Несколько коротких часов сна… Едва забрезжил рассвет, как мы снова были в седлах. Поднялись сразу же, как только ночная темнота стала сменяться сероватым рассветом. Задерживаться, конечно, не стали ни на миг, и уже через несколько минут после подъема вновь погнали лошадей изо всех сил, не щадя ни себя, ни наших бедных лошадей. Быстрей в дорогу… Конечно, нам было искренне жаль несчастных животных, только вот сейчас о жалости и сочувствии следовало забыть. Слишком большая роскошь в нашем нынешнем невеселом положении.
К тому же местность вокруг стала меняться. Сухая степь сменилась неровными холмистыми полями, да еще и перегороженными друг от друга небольшими рощицами. То и дело на нашем пути встречались песчаные прогалины, а то и длинные каменистые россыпи, валуны без числа, небольшие ямы и рытвины под тонким слоем высохшей земли… В таких местах поневоле приходилось сдерживать стремительный бег коней, но и это не всегда помогало.
Дважды нам приходилось останавливаться оттого, что кони, увы, ломали ноги. В первый раз, когда лошадь Рыбака споткнулась на бегу и упала, а парень вылетел из седла и, перекувырнувшись пару раз через голову, застыл на земле — вот тогда при виде этого жуткого зрелища у каждого из нас сердце упало в пятки, а в голове была лишь одна мысль: только бы парень не свернул себе шею! Но, спасибо за то Светлым Небесам, с Рыбаком ничего не случилось, а, по его словам, первые секунды после падения он не шевелился оттого, что и сам боялся — не сломал ли что себе после того, как сделал на земле двойной кульбит.
Второй раз последствия были хуже: лошадь Лесана оступилась, и, неловко упав, крепко придавила лейтенанта к земле, вернее, к россыпи довольно крупных камней. У бедного парня было множество ушибов, растяжения, я уж не говорю про синяки и ссадины, чуть ли не сплошь покрывавшие его тело. На счастье, не оказалось переломов, а вывихнутую ногу я ему враз поставила на место… Однако было понятно, что в ближайшее время ходок по земле из него, считай, никакой, а заниматься лечением молодого лейтенанта сейчас было ну совсем некогда. Ничего, Лесан, ты у нас парень терпеливый, выдержишь еще день скачки, а болевой синдром я тебе сняла. Пусть и на время…
И в том, и в другом случае парни пересели на запасных лошадей, вновь добрым словом вспомянув Пресветлые Небеса за идею забрать с собой всех лошадей из лагеря наемников…
Вновь и вновь на нашем пути попадались работающие на своих скудных клочках земли крестьяне, которые со страхом смотрели на нас. Хватало и стражников, встречавшихся нам как поодиночке, так и небольшими отрядами. Особенно много стражи находилось возле селений, и каждый раз мы без задержки проезжали мимо них. Впрочем, они и не пытались нас останавливать — еще раз воочию убеждаюсь в том, что репутация у наемников была соответствующая… К тому же стоит признать, что и со стороны вид нашего небольшого отряда был достаточно устрашающим — увешанные оружием злые люди, изо всех сил спешащие по своим, известным им одним делам… Самим на себя смотреть не хочется.
Еще я обратила внимание на то, что если на нашем пути попадались селения, то они были совсем небольшими. Как видно, Гайлиндер и Варин так умудрились проложить наш маршрут, что мы объезжали даже небольшие города, и старались показываться на глаза как можно меньшему количеству людей. Оно и верно — не стоит рисковать лишний раз. Так что пока нам везло…
Правда, однажды нам встретился отряд наемников, и в отличие от нас, их было куда больше — не менее полусотни вооруженных до зубов солдат. Не знаю насчет остальных, но у меня при виде этих людей едва ли не потемнело в глазах… Но Гайлиндер, едущий впереди нашего небольшого отряда, не стал останавливаться, а, приблизившись к ним, всего лишь немного попридержал своего коня, и приложив одну свою руку к сердцу, чуть наклонил голову; ну, а другую руку он положил на свой меч, висящий на боку. Командир встречного отряда сделал то же самое, и мы, разминувшись с наемниками, помчались дальше…
Койен, в чем дело? А, понятно! На условном языке наемников подобные жесты означают нечто вроде «примите заверение в моем искреннем к вам уважении, но в данный момент остановиться не могу — крайне срочное дело», а встретившийся нам командир принял эти извинения, и тоже дал понять, что торопится… Надо же, и тут повезло! Не знаю, как остальным, а мне стало не по себе: до бесконечности удача не может быть на нашей стороне.
Остановились на небольшой отдых лишь тогда, когда солнце перевалило далеко за половину дня, а впереди, в жарком мареве, показались острые зубцы гор. К тому времени наши кони, те, что находились под седлами, были почти загнаны…
Вернее, это был не отдых. Мы просто переседлали лошадей, сели на тех, которых до того вели за собой, причем отобрали тех, что выглядели покрепче. Остальных оставили… Ничего, тут есть трава, пусть и сухая. Не страшно, пусть уставшие кони пока отдохнут, а потом направятся табуном в сторону деревеньки, которая находится в паре верст отсюда. Можно не сомневаться: тамошние крестьяне такое сказочное богатство, как случайно забредшие к ним лошади, мгновенно разберут по дворам. Для бедной деревни, где признаком состоятельности является ослик, появление бесхозной лошади — воплощенная наяву мечта о богатстве. Нерг — не та страна, где будут задавать вопросы насчет невесть откуда объявившегося добра, и где вряд ли будут искать разинь-хозяев, сумевших одним разом потерять столько прекрасных животных… Каждому понятно, что их, этих хозяев, уже нет на свете, а раз так, то и имущество ничье. Увы, халявное счастье не бывает долгим: боюсь, что тем крестьянам вскоре придется вернуть лошадей их законным владельцам…
Вновь скачка, только вот на этот раз Гайлиндер вывел всех нас на широкую дорогу, которую при всем желании не назовешь проселочной. Ну, раз мы перестали таиться, значит до нужного места нам осталось добираться не так долго…
Хорошо укатанная грунтовая дорога, по которой постоянно ходят и ездят люди… На нашем пути то и дело встречались пешие крестьяне, телеги, и даже несколько обозов… Были и всадники, и небольшие отряды стражи, но, как и прежде, нас никто не пытался остановить. Мы без остановки промчались мимо нескольких деревень… Как видно, здешний народ привык к подобным скачкам, и оттого, едва услышав отдаленный лошадиный топот, каждый сразу же убирался с дороги. Даже стражники, встречающиеся на нашем пути, при виде бешено мчащегося отряда наемников предпочитали сразу же прижаться к обочинам. Похоже, здесь хорошо знали, что при любом конфликте с военными или с наемниками правда всегда будет на стороне армии, так что лучше лишний раз не нарываться на неприятности. В конечном счете выйдет себе дороже, да и куда еще этому отряду направляться, кроме как к заставе в горах? Дорога-то в здешних местах всего одна! Вот там-то их, этих самых наемников, и проверят, если на той же заставе у кого из военных появятся какие подозрения…
Да, нагло мы действуем, нахрапом, но оттого пока у нас все и получается. Что-то нас ждет у той заставы?..
А у меня в голове все время вертелся разговор с Варин. Еще утром, собираясь в дорогу, я подошла к ней.
— Варин, извини меня. Там, в пещере… Кажется, я тебе нахамила.
— Да уж, сокровище ты наше… Ладно, забыли. Но раз ты сама подошла… Кисс, иди сюда! — позвала женщина. — И давай побыстрее, не копайся!
— В чем дело? — Кисс подошел к нам.
— Значит так: долго говорить времени нет, поэтому вы, сладкая парочка, внимательно слушайте меня и запоминайте одно: если нам невероятно повезет, и мы окажемся в Харнлонгре, то ни одному из вас не стоит радоваться раньше времени. Нам с вами в любом случае все равно придется вернуться в Нерг. Причем сразу же. Так что не рассчитывайте на отдых и покой. Как именно будем возвращаться — это решим позже.
— Кто будет возвращаться в Нерг? Только мы трое?
— Хотелось бы взять еще двоих-троих, но сейчас об этом говорить еще рано. Вам все ясно?
— Если честно, то почти ничего не ясно, но об остальном, как я понимаю, тебя спрашивать пока что не стоит?
— Правильно понимаете…
— Можешь не сомневаться — кивнула я головой, — можешь не сомневаться: мы все сделаем, что ты скажешь!
— Если бы ты, и верно, делала все, что тебе говорят…
Сейчас, глядя на бесконечную ленту дороги, я вновь вспоминала тот разговор. Значит, даже если нам удастся уйти в Харнлонгр, А какие в тех Варин собирается сразу же вернуться назад. Ну конечно же, мы не выполнили главное задание — освободить Мариду, и его, это самое задание нам никто не отменял…
А горы все ближе… Вернее, не горы, а стоящие отвесной стеной скалы. Наверное, вскоре мы окажемся в нужном месте, у той заставы, на границе Нерга и Харнлонгра…
Тем временем Гайлиндер придержал своего коня. Остановились и мы.
— Слушайте — раздался его голос. — Все помнят, что надо делать? Я, конечно, надеюсь на лучшее, но… И запомните: что бы с нами не произошло, но книги в любом случае надо доставить в Харнлонгр. Ну, вперед, и пусть нам помогут Пресветлые Небеса!
— А в моей деревушке говорят: наглость — второе счастье — подал голос Рыбак.
— Что ж, можно сказать и так — чуть улыбнулся Гайлиндер. — И учтите, что у нас с вами, кроме собственной наглости, нет ничего — ни сопроводительных бумаг, ни паролей… Понятно, что заставу с налету нам не взять, и оттого, кроме нашего плана, придется действовать еще и по обстановке…
Вновь бешенная гонка… Пройден почти весь путь до границе, но впереди осталось самое сложное. Мы подъезжали к тому месту в горах, где находилась застава в горах, через которую лежал путь в Харнлонгр.
Вечерело, и дорога, ведущая к заставе, была пустынна. Понятно, что в здешних местах к закату солнца все жители округи стараются оказаться как можно ближе к своему дому.
А вот и сама застава… Пара невысоких, но достаточно длинных домов, стоящих у шлагбаума, перегораживающего довольно широкую дорогу меж скал. Отчего-то мне вспомнился Переход — такие же отвесные скалы по обоим сторонам дороги, только вот эти скалы были куда ниже тех, что находились у Перехода. Да и сама дорога от шлагбаума до границы не была прямой, а уходила в сторону. Наверное, там есть несколько поворотов — не очень подходит для проезда широких телег… А ведь и верно сказал Гайлиндер: здесь можно долго держать оборону, место уж очень удобное…
Наше появление заметили, и из домиков показались люди. Стражники и таможенники… Не знаем, сколько еще человек находится за стенами домов, но у шлагбаума стоит десятка полтора человек. Почти столько же, сколько и нас.
Так, пятнадцать человек, усиленный наряд. Можно не сомневаться в том, что в случае опасности из домиков покажется вдвое больше людей. Глядя на наше приближение никто из них, понятно, не держит оружие наготове, но и особой любви на лицах тоже не заметно. Оно и понятно: наемники не пользуются особой симпатией — им и платят больше, и позволяется этой братии многое из того, что запрещено другим.
Интересно, нам дадут проехать? Вдруг случится невероятное, и удача по-прежнему будет с нами?
К сожалению, не получилось. Удача, и верно, не может длиться бесконечно…
Остановились возле опущенного шлагбаума. Увы, но через этот толстый брус, да еще и расположенный довольно высоко, наши усталые лошади вряд ли сумеют перескочить… Ну, может трое-четверо лошадей и попытаются взять с ходу это препятствие, а вот остальные точно откажутся прыгать…
— Стоять! Кто такие? — навстречу нам, подняв руку, шагнул стражник.
— Сами не видите? — в голосе Гайлиндера была смесь высокомерия и откровенной хамства. Не имею представления, как тут разговаривают с наемниками, и как они, в свою очередь, ведут себя с местными, но, думаю, Гайлиндер знает, как следует себя вести в этой ситуации. У него было время и возможность насмотреться на подобное… И еще: то, что командир отряда наемников говорил на языке Нерга с заметным акцентом — это нормальное явление, которое никого не могло удивить, или же вызвать подозрения. Все естественно: многие вояки из чужих стран не очень чисто говорят на местном языке.
— Куда направляетесь? — не стал обострять стражник.
— Я что, должен делать тебе полный доклад? Зови командира.
— Слушаю вас — из дома вышел пожилой мужчина. Судя по форме — офицер таможенной стражи. Все правильно — такие здесь и командуют.
— Нас прислали к вам для усиления…
— Не понял. Для чего?
— Вы что, не получали распоряжения?
— За последние несколько часов я получил их более чем достаточно. Которое из них вы имеете в виду?
— Нас прислали для укрепления перехода через границу. Наша задача — расположиться по обоим сторонам моста, и держать там возможную оборону до тех пор, пока нас не отзовут, или же мы не получим приказ на отход. Вы что, все еще насчет нас указания не получили? Непонятно! Нам сказали, что к моменту нашего прибытия на место голубь должен будет прилететь…
— Этого распоряжения мы пока что не получали. Позвольте ваши бумаги.
— Если бы они у нас были! — в голосе Гайлиндера появились недовольные нотки и нешуточная досада. — Наш отряд сдернули с марша и велели направляться в это самое место. Перед носом каждого из офицеров штабные крысы ткнули холеным пальчиком в точку на карте, и приказали мчаться на эту самую указанную точку изо всех сил. Времени, дескать, совсем нет на разговоры, сейчас особая ситуация… Потом, мол, разберетесь, и что к чему — про то вам на месте объяснят! А пока вы езжайте, ни о чем не беспокойтесь, мы же тем временем насчет вас почту голубиную отправим!.. И вот мы, как последние сволочи, едва не загнав по дороге коней, приперлись невесть куда, в эту жуткую дыру, и это вместо того, чтоб нормально провести вечер в кабаке… А что в итоге? Оказывается, нас тут никто не ждет, и, более того! никто и ничего не знает… Ну, и что нам теперь делать прикажете?
Офицер беззвучно ругнулся. Как видно, он поминал нужным словом тех, кто, по его мнению, направил сюда людей, не предупредив об этом никого из здешних офицеров.
— Пароль!
— Можно подумать, я его знаю! Повторяю: нам сказали — езжайте, и побыстрей, а мы предупредим людей на месте о вас, а заодно сообщим и о том, что какие-то бандиты вот-вот должны объявиться в здешних местах. Дескать, надо держать границу, а остальное — наша забота… Вот мы ее, эту заботу, и чувствуем! Можно подумать, никто из вас раньше уже не сталкивался с тем, что людей куда-то посылают, причем срочно, а их в тех местах никто не ждет, да и нужды особой в них не испытывает! Так сказать, ни сном, ни духом не ведают об их появлении! А потом выясняется, что какая-то штабная сволочь по рассеянности опять забыла отправить очередную бумажку…
— Я позову командира стражи. Возможно, ему кое-что известно…
Понятно. Здесь находится отряд таможенников и отряд стражи. Не думаю, что сейчас здесь очень много солдат, но и на то, что они все уехали в ближайший поселок хорошо провести вечерок — на это я бы тоже не рассчитывала.
— Зови — сухо сказал Гайлиндер. — Только поскорей, а то мы устали, как гончие собаки. Не, ну у меня нет слов! Нас заставили гнать сюда чуть ли не во весь опор, кого-то там ждать и ловить, хватать и не отпускать, а оказывается, мы тут и нафиг никому не нужны, и никто нас не ждет… — и тут Гайлиндер процедил сквозь зубы нечто настолько непристойное, что от услышанного стражники только покрутили головами.
Впрочем, начальника стражи тоже долго ждать не пришлось. Он уже шел к нам. Выслушав, холодно сказал:
— Простите, но насчет вас мне ничего не известно. Так что я не могу пропустить вас сюда…
— И не надо, и не пускай — оборвал его Гайлиндер. — Но позволь хотя бы с лошадей сойти. У меня на заднице за сегодняшний день появился с пяток новых мозолей от седла. Знать бы заранее, что мы тут окажемся нежданными и незваными — вот тогда б добирались до этой дыры не торопясь, да еще бы и пикник по дороге устроили…
Офицер с неприкрытой неприязнью посмотрел на нас. «Вот сволочи, причем сволочи наглые! Чтоб вас!..» — ясно читалось на его лице. А Гайлиндер тем временем продолжал:
— Может, хоть вы нам объясните, что такое творится? Наше начальство бегает так, будто у них в штанах термиты завелись!
— Но ведь вам хоть что-то должны были сказать перед тем, как отправить сюда?
— Хрен его знает, велено ловить каких-то идиотов, которые откуда-то смотались! А мы из-за того, что кто-то и где-то сполоротил, вынуждены тут стоять, и ваши разглагольствования слушать!.. Если вам на нас положить с пробором, то хоть лошадей пожалейте! Посмотрите на бедных животин — они ж чуть живы!
— Последний голубь прилетел час назад. У нас было сообщение о том, что сюда вскоре должен прибыть военный отряд, но о вас в том сообщении не было сказано ни слова — отчеканил офицер. — Так что простите, но до той поры, пока я не получу насчет вас точных указаний…
— Все верно. Нам тоже было сказано, что, кроме нас, сюда намерены отправить еще каких-то тяжелых на подъем вояк.
— Очевидно, вы хотели сказать, что сюда собирались направить солдат регулярной армии Нерга — в голосе офицера была заметна неприязнь.
А Гайлиндер молодец! Выстрелил, можно так выразиться, наугад, и попал в точку.
— …Так что, — продолжал офицер, — так что до той поры, пока насчет вас по голубиной почте не придут сведения, до того времени, будьте любезны, покиньте это место. Предлагаю вашему отряду временно остановиться вон там…
— Что?!
— Я понимаю ваши чувства, но и вы нас поймите: мы действуем четко по инструкции. При отсутствии у вас нужных бумаг и пароля…
— Все, слезайте! — рявкнул Гайлиндер, поворачиваясь к нам. — Хватит мозоли на причинном месте набивать, будем ждать на земле до той поры, пока этим… птички на лапках весточки не принесут!.. Спешиться всем, я сказал!
Как хорошо стоять на земле! Вот если бы еще эти ноги он усталости не подкашивались и не ныли… Но не стоит понапрасну отвлекаться на всякую чушь — надо как можно быстрее уходить отсюда. Оказывается, времени в запасе у нас совсем немного — офицер проговорился насчет того, что скоро сюда должно подойти подкрепление. Пока, судя по всему, о нас здесь не знают, а если им даже что-то известно, то далеко не точно. И в то же самое время нужно радоваться тому, что пока что здесь находится только обычный отряд при таможне. Ну, допускаю, что усиленный… Но вот если сюда подойдет отряд, или прилетит очередной голубь с донесением… Тогда наше везенье закончится раз и навсегда. В любом случае нам надо действовать так, как мы договаривались заранее.
— Вы отказываетесь подчиниться моему приказу? — теперь уже и офицер не счел нужным скрывать свои чувства.
— Не отказываюсь. Просто вы можете говорить, что вам заблагорассудится, а я слезаю с коня. Мои люди тоже: надо размять ноги… — и Гайлиндер спрыгнул с лошади, а за ним последовали и те, кто еще сидел верхом.
— Я считаю нужным, чтоб вы дожидались сообщения не здесь, а в отдалении. Скажем, у тех…
— Ага, мы, значит, на солнце должны жариться, пока вы тут в тенечке прохлаждаетесь? — Гайлиндер нагло ухмыльнулся. — Ничего глупее придумать не могли?
— Я приказываю вам немедленно отъехать отсюда!
— Езжай сам, куда нам велишь отбыть, или своих посылай туда же… Мы не виноваты, что вам насчет нас из штаба все еще ничего не сообщили! Развели у себя в штабе столько ленивой сволочи, что не знаете, как от нее избавиться…
Гайлиндер откровенно нарывался на неприятности. Вон, оба офицера стали темнеть лицом. Оно и понятно: какой-то хам едва ли не унижает как их, так и других офицеров в присутствии подчиненных… Понятно, что они о нас думают: наемники, чтоб вас!.. Самих бы послать, как надо и куда положено, но не устраивать же свару на виду у солдат!
Ну, теперь наша очередь. Я просмотрела стоящих у шлагбаума людей. Радует уже то, что рядом нет колдуна, который всегда бывает при таможне, хотя он должен быть где-то поблизости…
Посмотрим на солдат… Вон тот стражник очень хорошо стреляет, и еще один весьма опасен. Хороший боец — не мастер меча, конечно, но в воинском искусстве далеко не последний. Вот еще парочка умелых воинов…Так, значит первыми выведем из игры именно этих четверых солдат…
Чуть заметно кивнула Варин, и та в ответ чуть поправила свои волосы. Начинаем, как и было предусмотрено. Однако пока что многих охранников не стоит задействовать, а не то все будет выглядеть довольно подозрительно…
Ко мне вразвалку подошли двое стражей, тех самых умелых солдат, которых я рассчитывала нейтрализовать первыми, и еще двое направились к Варин.
— Эй, красотка, а что ты делаешь здесь? — осклабился один, а второй без разговоров хотел шлепнуть меня по заднице. Покосилась в сторону Варин: порядок, там мужики тоже лапы распустили…
— Тебя, тетя, я бы тоже еще мог пригласить осмотреть запасы сена в амбаре! — под смешок товарища заявил Варин один из стражников. — Дело весьма интересное…
Пожалуй, этого хватит. Зря, что-ли, я их к себе и Варин подзывала? Короткий удар ребром ладони по переносице одного, пинок в коленную чашечку другому… Ничего страшного, нос мужику я не сломала, а что кровь носом хлынула, и боль такая, что ничего не видно, и в голове звон — так это дело ты перетерпишь. И второму ногу я не сломала, так, просто усилила боль от полученного удара во много раз. Погодите, скоро все пройдет, но вот в ближайшее время вояки из вас обоих будут никакие. Что и требовалось доказать. Тем временем Варин так же лихо расправилась с теми, кто пытался приставать к ней… Хорошо, четыре человека на время выведены из игры. Врагов стало хоть на немного, но меньше…
Тут, увидев подобное непотребство, возмущенно загалдели наши парни, и кто-то из них возмущенно двинул по шее еще одному из стражников, потом один из таможенников сам схватился за оружие…
Образовалась небольшая свалка, которая выглядела со стороны как драка наглых наемников со стражей. Что ж, подобные свары отнюдь не были в Нерге чем-то необычным, скорее, полностью вписывались в существующие здесь правила. Отношения наемников и стражников нельзя назвать откровенно враждебными, но и дружескими их тоже никак не назовешь. Что же касается частых драк между ними… Ну, здесь главное, чтоб дело не дошло до смерти или до серьезного увечья.
— Вы все что, с ума посходили? — закричал командир стражников, перекрывая шум браки. — Или под арест захотели?
— Ладно, парни, останавливайтесь — раздался голос Гайлиндера. — Но и вы, стражники, своих отзовите…
Разошлись по сторонам, недовольные, злые, а трое таможенников еле уползли. Вон, с земли встать не могут! Я а по себя отметила: так, еще трое отпали. Если честно, то их раны совсем не опасны — это я вновь постаралась усилить у них болевые ощущения. Одному по почкам попало, второй рук поднять не может, а у третьего перед глазами одни лишь разноцветные круги расползаются — и кроме них парень ничего не видит… Ну, это все ерунда, любой колдун только глянет — сразу же поймет, в чем дело, в момент снимет наведенное. Ну, а если колдуна рядом не окажется — тоже не беда: и получаса не пройдет, как у них все наладится…
Но, главное, пока шла схватка и слышалась ругань офицеров, Рыбак поднял шлагбаум, открывающий путь к переходу через границу. Таможенников, попытавшихся было возмутиться подобным самоуправством, здоровяк Оран одним ударом отправил на землю — полежите, мол, отдохните и ума наберитесь…
— Вы чего, всю дорогу серый порошок нюхали? — офицер стражи уже еле сдерживался. — Надо же, достали где-то эту дрянь! Бешеные…
— Это вы правила забыли: наемников трогать нельзя!
— Наемники… Скажите, беда какая — баб за задницу тронули!
— Тут нет баб!
— Оно и заметно…
— Значит, так! — Гайлиндер говорил зло и отрывочно — Значит, так: плевать я хотел на все ваши запреты или разрешения. Я и мои люди — мы провели полдня в седле, устали, и ошиваться на солнцепеке ради того, чтоб дождаться прилета очередной полуобщипанной птички с приказом никто из нас не собирается. Может, ее по дороге ястреб сожрал, или орел зацапал — всякое бывает… Не хотите нас впускать — ваше дело. Я и мои люди — мы все направляемся туда, куда нам и было приказано идти. Если же кому из вас подобное не нравится, то лично мне до этого вашего недовольства нет никакого дела! Можете хоть сейчас на нас докладную писать, души чернильные…
— За последнее время вы, наемники, обнаглели до бесконечности!
— Ну, вам со стороны видней.
— Вы позорите имя армии Нерга! Люди, подобные вам…
— Это вы на нашем горбу живете, да еще и недовольство проявляете! Это мы за вас свою кровь проливаем, а вы только пальцы гнете! Вечно рожи кривите, глядя на нас…
— Я могу пообещать лишь одно: никому из вас подобное так просто с рук не сойдет!
— Ха! Напугал!
— Я приказываю вам снова сесть на коней и убраться отсюда!
— Все, пошли… — обернулся к нам Гайлиндер. — Все по коням! Если тут не желают, чтоб мы стояли на земле, то мы посидим в седле. Для нас это даже привычней… Едем туда, где командование нам велело занять позицию! Ну, чего стоите, рты раззявили и глаза вытаращили? Можно подумать, бордель узрели под носом! Все по коням, я сказал!
— А под трибунал не боитесь пойти?
Скривившись, Гайлиндер обстоятельно объяснил стражнику, что он думает о трибунале, о тупых стражниках, и о том, что он позже сделает с теми гладкими штабными сволочами, что послали нас сюда, в эту забытую всеми Богами дыру… Затем он тронул своего коня, и мы последовали за ним.
— Я сказал — стоять! — офицер стражников вновь встал на нашем пути. Упорный парень…
— Слышь, мужик, давай не будем обострять при подчиненных… — негромко и без грубости сказал Гайлиндер.
— Нет — покачал головой офицер. — Вы все — немедленно назад…
Я не успела даже мигнуть, как возле офицера стражников оказался Трей. Еще мгновение — и к горлу командира был приставлен клинок. Чуть скосила в сторону глаза — Рыбак точно так же держал стилет у шеи командира отряда таможенников.
— Ну, — Гайлиндер вновь заговорил хамским голосом, не обращая внимания на схватившихся за оружие стражников и таможенников — ну, можем мы, наконец, проследовать туда, куда нам и было приказано идти? Лично мне эта болтовня уже надоела до озверения! И в глотке у меня давно пересохло, как в пустынном колодце… Парни, да отпустите же господ офицеров! Они все поняли правильно…
Пауза… Стражники стояли напротив нас с вытащенным оружием, и не знали, как поступить. О грубости и жестокости наемников все были не только наслышаны, но и своими глазами не раз наяву видели печальные последствия деяний неуемных в гневе иноземцев. Конечно, сейчас эти люди подняли оружие на их командиров, что совершенно недопустимо, но пока что дальше этого дело не пошло. Наемники — эти грубые солдафоны, пока что могут сдерживать себя, а скажи им хоть слово поперек, начни возражать — и еще неизвестно, чем закончится дело… Конечно, у каждого из солдат просто-таки чешутся руки набить наглые морды этим наемникам, но неизвестно, кто в конечном итоге окажется виноватым и на кого потом посыплются все шишки…
Тем временем Гайлиндер направил своего коня через поднятый шлагбаум, мы послушно последовали за ним под недовольными взглядами окружающих.
— Кто вам дал право… — все никак не мог придти в себя офицер стражи после публичного унижения на глазах у подчиненных.
— Спроси у тех, кто нас нанял… — буркнул Гайлиндер. — Ты лучше скажи, где нам у реки спешиться?
Ни один из офицеров ему не ответил, а их подчиненные смотрели на нас таким взглядом, что было понятно: каждому из них на ум приходит веревка с петлей на конце, которая медленно, но верно затягивается на наших шеях… Н-да, уважаемые стражи, я понимаю ваши чувства, но иначе нам никак нельзя… Хорошо хотя бы то, что эти люди пока что не кидались на нас, но, тем не менее, и отпускать нас не хотели. Во всяком случае, вслед за нами двинулись почти все…
Еще я думала о том, что Варин все рассчитала правильно: пройти к переходу через границу, не зная пароля и не имея приказа на руках, можно было лишь с наскоку, и при помощи хамского и наглого поведения, которое может ошарашить настоящих солдат. Она вспомнила Визгуна, и то, как он на какое-то время сумел внести разброд в наш отряд, хотя мы, кажется, и без того ожидали нападения. Почему бы не повторить поступок мальчишки? Правда, это будет сделано в сильно измененном виде… Ну, а наемники давно навязли в зубах у всех, и такие вот хамы-командиры, необразованные и невоспитанные, но с великим самомнением, и при том сумевшие пролезть из грязи в князи — такие среди тех солдат удачи встречались нередко… К тому же (и это было ни для кого не секретом), что очень многих из тех, кто становился под знамена Нерга, на родине разыскивали по весьма тяжелым уголовным статьям…
Сколько нам еще идти до самой границы? Вроде совсем немного, но вот как до нее добраться?! Это небольшое расстояние надо еще суметь пройти… И молчать нельзя, надо постоянно отвлекать офицеров… Понимая это, Гайлиндер снова повернулся к командиру стражников:
— Эй, где тут можно будет наших коней оставить? И вообще — отдохнуть…
В ответ командир лишь мотнул головой назад, в сторону домов.
— На гауптвахте — там для вас самое место. И отдохнете, и развлечетесь… Или же идите назад, туда, откуда пришли…
— Разбежались… — пробурчал Гайлиндер. — А, хрен с вами: не хотите, чтоб мы тут находились — и не надо! Слышь, мужик, мне твои вопли надоели. Нам было приказано занять позицию у реки, по обе стороны моста — вот мы ее, эту задачу, и выполняем. Скажите, где находится этот долбанный мост, возле которого нам надо держать оборону в случае чего — и валите по своим делам! Мы тут сами…
— Или вы сейчас же уберетесь отсюда, или…
— Или что? — голос Гайлиндера снова стал на редкость наглым.
Все это время мы не переставая, ехали на своих лошадях, пусть даже не быстро, а всего лишь шагом… Вот мы свернули через один поворот, впереди виден еще один… Скорей бы добраться до реки, по которой и проходит заветная граница! Пусть эта река и не очень широка и совсем не глубока, но зато там очень быстрое течение, да и дно — сплошь камни и валуны. Так что просто через ту реку не перебраться — снесет, да и лошадь ноги себе переломает… А там, на той стороне, Харнлонгр, в который нам надо обязательно попасть… Вот именно через ту самую быструю речку и перекинут мост, соединяющий эти две страны — Нерг и Харнлонгр. Нам бы еще немного пройти в относительной безопасности…
А тем временем офицер свирепел все больше и больше, и, честно говоря, я его понимала, и даже сочувствовала в глубине души.
— Требую остановиться именем Нерга! — парень, по-моему, уже дошел до крайности.
— А иначе?
— А иначе я вас остановлю тем или иным способом, пусть даже под трибунал придется идти уже мне! Но и ты, и все твое драное войско больше никуда не двинется!
— Ну, если тебе так приспичило изображать из себя примерного служаку… Что, на повышение метишь? Понимаю, надоело сидеть в этой дыре, да подвывать с тоски…
У бедного офицера на скулах вздулись желваки. Да, надо признать, Гайлиндер неплохо изображал из себя настоящего хама. А мы, меж тем, прошли уже второй поворот… За ним идет прямая дорога до следующего поворота меж отвесных скал, а уж после него должна показаться река… Скорей бы!
Хм, а ведь здесь все не так просто! Вон, сверху, по кромке тех невысоких скал, что тянутся вдоль этой самой дороги, тоже находятся стражники. Конечно, они там не стоят цепочкой, а располагаются на довольно большом расстоянии друг от друга, в так называемых «орлиных гнездах», где есть запасы воды, пищи и стрел… Если им будет дан приказ, то сверху на нас обрушится настоящий дождь из стрел: вон, у каждого из тех, кто находится в этих «орлиных гнездах», имеется большой изогнутый лук, а то, что каждый из них мастер стрелять — в этом можно не сомневаться. Пусть у тех, кто идет вслед за нами, луков при себе нет, но зато у них имеются мечи и у каждого в душе уже успело накопиться немалое зло на наглых наемников, да и сверху нам грозит нешуточная опасность. К тому же, если будет объявлена тревога, то из этих самых «орлиных гнезд» будут сброшены веревки, по которым на помощь своим спустятся солдаты, хорошо владеющие оружием… Надо признать: оборона здесь продумана на совесть.
Только бы ничего не случилось, а иначе придется пробиваться с боем… Ладно, насчет этой возможности мы тоже заранее договорились — каждый из нас ждет только условного сигнала. Еще бы пройти немного, хотя бы до того углубления в скале! А там…
И в этот момент я поняла: что-то произошло… Вернее, вскоре должно произойти: к заставе подходит тот самый военный отряд, о котором говорил стражник, причем отряд мчится во весь опор, совсем как мы, когда еще совсем недавно едва ли не летели сюда… И тот отряд совсем немалый. Во всяком случае, с сотней хорошо вооруженных воинов нам точно не справиться.
Впрочем, если бы тот отряд был один!.. С другой стороны, по нашим следам, тоже шел отряд преследователей. Между прочим, хорошо идут, точно… Выследили, все же! И меньше, чем через полчаса, тоже будут здесь… Что ж, этого следовало ожидать. Чувствую — в том отряде не только наемники, но имеется и несколько колдунов… Все, больше тянуть нет смысла.
Тут я истошно раскашлялась — это и был тот самый сигнал, что у нас почти не осталось времени, и надо идти на крайние меры. Гайлиндер поднял руку:
— Все, все… Ладно, уговорил, возвращаемся… Скажи своим — пусть дадут нам дорогу, а не то твои вояки столпились, как стадо баранов, не проехать…
Офицер махнул рукой, и народ позади нас начал расходится, ожидая, что мы сейчас развернем коней и направимся назад. Вместо этого наши кони рванулись вперед… Простите, наши милые лошади, но сейчас мы безо всякой жалости даем вам шпоры в бока, и безжалостно нахлестываем. Успеть, успеть…
Секундное замешательство сзади, и еще через пару мгновений на нас сверху ударили стрелы. Пусть их было не очень много, но, тем не менее, если бы я до того времени не успела поставить над нами защитный полог, то всем пришлось бы невесело. Стрелки были меткие, и стреляли умело, причем целили не в лошадей, а во всадников. Домчаться бы до того поворота, а там уже рукой подать до реки…
И тут грохнул взрыв. Это что еще такое? В ту же секунду перед моими глазами события понеслись, как в калейдоскопе. Испугано заржали кони, встав на дыбы… Одна из лошадей метнулась в сторону реки, за ней последовали другие… Некоторые из едущих стали клониться в седлах, кто-то стал сползать на землю… На счастье, ни убитых, ни раненых на земле не было, хотя там бились лишь две раненые лошади. Как видно, тех, кто падал, подхватывали товарищи, и лошадь несла уже двоих. Пресветлые Небеса, помогите нам уйти отсюда живыми!
Однако мне непонятно: что произошло, в чем дело? Я же защитный полог поставила, а он просто-таки разлетелся на осколки! Ладно, поставим новый! О, как раз успела, вот и стрелы в стороны отходят… Надо признать, что наверху, в тех самых «орлиных гнездах», сидят умелые стрелки. Но почему от взрыва разлетелся полог?..
— Гоните! — голос Гайлиндера обрел силу. — Раненых подбирать, никого не оставлять!.. И не задерживаться!..
Мы с Киссом мчались одними из последних. Я видела, как некоторые из наших парней придерживают сползающих с лошадей товарищей, не давая им упасть на землю. А раненых у нас хватает… Что ж там такое взорвалось? Вот и поворот, свернули за него… Показалась река, а вон и мост, но до него еще надо добраться, а это саженей пятьдесят, не меньше…
В нашем маленькой группе беглецов Кисс шел предпоследним, как раз за мной, а замыкал наш отряд Рябина. Полог пока держится… Кисс наклонился ко мне, что-то прокричал, и в этот момент прогремел еще один взрыв, неподалеку от нас, а точнее — за нашими спинами. Чуть ли не весь удар приняла на себя вставшая на дыбы лошадь Рябины, но и ему досталось полной мерой… Окровавленная лошадь должна была понести, и вскоре рухнуть, но Кисс удержал ее железной хваткой, невероятным усилием перекинул сползающего на землю Рябину к себе на седло, и мы вновь кинулись вслед за нашими. Идем последними…
Вновь поставила защитный полог… Да что такое, почему он постоянно разлетается? И что это за взрывы такие? Вслед нам сыпались стрелы, но это ерунда… Впрочем, это еще как сказать — вон, кого-то из наших все же зацепило, но они терпят, хотя у нескольких людей оперение торчит из тела…
Вот и берег реки, мост, соединяющий две наши страны. Там, у въезда на мост, стоит шлагбаум, только вот в отличие от того крепкого бруса, стоящего у заставы, этот был сделан из обычной доски, пусть и очень длиной. Сейчас этот шлагбаум опущен, и перекрывает вход на мост. Лошадь Степняка, шедшая впереди всех, налетев на эту преграду, проломила ее своей крепкой грудью. Пробежав еще несколько шагов, лошадь сбилась на шаг — похоже, у бедного животного что-то сломано… Но Степняк не растерялся: на ходу выскочив из седла, он прыгнул на лошадь проезжавшего мимо Лесовика… Ловко! Или это Гайлиндер так умело раньше тренировал своих солдат, или же Степняк сам обучился такому трюку в родных степях…
И еще по обоим сторонам у входа на мост стоят стражники, и постоянно посылают стрелы в сторону пролетающих мимо них всадников. Правда, вначале эти люди стояли и у входа на мост, перегораживая нам дорогу, но, увидев, что никто из мчащихся на них всадников не собирается останавливаться, успели отскочить в сторону едва ли не в самый последний момент, чуть ли не из-под лошадиных копыт. Вон, несколько из тех стражников и копья кидают в нашу сторону… Да, если бы не полог, то все бы мы остались тут, никуда б не ушли…
А на той стороне моста, там, где начинается Харнлонгр, стоит военный лагерь, и сейчас находящиеся там солдаты высыпали из палаток, смотрят на противоположный берег. Понятно: даже в беспокойном Нерге далеко не каждый день на заставе гремят взрывы и оттуда с боем прорываются люди…
Вон, некоторые из наших парней гонят уже чуть ли не на середине моста! Еще бы совсем немного, еще чуть-чуть… И мы с Киссом были уже неподалеку от въезда на мост…
Внезапно стражники, стоявшие там, кинулись врассыпную, а некоторые просто упали на землю, прикрыв руками голову. Осталось стоять лишь двое солдат, у каждого из которых в руках были большие шары, чуть мерцающие в свете заходящего солнца. Так вот в чем дело! Понятно, откуда эти взрывы, сметающие защитный полог… Это сумеречные шары из Кхитая…
Солдаты эти шары называют проще — кхитайские военные шары, но суть от этого не меняется. Оружие большой разрушительной силы, от которого лучше держаться подальше. Беда в том, что еще при изготовлении этих шаров в них закладывается магия, точнее — магия взрыва, увеличивающая убойную силу, и оттого-то эти шары вдвойне опасны. Дело не только в том, что при взрыве такого шара гибнут люди, но и еще и в том, что сразу же разрывается любой защитный полог, будь он даже поставлен лучшим колдуном конклава. Ясно, отчего постоянно рушится поставленная мной защита! Ну никак не думала, что здесь, на отдаленной горной заставе, можно встретить эти дорогостоящие творения кхитайских умельцев! Мало того, что эти шары очень дороги, и оттого имеются далеко не везде, но с ними и обращаться следует крайне осторожно… Во всяком случае, зеленых новобранцев и близко не подпускали к подобным вещам! А тут…
Внешность солдат, держащих эти самые шары… Невысокие люди с раскосыми глазами… Ну, теперь все стало понятно! Конечно же, в основном с этими шарами управляются специально обученные солдаты из Кхитая, а остальные солдаты не сказать, что опасаются, но сторонятся этих непонятных и опасных игрушек. Уметь пользоваться сумеречными шарами — дело далеко непростое, и весьма опасное. Ведь чуть что не так — и на воздух может взлететь очень многое, в том числе и те, кому «посчастливилось» оказаться рядом в момент взрыва. Эти самые сумеречные шары не часто применяют даже в бою. Чаще с ними пробираются в тыл противника, чтоб внести там хаос и разрушение, или же шарами пользуются в таких случаях, как наш…
Хотя если учесть, насколько важна эта застава, и что она единственная в округе… Нам еще повезло, что ранее в нас бросали куда более слабые по силе шары, чем те, что сейчас находятся в руках этих солдат — как видно, все же рассчитывали взять живыми, да и за своих солдат опасались… К тому же, если там, меж скал, бросить такой шар, какой сейчас находится в руках кхитайцев, то не исключен и обвал… Однако, раз я (да и никто из наших) не видели этих шаров ни у кого из солдат на заставе, значит, они, в основном, находятся в этих самых «орлиных гнездах», и их не бросали, а скидывали оттуда. Не зря, видно, офицер стражников пообещал, что сумеет остановить нас…
Все это пронеслось у меня в голове почти мгновенно. Между прочим, от тех шаров, что сейчас находятся в руках солдат, нас может разнести в мелкие клочки! Беда в том, что после того, как из шара выдергивается запал, в течение (самое большее) минуты, это шар надо бросить, причем как можно дальше, и быстро прятаться самому, иначе и сам взорвешься вместе с шаром. Конечно, сумеречные шары бывают самые разные — как по мощности, так и по всевозможным грозным начинкам, заложенным в них (а уж закладывают в них при изготовлении все, что только мастеру заблагорассудится — шрапнель, ртуть или чего иное, не менее неприятное при взрыве)…
А вот те шары, что сейчас держали в своих руках стражники — эти самые опасные: с усиленной магией взрыва. Тут есть еще одно: кто взял в руки такой шар и вытащил запал — все, назад этот самый запал уже не вставишь, так что остается лишь один выход: бросать шар как можно дальше и прятаться как можно быстрей…
В этих шарах есть еще одна тонкость: сразу после того, как вытащен запал, шар бросать не следует. Взрыв, конечно, произойдет, только вот будет он, так сказать, не в полную силу. Чтоб взрыв был по-настоящему мощный, шар с вытащенным запалом надо подержать в ладонях секунд тридцать-сорок, и лишь потом бросать — вот тогда сила взрыва многократно увеличивается. Как видно, те, первые шары, что сбросили на нас, кидали сразу же после того, как из них выдернули запал. Оно и понятно — не было времени ждать, когда шар придет в полную силу… А вот те мужчины, что стоят сейчас у моста — эти успели подготовиться, и в руках у них находятся сумеречные шары такой мощности, что даже смотреть страшно! Если оба этих шара сейчас бросят, то нас всех сейчас должно разорвать даже не на куски — на клочки…
Как могла, попридержала мужчин с шарами, вернее — наслала на них столбняк, пусть задержаться с броском хотя бы на десяток-другой мгновений… К сожалению, у меня не получилось то, на что я изначально рассчитывала — слишком торопилась, да и мужики были не из простых, сами знали кое-что из магии, пусть даже ими были изучены лишь самые верхушки… Ну, других для работы с шарами и не держат. Уже пролетая мимо них на коне, я поняла — солдаты сейчас бросят эти шары нам вслед…
И в этот момент в воздухе пронесся рой серебряных звездочек — это Трей, обернувшись, послал в кхитайцев свои сюрикены. Краем глаза успела заметить, что оба кхитайца, выронив шары, медленно оседают на землю, причем у каждого во лбу торчало по паре звездочек, а остальные блестели в их предплечьях и руках… Ну, Трей, ну, мастер, ну, слов нет — так точно послать звездочки с мчащегося коня, да еще и полуобернувшись!.. Молодец!
Мы не успели домчаться и до середины моста, как сзади что-то страшно грохнуло — это сработали выпавшие из рук кхитайцев мерцающие шары. Такое впечатление, что рухнула скала, и вдавила в землю все, что находилось вокруг. Крепкий мост под копытами лошадей зашатался, во все стороны полетели бревна… Неподалеку от нас упало в воду нечто тяжелое…Кажется, это с берега прилетел огромный валун… По деревянным доскам моста дробно застучали деревянные обломки и куски камня…
Оглянулась назад… Кисс одной рукой держался за повод коня, а другой придерживал сползающего с его коня Рябину. Бедный мужик, кажется, без сознания… Я и отсюда вижу, что Рябине здорово попало, и, если бы не Кисс, солдат давно бы лежал на земле. Или под копытами чьей-то перепуганной лошади…
Но вот что творится на мосту, вернее, в том месте, где мы были всего лишь несколько мгновений назад!.. Страшно смотреть! Хотя я сказала неправильно: моста в том месте не было. Взрывом начисто смело чуть ли не его половину. До середины реки из воды торчали обломки опор, и в воде крутилось сплошное месиво из мелкой щепы и разбитых досок… Дальше зрелище было немногим лучше: расщепленные доски, едва держащиеся на подрагивающих опорах — вот и все, что осталось от недавно крепкого и основательно сделанного моста. По всему видно: те мерцающие шары, что были в руках у солдат, относились к разряду наиболее мощных… Во всяком случае, на том берегу все было не просто разбито, а разворочено взрывом. Не знаю, что будет завтра, но сегодня с одного берега реки до другого точно не добраться. Да и возни с восстановлением моста хватит, пожалуй, не на одну седмицу! Не скажу за других, но мне страшно даже предположить, что было бы со всеми нами, если б Трей не вывел из игры тех двоих солдат…
Мост в заходящих лучах солнца выглядел просто ужасно, но сейчас нам было не до того, чтоб рассматривать то, что мы оставили позади себя. Надо как можно быстрей домчаться до другого берега.
Когда же мы ступили на вожделенный берег, то вновь услышали позади шум и грохот. Все, кто мог, глянулись назад. Оказывается, рухнул еще один проем моста… Если честно, то я такого не хотела — все же многовато шума получилось при нашем прорыве… Но, если вдуматься, то так даже лучше: сейчас за нами никто не броситься в погоню. Вырвались! Но все ли?..
Соскочила с коня, кинулась к нашим… Кто мог — те уже слезли с коней, остальные лежали на земле… Раз, два, три, восемь, одиннадцать…со мной четырнадцать… Все здесь! Спасибо вам, Пресветлые Небеса, я ваша вечная должница! Но все ли живы? Вон, некоторые лежат без движения…
— Оран, что с ними?
— Смотрю… — крякнул здоровяк, у которого, кажется, была повреждена нога. Точно, прихрамывает наш лекарь, да и на его одежде расплывается красное пятно…
— Вы кто такие? И что здесь происходит? — раздался над нами резкий голос. — Может, поясните, что произошло на том берегу реки, и по какой причине только что был разрушен мост?
Оказывается, мы стояли в кольце солдат, одетых в форму армии Харнлонгра, многие из которых держали оружие наизготовку. Тут же было несколько офицеров, смотревших на нас без особой любви, хотя вопросов у них, судя по выражению их лиц, было немало. Ну, а тот офицер, что заговорил с нами, судя по всему, среди присутствующих был старшим по званию.
В первый момент я даже растерялась: они что, не понимают, что мы едва спаслись? но тут же поняла — все так и должно быть, нечего удивляться. Понятно, о чем могут подумать люди, услышавшие на той стороне границы, в соседней стране звуки боя, затем увидев несущихся по мосту людей… Вдобавок ко всему, прямо на глазах потрясенных солдат, был взорван мост…
Те, кто несет здесь нелегкую службу, думается, сумели насмотреться всякого и на всяких, в том числе и самых разных провокаций. А мы, те, кто сейчас находятся перед солдатами, еще и одеты в форму наемников! Тут каждому из солдат поневоле придет в голову одно-единственное предположение: уж не банда ли это головорезов, набедокурившая в Нерге, и сейчас со всех ног удирающая от заслуженного наказания за совершенные ими жуткие преступления… Наверное, за время своей службы в этих местах солдаты уже сталкивались с подобными проблемами.
— Да, разумеется… — Гайлиндер с трудом встал с земли, и сдернул с головы платок наемника, обнажив обритую голову с чуть заметным крохотным ежиком седых волос. Правая рука висит плетью, да и одежда залита кровью. — Разрешите представиться: Гайлиндер, князь Дебирте, командир седьмого конного отряда гвардии Славии, отряд которого был почти полностью уничтожен в приграничном конфликте более шести лет тому назад. С остатками своего отряда пытались… — и тут Гайлиндер осел на землю. Потерял сознание…
— Позвольте продолжить мне, раз князь не может говорить — это уже Наследник. Тоже едва держится на ногах, блестит бритой головой, и его одежда тоже мокрая от крови. Э, да у парня в спине наберется целая горсть осколков, но, что самое удивительное — ни один из них не задел жизненно важных органов! Замечательно! И все эти осколки вполне можно достать даже в условиях полевого госпиталя! Правда, половина левого уха напрочь отсечена, и кровь оттуда льет без остановки… Но голос парня, и его манера держаться приобрели нечто такое, что заставило меня вспомнить Дана с его манерами настоящего аристократа. — Я — Миртстран Аселрен Тран, наследный принц Эшира. Тоже бегу из плена, куда попал несколько лет назад. Простите, но, к сожалению, тихо перейти границу у нас не поучилось. Увы, вышло… несколько шумновато. Признаю, в этом есть значительная часть нашей вины, но…
— Ну, шумновато — это мягко сказано — голосе офицера послышалось ехидство. — И потом, что-то многовато титулованных особ внезапно свалилось на землю Харнлонгра, вы не находите? Да еще и с таким шумом… Остальные из вашей милой компании — что, тоже принцы крови? Все, как один? Это сколько же благородных людей разом осчастливило нашу страну своим прибытием!.. А может, скажете правду, кто вы такие и за какие проделки вашу разношерстную компанию в Нерге отлавливали с боем?
— Погодите… — это Варин, с трудом приподнявшись на локте, протянула офицеру небольшой лоскуток плотной серой материи с вытесненным на ней гербом. И откуда она его только достала? А, впрочем, вижу: мундир наемников разорван, и из потайного кармашка своей одежды она и вытащила этот кусочек ткани. — Вот, взгляните… Операция тайной стражи…
Лоскуток ткани произвел на офицеров удивительное впечатление. С их лиц разом исчезли язвительные ухмылки. Еще раз посмотрев на лоскуток, офицеры уже вопросительно глянули на женщину. А когда старший по званию наклонился к Варин, и она что-то негромко сказала ему, то отношение к нам изменилось, как по-волшебству.
Раненых сразу же понесли в палатку, где находился лазарет и где был врач. Туда же, опираясь на плечи солдат, заковыляли и те, кто мог передвигаться самостоятельно. Да, надо признать — мерцающие шары сделали свое дело… Почти все из наших людей были иссечены осколками камня и нашпигованы кусочками металла. Неизвестно каким чудом почти без ранений оказались всего трое — Трей, Кисс и я. Остальные были исхлестаны осколками, у многих торчали стрелы, да и ожогов на людях хватало…
Хуже всех обстояли дела у двух солдат Гайлиндера — у Рыбака и Рябины. Первым меня удивил Рыбак. Когда я стала осматривать его раны, он схватил меня за руку и проговорил что-то вроде того: «… передайте командиру, что я выполнил задание…». Тут-то я и поняла, что Гайлиндер дал этим двоим задание: в случае опасности прикрывать женщин, то есть меня и Варин. Теперь я поняла, отчего Рябина постоянно держался позади меня — выполняя приказ командира, постоянно прикрывал меня сзади, оттого и получил в спину целый сноп осколков. То же самое было и с Рыбаком, только Варин, в отличие от меня, все же была всерьез задета…
Заветные сумки с манускриптами… По счастью, с ними ничего не случилось. Трей благополучно довез их, и сейчас Казначей, словно барбос на страже, едва ли не лежал на этих старых сумках. Не сдвинешь… Наш брюзга тоже был ранен, не мог передвигаться, но, кажется, ему до этого не было никакого дела. Оказавшись в палатке, он первым делом полез в сумки убедиться, что с его бесценными расписками ничего не случилось. После того, как его въедливая душенька успокоилась, Казначей со счастливой улыбкой закрыл сумки и прижал их к себе. Отчего-то мне кажется, что сейчас легче выдрать из пасти голодной собаки кусок мяса, чем у Казначея эти самые потрепанные сумки.
Пока мы с лекарем осматривали раненых, в палатку заглянул тот самый офицер, старший по званию.
— Собирайтесь. Скоро будут готовы телеги для раненых.
— Что? — повернулся к офицеру Трей.
— Сейчас мы отправим вас в столицу под усиленной охраной. Должен сказать: насчет вас у нас имеются самые строгие указания.
— То есть?
— Мы должны доставить вас в столицу со всеми возможными мерами предосторожности и под усиленной охраной. Надо поторапливаться, не терять ни минуты, иначе с противоположного берега реки… Ну, вы понимаете, какие действия могут быть приняты той стороной. Как бы к нам сюда погоня за вами не нагрянула… Кстати, это возможно?
— Вполне.
— Тогда я сейчас же приму все возможные меры для вашей скорейшей отправки и для того, чтоб у вас была соответствующая охрана.
— Разумеется. Можно узнать, от кого именно был приказ?
— Официально — от главы тайной стражи Харнлонгра, а на самом деле — от короля. Ведь не просто так нам было сказано, что о вашем появлении, кроме главы тайной стражи, следует уведомить и графа Эрмидоре, а он, как известно, доверенное лицо короля. Для сведения: я послал голубиную почту с сообщением о вашем прибытии обоим.
— Вот даже как…
— Я прекрасно понимаю, что вы имеете полное право не отвечать на мой вопрос, но, тем не менее, как старший по званию среди находящихся здесь офицеров, мне хотелось бы знать, что приключилось на том берегу реки, и, кроме того, я должен иметь представление о том, как мне следует вести себя дальше. Кроме того, мне кажется, надо усилить охрану нашего лагеря.
— Не помешает.
— Да уж… — помотал головой офицер. — Надо же, сколько разрушений… Теперь все это восстанавливать надо… А главное, надо каким-то образом объясняться с той стороной. Они, без сомнения, потребуют вашей выдачи. Так что чем быстрей вы уедете, тем будет лучше. С того берега мне уже передают световыми сигналами: от них, мол, на наш берег пробилась банда головорезов, грабителей и убийц. Просят вас всех немедленно арестовать и передать в Нерг, где вы будете преданы суду за совершенные вами жуткие преступления… Наверное, с утра пораньше к нам заявятся с заявлением о том, что мы укрываем у себя каких-то бандитов… Ну, с этими разговорами я разберусь сам. Главное — чтоб вас в это время здесь и близко не было!
— Не будет…
— Очень надеюсь на это. А не то, боюсь, нагрянут сегодняшней ночью гости с того берега по ваши души… Кстати, это вполне возможно.
— Подойдите поближе… — едва ли не прошептала Варин.
Офицер наклонился к Варин, она ему что-то негромко говорит… Офицеру, кстати, можно доверять. Честолюбив, правда, сверх меры, но сейчас для нас подобное только на пользу: сделает все, чтоб его только отметили при дворе.
Варин… Сильная женщина. А ведь у нее несколько переломов, сотрясение мозга, да и ран тоже хватает… Ничего, вон, офицер уже уходит, я сейчас ее осмотрю… Но она меня опередила.
— Лия… — позвала меня Варин. Женщине было очень плохо…
— Что такое? — я подошла к раненой. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, хуже некуда… Надеюсь, я пока еще в состоянии что-то соображать… Лия, наше задние не выполнено… Помнишь наш разговор?
— Да…
— Лия, ты должна знать: незадолго до того, как мы направились в Нерг, Мариду перевели в другую тюрьму, в столицу Нерга… Она в Сет'тане… Как видно, им откуда-то стало известно о том, что ее собираются освобождать… Ну, это и так понятно. Так что храм Двух Змей сейчас находится далеко от того места, где сидит Марида…
— Я поняла. Ну, с этим разберемся позже…
— Позови Кисса…
— Я тут — парень наклонился к Варин. — Когда меня зовет женщина, я всегда мчусь со всех ног! А вы, признаюсь, всегда вызывали мой искренний интерес!
— Болтун… Кисс, задание не выполнено… Послала бы я с вами Лесана, но он ранен… Мало того, что при падении с лошади пострадал, так недавно еще и две стрелы поймал… И остальные далеко не в лучшем виде, а Трей нужен нам. На всякий случай, и для охраны книг… К сожалению, некого мне вам дать в помощь.
— Да понял я, понял…
— Тогда слушай меня и запоминай… — и Варин что-то зашептала Киссу.
Что она там ему говорила — не знаю, не до того было, чтоб подслушивать, но спорить готова: Варин объясняет, что ему следует делать дальше. Ему и мне. Все одно, на своих ногах, считай, только мы с ним. Трея я в счет не беру: хоть одному из наших надо сопровождать раненых до места, да и груз в старых сумках у нас такой, за которым нужен глаз да глаз, да и за ранеными людьми не помешает приглядеть…
И ведь я, похоже, была права в своем первоначальном предположении насчет молодого лейтенанта, которое мне пришло в голову еще в самом начале нашего пути — Лесан посвящен во все подробности операции… К сожалению, сейчас парень из-за полученных ранений помочь на м не сможет. Жаль…
Что ж, значит это — судьба. Я и сама знаю, что кому-то надо возвращаться в Нерг. За Маридой…
Пока Варин говорила с Киссом я, тем временем, немного подлечила Рыбака. Так, рану в почке я ему залатала, легкое поправила, перебитую кость на ноге поставила на заживление… Высокое Небо, сколько здесь работы, с нашими израненными парням!.. Но боюсь, не справлюсь, да и не успею — некогда, время поджимает… Хотя бы подлечить самые серьезные ранения!
В палатку заглянул еще один офицер из тех, кого м уже видели.
— Должен вам сообщить, что я буду возглавлять этот обоз с ранеными, который скоре будет отправлен в столицу…
— Господин офицер — раздался голос Кисса, — господин офицер, вы не могли бы подойти к нашему командиру?
— Как я понимаю, вашим командиром является эта дама — офицер подошел к Варин, и церемонно поклонился. — Барон Трабане, к вашим услугам! Слушаю вас.
— Этот молодой человек вам сейчас все скажет от моего имени… — прошептала Варин, кивнув на Кисса.
— Я бы хотел узнать, кто будет сопровождать тот отряд, что доставит наших людей в столицу?
— Лейтенанты Дараен и Лаберен.
— Их можно увидеть?
— Да, разумеется.
Не прошло и минуты, как перед нами стояли двое молодых людей. Я посмотрела на них, и чуть заметно кивнула Киссу — нормально, сойдут.
— Господин барон, и вы, господа — заговорил Кисс, и голос у него был такой, что поневоле подумаешь: этот человек имеет право говорить так властно и твердо. — Мне бы очень хотелось, чтоб вы всерьез отнеслись к моим словам. Так вот, если вы благополучно и быстро доставите этих людей в столицу Харнлонгра, а затем, если потребуется, и в Славию, то обещаю: ваша карьера стремительно пойдет в гору. У этих людей, которых вы будете сопровождать, имеются чрезвычайно важные сведения, касающиеся безопасности и процветания наших стран. Вам ведь было приказано оказывать подателю этого верительного знака всестороннюю помощь?
— Да.
— Кстати, просто для сведения, и чтоб в дальнейшем не возникло недоразумений: люди, представившиеся вам как князь Дебирте и наследный принц Эшира, в действительности являются теми, за кого себя выдают.
— Так это была спасательная операция? — выпалил один из лейтенантов, тот, что помоложе. Как видно, у него в голове еще хватало детской восторженности. Вон, с каким интересом покосился в сторону Гайлиндера и Наследника.
— Лейтенант! — одернул его барон.
— Ну, — чуть развел руками Кисс, — ну, скажем так: в том числе и спасательная. Помимо того, что эти люди долгое время находились в плену, у них имеются очень важные сведения… Извините, больше я вам ничего сказать не могу. Всех наших раненых надо как можно быстрее увезти отсюда и доставить в столицу Харнлонгра. Как сказал ваш командир: когда на том берегу очухаются, то для всех нас возможны большие неприятности…
Пока Кисс разговаривал с офицерами, я осматривала Рябину, того самого, что прикрыл нас с Киссом от взрыва. Рябина… Он был самым молчаливым и немногословным из всех солдат Гайлиндера. Не упомню, чтоб за все эти дни он произнес хоть два десятка слов. Молчун, одним словом. У него были самые тяжелые ранения. Да уж: осколок у сердца, разворочено бедро, ранение в брюшину, множество мелких осколков в спине… Если этим человеком сию же секунду не заняться, то он, без сомнения, умрет. Конечно: сил на его излечение у меня уйдет много, но оставлять умирать человека, спасшего тебе жизнь — увольте, это не для меня… Но одной, пожалуй, не справиться. На счастье, офицеры покинули палатку.
— Кисс, поговори с Рябиной. Это нужно как-то тормошить, говорить с ним! Он пока что в сознании, и это хорошо, а то как бы болевой шок не наступил… Я сейчас ему помогу, только немного с силами соберусь — много потратила на остальных…
— Это я в два счета…
Кисс присел возле лежащего мужчины. Всмотрелся в его лицо, и чуть нахмурился — у Рябины по лицу стала разливаться смертельная бледность… Плохо дело.
— Слышь, Рябина, — заговорил Кисс, — я все хочу сказать тебе спасибо за то, что ты Лию и меня прикрыл собой.
— Да ладно, чего там… — слова Рябине давались с трудом. — Жаль только, что помру… Но все же на свободе, а не в овраге для голодного зверья…
— Ага, как же, помрешь! Не надейся так быстро расстаться с этим светом. Сейчас Лия твои раны подлечит, и будешь как новый!
— С такими ранами, как у меня, не выживают…
Ой, мне надо торопиться, а не то опоздаю! Главное — брюшина, потом примемся за осколок и бедро… Махнула головой Киссу — давай, продолжай!
— Охота помирать — помирай, неволить не станем! — тем временем продолжал Кисс. — Только вот я давно хочу спросить: отчего тебя так кличут — Рябина? Ну, Лесовик, Рыбак — это понятно: до того, как в армии оказаться, один с леса хозяйство вел, другой на реке рыбу ловил — тем и жил. А тут — Рябина… Ты что, этой ягодой торговал? Надо же, впервые о таком чуде слышу!
— Да нет… — на бледных губах мужчины появилось слабое подобие улыбки. — Просто я раньше жил в Рябиновке… В Стольграде есть такое место, самое лучшее на свете — по весне рябина цветет повсюду, а по осени все красно от ягод… Птицы в Рябиновке чуть ли не всю зиму кормятся… Там я и родился, и женился… И семья моя там живет, жена и дети… Наверное, все еще живет…
Мы с Киссом переглянулись. Рябиновка… Обоим голову пришла одна и та же мысль… Уж не муж ли это Кирен, той самой женщины, что заботилась о Зяблике? Она, помнится, даже имя погибшего мужа называла. Как же?… А, вспомнила — Свиар…
— Когда мы в Стольграде были, то в Рябиновку заглядывали — в голосе Кисса была заинтересованность. — И верно, хорошее место — тихое, душевное… Познакомились там кое с кем… Слышь, Рябина, твою жену, случайно, не Кирен звать?
— Да. Кирен, Кир… Она уж, наверное, сейчас замуж вышла за кого другого — ведь раньше в Рябиновке она чуть ли не первой невестой считалась… Ее, конечно, уже посватали, пока я был тут… Красивая, хозяйственная, с чистой душой… Постой, а откуда ты знаешь, что мою жену Кирен звать?.. — попытался было приподняться на локтях Рябина. А, между прочим, на имя жены наш раненый среагировал, как положено. Значит, мы не ошиблись.
— Лежи, не шевелись! — рявкнула я. — Мешаешь…
— А детишек у тебя сколько было, когда уходил? — продолжал допытываться Кисс.
— Четверо. Два сына и две дочки… Жена еще одного ждала, когда я уходил… Но…
— Тогда, дорогой папаша, должен тебя порадовать: тебя дома ждут не четверо детей, а пятеро! Все живы и здоровы, с чем тебя и поздравляю!
— Врешь… Откуда ты…
— Просто мы твою жену видели не так давно.
— Где?
— То есть как это — где? В твоей любимой Рябиновке, конечно. Я ж тебе про что толкую: мы с Лией в те края не так давно по делу заглядывали, и там с Кирен случайно познакомились… Кстати, очень даже симпатичная женщина. Даже красивая. Мне, во всяком случае, она понравилась. Я бы сказал, очень понравилась… Такая, знаешь, обаятельная женщина, что любому приятно на нее посмотреть…
— Блин! — Рябину, по-моему, последние слова Кисса задели за живое. — И без тебя знаю, что она красивая! А с чего это ты…
— Это ты с чего вдруг разошелся, Свиар? — откровенно оскалил зубы Кисс. — Если мне не изменяет память, ты ж вроде только что помирать собирался? И что это за странные вопросы вздумал задавать перед смертью? Не понимаю — тебе надо о душе подумать, грехи снять, а ты…
— Ты чего в Рябиновке делал? — Рябина даже не обратил внимания на то, что Кисс назвал его настоящее имя. Надо же, и бледность с лица пропадать стала — вместо этого краснеть стал. Никак от злости? А может, от ревности? Ну, мужики…
— Допустим, я там гулял… — ухмыльнулся Кисс, причем улыбка у него вышла такая пакостная, что даже мне захотелось треснуть его по затылку.
— Ну, Кисс, ты и зараза! — выдохнул Рябина.
— Это верно — подала голос и я. По счастью, дело с лечением пошло на лад. Спасибо вам, Пресветлые Небеса, а я уж и не надеялась на хороший исход… — Знаешь, Свиар, с твоим мнением насчет Кисса я полностью согласна. Он еще та зараза… Хотя и ты немногим лучше. Кто детям перед уходом обещал, что вернется?
— Было… — у раненого на губах вновь появилась слабая улыбка. — Было такое…
— Они, между прочим, твоего возвращения все еще ждут, а ты сейчас помирать вздумал! И что вы, мужики, за люди такие: даже помереть согласны, лишь бы увильнуть от того, что другим наобещали!.. Конечно, если ты умирать вздумал — то это твое дело, возражать не буду, только в этом случае тебе не стоит и узнавать, кто же у тебя родился — сын или дочь…
— Кто? — Рябина, кажется, раздумал помирать, или же решил отложить это дело на какое-то время. — Кто родился?
— Не скажу — чуть ли не потер руки от удовольствия Кисс. — И уж тем более не открою, как назвали ребенка. А знаешь, почему? Вернешься домой — сам все узнаешь.
— Полностью поддерживаю мнение Кисса. — хмыкнула и я. — Поддерживаю и одобряю.
— Ну вы оба и…
— Можешь не продолжать — Кисс был донельзя доволен. — Это ж надо, как ты у нас разошелся, житель рябиновый, того и гляди, скоро дым из ушей пойдет! Теперь, Свиар, у тебя в дороге есть занятие — гадать, сын у тебя родился, или дочкой жена порадовала… Да, вот еще что: когда в Рябиновке окажешься, то передай Кирен привет и наилучшие пожелания от Лианы и Дариана. Она поймет…
Рябина еще что-то хотел спросить, но я погрузила его в сон. Сейчас для него это самое лучшее лекарство. Свиар, я сделала для тебя все, что могла, а остальное зависит уже от тебя самого. Ничего, выкарабкаешься уже только на одной злости и на страстном желании вновь увидеть свою семью. Правда, боюсь, ты будешь прихрамывать всю оставшуюся жизнь, но с этим уж ничего не поделаешь — уж очень у тебя скверная рана на бедре, вряд ли обойдется без последствий…
Еще раз оглядела лазарет… Что ж, главное — мы вырвались из Нерга, и я вовсе не считаю, что наше задание окончилось полным крахом. Мы возвращаемся домой вовсе не с пустыми руками… Хотя не мы, а они. Я снова иду в Нерг. Вернее, не я, а мы. Мы с Киссом…