Лондон – Брюссель, август 1814 года

Это больше не ее дом – просто Англия, подумала Джулия, стоя на палубе судна и наблюдая, как туман, накрывший побережье, окутывает меловые скалы. Белое на белом. Тело исчезает под саваном.

Вполне уместно, подумала она, поскольку обесчещенная леди мертва почти для всех, кто знал ее в лучшие времена. Отец, услышав о грехопадении дочери, отрекся от нее и сказал друзьям, что она умерла. Это он настоял, чтобы она покинула не только его дом, но и страну, потому что не пристало порядочным людям видеть ее призрак, разгуливающий по Мейфэру, и чувствовать необходимость задавать неудобные вопросы.

Нет, так действительно лучше: жизнь с чистого листа, новая биография – только ее собственная.

Джейми у нее на руках заворочался и принялся махать пухлыми ручонками на чаек, круживших в небе. Джулия нежно поцеловала сына и передала его няне – та поспешила уйти с малышом с палубы, прячась от пронизывающего ветра. До Антверпена еще несколько часов. Джулия понимала, что тоже должна уйти вниз, но осталась на месте, подставляя лицо соленому ветру и глядя на исчезающий вдали берег.

Ее родители ни разу не спросили о ребенке, которого она назвала в честь своего брата Джеймса, гордости семьи. В иных обстоятельствах Джейми стал бы наследником деда, графом Карриндейлом, но теперь его будущее было туманным. Впрочем, ее будущее тоже.

Все могло обернуться гораздо хуже, подумала Джулия и крепче стиснула поручень. Ее судьба была все же не такой ужасной, как Дэвида, убитого на дуэли через некоторое время после того, как она разорвала их помолвку и призналась, что ждет ребенка от другого мужчины. Она не знала всех обстоятельств дуэли. Подробности были похоронены вместе с Дэвидом, став еще одной семейной тайной. Его застрелил не Томас Меррит. Джулия наотрез отказалась назвать имя своего любовника, да и все равно мистер Меррит уехал из Англии через несколько дней после их мимолетной встречи и задолго до того, как она узнала о своем положении. Она навела осторожные справки о нем. Оказалось, что его имя довольно хорошо известно и часто является объектом сплетен. Во всяком случае, он не из тех мужчин, которые бросаются на помощь дамам в бедственном положении. И все же Джулия не могла винить его одного. Она закрыла глаза. Сколько же несчастий принесла ее глупая жажда поцелуя. Этот поцелуй погубил не только ее жизнь. Она старалась выбросить Томаса Меррита из головы, забыть его навсегда, но не могла.

– Добрый день.

Обернувшись, Джулия увидела майора лорда Стивена Айвза. Его плащ распахнулся, открывая взгляду красный военный мундир, яркий, словно кровь, на фоне серебристого тумана.

Джулию охватило волнение. Такой же мундир был на ее брате. Значит, лорд Айвз из того же полка королевских драгун. В таком мундире Джеймс погиб как герой, и только благодаря его храбрости она не осталась совсем без друзей.

Николас Хартли, брат Дэвида, поддерживал ее. После гибели Дэвида он отказался от офицерского чина в королевском драгунском полку и унаследовал титул. Вернувшись в Англию, он пришел повидать Джулию, так же озадаченный неожиданной дуэлью Дэвида, как и она. Николас, один из немногих, не бросил в нее камень. Они дружили с детства, были как брат и сестра. Он нашел для нее дом, акушерку и няню, а когда отец Джулии настоял, чтобы дочь уехала из страны, устроил знакомство с майором лордом Айвзом, дав шанс на пристойную работу.

Теперь она была компаньонкой сестры лорда Айвза, Доротеи Халлам, нанятой, чтобы сопровождать брата и сестру в поездке из Англии. Стивен был дипломатом и направлялся на мирные переговоры в Вену. Сестру, недавно овдовевшую, он взял с собой. Люди благородные и деликатные, они не донимали Джулию расспросами о разразившемся скандале. Да и у нее не было больше сил удовлетворять чье-либо недоброе любопытство. Пришло время наконец встать на ноги и решить, как она и ее сын будут жить дальше.

– Вы уже когда-нибудь покидали Англию? – спросил лорд Айвз. Он тоже остановился у поручней, но держался на некотором расстоянии. Неужели это навсегда? Респектабельные люди будут воздерживаться от прикосновения к ней и даже не станут подходить слишком близко, вероятно считая скандал заразным? Лицо Стивена Айвза было бесстрастным, но вовсе не отчужденным.

– Нет, я никогда не путешествовала, но слышала много рассказов о дальних поездках, – ответила она.

– Конечно же, от вашего брата? – спросил он с вежливой улыбкой.

– От бабушки. – Джулия сделала короткую паузу. – А вы, милорд? Когда-нибудь судьба заносила вас дальше Испании? Война – нелегкий способ посмотреть мир. – Однажды она наберется смелости и спросит у него, как погиб Джеймс, но пока она еще слишком мало знала лорда Айвза и еще не освоилась с ролью платной прислуги. Когда-то она занимала более высокое положение, чем он, на социальной лестнице – дочь графа, невеста герцога, – но теперь она не была ему даже ровней.

Он всмотрелся в ее лицо, вероятно оценивая, насколько искренен ее интерес. Джулия не отвела глаз.

– Да, война – сложное время для путешествий. Я видел Португалию, Испанию и Францию глазами солдата, в основном в руинах после боев. – Он сухо улыбнулся. – Теперь я увижу Париж и Вену в роли дипломата. Уверен, это будет намного приятнее, если, конечно, все другие посланники согласятся прилично вести себя на переговорах.

– По крайней мере, там не будет пушек и сабель, – сказала Джулия.

– Мы больше не враги, но пока еще и не друзья. Война слов может принести не меньший вред, чем война орудий.

Это она хорошо понимала. Бабушка Джулии по материнской линии когда-то была замужем за дипломатом и путешествовала вместе с ним. Она узнала, что такое протокол, придворные манеры и как вести себя в присутствии королей. Джулия почувствовала, как поджались пальцы на ногах. Втайне перспектива пройти по стопам леди Арабеллы будоражила ее воображение. Быть может, она встретит пиратов, султанов и королей? Королей уж точно – ведь, кажется, все коронованные особы Европы собираются принять участие в мирных переговорах.

На палубу вышла горничная, присела в реверансе перед лордом Айвзом и обратилась к Джулии:

– Леди Доротея зовет вас, мисс Лейтон. На море она чувствует себя очень плохо. – Девушка плотнее завернулась в шерстяную шаль, стараясь защититься от ветра.

– Тогда не буду отвлекать вас от ваших обязанностей, – сказал лорд Стивен.

Джулия последовала за горничной в каюту. Она так и не привыкла к столь простому обращению – «мисс Лейтон», – хотя пора бы. Она уже давно не леди Джулия. Следует запомнить: она оплачиваемая компаньонка леди Доротеи Халлам.

Эти обязанности вовсе не были обременительными. Она немного знала Доротею раньше, в более счастливые времена: ее супруг Мэтью тоже служил в полку королевских драгун. Они посещали одни и те же гостиные, танцевали на одних балах. Но мужа и новорожденного сына Доротеи унесла лихорадка – бедняжка и сама едва не умерла. Горе сделало ее затворницей, и лорд Стивен не захотел оставлять сестру одну, принимая новую должность. Поэтому наняли Джулию, чтобы составить ей компанию.

Джулия знала: брат надеется, что поездка в Вену поможет Доротее окончательно выздороветь и воспрянуть духом.

Она открыла дверь в каюту Доротеи. Вторая горничная подняла на вошедшую благодарный взгляд, сунула ей в руки чистый таз и отправилась выливать содержимое другого. Доротея была бледна как туман на улице, и ее постоянно тошнило.

Джулия положила на лоб страдалице холодную салфетку.

– Эта посудина утонет? – простонала Доротея, стиснув руку Джулии. – Скорее бы. Смерть не может быть ужаснее, чем морская болезнь.

Джулия потерла руки несчастной и улыбнулась.

– Мы уже совсем скоро прибудем в Антверпен.

Доротея опустилась на подушки и уставилась на низкий потолок каюты.

– Ты помнишь последний бал, на котором танцевала? – спросила она.

– Да, – негромко ответила Джулия. Уж этого бала ей точно никогда не забыть.

– А я не помню. – Доротея вздохнула. – Знаю, я, наверное, танцевала с мужем и, вероятнее всего, была очень счастлива, но не помню ничего примечательного о том вечере. Боюсь, скоро забуду все мелочи, подробности нашей совместной жизни.

– Комната была наполнена цветами, и все пили шампанское, – напомнила Джулия. Цветы и шампанское – обязательный атрибут любого бала.

Доротея слабо улыбнулась.

– Да, разумеется. Я танцевала с Мэтью и смеялась какой-то его шутке. – Она нахмурилась. – Что же он тогда сказал? Я должна была запомнить каждое слово…

– Он сказал тебе, что ты очень красива, – вздохнула Джулия.

– Да! Думаю, на мне было то голубое шелковое платье, которое ему так нравилось!

– Ночь была теплой, и он принес тебе шампанское на террасу, – продолжила Джулия, думая о другой ночи и другом мужчине.

– Разве? – озадаченно переспросила Доротея.

Джулия взглянула на нее с непоколебимой уверенностью во взоре.

– Конечно.

– Полагаю, он так и сделал. – Доротея задумалась. – Все балы так похожи. Мне бы хотелось как следует запомнить хотя бы один, о котором я потом могла бы думать. Наш последний вальс. Последний ужин вместе. Все случилось так быстро. И почти сразу наступил конец. Мэтью пожаловался, что у него болит голова, и малыш капризничал. А потом я изо всех сил старалась удержать в них жизнь, но не смогла. Я почти ничего не помню о том дне. Как и обо всех последующих…

– Все изменится, – уверенно заявила Джулия. Доротея вспомнит все, когда будет к этому готова. А пока, судя по ее измученному лицу, она не справится с тяжестью воспоминаний. Лорд Стивен предупредил Джулию, что здоровье его сестры стало очень слабым. Она пристрастилась к лаудануму, чтобы забыться, и лекарство оставило от нее одну лишь тень. Джулия поменяла на лбу больной влажную салфетку, Доротея прошептала имя мужа, и ее снова начало тошнить.

Спустя несколько часов лорд Стивен перенес сестру – все еще очень слабую и бледную до синевы – на берег и посадил в экипаж.

– Осталось несколько часов, дорогая, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – На ночь мы остановимся в Брюсселе.

Доротея откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

Он помог Джулии забраться в экипаж.

– Слава богу, вы нормально перенесли морское путешествие, мисс Лейтон.

Компаньонка укутала колени Доротеи пледом.

– Абсолютно нормально.

Он закрыл дверцу, и экипаж тронулся с места.

– Где ребенок? – едва слышно спросила Доротея.

Джулия озадаченно воззрилась на нее. Кого она имеет в виду? Своего малыша? Или Джейми?

– Джейми с няней в другом экипаже, – после паузы ответила она. Ее сын. И Томаса Меррита. Она отбросила мысль о нем. Она во многом раскаивалась, вспоминая ту ночь, но ни разу не пожалела о появлении у нее Джейми. Этот маленький мужчина – любовь всей ее жизни.

Доротея, не открывая глаз, сжала в руке часы, которые носила прикрепленными, как брошка, к платью. В них были миниатюрные портреты мужа и сына. По ее щекам покатились слезы. Губы женщины зашевелились – она молилась.

– Мы будем в Париже примерно через неделю, – сообщила Джулия. – Я обязательно куплю себе новую шляпку.

Доротея нахмурилась.

– Я не стану никуда выходить в трауре, но уверена, что Стивен проводит тебя куда пожелаешь.

У Стивена Айвза наверняка будет много служебных обязанностей, и если ему захочется прогуляться по городу, он предпочтет другую компанию, подумала Джулия. А если там кто-нибудь знает о ее позоре? Не следует забывать, что теперь ее место – в тени. Лорд Стивен и так проявил к ней неслыханную доброту, обеспечив работой. И она не должна злоупотреблять этой добротой. Общественное мнение как бешеная лиса: один укус – и спасения нет. Лорду Стивену надо думать о карьере и репутации.

– В Париже состоится праздник Святого Людовика. Его отмечает весь город – будут приемы, вечеринки, даже фейерверки. Лорд Стивен захочет, чтобы ты это увидела, – сообщила Джулия, стараясь придать своему голосу убедительности.

– Все равно нас там никто не ждет. Встречать будут герцога Веллингтона. А нас никто не заметит. Не думаю, что я смогу вынести такую нагрузку. – Доротея сжала губы. – Я не хочу никуда выходить и ни с кем встречаться. Мне лучше отдохнуть и подлечить нервы. Стивен сказал, что до Вены несколько недель пути.

– Тогда подумай хотя бы об ожидающих нас приключениях, – усмехнулась Джулия.

– Плохие дороги, отвратительная еда, комковатые матрасы, вши, – буркнула Доротея. – Я никуда не выйду, пока мы не доберемся до Вены, да и там… – Ее голос стих.

Убедившись, что Доротея уснула, Джулия облегченно вздохнула. Что ж, это к лучшему. Компаньонка – или падшая женщина – не должна веселиться на празднике. Да и ей лучше, чем кому-нибудь другому, известно, что приключения могут иметь опасные последствия.