– Элизабет, ты была обязана рассказать мне обо всем ранее... – голос тети Фелисии, как всегда был ровным, на ее лице тоже не отражалось никаких эмоций. Любой, посмотрев на сидящую в кресле женщину, будет уверен, что она совершенно спокойна, и ничто не может вывести ее из себя. Идеальная осанка, безупречный внешний вид, правильно поставленная речь... Все так, только я хорошо знала тетушку, и понимала, насколько она сейчас выведена из себя. – Почему я, наслушавшись неприятных разговоров и досужих сплетен, должна вызывать тебя для откровенного разговора?

Почему? Просто я надеялась, что со всеми своими проблемами могу справиться самостоятельно, хотя наивно было рассчитывать на то, что тетушка ничего не узнает. Остается только удивляться, отчего моя дорогая родственница так долго тянула с этой беседой.

– Тетя Фелисия, я не хотела усложнять вашу жизнь своими семейными неурядицами. Кроме того, вы же знаете – в каждой семье существуют определенные сложности, о которых другим лучше не говорить... – надеюсь, мои слова прозвучали достаточно убедительно, хотя в горле уже давно стоял сухой комок.

– Я отказываюсь принять твое объяснение... – отрезала тетушка. – И позволь мне, наконец, высказаться.

– Но...

– Помолчи!.. – когда тетушка Фелисия говорит таким властным голосом, то замолкают даже самые несдержанные люди. – Проблемы начались с того самого времени, когда ты решила вступить в этот ужасный брак, и с этим мезальянсом я никогда не смирюсь. А ведь я тебя предупреждала, и не единожды – ничем хорошим подобный союз не закончится. Впрочем, аналогичного мнения придерживаются все люди нашего круга. Что же касается того, что ты называешь семьей... – в голосе тетушки Фелисии появились саркастические нотки. – А разве она у тебя есть, эта самая семья, к которой ты так стремилась? То, что у тебя имеется на данный момент – это всего лишь жалкая видимость семьи, не более.

– Так бывает у многих...

– До многих мне дела нет, сейчас речь идет о тебе. Дорогая племянница, лучше честно признайся в том, что тебе было стыдно рассказать мне о том, что творится в твоей так называемой хм... семье. Глупо, но ты изо всех своих сил пытаешься сохранить то, чего нет, и, как я склонна думать, никогда не было. Однако куда больше тебе не хочется признаваться самой себе в том, что я была права целиком и полностью, когда противилась вашему союзу настолько, насколько это было в моих силах, только в то время ты, моя дорогая, и слушать меня не хотела! Тем не менее, я до последнего выступала против этого нелепого брака, который лег пятном на наше благородное семейство. Наследница одного из древнейших семейств нашей страны решилась на такой мезальянс! Кошмар! Ну, и чем она закончилась, эта твоя великая любовь? Кто оказался в итоге прав – ты или я?

Жесткому и требовательному голосу тетушки трудно было не подчиниться, но и отвечать тоже не хотелось, и я поневоле отвела взгляд в сторону, будто пытаясь увидеть что-то новое, хотя в комнате ничего не изменилось. Дубовая мебель с перламутровыми вставками, тяжелые драпировки, картины на стенах... Мне все это знакомо с детства, а любому постороннему человеку говорит о несколько консервативных вкусах хозяев дома и о должном достатке в семье. Ну, и сама тетушка Фелисия просто идеально вписывается в эту обстановку.

– Я жду ответа... – да уж, с дорогой родственницей молчанием не отделаешься.

– Тетя Фелисия, я благодарю вас за поддержку, но считаю, что в состоянии самостоятельно разобраться с семейными сложностями... – сама не ожидала, что мой голос прозвучит настолько твердо.

– Н-да, результаты твоих трудов я вижу перед глазами.

– Тетя...

– Не перебивай меня, я и без того слишком долго молчала, и в этом была моя ошибка, хотя давно следовало вмешаться во все происходящее. Или ты считаешь, что я ни о чем не знала ранее? Если так, то с твоей стороны это даже не наивность, а откровенная глупость. Сама знаешь: любимое занятие челяди – перемывать кости своим хозяевам, так что новости расходятся быстро. Знаешь, почему я все это время вела себя столь отстраненно? Надеялась, что ты сама сделаешь правильные выводы. К сожалению, этого не произошло, и ты показала себя совершенно бесхарактерным и бесхребетным человеком, чем очень расстроила меня... Впрочем, сейчас не стоит вспоминать о прошлом, тем более что занятие это пустое и неблагодарное. Лучше скажи – ты собираешься предпринять хоть что-то для того, чтоб прекратить безобразие, творящееся в твоей семье, или по-прежнему намерена изображать из себя примерную супругу, которая не желает видеть того, что творится у нее под носом?

– Да что тут можно сделать?.. – я вновь постаралась, чтоб мой голос прозвучал спокойно, хотя едва ли не больше всего на свете мне хотелось разрыдаться. Увы, но при тете Фелисии так поступать ни в коем случае не стоит – для нее на первом месте всегда находились выдержка, самообладание, умение держать себя в руках и строгое следование правилам этикета, которых она твердо придерживалась сама и требовала того же от других. От моей дорогой тетушки (особенно если она уверена в своей правоте) можно дождаться помощи, дельного совета, всемерной поддержки, но не сочувствия.

– Странный вопрос... – холодно усмехнулась тетушка. – Пока мы живы, не больны тяжкой хворью и не умираем – в этом случае перед нами всегда есть возможность хотя бы попытаться изменить то, что нам не нравится. Во всяком случае, несколько возможных выходов из непростого положения всегда можно найти почти всегда. Правда, каждый человек подспудно боится перемен, и часто именно в этом и состоит корень проблем. Лично я должный вывод уже сделала, и он вполне предсказуем: во всей этой и без того затянувшейся истории пора ставить точку.

Святые Небеса, только не это! Всем известно: если тетушка примет какое-то решение, то с этого пути она уже не свернет! У дорогой родственницы достаточно власти и влияния, так что если она будет настаивать на своем, то переубедить ее практически невозможно. Пусть сейчас в моей жизни все далеко не так хорошо, как мне бы того хотелось, но терять мужа я не намерена! Именно потому до сего времени и не говорила тетушке ни о чем, что происходит в моей семейной жизни.

– Тетя Фелисия, ну как вы не понимаете!.. – вырвалось у меня. – Я люблю своего мужа, и не хочу расставаться с ним!

– Вопрос в том, любит ли он тебя, и хочет ли оставаться с тобой... – тетушка нахмурилась, а это было первым признаком того, что она по-настоящему разгневана. – Надо же, как ты цепляешься за любой предлог, лишь бы настоять на своем! Святые Небеса, этим ты просто до невероятности похожа на свою мать, мою сестру! Такая же убежденность в собственной правоте, и нежелание видеть очевидное! Как же с ней иногда было сложно, совсем как с тобой! Впрочем, это как раз объяснимо – наследственность никто не отменял! Вот что я скажу: если у тебя не хватает решительности прекратить позорить себя постоянным унижением, то я, как твоя ближайшая родственница, терпеть это не намерена.

– А моим мнением вы поинтересовались?.. – я и сама не заметила, как немного повысила голос.

– Надо же, ты еще на что-то надеешься... – тетя Фелисия чуть откинулась на спинку кресла. – Думаешь, счастье с ним еще возможно? Судя по всему, считаешь меня бессердечной и жестокой, готовой разрушить столь оберегаемое тобой семейное счастье, верно? Дорогая племянница, это так неумно! А ведь я, в отличие от тебя, делаю все, лишь бы сохранить честь нашей семьи, которой твой нелепый брак нанес довольно ощутимый урон.

– Повторяю: я не хочу разводиться!

– Другого ответа от тебя я и не ожидала... – покачала головой тетя Фелисия. – Тем не менее, нравится это тебе, или нет, но я поступлю так, как считаю нужным. Однако если ты настаиваешь, то я могу дать тебе последнюю возможность исправить ситуацию, хотя подобное вряд ли возможно – такие люди, как твой обожаемый супруг, не меняются. Итак, у тебя есть две седмицы для того, чтоб образумить муженька и навсегда выбить дурь из его головы. Если до того времени ничего не изменится, то я возьму решение этого вопроса в свои руки, потому как имею на это полное право. Все, на этом наш разговор закончен.

Конечно, мне бы хотелось много чего сказать тетушке, только это будет простым сотрясением воздуха – если тетя Фелисия говорит, что разговор закончен, то ничего более слушать уже не станет. Мне оставалось только раскланяться и уйти.

Уже сидя в карете, думала о том, что моей тетушке впору командовать полком, а то и целой армией – подчиненные у нее бы по струнке ходили, и дисциплина там была б соответствующая. Лично я могу лишь позавидовать столь сильному характеру родственницы – мне подобного, увы, не дано. Что же касается того, что она мне сказала... Да, тетушка устроила мне хорошую трепку! Положа руку на сердце, следует признать, что дорогая родственница во многом права – мне давно пора поговорить с мужем о наших семейных сложностях, прояснить все недоразумения, только вот я все никак не могу собраться с духом и пойти на этот неприятный разговор. Опять будут крики, разговор на повышенных тонах, обвинение меня во всех грехах, хлопанье дверью... Впрочем, в последнее время своего супруга я, можно сказать, и не вижу! Тем не менее, надо что-то решать, потому как я, если честно, безумно устала от той неопределенности, что уже давно провисла между нами двоими. Хотя, пожалуй, неопределенность я бы как-нибудь пережила, но вот та неприязнь, которую супруг в последнее время высказывает по отношению ко мне, начинает переходить все допустимые пределы.

Муж, по счастью, оказался дома, хотя это еще как сказать – одевался, собираясь куда-то уходить. Воган, супруг, мой высокий рыжеволосый красавец с зелеными глазами, тот, кого я люблю без памяти... Конечно, с моей стороны это полная дурость, но когда супруг хотя бы просто улыбается мне – тогда я готова простить ему все, что угодно. Правда, улыбки от Вогана я не видела уже давно, как, впрочем, и приветливого взгляда. Однако стоит ли говорить об улыбке, если в последнее время он всеми возможными способами избегает любых разговоров со мной, и даже более того – делает все, лишь бы не остаться наедине, уходит из дома при первой же возможности! Вот и сейчас он даже не кивнул головой при моем появлении, а на его лице промелькнула тень недовольства – кажется, он рассчитывал на то, что не застанет меня дома. Судя по легкому хвойно-древесному аромату, стоявшему в комнате, Воган пользовался заморской туалетной водой, которую не так давно купил за немалые деньги. Ох, что-то я сомневаюсь в том, что супруг намерен отправиться на встречу с друзьями!

– Воган, ты что, куда-то уходишь?

– Да, у меня дела... – отрезал муж.

– Могу узнать, какие именно?

– Тебя они не касаются.

– Тогда, может, скажешь, где провел сегодняшнюю ночь?.. – я старалась не обращать внимания на резкий тон мужа.

– Ты что, вздумала устраивать мне допрос?.. – нахмурился супруг.

– Я просто спрашиваю, и, кажется, имею на это полное право. Вчера ты ушел из дома в полдень, и с того времени я тебя не видела. Неужели непонятно – тебя нет, и я беспокоюсь! Мало ли что может случиться! Неужели ты сам не понимаешь, что семейные люди так вести себя не должны!

– Как видишь, со мной все в порядке. И хватит об этом.

– Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Сказал то, что счел нужным.

– Насколько я поняла, ты вернулся совсем недавно, и вновь собрался уходить, так?.. – поинтересовалась я, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. – А ведь время уже близится к вечеру...

– Стоит прийти домой, как начинается недовольство и бесконечные претензии!.. – муж швырнул на кровать свою испачканную рубашку. – Я же не спрашиваю, где ты была!

– В этом нет никакой тайны – я была у тети Фелисии. Должна сказать, что у нас с ней состоялся весьма неприятный разговор, и он касался нас с тобой.

Я надеялась, что Воган хотя бы для приличия спросит, о чем я говорила с тетушкой, только он не обратил никакого внимания на мои слова, или же просто пропустил их мимо своих ушей. Более того – он повернулся ко мне спиной, ясно давая понять, что не желает разговаривать. Вообще-то в последнее время муж демонстративно меня не замечал, а я, сама не зная почему, чувствовала себя в чем-то виноватой, но сейчас подобное игнорирование становилось уже подчеркнуто-пренебрежительным, и носило оскорбительный оттенок. Наверное, разговор с тетей Фелисией все же придал мне сил и подтолкнул к намерению переговорить с мужем без околичностей.

– Воган, должна тебе сказать, что в последнее время до тети Фелисии доходят весьма неприятные слухи, касающиеся нашей семьи...

– Ну, то, что у людей языки без костей – это мне было известно давно, но чтоб старая графиня, которая так кичится своим происхождением, прислушивалась ко всем сплетням – это для меня новость. Она что, изволила опуститься до разговоров черни? А может, решила поучить, как вести себя с таким простолюдином, как я? Конечно, так и есть, она ж меня на дух не выносит!

– Воган, прекрати! Неужели ты не понимаешь, что своим бестактным поведением ставишь меня в двусмысленное положение? Вернее, ставишь под удар нашу семью!

– Это тебе старуха-графиня сказала?

– Будь добр, не называй ее так! Она вовсе не так стара, не заслуживает такого обращения, да и... – тут я прикусила язык, но муж и без того понял, что я хотела сказать.

– И что?.. – Воган повернулся ко мне, и я увидела, что он злится. – Договаривай, раз начала! Почему замолчала? Скажи прямо, что до госпожи графини с ее голубой кровью мне не дотянуться, как бы я не хотел, верно? А то как же – там родословная, уходящая аж во тьму веков, состояние, манеры, титул, положение при дворе, предки, вошедшие в историю, так что мне, сиволапому, нужно смотреть на нее сверху вниз и благоговейно внимать словам старой графини, что бы она не сказала, так?

– Не кричи, услышат.

– Пусть слышат, я у себя дома! А вот ты вздумала устраивать скандал на пустом месте! Знал бы, что ты ко мне опять будешь цепляться – вообще б домой не пришел!

– Воган, успокойся! Неужели нам с тобой так трудно просто поговорить, все обсудить, спокойно и без криков? Или ты считаешь, что мне так легко переносить все то, что мне рассказывают о том, где и как ты проводишь свое время? Я и так стараюсь держаться из последних сил!

– А как с тобой спокойно разговаривать? Мне уже многое поперек горла, в том числе и то, как ты постоянно указываешь на разницу в нашем происхождении! Надоело!.. – хлопнув дверью, муж вышел из комнаты. Вот и поговорили... Впрочем, судя по поведению мужа, которое он, не таясь, демонстрирует последнее время, ничего иного ожидать мне не стоило.

Взяла с кровати рубашку мужа. Так и есть – ворот испачкан яркой помадой, причем, судя по мазкам, они были нанесены намеренно, чтоб их заметили посторонние, и, главное, чтоб их увидела я. Да и пахло от рубашки чуть дурманящими восточными благовониями, причем запах был весьма ощутимым. Уверена, что и эти благовония умышленно втерты в ткань рубашки, а сделано это с единственной целью – дать понять не только окружающим, но и мне, с кем именно мой супруг проводит все свое время. Ох, Тирла, ты могла бы и не стараться – об этом и без того известно едва ли не каждому.

– Госпожа... – в комнату заглянула молоденькая служанка. – Вам что-то надо?

Спорить готова – девчонка слышала весь наш разговор, тем более что Вогану даже не пришло в голову хоть немного понизить свой голос. Естественно, что никому из слуг не хочется пропустить семейный скандал между хозяевами – это ж такая тема для обсуждения на кухне! Наверняка эта девчонка, заприметив мое возвращение, находилась неподалеку отсюда – хотела узнать, о чем будут говорить хозяева. Сейчас служанка решила под благовидным предлогом заглянуть в нашу комнату – ей явно не терпится посмотреть, не обливаюсь ли я слезами после ссоры. Вот что мне не нравится в доме семейства Уреш – так это излишне любопытные слуги, которые даже не стараются скрыть своего интереса к тому, что проходит у хозяев.

– Ничего не надо, хотя... – я протянула служанке скомканную рубашку мужа. – Вот, отстирайте, как следует.

– Конечно! Еще что-то желаете?

– Да. Скажите, чтоб меня не беспокоили – я хочу отдохнуть.

Оставшись одна, прилегла на кровать. Хочется надеяться, что какое-то время меня никто не потревожит. Итак, очередная попытка поговорить с мужем закончилась ничем, и ничего, кроме тяжести на душе, не принесла. На глазах закипали слезы, хотелось плакать как от обиды, так и от осознания того, что любимый человек даже не скрывает, насколько ему не хочется находиться рядом со мной. Интересно, как же у нас в семье все дошло до такой жизни, что муж изменяет мне едва ли не в открытую, а я все это малодушно терплю, глотая обиду пополам со слезами? А ведь тетя Фелисия права: надо что-то решать, так дальше продолжаться не может, только я все одно надеюсь на то, что все внезапно поменяется каким-то чудесным образом...

Разница в происхождении, о которой с таким раздражением говорит муж... Что есть – то есть, с этим не поспоришь, и в последнее время муж напоминает мне об этом постоянно, едва ли не ставя подобное в вину. Дело в том, что в отличие от семейства мужа (которое никак не может похвастаться знатностью), я принадлежу к тем, кому повезло появиться на свет в аристократической семье. Про таких людей еще говорят, что они родились с серебряной ложкой во рту.

Семья моей матери происходит из древнего и довольно богатого рода, упомянутого во многих летописях, так что им определенно было чем гордиться. В той семье, кроме наследника-сына, росли две дочери, за которыми родители давали неплохое приданое. И если старшая дочь, то бишь Фелисия, удачно вышла замуж за состоятельного и влиятельного графа Балверстоун, то младшая дочь Элис (речь идет о моей будущей матери), пошла наперекор семье, и против воли родных обвенчалась с маркизом Алверст. На первый взгляд, все выглядело довольно неплохо: молодой человек, то бишь маркиз, был очень красив, умен, обаятелен, воспитан, принадлежал к одному из древнейших родов нашей страны. Проблема была в другом – его семья была полностью разорена еще пару поколений назад, и у молодого человека, кроме громкого имени, за душой не было ровным счетом никакого состояния. Проще говоря, новый родственник был гол, как сокол. Более того – у молодого маркиза даже родственников не осталось, он был последним представителем своего семейства. Естественно, родители невесты отнюдь не пришли в восторг от такого зятя – они рассчитывали на куда более выгодную партию для дочери, но переубедить упрямицу не смогли, а потому, скрепя сердце, все же решили, что древний род и отсутствие пятен на фамильном гербе оправдывает многое. К тому же, судя по всему, у молодых людей промеж собой была настоящая любовь, а это дорогого стоит.

Увы, счастье молодой четы долго не продлилось. Через несколько месяцев после моего рождения, в один далеко не прекрасный зимний вечер, родители возвращались домой из гостей. Дорога шла вдоль берега, было очень холодно и скользко, лошади не удержались на крутом повороте, тяжелую карету занесло, и она упала с обрыва. Хотя берег в том месте был не очень высок, но тем, кто находился внутри, хватило и этого...

Так в возрасте нескольких месяцев я осталась сиротой. Дед и бабушка заботились обо мне, баловали, как могли, а после их смерти меня под свое крыло взяла тетя Фелисия. У нее к тому времени было четверо своих детей, так что я оказалась пятым ребенком. В ту пору мне только-только исполнилось восемь лет, и, должна сказать, что после вольной жизни с дедушкой и бабушкой, которые позволяли мне многое, было весьма непросто привыкнуть к жестким порядкам, установленным в строгом доме тетушки Фелисии. Надо признать, что дорогая родственница не делала ни малейшей разницы между мной и своими детьми, но и спуску никому из нас не давала, твердой рукой поддерживая порядок в семье.

К несчастью, очень скоро тетя Фелисия стала вдовой – увы, но ее муж внезапно скончался от апоплексического удара, так что тетушка стала считаться главой семьи, и до совершеннолетия своего старшего сына взяла бразды правления в свои руки. Эта роль подходила тете Фелисии как нельзя лучше, и полностью соответствовала ее сильному характеру. Да уж, тетушку можно считать примером выдержки и хладнокровия: жесткая, властная, бесконечно гордящаяся своим происхождением и строго придерживающаяся установленных правил, считая, что от них нельзя уклоняться не на йоту. Точно таким же образом тетушка вела себя со своими детьми – проще говоря, наша жизнь была расписана едва ли не по минутам – вереница учителей, бесконечные занятия, рукоделие, прогулки в саду, выезды в гости и воскресное посещение проповедей в церкви... Именно там, в храме, я впервые увидела Вогана...

Это произошло спустя месяц после того, как я оказалась в доме тети Фелисии. В то время я еще не могла окончательно прийти в себя после смерти бабушки и дедушки, и мне было невероятно трудно привыкнуть к строгой жизни в доме тети Фелисии и к жесткому следованию правил этикета, безусловного выполнения которых требовала тетя. Иногда мне даже казалось, что я оказалась в заключении, из которого не вырваться. Наверное, именно потому я с такой радостью отправлялась в храм на воскресную проповедь – там все же было множество людей, которые не скрывали своих чувств и эмоций, и вели себя естественно, так, как того хотели, не думая об этикете и правилах хорошего тона. В эти несколько часов, которые я находилась среди людей, меня словно отпускало какое-то внутреннее напряжение, и даже казалось, что становится легче дышать.

В храме наши скамьи для сидения стояли в первом ряду – тут, как и в обычной жизни, все зависело от статуса молящегося и его положения в обществе. Знатность, авторитет и влияние тетушки Фелисии были непререкаемы, так что нет ничего удивительного в том, что она со своим семействам располагалась впереди, на самых главных местах. Впрочем, первые три ряда скамей считались законным местом здешней аристократии, а затем люди устраивались, если можно так выразиться, по степени значимости.

Именно там (обернувшись, чтоб рассмотреть присутствующих), на шестом ряду я увидела красивого рыжеволосого парнишку лет двенадцати, который смотрел на меня. Не знаю почему, но этот паренек сразу приковал мое внимание – возможно, все дело в том, что своей яркой внешностью он выделялся из окружающих, а может, причиной всему была веселая улыбка на его лице. Ясно, что у него нет никакого желания выслушивать долгую проповедь священника о суетности бытия – наверняка этот мальчишка с великим трудом выдерживает время, которое ему следует провести в храме. Понятно и то, что сюда его приводят родители, хотя сам парнишка (в этом я не сомневаюсь!) с куда большей охотой провел бы время в другом месте, где не надо заставлять себя выслушивать скучные проповеди... Однако, скорей всего, причина моего пристального внимания к этому мальчишке была в другом, а именно в его удивительных, широко распахнутых глазах. На зрение я никогда не жаловалась, и потому даже на таком расстоянии заметила, что цвет глаз у этого парнишки был совершенно необычным, ярко-зеленым, невольно притягивающим к себе взоры окружающих. И хотя в то время мне было всего восемь лет, но эти удивительные глаза рыжеволосого парня настолько меня поразили, что я с трудом сумела отвести от него свой взгляд. А еще я не могла отделаться от ощущения, будто этот незнакомец пришел сюда из другого мира, свободного и радостного, по которому я так скучаю!

Наверное, в то время я была очень одинока, да и строгая чопорная обстановка в доме тети никак не способствовала тому, чтоб я нашла там себе хоть какого-то друга, или просто отдушину, с которой легче жить, да и жесткое воспитание тетушки уже стало давать свои плоды. Что же касается детей тети Фелисии, то они, мои кузены, по своим ухваткам уже были похожи на свою суровую мать, не признающую никаких нарушений установленных правил. Кроме того, все они были старше меня, так что общих интересов у нас не было. И вдруг невесть откуда появляется этот беззаботно улыбающийся, невероятно красивый парнишка с потрясающими глазами!.. На первый взгляд этот вихрастый озорник был не совсем похож на того прекрасного принца, о котором с детства мечтают все девочки, но, тем не менее, нечто подобное в нем присутствовало. Он как-то сразу, с первого взгляда поселился в моем сердце, и я вовсе не хотела, чтоб он оттуда ушел.

Позже, спустя годы, я осознала простую истину: несмотря на то, что к тому времени мне исполнилось всего-навсего восемь лет, оказалось, что это все же была любовь с первого взгляда, хотя тогда я этого еще не понимала. Говорят, к некоторым такое удивительное чувство приходит в детстве, и они проносят его через всю свою жизнь. Беда лишь в том, что, как выяснилось позже, любовь наличествовала только с моей стороны...

Впрочем, все это я осознала впоследствии, а в тот день меня интересовал ответ на совсем иной вопрос – кто он такой, этот парнишка с удивительными глазами? Если судить по месту на скамье и шестому ряду, где сидел мальчишка, можно было предположить, что его семья относится к мелкопоместному дворянству, или же к числу разбогатевших торговцев. Как бы это узнать, не привлекая к себе излишнего внимания?

Должна сказать, что ответ на этот вопрос я получила в тот же день. Когда мы вернулись домой, то тетя Фелисия вызвала меня в свой кабинет, и резко отчитала. Оказывается, она заметила, как я то и дело косилась в сторону рыжеволосого мальчишки, и подобное ей совершенно не понравилось. Умение прятать свои чувства и эмоции – неотъемлемая черта настоящего аристократа, и неважно, сколько ему лет. Дескать, твое сегодняшнее поведение в храме оказалось для меня весьма неприятным открытием, и не рано ли ты стала бросать призывные взгляды по сторонам, а? Мол, ты, дорогая племянница, не только достаточно бестактно вела себя в общественном месте, но и объектом своего внимания выбрала не того человека. Мальчишка достаточно привлекателен внешне – тут спору нет, но на этом его достоинства заканчиваются, потому как семейство Уреш (к которому и принадлежит объект твоего воздыхания) – это самая настоящая деревенщина без роду и племени.

В кратком пересказе повествование тетушки звучит так: чтоб ты знала – дед этого молодого человека был обычным каменщиком, который пошел в армию простым солдатом. В одном из боев этот служивый проявил удивительную храбрость, за что и был пожалован в дворянское сословие. Вернувшись домой, он довольно выгодно женился на дочери торговца лесом, но, тем не менее, мечтал о том, что его дети и внуки со временем обретут должный статус, и сумеют раздобыть себе титулы и звания. С той поры минуло немало лет, по местным меркам семья Уреш стала довольно зажиточной, только вот ни о каком продвижении вверх по социальной лестнице дело не шло, и вряд ли пойдет дальше. Причина этому была из тех, что проще некуда – уж слишком неотесанны были эти люди, хотя нынешний глава семейства старался делать все, чтоб не выглядеть белыми воронами среди дворянского сословия, только все его похвальные намерения ни к чему не привели. Так что господин Уреш вряд ли сумеет раздобыть хорошие связи среди аристократии и подлинное благородство для своих внуков.

Свою речь тетушка закончила следующими словами: от этого мальчишки по имени Воган тоже толку не будет – в этом я абсолютно уверена, и потому более твоего внимания к его персоне видеть не желаю. В общем, дорогая Элизабет, надеюсь, ты все поняла, и мне не придется вновь повторять наш разговор. В противном случае наша повторная беседа сложится куда более жестко...

Я же из этого разговора уяснила только одно: если хочу вновь увидеть этого паренька, то должна делать все, чтоб никто не заподозрил, насколько мне нравится этот рыжеволосый мальчишка. Не знаю отчего, но мне казалось не просто нужным, а необходимым снова и снова видеть как самого парнишку, так и его потрясающие ярко-зеленые глаза. В то же самое время было ясно, что если я по-прежнему буду поглядывать в сторону этого парня, то для меня подобное добром не кончится, или же тетушка и вовсе перестанет брать меня на воскресные проповеди. Значит, надо сделать все, чтоб не вызвать недовольства тети Фелисии. Чего уж там, иногда можно и схитрить...

Хотите – верьте, хотите – нет, но с той поры свою жизнь я стала отсчитывать от одной воскресной проповеди до другой. Когда мы в воскресный день шли по проходу в храме, тогда я всегда искала глазами этого рыжеволосого мальчишку, и для меня не было дня хуже, когда его не оказывалось среди присутствующих, а подобное происходило не так и редко – этот парень не относился к числу любителей посещать воскресные службы. Зато если я его видела, то с трудом удерживалась от счастливой улыбки, хотя, глядя на мое спокойное лицо, никто не мог догадаться о тех эмоциях, что просто-таки бушуют в моей душе. Что же касается тетушки, то она, похоже, догадывалась о многом, но я не давала ей никакого повода делать мне замечания, а для тети это немаловажно.

Сама я никогда и никого не расспрашивала о Вогане и его семье, но иногда да меня доносились разговоры слуг, которые обсуждали многое, в том числе и семейство Уреш, так что я была в курсе многого, в том числе и того, как живет рыжеволосый парнишка с удивительными зелеными глазами.

Шли годы, мы становились взрослее, и рядом с Воганом стали появляться девушки, все, как одна, молоденькие и привлекательные. Правда, ни с одной из них он не приходил на проповедь более нескольких раз: подружек менял постоянно, что неудивительно – этот молодой человек, как говорят в здешних местах, удался и статью, и внешностью, да и язык у него, по слухам, был хорошо подвешен. Неудивительно, что в здешних местах Воган считался едва ли не самым красивым холостяком, а у таких парней ухажерок всегда хватает, вернее, они наличествуют, можно сказать, в избытке. Сколько же я тогда пролила горьких слез – и не сосчитать, только здесь ничего нельзя сделать, и жизнь следовало принимать такой, какая она есть. Хорошо хотя бы то, что Воган пока что не торопился связывать себя узами брака: как он всем говорил – мол, я еще слишком молод...

Зато в моей жизни с возрастом произошли изменения, да еще какие! Когда мне исполнилось семнадцать лет, у меня появился жених, только вот никакой радости от столь хм... счастливого события я не испытывала. Скорее наоборот – готова была сделать все, лишь бы никогда не видеть своего гм... суженого.

В тот день (даже вспоминать о нем не хочется!) тетушка вызвала меня в свой кабинет и сообщила, что барон Корд только что попросил руки и сердца леди Элизабет Алверст, или, говоря проще, сделал мне предложение. Оно было принято тетей Фелисией, которая является моей опекуншей, и потому имеет право принимать те решения, которые считает нужными. Так что я теперь невеста, хотя со свадьбой придется несколько подождать...

Вот уж чего-чего, а подобной новости я точно не ожидала! Мало того, что этот человек (имеется в виду барон Корд) был неприятен мне сам по себе (проще говоря, я его терпеть не могла), так он еще значительно старше меня по возрасту! Нет, только не это!

– Но я его не люблю!.. – вырвалось у меня.

– Так до свадьбы говорят многие... – пожала плечами тетушка. – Ничего, стерпится – слюбится.

Слюбится? Нет!!! Меня невольно передернуло при одном воспоминании об этом невысоком лысоватом мужчине с более чем невыразительной внешностью. А уж те сальные взгляды, который он бросал на меня при встречах, вызывали в моей душе нечто вроде омерзения. К тому же его сватовство выглядело более чем дико и странно, если учесть, что у барона имелась законная супруга.

– Тетя, но это невозможно! Если помните, барон все еще женат! Не могу взять в толк, отчего вы приняли столь странное решение! Или у нас в стране узаконили многоженство?

Мое возмущение понятно: дело в том, что баронесса Корд уже несколько лет была прикована к постели – после неудачного падения с лошади у нее был сломан позвоночник. Поговаривали о том, что барон с трудом выносит присутствие больной жены, и просто-таки мечтает о скорой смерти надоевшей супруги, рассчитывая начать новую жизнь.

– Я тебя понимаю... – казалось, тетушка сама была несколько смущена этой более чем странной ситуацией. – Более того – у меня есть осознание того, что я поступаю несколько непорядочно и в нарушение всех правил, но... Видишь ли, барон сказал мне, что у его жены в последнее время обострились все болезни, и доктора сообщили ему, что бедняжка не протянет и нескольких месяцев. Именно потому барон и пришел ко мне. По его словам, он уже давно без памяти влюблен в тебя, и ему страшно представить, что за то недолгое время, которое осталось до кончины его жены, ты можешь быть просватана за кого-то другого. Сама знаешь: барон Корд происходит из древнего рода, имеет очень неплохое состояние, в нынешнем браке у него нет детей, так что в этом смысле для тебя все складывается весьма удачно. Более того: барон принес предварительный проект брачного контракта, который вы должны будете подписать перед свадьбой, и те условия, что в нем обозначены, крайне выгодны для тебя. К тому же наши земли располагаются рядом, что немаловажно... Аргументы барона звучат достаточно серьезно, его чувства не вызывают сомнений, так что я решила пойти навстречу его просьбе, хотя подобное нарушает существующие правила.

– А вот для меня все это звучит дико!.. – я была настолько возмущена, что позволила себе повысить голос на тетушку. – При живой жене заводить себе невесту?! Этот мир сошел с ума, а у барона нет ни стыда, ни совести! И я не могу принять всерьез ваши аргументы!

– О, разумеется, ты бы предпочла, чтоб я отдала тебя замуж за того рыжего парня, с которого ты не сводишь глаз уже много лет... – язвительно отозвалась тетушка. – Думаешь, все эти годы я ничего не замечала? Стыдно сказать, какую любовь ты себе нашла, вернее, вбила подобную влюбленность в свою голову! Мало того, что объект твоих воздыханий происходит из самого настоящего худородного семейства, так вдобавок ко всему этот молодой человек настоящий вертопрах, и меняет девушек, словно перчатки. Кроме смазливой физиономии и зеленых глаз у него нет никаких достоинств. Хочешь знать все его достижения? За спиной этого молодца только горы разбитых женских сердец и реки слез, истекающие от брошенных подружек.

– Тетя Фелисия...

– Не перебивай меня! Я растила тебя, и веришь ты в это, или нет, но я считаю тебя своим ребенком, которого надо выдать замуж так, чтоб материнское сердце было спокойно. Меж тем ты умудрилась выбрать себе не тот предмет для восхищения – я говорю о том молодом человеке по имени Воган. Думаешь, я ничего не замечаю? Все эти годы я надеялась, что с возрастом эта дурь уйдет, и ты сама осознаешь, насколько была неправа, выбрав для обожания не того человека. Однако, как вижу, все мои надежды оказались тщетны.

– Я терпеть не могу барона, и потом, он намного старше меня!

– Верно, разница немалая, ведь он старше тебя на двадцать пять лет. Это, кстати, было одной из причин того, что я согласилась на его предложение. Удивлена? Напрасно. Мужчина в возрасте сумеет заставить тебя забыть о том недостойном молодом человеке, к которому ты испытываешь столь неподобающие чувства, а еще я рассчитываю на то, что в семейной жизни барон окружит тебя любовью, заботой и вниманием, будет преданным супругом. Кроме того, когда муж настолько старше жены, то, как правило, он относится к ней очень трепетно.

– Простите, но в этом у меня есть серьезные сомнения... – я с трудом сдерживалась, чтоб не зарыдать. – Его отношение к своей нынешней супруге заставляет меня усомниться в благородстве барона! При болеющей жене (которая, заметьте, жива) делать кому-то предложение... Вы же понимаете, что со стороны подобное выглядит мерзко!

– Частично ты права, но, тем не менее... Элизабет, ты еще многое не понимаешь в жизни.

– Тетушка, что бы вы мне не говорили, но я не хочу выходить замуж за этого человека! Он мне просто-напросто неприятен!

– Ты можешь думать все, что тебе заблагорассудится, а я, как твой опекун, в свою очередь поступаю так, как считаю лучшим для тебя. Признаюсь: я опасаюсь, что ты, так же как твоя мать (а моя сестра), можешь пойти на неразумный поступок, продиктованный сердцем, а не головой. Мне будет спокойнее, если рядом с тобой окажется основательный, надежный и любящий человек, на которого можно положиться.

– Судя по тому, как он сейчас поступает со своей женой, барона трудно назвать надежным человеком... – покорности в моем голосе и близко не было.

– Прекрати! В жизни бывают разные ситуации... – было заметно, что тетушке не хотелось продолжать этот разговор. – Решение принято, и отступать от него я не намерена, и твои возражения слышать тоже не желаю. Да, и вот еще что: надеюсь, ты понимаешь, что об этом сватовстве лучше пока никому не говорить – люди вполне обоснованно осудят подобное решение, и во многом будут правы. Все, разговор закончен.

Сказать, что я была просто-таки раздавлена подобной новостью – значит не сказать ничего. Одна только мысль о том, что надо выходить замуж за барона Корд, вызывала у меня самую настоящую тошноту. В то же самое время я понимала, что ничего не могу изменить, потому что по закону тетя Фелисия, как моя опекунша, имела право выдать меня замуж за того человека, кого сочтет достойным или же подходящим для своей подопечной. Протестовать бесполезно: барон настоящий аристократ, знатен, богат, то есть претензий с этой стороны быть не должно, а что касается разницы в возрасте, то подобное происходит сплошь и рядом, и вовсе не считается недостатком. Все, что мне оставалось – так только мечтать о чуде, которое избавит меня от ненавистного брака, да молиться о том, чтоб болеющая баронесса Корд прожила на этом свете как можно дольше (меня устроило бы лет сто, не меньше). А еще я рассчитывала на то, что тетя (несмотря свое согласие барону) впоследствии будет строго придерживаться обычая, согласно которому осиротевший супруг имеет право вступить в новый брак не ранее чем через год после смерти своей дражайшей половины. Конечно, в исключительных случаях допускались отклонения от этого правила, но я надеялась, что в моем случае до подобного не дойдет. Этого обычая – вступать в новый брак не ранее, чем кончится годовой траур по умершему супругу, придерживалась в основном аристократия, у простого народа с этим делом было куда проще...

Несмотря на то, что все мы помалкивали о сватовстве, весть о том, что барон Корд при живой супруге сделал предложение руки и сердца юной маркизе Алверст, быстро распространилась по округе, к великой досаде тети Фелисии. Я была уверена, что это как раз сам барон проговорился о том, что вскоре у него будет новая спутница жизни. Кое-кто поверил в произошедшее, кое-кто нет, но подобный поступок осудили почти все, и я их прекрасно понимаю.

По слухам, о сватовстве узнала и жена барона, и я могу только представить, что почувствовала в тот момент бедная женщина. Говорят, она во всеуслышание заявила, что после ее смерти барона ждет очень большое разочарование, а уж его невесту – тем более. Еще она произнесла нечто вроде того, будто дорогой супруг рано ее хоронит, и на Небеса она не торопится, так что праздновать свободу барону придется не скоро.

В свою очередь тете Фелисии (чтоб выпутаться из той неприятной ситуации, которую она сама допустила) пришлось дать понять своим знакомым, что барон Корд обращался к ней с неким полушутливым предложением, только вот его слова и намерения были кем-то извращены и неправильно истолкованы. Мол, пока баронесса жива (и пошли Небеса ей долгие годы жизни!) никаких разговоров о каком-либо сватовстве нет, и быть не может, так что слухи не имеют под собой никакого основания. Дело в том, что при одном из посещений нашего дома барон между делом упомянул о том, что будь он моложе и не женат, то охотно предложил бы свою руку прелестной маркизе Алверст, которая недавно вошла в возраст невесты. Разумеется, этот неудачный комплимент (особенно учитывая нынешнее состояние его супруги) несколько смахивает на шутку дурного тона, но тут уж ничего не поделаешь: что сказано – то сказано, а остроты у мужчин часто бывают грубоваты и тяжеловесны, только вот непонятно, отчего обычный полушутливый разговор привел к столь неприятным разговорам. Кроме того, тетушка заявила, что на основании каких-то сплетен, не может отказать барону в посещениях нашего дома, потому как подобное может только подтвердить пересуды.

Это объяснение (на мой взгляд, несколько неуклюжее) было встречено с пониманием, хотя некоторые в него не очень-то поверили. Тем не менее, приличия были соблюдены, нашей репутации не был нанесен урон, так что, можно считать, все обошлось.

Что же касается самого барона Корд, то у него хватило ума и совести пригласить нас к себе в имение – мол, хотелось бы показать моей невесте ее будущие владения! С этим предложением он явно хватил через край, и тетушке пришлось в резкой форме прояснить барону, что его поведение несколько бестактно, и что в сложившейся ситуации ему следует вести себя более корректно и благородно, а его визиты в наш дом стоит максимально сократить. Вздохнув, барон согласился, зато я с облегчением вздохнула, потому как участившиеся визиты барона вызывали у меня ничего, кроме все более растущей неприязни.

Не стоит считать мое... нерасположение к барону Корд простым капризом. Благообразный, и с хорошими манерами, этот человек преображался, стоило ему остаться со мной наедине хотя бы на минуту, и его поведение в эти моменты начинало переходить все допустимые пределы. Каждый раз он бесцеремонно лез ко мне с поцелуями, а спустя какое-то время постоянно стал умолять о свидании наедине. Дескать, дорогая Элизабет, я не понимаю вашей стеснительности, мы же помолвлены, почти что женаты, и потому неплохо бы узнать друг друга поближе... И моя любовь к вам, милая Элизабет, настолько сильна, что я уже считаю дни и часы до того счастливого момента, когда мы окажемся вместе!.. И хотя я каждый раз одергивала барона, его дерзость становилась все сильней, а поведение – все более бестактным. Понятно, что моих симпатий к барону это не прибавляло.

Еще более тяжко мне было на все тех же воскресных службах в храме – там, видя Вогана, я каждый раз невольно сравнивала его со своим, так называемым женихом, и итог был явно не в пользу барона. Ну, а Небеса я молила только об одном – пусть моя помолвка будет расторгнута, а баронесса живет долго-долго!..

Не знаю, что было тому причиной – мои мольбы о здоровье баронессы, или ее желание жить, но она, вопреки прогнозам врачей, протянула еще более двух лет, чем доставила немало огорчений барону. Что же касается меня, то я по-прежнему надеялась на какое-то чудо, которое спасет меня от этого нежеланного брака.

Увы, все когда-то кончается, и в один из дней стало известно о смерти баронессы Корд. Для меня это известие прозвучало едва ли не похоронным звоном, ведь теперь избежать брака с бароном мне вряд ли удастся.

Однако Небеса оказались добры ко мне, потому как вскоре после торжественных похорон баронессы моя служанка Зои, понизив голос, сообщила новость, сдержать которую была просто не в состоянии.

– Барышня, а что я вам сейчас скажу! К нашей кухарке приехал знакомый, он у барона Корда садовником трудится. Так вот, этот человек нам такое рассказал, что вы просто не поверите!

– И что же такого необычного произошло в доме достойнейшего господина барона?.. – поинтересовалась я, особо не рассчитывая ни на какие сногсшибательные новости.

– Утром приходил стряпчий с помощниками, зачитал барону завещание, которое оставила его жена... – затараторила девчонка. – Оказывается, все деньги и все добро принадлежало покойной баронессе, а сам барон не имеет почти ничего – свои денежки он давно уже растряс! Так вот, баронесса написала в завещании, что ее муженек получит наследство только в том случае, если женится на ее младшей сестре! Каково?! Ну, а ежели он откажется так поступить, то получит тысячу золотых, а все остальное состояние баронессы все одно отойдет сестрице!

– Что?! Не может быть!

– Вот-вот, барон, говорят, тоже удивился, стал кричать, что завещание поддельное, или что баронесса незадолго до смерти с ума сошла! Только стряпчий его быстро одернул, сказал, что завещание написано аж два года тому назад, и в присутствии нескольких свидетелей, а баронесса было в полном рассудке. Мол, каждый человек имеет право распорядиться своим добром так, как считает нужным!

Значит, баронесса выполнила свое обещание насчет того, что барона после ее смерти постигнет горькое разочарование. Спасибо тебе, милая леди, я всю оставшуюся жизнь буду вспоминать тебя с благодарностью!

– Представляю себе разочарование барона... – чуть улыбнулась я.

– Это вряд ли!.. – замотала головой служанка. – Говорят, он орал, как резаный! Все еще в себя приходит от услышанного! В том завещании еще сказано, что если, выйдя замуж, ее сестрица помрет бездетной, то все состояние перейдет к церкви!

– А я и не знала, что у баронессы есть младшая сестра, да еще и незамужняя. Думала, у бедняжки вообще нет родственников.

– Как не быть! Имеется, только баронесса ее всю жизнь терпеть не могла, да и скрывала это родство – у них с сестрой мать одна, а отцы разные. По слухам, муженек младшей сестры давным-давно прокутил все, что у них было, после чего развелся с женой, и уехал куда-то, оставив бывшую женушку ни с чем. Та потом не раз к баронессе обращалась – мол, помоги по-родственному, жить не на что!, только баронесса наотрез отказывала, потому-то эти сестрицы и ругались промеж собой постоянно. Поговаривают о том, что сейчас сестра баронессы живет чуть ли не в нищете, едва концы с концами сводит. Зато теперь ей такое богатство привалило!

– И сколько лет этой даме?

– Под сорок, да и на лицо далеко не красавица. А еще поговаривают о том, что характер у той дамы далеко не сахарный, и барон ее на дух не выносит! Да и она его тоже...

– Вот даже как?

– А то! Ежели барон на ней женится, то еще неизвестно, как уживутся! Цапаться будут, как кошка с собакой, не иначе.

– Он может и отказаться...

– От наследства? Дураков нет, чтоб от денег отказываться! А баронесса поступила благородно: она хоть младшую сестру и не любила, но все же облагодетельствовала ее перед своей смертью, да и мужа своего ей пристроила. Вообще-то я баронессу понимаю: сейчас на деньги, которые ее сестрице достанутся, набежит столько желающих, что и не сосчитать, враз все денежки выманят, а при бароне особо не забалуешь...

Служанка говорила еще что-то, но я ее не слушала. Если служанка говорит правду (а слуги, как правило, знают все, что происходит у хозяев, да и обманывать меня ей незачем), то мой брак с бароном находится под угрозой, чему я безмерно рада. Этот человек, конечно, меня любит, но деньги он должен любить куда больше. Неужели мои мольбы услышали Небеса? Очень хочется надеяться, что все услышанное – правда, и с моей души наконец-то свалится тяжелый камень, и не состоится этот ненавистный брак.

Скандальные новости распространяются с быстротой молнии, и уже к вечеру не только город, но и вся округа знали о необычном завещании баронессы Корд. Без сомнений, тетушка услышала об этом одной из первых, но ничего мне не сказала, и вела себя так, будто ничего не произошло. Ну, других она, возможно, и могла обмануть, но я-то видела, что от подобной новости ей несколько не по себе. Оставалось только ждать...

Прошло несколько дней, и в наш дом пожаловал барон собственной персоной. Я уже знала, что тетушка послала ему записку с просьбой нанести нам визит, только господин барон явно не торопился осчастливить наше семейство своим появлением, до последнего откладывал столь ожидаемое посещение. Однако бесконечно уклоняться от приглашения невозможно, так что помимо своей воли барон все же вынужден был появиться в нашем домке.

Естественно, мне очень хотелось узнать, о чем тетушка собиралась поговорить с бароном, и потому я, махнув рукой на приличия и правила хорошего тона, отправилась на балкон, который находился рядом с кабинетом тетушки. Мне повезло – стоял жаркий день, и потому окна кабинета были немного приоткрыты, так что, при должной сноровке, можно услышать едва ли не весь разговор тех, кто находился в кабинете. Правда, к началу беседы я опоздала, но это, по-большому счету, не так и важно – хватило и того, что расслышала.

– ... Не могу принять ваших объяснений... – донесся до меня ровный голос тетушки. – Это нелепые отговорки и не более того.

– Я всего лишь прошу правильно понять мои слова... – ого, а в голосе барона явно слышны извиняющиеся нотки. – В отношении вашей племянницы у меня были самые серьезные намерения, и даже более того – я в нее по-настоящему влюблен, но... Никому и в голову не могло прийти, что моя жена оставит такое немыслимое завещание!

– Но у вас имеется и свое состояние.

– С горечью должен признаться – увы, от него осталось очень немногое. Я решил рискнуть, и вложил огромные деньги в некое рисковое предприятие. К сожалению, оно оказалось аферой чистой воды, и я едва не разорился.

– Досадно. Жаль, что вы не рассказали мне об этом раньше. Но я могу несколько увеличить приданое Элизабет.

– Это очень великодушно с вашей стороны, но я вынужден отказаться.

– Насколько мне известно, в своем завещании баронесса предложила вам некий выбор.

– Совершенно верно, но тысяча золотых – это слишком мало.

– Господин барон, а вам не кажется, что вы ведете себя недостойно?.. – а вот теперь голос тетушки стал холодным. – Оставим в стороне денежный вопрос, меня куда больше беспокоит другое. Вы хоть представляете, в каком положении окажется моя племянница, когда станет известно о том, что вы разрываете помолвку для того, чтоб жениться на сестре своей покойной жены? Вы подумали о репутации Элизабет?

– О нашей помолвке никому не известно...

– Барон, не надо обманывать ни себя, ни меня! Признайтесь – именно вы в свое время не смогли удержаться, и рассказали о том, что я согласилась отдать вам руку Элизабет... Вы хоть представляете, сколько мне пришлось потратить трудов, чтоб сгладить неприятные разговоры, появившиеся после такого известия? Впрочем, это дело прошлое.

– Верно, прошло более двух лет.

– Да, и за эти годы я отклонила несколько предложений, касаемо брака Элизабет с весьма достойными людьми. Должна сказать, что из числа этих предложений два были не просто хорошие, а блестящие, и, говоря откровенно, я искренне досадовала, что была вынуждена ответить отказом. Если помните, я несколько раз просила вас уточнить, не изменились ли ваши планы относительно моей племянницы, и каждый раз вы клялись мне, что женитьба на Элизабет – это самая заветная мечта всей вашей жизни, и вы сделаете все, чтоб девушка была счастлива! Более того: вы не раз напоминали мне о том, что я дала вам слово, и потому должна его сдержать. А сейчас вы имеете дерзость заявить мне о том, что расторгаете помолвку! Подобная непорядочность просто не укладывается у меня в голове!

– Увы, обстоятельства сильнее меня... – горестно вздохнул барон. – И потому попрошу не судить строго вашего покорного слугу – судьба и без того нанесла мне удар прямо в сердце.

– Тогда позвольте и мне сказать вам кое-что... – судя по голосу тетушки, приближалась буря. – Так вот, господин барон, должна сказать, что вы подлец, мерзавец и негодяй, и я невероятно сожалею о том, что когда-то согласилась на ваше предложение относительно брака Элизабет.

– Леди Балверстоун, вы позволяете себе лишнее! Я могу понять ваше возмущение, но не потерплю оскорблений...

– Молчать!.. – тетя Фелисия произнесла это таким голосом, что даже у меня испуганно забилось сердце. – Вы что, в действительности считаете себя прекрасной партией для юной девушки? Так вот – ничего подобного и близко нет, зато есть множество чудных молодых людей, которые подходят ей куда больше. Я же решилась на эту помолвку лишь после ваших неоднократных и долгих просьб в надежде, что вы станете хорошим и любящим мужем моей милой племяннице. К несчастью, я ошиблась относительно вас, так что помолвка расторгнута, теперь уже и со стороны невесты, а потому можете считать себя свободным. Еще хочу сказать вам, господин барон, что я отныне не желаю видеть вас в своем доме.

Зазвенел колокольчик – тетя вызывала слугу. Тот пришел почти сразу же – обслуга у тетушки вышколена на совесть.

– Проводи господина барона до дверей и проследи за тем, чтоб он как можно быстрей покинул дом... – ослушаться властного голоса тети Фелисии было невозможно, а то презрение, которое в нем звучало, должно было по-настоящему задеть моего (по счастью, уже бывшего) жениха. – И передай слугам мой приказ: отныне барона Корд в нашем доме не принимать ни под каким видом, и я запрещаю получать от него какие-либо послания. Тот, кто нарушит мой приказ, будет выкинут на улицу, и впоследствии его не возьмут даже мыть полы в захудалой харчевне. Ты все понял?

Я не стала слушать ответ слуги – лично мне и без того все понятно. Свадьбы не будет, тетушка расторгла помолвку!.. Меня переполняло такое счастье, что если было бы можно, то я, как в детстве, готова была прыгать на одной ноге. Радости было столько, что столкнувшись с бароном (который в это время едва ли не бегом покидал наш дом), я невольно расплылась в счастливой улыбке, и церемонно присела в приветствии.

– Господин барон, рада вас видеть!

– Элизабет... – а бывший жених настолько растерялся, что не знает, как себя вести. Да и разговор с тетушкой дался ему нелегко – красные пятна просто-таки горят на лице. – Элизабет, простите, но у меня появились неотложные дела, и я вынужден вас покинуть.

– В таком случае желаю вам всего самого наилучшего!

Глядя вслед уходящему барону, я по-прежнему улыбалась. Будем считать, что все плохое в моей жизни закончилось, и отныне этого человека я никогда не увижу.

Вскоре тетушка позвала меня в свой кабинет, где сообщила, что моя помолвка расторгнута, и отныне я могу считать себя свободной от обязательств.

– Тетя Фелисия, я вас поняла.

– Судя по всему, подробности ты уже знаешь, верно? Вижу, что это известие доставило тебе немало радости. Можешь не стараться обмануть меня – во время моего разговора с бароном я мельком заметила тебя на соседнем балконе.

– Тетя, я всего лишь хотела...

– Не стоит оправдываться, и я не намерена упрекать тебя за излишнее любопытство, тем более, что ты имеешь право быть в курсе происходящего, потому как оно касается именно тебя. Кстати, запомни на будущее: если подслушиваешь или прячешься, то постарайся сделать так, чтоб тебя никто не заметил. К подобным делам нельзя относиться легкомысленно.

– Тетя Фелисия, я...

– Должна сказать, что я признаю свою ошибку в крайне неудачном выборе жениха для дочери своей сестры... – продолжала тетушка. Будем считать, что Светлые Небеса уберегли тебя от этого человека. Как не досадно это признать, но я очень сильно обманулась в отношении барона Корд, и потому прошу у тебя прощения.

– Мы все можем ошибаться... – я даже растерялась от таких слов. Не помню, чтоб тетя Фелисия хоть у кого-то просила прощения!

– Ошибка ошибке рознь! Не сомневаюсь, что в самое ближайшее время ненужные разговоры вспыхнут с новой силой... – подосадовала тетушка. – Единственное, что хоть немного примиряет меня с действительностью, так это личность сестры ныне покойной баронессы Корд, на которой решил жениться твой бывший поклонник. Они и ранее не ладили промеж собой, и не думаю, будто что-то изменится теперь. Если верно то, что я ранее слышала об этой женщине, то мне следует заранее посочувствовать ее будущему супругу – эта особа устроит барону такую жизнь, что он не раз пожалеет о разрыве вашей помолвки. И как я в свое время могла поддаться на уговоры этого человека – не понимаю!

– Случается...

– Элизабет, ты, видимо, не осознаешь всей серьезности ситуации. За эти два года, когда ты была негласно помолвлена, я отказала многим женихам, и теперь очень сложно найти для тебя подходящую партию.

– Я об этом не задумывалась.

– И напрасно. Что ж, решим так: раз так вышло, что обстоятельства сложились столь неприятным образом, то надо действовать иначе. Осенью мы с тобой отправимся в столицу, и там я сумею отыскать для тебя достойного человека – с твоей внешностью и приданым сделать хорошую партию не составит труда.

– Значит, мы уезжаем?

– Да, через пару месяцев. Заодно я наконец-то навещу семьи своих дочерей, которые уже давно там живут...

Тетушка говорила еще что-то, но все ее слова проходили мимо моего сознания. Казалось бы, можно радоваться: для меня все складывается наилучшим образом, скоро я увижу столицу, только вот на душе отчего-то стало тоскливо, и причина мне ясна – если мы уедем, то вряд ли я еще хоть раз увижу Вогана. От осознания этого куда-то исчезла та радость, что переполняла меня еще недавно. За прошедшие годы этот рыжеволосый парень так крепко вошел в мое сердце, что мысль о разлуке была невыносимо тяжела. В то же время я понимала, что ничего изменить нельзя, и к тому же у него есть невеста, и он скоро женится...

Похоже, стрела любви наконец-то пронзила и сердце Вогана, во всяком случае, подле него уже едва ли не полгода находилась одна и та же девица, и, судя по всему, искать себе новую подружку рыжеволосый красавец не намеревался. Достаточно было посмотреть на эту парочку, чтоб понять – молодой человек всерьез увлечен своей новой девушкой. Он не сводил с нее глаз, а на его лице то и дело появлялась счастливая улыбка. Тут все ясно и без комментариев: Воган, здешний покоритель женских сердец, влюблен без памяти. Что же касается девицы, то она, похоже, купалась в лучах всеобщего внимания – а то как же, сумела заполучить такого завидного холостяка! Делайте со мной что хотите, считайте, что я ревную, но готова биться об заклад, что со стороны новоявленной невесты никакой особой любви к Вогану нет. Ей, скорее, льстило его присутствие рядом с собой, а также бесконечное обожание со стороны этого красивого парня.

Признаю: эту особу я невзлюбила с первого взгляда. Конечно, от меня трудно ожидать симпатии ко всем девицам Вогана, но эта мне не понравилась особенно. Возможно, причиной этому явилось то, что цвет волос новой пассии был почти таким же, как и у Вогана. Эти две рыжие головы, находящиеся рядом, невольно притягивали к себе взгляды всех, кто встречался на их пути.

Не сказать, что девица была очень красива – ее можно было назвать симпатичной, но не более того. Тем не менее, она постоянно была в центре внимания, и дело тут было не только в необычном цвете волос. Веселая, озорная, острая на язык, с какой-то дурманящей чертовщинкой в облике, которая часто привлекает мужчин куда сильнее, чем яркая красота... Понятно, что такие женщины нравятся подавляющему большинству мужчин, а подобное позволяло рыжей прелестнице лихо дурить головы людям. Поговаривали, что в умении очаровывать мужчин девице просто не было равных. А уж высокое мнение этой особы о себе, и о собственной исключительности придавали ей невероятную уверенность в том, что она неотразима в глазах любой особи мужского пола. Что ж, в жизни случается и такое.

Позже, стоя дома перед зеркалом, я сравнивала себя и Тирлу. Говорю честно – своей внешностью я довольна. Волосы цвета льна, голубые глаза, правильные черты лица, да и фигура не подкачала... Я не раз слышала многочисленные комплименты в свой адрес, да и Зои, моя служанка, не раз говорила мне: «Барышня, вы такая хорошенькая, просто спасу нет!» Ох, к этой бы красоте да любимого мужа!..

Справедливости ради надо признать, что к этой особе не только я относилась с некой неприязнью – женщины ее особо не любили, зато она нравилась едва ли не всем мужчинам. Конечно, полной оторвой девицу не назвать, но слухи о ней ходили самые разные, причем отзывались об этой красотке большей частью далеко не лучшим образом.

Как я позже узнала, рыжеволосую девицу звали Тирла, и она была сестрой мелкого торговца. Родители у них умерли, и брат (у которого и без того уже имелась своя семья и четверо детей мал мала меньше) хотел как можно быстрей выдать сестру замуж. Как говорится: мне бы с плеч долой, а с руки я и сам стряхну. Этого человека можно понять – уж очень неуемный нрав был у его излишне шустрой сестрицы, да и общепринятые правила поведения она особо не признавала, так что, по мнению брата, пусть лучше у ее будущего супруга голова болит от выкрутасов этой девчонки. Дело осложнялось тем, что девицу никоим образом нельзя отнести к числу богатых невест. Конечно, бесприданницей ее назвать нельзя, но и мало-мальски приличным приданым она тоже похвастаться не могла, так, имелось кое-что по мелочи, и не более того.

Тем не менее, ухажеров у нее хватало, причем самых разных – от бедняков до весьма состоятельных людей. Казалось бы – выбор немалый, но, тем не менее, девица до сих пор не была замужем. Причина проста: за бедного человека девушке (особенно если она знает себе цену), естественно, идти не хочется, а богатые люди из числа тех, что согласны жениться, уже находятся в достаточно солидном возрасте. Понятно, что каждая девушка мечтает иметь рядом с собой молодого, красивого, богатого, щедрого, а такой долго не попадался на ее пути. Вернее, он все же отыскался, и им оказался Воган.

Говорят, этот парень, без счета разбивающий женские сердца, сам без памяти влюблен в рыжеволосую красотку, и даже решил жениться, только вот его отцу невеста сына совсем не по душе. Глава семейства считал, что его сыну следует взять в жены ровню, то есть девушку из благородного дворянского семейства (между прочим, желающие находились), да только Воган и думать о них не хотел – мол, женюсь только на той, кого полюблю!.. Вогану пришлось долго уламывать отца, и постепенно тот смягчился – дескать, уперся парень, настаивает на своем, а раз так, то пусть женится на той, которая ему по душе! Уже и дата свадьбы назначена...

Ну, что тут скажешь? Рано или поздно Воган должен был найти себе спутницу жизни, так что нравится мне это, или нет, но надо смириться с происходящим, и надеяться, что в браке молодой человек будет счастлив, хотя, на мой взгляд, с ним будет счастлива любая. Возможно, мне стоит пожелать этим двоим всяческих благ и радостей в семейной жизни, только вот делать этого мне никак не хочется. Тут уже ничего не поделаешь – жизнь идет своим чередом, и у каждого из нас своя дорога...

... Однако все вышло иначе. Не прошло и двух седмиц с того дня, как барон разорвал нашу помолвку, как моя служанка Зои (которая обладала удивительной способностью едва ли не первой узнавать все сплетни) просто-таки ошарашила меня очередной новостью.

– Ой, барышня, что я вам сейчас скажу!.. – затараторила она. – Вы ведь знаете Вогана, того высокого рыжеволосого красавчика?

– Я с ним незнакома, но не раз видела его в храме... – а сама подумала о том, что сейчас мне сообщат о свадьбе Вогана.

– Так вот, у него такое случилось!.. Он был помолвлен с Тирлой... Вы, барышня, ее не знаете, а это такая, скажу вам, штучка! Только и делала, что хвостом перед мужиками махала, да глазки им строила!

– Тирла... Это не та рыжеволосая девушка, что постоянно сидела рядом с ним в храме на воскресных службах?

– Так вы ее видели?

– Две находящиеся рядом рыжие головы сложно не заметить.

– Ваша правда, барышня. Так вот, эта самая Тирла была невестой Вогана, всех ухажерок от него отвадила, у них уже и свадьба была назначена. А вчера эта самая Тирла сбежала от своего жениха! Представляете?

– Как сбежала? Куда? С кем?

– Да с каким-то торговцем с Востока! Ездят к нам такие черноглазые красавцы, все как на подбор – один одного лучше, глазами по сторонам зыкают, здешние товары скупают, свои продают, а вместе с тем нашим девицам поют сладкие песни о любви, и кое-кто из тех наивных дурочек по глупости уши-то и развешивает! До того доходит, что у некоторых из этих доверчивых дур хватает ума выйти замуж за тех сладкоголосых раскрасавцев, и уехать с ними на Восток! Говорят, в свое время немало таких молодых раззяв укатили в те далекие страны. Была такая пора, когда девушки верили в истории о легкой и безбедной жизни в иных краях, но те времена давно прошли, да и девчонки несколько поумнели. Две из когда-то уехавших девушек, которым посчастливилось вернуться, говорят, что верить россказням тех восточных людей нельзя ни в коем случае – мол, это все сплошной обман! Дескать, у каждого из этих темноглазых красавчиков дома уже своя семья имеется, причем у некоторых не по одной жене, и те наши девчонки, что там оказались, обычно в их доме служанками становятся, причем бесправными! По хозяйству управляются, женам прислуживают, да за хозяйскими детьми приглядывают... К тому же держат там приехавших женщин в черном теле, и вера у тамошних людей чужая... Многие из тех торговцев специально себе наших девиц присматривают, чтоб бесплатной обслугой в доме обзавестись, которую можно держать в полном подчинении! А некоторые из тех так называемых мужей привезенных девчонок и вовсе на рынках рабов продают, после чего бедняжек поминай, как звали!.

– Как продают?

– А так! Судите сами, барышня: уехали девушки с молодым мужем – и уехали, а что там, на чужбине с ними происходит – этого никто не знает, весточку оттуда получить трудно. Если даже родственники ее потом искать начнут, то всегда можно сказать – мол, померла ваша девица, здоровьем оказалась слаба, да и к здешнему климату так и не привыкла. Эти слова родня мужа всегда подтвердит. Там и могилку показать могут, и о последних словах перед смертью сообщат, так что с них взятки гладки!

– Так как же Тирла всему этому поверила?

– Видно, и таких, как она, обмануть можно. Тут, главное, надо знать, что и кому наобещать можно, и убедительности в голосе подбавить. Торговец, с которым Тирла сбежала – он, говорят, ей чуть ли не заморским принцем представлялся, который под видом торговца бродит по свету в поисках невесты, но пока что ее так и не нашел. А уж как он заливал о том, что его избранница в сказочном дворце жить будет, в золоте ходить и с золота есть! Тирла своим подружкам хвастала о том, что скоро принцессой станет!

– Да это даже звучит несерьезно...

– Вот-вот, и я про то же! Тирла сама всю жизнь мужиков за нос водила, вертела каждым, как хотела, а они за ней бегали, словно привязанные! Потому-то эта рыжая особа была уверена в том, что обмануть можно кого угодно, но не ее, умницу такую! Дескать, этот человек с Востока влюбился в нее по уши, и сделает все, что она пожелает! А еще ей до страсти хотелось стать принцессой...

– А откуда об этом стало известно?

– Подружки Тирлы рассказали, тем более что она им перед побегом письма оставила для брата и жениха – не ищите меня, мол, у меня теперь будет другая жизнь, счастливая, не то что здесь... Вот дура! Об заклад готова побиться – там ее такое счастье ждет, что мало не покажется! Знаете, барышня, что я вам скажу? Так ей и надо! У меня старший брат из-за нее, паразитки, со своей невестой расстался, поверил, что эта рыжая ведьма его любит! Ага, как же, любит! Да она и не знает, что это такое! Пока у брата деньги были, и он ей дорогие подарки покупал да все капризы исполнял – тогда Тирла перед ним лисой ходила, а как только деньги кончились, так она сразу хвостом вильнула и ушла. Хорошо еще, что брата невеста простила, пусть и не сразу. Иногда, конечно, о той истории вспоминает, особенно когда они ссорятся...

– А как же Воган?

– Вот уж кого мне не жаль, так это его! Скольким девчонкам головы задурил и бросил, жизнь испортил! Ничего, пусть почувствует, как человеку приходится, когда его оставляют без всякой причины! Это ему обратка прилетела, не иначе! Вон, у моей подружки сестра, когда Воган ее кинул, чуть руки на себя не наложила!

– Бросил, говоришь... – слышать подобное про любимого человека очень неприятно. – Там что, и ребенок остался?

– Нет, какой ребенок!.. – замахала руками Зои. – Воган парень ловкий, знает, как обойтись без детей... В общем, оба получили по заслугам!

Новость о том, что от Вогана сбежала невеста, стала едва ли не самой обсуждаемой в городе – уж слишком много раньше ходило разговоров как о легкомысленной Тирле, так и о излишне влюбчивом Вогане. Кроме того, по слухам, у них готовилась шумная свадьба, на которую заранее было приглашено множество гостей, и такого итога никто не ожидал. А люди бывают разные – одни посочувствуют, другие порадуются чужой беде... Поговаривали, что безутешный жених бросился вслед за беглянкой, только все было напрасно – так и не догнал. Что ж, в жизни случается всякое!

Впрочем, что там говорить о простых людях, если даже тетя Фелисия – и та упомянула об этом скандальном происшествии: мол, чего только не происходит на этом грешном свете!.. Мне же оставалось только молча сочувствовать Вогану – представляю, как тяжело ему сейчас приходится!

Прошло несколько дней. Я сидела за книгой, когда слуга доложил, что меня желает видеть господин Уреш. Святые Небеса, это же семья Вогана! Наверное, отец того семейства пришел по какому-то делу к тете Фелисии, а той, как назло, нет дома!

К своему великому удивлению в гостиной я увидела Вогана. Вот уж кого меньше всего ожидала увидеть, так это его! С того времени, как я видела его в последний раз, молодой человек побледнел, осунулся, а под глазами удивительного зеленого цвета появились мешки. Чувствуется, что в последнее время ему пришлось нелегко.

– Мисс Элизабет... – Воган склонил голову.

– Господин Уреш... – я чуть присела перед ним. – Вы, без сомнений, пришли к моей тете, но ее, к сожалению, нет дома.

– Нет, я пришел к вам... – Воган посмотрел на меня. – Сейчас, только с духом соберусь... Мисс Элизабет, вы ведь уже наверняка знаете, что со мной произошло, так? Я имею в виду свою неудавшуюся женитьбу.

– Земля слухами полнится... – я постаралась произнести это как можно более спокойно.

– Да, конечно... Мисс Элизабет, выходите за меня замуж!

– Что?! – я меньше всего ожидала услышать подобное, и, видимо, у меня был по-настоящему удивленный вид.

– Понимаю, это странно слышать, тем более что вы меня совсем не знаете.

– Вы меня тоже.

– Тут вы неправы – я обратил на вас внимание много лет назад, с того самого момента, когда впервые увидел вас в храме на воскресной службе. Впрочем, не я один. Тогда многие отметили, что рядом с графиней Балверстоун появилась удивительно красивая девочка с кудрявыми белыми волосами... Хотя вы вряд ли помните этот день.

Ничего себе! Просто удивительно, о чем я узнаю, спустя годы! Но сейчас... Надо же, Воган решил прозвать меня замуж! Кажется, можно радоваться, ведь исполняется мечта всей моей жизни, но я отчего-то не тороплюсь соглашаться. Наверное, я слишком растеряна, или же чересчур долго ждала, а может, всему виной слова моей служанки Зои о Вогане... Еще я подумала: хорошо, что тетушки нет дома, иначе она после слов о замужестве без лишних разговоров сразу выставила б Вогана за дверь, да еще ясно дала бы ему понять, что шокирована его беспримерной дерзостью.

– Вы правы, это было очень давно... – надеюсь, мой голос звучал ровно. – То, что вы сейчас говорите – всего лишь обычные детские воспоминания. Вы уж меня извините, но я не могу взять в толк, отчего вы решили предложить мне свою руку и сердце? Насколько мне известно, поклонниц у вас хватает.

– Есть такое дело... – Воган тряхнул рыжими кудрями. – Тут дело иного рода. Меня невеста бросила, а у вас, как я слышал, дело с женихом тоже разладилось.

– Я бы не советовала вам прислушиваться к слухам и сплетням.

– Извините, если сказал что не так. Понимаю, что для вас мое предложение – настоящая неожиданность, и вы имеете полное право указать мне на порог. Знаю и то, что я вам – не ровня, но вдруг...

Если следовать правилам, то мне следовало вы выставить вон незваного гостя, только делать это мне никак не хотелось. Вместо этого я, сама не ожидая от себя, произнесла:

– Господин Уреш, присаживайтесь. Давайте просто побеседуем...

Помнится, тогда мы проговорили в Воганом больше часа, и к концу разговора я была им полностью очарована. На прощание я сказала, что не возражаю, если его отец придет к моей тетушке с предложением о сватовстве.

Тетушка вернулась под вечер, и я рассказала ей о посещении Вогана, о его словах, и о том, что хочу выйти за него замуж. Думаю, излишне упоминать о том, какую бурю мне пришлось выдержать, и что я выслушала как о себе, так и о предполагаемом женихе. Когда же на следующий день к нам пришел отец Вогана, то тетушка не хотела его даже принимать...

Не стоит описывать все коллизии, неприятности, громы и молнии, которые нам пришлось выслушать от тети Фелисии, но через какое-то время дело кончилось тем, что тетушке, помимо своей воли, пришлось согласиться на наш брак.

Как она сказала: если некоторые безголовые девицы не понимают разумных слов, то пускай их жестко поучит жизнь – может, поумнеют, пусть даже таким суровым образом. Да, мне известно – тебе всегда нравился этот рыжеголовый оболтус с недостатком морали, но я даже вообразить не могла, что, повзрослев, реальной жизни ты предпочтешь детские фантазии. Этот красивый болван отнюдь не тот прекрасный принц, которого ты нарисовала в своем воображении – там все куда проще, грубее и приземленнее. Ты еще не имеешь представления, каково это – оказаться в чужой среде, где у живущих там людей свои правила, привычки, отношения, воспитание (или же его отсутствие), совершенно иной жизненный уклад... Думаю, очень скоро ты будешь разочарована в своем рыжем избраннике. Надо смотреть на жизнь более серьезным взглядом, только ты, дорогая, к моим словам все одно не прислушаешься. Я, дескать, как твоя родственница, чувствую себя виноватой за то, что в свое время согласилась на предложение барона Корд, и потому в этот раз пойду у тебя на поводу, хотя подобное не стоило бы делать ни в коем случае. Не сомневаюсь, что через какое-то время вы разойдетесь, так что впредь будешь думать головой, а не чувствами. Но предупреждаю сразу: я не потерплю никакой шумной свадьбы и многочисленных гостей, соглашусь лишь на самый скромный обряд в храме, и все должно быть предельно просто. Что касается брачного контракта, то он будет достаточно жестким, а если семейке жениха он не понравится, то заявляю сразу, что менять ничего не намерена, так что делайте выбор...

Родственники Вогана, хотя и мечтали о шумной свадьбе, не решились возражать суровой графине Балверстоун. При бракосочетании в храме были только самые близкие люди, в том числе и тетя Фелисия, которая не проронила ни слова, и после завершения церемонии сразу же уехала. Празднование в доме семейства Уреш тоже было весьма скромным, там присутствовали лишь родственники жениха, которые смотрели на меня, как на какое-то заморское чудо, а на Вогана едва ли не с завистью.

Наш брак породил немало разговоров – мол, надо же, какой мезальянс! Наследница одного из древнейших семейств – и худородный дворянин! Мол, ничего не скажешь, повезло парню! В чем-то людей можно понять: женившись на мне, Воган, хотя и не получил титул маркиза, но сравнялся с самой высокой аристократической прослойкой. Да и приданое у меня неплохое, так что Вогану завидовали многие.

Так началась моя семейная жизнь. Должна признать, что тетя Фелисия во многом была права – семейство Уреш, и верно, было малообразованно, но следует отдать им должное – они и сами это прекрасно понимали, а потому искренне пытались делать все, чтоб исправить положение вещей, и не чурались никакой новизны.

Хорошо мы жили, или плохо – это отдельный разговор, но уже на второй день после свадьбы отец Вогана попросил меня сделать все, чтоб их дом напоминал господский. Мол, денег жалеть не надо, а то у нас звание-то дворянское, а вот показать это не можем... Что верно – то верно: дом семейства Уреш напоминал жилище состоятельных крестьян, и не более того, да и особым образованием эти люди не блистали.

Я взялась за дело, тем более что искренне хотелось порадовать людей, живущих здесь. Не стоит упоминать, сколько трудов мне это стоило, но сейчас наш дом ничем не отличается от особняков дворянских семейств – красивый, с соответствующей обстановкой и небольшим садом. Правда, вышколить слуг должным образом у меня пока что не получалось, но это дело наживное.

Что касается моих отношений с мужем... Скажем так: с его стороны было куда больше страсти, чем нежности, но в то время я совершенно не разбиралась в таких тонкостях. Я по-прежнему любила его, и была готова простить очень многое. Кажется, особо упрекнуть его было не в чем, но я долго не могла отделаться от впечатления, что он держит меня на некотором расстоянии от себя, и не собирается приближаться. Лично мне все было понятно – Воган никак не мог забыть Тирлу, хотя избегал любых разговоров о ней. Внешне у нас все было хорошо, но долгое время я чувствовала – что-то не ладится в нашей паре, и понадобился немалый срок на то, чтоб у нас все сгладилось. Потом, кажется, все стало налаживаться, а в то время большего мне и не требовалось.

Если же говорить о родных Вогана... Мой свекор – отец мужа, относился ко мне с огромным уважением, а свекровь, кажется, в глубине души меня побаивалась. Еще у Вогана были младшие брат и сестра: мальчишка смотрел на меня с бесконечным обожанием, и, кажется, был влюблен, а сестренка пыталась делать все, чтоб немного походить на меня. Еще в семье имелась бабушка, мать свекра, и эта старая женщина даже не считала нужным скрывать свою неприязнь по отношению ко мне, утверждая, что я совсем не подхожу в супруги ее внуку, и Вогану следовало жениться на другой девушке, более подходящей и простой. Бабуся была единственным человеком в семье, которого беспредельно раздражали все происходящие изменения, и она не стеснялась напрямую высказывать свое мнение, причем в довольно грубой форме – эта старая женщина относилась к числу тех людей, кто не стесняется высказывать все, что им приходит в голову. А еще она частенько ставила меня в тупик своими замечаниями, которые, как правило, были более чем бестактны...

... Ох, что-то меня сегодня воспоминания одолели! Наверное, всему виной разговор с тетей Фелисией, правоту слов которой сложно не признать. Пожалуй, пока что мне стоит успокоиться, и подумать, что делать дальше.

А еще кто бы мне ответил на вопрос – хотя бы сегодня Воган придет домой, или опять нет?..