неприятном, и это напрямую связано с моим визитом, который отнюдь не случаен. Мы точно не знаем, когда все это началось, но примерно с 91-го года на Россию идет тотальное излучение, если можно так выразиться. Практически весь бывший Советский Союз, кроме Чукотки и прибалтов, находится под воздействием неведомого нам постороннего источника биоэнергии, который влияет на подсознание людей, переделывая их психику и поведение. Причем нам доподлинно известно, что это контролируется властями…

— Чушь какая-то… — пробормотал босс, поправив на носу очки.

— Резонное замечание, — спокойно продолжил Кох. — Это означает, что вы меня внимательно слушаете и вникаете в смысл. Нет, уважаемый, это не чушь, к несчастью, и сейчас я вам это докажу конкретными фактами и научными свидетельствами, полученными нашей группой в ходе упорных поисков и исследований. Надеюсь, вы не станете отрицать, что в нашем обществе в последнее время наблюдается всеобщий взрыв насилия и жестокости, идет отказ от каких бы то ни было моральных ценностей? Общество перестало узнавать само себя, оно изменилось до своей противоположности, причем за мизерно короткий срок, что в принципе невозможно не только для огромной страны, но и для одного человека со сложившейся психикой и убеждениями. Сколько времени, по-вашему, нужно человеку, чтобы избавиться от воспитания, впитанного с молоком матери, от своих убеждений, моральных понятий, привычек, желаний и так далее и поменять их на противоположные, как вы считаете?

Босс задумался. Я попробовала представить его другим: веселым, бесшабашным парнем с гармошкой в руках или лысым кришнаитом в длинном балахоне с трещоткой. И не смогла.

— Что касается лично меня, — заговорил наконец он, — то при хорошей обработке с приведением очевидных преимуществ другого воспитания, иных нравственных ценностей и образа жизни, пожалуй, через пару-тройку лет я, наверное, смог бы забыть самого себя и стать другим, — неуверенно закончил он.

— Ага! — оживился профессор. — Заметьте, я вас за язык не тянул, вы сами сказали: при хорошей обработке! Теперь подумайте и скажите: вы когда-нибудь слышали или видели по телевизору прямые призывы к насилию, что нужно грабить, убивать, насиловать, не верить в любовь и добро, что просто необходимо обворовывать пенсионеров, быть подлецом, негодяем и так далее?

— Нет, не слышал, — пожал плечами босс. — И что из этого?

— А то, голубчик, что если бы, как вы говорите, проводилась хорошая обработка и люди каждый день слушали эти призывы по телевизору, то тогда бы хоть как-то можно было объяснить всеобщий поворот сознания в негативную сторону! Но ведь такой обработки, как вы сами признали, не было! Даже наоборот: насилие по-прежнему не в чести на экранах, хотя там и показывают всякую пошлость и дребедень, но все же дают понять, что это нехорошо. А люди тем не менее изменились, и отрицать это может только тот, кто сделал их такими! Или вы думаете, что ни с того ни с сего люди вдруг начали убивать ближних, страшно возросла преступность, разрушены вековые традиции и устои? Нет, батенька, для этого должна быть причина. И бедами экономики это не объяснишь. Были в России времена и похлеще, потруднее, но матери не выбрасывали своих младенцев на помойки, школьники не мечтали стать бандитами, а школьницы — проститутками или стриптизершами! Да что там!.. — Он достал платок и вытер лысину. — Но посмотрите, что удивительно: несмотря на всеобщую обозленность доведенных до крайней степени отчаяния людей, никто почему-то не осмеливается на прямое неповиновение власти, доведшей их до такой жизни, в чем сегодня уже никто не сомневается. Люди вроде и хотят ее свергнуть, но никто почему-то не хватается за топоры и вилы, какая-то неведомая сила их сдерживает. А какая такая сила? Ведь сколько раз, например, обманывали тех же шахтеров с зарплатой, сколько раз они обещали подняться и смести всех воров в правительстве, но ни разу дальше слов и возмущения дело не зашло… Сейчас уже вся страна бастует, но это больше похоже на ропот возмущенных баранов в овчарне. Что же им мешает, сударь мой?

— Может быть, страх перед силовыми структурами? — предположил босс. — Боятся потерять свободу…

— Ха! Нельзя потерять то, чего и так уже нет! Не смешите меня! Если и есть сегодня у простых людей свобода, так это только свобода осознавать, что они ничтожные пешки в руках всемогущих правителей. Так вот я вам скажу: никаких видимых причин жить в голоде, холоде и полном убожестве, видя, как их нагло обманывают и обворовывают, у россиян, которые всегда славились своими страшными бунтами, нет! Их сдерживают искусственно на протяжении последних нескольких лет! — уверенно заявил Кох. — А весь цивилизованный мир только удивляется нечеловеческому долготерпению русских людей. Там бы эта власть и часа не продержалась. А туг людей превратили в послушных и покорных баранов, искусственно подменили в них шкалу ценностей, выветрили из голов понятия о морали и нравственности (а это все категории биоэнергетические!) и заменили это все озлобленным повиновением. Только подневольный раб может так себя вести, но никак не свободный гражданин демократической страны! Но это уже политика, и нас она совершенно не интересует. Могу лишь добавить, что в данный момент в России налицо все предпосылки революционной ситуации, и даже похлеще, чем в семнадцатом году, однако революции не происходит, и даю гарантию, что в ближайшее время ее не будет, пока работает эта адская машина, которую мы никак не можем найти. Я говорю о биогенераторе…

— Извините, босс, — вклинилась я робко, — я не успеваю записывать.

— Тогда запоминай, — буркнул он.

— Итак, вернемся к нашим баранам, — снова заговорил Кох. — Мой коллега, профессор Артюхов, о котором я уже говорил, создал прибор, позволяющий определять наличие в атмосфере постороннего биополя и измерять его уровень. Так вот, судя по этому прибору, практически во всех точках бывшего Советского Союза наблюдается повышенный на несколько порядков биоэнергетический фон. Мы не знаем, какая информация в нем заложена, но догадываемся по поведению людей. Излучение это очень сильное и стабильное. Вся беда в том, что прибор не может определить, откуда исходит это воздействие, но мы точно знаем, что оно существует, и даже предполагаем, кто мог создать этот злосчастный биогенератор…

— Ну-ка, ну-ка, поделитесь, — усмехнулся босс.

— Бывший помощник Артюхова, — не обратив внимания на его усмешку, спокойно сказал Кох. — Он работал вместе с ним и многое успел запомнить из того, над чем работал профессор. Когда Артюхова отстранили от дел, Пеньков, то есть этот самый помощник, подался в военное ведомство, пообещав, видимо, что создаст это страшное оружие. Он даже украл у Артюхова пробный макет такого биогенератора, к счастью, без начинки и расчетов, так что вполне мог додумать все остальное, хотя с умом у него всегда были проблемы в отличие от алчности. Мы с ним встречались, и он утверждал, что ничего не добился, но верить ему нельзя. Тот факт, что Россия отрезана от разумного Космоса и подвергается искусственному воздействию, зомбированию, доказан нами научно. Мы объездили многие страны, и почти нигде нет такого фона, везде он нормальный, то есть на нуле, по прибору. Значит, психотронное оружие создано и в данный момент используется. Оглянитесь вокруг, задумайтесь и поймете, что все это не бред свихнувшегося ученого, изнывающего на пенсии от безделья, а сложившийся факт нашей жизни. Психотронное оружие — не миф и не сказка. Это, к нашему великому ужасу, реальность.

— И что, нет никакой защиты от этой психической пушки? — спросил босс.

— Очень своевременный вопрос, уважаемый. Именно поэтому я нахожусь здесь, а не в другом месте, — удовлетворенно проговорил профессор и бросил на меня влюбленный взгляд. — Помните, вначале я сказал, что у вас имеется нечто, весьма нас интересующее?

— Допустим.

— Так вот, у некоторых людей есть природный иммунитет к такому воздействию, биозащита, психокольчуга, так сказать. В основном это от природы, но может появиться и в результате долгой работы над собой, со своим биополем, с психикой и так далее. Такое бывает, к примеру, у йогов и сильных экстрасенсов, а также у колдунов и ведьм, которые часто сами не подозревают о своих возможностях. В сознание и биополе таких людей практически невозможно проникнуть, они как в броне, но их очень и очень мало. Существующее излучение рассчитано на среднестатистического человека с нормальным биополем. А люди с низким уровнем, те, что излишне впечатлительны и ранимы, а также дети и подростки подвергаются, таким образом, усиленной нагрузке. Короче, представьте себе робота с определенной программой действий. Человек — это тоже своего рода робот, только программа в него закладывается из Космоса. Эту программу мы называем душой. А теперь наши души кто-то хочет перепрограммировать с помощью этого биогенератора.

Он посмотрел на часы, перелистнул блокнотик и спросил:

— Извините, нельзя ли водички?

— Несу, несу! — тут же раздался голос Валентины из кухни, и почти сразу же она появилась с подносом, с интересом посмотрела на профессора и поставила напитки перед его изумленным носом на стол. — Пейте на здоровье, дорогой Ерофей Иосифович.

И, вежливо улыбнувшись, выплыла из кабинета. Профессор недоуменно взглянул на босса, но тот только пожал плечами, мол, ничего не поделаешь — сервис на высшем уровне. Кох налил себе пепси-колы в бокал, жадно отхлебнул половину и продолжил с прежней горячностью:

— У нас осталось еще время, поэтому я расскажу еще кое-что для вящей убедительности. Это касается Америки. Я специально не говорил вам в начале разговора, чтобы не рассеивать внимание, но теперь, я смотрю, вы заинтересовались и можно усложнить проблему. Дело в том, что на этапе гонки вооружений СССР и Америка шли почти нога в ногу в создании тех или иных видов вооружений. Это касается и биоэнергетики. У нас есть подозрения, что американцы создали такой биогенератор одновременно с нами. Вы ведь знаете, что есть в мире тайные структуры, которые не позволяют той или иной стране перевешивать в мировом балансе сил. Для этого они тщательно следят за развитием и открытиями во всех странах и, если нужно, уравновешивают баланс. Так вот, у американцев тоже есть биогенератор, и они используют его на полную катушку. А началось это тогда, когда был подписан договор о сокращении ядерного оружия в наших странах. Вы же не думаете, что, истратив огромные средства на его создание, правители просто так, по доброте душевной, захотели его уничтожить? Да им бы не позволили те, по крайней мере в Америке, кто давал деньги на эти проекты. Истина же в том, что атомное, ядерное и водородное оружие — уже не самое страшное, оно устарело и ему на смену пришло более мощное, надежное и дешевое — психотронное. Мы убеждены, что в действующей программе излучения заложен компонент, исключающий саму возможность начала ядерной войны, то есть никому даже такая мысль и в голову не придет. А значит, это оружие можно сокращать вплоть до полного уничтожения. Если в карбюраторе стоит ограничитель, то наливай в бак сколько угодно бензина — машина быстрее все равно не поедет. Так и здесь — в наших мозгах уже стоит предохранитель от ядерной угрозы. Поэтому так протестуют великие державы против того, чтобы в малых странах тоже было ядерное оружие, потому что те-то как раз без предохранителя и вполне могут нажать на кнопку…

— Так на Америку тоже идет излучение? — скривился босс.

— В том-то и дело! По уровню оно такое же, как у нас, только программы разные. Сегодня американцы, что бы они там ни говорили об истинной свободе и демократии, — самая управляемая нация в мире, и это очевидно. В большинстве своем они отучены думать самостоятельно, живут по газетам и телевидению, делают так, как им скажут, покупают то, что хвалит реклама, даже если им это не нужно, выбирают тех, кого более убедительно навязывают во время избирательных кампаний, слепо верят любым обещаниям с экранов, едят то, что предлагают, а не то, что нравится, и так далее. Они живут по команде: по команде любят свою страну, по команде идут воевать, причем искренне веря в правоту своих идеалов, по команде надевают презервативы, по команде задирают ноги на стол и влюбляются только в таких женщин, каких им показывают на обложках журналов или с экранов. Они как послушные дети в детском саду. У нас такого нет, но у нас зато есть более страшная вещь — полная деградация личности. Наши сознания выветрены, и туда ничего не положено взамен, нас низвели до уровня животных, которым можно делать все, кроме нападения на своего хозяина, как бы он над ними ни изгалялся. Мы и ведем себя подобно зверям, убиваем и поедаем друг друга…

— Почему же тогда американцы не используют это оружие против нас? Сделали бы из нас своих рабов и…

— Не говорите ерунды, сударь мой, — поморщился старик. — Это же очевидно: ядерная угроза исчезла, а разгребать такую помойку, как наша, никому не хочется. Они все делают нашими руками. Дают нам кредиты, чтобы мы покупали их товары, обеспечивая работой их население, потом продавали товар у себя и возвращали кредит уже с процентами. Наша страна — вечный покупатель, который занимает деньги у продавца. Никакой пушки не нужно, чтобы нажиться на таких идиотах, как мы. И потом, они держат своих людей в полном повиновении, извне им теперь никто не угрожает, они хорошо живут — зачем же им наши проблемы? И потом, над Россией нет ни одного американского спутника…

— Господи, — округлил глаза босс, — а спутники-то здесь при чем?

— При том, что, как нам кажется, психотронный аппарат установлен именно на спутнике — только так можно охватить такую большую территорию. Никто ведь не знает, какая аппаратура находится на наших космических станциях — все держится в строжайшем секрете. Орбитальная станция — самое удобное место, откуда можно перекрыть космическое воздействие и заменить его своим, искусственным. Все, я закончил.

Профессор устало отвалился назад, и на лице его заиграла удовлетворенная улыбка.

— Что ж, — улыбнулся босс тоже, — благодарю за лекцию. — Он поднялся и протянул через стол руку. — Если будут еще лишние деньги — милости просим, заходите, не стесняйтесь. Мы всегда рады выслушать умного человека, а уж геофизика — тем более. Таксу нашу вы теперь знаете, только предварительно позвоните, чтобы мы могли спланировать свое время и заранее вычеркнуть его из жизни…

— Постойте, постойте, — опешил профессор, — вы меня неправильно поняли!

Родион замер с протянутой рукой и озадаченно спросил:

— Может, в другой раз как-нибудь?

— Сядьте, молодой человек, и не ерничайте! — неожиданно обиделся профессор. — Я — ваш клиент и будьте добры уважать меня, тем более что оплаченное мною время еще не закончилось.

Босс разочарованно сел на место.

— Слушаю вас, — буркнул он. — Что вам нужно от меня?

— Нам нужен камикадзе, — проговорил Кох, вытирая платочком лысину.

— Кто?! — чуть не свалился со стула босс.

— Камикадзе, человек, готовый пойти на все ради выполнения задания. Даже на смерть.

— Ага, понятно, — успокоился босс, — вы спятили. Продолжайте.

— Увы, я не поддаюсь воздействию, поэтому нахожусь в здравом уме в отличие от вас, например. Нам нужен человек, обладающий защитой, но которого бы никто не знал в среде, где ему предстоит работать. Это очень опасно и сложно, но необходимо. Мы готовы заплатить любые деньги…

— Спасибо, конечно, но, как вы только что сами сказали, у меня нет защиты, — проворчал босс.

— У вас нет, — мягко сказал профессор и посмотрел на меня. — А у этой юной леди — есть. Да еще какая! Видите ли, в нашей организации все очень сильные экстрасенсы, и мы можем легко определить наличие такой биозащиты у человека. Эту девушку я сразу почувствовал, как только случайно увидел сегодня на улице, и выследил ее. На наше счастье, она к тому же работает детективом. Это то, что нужно…

— Ошибаетесь, милейший, — вежливо оборвал его босс. — Она не детектив, а моя секретарша и уж тем более она не камикадзе. Вы посмотрите на нее, — они оба уставились на меня, — она не громила и не Джеймс Бонд, который вам, видимо, нужен. Она может только печатать на машинке и принимать посетителей, а вы предлагаете отправить эту слабую и беззащитную девушку в какое-то там пекло, где она может погибнуть. Нет, уважаемый, — он решительно покрутил головой, — если все то, о чем вы говорите, правда, то с этим лучше не связываться вообще. Ни я сам, ни мои сотрудники, у которых нет для этого должной подготовки и соответствующих данных, не подпишутся на это ни за какие деньги…

— Даже за сто тысяч баксов? — с надеждой спросил профессор.

Босс с интересом взглянул на него поверх очков.

— Откуда у вас такие деньги?

— Объясню охотно. Это лишний раз доказывает, что перед вами не чокнутый профессор, как вы думаете, а серьезный ученый с мировым именем. Я, как и многие мои сторонники, распродаю потихоньку свои прошлые открытия. В других странах за них платят немалые деньги. Это касается в основном космических областей, так что вы наверняка о них не слышали. Поверьте, все слишком серьезно, чтобы думать о деньгах и даже о жизни. Но мы заплатим вам ровно сто тысяч долларов, если ваша секретарша согласится нам помочь…

Босс обескураженно шмыгнул носом и начал рисовать каракули. Видимо, последний аргумент сразил его наповал и в нем зародились сомнения, насчет всего этого дела. Только безумный мог не признать правоты некоторых доводов профессора, а безумным себя мой босс не считал. Впрочем, если бы он отказался от таких денег, я бы сама назвала его сумасшедшим.

— Подумайте, — тихо заговорил Кох, — если сейчас ничего не предпринять, то через десяток лет наша страна превратится в закрытую от внешнего мира зону, по которой будут бегать озверевшие и осатаневшие, потерявшие человеческий облик существа, убивая и пожирая друг друга. Если у вас есть дети, то и они будут среди них. Это — наше будущее…

Босс медленно поднялся и заходил по кабинету вдоль стены с книжными полками, заложив руки за спину. Время от времени он, бросал на меня внимательный взгляд и тут же со вздохом отводил его. В нем шла борьба, тяжкая и сложная. Видимо, он прикидывал, что ему дороже: секретарша или благосостояние фирмы. Я решила ему помочь.

— Не расстраивайтесь, босс, — бодро сказала я. — Найдете себе новую секретаршу. К тому же я слышала, что есть невезучие камикадзе и они остаются в живых после выполнения задания.

Родион остановился и оторопело посмотрел на меня.

— Так ты согласна?

— Конечно, а что тут такого? — невозмутимо проговорила я. — Проветрюсь немного…

Он подошел к столу и сел на место. Потом взял карандаш, переломил его пополам и посмотрел на профессора.

— Что у вас за организация? — деловито спросил он.

Кох оживился и радостно затараторил:

— У нее нет названия — это для конспирации. Несколько бывших крупных ученых в области биоэнергетики, которые в свое время отказались сотрудничать с КГБ и написали письмо против продолжения подобных исследований и использования психоэнергетики в военных целях. У нас есть довольно солидный объем информации и знаний в этой области, которых достаточно, чтобы определить наличие опасности и ликвидировать ее. Но мы не можем сами обнаружить источник, нас все знают, мы по-прежнему под контролем, органы следят за каждым нашим шагом. К тому же, как видите, мы все пожилые люди и не годимся в детективы. А у вашей секретарши есть биозащита, молодость, и ее никто не знает, она не вызовет подозрений. Мы будем помогать ей и снабжать всей необходимой информацией. У нас есть связи в определенных кругах во всем мире, есть деньги и желание помочь своей стране. У нас уже есть некоторые наработки и зацепки, и мы искали только подходящего кандидата в… — он запнулся.

— В смертники? — с издевкой закончил босс.

— Нет… то есть да, — поник старик. — В общем, нам нужен только человек, готовый со всей душой взяться за правое дело. Ей нужно будет вращаться там, где, возможно, работают различные маломощные биогенераторы. Ее защита поможет ей не поддаться их воздействию и остаться в своем уме. Любого другого раскусили бы в один момент. Необходимо узнать, кто создал главный биогенератор, какова его программа и где он находится. А мы уже сможем нейтрализовать его или перепрограммировать на положительные эмоции, тогда люди станут добрыми и честными так же быстро, как стали злыми.

— И с чего нужно начинать?

— Это уже ясно, — поднял голову старик. — У Пенькова, бывшего помощника Артюхова, недавно появилась любовница. Насколько нам известно, она не в курсе его исследований. Нужно как-нибудь подобраться к ней, а через нее — к нему.

— А почему вы считаете, что вам нужен смертник?

— Вы знаете, что такое сверхсекретность? — печально спросил профессор. — Не хочу пугать, но всех, кто имеет хотя бы малейшее отношение к скрываемому предмету, просто-напросто уничтожают, как только они выходят из игры. Это самое надежное средство сохранить тайну. Так было испокон веков и продолжается до сих пор. Девушке предстоит проникнуть в эту закрытую область, а выход оттуда только один — в могилу, — совсем тихо закончил он и добавил уже громче: — Но перед смертью она обязательно должна сообщить нам нужную информацию.

— Сможешь? — Босс строго посмотрел на меня, но потом махнул рукой. — Хотя что там, платят, насколько я понял, не за победу, а за участие? — И взглянул на профессора.

Тот, бедняга, обреченно склонил голову и пробормотал:

— Что ж делать, давайте хоть так… Когда, написав расписку и оставив нам

всю необходимую информацию, Кох удалился, босс до конца дня учил меня самообороне без оружия, показывал разные приемы и советовал, как лучше убегать от противника. При этом он смотрел на меня как на потенциального покойника и сочувственно вздыхал. Емубыло жаль меня, а мне было смешно, но я не показывала вида. На следующий день мы разработали подробный план моей первой операции, и уже вечером я отправилась на дело.