Движение в центре города, как всегда, медленное. За рулем сидит Скарпетта – боль в местах, о которых лучше не упоминать, мешает Марино исполнять обязанности водителя. Он и ходит еще неуклюже, на полусогнутых, и даже такой привычный маневр, как посадка в машину, превращается для него в проблему. Скарпетта видела жуткие багрово-фиолетовые пятна и знает, каково ему приходится. В ближайшее время на Марино лучше не рассчитывать.

– Как себя чувствуешь? – снова спрашивает она, уже решив, что просить его раздеться больше не станет. Скорее всего необходимости в еще одном осмотре не возникнет. Впрочем, если Марино и обратится за помощью, то лишь в самом крайнем случае.

– Вроде бы лучше, – отвечает он, рассматривая старое здание управления полиции на Девятюй улице. Оно и раньше выглядело не лучшим образом – с шелушащейся краской и обваливающимся фризом, – а теперь еще хуже, пустое, заброшенное и молчаливое. – Сколько лет потрачено впустую, и половина прошла в этой развалюхе.

– Ох, перестань. – Скартетта включает поворотник, и он начинает громко щелкать. – Не стоит начинать день с таких разговоров. Лучше скажи, спала опухоль или нет. И помни, мне важно знать правду.

– Спала.

– Хорошо.

– Утром я опять обмазался йодом.

– Хорошо. Не забывай делать это каждый раз, когда выходишь из душа.

– И щиплет уже не так сильно. Можно сказать, совсем не щиплет. А что, если у нее СПИД? Или какая другая гадость? Я только об этом и думаю. Что, если она больная? Откуда мне знать, что у нее ничего такого нет?

– К сожалению, ниоткуда. – Скарпетта медленно ведет машину по Клей-стрит, оставляя слева громадный бурый Колизей, сгорбившийся среди пустых парковок. – Может быть, тебе станет легче, если я скажу, что не заметила в доме тех лекарств, что прописывают обычно при СПИДе или других передающихся половым путем заболеваниях. Это, конечно, еще не означает, что она не заражена. Возможно, просто не знает пока. То же самое можно сказать и о каждой женщине, с которой ты вступал в интимные отношения. Так что хочешь изводить себя беспокойством, изводи.

– Я не хочу себя изводить, но когда тебя кусают, тут резинкой не прикроешься. Полной защиты вообще нет. О каком безопасном сексе можно говорить, если тебя кусают?

– Открытие года. – Скарпетта поворачивает на Четвертую улицу. Звонит сотовый, и она с тревогой узнает номер Руди. Руди звонит редко, а когда все же выходит на связь, то лишь для того, чтобы поздравить ее с днем рождения или сообщить плохую новость.

– Привет, Руди, – говорит она, объезжая стоянку. – Что случилось?

– Не могу дозвониться до Люси, – звучит у нее в ухе его напряженный голос. – либо вне зоны доступа, либо выключила телефон. Вылетела сегодня утром в Чарльстон. На вертолете.

Скарпетта бросает взгляд на Марино. Должно быть, он звонил Люси накануне вечером.

– Как, черт возьми, замечательно, – говорит Руди. – Лучше не придумаешь.

– Что происходит? – спрашивает Скарпетта, ловя себя на том, что уже нервничает.

– Кто-то подложил бомбу в ее почтовый ящик, в детали вдаваться не могу. Пусть сама вам расскажет.

У въезда на стоянку машина Скарпетты почти останавливается.

– Когда и что именно это было?

– Я ее только что обнаружил. Еще и часа не прошло. Заехал проверить дом и увидел, что флажок на почтовом ящике поднят. Открыл и увидел внутри большой пластиковый стакан, раскрашенный оранжевым маркером и с зеленой крышкой. Крышка была прикреплена к стакану скотчем. И еще из носика торчало что-то зеленое. В общем, я не стал рассматривать, а взял из гаража длинный шест… не знаю, как он называется, с такими зажимами на конце, чтобы менять лампочки на столбах. В общем, вытащил эту штуковину из ящика и разобрался.

Скарпетта заезжает на место, отведенное для посетителей.

– Что ты с ней сделал?

– Расстрелял. Так что не беспокойтесь. Химическая бомба. Небольшая. Ну, вы сами знаете. С кусочками жестяной фольги.

– Для ускорения реакции. – Скарпетта уже проводит дифференциальную диагностику бомбы. – Типично для бомб, изготовленных из хозяйственных детергентов, содержащих соляную кислоту. Купить можно в любом универсаме вроде «Уол-марта». К сожалению, руководство по изготовлению можно легко найти в Интернете.

– Запах был кислотный, напоминал хлор, но это, может, потому, что я расстрелял ее возле бассейна.

– Возможно, гранулированный хлор и какая-нибудь шипучка с сахаром. Это сейчас популярно. Проведем химический анализ и узнаем точно.

– Не беспокойтесь, мы сами все сделаем.

– От стакана что-нибудь осталось?

– Проверим на отпечатки и, если что-то найдем, прогоним через систему.

– Теоретически, если отпечатки свежие, можно получить ДНК. Попробовать стоит.

– Сделаем. Не беспокойтесь.

Чем чаще Руди советует не беспокоиться, тем больше она беспокоится.

– В полицию я не звонил.

– Насчет этого советовать не могу. – Скарпетта давно отказалась от попыток давать рекомендации Руди или кому-то из его приближенных. Правила, по которым работают Люси и ее люди, отличаются от тех, которым следует она. Креативность, риск, пренебрежение законом – это не для Кей. Она уже не хочет знать подробности, из-за которых ночь превращается в пытку.

– Возможно, это имеет отношение к одному делу, – говорит Руди. – Но пусть Люси сама вам расскажет. Если свяжетесь с ней раньше, чем я, пусть сразу же позвонит мне.

– Делай что хочешь, но позволь дать один совет: проверь, нет ли там чего-то еще. Возможно, у него была не одна цель. Химические бомбы очень опасны. Я знаю случаи, когда люди умирали от того, что бомбу бросали им в лицо или она взрывалась в воздухе и кислота попадала в легкие. Эти кислоты очень сильные, и взрыв может случиться даже тогда, когда реакция осталась незавершенной.

– Знаю, знаю.

– Пожалуйста, проверь, не пострадал ли кто, и позаботься, что бы жертв не было. Именно это меня больше всего беспокоит, если вы занимаетесь делом одни. – Раз уж Руди не намерен вызывать полицию, пусть знает, что на нем лежит ответственность за безопасность невинных людей.

– Я знаю, что делать. Не беспокойтесь.

– Господи… – Скарпетта закрывает телефон и смотрит на Марино. – Что же там такое происходит? Ты должен был позвонить вчера Люси. Она сказала тебе что-нибудь? Я не видела ее с сентября. И не знаю, что происходит.

– Кислотная бомба? – Марино садится ровнее, всегда готовый выступить на защиту Люси.

– Химическая. Вроде тех, с которыми нам пришлось повозиться в Фэрфаксе. Помнишь, из-за них несколько лет назад было много шуму в северной Виргинии? Кучка мальчишек, которым нечем больше было заняться, развлекалась тем, что взрывала почтовые ящики. Погибла женщина.

– Черт!

– Изготовить легко, а штука очень опасная. Вполне могла взорваться прямо в лицо Люси. Надеюсь, она бы не стала вытаскивать ее сама. С нее станется.

– Так эту бомбу подбросили ей домой? Там, во Флориде? – Марино начинает закипать от злости.

– Что она сказала тебе вчера вечером?

– Я рассказал ей про Фрэнка Полссона. Ввел в курс дела. Вот и все. Она ответила, что займется им. Так это случилось в том ее громадном домище с камерами и прочими штучками?

– Идем, – говорит Скарпетта, открывая дверцу. – Я тебе все расскажу.